10 августа. Фашисты охотятся за теми, над кем заранее рассчитываютвзять верх. Тактика их на море -- наваливаться окопом на тех, "то слабее.Это захватило нас врасплох в случае с "Пассатом" и РТ-67, но это же принеслофашистам сомнительный успех в случае с "Меридианом" (поскольку противникпотерял полноценный боевой корабль -- эскадренный миноносец), хотяфашистская печать и попыталась изобразить потопление беззащитного судна сженщинами и детьми на борту как потопление авианосца! Да, гидрографическоесудно водоизмещением двести пятьдесят -- триста тонн было превращенофашистской печатью в "большевистский авианосец", а все последующеепредставлено как неравный бой с нашими крупными бомбардировщиками и тяжелымигидросамолетами. Эта же тактика нападения, примененная гитлеровцами в третийраз сегодня в случае с "Туманом", вызвала, как и в предыдущем случае,ответный удар, который должен подсказать противнику тщетность дальнейшихпопыток действовать таким методом. Сейчас, когда опрошены все, кто уцелел из экипажа сторожевого корабля"Туман", происшедшее на Кильдин-ском плесе выглядит так. Первое сообщение о "Тумане", который находился в дозоре у островаКильдина, патрулируя возле входа в Кольский залив и на подступах к нему,зафиксировано в три часа одну минуту. Оно являлось сигналом о вражескомбомбардировщике, прошедшем на высоте сто метров курсом на восток. Судя подальнейшему ходу событий и учитывая педантизм противника, следовалопредполагать, что фашистский самолет-бомбардировщик выполнял функцииразведчика. Увы, нам еще не хватает оперативности мышления в новых условияхи умения анализировать уже известные факты, сопоставлять их с возможныминамерениями противника на театре. В двух предыдущих случаях появлениевражеских эсминцев было предварено воздушной разведкой и совпадало повремени с нынешним случаем. Если бы сегодня мы учли это, если бы действовалибыстрее, если бы все донесения были сделаны раньше, картина боя могла бытьиной. Ибо где-где, а на войне время не ждет. Действительно, в 4 часа 25 минут сигнальщики "Тумана" обнаружили нарасстоянии 50--55 кабельтовых три эсминца противника. Строем уступа эсминцынаправля- 58 лись к сторожевому (кораблю, который шел зигзагами, придерживаясьгенерального курса дозора. Вначале "Туман", едва были замечены вражеские корабли, отвернул влево,увеличив ход, чтобы своевременно уйти под прикрытие береговых батарей.Наряду с этим маневром на сторожевом корабле была сыграна боевая тревога ипослано сообщение на волне дозорных кораблей; однако донесение по флоту небыло сделано. Эсминцы также увеличили ход и, как только дистанция между ними и"Туманом" сократилась до 25 кабельтовых, открыли огонь по нему из шестиорудий: из двух с каждого корабля. Первый залп оказался перелетным; однако осколками разорвавшегосянеподалеку снаряда на "Тумане" перебило антенны. Сторожевой корабль лишилсярадиосвязи, восстановить которую так и не удалось. Он успел только совершитьповорот вправо и поставить дымовую завесу между собой и противником. Маневрбыл, к сожалению, бесполезным: дымовую завесу отнесло ветром в сторону, и"Туман" в момент поворота снова стал виден противнику. Вражеские артиллеристы накрыли сторожевой корабль со второго залпа:снаряды попали в корпус. Третьим залпом была повреждена корма, вызван пожар,перебит штуртрос и выведено из строя рулевое управление. Ход "Тумана"заметно уменьшился. Один за другим залпы накрывали подбитый корабль; он ужеимел попадания в мостик, рулевую рубку и полубак. Очередным снарядом снеслодымовую трубу. Несколько человек из экипажа были убиты, в том числе офицер,управлявший постановкой дымовой завесы, и командир корабля старший лейтенантЛ. А. Шестаков. Несмотря на значительные повреждения и пожар, охвативший надстройки,сторожевой корабль не прекращал ответного орудийного огня по вражескимэсминцам из своих двух 45-миллиметровых пушек. Личный состав "Тумана"держался героически- вел одновременно неравный артиллерийский бой и всеосложнявшуюся борьбу за живучесть корабля -- с пожаром и с возраставшейиз-за новых пробоин потерей плавучести. Помощь, оказанная сторожевомукораблю нашей батареей с мыса Сеть-Наволок, открывшей огонь по фашистскимэсминцам и ото- 59 гнавшей их, не могла изменить его участи: он к тому времени имел ужеодиннадцать прямых попаданий. Плавучесть корабля уменьшалась катастрофически, и в пять часов тридцатьминут был начат спуск шлюпок. В две шлюпки сошли 37 человек, после чего"Туман" стал быстро крениться на правый борт и в 5 часов 50 минут затонул.Вместе с ним погибли (были убиты осколками снарядов еще в начале боя) 15человек. Обстреливаемые береговой батареей Сеть-Наволок вражеские эсминцызакрылись дымовой завесой и начали отход на северо-запад. Получив донесение об этом, я приказал послать вдогонку имбомбардировщики. Последние настигли их возле Варде, атаковали и подбили одинэсминец Таким образом, противник еще раз убедился, что период внезапности, авместе с ней безнаказанности нападения с моря уже миновал для него, что нашотпор возрастает, что контрмеры следуют непременно, что неравенство в боюотнюдь не ведет к деморализации личного состава наших кораблей. Наоборот, ив случае с "Пассатом", и в случае с "Туманом" личный состав кораблей велсебя самоотверженно Когда на "Тумане" осколком снаряда перебило флагшток,раненый рулевой Константин Семенов бросился к флагу и высоко поднял его надголовой. Тотчас разорвался очередной снаряд, и рука Семенова бессильноопустила флаг: осколок пробил кисть рулевому. Мгновенно на помощь Семеновуметнулся радист Блинов. Высвободив полотнище из судорожно сжатых пальцевраненного вторично товарища, он тут же развернул флаг над собой,символизируя этим героическую решимость всего экипажа сражаться с врагом допоследней возможности. Следует отметить поведение помощника командира корабля лейтенантаРыбакова. Приняв на себя управление кораблем, вступив в командование послегибели командира, он выполнил все, что возможно было для борьбы заживучесть, а затем для спасения экипажа, и покинул уже тонувший "Туман"тридцать седьмым по счету, то есть последним, как положено командиру... Тяжело нам сейчас, но преимущество в силах, которыми располагаютгитлеровцы, -- дело наживное, и оно еще будет у нас, это несомненно, ибо мыуже устояли под напором немецко-фашистокой военной машины. На ошиб-
ках же учимся. Они неизбежны в первый период войны, однако преходящи. Авот нашего преимущества в качествах людей у противника не будет никогда. Небудет ни коллективного подвига личного состава "Пассата", ми коллективногоподвига экипажа "Тумана", ни коллективного подвига1 моряковкатера Кроля, ни коллективного, причем массового, подвига морских отрядов.Все это у нас уже есть.
ПЯТАЯ
ГЛАВАВЫСТРЕЛ ОЗНАЧАЕТ ПОБЕДУ 1941, сентябрь -- декабрь
тот необычный выстрел прозвучал над гаванью Полярного в самоенапряженное для нас время: в разгар второго (осеннего) и наиболее сильногонажима противника на приморском участке мурманского направления. Потерпевнеудачу в июне -- июле, немецко-фашистское командование в течение августанакапливало резервы, подтягивая их к исходным позициям у линии фронта, и всентябре повторило удар в районе Западной Лицы. Намерения противника были теже: любой ценой прорваться к побережью Кольского залива, к Полярному, кМурманску. Бои завязались упорные Гитлеровцы стремились наверстать упущенноелетом. За отчаянными попытками уже легко было видеть торопливостьпротивника, вызванную опасениями застрять в сопках на зиму, на долгуюполярную ночь с ее морозами, туманами и снежными зарядами. Такая перспективазаставляла фашистских егерей лезть напролом, и в нескольких местах онипрорвали-таки нашу оборону. Однако ненадолго. Наше сопротивление определялось не только частными интересами флотаотстоять свою главную базу -- Полярное, лежащий в ее тылу Мурманск. Защитаих была задачей государственного значения. Мы уже знали то, что еще непринималось всерьез немецко-фашистским командованием: предстоящую рольвнешних коммуникаций через Северную Атлантику. Понимание этого -- вот что неудваивало, а удесятеряло силу нашего сопротивления, хотя должных условий длятакого сопротивления не имелось. Обещанные нам на помощь дивизии были в путиповернуты к Ленинграду, где создалось угрожающее положение. Вместо нихпришла телеграмма Генерального
штаба: в случае отхода к Мурманску защищать Мурманск "до последнегокрасноармейца". Однако отход к Мурманску неизбежно повлек бы за собой потерюКольского залива и с ним выхода в океан, без чего в данных неблагоприятныхусловиях оборона Мурманска теряла смысл. Для флота решиться на отход былопочти равносильно самоубийству. А с точки зрения дальнейшей безопасностигосударства все это могло повлечь за собой очень серьезные, тяжкиепоследствия. Совместно с армией мы ввели в бой все резервы, чтобы удержаться нафактических рубежах обороны. Флот вторично отдал 14-й армии своих людейсверх того, что уже было отдано в начале июля, и вдобавок взял на себядоставку всего необходимого армейским частям, защищавшим линию франта наприморском участке: у Западной Лицы и у перешейка между Муста-Тунтури иполуостровом Средним. Именно там был самый сильный нажим противника, хорошознавшего, что захват обоих полуостровов -- Среднего и Рыбачьего -- даст емуконтроль над входом в Кольский залив. Немецко-фашистское командованиеготовило даже десант на Рыбачий, но ход событий не оправдал намерений ирасчетов гитлеровцев, поэтому они так и не осмелились на десант. Выйдя на побережье от склонов Муста-Тунтури до Западной Лицы, противникустановил там несколько батарей, чтобы всячески препятствовать снабжениюнаших войск на полуостровах. По сути и Рыбачий и Средний стали островами, ипуть к ним по Мотовскому заливу превратился в простреливаемый насквозькоридор. В таких условиях осуществлялось снабжение наших войск на Среднем иРыбачьем, поскольку пришлось отказаться от пути через мыс Цып-Наволок.Дороги оттуда к фронту не было, а медлить с доставкой нужных припасов,ирезервов не годилось. Поэтому доставка подкреплений, боеприпасов и прочего,эвакуация раненых в стационарные госпитали -- все происходило по Мотовскомузаливу, на вспомогательных, еще недавно рыболовных судах, точнее, намотоботах. Первое время, пока стоял круглосуточный полярный день, эти суденышки спарадным ходом в шесть узлов, вооруженные пулеметами и дымовыми шашками,были лишены даже такой естественной защиты, как ночная темнота, иподвергались в пути двойным ударам -- бере-
говой артиллерии и авиации противника. Сами по себе мотоботы не могли,конечно, противодействовать таким ударам и только защищались дымовой завесойот бомб и прицельного артиллерийского огня. Защищались, правда, искусно,маневрируя в дыму, и чаще всего обманывали противника. Иногда жеснабженческие рейсы перерастали в боевую операцию, в которой принималиучастие значительные силы. Почин в подобных случаях принадлежал противнику:его батареи, норовя потопить мотоботы, первыми открывали огонь по ним.Немедленно вступали в действие наши батареи, стремясь вынудить вражескихартиллеристов либо замолчать, либо переключиться на контрбатарейнуюстрельбу. Завязывалась артиллерийская дуэль; в то же время гитлеровцывызывали на помощь свою авиацию. Мы отвечали тем же. Вскоре над батареями инад Мотовским заливом появлялись самолеты и разгорался воздушный бой,принимавший иногда солидные размеры. В одном из таких боев над двумясуденышками, носившими шутливые клички "Са-занка" и "Пузанка", участвовало собеих сторон до двухсот самолетов. Капля долбит камень... Один за другим, снабженческие рейсы тихоходных,небольших мотоботов сыграли свою роль в самое напряженное время боев насухопутных рубежах. Непрерывно получая поддержку всем необходимым, наш)ивойска удержали занимаемые позиции. Рыбачий, Средний и склоны Муста-Тунтуриостались в наших руках, и теперь уж вряд ли удастся гитлеровцам изменитьположение там в свою пользу. При условии, разумеется, если флот будет и впредь успешно решатьзадачу, первостепенное значение которой определилось в момент второгонаступления немецко-фашистских войск: активно действовать на морскихкоммуникациях противника, связывающих его лапландскую группировку с тыловымибазами в Норвегии. Ибо морские коммуникации вдоль норвежского побережья кВаран-гер-фьорду -- в Киркенес и к Печенгскому заливу -- в Лиинахамари и вПетсамо -- являются основным путем снабжения гитлеровцев, застрявших на зимув Заполярье, и, главное, основным путем подвоза новых контингентов. Другихравноценных путей у противника в этих местах нет. Железные дорогаотсутствуют, а пропускная способность автомобильных дорог --по Финляндии отРовани-
еми к Петсамо и по Норвепии от Тромсе до Киркенеса -- настолько мала,что не в состоянии обеспечить питание тех войск, какие выставлены противнас. Вот в этом, именно в этом ахиллесова пята вражеской группировки,задержанной нами на дальних подступах к Мурманску, боеспособность идальнейшая судьба горно-егерского корпуса Дитла и всех лапландских войскзависит от положения на морских коммуникациях. Сюда, по кораблям итранспортам врага, и надо бить, день за днем, непрестанно, -- тогдагитлеровцам будет не до мотоботов и не до наступления. Надо сделать все,чтобы они почувствовали на своей шкуре справедливость поговорки: "Не дожиру, быть бы живу"... И это в наших возможностях, несмотря на преимуществопротивника в силах на театре. Нацеленность ударов по коммуникациям позволитнам свести на нет его преимущество. Отсюда и насущная задача для флота,первостепенное значение которой уже определилось: использовать все наличныесилы и средства, чтобы опережающими намерения немецко-фашистскогокомандования действиями сорвать доставку резервов и снабжения длялапландской группировки. Пусть гитлеровцы забудут и мечтать о наступлении. Главная роль в повседневном решении этой долговременной и нелегкойзадачи уже принадлежит подводным силам. Нацеленные вначале, еще за несколькодней до войны, на прикрытие наших морских рубежей, они постепенно былипереключены на морские коммуникации противника для ударов по вражескимконвоям, шедшим с грузами и резервами в Киркенес и Петсамо или в обратномнаправлении с грузами стратегического сырья -- никелевой руды, и оказалисьпо-настоящему на своем месте, хотя прошли перед тем через ряд неудач,естественных при отсутствии боевого опыта. Теперь "малюткам" (малые лодкитипа "М") отведены шхерные районы Ва-рангер-фьорда и Тана-фьорда, не стольудаленные от наших баз; теперь сфера действий "щук" (средние лодки типа "Щ")простирается до Нордкина и Нордкапа у границы между Баренцевым и Норвежскимморями; теперь "катюши" (большие океанские лодки типа "К", неизменновызывающие зависть у наших союзников) ходят на дальние позиции доВест-фьорда. Такое рациональное использование подводных сил очень скоропринесло и продолжает приносить соответствующий положительный резуль- 5 А Г Гоювко 65 тат, несмотря на то, что условия, в каких действуют подводные лодки,очень трудные. Не надо забывать, что берег на запад от Рыбачьего занятпротивником. Там вдоль всего побережья расположены вражеские постынаблюдения, батареи, аэродромы. Понятно, что свои конвои гитлеровцы водятпочти вплотную к берегу, используя большие глубины прибрежных вод. Всепобережье изрезано, насчитывает множество удобных бухт и заливов, гдерассредоточены сторожевые суда противника, выходящие на защиту конвоев.Кроме того, конвои сопровождаются большим и сильным охранением, а в летнуюпогоду над ними "висит" прикрывающая их авиация. Тем не менее вражеоким конвоям весьма редко удается проскочить безпотерь. Обычно результат таких встреч в иашу пользу. На всем протяжении отГаммерфеста до Киркенеса и Петсамо. Наглядным выражением этого результата явился выстрел, с упоминания окотором я начал главу. Он прозвучал над Екатерининской гаванью, как толькона рейд Полярного вошла подводная лодка под командованием капитан-лейтенантаВ. Уткина. Было это 19 сентября 1941 года, около 19 часов. Все, кто находился напирсе, переглянулись, заслышав выстрел из лодочной пушки, и, недоумевая,обратились ко мне. А я тоже недоумевал, хотя и вспомнил спустя несколькомгновений, что не столь давно, придя на пирс вместе с начальником британскойвоенно-морской миссии Беваном встретить английскую подводную лодку"Тай-грис" (одну из двух действовавших тогда у нас на театре),возвратившуюся с позиции, вдруг услышал резкий звук сирены. Английская лодкадала сигнал, значение которого никому не было известно, и я спросил о нем уБевана. Шестидесятилетний кэптен, знаток сельского хозяйства, о котором онмог рассуждать сколько угодно, вначале ответил на мой вопрос, что не знает,в чем дело, но тут же заметил, что английские подводники обычно извещаютсиреной о потоплении вражеского судна. Так и оказалось: "Тайгрис" уничтожилафашистский транспорт. Да, но что означал орудийный выстрел, произведенный вгавани с нашей подводной лодки? Все выяснилось, когда Уткин ошвартовал корабль у пирса и вместе скомандиром дивизиона М. Гаджиевым,
принимавшим участие в этом первом для всего экипажа лодки боевомпоходе, направился ко мне. -- Товарищ командующий!--доложил он. -- Подводная лодка возвратилась избоевого похода. Потоплен транспорт водоизмещением шесть тысяч тонн. Вознаменование нашей первой победы произведен салют из той пушки, котораясыграла главную роль в уничтожении противника. Выстрел произведен холостымснарядом по инициативе лейтенанта Арванова... С тех пор и повелось: каждая наша подводная лодка, возвращаясь изпохода с очередной победой, извещает о ней орудийным выстрелом. Числовыстрелов соответствует количеству потопленных вражеских судов'. Много таких выстрелов -- своеобразных отметок, ведущих боевой счетсевероморских подводников, прозвучало над гаванью Полярного за полгодавойны. Еще больше должно прозвучать, ибо война будет, к сожалению, долгой.Нацеленность основных ударов, наносимых подводными силами флота, вполнеоправдала себя. Счет наших побед больше счета наших неудач и продолжаетрасти вместе с опытом, мастерством и воинской доблестью боевых коллективовподводных лодок. Сегодня, в канун нового, 1942 года, уместно вспомнить об этом. И нетолько уместно -- есть что вспомнить. Перечитываю записи в дневнике за декабрь. Почти в каждой из нихговорится о подводниках. Среди многих имен все чаще встречаются одни и теже, с которыми связаны самые смелые и самые дерзкие атаки, самые крупныеуспехи в боевых действиях Северного флота непосредственно на морском театре.Бибеев, Котельников, Моисеев, Лунин, Гаджиев, Колышкин, Фисанович, Ста- 1 Несколько позже был введен обычай -- за каждый потопленныйкорабль противника преподносить экипажу той или иной лодки жареногопоросенка (после утверждения отчета об очередном потоплении). Вообще же обычай давать выстрел при возвращении в базу с победой быстрораспространился на флоте. В таких случаях надводные корабли производиливыстрел из пушки, торпедные катера отмечали победу очередью из пулемета илииз автоматической пушки. Очередью из пулемета извещали о победе исамолеты-торпедоносцы и даже истребители, причем последние дополнительноделали "горку". 5* - 67 риков, Шуйский, Видяев, Каутский, Столбов, Мелкадзе-- это уже целаяплеяда командиров-подводников, заслуженно ставших известными в течениечетырех последних месяцев. Четырех, а не шести с третью, как следовало быоказать, считая с первого дня войны. Считать, однако, надо с момента первойпобеды, не раньше; она же пришла к нашим подводникам лишь через два месяцапосле начала войны, после досадных промахов и неудач, в трудных походах, втяжелой штормовой обстановке. Да и не только в штормовой... Было всякое, прежде чем экипажи действующих подводных лодок сталисколоченными, слитными, как теперь, боевыми коллективами, представляющимиодно целое. Не просто подчиненность всех одному -- воле командира, не простоавтоматическое выполнение своих функций всеми и каждым, отработанное досовершенства, но сознательное единство действий, обеспечивающих решениезадачи, ради которой подводная лодка идет в море на поиск и несколько недельподряд находится в море, по неделям караулит врага в любых условиях нашеговообще нелегкого театра,-- вот качество, особенно обязательное дляподводников наряду с мужеством и решимостью, полезной инициативой и воинскойсмекалкой. И вот почему, в то время как наши надводные корабли, те жеэскадренные миноносцы и те же "морские охотники", имели несомненныйконкретный успех в боевых действиях с первых же дней войны, с подводнымилодками получилось иначе. К ним успех пришел далеко не сразу, несмотря нарешимость и отвагу командиров и экипажей. Этих качеств было ещенедостаточно, чтобы отдельные удачи сменились постоянным успехом. Решалиопыт, доскональная изученность театра и приемов противника, знаниепрепятствий, и природных, и специально подготовленных гитлеровцами на томили ином участке, искусство поиска, мастерство при выборе момента инаправления торпедной атаки плюс спокойная воинская дерзость, ошеломляющаяврага. Все это довольно исчерпывающе определил Гаджиев, оказав однажды, чтокомандир-подводник должен быть самым невозмутимым из самых хладнокровныхморяков, должен иметь пылкое воображение романиста и ясный здравый смысл,присущий действиям делового человека, должен обладать выдержкой и терпениемзавзятого рыболова, искусного следопыта, предприимчивого охотника.
Хорошо сказано. И прежде всего относится к самому Гаджиеву, человекубез страха и усталости. Это он, Магомед Гаджиев, кавказский горец иззаоблачных аулов Дагестана, ставший подводником, после первого же выхода вморе, на коммуникации противника (на второй день войны), доложил мне своивыводы из рекогносцировочного поиска: "Уничтожать вражеские суда следует нетолько торпедами, но и применяя артиллерию подводных лодок". Выводы былиабсолютно правильными для действий лодок именно того типа, о котором шларечь: лодок типа "К", вооруженных двумя 100-миллиметровыми орудиями схорошей дальностью огня и двумя 45-миллиметровыми пушками. Для лодок другихтипов, с меньшим вооружением, такая тактика не годилась, а для "катюш" былацелесообразной (по обстоятельствам) и легла в основу боевого воспитаниякомдивом Гаджиевым подчиненных ему командиров кораблей. Причем воспитания напрактике, а не только в теории. Холостой выстрел 19 сентября над рейдомПолярного при возвращении подводной лодки капитан-лейтенанта Уткина изпохода был не только салютом в честь первой одержанной экипажем победы, нетолько ознаменовал собой рождение новой флотской традиции; одновременно онизвестил о начале еще одной новой тактики наших подводников, предложенной ивведенной Гаджиевым еще 12 сентября. Уткин дельно использовал рекомендации иуказания своего комдива. По необходимости (поскольку не было возможностипроизвести торпедную атаку) лодка всплыла в надводное положение, и в течениетрех минут ее комендоры артиллерийским огнем уничтожили транспортпротивника, шедший к Варангер-фьорду с грузами для лапландской группировкинемецко-фашистских войск. Тот же прием, но еще более дерзкий (по обстановке и соотношению сил)был применен Гаджиевым совсем недавно, 3 декабря, в походе на подводнойлодке, которой командует капитан-лейтенант Малофеев. Сперва я записал об этом кратко: "..."К-3" донесла около 16 часов о выполнении задачи. Она вышла в свойпервый поход и должна была поставить мины в районе Гаммерфеста. Донесла опотоплении одного транспорта, одного сторожевого корабля и одного катера МО.На лодке находится командир дивизиона Гад- 69 жиев. Действует он хорошо. Все успехи, какие имеются у больших лодок,достигнуты в его присутствии". Затем, когда "К-3" возвратилась (6 декабря), выяснились подробности,которые позволяют назвать поведение всех, кто участвовал в походе,героическим. Дело обстояло так. Закончив постановку мин в указанном районе, "К-3"действовала в Лоппском море, представляющем собой лабиринт шхер. Противникиспользует эти места, изобилующие островками и узкими проливами, дляпроводки конвоев, а подходы к ним заминировал. Как только было обнаруженоодно из таких заграждений, Гаджиев решил пройти под минами. Это былоисполнено, несмотря на риск, и "К-3" вышла на коммуникации противника. Рископравдался: вскоре вахтенный офицер увидел в перископ на расстоянии тридцатикабельтовых большой транспорт, шедший под охраной сторожевого корабля и двухсторожевых катеров типа МО. Через десять минут лодка произвела торпедную атаку. Были выпущенычетыре торпеды. Захваченный врасплох противник не успел уклониться от них.Торпеды попали в транспорт и взорвали его. Чтобы удостовериться в потоплениивражеского судна, командир лодки поднял перископ. Не составило трударазглядеть, что транспорт погружался носом в море, а один из кораблейохранения спешил к нему, скорее всего с целью снять с него людей. Зафиксировав потопление транспорта, командир увел лодку на глубину.Однако вражеские наблюдатели успели заметить перископ. Началосьпреследование лодки кораблями охранения. После' нескольких бесполезных попыток уйти из-под бомб Гаджиев велеллечь на грунт возле одного из островов. Это решение было разумным, посколькуна карте тут значилась подходящая глубина. Командир лодки выполнил указания комдива. И вдруг, в момент погружения,лодка с ходу коснулась грунта: глубины в действительности не соответствовалиданным на карте. Между тем гитлеровцы продолжали сбрасывать бомбы все ближеи ближе к месту, где находилась на грунте "К-3". Корпус лодки сильносодрогался от взрывов. Бомбы рвались сериями, через каждые две минуты. Сталоясно, что противник по каким-то признакам определил местонахождение лодки.
Догадалея, в чем дело, Гаджиев. В результате близких разрывов глубинныхбомб была нарушена герметичность топливных цистерн, появилась течь и наповерхность всплывал соляр, пятна которого демаскировали лодку. С минуты наминуту противник мог накрыть ее бомбами. Положение "К-3" оказалось незавидным: оставаться на грунте было опасно,грозило гибелью. Поэтому Гаджиев напомнил командиру лодки Мало-фееву и комиссаруГранову, вместе с которыми находился в центральном посту, что не зря же"катюша" имеет на вооружении превосходные орудия, каких наверняка нет насторожевиках, и что надводная скорость ее приличная. "А раз так, --подчеркнул Гаджиев, -- следовательно, выход напрашивается один -- всплыть и,применив свою артиллерию, уничтожить вражеские корабли охраны. Тем более,что на стороне лодки внезапность и необычность таких действий в подобныхусловиях". Выслушав соображения командира и комиссара "К-3", согласных навязатьартиллерийский бой противнику, но с тем, чтобы в процессе боя использоватьскорость хода и уйти в надводном положении от преследования, Гаджиев отвергих предложение. Он категорически приказал ориентироваться не на отрыв отвражеских кораблей, а на уничтожение их артиллерийским огнем. Решение опять-таки было правильное и своевременное: исключить заранеенацеленность на отступление, тем самым помочь людям проникнуться мыслью онеобходимости только наступательных действий. Объявив свое решение, Гаджиев распорядился вызвать артиллерийскиерасчеты в центральный пост, объяснил им задачу и скомандовал всплывать. Замысел комдива был верным. Едва "К-3" всплыла, артиллеристы обоихрасчетов под командованием старшин Конопелько и Чижова кинулись к пушкам и,прежде чем противник успел прийти в себя от неожиданного появления подводнойлодки на поверхности, открыли огонь по вражеским кораблям. Промедлив минуту,ошеломленные гитлеровцы ответили беспорядочным артиллерийским огнем, которыйне привел ни к одному попаданию в "К-3". Зато снаряды, выпущенные с нее,попали в корму сторожевого корабля, где лежали глубинные бомбы. Разрывыснарядов вызвали детонацию этих бомб. Над кормой 71 сторожевого корабля взметнулся столб огня, воды и черного дыма. Когдаже дым рассеялся, на месте вражеского сторожевика плавали обломки. К ним уже спешил, ведя в то же время стрельбу по лодке, один изсторожевых катеров. Наши артиллеристы стреляли точнее. Несколькими залпами вражеский катербыл накрыт и потоплен. Теперь от всего конвоя противника осталсяединственный "морокой охотник", который не стал ожидать, когда потопят иего, а предпочел убежать за остров. Только после этого Гаджиев повел лодку в надводном положении полнымходом в море и лишь там разрешил погрузиться. Неравный бой, в котором многое зависело от момента внезапности, былвыигран с превосходным результатом благодаря инициативной решителыностикомандира дивизиона, единству действий и четкости выполнения команд всемэкипажем. Вторую запись об итогах этого похода я внес после доклада Гаджиева, 6декабря. Вот она дословно: "Вернулась "К-3". Подробности: потопила четырьмя торпедами транспорт сгрузом, после чего, преследуемая кораблями охранения, всплыла и уничтожилаартиллерийским огнем сторожевой корабль водоизмещением до 800 тони и один"морской охотник". Второй катер убежал под берег. Лодке нужен ремонт --текут цистерны и неисправны кормовые горизонтальные рули. Надо ставить вдок. Экипаж лодки действовал геройски. Отлично показал себя Гаджиев. Этокандидат на Героя Советского Союза. Хорошее впечатление производит икомандир лодки Малофеев. Задачу, полученную при выходе в море, выполнил:мины поставлены точно по заданию". Правда, почин на флоте сделан не Гаджиевым. Первая атака произведенаМоисеевым, а боевой счет подводников-североморцев открыт "щукой" ("Щ-402")капитан-лейтенанта Н. Столбова, которая еще 14 июля удачно атаковалавражеский тральщик; но первая по-настоящему знаменательная победа, сразуопределившая наши возможности в борьбе с врагом на его коммуникациях и дажев его базах, принадлежит двум командирам одновременно: Колышкину иФисановичу. Причем она