Книги.
Как только жизнь человеческая в результате совершенного Адамом стала
жизнью через хатат и смерть, так возникли роковые вопросы греха, жизни и
смерти, этой жизни и другой жизни, между которыми есть "петах", вход, есть
"сет", вознесение и есть хатат. Хатат имеет отношение (и действует?) не
только в этой, но и в другой жизни... Мистические вопросы эти Господь не
может не обсуждать с Каином, готовым совершить непоправимое -- убийство.
Интерпретации такого рода вряд ли сейчас доступны нам, и мы, чтобы не
вульгаризировать, не будем вникать в них.
Нам важно подчеркнуть, что Каину дается некоторое сообщение, осмысление
которого зависит от того, кто и как воспринимает его. Как же Каин принял и
понял слова Господа?
"И сказал Каин брату своему Гевелю "
Что сказал? Тора молчит. Эта лакуна в тексте заполняется по-разному.
Подумаем, как мог бы Каин понять обращение Господа к нему? Каин вовсе не
человек сокровенных смыслов. Он помрачен ревностью и весь обращен наружу, в
окружающую его реальность и должен был понять "реально": хорошо ли ты принес
Мне жертву или не хорошо -- все равно; есть некий хатат (слово женского рода
устрашающе поставленное в мужской род), стремящийся погубить тебя, и ты для
своего спасения подави врага сам. Где же этот враг, что против меня? Кроме
меня, Каина, на Земле теперь только один муж, и муж этот -- мой брат,
узурпатор, зарящийся на мое первородство. Его-то и надо убрать.
Так что же Каин сказал Гевелю? "Пойдем в поле"? -- так иногда понимают.
Но что слова эти проясняют нам? Зачем они? Основополагающий мидраш говорит,
что между Каином и Гевелем произошел спор о нравственных устоях Мироздания и
реалист Каин сказал брату: нет суда, нет Судьи, нет справедливости в этом
Мире, нет Мира нездешнего и нет Мира будущего! Так Каин реагирует на то, что
ему говорил Господь в предыдущем стихе. Каин вообще не приемлет мистические
смыслы Бытия.
Из дальнейших событий мы знаем, что ничто не переменилось в душе Каина
после Слов Господа ему. Его ревнивый хатат продолжал гореть в нем в той же
злобе и гневе на брата. И Каин, как сонмы обиженных жизнью после него,
убеждает себя, что нет в Мире справедливости и нет никого, Кто обеспечит ее,
а есть хатат, -- о существовании которого ему рассказал Сам Господь! --
который перекрывает ход человеку. И потому человек вынужден решать свою
судьбу сам, опираясь на свои силы и возможности. Однако Каин -- все же не
один из нас, он родился еще в Эдене, вел диалог с Господом и воочию знал
присутствие Всевышнего в Мире. Как же мог он утверждать такое? Ответ на этот
вопрос легко найти, глядя на бесчисленные примеры вокруг себя. Ради своей
хатат (в данном случае ради своего желания первенствовать) человек способен
не видеть, не слышать, забыть и отрицать что угодно, даже самое очевидное,
даже своего Создателя, который на памяти Каина вершил Свой суд над его отцом
и матерью.
"И было при бытии их в поле..."
Так начинает Тора тяжелый рассказ о первом убийстве и о судьбе первых
людей на Земле. Такой зачин -- "И было (вайhи)..." -- всегда имеет в Торе
особенно значительное, часто трагическое звучание.
"... и восстал Каин на Гевеля, брата своего, и убил его" (Б.4:9)
Тут сразу возникает множество вопросов. Несмотря на то, что Всевышний
ввел смерть в существование людей, до сих пор никто еще не умирал. Каин не
мог видеть смерть, мертвого человека. Да и понимал ли он, что это такое --
умереть? И откуда ему было знать, что вообще возможно убить человека, то
есть искусственно и насильственно выпустить его душу из тела? Ведь в
человеческом сознании, не знающем смерти, душа и тело неразрывно связаны. Не
ведал Каин тем более и того, каким способом можно "восстать" на человека,
чтобы убить его. В состоянии ли был он хотя бы замыслить убийство? То, что
он смог это сделать и сделал, наверняка было для него самого неожиданностью,
потрясением.
Один из мидрашей к этому месту рассказывает, что Каин хотел только
как-то отделаться от брата, повел его в некоторое ему известное гиблое место
на Земле, оставил его там одного, и Гевель погиб. Другой мидраш противоречит
первому (не смущайтесь -- таково свойство мидрашей, создающих цельную
картину) и рассказывает, что Каин, не зная, как убить, нанес множество ран
брату, пока не добрался до горла.
"И сказал Господь Каину: Где же Гевель, брат твой?"
Разумеется, Всевышний точно знает кто, где и когда. Он не спрашивает:
куда ты увел брата? Как всегда, Он разговаривает вопросами с человеком для
того, чтобы вернуть его на верный путь. Так Он обращался к Адаму: "Где ты?"
-- не "где твое местонахождение", а "куда ты от Меня ушел? Опомнись!" Так и
теперь Господь, видимо ждал на Свой вопрос ответа Каина: "Он мертв, Господи,
я --убил, я виноват".
Но ответил Господу Каин:
"Я и не знал![11] Что, разве я хранитель своего брата?"
Ответ Каина, как и все речи Торы, многопланов. Понимание его зависит от
того, куда во фразе или фразах выставить смысловое ударение. Если в
последней фразе ударно слово "хранить", то Каин, как и его отец Адам,
пробует оправдаться: Гевель пошел сам и погиб, это его дело, я не сторож, не
хранил его.
________
[11] Обращаю внимание на неточность тех переводов, в которых
Каин отвечает: "Я не знаю!" В подлиннике ясно читаем: "Я и не знал!" Так еще
Адам отвечал Богу жена дала, а я и не знал.
Попробуем выставить ударение иначе: "Разве я хранитель брата?" Ведь не
я -- Ты его хранитель, Ты управляешь всем и направляешь все на свете, Ты
создал Мир, где все обусловлено и детерминировано. Человек, проживающий в
Твоем Мире, обязан считать: то, что должно было свершиться, то и свершилось.
Гевеля убил некий хатат, которого Ты внедрил в меня, его убили гнев,
ревность, зависть -- все черты самости, которые вскрыл родитель Адам до
меня. Причем тут я? Не я -- Ты сторож, я же, Каин, действую, как действую,
согласно своей натуре -- так, как я не без Твоего участия рожден Хавой.
Еще другой смысл мы получим, если выставим ударение на первой части
речи Каина. Да, "я и не знал!" -- говорит он. Не знал, что такое смерть и
убийство, или не знал, что нельзя убивать, или не знал, что умерщвляю, не
понял, куда подевался Гевель, когда он умер, не знал, что есть нравственная
ответственность человека перед человеком, что брат обязан быть хранителем
брата, не знал, что такое братья, в конце концов, -- Ты же только что об
этом сказал. Как видите, Каин защищается от Господа на юридическом языке: не
знал, что есть такие законы или запреты. Их мне Ты заранее не сообщал --
откуда ж мне знать?
"Что сделал ты?!" -- ответил ему Господь -- "Слышишь: крови брата
твоего вопиют ко Мне от Земли!"
Иными словами, как ты "не знал", когда знание это заложено в основах
Мира и в задаче человека и вопиет ко Мне от Земли. Но вопиет теперь ко Мне,
Судье. И потому:
"И теперь проклят ты"
Изгнание из Эдена не было проклятием. Человек проклят ("орур") только в
Каине. Если "браха", благословение, это включение человека в целостную
систему Мира, в которой все получает свое назначение и благоволение, нужное
для исполнения этого назначения, то "орур", напротив, это нечто вырванное из
системы и оторванное от источника. "Орур" связано с понятием "бесплодие".
Проклятый отрезается так, чтобы он не давал плода -- и в смысле результата и
в смысле продолжения его.
Однако Каин проклят, оторван не от Всевышнего, а от Земли, которая не
дает места Каину и закрывает от него источники своей силы. Господь говорит
далее, что "Земля раскрыла ("пацета") свой рот, чтобы принять крови твоего
брата от руки твоей".
" Пацета" (от корня "паца") имеет особый смысл -- не просто "раскрыть",
а раскрыть поневоле. Словно Каин сумел насильно заставить Землю
"раскрыться", чтобы принять кровь Гевеля.
"Когда ты будешь работать землю ("адама") -- не будет она больше давать
свою силу тебе, скитальцем (наванад) будешь ты на Земле ("арец"). (Б.4:12).
В стихе этом два разных слова, одинаково переводимых по-русски словом
"земля". Есть человек, "адам", и есть "адама" -- земля и земная плотская
сила, которой живо тело человека. Земля лишает Каина природных сил, плотски
обессиливает его. "Арец" -- это Земля как Обитель проживания со всем ей
свойственным. Каин присуждается к непрерывному перемещению по лику Земли, к
"неприкаянности" и должен жить на ней, как в изгнании, в отчуждении от
Земли, которую он заставил принять кровь Гевеля.
"И сказал Каин Господу: преступление мое слишком велико, чтобы нести
его" (Б.4:13).
Слова эти хочется прочесть как возражение, полувопросительно: неужели
мое преступление так велико, что нельзя простить его? Это вполне
соответствует характеру Каина. Но есть мнение, по которому Каин совершил тут
"тшуву", покаяние. Он сделал это только теперь, когда наказан! Что,
разумеется, характерно для психологии преступления. "Не знал я, что нельзя
убивать, и теперь только, когда наказан, узнал, что убивая Гевеля, я тем
самым убил и себя". Каиново раскаяние.
"Вот, прогнал Ты меня сегодня с лица земли ("адама"), и от лика Твоего
сокроюсь, и стану я скитальцем по Земле ("арец"), и будет: всякий встречный
убьет меня" (Б.4:14).
Что это? Жалоба: теперь каждый способен убить меня, слабого, лишенного
плотских сил, Твоей защиты и защиты своего места обитания на Земле? Или
пожелание себе смерти: чем влачить свою жизнь в ничтожестве и неприкаянности
-- лучше пусть кто-нибудь убьет меня! Или еще, третий смысл, вернее,
хитрость, расчет.
Адам и Хава родили бренного Гевеля, который не мог быть основанием
человечества, и Каина, само имя которого показывает, что именно он
основание, что от него должно бы строиться человечество. Каин убил брата, и
теперь на Земле, кроме самого Адама, нет мужа, от которого пошел бы род
людской. И Каин говорит: пусть так -- обессилен я, и от Лика Твоего сокроюсь
(хотя как раз про это Каину ничего не сказано), стану вечным скитальцем и
меня убьют. Тебе-то, Господи, что из того? Не будет меня. Тебе же придется
заново решать бытие человечества, которое, как ведено ему, должно множиться
и наполнять Землю. Как же позволить Земле проклясть меня?! Во исполнение
Замысла Твоего я должен жить на ней в силе и здравии. А то я сам "от лика
Твоего сокроюсь"!
"И сказал о нем Господь".
Я вновь вынужден отметить неточность тех переводов, по которым Господь
"сказал ему". Господь же говорит "о нем", о необходимости продолжения
существования Каина на Земле.
"Потому-то (то есть по тем самым причинам, о которых говорит Каин) --
всякому убивающему Каина! Отмщение ("юкам") всемеро"
"Юкам" -- от корня "накам" -- восстановить разрушенное, сломанное,
восстановить справедливость. Тот же корень в слове "теком" (месть) и в
заповеди "ло теком" (не мсти), отсылающей к словам: "Мне отмщение, и
воздам". Господь запрещает убивать Каина, так как восстанавливать
разрушенное Каином и воздавать Каину -- Его дело.
"И поставил Господь для Каина знак ("от") для того, чтобы не поразил
его всякий встречный".
Знак Бога -- одна из букв Имени Всевышнего на лбу Каина. Но стих
переводится еще и иначе: "И сделал Господь Каина знаком убийцы" -- сделал
символом предательского убийства в человечестве. Отмщение Каину не казнь, а
его образ и само имя его в человечестве.
"И вышел Каин от лица Господа и осел в земле Нод, к востоку от Эдена"
(Б.4:16)
Везде в Торе убийцы уходят на восток. Кара за непредумышленное убийство
-- изгнание, а не смертная казнь. Каин ушел в изгнание на восток; тут намек
на то, что он убил брата все же не злонамеренно.
Каин приговорен к "скитанию" по Земле. А он, как мы видим, "осел" в
восточной стране Нод, название которой восходит (а иногда так и переводится)
к слову "навенад", скитание. Заметьте, что из слова этого убрана первая его
часть, означающая собственно странствие, постоянное передвижение. Осталась
лишь вторая часть -- "нод" (от "над"), то есть отчуждение. Каин, возможно,
раскаялся и с него снята часть наказания; он осел на Земле, но в
отчужденности и от Господа, от лица Которого он отвернулся, и от Земли, и от
людей. Каин -- всем чужой и для всех -- чужак. Тут его кара.
Всей своей жизнью Каин решает вопрос вопросов жизни человеческой --
ответственности человека перед Богом за свои помыслы и дела. Каин начал с
утверждения, что нет Судьи в Мире, нет в нем справедливости, а в человеке
нет той свободы, по которой он бы знал себя ответственным перед Ним. На
вопрос Господа: "Где брат твой?" Каин не признался в содеянном, а затем --
не признал вину: виновен не я, а та сила, тот хатат, который не по моей воле
сидит во мне и толкает меня делать то, что делаю. Это все тот же знакомый
нам стиль мысли Нахаша, его логика, его "голос", которым он "соблазнил"
Хаву.
Каинов хатат -- гневливость, зависть, ревность -- и поныне "лежит у
входа", все так же стремится нам в душу. Могучий хатат первенца Адама --
хатат братоубийства -- один из наиболее устойчивых, сильных и опасных в
людях. Научимся ли мы повелевать им? Или он доведет несчастное человечество
до последних ступеней разложения и человекоубийства?
Овладеть каиновым хататом можно, если опереться на заложенное в наше
сердце сознание ответственности перед Богом. Человек должен знать, что есть
Тот, Кто спросит ответ. Наказание Каина -- не смертная казнь, а его
дальнейшая жизнь и жизнь шести поколений его потомков, не чувствовавших свою
ответственность перед Богом. Тут -- предметный урок всем людям на Земле.
"И познал Каин жену свою; и зачала и родила Ханоха (Еноха), и строил
город ("ир") и назвал город, как сына своего, "Ханох" (Б.4:17).
Каин -- тот, кто строит и строит город, но, будучи отчужден проклятием,
обречен никогда не достроить его.
"Ир" (корень "эр") -- место бодрствующего сознания человека.
Технологические способности ума активно пробуждаются в городе. Что в данном
случае вовсе не предмет для восхваления: Земля отказала Каину в своей силе,
и ему, проклятому и отчужденному, ничего не оставалось, как строить города и
в строительстве этом развивать в себе то, что компенсирует недостаток
духовных и плотских сил в нем. Строить "ир" в земле "Нод" значит брать не от
Земли, а от себя, воздвигать чуждую Богу и Земле обреченную цивилизацию.
Слово "ханох" означает "воспитывай", "обучай", "развивай" себя -- сам
из себя добывай. Эпоха второго поколения каиниан, эпоха Ханоха -- это не в
самом лучшем смысле "эпоха просвещения". Строить город Ханох в земле Нод --
строить "просвещенную" цивилизацию, основанную на чуждости человека Богу, на
бездуховном автономном развитии, самообучении и человекобожеском
самовоспитании. Каинов хатат сам по себе, по-видимому, побуждает на
строительство такого рода цивилизации, которая в допотопные времена была
куда опаснее, чем сейчас. Средняя продолжительность жизни человека того
времени -- 600 лет; да и качество жизни не впадавшего в старческий маразм
человека было иное. По нашим меркам каинова цивилизация должна развиваться
чрезвычайно стремительно и азартно.
"И родилось Ханоху" (Б.4:18) -- словно само по себе "родилось" -- Ирад
(от "ир" -- "горожанин"). В слове "ирад" есть оттенок самоволия и упрямства.
"Арад" -- название молодого осла. Уже в третьем поколении каинова
отчужденность самопроизвольно обернулась злостным самовольничаем и духовным
одичанием. Ирад взбунтовался против "просвещенности" отцовского воспитания.
Эпоха Ирада -- эпоха порочной, самодовлеющей урбанизации всего бытия
человека.
Четвертое поколение каиниан названо именем сына Ирада Мехияэля, а пятое
-- внука Ирада Метушаэля. Мехияэль -- тот, в котором стерт Бог. Эпоха
тотальной урбанизации естественно переросла в эпоху атеизма. Вот еще одна
ступень безответственности человека перед Богом. Но в общественном отношении
это еще пассивная и упорядоченная пора, которая сменяется хаотической
активностью в следующем поколении. Метушаэль -- тот, кто призывает к себе
всякий люд ("митим"), кто взывает к толпе и побуждает ее действовать. Это
эпоха взбаламученных масс.
Шестое поколение -- "поставленного под удар", терпящего поражения
Лемеха и его жен, Ады и Циллы. Обращаясь к ним, Лемех высоким стилем
произносит загадочные слова:
" Слушайтесь моего голоса
жены Лемеха
внемлите моему речению,
Ибо мужа убил я в рану мне.
И дитя (мальчика) в поражение мне.
Если дважды семь Каину месть,
то Лемеху -- семижды семь" (Б.4:23,24)
Поэтический язык необходим здесь в тех же целях, что и всегда, -- чтобы
в концентрированном целостном виде выразить многогранность смыслов и
многоликость представлений. Слова Лемеха можно относить и к прошлому, и к
настоящему, и к будущему времени.
Устная традиция сообщает, что произошло во времена Лемеха. По
трагическому стечению обстоятельств он убил своего пращура Каина и затем
собственного сына Тувель-Каина. Узнав об этом, жены Лемеха в ужасе
отказались быть ему женами. Обращаясь к ним, Лемех что-то говорит об
отмщении за убийство, которое совершил Каин и которое совершил он сам.
Прежде всего Лемех понимает случившееся как последний акт в драме
каиновых поколений. По сути, он убил начало и конец, уничтожил само каиново
человечество и его цивилизацию, которую люди в условиях
сверхпродолжительности отдельной жизни и гигантских потенций
технологического творчества, создали только из самих себя и только для себя.
Все -- тщетно, все прошло и кончилось "в рану мне". Вместе с гибелью
Тувель-Каина погибло и грядущее -- "в поражение мне".
Поэтическую речь Лемеха можно переводить и воспринимать в
сослагательном наклонении. Вы -- жены Лемеха, отказавшиеся быть мне женами!
Слушайте мое речение. Пусть я убил и пращура, и сына, и кого угодно -- ну и
что? Каин за то же самое наказан через семь поколений. Да еще Господь
предупреждал, чтобы никто не смел его тронуть. И это -- Каин, символ
убийства, а я -- всего лишь Лемех. Мне, Лемеху, отметится "семижды семь", то
есть в столь отдаленные времена, что это сейчас не имеет значения ни для
меня, ни тем более для вас. Лемех вызывающе-демонстративно разрешает себе
убийство. Безответственность Лемеха перед Богом дошла до степени цинизма.
Более того, терпящий поражение Лемех сознает, что ход каинианских
поколений подвел к неминуемой катастрофе. Единственно, что ему теперь
остается -- это утверждать себя мечем, который сделал ему его сын
Тувель-Каин. Лемех угрожает оружием непослушным женам. Изгоняя людей из Сада
Эдена, Господь повелел мужу управлять женою, но не властвовать над ней, не
побуждать ее силой. Лемех же вводит в практику человеческой жизни насилие
над женщиной. Эпоха Лемеха, следовавшая за эпохой взбудораженных масс, это
эпоха несчастья, страха, насилия и порабощения женщины.
Подобно тому, как из Эдена к Земле вели четыре выхода, вытекали четыре
потока, так и последнее, седьмое поколение каиниан определено четырьмя
именами чад Лемеха. Явал весь в трудах и заботах, он основывает кочевое
скотоводство. Как и первый поток из Эдена, Явал выражает страсть к
накоплению и богатству. Его брат-близнец Ювал (свободный художник,
родоначальник играющих на арфе и свирели) выражает, подобно другому потоку
из Эдена, блудливые стремления души и тела. Их сводный брат Тувель-Каин
("пособник Каина", можно перевести даже "гнусность Каина") -- создатель
орудий и оружия из меди и железа -- следует кредо Лемеха и усовершенствует
"ремесло Каина". Тувель-Каин, подобно третьему потоку из Эдена, выражает
стремление к насилию, власти, вооруженным действиям. Эпоха сыновей Лемеха
это эпоха разбоя, разврата и алчности. Седьмое поколение каиниан жило долго
и было уничтожено только Потопом.
Рядом с этим криминальным царством распутства, насилия и богатства
существовал из мира каиниан и четвертый выход, подобный потоку Прат. Это --
сестра Тувель-Каина Наама ("приятная" Всевышнему), ставшая женой Ною и
родившая ему трех сыновей, трех родоначальников послепотопного человечества.