NANDORIAN EMPIRE rg – архив постов 2018 - 2019 27 глава

Митиан Монтгомери:

Митиан словно бы задумалась на несколько секунд, глядя на девушку. Та была похожа на нежный цветок.
Внезапно, Митиан поняла почему она бессмысленно бродила по улицам. Ей нужно было с кем-то поговорить.
Девушка выглядела такой невинной и доброй.
Но Митиан порой осознавала, что не имеет тяги ни к своему полу, ни к противоположному. Поэтому максимум, что она могла сделать с проституткой, это поговорить. Как ни странно...
Воительница улыбнулась и опустив взгляд на секунду, сделав шаг в сторону девушки, кивнула:
–Можешь, милая, можешь. Расслабься, я ничего с тобой не сделаю,–Митиан видела людей насквозь, поэтому заметить напряжение девушки ей не составило труда.–Я сюда пришла, не для того, о чем ты подумала.
Митиан устало присела на один из диванов, и поправила свои угольно-черные волосы.
–Мне нужно поговорить. Я столько времени не видела людей, и...–она на секунду запнулась.–Я заплачу́, если ты хочешь.–Митиан повернулась к девушке.
Алкоголь ещё не до конца вышел из темной головы Митиан, после того как она напилась в какой-то таверне.

Шарлотта Джой:

Успокаивающий тон всегда был для неё подобием красной тряпки для быка. Он всегда скрывал снисходительность и жалость. Так говорили с ней слуги в доме родителей, Шарлотта это хорошо помнила. «Ты не одна из них, потому что так принято в этом обществе». Фраза стала знаменем её жизни. Она не одна из них. Девушка закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, не разозлиться из-за этого отвратительного "милая". Никакая она не милая. Уже очень давно не такая.
Конечно, юная особа не собиралась выдавать незнакомку, потому что это было бы неправильно. Однажды Лоти прятала у себя одного вора, который отнёсся к ней хорошо. Так почему она должна привлекать внимание к вошедшей? Это было бы неправильно. Вдруг у неё какие-то проблемы с местными властями. С теми властями, которые позволяют происходить тому, что происходит. Девушка не принимала чью-либо сторону, но повстанцев она всегда слушала с чуть большим интересом.
Юная особа кивнула и вновь легла на кровать, закинув ногу на ногу. Она была рада, что её посетительница не стала нападать на неё или пользоваться услугами, которые предлагало это заведение. Девушка считала одинаково привлекательным как свой пол, так и чужой, однако из-за этой работы она ненавидела всё, что было связано с физическим контактом. И часто презирала своё тело за то, что оно порой сдавалось под напором нежных ласк, ведь многие приходили сюда для того, чтобы повысить свою самооценку за счёт тех, кто был заперт здесь.
– Ладно. Как скажете, – Шарлотта улыбнулась, пытаясь сделать это максимально честно. Однако на проблемы пришедшей ей было абсолютно плевать. Своих хватало.
Предложение денег вызвало нервный смешок. Она здесь никто, не может выйти за стены этого заведения. Зачем ей местная валюта? Она нужна тем, кто может хоть что-то купить. Девушка же способна лишь хранить и собирать монеты. Зачем ей это?
– Мне не нужны деньги. О чём вы хотите поговорить? – Шарлотта медленно подползла к краю кровати, подула на вновь выбившуюся порядку, громко фыркнула, потому что ничего не получилось. Грустно.
От поздней гостьи пахло алкоголем. Девушка бы тоже не отказалась выпить сейчас, но наливать им могли только клиенты. И лишь то, что они приносили с собой. Шарлотта помнила, как от одной жидкости она чуть не сошла с ума, потому что внутри всё жгло и горело. Клиенты бывают жестокими. Не все, но некоторые из них.
– Могут ли у меня быть проблемы из-за вашего нахождения в этом месте? – Шарлотта вновь улыбнулась. Ответ на этот вопрос ничего бы не изменил, но это может быть и проверка. Кто знает, что здесь происходит и как стоит себя вести. Ей никто не давал инструкцию к такой жизни. И к жизни вообще.

Митиан Монтгомери:

–Нет, полагаю,–покачала головой Митиан.–Нет таких людей что знали бы мое имя, и вообще ведали что-то о моем существовании. А те кто знали, все мертвы,–пояснила она.–Давай на ты.
Митиан прикрыла глаза, и подперла рукой подбородок. Хоть все это и было в прошлом, девушка сожалела о смерти своей семьи.
–Ты так красива,–воительница вздохнула и вновь открыла глаза.–Ты похожа на мою сестру.
Поговаривают, что пьяные люди говорят правду. Это было непривычно, для такой лживой особы как Митиан.
Она снова задумалась. Разум со временем становился яснее.
–Хммм...–протянула девушка.–Как твое имя?
Митиан все это время глядела куда-то вдаль. То на стены, то на дверь, то на стол. Она не могла смотреть в глаза людям. Но здесь все было иначе. Она боялась потеряться в этих бездонных темно-зеленых глазах. Девушка никогда никого не любила, она росла во лжи. А потом судьба и вообще кинула ту на произвол судьбы. Мол, выбирай свой путь сама. И Митиан выбрала. И ошиблась. Она никогда ни с кем не говорила о своем прошлом. Когда-то ее сердце горело страстью и пламенем чести, но горький привкус жизни омрачил светлую душу. И наступила непроглядная тьма.
Митиан всегда думала что большинство проституток-девушки у которых есть не было выбора. Девушки с горькой жизнью. А воительница любила думать о жизни, о том как судьба может сломить кого угодно.
–А тебе нравится все это? Но...я не понимаю, может ты хочешь сбежать?

Шарлотта Джой:

Девушка спокойно кивнула. Она приняла информацию к сведению и решила не задавать лишних вопросов. Если человек говорит о том, что все, кто его видел, мертвы, лучше не спрашивать, почему и зачем. Шарлотта не хотела пополнить этот список трупов.
Поняв, что она имеет дело с воином или убийцей, юная особа расслабилась. По крайней мере, нет неопределённости. Хоть что-то. К ней приходили и такие. Они зачастую либо самые жестокие, либо самые одинокие. Лоти думала, что она чем-то похожа на эту группу людей.
– Спасибо. Вы тоже очень красивы, – девушка прищурила глаза, состроила обворожительную мордашку, слегка покраснела. К комплиментам она не привыкла. Шлюхам обычно такое не говорят. – Меня зовут Шарлотта.
Юная особа на мгновение удивилась тому, как давно она не произносила вслух своё имя, этот потрясающий набор звуков, который принадлежал ей по праву рождения. Единственное, что ей действительно принадлежало, что не смогли у неё забрать.
– Нравится? – Шарлотта усмехнулась, поморщилась, будто съела что-то острое. Её удивляло то, что случайная собеседница задала такой вопрос, потому что юная особа сомневалась, что это может понравиться кому-то в принципе. – Не думаю, что эта тема будет приемлемой для разговора. Хочу, не хочу – разницы нет. Да и, так или иначе, не стала бы я говорить правду. Простите и поймите меня правильно.
Лоти устало прикрыла глаза. Слишком долго она не спала, но можно было потерпеть ещё. Видимо, чтение придётся отложить.
– А вы пришли издалека? Может быть... Может быть, вы были вот здесь? – Шарлотта сползла на пол, бесстыдно выгнулась, ища книгу под кроватью, после чего открыла нужную страницу и, не глядя, указала пальцем на Огненные земли.

Митиан Монтгомери:

– Какое красивое имя... А я Митиан,–она снова улыбнулась и сложила руки на груди.
Ноющая головная боль добивала уставшую путешественницу. Но Митиан не подавала виду, так как привыкла скрывать боль от других. Никто не должен был видеть ее слабости.
Воительница слишком долго не общалась с другими людьми, одиночество медленно вонзало свои клыки в душу девушки. Ей отчаянно хотелось рассказать Шарлотте о своих скитаниях, о прошлом, о своем ужасном поступке... Но все эти душевные порывы прерывало одно "но". Она не должна была. Замечая остутствие интереса в таких вещах, Митиан решила говорить о чем-то другом. Плевать, что никто никогда ее не выслушает, воительница ненавидела жаловаться. Она ненавидела открываться в чем-то, но порой в этом очень нуждалась.
Внезапно, вопрос Шарлотты вернул ее в реальность, и девушка поняла что все это время она сидела закрыв глаза ладонью.
– А?–встрепенулась Митиан.–Ох... Да я, если честно, даже понятия не имею где сейчас нахожусь. А родом я из Ортона.
Воительница на мгновение задумалась, а потом удивлённо заглянула в книгу.
–Ты, полагаю, любишь книги? Никогда не думала что чтение может понравиться... представительницам твоей профессии...–Митиан моргнула и уставилась в книгу изучая карту на странице.

Шарлотта Джой:

– Красивое? – неверяще спросила девушка, слегка нахмурив бровки. А потом тряхнула головой, прогоняя странное чувство радости, которое теплом разлилось в груди. Глупости. Всё это такие глупости. Что бы кто ни говорил, она не должна ждать от людей добра. Не от этих. Шарлотта убедила себя в том, что во всём мире нет никого, кто мог бы ей помочь. Разве что, те люди, которые живут на Огненной земле. Почему-то юная особа считала, что они могли бы... Принять её. Стать её семьёй. У девушки никогда не было ни отца, ни матери. Она бы очень хотела... Почувствовать себя нужной. Но всё это были нелепые мечты брошенного ребёнка. Те мечты, которые не могут быть озвучены в этом месте. – Митиан – это тоже красиво. Мне нравится твоё имя. Но оно напоминает мне стальной клинок. Я бы назвала так оружие. Я знаю, что мечам дают имена. Читала. Мне кажется, что у какого-нибудь героя так могли бы звать опасный и тонкий клинок.
Шарлотта заглянула девушке в глаза и на мгновение замерла. Они были такими тёмными, почти чёрными. Красиво. Червенке всегда нравились всякие метафоры про бездну глаз. И сейчас они так потрясающе подошли бы под ситуацию!
– Я слышала про ваш народ. Читала. И... Имела дело с некоторыми из вас. Вы мне нравитесь куда больше, чем нандорианские ублюдки, – девушка мило улыбнулась. Она читала о том, что слово "ублюдок" может быть использовано как ругательство. Поэтому червенка решила, что в данном контексте оно будет применимо. Девушка действительно ненавидела тот народ, представители которого считали её низшим сортом, унижали таких же, как она. Пусть империя горит в огне с её дурацкими законами и предвзятыми мнениями.
Шарлотта не боялась быть услышанной. Шлюхам разрешено быть озлобленными и строптивыми. Их слова очень редко воспринимают всерьёз, особенно если шлюха – червенка. Мало того, что рыжая, так ещё и девушка.
– А что нравится представителям моей профессии? Если это занятие можно назвать профессией, конечно, – юная особа прищурилась, слегка сожалея о том, что её новая знакомая не знает об Огненной земле. – А что вы видели в своём путешествии?

Митиан Монтгомери:

–Ох, спасибо... Это так красиво, когда оружию дают имя, оно порой так много значит,–воительница мечтательно подняла глаза вверх и прикрыла их.–Имя может быть дано в память кому-то, или приносить смерть. Наверное эстетичные и легкие имена показывают ловкость и хитрость, а воинственные-силу и честь. Порой они показывают тьму или свет...
Девушка выдохнула, вспомнив фамильный меч своего отца-"Тень Во́рона". Порой глядя на его черную рукоять, как душа Митиан, она зачастую представляла как сражалась бы с ним, убивая врагов. Но все мечты развеялись, когда ее семья исчезла навсегда, а меч был уничтожен. Улыбка с ее лица исчезла.
Митиан медленно кивнула.
–Сочту за комплимент. Вот только боюсь что не суждено мне принять сторону хоть каких-то ублюдков,– она горько усмехнулась.–Меня эти глупые противостояния, да и восстание никогда не волновали. Наверное...
Когда Шарлотта спросила о ее путешествии, Митиан заметно помрачнела.
Страшные воспоминания нахлынули на воительницу, и она снова напряглась.
–Я... Это не путешествие, это... скитания...–прохрипела девушка.
Вспомнив о своих принципах, Митиан взяла себя в руки и с суровым лицом ответила глядя на миловидное лицо рыжеволосой девушки:
–Я видела смерть. Кровь, убийства, несправедливость,–внезапно Митиан взглянула в глаза девушки.
–Лоти, я...убивала людей.

Шарлотта Джой:

Она не давала имени своему ножу и никого им не убивала. Даже когда было совсем страшно. Девушка привыкла терпеть боль, научилась сжимать зубы и не показывать слабости. Только ночью тихо плакала в подушку, пытаясь лечь так, чтобы не было больно. И мечтала о том, что однажды не проснётся. Богов об этом она не молила. Потому что не верила в них.
– Восстание? – Шарлотта сделала вид, что она никогда не слышала об этом. К ней приходили многие. И мятежники, и те, кто боролся с мятежом. Она никогда не принимала сторону ни тех, ни других. Потому что была одна. Какая разница, кто победит, если она заперта здесь? – Не могли бы вы рассказать подробнее? Всё, что знаете об этих противостояниях. Я не так хорошо осведомлена о том, что происходит за этими стенами. Поэтому я тоже не поддерживаю никого. Но, возможно, вы прольёте свет на ситуацию, чтобы я знала, что происходит вокруг. Мне интересно.
Услышав о скитаниях, Лоти хотела усмехнуться, но потом вспомнила о том, что ноша каждого тяжела по-своему. Она не может судить, чей путь труднее, потому что пока не преодолела и своей дороги, что уж говорить о чужих.
– Аморальность убийства не доказана. Я считаю, что это нормально. Но если тебя мучает совесть из-за этого, то мне жаль, – Шарлотта пожала плечами. Она действительно не понимала, почему убийство считают поводом для угрызений совести. Её мораль была пластичная, подстраивалась под конкретную ситуацию. Иначе она не смогла бы продержаться так долго. – Мне кажется, что винить себя в убийствах нелогично. Каждый выживает так, как умеет.
«Если бы мне пришлось, защищаясь, убить тебя, я бы не жалела. Почему же ты печальна?», – подумала девушка и склонила голову набок.
Она всегда выживала. В этом был смысл. С самого детства Шарлотта была ребёнком, которого собственные родители признали мёртвым. Она не жила. Поэтому ей чрезвычайно сложно было представить цену чужой жизни. Девушка честно была готова любить весь мир, но этот самый мир буквально вытаптывал её в грязь. Любить и ненавидеть сложно одновременно.

Митиан Монтгомери:

Митиан удивлённо подняла брови. Ей показались странными слова девушки, неужели ей никто не рассказывал о восстаниях?
– Ты не знаешь? Все началось с того, что королевство Нандор завладело одним магическим артефактом–мечом, который по легенде даёт великую силу тому кто им завладеет.
С помощью этого оружия, королевство завоевало многие земли... Так и появилась Нандорианская Империя. Многие годы Империя процветала, пока одна северная провинция не взбунтовалась. Жители Раздола отвоевали часть территорий и объявили себя самостоятельным государством. Теперь восставшая провинция отказывается платить налоги, местные жители вступают в бои с прибывшими отрядами, бастуют. Чтобы унять восстание, власть присылает военные отряды. Но, пока безуспешно,–воительница усмехнулась и покачала головой. – А предводители восстания все завлекают себе сторонников. Грезят мечтами уничтожить имперскую власть.
Митиан не считала нужным принимать чью-то сторону, ей больше нравилась роль наблюдателя. Но не более...
"Кто же победит?"
Эта вечная тема противостояния девушке казалась интересной. Людям свойственно воевать, они никогда бы не жили в мире.
Митиан медленно поправила свои темные волосы, и сложила руки в замо́к.
– Да...наверное, – задумчиво протянула Монтгомери.

Шарлотта Джой:

Почти в каждой книге есть конфликт. Две стороны враждуют друг с другом, но обычно читатель сразу знает, на чьей стороне правда. И есть ли эта правда вообще. Читатель – наблюдатель. Но юной особе всегда было томительно и нудно просто наблюдать. Эпилог без неё. Просто текст. Очередной круг истории. Скука. Она хотела бы вырваться за пределы своих возможностей, доказать, что она может... Что? Бунтарский дух полыхал огнём.
– Я слышала о восстании со слов двух сторон. Мне больше нравится слушать сторонних наблюдателей. Они всегда правдивее, – Лоти действительно так думала. – Особенно если эти сторонние наблюдатели путешествовали. Книги говорят, что долгая дорога многому учит. Тяжёлая дорога – тем более.
Девушка ненавидела империю, но и о повстанцах не могла сказать ровным счётом ничего. Да, они приходили, да, говорили про свою войну, но Шарлотта никак не могла узнать, как бы к ней отнеслись мятежники. Вдруг их тоже отталкивает рыжий цвет волос. Вдруг они такие же, просто хотят власти. Зачем поддерживать второе зло? И есть ли разница между ними?
– И кто пока побеждает? – юная особа вновь легла на кровать, растянувшись на ней. Откровенные наряды уже не вызывали смущения, хоть в них и было так неудобно, так холодно. Если долгие годы находишься в каких-то обстоятельствах, то как-нибудь уж приспособишься. Выхода не будет.
Лоти уставилась на карту, поднося её близко к глазам. Удивительное дело! Мир такой огромный, такой разный, а она сидит здесь. И не может исследовать, не может изучать...
– Что самое интересное вы видели в своём путешествии? Каких зверей? – спросила юная особа. Она считала, что у неё было право задавать вопросы. Потому что пришедшая не находилась здесь официально.

Митиан Монтгомери:

–Кажись, Империя. Но я не уверена...
Когда Митиан была одной из разбойников, они все время уверяли ее в том, что противостояние провинций, да и вообще все политические дела–не их дело. Сейчас же, девушка все яснее начинала осознавать что так оно и есть.
За все время своих "путешествий", Монтгомери видела не высшую жизнь, а более низкую сторону Империи. Она не обращала внимания на что-то, что могло очаровать ее, на что-то красивое. Все это время она лишь пыталась выжить. Бывшая разбойница видела не обычных людей, а тех кто вскоре мог стать ее жертвой.
В то время перед ней предстал тяжкий выбор: умереть или стать одной из них?
Со временем, научившись видеть реальную сторону жизни, Монтгомери восстание уже вообще не волновало, как и что-то другое в этой жизни.
Слишком поздно чтобы начать все сначала...
Митиан опомнилась и похлопала ресницами, силясь хоть как-то прогнать гнетущюю атмосферу.
– Я помню что видела смерть. Насилие... Боль,– она уже не могла нормально воспринимать реальность. Даже порой глядя на весёлых, играющих детишек, она лишь вспоминала им подобных, тех, которых когда-то убила. И девушка не чувствовала радости. Лишь холод, и горькое осознание. Осознание того, чего уже не вернуть. – Звери? Я видела людей. Людей, которые стали зверьми.
Порой ненависть к людям переполняла Митиан.
«Страшен не зверь, страшен человек ставший зверем».

Шарлотта Джой:

Девушка поморщилась. Слишком много трагизма. Перед этой странницей был весь мир, а она раз за разом думала о том, как же плохо и ужасно поступала. Лоти не понимала этого. Её жизнь была разрушена с самого рождения. Она была готова убить кого угодно, если бы это могло помочь ей стать свободной. И юная особа бы не жалела. Совсем. А тут...
– И опять мы поём совсем разные песни, – червенка задумчиво накрутила рыжий локон на палец. – Те люди, которых вы убили, были вам близки?
Шарлотте действительно было интересно узнать, почему кто-то может грустить по такому ничтожному поводу. Она бы правда хотела помочь, если бы только знала, как именно. Потому что пока ситуация казалась довольно туманной. В мире, где каждый убийца, вор и изменник, очень редко найдётся человек, которого действительно будет мучить совесть.
– Я спросила про зверят, а не про смерть, насилие и боль. Этого мне и здесь хватает, – девушка задумчиво потянулась за графином с водой и стаканом, налила себе немного и выпила. Горло немного саднило, как и всегда. Юная особа поморщилась. Когда-нибудь всё будет иначе. Она говорила себе это каждый день, чтобы не впадать в отчаяние. – Я читала забавную книжку про зверолюдей. Было бы интересно на них посмотреть. Жаль, что они выдуманные. Что же касается вашей проблемы. Мисс, вы, как я уже сказала, слишком часто смотрите в прошлое. Есть ли в этом смысл?
Шарлотта не имела право давать такие советы. Потому что сама она листала свои воспоминания, как киноленту, упиваясь собственным горем. Но это её жизнь. Её ад. У каждого он свой, не так ли?
– Все темы сводятся к грусти и печали... Может, расскажете, почему забежали именно в публичный дом, а не в какую-нибудь таверну? Раз уж остальные разговоры приводят нас к смерти, – Лоти усмехнулась.

Митиан Монтгомери:

– Нет, я их не знала. Но они были невинны. Когда-то я ведала такое понятие как честь, и пусть оно уже утрачено...Порой меня гложет совесть за это,–рассудительно сказала Митиан и пожала плечами. – Они же не должны были умереть. Не я дала им жизнь, не мне ее отнимать.
Монтгомери как бы невзначай тряхнула головой и капюшон из темной материи окончательно упал с ее головы, обнажив черные кудри. Девушка закинула ногу на ногу и оперлась локтями о колени.
– Извини, я дерьмово рассуждаю, – с улыбкой фыркнула Митиан.
Ее фигура слегка сгорбилась, из-за этого воительница казалась меньше.
– А разве у меня есть настоящее или будущее? – словно бы сама у себя спросила девушка.
Митиан считала что нет. Вообще, все однажды становится прошлым.
«Все пройдет, пройдет и это.»
– Я сюда из таверны и пришла, – Монтгомери посмотрела на Лоти. – Что же мне там делать, пустая трата денег и времени. Хотя, времени у меня теперь много... Тем не менее, пьяные беседы и алкоголь уже не помогают запить горе. Просто оставляют после себя одну пустоту. Мне было больше некуда идти, да и терять нечего, и вот я здесь.
Монтгомери задумалась над тем, что же будет делать дальше. Ей бы хотелось помочь сбежать Лоти из этого ада, но она действительно не знала как.
Митиан вновь понурилась, протерев глаза рукой. Воительница слишком устала, а за окном уже совсем стемнело.

Шарлотта Джой:

– Невинность – это такое качество, которое не свойственно человеку в принципе. Откуда вам знать, что те, кого вы убивали, были невинны? А даже если и так, то нет нужды жалеть о совершённом. Это такая ерунда в масштабах всего мира. Вот убили вы какого-нибудь мальчика. Ведь именно дети ассоциируются у нас с невинностью, верно? Убили. И таким образом, возможно, спасли мир от тирана и убийцы. Конечно, у этой точки зрения есть и обратная сторона, но мы никогда не узнаем, был ли поступок правильным, – Лоти было слишком лениво углубляться в размышления. Она бы могла философствовать хоть каждый день, если бы имела относительную свободу. Те люди, которые писали эти книги, не были привязаны к одной комнате. Перед ними не стояло ограничение в виде четырёх стен, их не насиловали каждый день несколько раз. Шарлотта думала о том, что ей однажды стоит взять в руки перо и написать что-нибудь. Такое же грязное и тёмное, как то, во что её превратила такая жизнь. Пусть люди видят изнанку. То, что скрыто. – Не мне говорить вам о понятии честь, но не кажется ли вам, что совесть является её частью. Впрочем, я, конечно же, не слишком хорошо разбираюсь в этих делах.
Шарлотта лениво откинула голову на подушку, глядя в потолок. На нём было несколько трещин, которые напоминали девушке синие полосы рек на карте.
– У всех есть настоящее и будущее. Оно прямо сейчас. Если вы сомневаетесь в этом, то вы просто ошибаетесь. И это грустно, – юная особа пожала плечами. Психолог из неё выходил не очень хороший, но девушке было плевать. Восстанавливать личности людей из руин мыслей и чувств – это не её задача.
Новая знакомая говорила информацию о внешнем мире, пусть скудную, пусть негативную, но Шарлотта завороженно ловила каждое её слово, почти не дыша, прижимая к груди ладони. Она бы хотела посидеть в таверне, выпить чего-нибудь крепкого и, быть может, случайно подраться с кем-то. Тогда бы она почувствовала себя живой. Тогда бы, возможно, она не ощущала себя такой грязной.
– Вам просто нужно найти себе занятие по душе. Может, устроитесь в стражу? Ваши навыки могут там вполне пригодиться. Или попробуйте вникнуть в суть конфликтов империи с мятежниками. Выберите сторону, попытайтесь что-нибудь изменить. В конце концов, мы живём лишь один раз. Во всякие сказки про сакральные миры я не верю. Была б моя воля, пошла бы к повстанцам. Узнала бы, что они за люди, за что сражаются. Возможно, стала бы на их сторону. Потому что... А что ещё делать в этом странном мире? Сражаться за власть или подчиняться. Конечно, вы можете пасть под грузом своих проблем. Но фраза «Я убила нескольких людей и теперь чувствую себя ужасно» не должна останавливать сильного человека. Это даже смешно.
Митиан казалась Лоти неразумным ребёнком. Было очень странно ощущать подобие превосходства, поэтому девушка его в себе отчаянно давила. В конце концов, у всех свои взгляды на жизнь. Однако очень сложно не думать о том, что она бы на месте новой знакомой вела себя иначе.
«Но я не на её месте», – с горечью напомнила себе Шарлотта.
– Вы можете переждать здесь ночь, но завтра я работаю. Утром и вечером. Вы не сможете найти здесь убежище. А мне бы не хотелось... Чтобы ваш талант бездарно прозябал в этом забытом богами месте, – юная особа бледно улыбнулась. По-доброму, почти покровительственно.

Митиан Монтгомери:

Митиан слушала новую знакомую, и каждым разом убеждалась в своей заклиненности на том, что уничтожает ее душу.
Почему, в мире полном моральных уродов, где царит несправедливость, тьма, смерть и ложь, одну странницу мучает совесть. Да, она привыкла менять личности, привыкла к грязной жизни...но здесь могла быть по-настоящему откровенна в своих мыслях.
Монтгомери могла отправиться в любую точку мира, ограбить и убить кого угодно. Главное чтобы то же самое не настигло и ее...
Прокручивая в голове разные варианты развития, Митиан уверенно потерла ладони.
Быть может воительница как нибудь найдет занятие себе по душе, и однажды встретит Шарлотту. На воле... Думать так конечно было наивно, и Лоти вероятнее всего до конца дней своих будет торчать в этом проклятом месте. Но кто знает, кто знает?... Судьба любит делать неожиданные подарки. То подарит, сколько захочешь, то отберёт когда не ждёшь.
"Все в этой жизни возможно" – подумала Митиан слегка прищурившись.
Монтгомери слегка склонила голову набок, взглянув на девушку.
–Ох. Спасибо... Да, я уйду на рассвете, как тебе угодно,–растерянно поблагодарила Лоти воительница.
Девушка устало прикрыла глаза, и обняв себя руками чтобы окончательно не замёрзнуть, провалилась в сон прямо на месте, так уж она устала.

Шарлотта Джой:

Девушка лишь устало посмотрела на свою новую знакомую. Почему живые существа так любят упиваться собственными проблемами? Если бы не эта жажда драмы, то всё бы было иначе. Лоти считала, что таким образом можно было бы уничтожить огромную часть предрассудков. Впрочем, о состоятельности подобной теории судить сейчас было невозможно.
Заметив, что девушка вырубилась, Шарлотта вздохнула. Она прикусила губу и, браня себя за излишнюю сентиментальность, набросила на Митиан своё одеяло. Сама она к холодам была привычна, а бывшая наёмница – бывшая ли? Наёмница ли? – могла и заболеть. Этого не очень-то и хотелось. Девушка показалась ей довольно милой.
Сама Лоти уснула сразу, как только голова коснулась жёсткой и грязной подушки. Сны без сновидений – это то, что спасало её от безумия. Хоть немного времени она могла провести в полном одиночестве, в безмолвии мыслей.
Конечно же, встала Шарлотта раньше, чем её гостья. Специально отвернула кресло к окну и забрала у подошедшей к двери женщине поднос с едой. Попыталась улыбнуться, но в итоге лишь скривила губы.
– Может, травы? – с сочувствием предложила неизвестная, но юная особа быстро отрицательно покачала головой. Она видела тех, кто стал зависим от дурманящего яда. Сама когда-то попробовала его. Соблазн был слишком велик, но Лоти устояла.
Она съела половину хлеба и немного каши. Оставшуюся часть завтрака поставила на столик перед креслом. Митиан тоже нужно было поесть.
«И с каких пор меня должны заботить чужие проблема?», – с разряжением отозвалась весьма здравая мысль. Но Шарлотта на то и была собой, что не стала к ней прислушиваться.

Гаррет Эстетард:

Зима давно вступила в свои полные силы, от чего становилось слишком холодно в этих местах. Солнце очень редко появлялось из-за туч, вечное пасмурное небо, а также ранние сумерки. Что же может быть лучше? Радовало лишь одно, что почти не единой души в этих местах, не считая несколько зайцев, что оставляли заметные следы на снегу. Со стороны слышался волчий вой, но парень не обращал внимание. Если, что он успеет избежать схватки с лесными хищниками. Молодой конь продолжал медленно идти, иногда проваливаясь в неглубоком снегу, от чего вечно фырчал.
- Тиш, тиш. Нам немного осталось. Как вернемся, отдохнешь, - парень спокойно разговаривал с конем, будто тот что-то понимает, хотя кто их знает. Гаррет заметил, что животное просто остановилось и стал нервно дергать ушами в разные стороны, будто прислушиваясь к звукам. Ударив несильно по бокам, послал своего верного друга вперед, но тот лишь мотал головой и ходил кругами, начиная показывать свой характер.
- Ну, ты серьезно что ли? Ворон, холодно, давай, пошел, - но на его слова не обращали лишь снова ходил конь из стороны в сторону, от чего кочевник лишь вздохнул. Ну не избивать ведь животное?
Спрыгнув с седла, взял его в поводья, уже дальше идя на своих двоих, осматриваясь по сторонам и замечая небольшую уютное местечко, чтобы можно было передохнуть. Посмотрев на коня, тихо цокнул языком, направляясь туда. Все же стоило вороному отдохнуть, да и самому парню не помешает немного побыть на своих двоих. Дойдя до нужного места, отцепил одну часть поводьев и привязал ее к небольшой ветки не дереве, чтоб он никуда не свалил без него, после чего молодой раздолец также расслабил подпругу и потом уже стянул небольшой мешок с оставшимся овсом для коня, который принялся его поедать. Сам Эстетард медленно стал ходить вокруг, осматриваясь по сторонам и поглядывая на следы зверей, которые тут бегают.