Когда следует использовать голубой цвет? 35 глава

во-первых, от того, в каком направлении произошел сдвиг (при перемещениях в западном направлении биологические часы от­стают по отношению к 24-часовому суточному циклу, и для того, чтобы приспособиться к распорядку дня в новом месте, нужна фазовая задержка, а при перемещениях в восточном направле­нии — фазовое ускорение); во-вторых, от индивидуальных адап­тивных особенностей.

С гораздо более серьезными проблемами сталкиваются те, чья работа требует частой смены биоритмов. Шествие прогресса по планете привело к тому, что все больше предприятий и организа­ций функционируют 24 часа в сутки (например, вокзалы, больни­цы, заводы, магазины и пр.)- Поскольку большинство людей не любят постоянно трудиться в вечернюю или ночную смену, их график организован таким образом, что они работают одну неде­лю вечером, одну — ночью, одну — днем, а затем опять вечером. Естественно, это приводит к сдвигам в режиме сна, подобным «полетной дезадаптации», что сказывается на их работоспособнос­ти и может даже служить причиной происшествий¹.

Однако фазовый сдвиг ритмов может служить и эффектив­ным методом терапии. Существует категория людей, которые обычно крепко спят в течение полных восьми часов и просы­паются вполне отдохнувшими, если только период их сна не разрушается жестким распорядком дня (например, необходи­мостью каждый день начинать рабочий день ровно в семь часов утра). Так как в силу разных причин они не могут ложиться спать в более раннее время и пытаются приспособиться к обще­принятому режиму, такие люди постоянно страдают от недосы­пания и усталости. Исходя из-этого, Чарльз Цейслер предложил следующую схему лечения: если человек не в состоянии пере­двинуть время отхода ко сну на более ранний час, то, может быть, ему следует ложиться сдать все позже и позже, постепенно перенося это время на утренние, потом на дневные часы и в конце концов лечь спать в нормальное время. Цейслер предпи­сывал своим пациентам в течение недели каждый раз ложиться спать на три часа позже, чем накануне, пока время отхода ко сну не совпадет с желаемым. После этого пациенты должны были строго-настрого следовать новому распорядку дня, чтобы закрепить новую установку биологических часов.

Известно также, что когда исследователи изучили цикличность сна у людей, страдающих эндогенной депрессией (цикличного, кстати, заболевания), то они обнаружили существенные откло­нения в характере электроэнцефалограммы: у многих больных

БДГ-ф_#аза наступала гораздо раньше, чем у здоровых людей. Создавалось впечатление, что у больных нарушены нормальные соотношения между «быстрым» сном и остальными фазами, а также ритм «сон —- бодрствование» (отметим, что эти ритмы, по-видимому, контролируются двумя разными ритмоводителя­ми). Располагая этой информацией, Фредерик Гудвин и Томас. Уэр с коллегами решили посмотреть, смогут ли они восстановить нормальную синхронность этих ритмов и приведет ли это к сня­тию депрессивного состояния. Они стали укладывать пациентов спать на шесть часов раньше обычного, чтобы добиться соответ­ствующего согласования их циклов. Дня ряда больных этот способ оказался эффективным: примерно через две недели после того, как установилось более раннее время отхода ко сну, признаки депрессии исчезли. Но всего лишь временно — фазы ритмов вскоре вновь разошлись, и депрессия вернулась.

Кроме того, люди, жалующиеся на избыточную потребность во сне (гиперсомнию), могут страдать нарколепсией (от греч. narko-sis — оцепенение, lepsus — приступ) — нарушением бодрствования, которое характеризуется дневными приступами непреодолимого сна. Основной симптом — неудержимое засыпание, возникающее несколько раз в день. После короткого сна человек просыпается, чувствуя себя свежим и бодрым. Приступы сна могут сопровож­даться (хотя и не обязательно) и другими симптомами: внезапной мышечной слабостью — каталепсией (в типичном случае такая слабость возникает при сильных эмоциональных переживаниях, таких, как гнев, плач, хохот)¹, «сонным параличом», когда человек не может двигаться независимо от того, находится ли он в начале приступа или на выходе из него (от внешнего прикосновения этот симптом может исчезнуть), сноподобными переживаниями, ко­торые иногда также сочетаются с тревожными ощущениями.

Нарколептические приступы могут возникать в самые не­подходящие моменты (например, во время еды или полового акта), что приводит к понятным трудностям во взаимоотноше­ниях с другими людьми, особенно когда это воспринимается не как болезнь, а как порок.

Это достаточно редкое заболевание может быть самостоя­тельным (эссенциальная нарколепсия), а может наблюдаться При органических заболеваниях головного мозга различной этиологии (менингоэниефалитах, опухолях, сифилисе) с лока­лизацией в диэнцефальной области.

В других случаях проблемы со сном связаны с имеющимися у людей представлениями о том, что они «должны» спать опредс-

¹ Доказано, что большая часть несчастных случаев и техногенных аварий, произошедших в последние годы, была тем или иным образом связана с на-пушением пшжалных шггмов.

¹ У здоровых людей тоже иногда возникают ощущения «слабости в коле­нях», «подкашивающихся ног» со- испуга или дурных новостей. Похоже, что эта нормальная реакция патологически усилена у нарколептиков.

лепное время и если не будут спать достаточно, то на следующий день им грозят неприятности... они будут чувствовать себя уста­лыми, неспособными думать и т. п. Источником таких представ­лений бывают тревожные родители, которые стремились приспо­собить ребенка к своему собственному распорядку дня, дабы избежать нарушения своего собственного сна.

Между тем каждому возрасту и каждому биологическому типу свойственна разная продолжительность сна. В первые несколько дней после рождения младенец проводит во сне две трети времени. Сон распределен почти равномерно в течение суток: он просыпается с интервалами 2—6 часов, сосет молоко и вновь засыпает. К счастью, этот период, когда родителям приходится ночью то и дело вскакивать на крик ребенка, длится не слишком долго. Трехмесячный ребенок уже может бодрст­вовать в одиночестве; в возрасте шести месяцев он еще спит около 12 часов в сутки, но уже может бодрствовать несколько часов подряд.

Длительность дневного сна снижается в первые годы жизни ребенка. Большинство дошкольников еще спят днем, но с наступлением школьного возраста они уже бодрствуют целый день — так называемый полифазический (многоразовый) харак­тер сна новорожденного сменяется монофазическим (однора­зовым) сном взрослого¹.

¹ Однако необходимо отмстить, что монофазический характер сна:ie является биологической закономерностью, а представляет собой следствие культурных традиций. Например, в Северной и ЦЪггральной Европе и Север­ной Америке люди обычно работают-днем и спать после обеда не принято, в то время как в странах Средиземноморья, в Центральной и Южной Америке существует обычай — сиеста, который позволяет жителям проводить во сне жаркий период суток. После этого отдыха они вновь возвращаются к работе в более прохладные вечерние и ночные часы. Таким образом, климатические условия заставляют взрослых сохранять бифазический (двухфазовый) характер сна, как у дошкольников.

Кроме того, как показали в остроумной серии экспериментов Скотт Кэмп- беля и Юрген Цулли, если поместить здоровых людей на несколько суток в такие же условия, в каких находятся подопытные животные (небольшая пло-шадь, полная изоляция, вдоволь пиши и воды, но еда всегда одна и та же, никаких посторонних стимулов, двигательная депривация т. п.), то у человека постепенно восстанавливается «естественный» характер сна: монофазический сон сменяется полифазическим; качественные различия между сном в первую и вторую половину ночи стираются; сон становится более дробным, после каждого цикла возникает более-менее длительное пробуждение; общее время с] m возрастает до десяти часов в сутки и более. Авторы делают вывод — хорошо изученный сон взрослого человека далек от естественного и находится под жестким давлением цивилизации, требующей от человека поддерживать высо­кий уровень бодрствования большую часть суток для выполнения своих про­фессиональных и социальных обязанностей. Иными словами, каждые сутки из жизни взрослого человека представляют собой шестнадцатичасовую депри-вацпю сна, за которой следуют восемь часов его «отдачи» (А. Борбелп, \%9)-

Пожилые же люди стараются чаще поспать днем. Инге Штраух опросила людей в возрасте от 65 до S3 лет и нашла, что 60 процентов из них часто (или даже ежедневно) спят днем, соответственно меньше уделяя времени сну ночью. До сих пор неясно, уменьшается ли у пожилых общее время сна, однако можно говорить, что такой полифазический сон несколько напоминает сон младенцев.

Кроме того, у престарелых возникают трудности с засыпа­нием, они беспокойно спят и слишком рано просыпаются, чувствуя себя отдохнувшими. Однако это не означает, что они довольны своим сном, наоборот, жалобы на плохой сон резко возрастают в пожилом возрасте, что находит свое отражение в высоком уровне потребления снотворных средств людьми этой группы. Скорее это можно рассматривать как нормальный элемент процесса старения или как результат заболевания и со­ответствующих патологических изменений в организме.

«Кто рано встает — тому Бог дает», — гласит пословица. Рано ложиться и рано вставать, чтобы с утра приняться за работу, всегда считалось признаком правильного образа жизни, поэто­му по отношению к молодежи подобное правило рассматрива­лось не только как нравственное, но и как здоровое. Так, основатель немецкой школы в начале века, профессор Теодор Штекманн, веря, что сон до полуночи обладает вдвое большей восстановительной силой, чем сон, возникший после этого магического часа, утверждал, что можно довольствоваться всего лишь четырьмя-пятью часами ночного сна, если ложиться в семь часов вечера. Последователь Штекманна Георг Альфред Тьенес писал: «Утро — наилучшее и самое удобное время для работы, потому что мы чувствуем себя как бы обновленными, гибкими и энергичными, более чувствительными к внешним стимулам; короче говоря, мы как бы молодеем с утра».

Но возможно, что вы принадлежите как раз к той категории людей, которые вовсе не рвутся петь дифирамбы по поводу раннего пробуждения. Тогда, вероятно, вы относитесь к тем, кто с трудом поднимается утром, преимущественно не в хоро­шем настроении, кого часто обвиняют в том, что он «встал не с той ноги». После подъема вы остаетесь в полусонном состо­янии, у вас нет аппетита и поэтому на завтрак вы едите очень Мало (или вовсе не завтракаете). Все утро вы чувствуете себя «не в своей тарелке», разговариваете с окружающими раздражен­ным тоном, но около полудня ваше физическое состояние и настроение начинают постепенно улучшаться и вы ощущаете Прилив сил и бодрости, проявляя наивысшую работоспособ­ность вечером и сохраняя активность допоздна.

Специалисты по сну называют такой тип людей «вечерним» ^Условно — «совами»). Он резко отличается от «утреннего» типа

(«жаворонка»), который соответствует доктринам Штекманна и Тьенеса. Люди «утреннего»типа просыпаются сами и встают без груда, чувствуют себя отдохнувшими и свежими, их трудоспо­собность максимальна в утренние часы. К вечеру запас энергии у них исчезает, нарастает утомление и, если обстоятельства позволяют, они рано ложатся спать¹.

Помимо этого, каждый из нас потенциально является корот­ко- или долгоспящим. Группа финских исследователей обсле­довала более двух тысяч идентичных близнецов с одинаковым генотипом и четырех тысяч неидентичных близнецов с различ­ным генотипом, доказав, что наследственные факторы стати­стически значимо влияют на продолжительность сна и даже на его субъективную оценку (однояйцовые близнецы давали одинаковую оценку даже когда они жили далеко друг от друга).

Вместе с тем социо-культурные условия тоже играют важную роль, позволяя нам иметь большее количество сна в определенных обстоятельствах (например, в выходные дни, во время отпуска и т. п.) и очень малое его количество в других ситуациях (напри­мер, при выполнении срочной работы или при уходе за больным).

Наконец, не стоит забывать и о погоде, как о факторе, способ­ствующем нарушению сна. Швейцарские исследователи показа­ли, что резкие изменения погоды являются второй по частоте причиной непостоянных расстройств сна. Но как очень низкое, так и очень высокое атмосферное давление вызывает сонливость у людей.

В связи с этим, прежде чем приступить непосредственно к психотерапии проблем, связанных со сном, попробуйте выпол­нить несколько рекомендаций.

1. Поэкспериментируйте со своим режимом сна, позднее ло­житесь, раньше вставайте, уменьшите общее количество часов, которое вы проводите в постели для того, чтобы чувствовать себя достаточно усталым и легко засыпать.

Особо обратите внимание на то, сколько часов сна действи­тельно требуется вашему телу, и забудьте о том, сколько нужно человеку спать в среднем, о том, сколько спит ваш супруг, и о том, что вам говорили по этому поводу родители².

¹ Джим,Хорн и Олоф Этсберг выделили всею пять категорий людей: «явно утренний и вечерний» типы, «умеренно выраженный утренний и вечерний» типы п «нейтральный» тип. Среди той группы населения, которую они изучали, типичный представитель «auifo утреннего» типа ложился спать в среднем нД полтора часа, а вставал — на два часа раньше, чем «явно вечерний».

² При планировании собственного «ночного расписания» все же не стоит забывать любопытные данные, полученные Дэном Крипке с сотрудниками о взаимосвязи уровня смертности (отношения действительного числа умерших к статистическому ожиданию числа умерших в популяции в целом) и длитель­ностью сна. Уровень смертности оказался минимальным среди тех людей, кто спал семь-восемь часов за ночь и резко возрастал среди тех, кто спат как

2..Если вы просыпаетесь до того, как «должны», не валяйтесь в постели, мучаясь от того, что не спите. Встаньте и сделайте что-нибудь полезное, например выпейте чай, настоянный на целебных успокаивающих травах.

3. Спросите себя: «В чем преимущества того, что я страдаю от бессонницы?» Если вы затрудняетесь ответить на этот во­прос, войдите в легкое особое состояние сознания и попробуйте по очереди от имени каждого члена своей семьи ответить, что они чувствуют в отношении вашей «бессонницы». Возможно, бессонница для вас — это средство поддерживать дома покой, уменьшать активность ваших близких, добиваться внимания и симпатии.

4. Гордитесь! Вы принадлежите к счастливому меньшинству тех представителей рода человеческого, которые не нуждаются в семи-восьми часах сна. Среди них были такие выдающиеся люди, как А. Эйнштейн, Г. Стейниц, Т. Эдиссон.

5. Если вы все-таки чувствуете, что находитесь на самой грани сна, но вам все еще трудно заснуть, проделайте следующее упражнение.. '.

Упражнение «Засыпание»

Сосредоточьтесь на своем дыхании. Проследите, как воздух входит в ваши легкие при вдохе и выходит при выдохе. Обратите внимание, какие части тела двигаются во время дыхания. Те­перь при следующем вдохе сосредоточьте внимание на своем лбе. Он напряжен? Или расслаблен? Со следующим вдохом сосредоточьтесь на своих веках. Они неподвижны? Или немно­го подрагивают? Со следующим вдохом сосредоточьтесь на глазных яблоках, затем на щеках, носе (обратите внимание, какова температура воздуха, который вы вдыхаете через ноздри, чувствуете ли вы легкое колебание волосков в носу при вдохе?), рте (он открыт? сжат? губы влажные? сухие?), языке, зубах, ушах (такой ли они температуры, как остальные части лица? теплее? холоднее?), мускулах шеи, горла и т. п. Заканчивая упражнение, сосредоточьтесь на руках, кистях, туловище, ногах.

Необходимо все же заметить, что достаточно часто расстрой­ства сна служат симптомом начальной стадии невроза, маски­рованной депрессии или соматического заболевания, когда на общий гнетущий фон накладываются неприятные ощущения в

меньше, так и больше. Но сон как таковой здесь ни при чем: необычно Длинный или необычно короткий сон отражает те или иные неспецифнческие нарушения в организме, которые и являются причиной повышенного уровня смертности (А. М. Вейн. 1989).

тех или иных органах и частях тела. Обычно они усиливаются к середине ночи, происходит нарастание эмоциональной на­пряженности, возникают явления никталгии (греч. пух — ночь algos — боль) — боли, возникающей в ночное время; головной боли или чрезвычайно тягостных и болезненных ощущениях в нижних конечностях, которые иногда могут трансформировать­ся в так называемый синдром «беспокойных ног», вынуждаю­щий людей просыпаться через полтора-два часа после засыпа­ния. Поэтому прежде чем приступать к психотерапии таких проблем, необходимо прежде всего четко дифференцировать диагноз.

В связи с этим особый интерес представляет феномен «ноч­ной психики» — комплекс психических явлений, характер­ных для функционирования психики человека в ночное время (Л. П. Гримак, 1991).

Не случайно простое наступление темноты вызывает у боль­шинства из нас неприятные ощущения и специфические реакции, вплоть до некоторых патологических изменений в психической сфере. Известный французский спелеолог Норберт Кастере в книге «Зов бездны» пишет: »Огромное большинство людей испы­тывает интенсивный страх перед темнотой, поэтому легко объяс­нить немалое их отвращение к пещерам... Боязнь ночи, ужас мрака, по-видимому, столь же древни, как и все человечество. Это атавистическое чувство, вероятно, унаследовано от наших доис­торических предков. В те далекие времена в ночную пору человек перед лицом опасности был безоружным, он не мог отражать нападения диких зверей. Ночью малейший шум казался подозри­тельным, тревожным, угрожающим. Хорошо известно также, что ночью человек куда более мнителен, страхи овладевают им в большей степени, чем днем» (1970). Однако, с другой стороны, лабораторные исследования показали, что темнота помогает за­снуть и хорошо спать: поскольку мы дневные существа, наличие света служит стимулятором, который неизбежно ассоциируется с дневным миром.

Кроме того, в особенностях функционирования нашей психи­ки можно заметить две составляющие, связанные с функциональ­ной асимметрией мозга. Одна из них — дневная, «бодрствующая» психика — представляет собой порождение цивилизации и ответ­ственна за левополушарные функции. Другая составляющая- — «ночная психика» — несет в себе следы эволюционного прошлого (правое полушарие более «древнее», чем левое), присутствующего в настоящем биологическом содержании нашего организма, тон­ко и точно отражающего наши актуальные состояния и потреб­ности, а также глубинные связи с окружающим миром. Поэтому «ночная психика», выражая филогенетически более глубокие свя­зи и механизмы нашей биологии, ярче и острее воспринимает

потенциальные и реальные угрозы организму и в большей степе­ни, чем «дневная», обладает прогностическими свойствами.

Ночные страхи (pavor nocturnus) — вторая по актуальности проблема, с которой обращаются к психотерапевту (особенно эта проблема характерна для детей). Подобные состояния также пред­ставляют рудименты проявлений инстинкта самосохранения у первобытных людей: ночь всегда была связана с большим числом опасностей, чем день, и для ночных опасений было больше реальных оснований, чем у современного человека. В ночные часы само существование природы становится ближе к человеку, поэтому его переживания отличаются какой-то глубиной и остро­той. К тому же ночь оставляет человека наедине с самим собой и волей-неволей усиливает чувство одиночества¹.

Такое положение создает достаточно много проблем людям, страдающим неврозами и психосоматическими заболеваниями.

Так, например, может возникнуть не столько сама бессон­ница, сколько страх перед ней — тревожное ожидание с закры­тыми глазами и «вибрирующими нервами» из-за своеобразного конфликта между желанием (часто носящим характер навязчи­вости) заснуть и подспудным убеждением, что заснуть все равно не удастся. Некоторые же люди, наоборот, не могут заснуть в связи со страхом «заснуть беспробудно» (недаром практически в фольклоре всех народов мира сон считается «малой смертью»). В таких случаях они насильственно заставляют себя не спать — ходят, читают по ночам, принимают определенную, заведомо неудобную позу, чтобы не спать крепко и не пропустить того приступа ухудшения состояния, который уже не даст возмож­ности проснуться².

Коснемся еще одного порождения «ночной психики» — сом­намбулизма (снохождения — от лат. somnus — сон и ambulo — Бродить). Множество мифов создано вокруг этого состояния, которое, казалось бы, парадоксальным образом сочетает в себе признаки бодрствования и сна. Долгое время считалось, что сомнамбула (или как ее еще называют — лунатик) видит сон и выполняет то, что ему снится, однако проведенные исследования этого не подтвердили. Лабораторные записи показали, что это не так: снохождение возникает на фоне глубокого медленного сна, Когда сновидения редки. Если эпизод снохождения короткий, то глубокий медленный сон сохраняется; если же длинный, то появляются ЭЭГ-признаки бодрствования или дремоты. Выра-

¹ В этом отношении особенно тягостны два часа ночи — то, что И. Ефре­мов называл «часом быка» (час, когда, по понятиям древних, властвуют духи ~wa и смерти). Его окончание монголы Центральной Азии определяли так: «Час быка кончается, когда лошади укладываются перед утром на землю*.

² В «Скучной истории» А. П. Чехова очень ярко описано типичное пове­дение такого рода людей.

женность и длительность таких эпизодов значительно варьирует. В самом легком случае человек только садится на кровати, бор­мочет несколько слов (обычно нечленораздельных) и немедленно засыпает снова. Если эпизод более длительный, то сомнамбула встает, ходит по комнате и может даже одеться, проделывая все с закрытыми глазами и каменным лицом. При этом сомнамбула все видит, гак как обходит мебель и другие препятствия, иногда дает односложные ответы на простые вопросы, зачастую вновь укла­дывается спать уже совсем в другом месте (например, в ванной) и утром не может понять, как он туда попал.

Снохождение чаще встречается у детей; его даже можно вызвать, если во время глубокого медленного сна осторожно поднять ребенка и поставить на ноги. Если это не вариант бессудорожных пароксизмов при эпилепсии или органических поражениях головного мозга, а проявления невротического состояния, обычно приступы снохождения проходят сами по себе, когда ребенок вырастает.

Существует распространенное заблуждение, что у лунатиков повышенное ощущение опасности. Наоборот, несчастные слу­чаи среди них очень часты и риск получить травму в этом состоянии весьма велик. Зная об этом, люди, за которыми такое водится, принимают меры-предосторожности: ставят возле кро­вати таз с холодной водой или привязываются веревкой к кровати. К сожалению, даже такие жестокие меры не всегда срабатывают, так как сомнамбула может обойти таз или развя­зать веревку не просыпаясь (подобное также может проделать почти любой загипнотизированный человек).

В определенном смысле можно сказать, что снохождение противоположно сновидениям, когда мы видим сны, то погружа­емся в яркий и насыщенный красками мир, в котором происходят всякие фантастические события, однако в это время, за исключе­нием коротких мышечных подергиваний и быстрых движений глаз, никаких движений быть не может, так как тонус мыши полностью исчезает. Сомнамбула же, наоборот, передвигается, как в бодрствовании, но при этом находится в особом состоянии сознания без сновидений, которое вообще не фиксируется в его памяти. Существование этих двух крайних явлений — снохожде­ния и сновидений — показывает, что сон — это не одно особое состояние сознания, а, скорее, целый набор состояний, среди которых есть и глубокое погружение во внутренний мир, и де­монстрация как бы в бодрствовании внешней активности.

Знакомство с историей духовной культуры человечества по­зволяет заметить, что не существует ни одной религиозной конфессии, ни одной целостной философской или психологи­ческой системы, ни одного вида искусства, которые бы в той или иной степени, форме не касались загадочного и многогран-

нрго мира таких особых состояний сознания, как сновидения, в его бесконечно разнообразных значениях, вариантах, смыс­лах, истолкованиях. Однако работ, рассматривающих сновиде­ния с точки зрения современного научного медицинского и психологического знания, и поныне сравнительно немного. Современные психологические и медицинские словари до сих пор определяют сновидение либо как спонтанный, неуправляе­мый, субъективно переживаемый поток представлений, «пре­имущественно зрительной модальности» (Психология: Сло­варь, 1990), либо как «поток галлюцинаторных переживаний с определенной степенью связности, но большей частью за­путанный и причудливый, совершающийся в состоянии фи­зиологического сна или в сходных условиях». Даже психоана­литический словарь определяет сновидение как психическую активность во время сна, «серию картин и событий, представ­ляющихся во время сна. Психоанализ полагает, что сновидения имеют психологический смысл, постичь который можно с по­мощью интерпретации» (Ч. Райкрофт, 1995).

Что же касается, в частности, украинского культурного ареа­ла, то богатейший материал, так или иначе связанный со сновидениями, с позиций медицинской психологии, психоди­намической психотерапии, психосоматической медицины до сих пор остается здесь почти неизученным. Как отмечают многие авторы, одной из причин такого положения являлись доминировавшие в предшествующие десятилетия всевозмож­ные идеологические табу на творческое вольномыслие, равно как и отсутствие самого понятийного — научного, клиническо­го и др. — аппарата, связанного со сновидческой феноменоло­гией (В. Зеленский, 1997). Между тем достаточно давно выяс­нено, что люди сохраняют психическое здоровье в немалой степени из-за увеличения функциональной нагрузки системы «сон — сновидения» (В. С. Ротенберг, Б. М. Аршавский, 1984). При этом предполагается, что «качество» сновидений отражает их функциональную полноценность, благодаря которой лица с высокой сензитивностью остаются психологически адаптиро­ванными¹. В связи с этим мы хотим подробнее остановиться на теоретических аспектах места, механизмов и функций сновиде­ний, так как они во многом позволяют лучше понять не только онейрическую деятельность в частности, но и особые состояния сознания вообще.

¹ В советской психиатрии систематическое научное изучение сновидений длительное время не предпринималось. Важный вклад в эту проблему внес В. Н. Касаткин (1967, 1983), представивший описание феноменологии снови­дений, в частности при различных нервно-психических нарушениях. В работах М- И. Рыбальского (1983, 1989) приводится психопатологический анализ сно­видений у психически больных.

Ханс Дикманн (1988) выделил три фундаментальных подхода к изучению сновидений.

Согласно первому, распространенному среди первобытных культур, сон оказывается представленным частью внешней реаль-' ности¹. Здесь нет ясного различия между бессознательной фанта-■ зией и реальностью. В этих случаях человек становится ответст­венным не только за то, что он делает в собственных снах, но и за поступки, совершенные им в снах других людей (X. Дикманн, в частности, ссылается на знаменитые труды Леви-Бргаля).

Второй подход заключается в том, что сам сон является сообщением, посланным от богов, и служит прежде всего предсказанием, оракулом, то есть обладает гадательными свой­ствами. Подобная точка зрения преобладала в античности и была постепенно оставлена лишь в эпоху Ренессанса, в период появления естественных наук. Здесь центральной является идея о том, что сновидения представляют зашифрованное сообще­ние, требующее своей расшифровки. На этой основе появи­лись многочисленные толкователи сновидений, составлявшие, в свою очередь, разнообразные лексиконы сновидений и свое­образные «сонники» на базе коллективной символической ин­терпретации. Наиболее известной книгой этого периода явля­ется «Онирокритика» Артемидора Эфесского.

Третий подход — современный. Здесь на первый план в познании сновидений выходит индивидуальный аспект. Каж­дый сон и каждый мотив сновидения или его символ связыва­ются с индивидуальной памятью, жизнью, семейной историей. В этом отношении сознательная ситуация практически не за­висит от коллективных черт (которые тем не менее тоже должны приниматься во внимание). В данном случае один и тот же мотив сновидения может иметь совершенно иное значение для одного человека, чем для другого. В этом варианте толкования сновидений разброс возможных значений зависит от специфи­ки психодинамики личностного мира, эмпирического опыта сновидца, слишком огромного и безграничного, чтобы так или иначе загнать его в прокрустово ложе какого-либо сонника или подобия «словаря».

В своей известной книге «Толкование сновидений» (1900) 3, Фрейд впервые изложил целостную научную теорию возник­новения сновидений, их биологическую, психологическую и социальную сущность. Он раскрыл адаптивный смысл биоло­гической функции сна для человека как способа восстановле­ния психического равновесия через катарсическое действие сновидений, способствующих разрядке нереализованных и аф­фективно заряженных желаний, заменяющих действие. Психо-

' То же самое подозревается и у маленьких детей.

анализ, в отличие от искусства толкования сновидений в древ­ности, не сосредоточивается на предвидении будущего, а стре­мится раскрыть прошлое с целью более глубокого понимания проблем человека в настоящем.