Кью весело рассмеялся, обращая свой взгляд на мужчину, который появился на верхних ступенях. Мужчина был одет в шикарную форму пилота, его темные волосы были прикрыты беретом, а темно-карие глаза излучали блеск.
— Прекрасно, что вы цените ее так же, как и я, мистер Мерфи, — голос Кью проник в мои кости, вызывая пульсацию трепета в моем лоне снова и снова.
Я прикусила язычок, чтобы сдержать тихий стон, и принудила себя улыбнуться.
— Это просто восхитительный вертолет. Я с нетерпением жду, когда смогу насладиться полетом в комфорте и роскоши.
Мистер Мерфи склонил голову, слегка прикасаясь к кончику берета.
— Мне тоже так кажется, мэм. — Он ослепительно улыбнулся и быстро сосредоточил все свое внимание на Кью. — Если вы готовы к взлету, я предлагаю отправляться прямо сейчас, сэр. Ветер отличный, время полета займет всего тридцать три минуты.
Кью кивнул, делая ему знак рукой, что он был свободен.
— Можете взлетать. — Его пронзительные зеленые глаза устремились в мою сторону, и в тоже мгновение у меня во рту все пересохло. Его вкус до сих пор оставался на моем языке. Я не желала ничего больше, кроме того, чтобы он воспользовался мной.
Его губы дернулись, и в кабине возобладало давление от тех мыслей, в которые был так глубоко погружен Кью.
— Пожалуйста, не беспокойте нас, капитан. Мне предстоит восполнить множество пробелов моей работе. Я надеюсь, что вы доставите меня в мой офис вовремя, и нам не придется общаться.
Капитан бросил на меня быстрый взгляд, перед тем как утвердительно кивнуть и спуститься вниз по лестнице.
— Никаких проблем, сэр. Как вы пожелаете.
— Ах да, и мистер Мерфи? — Кью провел подушечкой пальца по своей нижней губе, пребывая глубоко в своих мыслях, которые занимали его разум.
|
|
Капитан остановился, держась с достоинством.
— Да, сэр?
— Я закрою соединяющую нас дверь. — Он опустил голову, язык его тела источал предупреждение. — Мы не хотим, чтобы нас отвлекали. Понятно?
На этот раз капитан не посмотрел на меня, за что я была ему очень благодарна. Мое сердце забилось с огромной скоростью, и я не могла насытиться жадными вдохами без того, чтобы не погрузиться в потребность, которую источало мое тело.
Кью не шевелился, оставался сидеть в своем кресле.
Капитан кивнул вновь.
— Никаких проблем, сэр. Увидимся в Париже. — Он легко закрыл дверь фюзеляжа. Щелчок закрывающего замка украл мою способность встать. Мои колени подкосились, заставляя меня опуститься и обмякнуть в кресле.
В закрытом крохотном пространстве с Кью на протяжении получаса.
О боже. Это закончится тем, что я оседлаю его ногу и буду тереться об нее киской, или еще хуже, тем, что сяду ему на лицо, чтобы его язык удовлетворил меня. Я начала задыхаться. Я не была настолько сильной, чтобы принять его наказание. Я сломалась. Нет ни одного сомнения, что я уже сломалась.
Кресло обеспечивало мне комфорт, но я не могла перестать утопать в легкой паутине мыслей о том, что мне было важно — это все еще раздражало мою кожу, посылало огненное желание к моим чувствительным интимным местам. Точно так же, как ненавистная обтягивающая юбка и шелковые чулки. Каждое движение, каждый поворот заставляли пылать отметины от плети на моих бедрах — напрямую взаимодействуя с обжигающим желанием, что разгоралось между ног.
|
|
Я больше никогда не смогу почувствовать себя нормальной. Я полностью погрязла в состоянии помешательства.
Помешательство.
Именно это я чувствовала к Кью.
Любовь и ненависть по существу переплетались, объединяясь вместе в определенное, уничтожающее жизненные силы чувство.
Кью же создавал отличную от этого новую эмоцию — такую, от которой я никогда не смогу избавиться: полное безумие. Я никогда не смогу избавиться от безумия того, что влюблена в животное.
Я опустила голову, понимая, что уставилась на Кью, а на моем лице отражалась каждая мысль, что крутилась в моей голове.
— О чем ты думаешь? — спросил он, говоря низким голосом, уговаривая меня тем самым признаться. Это было намного хуже, чем его нормальный голос. Сейчас его голос пробрался под мою одежду, лаская своими тихими звуками нежную кожу вокруг сосков.
Я стиснула бедра вместе, смотря на мои руки, которые лежали на коленях. Слезы обожгли глаза; от ощущения жалости к себе меня начала сотрясать крупная дрожь. Я никогда в своей жизни не хотела испытать оргазм настолько сильно.
Звук поворота тяжелого механизма слегка встряхнул вертолет. Лопасти набрали скорость буквально за считанные секунды.
— Тесс...— Кью подвинулся в своем кресле, складывая ладони вместе между своих бедер. У него была та же поза тогда, когда он закреплял трекер на моей щиколотке, когда мы в первый раз встретились, и я захныкала. Даже в первую нашу встречу, я уже была готовая для него. Мое тело не могло контролировать себя, когда я была рядом с этим мужчиной. Он делал меня слабой. Он заставлял меня чувствовать себя зависимой.
|
|
— Ни о чем. Я ни о чем не думаю. — Мой желудок ухнул вниз, когда мы поднялись резким рывком в воздух. Вертолет внушал ощущение, словно у него были крылья, а не металлические лопасти, которые удерживали его в воздухе.
Кью не сводил своего взгляда с меня, застыв в одной позе; единственная часть тела, которая изменила свое положение, это его пальцы. Они побелели от того, насколько он сильно сжал их.
Его близость заставляла меня дрожать, я испытывала боль и кричала внутри. Мое тело претерпевало неподдельные страдания и подводило меня к грани безумия от жажды получить освобождение.
Я больна. Определенно. Никто не мог заставить человека существовать в пылающем пламени похоти. У меня был жар, и мой разум снедала гребаная одержимость, которой являлся Кью.
Кью втянул вдох, перед тем как расцепить свои ладони, что были крепко сжаты вместе, и снова откинулся в кресле.
— Ты чувствуешь себя хорошо, Тесс? — Его взгляд выражал настороженность, выражение лица было недоступно для моего понимания, но его тело жестко сдерживало рвущуюся наружу жажду.
Я громко фыркнула, дергаясь в кресле, проклиная отметины от плети на моих бедрах, проклиная Кью, что он оставил меня в таком положении.
— О чем, черт побери, ты думаешь?
Я не двигалась на протяжении целой минуты. Одной мучительной минуты, пока мы смотрели друг на друга, наши разумы взаимодействовали, а подсознания рычали друг на друга от злости и всеобъемлющей муки. Наши сознания занимались любовью, мы насиловали друг друга, мы разрушались, все еще не прикасаясь друг к другу. Но этого было совершенно недостаточно.
Это заставило мое сердце застучать быстрее. Это заставило мою киску еще больше истекать влагой от желания. Заставило мой разум воплотиться в кого-то, кого я больше не узнавала, но это не дало мне того, что было так необходимо.
— Почему ты сказал капитану не беспокоить нас? — мой голос был едва различим за счет шума лопастей вертолета, но Кью услышал меня.
Он сохранял внешнее спокойствие, внутренне же переполняясь сексуальным напряжением. Он смотрел на меня из-под опушенных бровей, позволяя мне заключать себя в ловушку своего взгляда, что оплетал меня, как сеть, что он расставил.
— А как ты думаешь зачем, эсклава?
Эсклава. Одно это слово уже посылало прямой импульс к моей киске.
Я крепко зажмурила глаза, когда волна запретного оргазма нахлынула на мое тело.
О, черт. Черт возьми, я не смогу выдержать этого.
— С меня довольно, — я задохнулась, одолеваемая сильным желанием и окутанная состоянием замешательства. — Я сойду с ума! — Я схватила пряди волос и потянула в сторону, пытаясь найти необходимое облегчение возрастающей боли.
Но боль только усилила мою потребность, посылая новую пульсацию желания по моему телу.
Лопасти вертолета крутились и заставили кабину вращаться от сексуального напряжения. Кью втянул вздох, заставляя натянуться ткань своего костюма. Он сидел настолько спокойно и незаинтересованно. Это было нечестно. Он кончил. Он кончил мне в горло. И на мою грудь. Теперь пришла моя очередь, черт побери!
Я зашла слишком далеко — слишком поглощена нуждой моего тела.
Выбираясь из шикарного кресла, я опустилась на ковер и поползла.
Я, бл*дь, поползла в гребаной юбке за две тысячи евро, сосредотачивая все свое внимание на одном человеке, у которого в руках было средство унять мою телесную нужду.
Выражение лица Кью стало непроницаемым, его светлые глаза сияли от утреннего солнечного света, который исходило от окна вертолета. Его губы чуть приоткрылись, втягивая шумный вдох.
— Поднимись, — издал он рык.
Я захныкала и покачала головой, держа плечи опущенными, когда преодолевала небольшое расстояние. Каждая отметина от плетки, каждый синяк от бусин, что были на хвостах плетки, каждая клеточка моего тела пульсировали.
Он выпрямился в кресле, используя подлокотники, чтобы приподнять свое тело чуть выше. Его пальцы стали белыми от того, как он сжал ими кожу кресла, жестко впиваясь в нее.
— Прекрати. Разве я когда-либо просил тебя ползти или же быть тебя кем-то, кроме женщины?
Его лицо потемнело от гнева, когда я остановилась и села на колени между его раздвинутых бедер. Жар от тела его уничтожал все мои разумные мысли. Он хотел обладать мной? Он уже владел мной в этот самый момент.
Я подняла свои глаза в страхе, что могу увидеть в его глазах. Затем немного подскочила от страха, когда он устремился вниз и схватил меня за трицепс.
— Бл*дь, — отрывисто пробормотал, его пальцы впились с силой в мою кожу, но мне было абсолютно без разницы. Мне не было до этого дела, потому что мой господин прикасался ко мне, а мое тело испытывало наивысшее удовольствие, чтобы быть напуганной гневом Кью. Он распалил меня, использовал и отказал мне в получении удовольствия этим утром. Я не смогла бы работать или же выполнять привычные действия для человека, если он не спасет меня от этих мук удовольствия.
Взлетая высоко над небольшими фермами, причудливыми деревеньками и, покрытыми соломой, домами я обнажила свою душу ему.
— Я совсем не желала отнимать у тебя контроль. Я хотела лишь доставить тебе удовольствие. Я хотела тем самым показать, насколько ты важен для меня, как я верю в тебя....
Кью покачал головой, его лицо сильнее потемнело от гнева, пальцы превратились в острые когти, перекрывая поступление крови к моим рукам.
— Ты забрала мой контроль. Знаешь ли ты, что случается с такими женщинами, как ты, когда я теряю его? — Он обреченно покачал головой. — Это одна единственная вещь, на которую я мог полагаться на протяжении всей своей жизни, а сейчас ты отняла и разрушила ее, сжав мои яйца в своих руках.
Ни у одного мужчины не было такого голоса, как у Кью. Мрачного, опасного, пронизанного мелодичным французским акцентом. Выслушивать от него упреки — это ощущалось, как чистое наслаждение для слуха.
Внезапно он поднялся на ноги, поднимая меня вслед за собой. Я задрожала в его неумолимо хватке, не сводя взгляда с его диких глаз.
— Pourquoi tu dois me pousser comme ça? Почему тогда ты давишь на меня?
— Потому что мне нужно сломать тебя, чтобы сделать тебя своим.
Мой голос сделался хриплым. Это была чистая правда. Я была в этом больше чем уверена.
Не думая о том, что Кью мог сделать мое наказание еще жестче, я извивалась в его хватке, пока его пальцы не ослабили свой захват. В тот момент, когда мои руки освободились, я потянулась к моей верхней пуговице и расстегнула ее дрожащими пальцами.
Глаза Кью опустились к моим подрагивающим пальцам.
Мое тело ощущалось отяжелевшим, расплавленным, горящим от близости, от угрозы быть взятым. Я сделаю так, чтобы Кью взял меня. Я обязательно сделаю это.
Он не пытался остановить меня, когда я расстегивала оставшиеся пуговицы и вытянула мягкий материал из-за пояса юбки. Я стояла перед ним в расстегнутой рубашке, показывая ему черный кружевной бюстгальтер со стразами на лямках.
С заходящимся сердцем, я провела пальцем по груди, отслеживая крест прямо над сердцем.
— Я даю тебе свою клятву, что буду подчиняться тебе. Я не буду заставлять тебя дать мне то, что ты еще не готов.
Я затаила дыхание, его глаза были прикованы к обнаженной коже моей груди. Его влажный язык прошелся по губам, пробуя меня от макушки до кончиков пальцев, даже не прикасаясь. Мой взгляд опустился к его брюкам, опьяняющий трепет опалил меня, когда я заметила твердую эрекцию, которая упиралась в материал брюк.
Вертолет качнулся влево, заставляя нас покачнуться в эту же сторону. Взгляд Кью был сосредоточен на моем, и похоть, бурлившая в его газах, изменила бледный оттенок его глаз до пламенного, опаляющего, обжигающего.
Он вскинул руку и схватил меня за подбородок, жестко удерживая его. Его грудь приподнималась, и группа мышц на шее резко выделилась под кожей.
— Эсклава… — Его голос одобрительно погладил мою киску, окутывая мое тело.
Мой разум поплыл, и я поспешила закончить то, что хотела сказать.
— Я обещаю подчиняться, но не могу обещать, что не буду превращать твою жизнь в ад. Ты поклялся, что дашь мне то, в чем я нуждаюсь. Ты нарушил свою клятву, потому я нуждаюсь в тебе сейчас. Я нуждаюсь в тебе так сильно, что не могу здраво рассуждать. Я нуждаюсь в твоем языке. Мне необходим твой член, твои пальцы, твой язык, твой голос и твой аромат. Мне нужно, чтобы ты был на мне, во мне. — Я тяжело дышала, когда закончила говорить
Он не двигался, наблюдая за мной, словно я была надоедливым деловым партнером, который отказывался делать так, как он хотел.
— Ты можешь остановиться на мгновение и подумать, зачем я попросил капитана об уединении? — Склоняя голову, он запечатлел поцелуй на скрытом при помощи косметического средства укусе, который он оставил на моей шее ранее. — Я сделал это, потому что знаю, в какой агонии ты пребываешь. Я испытываю такие же мучения. Если я тебя не трахну до того, как мы прибудем в Париж, мы вдвоем окажемся в национальных новостях из-за совершения недопустимых действий на публике.
Он провел носом по моей шее, устремляясь к уху, я задрожала, когда он прикусил мочку.
— Arrêter de me supplier, je vais te baiser. Прекрати умолять, и я трахну тебя.
Кью не был тем, кто слетел с катушек. Это случилось со мной.
Я кинулась к нему в руки, залезая на него, царапаясь от крайней необходимости. Мои губы обрушились на него, и в первый и единственный раз, я была той, кто инициировал секс между нами. И в этот драгоценный момент, он позволил мне взять это от него.
В тот момент, когда мой язык ворвался его рот, он жестко схватил меня.
Мой желудок скрутило, и в следующий момент, я обнаружила, что лежу на спине на ковре вертолета. Кью заключил в свою ладонь мою голову, чтобы я не ранила себя, и каким-то образом он свел боль от падения к минимуму. Но лишь на это его галантности и хватило.
В тот момент, когда я оказалась под ним, он поцеловал меня как одержимый монстр. Его язык разомкнул мои губы и украл весь кислород до последней капли, что насыщал мое тело. Мои глаза закрылись, и я вцепилась пальцами в его безупречный костюм.
Мне нужно снять его. Я хочу почувствовать его обнаженную кожу.
Каждая часть меня закипела, отчаяние сделало меня яростной. Я схватила его за галстук, притянула к себе как можно жестче, моя изнывающая от боли грудь и ушибленная шея все еще претерпевали остаточную боль от удушения.
Кью прикусил мою губу, но не до крови, это было что-то вроде предупреждения, чтобы я отпустила его. Он приподнялся на своих локтях, вжимая свои бедра в мои.
— Ты вынуждаешь меня причинить тебе боль. Я так чертовски сильно стараюсь не причинять ее тебе, но тебе, по-видимому, наплевать на это. Ты так беспечно обращаешься со своей жизнь, эсклава, так почему я должен сдерживать себя?
Я почувствовала приступ волнения, что ощущался в моей крови, пробираясь в каждый уголок моего тела, чтобы затопить его вождением.
— Если раня себя, я получу тебя взамен, тогда да, я беспечная, но только потому, что я нуждаюсь в тебе, как в воздухе, без которого не могу существовать.
— Ты хочешь этого? — его глаза вспыхнули, когда он прижался бедрами к моим сомкнутым ногам. Обтягивающая юбка держала меня в своем безжалостном плену заложницей, когда все, чего я хотела, это раздвинуть ноги и поприветствовать его внутри себя.
Я отчаянно хотела, чтобы у Кью оказалась пара серебряных ножниц, чтобы высвободить меня, разрезать мои фантастические трусики и оттрахать как шлюху, которой я хотела быть для него.
— Насколько сильно, ты нуждаешься, чтобы я трахнул тебя, Тесс? — его голова опустилась, чтобы нежно коснуться моей щеки, втягивая мой запах. — Насколько безумной ты становишься, думая о моем члене, который находится глубоко в тебе, вколачивается в тебя, растягивает твою узенькую киску?
Все мои мысли вылетели из головы. Его речь была чем-то невероятным, когда образы, что так заманчиво рисовал Кью, ворвались в мои предательские мысли.
Я выкрикнула, когда он склонился и захватил мой едва покрытый кружевной тканью сосок зубами. Я выгнулась, когда его горячий рот сомкнулся на моем чувствительном пике соска, и моя киска сжалась.
— Мне кажется, ты ужасно нуждаешься во мне. Я думаю, что должен показать тебе, насколько хорошо ощущается мой член.
— Пожалуйста. Боже, да. Покажи мне. Сейчас.
Он рухнул на мое тело, его губы обрушились на мои. Я широко открыла рот, чтобы подчиниться его требовательному поцелую. Кью тяжело дышал, лаская руками мое тело. Его легкая щетина действовала на меня как спичечная бумага на искру. Мы взорвались. Если бы сейчас вертолет рухнул на землю, мы бы не заметили этого. Наши тела были обернуты вокруг друг друга, мы были поглощены друг другом.
Кью разорвал поцелуй, приподнимаясь надо мной.
Рвано выдыхая, он непреклонно приказал:
— Стань на четвереньки.
В тот момент, когда я не смогла быстро отреагировать на его действия, он перевернул меня на живот, приподнимая мою задницу верх до того момента, пока я не встала на свои колени и не оперлась на руки.
Когда я уверенно стояла в этой позе, настойчивые пальцы начали приподнимать мою обтягивающую юбку выше и выше, пока она не разорвалась по шву, создавая довольно милый разрез.
— Я хочу разорвать ее на клочки, но не могу показать всему миру, что принадлежит мне. — Кью потянул в последний раз, и юбка поддалась, собираясь на бедрах.
В тот момент, когда моя попка была обнажена, он шлепнул меня жестко, посылая пронзительный укол боли, который отдавался во всем моем теле, но я и так уже была погружена в мучительное состояние, и удар его ладони оставил розоватый, приятно ощущающийся отпечаток.
Мои глаза увлажнились, но я вновь подалась назад, умоляя Кью наградить меня шлепком снова.
Источая вожделение, он приблизился и ласково погладил ладонью мою саднящую ягодицу, успокаивая приятную боль.
Издавая рычание, он легонько оттянул стринги пальцами и потянул их. Материал прижался к моей киске, врезаясь в клитор, заставляя меня испытывать мучение. Резко опуская голову, Кью сжал материал кружевных трусиков зубами, разрывая его, больше стринги не были преградой для него.
Он поднес кружевной материал к своему носу и глубоко вдохнул.
— Бл*дь, твой аромат просто невероятный.
С мрачным блеском в глубине своих глаз, он сжал крошечные трусики и засунул их к себе в карман. Он увидел, что я смотрю на него через плечо, и проговорил:
— Теперь, эсклава, ты всегда будешь рядом со мной.
Мои щеки вспыхнули румянцем, и одновременно с этим затрепетало и мое сердце. Кью хотел иметь частичку меня при себе постоянно. Я хотела того же. Я хотела носить его аромат на своей коже. Окружить себя всем, что касалось его.
Кью поднял голову и потянулся к своей ширинке. Не разрывая зрительного контакта, он расстегнул ремень и неспешно вытащил его из петель пояса.
Я начала неистово дрожать всем телом. Мои ногти впились в густой ворс ковра, ожидая еще серию жестких ударов ремня. Всего прошло четыре дня с того момента, как Кью радушно поприветствовал меня в своем доме с помощью ремня и бутылки охлажденного марочного шампанского.
Кью обнажил зубы, в его глазах вспыхнуло раздражение.
— Я могу обладать огромным количеством «достоинств», но я не такой ублюдок, чтобы бить тебя поверх отметин, которые только зажили.
Он неспешно отбросил кожаный ремень в сторону.
Я не расслабилась, потому что не знала, стоило ли мне испытывать сожаление или же облегчение от его любезного жеста.
— Я собираюсь наказать тебя по-другому. Отвернись. — Он указал мне жестом опустить глаза, и я неохотно склонила голову.
Не видеть его было самым худшим наказанием для моего сверхчувствительного тела. Не знать, что он делал, заставляло мое воображение работать с удвоенной силой.
Звук расстегивающейся молнии на брюках казался слишком громким, даже перекрывал шум, исходящий от лопастей вертолета. Горячая, твердая плоть Кью прикоснулась к моей задней части бедра, когда он прижался ко мне и одним рывком сдернул свои боксеры.
Я издала грудной стон, подаваясь к нему. Я думала, что кожа на его бедрах была горячей, но они были словно Антарктида, по сравнению с обжигающим жаром, который исходил от его члена. Он ощущался внушительным и твердым между моих разведенных в стороны ног, доводя меня до состояния полного помешательства.
Он застонал, сжимая свою твердую эрекцию, проталкивая головку члена между моими припухшими складочками киски.
— Бл*дь. Будет ли мне когда-нибудь тебя достаточно? — когда он говорил это, то сжал между большим и указательным пальцем мой клитор.
Я дернулась и растаяла от его прикосновения. Моя киска, наконец, ликовала от долгожданной ласки. Обычно мне необходимо чуть больше, чем простое прикосновение, но в этот раз только одна мысль о его руках, увеличила предчувствие оргазма, который притаился в моем взгляде, который находился в моей крови, и глубоко зарождался в моем лоне.
— Кью... да, Кью.
Он скользнул кончиком пальца внутрь меня, прежде чем отстраниться и заменить его на объемную головку члена.
Неземное удовольствие от того, что в меня вошли, растягивая и наполняя, заставило мое сердце забиться с бешеной скоростью. Моя голова ощущалась слишком тяжелой, чтобы удерживать ее, и я позволила ей склониться, отдаваясь переполняющему сильному ощущению от ожидания, когда Кью будет трахать меня.
Он протолкнулся в меня еще на один сантиметр, его бедра ощущались неподвижными у моих. Еще один стон вырвался из его груди.
— Как я могу быть на грани того, чтобы кончить, хотя я излился в твой рот всего час назад?
Я прикусила губу от его явного удивления в голоса. Вопрос не предназначался мне. Он был просто риторическим. Кью действительно не понимал необъяснимое влечение между нами — я также не понимала. Не было слов или же рационального объяснения нашей крепкой связи.
Ощущение счастья резко озарило меня словно восход солнца. Я, Тесс Сноу, женщина, в которой не было ничего особенного или же ценного, обладала властью над такой садисткой легендой, как Кью. И, черт возьми, меня это заводило.
Кью шлепнул меня вновь, опуская свою большую ладонь на мою задницу. Прежние отметины от ремня снова вспыхнули болью, покалывая, пребывая в поиске освобождения. Затем он ласково погладил кожу, убирая пылающий жар.
Он повторил все снова. Шлепок. Ласковое поглаживание. Пока моя голова не поплыла, и моя киска не сжалась вокруг небольшой части его члена, которой он позволил мне наслаждаться.
— Кью! — я застонала. — Пожалуйста. Больше не нужно. Я так нуждаюсь в тебе.
Его пальцы скользнули между моих ног. Я захныкала, когда он размазал влажность вокруг моего клитора.
— Черт, — приглушенно выругался Кью, что заставило искры и фейерверки разгореться в моей крови.
Я толкнулась назад, выгибая спину, мои губы приоткрылись. Я не узнавала девушку, которая так тяжело дышала, словно пробежала марафон. Все, о чем я волновалась, это о том, когда кончу.
— Merde, эсклава, прекрати! Ради всего святого, ты меня разрушаешь. — Даже когда Кью пребывал в состояние гнева, я испытывала трепет от осознания, что я одержала небольшую победу — бывшая рабыня обучала терпению своего господина. Если бы я была поэтом, я бы обязательно написала, насколько это все приятно ощущалось. Как судьба соединила и прокляла нас обоих.
Кью схватил меня за бедра, приподнимая выше. Выскальзывая из меня, его жаркая эрекция коснулась моей задницы, и я дернулась от крайней необходимости.
Присаживаясь чуть выше на свои колени, Кью побормотал:
— Это будет быстро и жестко, и я не желаю слышать ни слова, ты поняла меня?
Я кивнула, затаив дыхание.
— Я сделаю все, что ты захочешь, лишь бы ты позволил мне кончить.
— Ты можешь кончить, но только когда я дам тебе на это разрешение. — Его ногти оставили отпечатки полумесяцев на моей коже, впиваясь глубоко. — Но если ты кончишь до того, как я позволю, мое наказание будет намного хуже. Я найду способ наказать тебя таким образом, чтобы я не испытывал страданий.
Он подался вперед, и его член скользнул по моей заднице, опускаясь ниже, проталкиваясь в лоно.
У меня не было слов. Я резко кивнула, проводя ногтями по ковру. Мои пальцы погрузились в густой ворс, и я схватилась за него, будто от него зависела моя жизнь.
Резким движением рук, Кью обернул мой хвостик вокруг своей ладони и сжал крепко пряди.
Дергая за него, он принудил мою голову отклониться назад. Моя спина выгнулась, когда он толкнулся в мою киску.
Глубоко.
Жестко.
Мучительно заполняя меня.
Я открыла рот, чтобы издать крик, но он зажал мне рот рукой, трахая меня, подавляя крики.
— Шшш, эсклава. Помнишь, что я тебе сказал, — ни звука.
Вторжение олицетворяло боль, а его движения бедрами бесконечное удовольствие.
То, как он брал меня, не оставляло никаких сомнений, что под темным образом не было места милому и ласковому человеку. Это было жестко и порочно и чувственно.
Мне нравилось это.
С его членом, который находился глубоко во мне, с хвостикам, что был обернут вокруг его кулака, и его другой рукой, что закрывала мне рот, он жестко трахал меня. Врезаясь так яростно, что трения о ворс ковра стерли мои чулки за считанные секунды.
Но каждый раз, когда он толкался в меня, я подавалась ему навстречу, приветствуя его. Я склонилась еще сильнее к ковру, чем до этого, получая удовольствие от опаляющей боли, когда он тянул мои волосы. Мои легкие были напряжены, когда Кью рычал и глубоко толкался в меня, доказывая свои слова на деле.
Крохотные хныкающие звуки раздавались из моего горла, но Кью сдерживал каждый звук.
Мои ногти болели от того, настолько сильно я впилась ими в ворс ковра, и я вздрогнула, когда Кью отпустил мои волосы и вонзил глубоко свои ногти в кожу на бедре. Дергая меня навстречу к себе, таким образом, что его тазовые кости столкнулись с моей задницей.
Я издала стон, потому что внезапно его ногти вонзились в мою кожу, оставляя когтистые метки. Еще один автограф, еще одна метка, которая подтверждала его собственность.
Это разрушило меня.
Моя киска увлажнилась и приветственно сжалась, внутри она была пламенной, горячей и готовой. Оргазм начал зарождаться в моем сердце, затем словно мягкая волна переместился на мою челюсть, голову и спину. Каждый обжигающий след, который он оставлял за собой, заставлял меня содрогаться.
Не кончай. Не кончай.
Но эта мантра была бесполезной, потому что каждый следующий толчок члена Кью заглушай мои команды. Он обладал мной — это была бы только его вина, если бы я кончила.
— Прими свое наказание, Тесс. Бл*дь, прими меня полностью. — Мой разум закричал, от осознания, что я приняла его всецело. Его тьму, его самую худшую сторону, но он не имел в виду духовно. Он имел в виду чисто физическое принятие.
Он потянул мои волосы вновь, поднимая меня на колени. Когда я поднялась, его рука обхватила грудь, пока пальцы покручивали сосок сквозь кружево бюстгальтера.
Я потянулась рукой назад, чтобы проскользнуть моими пальцами в его волосы, обожая их шелковистость, густоту, то, какими они были короткими, и как на ощупь мужественно ощущалась его кожа головы.
Когда он ущипнул меня за сосок, первая волна долгожданного оргазма стала зарождаться глубоко и мощно в моем животе.
— О, боже.
Кью замер.
Его член дернулся внутри, пульсируя от притока крови и не пролитого освобождения, но он вел себя совершенно спокойно, поэтому так же быстро как мой оргазм вспыхнул, так он и утих.
Я обратила на себя его внимание, желая повернуться и закричать на него, чтобы он закончил то, что начал ранее, но я не посмела сделать этого.
— Ты кончила, эсклава? — он проговорил с придыхание, обдавая греховно горячим дыханием мой затылок.
Я покачала головой.
— Нет, но, пожалуйста. Позволь мне, Кью.
— Ты говорила те же слова, когда была подвешена на цепи и исхлестана в моей спальне. Помнишь, как я трахнул тебя своим языком? Как ты наслаждалась моим ртом, когда твои ноги были на моих плечах?
Его голос рисовал слишком яркие картинки в моей голове. Я подалась назад, жестко насаженная на его член, отчего его длина врезалась в верхнюю часть матки.
Он ошеломленно бросил в мою сторону ругательство, перед тем как его руки крепко сомкнулись вокруг моей талии, заставляя меня оставаться на месте.
— Помнишь?
— Я помню. Я хочу этого снова. Хочу твой рот на мне.