Бэлория Агарэс:
Императрица пропустила Адольфуса, чтобы тот тоже смог поздороваться с ее сыном. Улыбнувшись обоим и теша своё сердце их теплотой, Бэлория на миг задумалась: Адольфус прекрасно заменял Рэнна Агарэса долгие годы, не смотря на то, что Орион был предан отцу и его жестокости, по крайней мере так она думала. Глаза императрицы мельком взглянули на сына и когда прелюдии закончились, она осмелилась спросить:
— Орион... — позвала его мать сначала... затем вспомнила, что сын спросил как она себя чувствует... — Я в порядке, мой дорогой. Спасибо за заботу. У нас к тебе очень серьёзный разговор. Я пожалуй начну, Адольфус — повернувшись к нему, продолжила женщина,
— Тебе лучше присесть.
— Я знаю, что ведутся поиски убийцы наместника у нас в Ортоне. Это благое дело, ведь преступник не должен быть безнаказанным. И ты как никто другой, понимаешь это, сын мой. — внезапно она остановилась и направилась к выходу из комнаты Императора. Открытая дверь вела из покоев Правителя. Кто-то из стражников осмелился войти во внутрь, протаскивая какие-то завёрнутые свитки с картами, наблюдениями, отметками на ней.
— Это всё, Ваше Высочество — отчитался стражник и, увидев кивок Императрицы, поспешил удалиться.
Раскрывая огромные карты, Императрица отказалась от какой-либо помощи в раскладывании карты на столе сына.
— Эти доказательства попали во дворец не случайно, Орион. Это всё, что стража смогла найти в доме наместника Рейеса.
На столе была разложена огромная карта дворца, в котором жил Император и его приближённые. Отмеченные точки принадлежали уязвимым местам в Империи, включая дворец, Рейнхолл и его закоулочки. Несколько записок было прикреплено, где были изображены какие-то чертежи, попытки повстанцев как-то повлиять на ситуацию в целом.
— Видимо стража увидела в этом угрозу. Всё было доставлено лично тебе, но я попросила притормозить с этим процессом и хотела принести их тебе сама, наряду и с тем, о чём и мы хотим у тебя сегодня спросить.
Адольфус де-Нагваль:
- Обстоятельства и впрямь кажутся не самыми приятными, - смотря на императора, произнес Адольфус, - И мы делаем все возможное, чтобы не упустить убийцу и собрать все улики, которые только возможны. Дело сейчас находится в ведении ортонского судьи, Маркуса Айхенвальда. Вы, наверное, его помните. Весьма способный молодой человек, так что я уверен, что в скором времени виновный будет найден и понесет соответствующее наказание.
Садится герцог не стал, напротив, прошелся по комнате. Плотный ковер из шерсти шанийских коз заглушал стук трости. Суетливое шуршание за спиной заставило обернуться. После чего в дверях показался стражник, держащий в руках кипу карт и бумаг.
Обещанные императрицей доказательства о связях Рейеса с раздольскими повстанцами вскоре оказались на столе. Адольфус внимательно пробежался глазами по карте, задерживая взгляд на помеченных точками уязвимых местах. Эта крыса успела слить намного больше информации, чем предполагал де-Нагваль.
- Ваше величество, похоже, что Вальмонт был предан восстанию больше, чем империи, - мужчина кивнул головой в сторону лежащих на столе бумаг, - В свете случившихся событий, я хотел бы напомнить, что нужно как можно скорее решить вопрос о назначении наместника в Ортоне. Это должен быть тот человек, чья приверженность идеям империи будет непоколебима, тот, кому мы сможем полностью доверять, не опасаясь предательства, подобного этому.
Де-Нагваль перевел взгляд сначала на Бэлорию, а потом на императора. За окном уже сгущались сумерки, а троице предстоял долгий разговор и разбор бумаг Вальмонта. Тем не менее, герцог ничуть не сожалел об этом. Возвращаться в поместье желания совершенно не было. Там, словно стены давили на него, напоминая о проблемах, свалившихся на семейство. Во дворце же, погруженный в государственные дела Адольфус чувствовал себя намного лучше.
Орион Агарэс:
Правитель с сомнением осмотрел разложенные на столе слугами карты, заметки и письма, отмеченные печатью наместника, с пристрастием изучил содержание некоторых из них. Никаких сомнений в преданности Вальмона прежде не возникало. Орион слушал наставления Лорда-канцлера сквозь шум собственных мыслей.
— Кому Рейес передавал информацию? — спокойно, что резче обычного император обратился к присутствующим. — Утечки нельзя допустить.
Перелистывая страницу за страницей, мужчина оперся руками о стол с такой силой, будто стремился сломать его пополам. Выходит, воспользовавшись снисходительностью монарха, позволившему Ортону сохранить правителя в лице собственного наследника, местный народ украдкой промышлял помощью бунтовщикам. Вот, значит, чем благородные философы и педагоги из Бриффина решили отплатить кормящей их империи. Прямую переносицу Агарэса рассекли морщины, а крепкие челюсти сжались.
— А что же Леди? — Орион поднял напряженный взгляд к лицу матери, полагая, что именно она лучше всего осведомлена о судьбе и самочувствии тетушки Селины. — Говорят, они с падчерицей остаются в ортонской столице. Вдове покойного разумно опасаться нового покушения. Так в чем же дело? Не в том ли секрет умиротворенности скорбящей, что она причастна к измене?
Мужчина повысил голос, но не преследовал цели напугать мать. Свернув один из развернутых свитков с подробным изображением многочисленных коридоров замка, он постучал пальцами по пергаменту и выпрямился.
Родную сестру отца, нандорскую принцессу, Орион знал с детства; помнил ее скупой на эмоции, хладнокровной и принципиальной женщиной — красавицей, как Бэлория, с выразительными чертами лица, но не был знаком с ней близко. Однако, высокая вероятность причастности человека монаршей крови, пусть даже Леди, к деятельности мятежников приводила императора в ярость.
— Кого бы рекомендовал ты, де-Нагваль? Описанный тобой портрет — не случайность, кто твой претендент?
Бэлория Агарэс:
— Будь ты резва, умна и красива, но тебе никогда не отказаться от золотой клетки, в которую ты угодила, становясь женой дьявольской сущности...
ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ(с) Бэлория Агарэс о браке Селины Вальмонт
Императрица понимала всю серьёзность и накалённость не только обстановки в стране, но и обстановки в покоях её сына. Когда тот начал с диким, а то и с яростным интересом рассматривать все попытки присечь империю, выложенную повстанцами на карте, его лоб очень сжался от злости. На вопрос кому Рейес передавал информацию, ответила его мать.
— Адольфус занимается этим вопросом — Герцог молчал, затем подтолкнул всех к следующему вопросу и как раз весьма успешно. Во-первых, Орион сильно разозлился, услышав, что преданный ему наместник оказался по ту сторону восстания.
— Самое главное, чтобы об этом не узнал народ, что наместник Рейес Вальмонт предал Империю и тайно сотрудничал с повстанцами. Надеюсь, Адольфус в скором времени разыщет того, с кем муж Селины поддерживал связь. — едва императрица коснулась имени Селина, как глаза Ориона сосредоточенно впились в мать. Бэлория прекрасно знала, что он не буравит её своим взглядом, а лишь пытается понять какой фигурой во всём этом является сама Селина. Мать Императора максимально убрала от себя подозрения и улыбнулась.
— Мы могли бы забрать госпожу Вальмонт с падчерицей Рейеса к себе во дворец, но боюсь, что сама Селина преданна больше Ортону. — ответила спокойно женщина, но тут Орион снова укусил императрицу своим вопросом.
— Ваше высочество! — начала снова Бэлория.
— Не думаю, что Селина Вальмонт способна на убийство мужа. Зачем ей это? Я понимаю, что между ними не было особой любви, но за последние года, сестра вашего отца сама призналась мне, что начинает привыкать к любви наместника и даже смирилась с его ухаживаниями. Боюсь, что теперь ваша тётушка сильно сожалеет о том, что не принимала ухаживания этого человека ранее... — со скорбью произнесла женщина, но тут же оправила свой взгляд.
— Мне не жалко тех, кого наказывают боги. Наместник пошёл против Империи — это самое гнусное преступление из всех, что я знаю в наше время и так было всегда. Рэнн хотел воспитать в тебе подобие себя, мой сын...но у него не вышел наследник с тяжёлой рукой и я искренне рада этому. — призналась мать и замолчала.
Адольфус де-Нагваль:
Известие о предательстве тех, в ком ты не сомневался, бьет по человеку сильнее всего. Вот и сейчас советник наблюдал за реакцией императора на известие о связях Вальмонта с раздольским сбродом. На лице Адольфуса промелькнула тень сожаления, стоило ему увидеть какое воздействие возымели бумаги на его воспитанника. Однако герцог был твердо уверен, что Орион должен был узнать об измене именно после смерти предателя. На плечах монарха лежит управление империей раздираемой восстанием, а иначе, ко всему прочему бы прибавилось и принятие решение о том, что же делать с Рейесом. Отдельное спасибо нужно сказать Бэлории за то, что позаботилась о его устранении.
- Пока точно сказать нельзя, ведется расследование, - сухо сказал старик, - Со дня на день мы ждем известий из Бриффина.
Поджав губы, герцог де-Нагваль наблюдал за тирадой разгневанного Ориона по поводу тетушки. Сомнение в родственнице совсем не играло на руку советнику. Разговор и без этого обещал быть не простым, а сейчас и вовсе становился практически невозможным.
- Не стоит так строго относиться к Селине, ваше величество. Она истинная нандорианка и член вашей семьи. Кровь не водица, поэтому если бы ей было что-то известно, то, не сомневаюсь, об этом было тут же доложено, - устало произнес герцог, - К тому же, как уже сказала ваша матушка, она не испытывала к мужу пылких чувств, поэтому, не думаю, что обычное привыкание к Рейесу заставило ее идти против семьи.
Замолчав всего лишь на мгновение, мужчина поближе подошел к императору и положил руку на плечо.
- Знаю, что сейчас трудно принимать решение, но оно необходимо. Быть может именно ваша тетушка станет надежной опорой империи в Ортоне, - голос де-Нагваля звучал уверенно, словно он и не сомневался в этой затее, - Конечно, взваливать на женские плечи такую ношу может показаться опрометчивым поступком, но, с другой стороны, я не знаю иного человека, кому можно доверять в свете последних событий.
Орион Агарэс:
— Доверить управление целой провинцией той, чью невиновность невозможно доказать? — монарх резко повернул голову и рачительно посмотрел на почтенного Лорда. — Это мой советник вынужден назвать справедливым решением? Родная сестра царя, покорившего Ортон, не может занять пост наместника. Опорой империи ей не стать.
Орион обратился к матери и, прочитав в ее взгляде неодобрение, подошел ближе.
— Вальмон не был наказан богами, мама, его зарезали, — хладнокровно заявил он. — Виновен покойник или нет, мой долг исключить любую возможность новой измены. Ты веришь, она достойна? Я убежден, что веры императрицы-матери мало, чтобы гарантировать преданность.
Мужчина приподнял брови, благосклонно коснулся плеча нандорианки, обернулся к столу с бумагами и заговорил громче, в то же время записывая аккуратным почерком свой вердикт.
— С обязанностями наместника в Бриффине справится Лорд Мортон. Его семья родом из Ортона и не единожды доказала безукоризненную преданность трону в прошлом. Отныне именем Императорского Величества ему поручено отбыть в замок наместника Вальмона и править там до назначения иного наследника по воле короны.
Поставив твердой рукой печать в нижнем правом углу документа, Орион поднял лист со стола и передал в руки неизменно флегматичного канцлера. Теперь это — официальный указ. Причин сомневаться в кандидатуре Верхарда Мортона у правителя не было: высокообразованный мужчина, негласно исполняющий обязанности дипломатического советника императора по вопросам, касающимся родной провинции, блестяще себя показывал на протяжении многих лет, и что намного важнее — всегда считался с мнением одного лишь Ориона, игнорируя любое другое. Это и некоторые другие обстоятельства укрепили уверенность монарха в собственной правоте.
— Адольфус, — мужчина остановился рядом с наставником и вздернул подбородок. — Сообщите решение Совету. А ты, матушка...
Орион посмотрел на женщину, плотно сжал губы с сожалением и кивнул ей:
— Отдохни.
Бэлория Агарэс:
Не смотря на все усилия Бэлории Агарэс, матери Императора и его верного советника, первого человека-голоса в Империи, после её сына Адольфуса Де-Нагваля, Орион II вынес решение в пользу своего старого друга, будущего ортонского наместника. Понимая, что сына не переубедить, если он твёрдо решил о чём-то, женщина произнесла:
— Твоё слово закон, сын мой. Но как ты поступишь с Селиной? Узнав, что кресло наместника займёт кто-то чужой для нее, она может не захотеть остаться ни в Ортоне, ни во дворце. Нельзя же просто взять и выкинуть свою кровь из дома. Ведь она не виновата в случившихся переменах и не обязана отдуваться за это. Мы должны с уважением отнестись и к её просьбе. Вдруг она сама предложит нам идею, где её можно будет поселить? И всё же ты не прав, сын, сомневаясь в её преданности Империи и Ортону в целом. Она как никто другой знала все дела своего мужа. Именно поэтому мы с Адольфусом предложили её тебе в качестве кандидатуры. Правильно сказал твой наставник: такие времена требуют отчаянных мер. Сейчас некогда вникать во все дела Империи, нужно как можно быстрее начинать действовать, пока повстанцы не начали мятеж в самом Рейнхолле. Просто подумай о том, что Селина — сестра твоего отца. Преданности Империи её учили с детства, тем более преданности брату и своему племяннику. Она сохранила веру в лучшую жизнь, которую мы можем дать. — отчеканила Императрица, затем подошла к своему сыну и коснулась ладонью его щеки, проведя по ней большим и указательным пальцем. Улыбнувшись, женщина прошептала:
— Спасибо тебе за заботу, сынок. Я уверена, что ты принял правильное решение, но подумай о Селине...такой монарх не должен пропадать. — с этими словами она убрала руку, оставляя на его щеке след заботы, бесконечной любви и преданности, которая ещё и читалась в её глазах.
Адольфус де-Нагваль:
С шумом втянув воздух, герцог на мгновение прикрыл глаза. В них словно насыпали добрую пригоршню песка, возможно так проявлялся недосып. Хотя Адольфус был вымотан скорее морально, чем физически, усталость с каждым часом все сильнее наваливалась на плечи. Сомнение императора в словах советника затронули невидимые струны самолюбия в душе герцога. Хотя, возможно это и к лучшему, ведь он и сам не в полной мере был уверен в правильности допуска женщины к власти. Ортонец мужского пола преданный монарху вполне удовлетворит чаяния многих, однако не всех.
- Всенепременнейше, ваша светлость, - отозвался де-Нагваль, глядя на новоиспеченный документ, который будет отправной точкой в жизни империи какие бы последствия она не принесла, - Совет узнает о вашем повелении в кратчайшие сроки.
Проведя рукой по щетине, герцог нахмурился, раздумывая стоит ли произносить следующие слова, но все же решил, что лучше предостережет императора сейчас, нежели потом будет сожалеть о том, что не высказанном совете.
-Ваше величество, зря вы так пренебрежительно относитесь к своей тетушке. Семья — это главное, чем стоит дорожить, и так просто отмахиваться от родной крови неблагоразумно, - Адольфус как никто другой понимал эту простую истину и, какие бы ни были члены его собственного семейства, за них он стоял горой, - Если отворачиваться от семьи, в будущем может иметь свою цену, так что позаботьтесь о судьбе Селины. В конце концов, она не виновата в случившемся.
Из собственного опыта де-Нагваль уяснил эти правила, и надеялся, что Орион все-таки прислушается к словам своего советника, а не воспримет сказанное в штыки.
Орион Агарэс:
Еще пребывая в глубоком детстве, будущий наследник императорского титула имел представления об особом таланте своей родной матери к манипуляторству. В быту ласковая и хлопотливая, она всегда была надменна во власти и, что естественно для хранительницы очага, кумовства не чуралась, а, значит, и удивляться ее стремлению устроить будущую жизнь не менее амбициозной родственницы самым наилучшим образом, не стоило. В отличие от любимой матушки, Орион никогда не являлся сторонником такого покровительства, а кроме того, не считал положение сестры своего отца таким уж неблагополучным.
— Если леди Вальмон на самом деле была подробно посвящена в дела мужа и не сообщила о его связи с повстанцами до того, как он при сомнительных обстоятельствах почил, это делает ее большей преступницей, чем он сам. Подумайте об этом.
Император опустил брови и мрачно посмотрел в усталые глаза Лорда-канцлера. Он, как и всегда, выказывал полезные предостережения, но все же излишне потакал желанию женщины. Как бы то ни было, самому Ориону также хотелось оправдать ее чаяния, и, если бы не щекотливая ситуация и вероятность ее усугубления, он непременно сделал бы это.
— Леди Вальмон останется в замке наместника при падчерице — в своем доме, — решительно заключил монарх. — Путь в столицу излишне долог, в ее переезде нет никакой нужды. Отправьте гвардейцев в Ортон при необходимости.
Проводив взглядом ускользающий прочь из комнаты силуэт императрицы, мужчина облизнул губы и рухнул в кресло, провел пальцем над тусклым пламенем догорающей свечи, касаясь его подушечкой пальца, напряженно закрыл глаза и сделал глубокий вдох. На предстоящем ужине с невестой он будет не в себе — никаких сил не хватит пережить общение с женщинами, умело прячущими разочарование под масками.
— Я должен подготовиться к свиданию, — сообщил Орион. — Моя будущая жена желает провести со мной вечер.
Задумчиво приподняв подбородок, он обернулся через плечо к стоящему за спиной старому другу и опустил ладони на подлокотники.
— Ты еще на моей стороне, де-Нагваль?
Адольфус де-Нагваль:
Когда де-Нагваль улыбнулся, морщины пролегавшие сеточкой вокруг глаз тотчас углубились и стали заметнее, а серые, всегда холодные глаза, наполнились усмешкой. Мужчина обошел кресло и стал так, чтобы попасть в поле зрения императора.
- Орион, - сказал герцог без обиняков, - Я всегда был подле твоего отца, поддерживал, помогал и всегда был на его стороне. Ты же, рос у меня на глазах. Я тебя помню еще совсем мальчишкой с доброй и открытой душой, сейчас ты возмужал и стал правителем империи. Неужели ты думаешь, что я отвернусь от тебя, только потому, что ты имеешь свое мнение? Твое решение разумно и я понимаю, чем ты руководствовался, принимая его. Только повторюсь, не отталкивай от себя Селину. Сейчас, когда страну раздирает на части восстание, она может стать или верным союзником, или же опаснейшим врагом. Леди Вальмон обладает весьма специфичным характером, и прощение обид не входит в число ее добродетелей, так что не твори себе противника из числа родных.
Закончив говорить, Адольфус уже собирался покинуть покои, но все же задержался, задумчиво разглядывая сосредоточенное лицо монарха. Советник пытался понять: следствие это недавнего разговора, предстоящая встреча с леди Клосс или же все вместе взятое. Проведя морщинистой рукой по щетине, мужчина все же спросил:
- Почему ты говоришь о свидании с невестой с таким сожалением, неужели общение с ней так нестерпимо? Тристана красива и образована, так что и взгляду приятно, и есть о чем поговорить, а на тебе лица нет.
Конечно, герцог и сам был в подобной ситуации. Де-Нагваль вспомнил себя, когда ту пору, когда ему предложили Делию в качестве будущей супруги. Дела сердечные никогда особо не интересовали Адольфуса, так что брак он воспринимал, как данность и необходимость для продолжения и укрепления рода, а так же выгодных связей. Невеста была симпатична и свежа, из достойной семьи – большего и не требовалось. Поначалу все было достаточно терпимо, однако с течением времени компания вечно причитающей и беспокоящейся жены окончательно набила оскомину. Ко всему прочему, прибавлялась ее неспособность родить наследника рода де-Нагваль, так что герцог сводил общение с ней до минимума. И вот сейчас, когда болезнь сразила ее, забирая жизненные силы, он чувствовал лишь облегчение.
Орион Агарэс:
Император чутко слушал ответ советника и смотрел на него испытующе. В самом деле, этот опытный, мудрый человек занимал место в жизни будущего правителя на протяжении ни одного десятка лет и всегда был благоразумен. Безоговорочным доверием императора Ренна могли похвастаться немногие при дворе, но Адольфус каким-то образом оказался вхож не только в кабинет монарха, но и в спальню, выражаясь метафорически: имел близкие отношения с императрицей и надежную связь с юным принцем, нашедшим впоследствии отца в принципиальном и представительном Мастере Над Законами. Орион никогда не позволял себе сомневаться в преданности де-Нагваля и дружбе с ним. Не собирался начинать и сейчас.
Когда Лорд-канцлер закончил, мужчина улыбнулся ему и сморгнул.
— Верю.
Опустив голову, он потер костяшки пальцев и поправил манжеты, обдумывая вероятное течение дальнейших событий. Невеста, как и следовало ожидать, дала безоговорочное согласие минувшим вечером в ответ на предложение будущего супруга больше времени проводить вместе. Однако эту инициативу Орион озвучит не ради того, чтобы чаще бывать с красавицей, а из желания контролировать ее досуг. Холодность и спокойствие Тристаны приводили монарха в нервозное, взвинченное состояние, совершенно не приходившееся ему по душе. Еще более ему досаждала мысль о той скрытой стороне жизни девушки, о которой он представления не имел: ее убеждения, увлечения, привязанности. Замкнутость и безупречность Леди Клосс казались императору враждебными и тревожными качествами.
— Почему же, — Агарэс покинул кресло и, не считая необходимым избегать начатой советником темы, охотно пустился в рассуждения, перемещаясь по комнате. — Она хороша собой и неглупа, как ты верно заметил, станет приличной женой и заботливой матерью, народ любит ее. Я чувствую влечение к ней и готов принять, игнорируя сплетни.
Орион развернулся кругом и развел руками, сопровождая озвучиваемые мысли размеренными жестами.
— Буду честен с тобой, она не любит меня. Но любовь — дело времени, она приложится.
Адольфус де-Нагваль:
Удовлетворенный реакцией императора, герцог улыбнулся в ответ. Недоверие со стороны Ориона было бы сильным ударом по самолюбию де-Нагваля и первой весточкой, что ему пора оставить дела государственные и отправляться на покой, уступив место “свежей крови”.
- О каких сплетнях идет речь, если не секрет? - брови советника свелись к переносице. Со своими собственными проблемами он был выбит из колеи в последнее время и не следил, о чем шептались по углам придворные ценители грязных историй и непристойностей. Именно поэтому, главной целью герцога всегда было заткнуть подобным личностям языки, с чем Адольфус справлялся весьма успешно.
Оперевшись на трость, советник наблюдал как монарх измеряет комнату шагами от одного угла до другого. Не все так гладко между императором и его невестой, хотя, поначалу казалось, что Орион принял идею породниться с Клоссами с большим рвением. Выходит, что дочка бывшего командующего армией строптива и чем-то расстроила своего жениха.
-Не каждому удается познать любовь хоть раз в жизни, - голос де-Нагваля звучал ровно и без сожаления, простая констатация общеизвестного факта, хотя многие романтики и пытаются убедить в обратном, - Да, это и не главное в браке. Слишком часто люди выдвигают это чувство на передний план, а потом, когда их ожидания не оправдываются, сокрушаются разбитые горем. Взаимное уважение, послушание жены и верность, вот что лежит в основе крепких семейных отношений.
Герцог перевел взгляд с императора на пляшущие языки пламени в камине, от чего в его глазах отразился огненный блеск. Постучав пальцами по рукояти трости, Адольфус задумался. Свою семью он строил, придерживаясь этих правил и, в целом, был вполне доволен браком, если бы не одна деталь: родить наследника Делия ему не смогла, а поэтому древний род прервется именно на нем.
Орион Агарэс:
Взгляд монарха потяжелел, губы вытянулись струной от досады и презрения. Скользкие слухи рождались и поддерживались при дворе годами во все времена, но ни одна особа не удостаивалась такого пристального внимания, как леди Тристана. В женщине должна быть загадка — так говорят, но замкнутость и скрытность суженой Его Величества стали веским поводом для сплетен с момента ее прибытия во дворец. Фрейлины шептались у нее за спиной, пажи рассказывали друг другу выдуманные истории, будто видели хладнокровную красавицу голой. Министры и сенешали в личных разговорах пренебрежительно называли чересчур образованную девушку ученой и вольнодумкой, соратницей Восстания. Завистливые барышни — их дочери и жены, — болтали, будто двери в покои Леди круглые сутки открыты для знатных мужчин. Жених по натуре своей не был легковерным человеком, но и ему раз за разом становилось все труднее игнорировать разнообразие этих историй.
А ведь в первые дни их знакомства белокурая девица казалась совершенством. Орион на мгновение опустил веки и представил ее очаровательное лицо. Тонкая, но четко очерченная вена проступила у него на лбу. Мудрые рассуждения де-Нагваля о значении любви и об организации брака вызвали у императора улыбку.
— И снова мой советник абсолютно прав, — никаких сомнений в справедливости озвученных Лордом принципов у правителя не было, за малым исключением, быть может, в вопросах уважения. Его, как считал Орион, достойна не всякая женщина, и будущей императрице еще только предстояло доказать собственную достойность. Как бы то ни было, чтобы родить наследника, уважение не требуется.
Монарх участливо заглянул в глаза пожилого советника и умолк на минуту. О непростом семейно положении близкого друга он знал и искренне сожалел об оном. Он также был в курсе наличия у Адольфуса внучки Лисии, но даже союз с ней не исправил бы ситуации. По крайне мере, по мнению самого Ориона.
— Близится вечер. Нам всем не мешало бы отдохнуть. Мы еще вернемся к разговору о судьбе Леди Вальмон при необходимости. И спасибо, что выслушал. Твое мнение, де-Нагваль, навсегда останется для меня авторитетным. Ступай к себе.
Мужчина отвел в сторону левую руку, указывая на дверь. Так после нескольких щелчков отворилась, и один из пажей тактично отошел в сторону, освободив проход. Император взглянул на массивные часы, приколоченные к стене на уровне глаз, и попрощался с Лордом-канцлеров кивком подбородка.
Когда ближайший советник ушел, до ужина оставалось чуть меньше часа. Достаточно времени, чтобы дочитать почту, переодеться и тщательно обдумать предстоящую встречу. Стоя у окна, ему думалось, что еще один солнечный день зимы прошел попусту. Большинство зимних дней кажутся пустыми.
| Локация:[Рэйнхолл] бордель. Действующие лица: Митиан Монтгомери (Bad Lier), Шарлотта Джой (Нембус Киссин). Временной промежуток:17.01.19–06.02.19 |
Митиан Монтгомери:
Митиан шла по улице Рэйнхолла. Уже темнело, а в воздухе парила ночная прохлада. Митиан поежилась от холода.
В голове девушки было
слишком много ужасных мыслей, в свете последних событий. Она просто не могла выкинуть их из головы. Все случилось так быстро...
Митиан шла куда глаза глядят. Этот город был слишком чужд для нее. То и дело девушка оглядывалась по сторонам озираясь на разные дома. Сама того не замечая, перешла на бег. Вдруг она заметила одно примечательное здание. Не долго думая Митиан зашла внутрь, и остановившись на месте, отдышалась.
Девушка оглянулась вокруг, и поняла что зашла в бордель. Митиан постояла ещё немного, и выдохнув решила пройти внутрь.
Уверенно шагая, она посмотрела на множество разных комнат. Митиан зашла в одну из них, которая показалась ей пустой.
В комнате царила богатая обстановка. Митиан задумалась, когда в последний раз видела подобное. Она вздохнула и вновь оглянулась вокруг, чтобы убедиться что она здесь одна.
Вдруг, Митиан заметила рыжеволосую девушку, которая по-видимому, была одной из проституток. Митиан оглядела девушку с головы до пят, и замерла на месте наблюдая за ее реакцией.
Шарлотта Джой:
Время течёт очень медленно, когда ты чего-то ждёшь. Особенно того, что никогда не сможет произойти. Кто-то живёт в золотой клетке, а кому-то прутья решёток и затворов стали поперёк горла. И если не брать во внимание бьющееся сердце, которое качало её кровь, то кто о ней вообще заботился в этом глупом холодном мире? Шарлотта не любила думать об этом, но одиночество вынуждало рой бешеных мыслей терзать неустойчивый разум. И сразу так страшно становилось... Если ей придётся провести в этом месте весь свой век, который при таком раскладе явно будет кратким, то... Есть ли смысл вообще хоть в чём-нибудь? Есть. Иначе она бы не дышала.
Девушка прятала книги под кроватью, с упоением читала их по ночам, когда не лежала в бессознательном состоянии и не удовлетворяла очередного клиента. Постоянный посетитель принёс ей книгу про этот мир. Там была карта, и Шарлотта долго смотрела на маленький клочок земли, где было написано "Огненная земля". Она бы хотела туда сбежать, но вырваться из этого места не представлялось возможным.
К ней приходили разные люди. Одни говорили про бои и победы, другие шептали о заговорах и интригах. Юная особа слушала, но всегда молчала. Чужие тайны не были её заботой, она просто хотела выжить. Люди не зря утверждают, что шлюхи знают много тайн, но всегда молчат. Закрыть рот на замок и делать вид, что ты глупенькая кукла – это выход. Шарлотта уже давно не жаловалась. Ей было плевать. Она ненавидела всё это, но фоново. Жила от перерыва до перерыва, а всё остальное время воспринимала как один мерзкий сон. И только в купальне задерживалась надолго, пытаясь смыть с тела невидимые следы прикосновений, всю ту грязь, в которую она успела окунуться с головой. Однажды она расцарапала себе спину, но избавиться от мерзкого ощущения так и не удалось.
Девушка планировала провести ночь за книгами и поспать, потому что сегодня была не её смена. Своё она отработала ещё утром, а потому теперь могла немного отдохнуть. Правда, судьба решила иначе, этой злодейке всегда хорошо известно, что правильно, а что нет. Обычно Шарлотта не спорила, но это была её ночь отдыха!
Неизвестная не выглядела опасно, но юная особа всё же встала с кровати на всякий случай. Плавно и изящно, слегка склонив голову набок. Нужно держать лицо. Милая улыбка, нежный и одновременно горячий взгляд. Это сложно, когда внутри всё звенит от страха и напряжения.
– Здравствуйте, – Шарлотта провела рукой по волосам, якобы смущённо опустила взгляд, прикусила нижнюю губу. Она умела очаровывать и казаться абсолютно невинной, несмотря на откровенную одежду, которая не скрывала почти ничего. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
Рядом с книгами лежал один нож, с трудом добытый и спрятанный от чужих глаз. Мысль об этом успокаивала. Конечно, Шарлотта надеялась, что это просто клиентка, не более того, но иллюзия защиты придавала уверенности.