ервые дни Великой Отечественной войны, множество неизгладимыхвпечатлений, эпизодов, трудностей... Первый бой, сразу прославившийсевероморских катерников; первая воздушная победа, с которой началасьизвестность морского летчика Бориса Сафонова; первое боевое взаимодействиефлота и армии, сыгравшее решающую роль в том, что гитлеровцам так и неудалось завладеть полуостровами Средним и Рыбачьим -- ключевой позицией уКольского залива. 23 июня 1941 года. В течение суток гитлеровцы продолжалисосредоточивать авиацию и сухопутные войска в районе Петсамо. Обстановка насоветско-германском фронте уже определилась. Главный удар по нашей странепротивник наносит в центральной части; на Север приходится один извспомогательных ударов, но для нас этот удар является главным, мы должнывыдержать его и отразить. Есть вера в людей, в их преданность и стойкость; нет, однако, опыта ималовато сил. Батареи, установленные на полуостровах Рыбачьем и Среднем, вчерапроизвели первый обстрел вражеского конвоя -- транспорта и сторожевогокатера под немецко-фашистским флагом, выходивших из Петсамо. В основном велаобстрел батарея Космачева. Финляндия официально еще не воюет, но ее суда используются гитлеровцамидля своих перевозок. Около шестнадцати часов получена директива, повторяющая предыдущиеуказания: против Финляндии боевых действий пока не вести. Ясно, что нашеправительство хочет удержать Финляндию от войны. Не поздно ли? Данныеразведки подтверждают -- Финляндия закончила
мобилизацию и вот-вот начнет действовать вместе с немецко-фашистскимивойсками против нас. 24 июня. Продолжаем эвакуацию семей военнослужащих, в первую очередь израсположения армейских частей на Рыбачьем и Среднем. Хорошо, что до началавойны успели вывезти много детворы на юг, как обычно в летнее время, --теперь легче вывозить остальных детей. Легче -- не то слово. Правильнее --скорее. Ибо война не ждет. Несмотря на плохую погоду, фашистские самолетыгоняются за буксирами и катерами. Первый успех в воздухе: сбит "хейнкель" -- фашистский бомбардировщик"Хе-111". Почин сделан старшим лейтенантом Б. Ф. Сафоновым. Подробноститаковы. Фашисты бомбили Полярное и Ваенгу. Нашими истребителями они былиатакованы еще до подхода к цели. На истребителе Сафонова установлены эресы,и он в первой же атаке удачным выстрелом повредил самолет противника. Тотстал уходить в море, преследуемый Сафоновым. Преследование закончилось убухты Зеленцы: там "хейнкель" ударился о воду и разломился. Экипажвражеского бомбардировщика погиб. Наш катер успел подобрать лишь резиновуюшлюпку, навигационные бомбочки, парашюты, погнутые от удара пулеметы. Выяснив, что противник даже на сухопутных самолетах имеет резиновыешлюпки и на них аварийные радиостанции, я дал указание снабдить резиновымишлюпками и аварийными радиостанциями все наши колесные самолеты, летающиенад морем. Полезное надо перенимать. Резиновые шлюпки спасут немало жизнейнаших летчиков. Сафонов -- герой дня. И, думаю, не только одного дня. Он--общийлюбимец, этот типичный русак из-под Тулы. Отличный волевой летчик.Широкоплечий, с открытым русским лицом, с прямым взглядом большихтемно-серых глаз. Стоит только увидеть его, и он сразу же вызывает симпатию.Самолетом владеет в совершенстве. По отзывам авиационных специалистов, унего очень развито чувство времени и расстояния. Нетороплив, обстоятелен --по характеру настоящий летчик со всеми данными командира. Надо не упускатьего из виду, нацеливать людей на учебу у него. Побольше бы нам такихсоколов. 26 июня. Получили официальное сообщение, что Финляндия объявила намвойну. Пусть теперь соседи не пе-
няют. Мы их не трогали, хотя видели все их приготовления и моглипомешать им силой оружия. Наше правительство давало правителям Финляндииполную возможность отказаться от войны. Теперь же они пожнут то, чтопосеяли. Погода резко изменилась. Летать можно беспрепятственно. Солнце светиткруглые сутки, а у гитлеровцев большое преимущество в авиации. По даннымразведки, у них на территории Финляндии 600 самолетов и на территорииНорвегии 400 самолетов. Кроме того, у них опыт боевых действий в течениепочти двух лет. У нас же еще ни опыта, ни новой материальной части. Тем неменее наши летчики на своих машинах делают все, что могут: уже бомбилиаэродром Лаксельвен (у Нордкапа) -- основную базу немецко-фашистскихвоенно-воздушных сил на Севере, бомбили порт Киркенес и суда на рейде унего, бомбили Луостари (у Петсамо), и довольно удачно. Наши сухопутныебомбардировщики действуют по.аэродромам, на которых стоят в большомколичестве скоростные самолеты гитлеровцев; причем действуют за тристапятьдесят -- четыреста километров от своей границы. А морскиебомбардировщики -- МБР-2, наши воздушные труженики, делают даже больше, чеммогут. Несмотря на малую скорость и слабое вооружение, они летают над моремне только у своего побережья, но и у побережья противника. Отвага ирешимость -- эта качества людей нашей авиации уже определились. Сегодня один из наблюдательных постов доложил, что две пары МБР-2, или"амбарчиков", как их называют с ласковой насмешливостью (за неуклюжий вид),производившие поиск подводных лодок противника у входа в Кольский залив,подверглись первому боевому испытанию. К одной паре направился "юнкерс".Разница в скорости между ними изрядная: у "амбарчиков" скорость стопятьдесят километров, у "юнкерса" -- около пятисот. Вооружение у него такжесильнее. И все-таки наши самолеты первыми пошли в атаку. Взволнованным идаже восторженным голосом, удивившим всех нас, сигнальщик с поста доложилоперативному дежурному: Наши "амбарчики" атакуют "юнкерса"!.. И продолжал докладывать: "Юнкерс" отвернул!.. Уходит на запад!.. Ушел!.. Этот факт надо популяризировать. Ибо решают люди. 29 Начались перевозки резервов. Возим, в основном, в Титовку -- небольшойрыбачий поселок в одной из бухт Мотовского залива. И сразу сказались нашанеопытность и неправильное планирование. Использовали под перевозку людейтранспорт "Моссовет", представляющий удобную цель для вражеской авиации: онбольшой, около пяти тысяч тонн грузоподъемностью. Фашисты начали бомбить егос момента выхода из Кольского залива, и кораблям, сопровождавшим транспорт,миноносцам и катерам пришлось отгонять самолеты противника на всем переходе.Да и высадка в Титовке производилась под непрерывными бомбежками, в которыхпротивник применил бомбометание с пикирования -- способ, уже известный повойне в Испании, но, к сожалению, в свое время нами недооцененный. Большой расход снарядов с кораблей, которые охраняли "Моссовет",оправдал себя. В транспорт не было ми одного попадания. Итог двух дней воздушных боев: за 25 и 26 июня мы потеряли шестьистребителей и сбили десять вражеских самолетов. Проявили себя артиллеристы. Прежде всего артиллеристы той самойбатареи, которая первой открыла 22 июня огонь по вражескому конвою. Батареянаходится на полуострове Среднем и установлена там после финской кампании.Пушки ее не из новых, но достаточно хорошие, чтобы выполнять свою задачу.Расположена батарея так, что своим огнем преграждает вход в Пет-само и выходиз Петсамо в море. Командует ею старший лейтенант Космачев, гордый тем, чтоявляется командиром самой правофланговой батареи Советского Союза. Внушаетдоверие к себе спокойствием и полезной долей упрямства. Хорошая боевая подготовка личного состава батареи вновь подтвержденасегодня. Утром из Петсамо вышел сторожевой катер. Батарея потопила его буквальнов две -- три минуты. Артиллеристы торжествовали. Пришлось предупредить их,чтобы ждали удара с воздуха и не очень надеялись на прикрытие: обеспечить ихистребителями мы не могли. Гитлеровцы действительно не заставили ждать себя. Через несколько часовна батарею навалилась большая группа фашистских самолетов -- до тридцатипяти. Вра-
жеские летчики использовали тот же прием, каким пытались уничтожитьтранспорт "Моссовет" при высадке наших резервов у Титовки: они принялисьсбрасывать бомбы на батарею с пикирования. Это на какой-то момент вызвалорастерянность среди артиллеристов. Но едва они присмотрелись к действиямпротивника, как начали успешно бить по самолетам. Зенитными средствамибатареи (45-мм пушками) и подоспевшими в разгар налета нашими истребителямидва "юнкерса" были сбиты. Однако изрядно пострадала и сама батарея: все,даже небольшие, постройки уничтожены, среди личного состава есть убитые ираненые, повреждено одно орудие, а весь грунт вокруг батареи в радиусе додвухсот метров буквально изрыт воронками. Два часа спустя фашисты повторили налет. Пришлось приказать Космачеву сделать вид, что батарея уничтожена, тоесть укрыться и молчать. Тем неожиданнее будут для противника действиябатареи, как только он вновь попытается пустить свои конвои. 27 июня. Вести с фронтов плохие. Болит сердце за наши неудачи, загорода, попавшие под удар, за мирную землю, уже искореженную войной,изуродованную бомбами, снарядами, танками... Как сложится обстановка здесь, на Севере? Положение у нас трудное. Неттоплива для флота. Нефти в обрез -- только то, что есть на кораблях, -- одназарядка. С утра на границе против позиции наших войск отмечается оживление.Однако фашисты медлят с наступлением на суше. Не готовят ли десайт длязахвата Рыбачьего и Среднего, чтобы сначала закупорить Кольский залив, атогда перейти границу и ринуться к Мурманску? Вполне возможно, особенно еслиони знают, что здесь сосредоточены сейчас почти все средства снабженияСевера и эксплуатации его богатств. С первого дня войны в Кольском заливескопилось до 35 транспортных судов, около 40 рыболовных траулеров и 80мотоботов -- большая часть Северного торгового флота. Держать всю эту массунеобходимых стране судов под угрозой вражеского десанта и под ударамивражеской авиации, которая усиливает налеты, нельзя. Надо уводить их. Куда?Наиболее подходящим местом следует считать Белое море, но от Мурманска доАрхангельска надо пройти 450 миль при 31 незаходящем солнце, то есть под угрозой удара в любую минуту с воздуха,да и с моря. Как предотвратить угрозу и чем отвести удар? Нам и здесь, улинии фронта, не хватает истребителей. Миноносцы уже все в строю, но их малона такое количество судов, чтобы гарантировать конвоирование на переходе. Даи топлива нет. Не говорю уже о том, что миноносцы нужны для других целей.Думаем, что делать. Делать, не мешкая, не теряя ни часу. По некоторым встречам лицом к лицу, еще до этой войны, мне известно,что гитлеровцы действуют по традициям так называемой прусской школы, то естьпо шаблону. Это заметно и сейчас. Налеты их авиации ведутся, как правило, водни и те же часы. А действуя так, в силу своей педантичности, они непризнают иных способов действий. Прибегнуть же к тому, что не укладывается вих мышлении, -- значит почти наверняка пре-. успеть. Короче говоря, непопытаться ли обойтись без конвоирования на переходе? Ведь фашистам и вголову не придет, что мы осмелимся пренебречь догмами и канонами в такомделе. Рискованно, конечно, отправить без прикрытия, без специальногоохранения все это множество судов; но другого выхода нет. Если оставить ихздесь, они могут быть потеряны; если же вывести отсюда и рискнуть насамостоятельный переход, какое-то количество судов будет определенноспасено. После некоторого раздумья решился: пустить суда поодиночке,самостоятельно, с разными интервалами, а тем временем отвлечь вниманиепротивника налетами нашей авиации на его аэродромы, на Киркенес, Петсамо.Главная задача для истребителей: перехватывать фашистских разведчиков, недавать им углубляться на восток от Кольского залива. Погода для начала подходящая -- низкая облачность, изредка полосаминаползает туман. И потянулись от Мурманска к Архангельску всевозможные суда -- отокеанских транспортов до зверобойных мотоботов. Теперь следует надеяться на лучшее, но быть готовыми к самому худшему.
Отвлекает от мыслей, связанных с переходом, сообщение командарма-14Фролова. Последний информирует о своем решении: использовать армейскуюартиллерию Зак. 266 для огневого налета по местам скопления немецко-фин-ских войск, чтобыпомешать каким-либо неожиданным действиям противника на суше, напримерпротив Мурманска. Цели заранее изучены и заново уточнены. Что же, это весьма кстати. 28 июня. Вторые сутки выходят из Кольского залива и направляются навосток, в Белое море, транспортные суда, рыболовные траулеры, промысловыеботы. С моря нет никаких тревожных сигналов. Зато на сухопутье произошло то, чего следовало ожидать. Как толькоармейская артиллерия начала обстрел мест сосредоточения и скопления силпротивника, гитлеровцы, будто по сигналу, перешли в наступление. Повсюдузавязались ожесточенные бои. Силы неравные. Противник подготовился к наступлению, а мы, говорястрого, только начали подвозить пополнения войскам. Доставляем под ударами го авиации необученных, неэкипированных, даже непроинструк-тированных людейи прямо с причала бросаем на передовую линию, в бой. Сообщения с передовой кратки: борьба идет за каждый метр, за каждуюсопку, скалу, расщелину. Даже там, где в дотах остается по два -- тричеловека, люди не капитулируют, не сдаются. Приморским участком фронта командует генерал-майор Журба. Знаю его:старый солдат, лично храбрый человек. Делает все, чтобы не допустить прорывагитлеровцев к Мурманску, сдержать их напор, но остановить не в состоянии.Линия фронта медленно перемещается в •направлении побережья Кольскогозалива, к нам. В моих руках приказ командующего лапландской группировкойнемецко-фашистских войск Дитла, взятый на трупе вражеского офицера. Приказлюбопытный: в нем ставятся задачи егерским дивизиям, действующим против васна мурманском направлении. Наступление этих дивизий расписано не только подням, но и по часам. Ни намека на трудности, ни тени сомнения. Наоборот,высокомерная самоуверенность. Избалованные легкими победами в других странахЕвропы, опьяненные успехами, фашисты рассчитывают на такие же успехи ипобеды в Советском Союзе, в частности здесь, в Заполярье. Через неделю посленачала наступления, судя по расписанию, 3 А Г Головко 33 составленному Дитлом, его войска должны овладеть Мурманском. Посмотрим, посмотрим... Первый день, когда егерям удалосьпревосходящими силами сбить наших пограничников и части 14-й дивизии, ничегоне решил. Последующие дни показали наше упорство и нашу обороноспособность.Срок, назначенный Дитлом для занятая Мурманска, истекает завтра, между темпротивник не прошел и половины расстояния, составляющего восемьдесяткилометров по прямой • от границы. Береговые посты доносят: последнее из переводимых в Архангельсктранспортных судов, обогнув остров Кильдин, ложится курсом на восток, вдольмурманского побережья, к горлу Белого моря. 29 июня. Тяжелый день. Во-первых, получен сигнал бедствия с моря. Порадио передано сначала о нападении фашистской авиации на рефрижератор No 3-- судно Народного комиссариата рыбной промышленности, водоизмещением околодвух тысяч тонн, затем международный сигнал "305", после чего связь срефрижератором No 3 прекратилась. На вызовы ответа нет. Вывод один -- суднопотоплено. Тихоходное, без всякого вооружения, оно, разумеется, не имелошансов на спасение при атаке авиации противника. Если потери ограничатся только гибелью рефрижератора No 3, можно будетсчитать перевод транспортного флота вполне удачным. По времени переход судовблизок к завершению, а сведения о других потерях не поступают. Во-вторых,получено сообщение от командарма-14 Фролова. На суше положение оказалосьсложнее. Потери в пехотных частях большие, особенно среди офицерскогосостава. Противник непрерывно теснит наши войска, пользуясь численнымпревосходством в живой силе и технике. По гранитным скалам, без дорог, черезтундровые болота наши войска разрозненными группами, почти без офицеров,цепляясь за каждый валун, за каждый бугорок, медленно отходят к Полярному, кпобережью Кольского залива. Бои идут возле Титовки. Минометов у нас почтинет, артиллерии мало. Командарм-14 сообщает, что расход снарядовкатастрофический. "Имеем остаток всего ничего",-- вот что оказал в заключение Фролов,спросив, не можем ли мы помочь армии.
Надо, конечно, помочь. Прежде всего -- корабельной артиллерией. Вызываю командира дивизиона миноносцев капитана 3 ранга Е. М. Симонова.Давно присмотрелся к нему: инициативный, серьезный командир. Вместе с нимвызываю флагманского артиллериста флота капитана 2 ранга Баранова икомандира звена катеров МО старшего лей-тенанта Кроля. Рассказываю имобстановку на фронте. Наши части продолжают отходить. Титовка сдана.Командующий участком генерал-майор Журба погиб вместе с адъютантом. Толькоодин батальон подошел к заливу под командованием офицера; причем этот офицеримеет более десяти ран. Я видел его и поразился тому, как он сумел дойти.Еще более удивительно несоответствие его физического состояния -- человекедва держался на ногах -- с его волей. К сожалению, не запомнил его фамилии. Остальные наши войска отступают мелкими группами, по двадцать --тридцать человек. Командиров. почти нет, уцелели преимущественнохозяйственники и врачи, а строевые офицеры погибли. Младший командный составпонес такой же урон. Понятно, что состояние людей подавленное. Все измучены,голодны, многие без оружия, боеспособность потеряна. Иные, достигнув нашихбатарей, заявляли зенитчикам-краснофлотцам, что немцы будут здесь через часадва. Чувствуется нехватка людей, способных навести порядок. "Его сила"..."Бьет, не удержишься"... "Давай перевози на тот берег!.." -- вот разговорысреди отступающих. Надо не дать панике распространиться, надо помочьармейцам ударом по врагу с кораблей. Где? В самом важном для нас месте. Один из стрелковых полков, дравшихся на границе, после прорывагитлеровцев к Титовке отошел не к побережью Кольского залива, а наполуостров Средний, где задержался на перешейке, соединяющем полуостров сматериком. Фашистам с ходу не удалось сбить этот полк, и он оседлал склоныгорного хребта Муста-Тунтури, Прикрывающего перешеек. Сейчас противникподтягивает туда свои войска и накапливает силы для нового удара. Важностьэтих мест для дальнейшего разворота событий несомненна: кто владеет Рыбачьими Средним, тот держит в своих руках Кольский залив. Без Кольского за- з 35 лива Северный флот существовать не может. Самое же главное -- Кольскийзалив нужен государству. Мурманск -- наш океанский порт, один из важнейших,это окно в мир. Символическое значение Рыбачьего и Среднего еще в том, чтоони являются самыми северными точками западной государственной границы СССР. Напоминаю об этом, зная, что товарищи понимают значение Мурманска иКольского залива так же хорошо, как и другие командиры. Хочу лишьподчеркнуть, что задача, поручаемая им, должна быть решена, несмотря на всетрудности, которые ожидают их. Трудности в том, что солнце светит круглыесутки, и это позволяет гитлеровцам все время использовать свои самолеты.Противник непременно пошлет против кораблей свою авиацию, как только онистанут поддерживать артиллерийским огнем наши армейские части, -- к этомунадо быть готовыми. Говорю, что могу выделить для прикрытия четверку,максимум шесть истребителей. Самолетов врага будет наверняка вдесятеробольше. В глазах командиров полное понимание. За восемь дней все уже знают, чтопредставляет собой бомбометание с пикирования. Разъясняю, что предстоитвыполнить кораблям. Командиры наносят на карты данные разведки о местахскопления войск противника. Подытоживаю: на выполнение задачи идутэскадренные миноносцы "Куйбышев" и "Урицкий", для высадки корректировочныхгрупп и для дополнительного обеспечения от ударов с воздуха -- два катераМО. Над кораблями будут нести барпаж четыре истребителя. Только успеваю проводить командиров, пожелав им удачи, приносятрадиограмму. Нарком приказывает Военному совету обеспечить немедленный выходкораблей Северного флота в Мотовский залив и до последнего момента оказыватьподдержку армии. Не по душе мне выражение "до последнего момента". По-моему,надо нацеливать не на последний момент, а на то, чтобы всеми мерамиостановить продвижение противника. Тогда не потребуется "последний момент". Корабли уже в море. 30 июня. Напряжение этого дня закончилось неожиданной разрядкой, окоторой никто из нас не помышлял. Записываю в последовательности, чем начался и чем завершен день. Преждевсего о том, что произошло в
Мотовском заливе вслед за приходом туда эскадренных миноносцев икатеров. Корабли прибыли в назначенный им район к шести часам утра. Действовалипо всем правилам артиллерийского искусства, как на учении. Первым деломкатера переправили на берег взятые с "'Куйбышева" и "Урицкого"корректировочные посты, снабженные радиостанциями. Корректировщикиустановили связь с армейским командованием и уточнили цели для кораблей. Вшесть часов утра, получив точные данные, эскадренные миноносцы открыли огоньпо вражеским позициям. Каждый залп немедленно корректировался береговымипостами. Интенсивный обстрел продолжался почти четыре часа. Были разбиты иподавлены две батареи противника -- артиллерийская и минометная, накрытычетыре пункта скопления его войск. После сообщения об этом, переданногокорректировочными постами, на эскадренных миноносцах развили полнуюскорострельность. Результаты этой стрельбы сказались в том, что немцы несмогли начать дальнейшее наступление немедленно. Выполняя просьбу армейцев продолжать обстрел, эскадренные миноносцывели его до появления вражеской авиации, а тогда были вынуждены отойти отберега. Маневрируя, уклоняясь от атак фашистских самолетов и отражая их, онистали отходить вдоль Мотовского залива. Нападение на корабли последовалооколо десяти часов утра. В нем участвовали 40 бомбардировщиков противника.Они действовали с пикирования, тройками -- звеньями, заходя вдоль кораблей,от кормы к носу, и сбросили в общей сложности восемьдесят крупных бомб.Попаданий, однако, не было. Командиры обоих кораблей внимательно следили завражескими самолетами и в момент отрыва бомб круто ворочали вправо или влевона полном ходу. Все же бомбы ложились довольно близко от кораблей иразрывались неподалеку от борта. Осколками их на "Урицком" были тяжелоранены четыре человека, повреждены некоторые пушки и торпедные аппараты. Уклонившись от бомбардировщиков, эскадренные миноносцы направились квыходу из Мотовского залива, стремясь укрыться в полосе тумана,приближавшегося Я моря.
Одна из корректировочных групп осталась на берегу в районе обстрелавражеских позиций. Снять ее было поручено "морскому охотнику". В тот момент,когда катер шел к берегу, фашисты повторили налет. Их бомбардировщикипоявились "ад Мотовским заливом через несколько минут после ухода"Куйбышева" и "Урицкого" в полосу тумана. Был виден лишь катер, шедший кберегу, он и стал объектом нападения восемнадцати фашистскихбомбардировщиков. По всем расчетам, по теории вероятности, по всем тактическим иоперативным нормам, этот катер должен был погибнуть. Началась буквальноохота за ним. И вот тут-то до конца определились подвижность и увертливость"морских охотников", боевая выучка и качества личного состава. Поочереднопикируя на катер, фашисты сбрасывали на него бомбы, предназначенные дляэскадренных миноносцев. Маневрируя под бомбами среди разрывов, командируправлял катером при помощи моторов, поскольку рулевое управление вышло изстроя, а затем, когда два из трех моторов были повреждены, действовал спомощью только одного мотора: то давал полный ход вперед, то стопорил мотор,то давал задний ход. В течение получаса катер ни минуты не оставался наодном курсе. Не раз и не два он почти целиком выскакивал из воды,подбрасываемый силой взрыва бомб, падавших неподалеку. И ни на минуту людикатера не прекращали вести огонь по нападавшим бомбардировщикам. Эту картину наблюдали наши береговые посты и корректировочная группа.Оказать непосредственную помощь катеру они не могли и лишь сообщили нам опроисходящем. Я приказал выслать к месту неравного боя две пары истребителей-- все, что имелось в резерве, но истребители также не смогли помочь катеру.Полчаса без малого он увертывался один от восемнадцати фашистоюих самолетов,неизменно ускользая от бомб. Больше того, за это время комендоры катера из45-миллиметровых пушек и крупнокалиберных пулеметов сбили три двухмоторныхбомбардировщика: наглядное доказательство, что на войне далеко не всеподчиняется математике. Решили, как всегда, люди. Вопреки всем предположениям, с разбитой кормой, с еле работающиммотором, единственным уцелевшим из трех, катер приполз в порт Владимир,Оттуда командир
позвонил нам по телефону. Под впечатлением только-только пережитого,взволнованный, он говорил шепотом, а на предложение, сделанное старшимначальником, послать за ним исправный "морокой охотник", чтобыприбуксировать катер в базу, деловито ответил: -- Заметят и станут опять бомбить. Зачем подставлять под удар второйкатер? Лучше дождусь тумана и тогда сам приду... Уже пришел. Выяснив перипетии боя, подробности которого следует сделать широкоизвестными, я приказал представить наиболее отличившихся из экипажа катера кправительственным наградам. Итог боевого дня в Мотовском заливе: корабли сделали свое дело. Аединоборство "морского охотника" с фашистскими пикировщиками -- это ужецелая страница боевой истории Северного флота. Главное, что уже многие знают: не так страшен фашистский черт, какимнамалевали его в Западной Европе. И нужно здраво отделять отвратительную,античеловеческую сущность фашизма от его мнимой непобедимости. Преимуществовнезапности нападения, подкрепленное преимуществом в технике, -- вот чтосоздало миф о непобедимости фашистской военной машины. Во-первых, этовременные преимущества. Во-вторых, даже располагая такими преимуществами,фашистская военная машина уже буксует, хотя и пущена полным ходом против"ас. Гитлеровцы явно застряли у хребта Муста-Тунтури, и теперь наша задача-- сделать этот хребет непроходимой преградой для них. Если сегодня они,располагая минометами, которых у нас еще почти нет, располагаяпревосходством в авиации, не сумели сбить наши части с подступов к Среднемуи Рыбачьему, то завтра наверняка не сшибут: мы успеем и закрепиться иподбросить резервы !. 1 В дальнейшем участок сухопутного фронта на Муста-Тунтурибыл передан Северному флоту, и наши морские пехотинцы стойко обороняли еговсе время, пока части Карельского фронта, поддержанные с фланга силамиСеверного флота, не перешли в наступление. До тех пор, в течение трех лет,оборона Муста-Тунтури нашей морской пехотой представляла собой подлиннуюэпопею мужества, отваги, дерзновенных подвигов и несгибаемой стойкости людейСеверного флота. Достаточно сказать, что борьба в этом районе
Доказательством того, что фашистская военная машина понемногу начинаетбуксовать, является и сегодняшний бой в Мотовском заливе. Это не толькославная страница истории, это наглядный пример наших возможностейпротивостоять противнику при его пока огромном преимуществе в боевойтехнике. Вдобавок уже ясно, что гитлеровцы, как и предполагалось, страдаютограниченностью. Бесспорное свидетельство этого -- суть донесения изАрхангельска, полученного сегодня. С тяжелым сердцем запрашивал я Архангельск о результатах перехода судовтранспортного, рыболовного и промыслового флота. Заранее примирился снеизбежными потерями, особенно после сигнала бедствия, посланного с бортарефрижератора No 3. Специально выделил в запросе пункт о судьбе экипажаэтого судна -- удалось ли подобрать кого из людей и выяснить обстоятельствапотопления? Ответ поразил не только меня... Все до единого суда прибыли в пункты назначения благополучно; непострадало в пути ни одно. Сейчас они рассредоточены в Северной Двине. Чтоже касается рефрижератора No 3, то он третьи сутки преспокойно стоит упричала в Архангельске. Никаких повреждений не имеет. Целехонек и готов кплаванию. Оказывается, случайно пролетавший мимо судна "юнкерс", вероятноразведчик, выпустил 'Несколько очередей по рефрижератору. Две -- три пулипопали в стенку радиорубки, и ра- дист самовольно, без ведома капитана, дал в эфир сигналы бедствия,после чего закрыл вахту и, естественно, не слышал наших запросов. До того приятно, что нет потерь, -- даже сердиться на перетрусившегорадиста не хочется... Итак, все суда -- 150 единиц, которые еще оченьпригодятся государству, -- целы. Расчет оказался верным. Риск был необходим,целесообразен и поэтому оправдан. Теперь можно сказать: еще одностолкновение умов в войне на море здесь; в Заполярье, выиграно нами. велась буквально за каждый метр, что гитлеровцы занимали господствующееположение над нашим передним краем, что они даже простреливали с некоторыхвысот долину позади нашего боевого охранения, и связь с ним поэтому былачрезвычайно сложной. Если зимой, в полярную ночь, еще можно было, пользуясьтемнотой, пробираться в глубоком снегу, доставлять грузы в район боевогоохранения и эвакуировать оттуда раненых, то в летнюю пору такие вылазкипредставляли смертельную опасность. И все же морская пехота Северногооборонительного района (так назывался этот флотский участок сухопутногофронта, которым командовал генерал-лейтенант С. И. Кабанов, ранеевозглавлявший оборону Ханко) крепко стояла на своих рубежах. С этих рубежейона и перешла в решительное наступление, которое закончилось, как известно,освобождением Печенги, взятием Киркенеса, выходом войск Карельского фронта ичастей Северного флота на государственную советско-норвежскую границу,очищением норвежской области Фин-марк от немецко-фашистских захватчиков.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
опрос, который я задаю себе вновь, просматривая теперь свои беглые,почти конспективные записи первого периода войны, естественен и понятен.Почему, несмотря на явное преимущество противника в силах на суше, в небе ина море, несмотря на весьма серьезное превосходство его в боевом опыте,несмотря на обученность его войск и подготовленность их к действиям натеатре (поскольку природные условия Северной Норвегии и финляндскойЛапландии столь же суровы, как и условия нашего Заполярья), наконец, почему,несмотря на преимущество инициативы, полученной гитлеровцами при вероломномнападении, им не удалось ни смять нас, ни устрашить перспективой бытьизолированными от всей страны? Ведь обстановка повсюду на фронте в то времяскладывалась такой, что и 14-й армии генерал-лейтенанта Фролова, и Северномуфлоту грозила реальная опасность лишиться поддержки и снабжения, причем вместах более потребляющих, нежели производящих все необходимое длясуществования массы людей и для борьбы с врагом. У противника имелся давнозаготовленный план овладения Кольским полуостровом, Полярным и Мурманском,составленный и расписанный по дням и даже часам захвата всех пунктов нашегоЗаполярья, •-- настолько гитлеровцы были уверены в неотразимости удара,натиска и преимущества их сил. Об этом свидетельствовал не только приказгенерал-полковника Дитла, командующего немецко-фашистской группировкой,расположенной против нас; об этом же указывалось в специальной директиве изБерлина командующему немецко-фашистскими военно-морскими силами на Северномтеатре, в которой осо-