бенно подчеркивалась нежелательность бомбардировки верфей в Мурманске'.
НЕСМОТРЯ НА ОШИБКИ 1941, июль --август 
Только ли потому просчитались немецко-фашистские военные стратеги, чтоотвели Заполярью роль второстепенного участка фронта? Только ли потому, чторассчитывали в немалой степени на свои бесчеловечные методы истребительнойвойны, гипнотический страх перед которыми так недавно сломил недолгое везде,кроме героической Испании, сопротивление в Европе и надолго парализовал волюмногих к освобождению от фашизма?.. Исчерпывающий ответ дают события первых недель войны, ошибки и подвиги,характерные для того времени. Прежде всего на суше, где решалась тогда судьба Заполярья и Северногофлота. Ошибки были неизбежны. Их породили отсутствие боевого опыта инепривычные для моряков условия, да еще там, где требовались длительнаятренировка и специальная выучка: среди скалистых гор и гранитных сопок,разделенных заснеженными ущельями и простреливаемой из минометов болотистойтундрой. Некогда было и думать о тщательной подготовке. Обескровленныенеравными боями, укомплектованные еще по нормам мирного времени части 14-йармии, прикрывавшие границу не только на приморском участке мурманскогонаправления, но и на всей линии фронта между Титовкой и Кандалакшей,нуждались в немедленной поддержке. Без нее они уже не могли противостоятьнатиску отборных ударных войск противника -- горно-егерских дивизий,понаторевших в горной войне на территории Норвегии, у Нарвика, и лишьстарались, в меру своих возможностей, замедлить темп наступления егерей.Обычной поддержки с моря, которую оказывал флот нашим стрелковым частямогнем корабельной артиллерии в порядке взаимодействия с армией у рекиЗападная Лица, у полуостровов Среднего и Рыбачьего, теперь былонедостаточно. Требовалась непосредственная и самая неотложная помощь наберегу: подкрепить обескровленные пехотные части. Морской пехоты на Севере в ту пору мы не имели. Первые так называемыеморские отряды, составленные из моряков-добровольцев, подавляющеебольшинство ко-
До тех пор, пока гитлеровцы не убедились в тщетности своих попытоковладеть Мурманском.
торых являлось квалифицированными корабельными специалистами четвертогои пятого года службы, в силу крайней необходимости были сформированыбуквально в считанные часы и тут же брошены в бой, чтобы помочь армейцамзадержать немецко-фашистских егерей, рвавшихся к Мурманску и Кольскомузаливу. Двое суток шло формирование следующих отрядов из подводников иморяков надводных кораблей, различных специалистов береговой обороны иморокой авиации, строителей и судоремонтников, инструкторов и учениковфлотских школ учебного отряда флота. Общее желание дать надлежащий отпорфашистам было таким, столько поступило заявлений на откомандирование вморские отряды, что к исходу вторых суток формирования пришлось прекратитьприем добровольцев: их насчитывалось уже больше двенадцати тысяч. Тем более,что ни флот, ни армия не располагали достаточным количеством предметовэкипировки и вооружения для отрядов. Около трех тысяч винтовок нам доставилина транспортных самолетах, присланных под командованием Героя СоветскогоСоюза Валентины Гризодубовой из Москвы, хотя при этом не обошлось безчрезвычайного происшествия, которое многому научило нас В основном же вышлимы из положения способом "мобилизации внутренних ресурсов". С кораблей быловзято все ручное оружие (оставлены только личные пистолеты у командировкораблей), сняты пулеметы (даже с подводных лодок и с неисправныхсамолетов); кроме того, был произведен сбор лишнего обмундирования иснаряжения среди старослужащих офицеров и старшинского состава. Наши морские отряды оказались весьма пестрыми по своему внешнему виду,но по своим качествам -- неукротимой воле к победе, силе советскогопатриотизма, -- развиваемым в течение пятилетнего срока матросской службывсей системой политического воспитания.наших моряков, были под статьматросским отрядам времен революции
1 Группа самолетов Гризодубовой подошла к аэродрому в момент очередногоналета фашистской авиации и очутилась
в сфере воздушного боя. Один из нашихистребителей принял транспортные самолеты за вражеские и атаковал их.Результат всего этого оказался печальный. Вместо четырех самолетов с оружиеммы получили три; четвертый был сбит своим же истребителем, который и самвскоре погиб в бою.
и гражданской войны. Люди этих отрядов не только на словах считали себяпреемниками и носителями боевых традиций русских революционных моряков; онизнали, на что шли, отправляясь навстречу фашистским егерям, и
ради чего
шли- Каждый доброволец понимал, что в случае выхода немецко-фашистских войск напобережье Кольского залива флот мог очутиться в ловушке, мог остаться
без главной базы, без самых выгодных опорных пунктов, например для действийподводных лодок зимой, а страна могла потерять Мурманск с его океанскимпортом. И поэтому каждый человек в морских отрядах, сформированных нами, наделе подтверждал гордое правило людей Советского флота, метко определенноеписателем Леонидом Соболевым в его запоминающемся рассказе: один моряк --моряк, два моряка -- взвод, три моряка -- рота, четверо -- батальон. Помощь, оказанная 14-й армии на приморском участке морскими отрядами,только-только появившимися на позициях и с ходу введенными в бой, сыграла --об этом нужно сказать прямо -- решающую роль в создании перелома на всеммурманском направлении фронта. Рассказы о воинской доблести, бесстрашии исамоотверженности флотских добровольцев с первого же дня распространились повсей передовой линии. В самые решительные моменты, контратакуя фашистскихегерей, моряки заменяли шлемы-каски бескозырками, снимали гимнастерки и втаком виде -- в бескозырках, в полосатых матросских тельниках -- шли во весьрост, под пулями, на врага. Было ясно, что это поведет к лишним, ненужнымжертвам, что флот потеряет многих специалистов, подготовка которых длиласьгодами. Увы, иа все уговоры люди морских отрядов отвечали одно и то же:таковы, мол, морские традиции; так, мол, вели себя моряки в гражданскуювойну; пусть, мол, фашисты -- кто из них уцелеет -- запомнят советскихморяков!.. Самым пагубным в морских отрядах оказалась боязнь передвигатьсяпригибаясь или ползком. Только во весь рост!.. Эта безудержная удаль моряков
вызывала у наших армейцев естественное и понятное восхищение; она жевызывала панику среди фашистских егерей и обращала их вспять; и она, ксожалению, стала основной причиной безусловно больших лишних потерь. Многие,очень многие флотские добровольцы сложили свои головы на сопках Заполярья"прежде чем морские 45
отряды приобрели опыт боевых действий на суше и необходимую,предусмотрительную осторожность. Такова была цена ошибки, порожденной чрезвычайными обстоятельствами --отсутствием времени для самой элементарной подготовки морских отрядов кдействиям на сухопутном фронте. И все же, несмотря на чрезмерные жертвы,понесенные флотом, задача, поставленная перед морскими отрядами, былауспешно решена. Измотанные в неравных боях люди 14-й армии, увидевсамоотверженность моряков, обрели новые силы и сумели с действенной помощьюморских отрядов остановить врага. Способствовали этому и два десанта, предпринятые нами в самыекритические моменты по договоренности с армией: первый в составе 529пограничников из частей генерал-майора Синилова, второй в составестрелкового полка и морского отряда. Времени для тщательной подготовкидесантов, как и для обучения первых морских отрядов, не оставалось. Пошоссейным дорогам в тылу противника, от Киркенеса и Петсамо к линии фронта,непрерывным потоком подвозились войска, боевая техника, боеприпасы. По всемпризнакам, гитлеровцы готовились к очередному удару для прорыва нашейобороны и нового наступления. Надо было хотя бы ослабить этот удар. Первый десант, направленный в тыл противника с диверсионными целями,был сформирован всего за два часа. Обошлось без всякой бумажной процедуры,несомненно лишней в таких условиях, в каких находились мы. Нельзя былотерять ни одного часа. В данном случае оперативность "решала все. И решила.Десант мы доставили к месту высадки на рыболовных судах, преимущественномотоботах, а через четверо суток благополучно сняли обратно. Столь же оперативно был сформирован и высажен в назначенном местевторой десант, значительно больший, чем первый. Для него мы выделили малыебоевые суда, оставив в резерве группу эскадренных миноносцев, чтобы послатьих на помощь, если бы возникли осложнения при высадке десанта. Опять-такипришлось пренебречь канонами и воспользоваться именно тем, что должно было исключить возможность десанта: светлым временем, круглосуточнымполярным днем. Такие условия противоречили как принятым у нас взглядам, таки взглядам противника на десантную операцию. Командовать кораблями иобеспечивать высадку десанта было поручено капитану 1 ранга В. И. Платонову,спокойному, уравновешенному офицеру, служившему на Северном флоте с первыхдней его существования, знавшему людей и умевшему руководить ими И вот 14 июля, в нарушение всех академических правил, мы в течениевсего четырех часов (включая в это время и переговоры с командармом-14)снарядили и посадили на тральщики, на сторожевые корабли и на катера МО, вобщей сложности на восемнадцать судов, стрелковый полк неполного состава(тысячу человек -- все, что имелось в армейском резерве) и морской отряд(пятьсот человек). Командование этим объединенным десантным отрядом былопоручено командиру стрелкового полка майору Шакито, опытному офицеру. Средь бела дня, хотя по часам наступил вечер, в хорошую ясную погодувторой десант был высажен в тылу противника. Гитлеровцы не ожидали такойдерзости. Сопротивление, оказанное ими, было незначительным.Противодействовала высадке лишь одна батарея, но корабли орудийным огнемочень скоро заставили ее замолчать. Так что и не понадобилось посылать дляподдержки десанта эскадренные миноносцы. Почти три недели, до 4 августа, десант под командованием майора Шакито,непрерывно подкрепляемый нами, вел бои в тылу немецко-фашистских войск, былпостоянной угрозой для них, оттягивал на себя значительные силы противника иотлично выполнил свою задачу "вытяжного пластыря". В общем, меры, принятые командованием 14-й армии и Северного флота,сделали свое дело: наступление гитлеровцев на мурманском направлениизахлебнулось. Меньше половины расстояния от границы до Мурманска, то естьгде тридцать пять, где сорок километров, только и сумели пройти фашистскиеегеря за первые три недели войны. Дальше они не продвинулись ни на шаг.Кроме
Впоследствии коменданта Москвы военного времени
1 На последнем этапе войны В. И. Платонов, уже в званиивице-адмирала, был начальником штаба Северного флота
того, в ряде мест армейские части и морские отряды отбили у егерейвыгодные позиции, закрепились и стали непреодолимой преградой для противникана все годы боевых действий. Разрекламированный фашистской пропагандой "блицкриг" явно терпел крах.Гитлеровская газета в оккупированной Норвегии опубликовала даже статью подзаголовком "Почему германские войска еще не в Мурманске?> В этой статьеговорилось: "Многие задают вопрос, почему германские войска еще не занялиМурманска. Постараюсь, -- писал автор статьи, -- объяснить это. В Лапландиисражаются германские части, находящиеся там со времени норвежскойкампании... Бои оказались чрезвычайно тяжелыми, их трудность не поддаетсяописанию. Сам черт выдумал тундру в пользу большевиков. В тылу приходитсясражаться с партизанскими и прорвавшимися красноармейскими частями"... Дело было, разумеется, не в тундре и прочих природных условиях,одинаковых для обеих сторон, а в нашем решительном противодействии, которогофашисты вовсе не ждали, почему фашистская печать и поторопилась объявитьМурманск взятым. Пленные фашистские егеря, в большинстве тирольцы, носившиенарукавный знак с изображением альпийского цветка эдельвейс, вообщепривычные к действиям в горной местности, оказались более способными канализу происшедшего на мурманском направлении, нежели фашистская газета впорабощенной Норвегии. Один из них сказал на допросе: "Ваши люди сделаны изособого материала. Даже когда они окружены, израсходовали все патроны и не всостоянии держать штык, они готовы грызть нас зубами!" Положение на суше определилось, хотя и оставалось еще напряженным.Наступал период позиционной войны, на которую не рассчитывали гитлеровцы.Вдобавок из морских отрядов, сформированных нами в эти дни, возникло ядроморской пехоты, стяжавшей вскоре заслуженную боевую славу своей стойкостью ихрабростью в ожесточенных боях. Подвиги характеризовали первый период боевых действий и на море, но итам этот период памятен разного рода ошибками.
Соотношение сил на моррком театре было не в нашу пользу. К началу войныгитлеровцы располагали против Северного флота 6-й флотилией новейшихэскадренных миноносцев, состоявшей из пяти кораблей типа "Редер", тремянорвежскими миноносцами типа "Стег", норвежским минным заградителем типа"Гломан и Лауген", вспомогательным крейсером (около десяти тысяч тоннводоизмещения), шестью подводными лодками дальнего действия типа "0-67",десятью норвежскими сторожевыми кораблями различных типов, десятью --пятнадцатью тральщиками, десятью сторожевыми катерами типа быстроходныхморских охотников, а также вспомогательными судами, то есть имели в строю допятидесяти боевых единиц -- целый флот с подходящими базами, расположеннымив удобных местах Варангер-фьорда (Киркенес, Варде и Вадсе) внепосредственной близости к нашим коммуникациям. Военно-морским силампротивника была придана специально предназначенная для действий на театреавиация с первоначальным общим количеством до 230 самолетов,рассредоточенных на аэродромах Северной Норвегии в Луостари, Киркенесе(Солдат-бухт), Лак-сельвене (Банак), Хебуктене, Тромсе, Бардуфосе, Нарвике,Буде. Всей этой заранее нацеленной ударной силе, которую противник мог влюбой момент подкрепить кораблями, беспрепятственно проводимыми из своих базна Балтийском и Северном морях через норвежские шхеры, удобные для такойпереброски, мы были в состоянии противопоставить лишь примерно равноеколичество эскадренных миноносцев, уступавших в скорости вражеским кораблямэтого класса." Понятно, что известное время, правда непродолжительное, гитлеровцысчитали себя хозяевами на театре и даже одерживали победы, используя своиновейшие боевые корабли против наших вспомогательных кораблей, совсемнедавно бывших рыболовными траулерами. Так обстояло в двух памятных случаях коллективного подвигасевероморцев, после чего надводные корабли противника ни разу в течение всейвойны не осмеливались навязывать бой нашим надводным кораблям. В дневнике об этих случаях записано следующее.
13 июля 1941 года. Вышедший накануне из Мурман- 4 А Г. Головко 49 ска в Иоканку отряд судов ЭПРОНа (РТ-32 и РТ-67) ', сопровождаемыйсторожевым кораблем "Пассат" (тоже бывшим РТ), подвергся в районеГавриловских островов внезапному нападению пяти вражеских эсминцев.Подробности нападения и последовавшего за ним неравного боя свидетельствуюто должном отношении к своим воинским обязанностям всего личного составанаших судов, о преемственности героических традиций нашего флота. Сегодня ночью (условной, несмотря на ненастную погоду), около двухчасов, сигнальщики РТ-67, шедшего головным в отряде, заметили самолетпротивника на бреющем полете в направлении с юга на север. Самолет скрылся вдымке дождя. Несколько позже окончательно прояснилось, и в три часа двадцатьшесть минут в районе острова Харлова те же сигнальщики РТ-67 обнаружили надистанции от двадцати пяти до тридцати кабельтовых три эсминца противника,направлявшиеся на юго-восток, наперерез курсу отряда. Еще два эскадренныхминоносца находились в море, к северо-северо-востоку от маяка Гавриловокогои скорее всего прикрывали действия первых трех эсминцев. Последние же, неизменяя курса и скорости хода, начали обстрел головного судна отряда РТ-67. Сторожевой корабль "Пассат", 'Совсем недавно промышлявший треску вместес обоими рыболовными траулерами, теперь шедшими под его охраной, вооруженныйдвумя 45-миллиметровыми пушками и двумя пулеметами, немедленно устремилсянавстречу вражеским кораблям, едва те начали обстрел, и первым деломпоставил дымовую завесу между ними и отрядом. Произведя этот маневр,командир "Пассата" старший лейтенант Окуневич приказал обоим траулерам идтик берегу, чтобы укрыться в бухте Гавриловской, мимо которой следовал отряд,и тут же сообщил по радио на волне сторожевых кораблей о нападении эсминцевпротивника. Одновременно артиллеристы "Пассата" открыли ответный орудийныйогонь по вражеским кораблям, с тем чтобы отвлечь их внимание и датьвозможность РТ-67 выйти из-под обстрела. Отвлечь все же не удалось. Преимущество противника, тем более на такойдистанции, позволило вражеским эсминцам вести обстрел обоих судов. Внеобстрела пока
РХ -- рыболовные траулеры.
оставался лишь РТ-32, укрытый дымовой завесой, поставленной "Пассатом",и начавший отход к бухте Гавриловской. Первый залп, направленный в сторонуголовного судна, не причинил вреда ему: снаряды легли с недолетом передносом траулера. Вторым залпом РТ-67 был накрыт: один снаряд сбил мачту,другой пробил борт, разорвался в машинном отделении и перебил трубопровод,третий допал в корму и вывел из строя машинный холодильник. Потеряв ход,траулер остановился, и командир его, учитывая безнадежное положениеподбитого и расстреливаемого судна, распорядился спускать шлюпки, чтобыспасти экипаж. Тем временем эсминцы противника двигались прежним курсом, продолжаяинтенсивный обстрел "Пассата" и РТ-67 фугасными снарядами, а такжетрассирующими снарядами из зенитных орудий. Трассирующие снаряды рвались ввоздухе, и осколки их поражали людей, находившихся на боевых постах напалубе и на мостиках обстреливаемых судов. Основной огонь вражескихэсминцев, стрелявших трехорудийными залпами уже с близкой дистанции (отдесяти до пятнадцати кабельтовых), был направлен теперь на сторожевойкорабль и отчасти на РТ-32, уходивший к берегу, в бухту Гавриловскую. Неравный бой продолжался, но исход его был предрешен, как "и пыталсяэкипаж "Пассата" героически защищать подбитое, лишенное хода головное судно.Вскоре над носовой и кормовой частями сторожевого корабля встали два столбапламени, послышался гул взрывов. Корабль начал быстро погружаться носом, нокормовое орудие, у которого виднелся один человек, не прекращало ответныйогонь по врагу. Таким и запомнился "Пассат" всем из экипажа РТ-67, ктоуцелел после боя. Как только море поглотило сторожевой корабль, к месту его гибелипоспешила одна из шлюпок, спущенных с головного судна. В нее удалосьподобрать двух человек, остальные двадцать два из бывших на борту "Пассата"погибли. Между тем огонь эсминцев уже сосредоточился на подбитом траулере, представлявшем удобную мишень для торпедного залпа. И все-таки торпеды, выпущенные про тивником, не достигли цели; только единственная из них проскользнула на расстоянии трех -- четырех метров от кормы неподвижного судна, лишенного всякой возмож- 4* 51
ности маневрировать и уклоняться от попаданий. Тогда эсминцывозобновили орудийный обстрел. После очередного залпа, накрывшего аварийноесудно, РТ-67 очень быстро затонул вместе со всеми, кто не успел к этомувремени сойти в шлюпки. Еще тридцать три жертвы прибавились к числу погибшихна "Пассате"; однако и те, кому посчастливилось остаться в живых, не моглисчитать себя спасенными. Ибо фашисты не признают гуманности, что известно спервых дней власти гитлеровцев в Германии. Ближайший к месту, где двигались шлюпки, вражеский эсминец полным ходомпронесся мимо них, ведя огонь по людям из крупнокалиберных пулеметов.Расчетливое, демонстративное варварство! И еще одно предупреждение всем нам-- помнить, с кем начали мы борьбу в навязанной советскому народу войне. Безоружные люди в шлюпках ответили на огонь по ним пением"Интернационала". После обстрела вражеский эсминец присоединился к другим фашистскимкораблям и вместе с ними скрылся за горизонтом на северо-западе. На месте неравного боя остались две продырявленные пулями,полузатопленные шлюпки, и в них двенадцать человек, семеро из которых лежалив воде, раненные при обстреле шлюпок. Слабеющими голосами они продолжалипеть "Интернационал". " Море вокруг было пустынно: третье судно отряда -- РТ-32 успело войтив бухту Гавриловскую, хотя и на его борту из двадцати пяти человек экипажаостались невредимыми только семеро. Командование шлюпками принял на себя старший лейтенант Кулагин. Он ипривел шлюпки в бухту, где раненым была оказана неотложная медицинскаяпомощь.. Итак, в течение часа погибли два судна и семьдесят три человека. Потери противника и повреждения его кораблей в этом бою установить непредставилось возможным. Вряд ли они были существенными, поскольку бойпроисходил в очень неравных условиях. Наши контрмеры оказались запоздалыми и неточными из-за медлительности,допущенной во всех звеньях флота, а также из-за скептического сперваотношения к известию о большой группе кораблей противника у мурманского 52 побережья. Слишком много всяких ложных тревог наряду с действительнымипережили мы в эти первые недели боевых действий. Если в других местах страныпоявилась парашютомания, то в Заполярье несколько не-дель гуляет поветриеперископомании. Все видят пери-ок
опы подводных, и конечно, вражеских лодок.Видят рыбаки, видят сигнальщики кораблей, даже стоящих у причалов, видят маячники, жители прибрежных поселков, взрослые и дети.Видят даже в таких местах, где подвод-ные лодки и ходить-то не могут. А тутречь шла о необхо- димости послать в сторону от линии фронта в самый на- пряженный момент ряд наших крупных боевых кораблей и соответствующиевоздушные силы, да еще в нелетную именно в том районе погоду. Пока в штабезанимались проверкой точности сообщения, время для удара по врагу былобезвозвратно упущено: донесение командира "Пассата" Окуневича о нападенииэсминцев противника принято по радио в самом начале боя, а приказ о выходе вморе первой группы наших эскадренных миноносцев ("Гремящего","Стремительного" и "Громкого") последовал только в четыре часа пятьдесятминут, через полтора часа, то есть фактически после завершения неравногобоя. Вторая же группа наших эскадренных миноносцев ("Куйбышев" и "Урицкий")вышла еще позже -- в шесть часов с минутами. Предпринятый обеими группами,которые соединились у выхода из Кольского залива, поиск вражеских эсминцевбыл бесполезным. Гонять по морю пять кораблей в то время, когда эсминцыпротивника находились уже вблизи своей базы, вряд ли имело смысл, и поэтомуя, узнав подробности происшедшего, приказал возвратить обе группы в Кольскийзалив. Досадовать было поздно. Важнее было учесть не только слишком позднийвыход в море наших кораблей, но и грубую ошибку в использовании авиациифлота. К месту быстротечного боя у Гавриловских островов были посланы МБР-2--самолеты, как известно, с малой скоростью, следовательно, более уязвимыеПосылать их туда, предполагая, будто погода не позволит использовать другиесамолеты в том районе, было нельзя. Вдобавок "амбарчики" не обнаружилиникого у Гавриловских островов (поскольку фашисты успели ретироваться) инашли пять вражеских эсминцев только после разведки вдоль побережья "азапад: на подходах к Варангер-фьорду. На-
правленные туда наши двенадцать бомбардировщиков СБ настигли противникауже в самом Варангер-фьорде, атаковали, но уничтожить или подбить не сумели. В конечном счете все это -- моя ошибка. Занятый сухопутными делами (иботеперь на приморском участке решается судьба не только 14-й армии, но иСеверного флота), я перестал уделять достаточное внимание морской разведке.Полагал, что фашистских эсминцев нет на театре ближе, чем в Нарвике, ипонадеялся на ненастную погоду, которая создавала благоприятные условия дляболее или менее скрытного плавания судов ЭПРОНа. Сказалась, несомненно,предыдущая удача с переводом в беломорские порты ста пятидесяти едиництранспортного, рыболовного и промыслового флота. Вот почему мы оказались перед свершившимся фактом -- неожиданнымпоявлением кораблей противника у нашего побережья и нападением на отряд,тогда как должны были заблаговременно узнать о движении фашистскихэскадренных миноносцев и организовать противодействие, помешать нападению,не допустить гибели судов и людей. Самоотверженное, подлинно героическоеповедение экипажа сторожевого корабля "Пассат" и его командира старшеголейтенанта Окуневича, погибшего вместе с кораблем, -- это одна сторонатрагической истории у Гавриловских островов. Другая сторона -- цепь ошибок,которых могло и не быть. Вывод на дальнейшее: внимание разведке, в первую очередь воздушной.Надо знать все, что происходит на театре, предвидеть намерения противника,учитывать его тактику и опережать его действия. Нельзя рассчитывать на егонедогадливость и полагаться всецело на счастливый исход, окрыливший всех насв случае с переводом торговых судов. На этот раз гитлеровцы перехитрили нас, и еще трудно сказать, случайнаих встреча с нашим отрядом у Гавриловских островов (если не считать того,что самолет-разведчик непосредственно навел их на отряд) или она являетсяследствием их тактики в предстоящей борьбе на море. Ближайшее будущее покажет.
24 июля. Похоже на то, что нападение стаей на одиночные, более слабыеили вовсе безоружные суда окончательно избрано противником как тактика длядействий на 54 Северном морском театре. Это подтверждает сегодняшняя история сгидрографическим судном "Меридиан" -- небольшим, всего-навсего двестипятьдесят -- триста тонн водоизмещения, слабосильным пароходиком,предназначенным для обслуживания маяков на побережье. Ни боевых качеств, нидостаточной скорости хода "Меридиан" не имел, то есть представлял собойлегкую добычу для фашистов. Вчера четыре вражеских эсминца вышли из норвежских шхер в море инаправились к нашему побережью, что было вовремя установлено разведкой.Вести постоянное наблюдение за ними по ходу их продвижения не представилосьвозможным: в море почти отсутствовала видимость. Вдоль всего мурманскогопобережья, исключая прибрежную полосу шириной от десяти до пятнадцати миль,стеной стоял, как часто в летнее время (и продолжает стоять сейчас), туман. Около полуночи вражеские эсминцы все же были замеченысамолетами-разведчиками в районе Иоканки, после чего вновь скрылись всеверном направлении за стеной тумана. В это время "Меридиан" находился в районе Семи Островов, направляясь отмаяка к маяку вдоль побережья с заданием принять на борт женщин и детей --семьи маячных служителей, а затем доставить их в Архангельск. Предупреждениео фашистских эсминцах, переданное по радио, было принято на гидрографическомсудне заодно с приказанием укрыться в бухте Восточная Лица. Командир"Меридиана", однако, не сразу выполнил приказание. В три часагидрографическое судно все еще находилось только у входа в бухту,назначенную ему для укрытия. Там на входе его и настигли четыре вражескихэсминца типа "Редер". Обстрел "Меридиана", точнее, расстрел начался немедленно. Огонь открыливсе фашистские корабли, что само по себе характеризует гитлеровцев: для нихстрельба по беззащитному пароходу явилась чем-то вроде состязания. В чем? --в убийстве женщин и детей, а не только в уничтожении судна, которое не былони боевым кораблем, ни транспортом, то есть не представляло объекта длянападения, да еще такими силами. Разбитый снарядами, расстреливаемый с близких дистанций "Меридиан" припервых попаданиях в него заго-
релся и сразу же стал тонуть. Все, кто были на гидрографическом судне,очутились в воде, студеной, как известно, и летом. Цепляясь за доски,обломии, спасательные круга, разбросанные вокруг разбитого, тонувшегопарохода, люди пытались удержаться на плаву, но по ним тут же был открытогонь с фашистских эсминцев: гитлеровцы повторили то, что уже сделалиодиннадцатью сутками ранее, когда обстреляли шлюпки РТ-67. И теперь онисознательно, с хладнокровной жестокостью принялись истреблять людей,спасавшихся среди обломков на воде. 46 человек, в том числе пять женщин и трое детей, погибли припотоплении "Меридиана", большинство -- за пределами парохода, от осколочныхснарядов, которыми фашисты стреляли по абсолютно беспомощным людям,цеплявшимся за обломки и пытавшимся удержаться на поверхности моря. Спасти удалось всего 17 человек, и тогда лишь, когда вражеские эсминцы,потопив "Меридиан" и обстреляв поселок Захребетное, расположенныйнеподалеку, ушли в туман. • На этот раз нападение не осталось безнаказанным для них, хотяответные меры, принятые нами, не могли спасти от гибели гидрографическоесудно и его людей: слишком мало времени потребовалось противнику, чтобыучинить расправу над беззащитным пароходом. Наши самолеты, поднятые с аэродромов, как только поступило сообщение овражеских кораблях у Иоканки, подоспели к месту потопления "Меридиана" черезнесколько минут после гибели судна. Фашистские эсминцы успели скрыться втумане, но самолеты нашли их: туман стоял полосами. Не помогли гитлеровцам ипопытки заслониться дымовыми завесами, чтобы избежать прицельногобомбометания. В 5 часов один из вражеских эсминцев был подбит, сбавил ход,стал отставать, подвергся атаке второй группы наших бомбардировщиков иостановился, весь окутанный паром и дымом. Три других эсминца бросили его ипродолжали уходить "а северо-запад. Вскоре над подбитым фашистским кораблем появилась для прикрытия егогруппа "мессершмиттов", превосходивших наши самолеты вооружением и вскорости. Тотчас завязался воздушный бой, в итоге которого мы потеряли двасамолета. Затем наполз туман, исключивший дальнейшие действия авиации. 56 Тогда я приказал ближайшим подводным лодкам найти и добить противника. Приказание о поиске было исполнено без промедления, яо поиск ничего недал. Лодки не обнаружили фашистский корабль, хотя тщательно обследовалибольшой район. Выйти же за пределы этого района гитлеровцы в такой срок немогли. По всей вероятности, судя по состоянию вражеского эсминца, он затонулв результате повреждений, причиненных ему бомбами с наших самолетов. Что же-- око за око... Вывод. Гибель "Меридиана" произошла по вине командира, которыйпромедлил с выполнением приказа укрыться в бухте Восточная Лица. Ошибки навойне, связанные с промедлением, чреваты серьезными, даже роковымипоследствиями. В данном случае ошибка повлекла за собой жертвы, которыхмогло не быть, и знать о ней должны командиры всех судов, плавающих натеатре. Направив свои самолеты в район, где противник напал на "Меридиан", яодновременно попытался договориться с Архангельским военным округом о том,чтобы использовать его авиацию. В распоряжении округа тогда имелось десять-- двенадцать самолетов ДБ-3* (Ил-4), которыми можно было помочь нам.Переговоры заняли продолжительное время. Наконец из Архангельска вылетелишесть ДБ-3. Обстановка на море была сообщена нами летчикам перед их вылетом. Через некоторое время ДБ-3 донесли, что атаковали группу вражескихкораблей в районе Иоканки. По донесениям летчиков, один корабль былпотоплен, а два корабля получили значительные повреждения. Однако этомудонесению предшествовал доклад капитана 1 ранга Диа-нова о том, чтовражеские самолеты бомбят наши корабли на рейде Иоканки, но что попаданий вкорабли нет. Сопоставив оба сообщения, я приказал Дианову заняться поисками осколковбомб или невзорвавшихся бомб. Приказание было выполнено, и вскоре Диановдоложил, что обнаружена одна бомба (калибра 250 кг) советского производства.Пришлось информировать командование Архангельского военного округа. Вывод из этого надо делать всем нам: на войне к докладам такого родаследует относиться очень критически, особенно в первый период ее, когда людиеще не приобрели боевого опыта.