Из Ковчега вышли три сына Ноаха -- три разных сына. Основа человечества
-- в трех направлениях, в трех лицах его основоположников. Разнообразие
человечества, в том числе и расовое, не беда его, а его надежда. Кстати, по
преданию Хам вышел черным из Ковчега: лицо его почернело из-за нарушения
запрета на супружеские связи в Ковчеге.
"И были сыновья Ноаха, выходящие из Ковчега: Шем (Сим), Хам, Иефет
(Иафет). Хам он есть отец Кнаана (Ханаана)" (Б.9:18).
Формально говоря, текст позволяет считать, что Хам уже в Ковчеге стал
отцом. Но тогда придется признать, что Кнаан не младший, а старший сын Хама,
его первенец, а это не соответствует другим местам Торы. Тут надо вспомнить,
что Тора дана в Синайской пустыне евреям, знающим, куда они идут и чью землю
будут заселять. Для осмысления своего бытия им нужно понять, почему земля
обетованная извергает Кнаана и отдается им.
"И стал Ноах мужем Земли (иш hа адама)..." -- стал господином, хозяином
Земли, то есть тем, кем был для Земли Адам -- "и насадил виноградник
(карэм)" (Б.9:20) -- взрастил самое благородное из деревьев, напиток от
плодов которого может быть использован для сакральных целей.
По случаю первого урожая Ноах собрал семью, устроил праздник "и выпил
от вина (мин hа йаин)" -- не напился, как Лот, а захмелел и удалился в "ее
шатер"[2], в шатер жены, где, он знал, никто не посмеет войти к
нему. "В шатре" (бе тох) Ноах "раскрылся", оказался в каком-то уязвимом
состоянии (вайитгаль), но не обязательно голым.
"И увидел (вайар) Хам, отец Кнаана", то, что названо "эт эрват" своего
отца -- Ноаха.
______________
[2]Интересная деталь: тут написано "оhола", "ее шатер", но
читается "оhоло", "его шатер". В Торе немало таких мест. Во всех таких
случаях главным всегда является то, как читается; то же, как пишется, дает
смысловую полнозвучность читаемому. Передвигался и ставил шатер -- он, но
все же шатер -- прежде всего ее, а затем уже его. Шатер (дом) -- жены, а не
мужа, хозяйки, а не хозяина.
Слово "эрва" переводят обычно "срам" или "нагота". И это,
действительно, нечто, что не следует показывать и не следует видеть;
но это совсем не обязательно половой орган. Например, "эрват арец" --
слабое место земли, которое высматривали разведчики. Слово "эрва" включает
комплекс понятий, обозначающих недолжное отношение к тому, к кому или чему
должно быть совсем иное отношение.
Хам увидел Ноаха в слабости и раскрытости, видел своего отца как
"эрва", как нельзя видеть никому, а тем более сыну "и рассказал (йагэд) двум
своим братьям снаружи " (Б.9:22). Братья Хама, Шем и Иефет, не входили в
шатер матери, где был Ноах. Но Хам не просто "сказал" (йомэр) им об отце, он
"рассказал" (йагэд), живописал им виденное в красочных подробностях.
Поступок Хама имел роковые последствия не только для участников этого
эпизода, но и для всего человечества и его Истории. Но в чем преступление
Хама?
Левая сторона скрижалей Завета, полученных Исраэлем от Бога на Синае,
отдана заповедям между Богом и человеком. Она открывается заповедью
отношения к Богу и завершается заповедью отношения к отцу и матери.
Праведное отношение к родителям вытекает из обязанности не столько перед
ними или людьми, сколько перед Господом.
Отношение к родителям по пятой заповеди Декалога (Втор.5:16;
Исх.20:12), передано словом "кавод", которое на русский переводится как
"почитание" отца и матери. "Кавод" -- это то особенное отношение младшего
поколения к старшему поколению, которое обеспечивает непрерывность духовного
развития от отца к сыну. Из поколения в поколение должен течь единый
духовный поток, нахаль. Только при этом условии может быть обеспечено
духовное здоровье всех и каждого.
Отцы передают сынам некоторую духовную задачу, которую сыновья
принимают, хранят и передают своим детям. Чтобы такое происходило, надо, по
крайней мере, чтобы поколение сынов не стремилось отвергать устои отцов. В
истории народов мы часто наблюдаем иное: новое поколение расталкивает
предыдущее и стремится захватить себе. Так оно происходит у стадных
животных, но не должно быть в человеческом мире. Однако История, когда
более, когда менее, всегда мечется от поколения к поколению или, лучше
сказать, всегда при случае готова метаться. И в этом-то повинен Хам,
который, по замыслу Ноаха, должен был обеспечить цельность всей внутренней
жизни человека и ее преемственность.
Область исполнения духовных задач -- сфера Шема, а не Хама. Но в
результате действий одного из основоположников человечества по отношению к
отцу, Ноаху, каждое новое поколение в народе или обществе психологически
стало недостаточно совместимо с поколением "отцов" и в той или иной мере
нацелено на отвергание их. Общество не в силах преодолеть это деструктивное
явление и рано или поздно взрывается им. Единый духовный поток, если он и
течет из поколения в поколение, то вопреки этому явлению и с особым трудом.
Шем, узнав от Хама в каком виде лежит отец, взял (вайиках -- в
единственном числе) плащ и положил его на свои плечи и плечи брата Иефета. И
вот так, единым плечом, пошли они спиной, пятясь, и покрыли "эрват" отца.
"И лица их назад, и эрват отца своего они не видели" (Б.9:23).
"И очнулся Ноах от вина и узнал, что сделал (аса) ему младший сын его"
(Б.9:24).
Сразу же возникает два вопроса. Во-первых, кто "младший сын его" (бно
hа катан), о котором говорит Ноах? Хам в Торе везде назван вторым сыном
Ноаха. Зато Кнаан, по-видимому, был младшим сыном Хама. Но что же Кнаан
"сделал ему", деду? Хам "видел" и "рассказывал" и если что и "сделал", то
себе, братьям, нам, но не Ноаху. Заметим, что в следующем стихе Ноах именно
о Кнаане говорит, как о проклятом[3]. Одни комментаторы полагают,
что Кнаан оскопил деда (чтобы он более не мог рожать сыновей), другие -- что
он, глумясь над отцом послепотопного человечества, изнасиловал его. И то и
другое мнение находят основания в Торе. Но так или иначе в этом как-то
участвовал и Хам.
_________________
[3]Хам ранее был благословлен Господом (в числе сыновей
Ноаха) и не мог быть проклят.
Хам как основоположник входил в тройственную структуру обновленного
человечества. Во исправление допотопного человечества Хам должен был бы
установить чистое и цельное отношение человека к самому себе, восстановить
нарушенный Путь внутренней жизни человека. Именно этого и не произошло. И
каждый из нас по себе знает это.
Слова "хам" и "хамам" (разгорячение, бурление) -- близки по значению.
Область Хама в нас -- это область теплоты сердца, способного к
эмоциональному самовозбуждению и перевозбуждению. Все дело в том, в какую
сторону идет необходимая для жизнеустойчивости способность возбуждения себя.
Способность эту Хам использовал для саморазгорячения своей (и нашей)
плотской чувственности. Бурлением души нашей в плоти мы обязаны праотцу
Хаму, у которого есть младший сын Кнаан, само имя которого означает
"подчинение", покорность. Сын Хама Кнаан не просто наделен хамовой
чувственностью плоти, а покорен ей--и тем основательно портит человеческую
жизнь.
Свободны лишь те, кто умеют владеть своей чувственной природой. С этой
точки зрения Кнаан оказался рабом, рабской натурой. Разгорячение
чувственности и связанной с ней эмоциональности раздирает человека изнутри и
препятствует его духовным сношениям с другими людьми. Раб чувственности не
способен жить духовной жизнью. Узнав, "что сделал ему младший сын его", Ноах
понял, что целая ветвь развития внутреннего мира человечества оказалась не
такой, как он предполагал.
"И сказал: "Проклят Кнаан! Он будет раб рабов своих братьев ""(Б.9:25).
Восклицание Ноаха -- не проклятие им внука, а констатация факта. Кнаан
оказался проклятым после того, что совершил. Кнаанское начало в человеке
вырвано из гармонической системы Мира-Шалом и стало одним из самых грозных
начал зла в человечестве. Кнаанство не просто антидуховное явление, это
начало глумления над духовным в человеке, начало поругания его души и тела.
Добавленное к злу юности кнаанское зло страшно и, практически, уже необоримо
в человеке. Тут драма человеческой жизни.
Оказалось, что допотопная скверна, грязь и мразь души и тела
перенеслась через Хама и возобладала в его сыне, Кнаане. Кнаан воплощает
допотопное человеческое растление. Что делать с ним? И Ноах решает, что
прежде всего он должен стать "раб рабов своих братьев", других сыновей Хама:
Куша (Эфиопия), Мицраима (Египет) и Пута. Кнаан подавляется внутри своего
клана. Таков выход из создавшегося положения в человечестве, таково и
предначертание Ноаха относительно одиннадцати кнаанских народов, которое
было впоследствии реализовано в Истории.
Речь Ноаха выражает и его пожелание и его пророческое видение. Ноах
очертил и предрешил ход дальнейшей Истории человечества, в котором каждому
из его сыновей отведено свое место. Свое место -- Хаму, свое -- Иефету и
свое -- Шему, который взял плащ и положил его на свое и брата плечи.
И сказал Ноах:
"Благословен Господь (барух `Гашем), Бог Шема "
Вопиющее, невозможное и вызывающее высказывание: человек благословляет
Господа! Именно здесь, впервые в Торе, появляется главенствующее еврейское
понятие -- "барух", благословен.
Молитва у евреев -- не просьба, а "браха". В одном месте Талмуда
("Брахот" гл. I, л.27) сказано, что Бог, условно говоря, тоже молится.
Молитва Его: "Да будет Воля Моя перед Лицом Моим, чтобы овладела Милость Моя
Моим гневом. И перелилась Милость Моя через Меры Мои". Такова Воля Бога Сама
в Себе. Но исполнение этой Воли поставлено в зависимость от жизнедействия
человека. Говоря "барух", человек тем самым ставит себя в те рамки, в
которых исполняется его Воля.
Возможность говорить "барух" появилась для человека тогда, когда
"браха", благословение, стало зависеть от людей, от исполнения на Земле той
Воли Бога, о которой мы говорим. "Браха" -- всегда обязательство. И "барух"
есть прежде всего действие. Выполнение Его Воли человеком является
благословением Всевышнего. Делая то, что Он хочет, чтобы человек делал, ты
тем самым произносишь, как Ноах: "Благословен Господь"; и "переливаешь"
Милость через Закон.
По замыслу тройственной структуры Шем устанавливает верные отношения
человека к Богу. Ноах благословляет Господа, Который "Бог Шема". Это значит
не то, что Он есть Бог только Шема, это значит, что Присутствие Бога на
Земле (Шехина) может сосредотачиваться и на отдельно взятом человеке. То,
что есть "Бог Шема" дает возможность сказать и "Бог Авраhама, Ицхака и
Яакова". Бог присутствует на Земле как "Бог Шема".
"... пусть Кнаан будет рабом им " (Б. 9:26).
У проклятого Кнаана нет собственного будущего в Мире-Шалом. Кнаан
только портит его. Но Кнаан так опасен и силен в человечестве, что, считает
Ноах, он должен стать "рабом им", Шему и Иефету. Каждую свою фразу Ноах
заключает предостережением о Кнаане, о грозном зле кнаанства и во избежание
беды призывает нас не давать свободу кнаанству, держать носителей этого зла
в рабстве. Кнаан исключен из-под действия тех заповедей гуманности, которые
дал Ноаху и его сыновьям Бог.
Иефет должен был восстановить верные отношения между людьми. Для чего
людям нужна внутренняя (а от нее и внешняя) культура, которую добывает и
несет Иефет. Путь Иефета -- путь человеческой раскрытости: открытости другим
своего сердца, раскрытия человечности как таковой или, скажем, особенного
рода раскрытие души к красивому в межчеловеческих отношениях. Ноах ставит
Иефета посредствующим звеном и потому считает, что Иефет должен обитать в
шатрах Шема. Когда Иефет отрывается от Шема (значит и от Бога Шема, от
религиозного сознания вообще) и развивается самостоятельно, то это вовсе не
то, чего хотел от своего младшего сына Ноах.
" И даст простор Бог Иефету, -- продолжает Ноах, -- и будет обитать
(вейишхон) в шатрах Шема. И пусть же будет Кнаан рабом им" (Б.9:27).
Раб чувственности Кнаан должен стать рабом Шема и Иефета. Только так
возможно обуздать зло кнаанства.
"Вейишхон", обитать, перекликается с "Шехина", Обитание Бога. В шатрах
Шема, ждет Ноах, будут вместе обитать и Бог, и Иефет. "Шехина" -- второе
глобальное еврейское понятие, которое Ноах вводит в этой речи. Само слово
"шехина" означает не столько "обитание", сколько "соседство". "Шахан" --
жить в соседстве. "Шхиним" -- соседи. Человек и Шехина соседствуют, обитают
рядом, но не смешиваются. Присутствие Бога не означает Его влитость -- в
душу ли, в сердце ли, в разум. Шехина не спускается в "человеческое
пространство". И тем не менее "главное в Шехине -- в нижних". Так снимается
индуистская проблематика достижения "сердцевины Божественного" и тому
подобное. Углубляясь во что-то в себе или в Его Мире, человек не доходит до
Всевышнего, не беседует с Богом, не прорывается сам к Нему. Хотя Бог,
бывает, обращается к человеку.
Как же в реальной Истории исполнилось то, что предрекал Ноах?
Кнаан порабощается своими братьями: Кушем, Мицраимом, Путом. Затем
Землю Кнаана получает Исраэль. После этого на историческую сцену активно
вступает Иефет: Мидия и Персия, Греция и, наконец, Рим. Бог "дает простор
Иефету", который, распространяясь по свету, в прямом смысле вселяется в
шатры Шема, захватывает его земли, живет в его домах, перенимает его
взгляды, его религиозное сознание, его веру. Иефет давно уже на авансцене
всемирной Истории и давно взял на свое особое вооружение то, что нашел в
шатрах Шема и даже использует это против него. Ноах вряд ли ждал такого.
"И жил Ноах после Мабуля 350 лет. И всех дней Ноаха было 950 лет. И
умер " (Б.9:29).
Рассказ о порождениях сыновей Ноаха Тора начинает с сыновей Иефета и
сыновей его сыновей. Все они суть родоначальники первичных народных
общностей, с которых
"разделились острова Народов по их землям, каждый по своему наречию
(лашон), по своим семьям в своих народах" (Б.10:5).
Бог, как видите, "дает простор" Иефету на Земле. У каждого народа своя
земля. Земля (эрец) -- колыбель (арица) народа. Земля народа отпечатывает
народ. Уединяясь в своей земле, народы уединяются и по способу изъяснения,
по своему "лашон", по способу выражения (в отличие от "сафа", языка). Кроме
того, в своих народах люди уединяются по семьям.
Из повествования о порождениях другого сына Ноаха, Хама, особенно
выделяется имя Нимрода (Неврода) -- сына Куша (старшего сына Хама)и
племянника Кнаана.
"...он начал быть (hу hехэль лиhйот) могучим (гибор) на Земле. Он был
могучим в ловле (гибор-цайд) перед Господом. И по тому будет сказано: "как
Нимрод силач в ловле перед Господом" (Б. 10:8).
"Гвура", мощь, необходима человеку для самопреодоления. Нимрод же стал
"гибор" (мощным) на Земле, то есть использует всю свою мощь не по назначению
-- для действия вовне, на других. Обратите внимание на слова hу hехэль, "он
начал" быть. Слово "хэль" употреблено в рассказе о том, как при Эноше
"начато" осквернение и профанирование Имени Всевышнего (Б.4:26). "Хэль" --
не просто "начало", решит, а такое начало, которое выводит из сакрального в
профанное, где человек и нацеливается стать гибор, стать могучим лишь для
того, чтобы быть им, -- таков один из основных мотивов существования
человека в профанном мире.
Нимрод не просто "гибор", он -- "гибор-цайд". Родственное словам "сод",
(тайна) и "зуд", (злоумышление сердца) слово "цайд" указывает на некоторое
искусственное заманивание. Это такая "ловля", которая злоумышлена человеком
и хранится в тайне его сердца до тех пор, пока не придет пора внезапно
раскрыть себя. Вспомним, например, слово "мецуда", "крепость" (первоначально
крепость разбойников), откуда внезапно совершается набег. Качество "цайд"
необходимо, конечно, человеку при ловле животных. Но Нимрод использовал его
и в других целях.
Имена в Торе, повторим еще раз, не условная этикетка, но дверь,
впускающая внутрь. Наименование же именем -- акт познания и акт пророчества.
"Нимрод" (корень "марад") означает "восстать", "подняться против" -- против
Бога. Нимрод был гибор-цайд, могучий ловец "перед Господом". Так же, как
люди предпотопного поколения, Нимрод действовал открыто перед Ним и как бы
для Него. Нимрод -- первый, кто стал использовать религиозное лицемерие для
заманивания и овладевания человеческими душами.
Конечно, религиозное лицемерие неизбежно приводит к необходимости
религиозного принуждения. Тора указывает на то, что имя Нимрода вошло в
поговорку о тех людях, кто знает заветы Господа, но в целях своей власти,
светской или духовной, извращает их.
В отличие от всех других "порождений Ноаха" в этой главе, Нимрод не
есть родоначальник какого-то народа, а есть владыка многих народов Земли. Он
начал царствовать в Бавеле (Вавилоне), затем распространил свою власть на
все Междуречье и пошел на Ашур (Ассирию), где построил многие города, в том
числе Ниневию. (Б. 10:10,11).
Нимрод создал первую в Истории Империю. Но власть его это не столько
"власть силы", грубого принуждения и страха государственного насилия,
сколько "власть ловли", в которой главное -- тайная политика душевного
закабаления и злоумышления для управления массами религиозно (или
идеологически) совращенных людей.
Зло от Нимрода легко совмещается со злом от Кнаана и каиновым злом
гневливости и человекоубийства. Зло от Нимрода способно цементировать в
единое целое все названные выше виды зла, в том числе и "зло от юности" и
зло от Хама. Адам запустил процесс внедрения начала злого в человеческую
жизнь. Нимрод завершил одну из стадий этого процесса, сцементировал все виды
зла, которые вошли до него, и смог начать Вавилонское дело.
Рассказав о порождениях Иефета и Хама, Тора в следующей главе
возвращается к тому времени, когда еще не было разделения человечества на
народы.
" И была вся Земля язык один (сафа ахад) и общее имущество (у дварим
ахадим)" (Б.11:1).
В большой семье Ноаха и имущество было общее и, конечно, разговаривали
все на одном и том же языке. Но нам тут рассказывается не о лингвистической
ситуации тех времен. "Сафа ахад" -- это язык взаимопонимания, такая степень
раскрытости душ людей друг другу, такой душевный контакт, при котором
человек свободно и легко воспринимает мысли и побуждения другого человека.
Вот то исходное состояние, с которого должен был бы пойти процесс расселения
народов по всей Земле.
"И было: отправились с Востока (ми-кедем)..."
Слово "кедем" употребляется в языке Торы в значении "восток" и в
значении "прежнее", и в значении "начало". Люди двигались с Востока на Запад
-- по пути вестеризации, окультуривания -- и уходили от "прежнего" общего
порядка в единой семье, оставляли прежние устои жизни, чтобы начать путь
цивилизации. В Торе нам не раскрыто, зачем это было нужно им.
"...и нашли (вайимцеу -- нашли то, что искали, а не наткнулись
случайно) долину в стране Шинар и там осели" (Б.11:2).
Мидраш рассказывает, что именно тут, в стране Шинар, Мабуль отряхивал
мертвых... Люди зачем-то осели на земле мертвых.
"И сказал каждый ближнему своему (рэа -- не сосед, а тот, за кого
чувствуешь ответственность, с кем есть душевное единение) давайте калить
кирпичи и будем жечь на обжиг (нисрефа лисфера -- жечь, чтобы жечь) и стал
им кирпич (hелвена) камнем (леавен)[4] и цемент (лаhем) стал им
глиной (ле-хомер)" (Б.11:3).
______________________
[4]Изменена лишь одна буква в слове, и hелвена, кирпич,
превратился в ле-авен, камень; а лаhем, цемент, становится ле-хомер, глиной.
Казалось бы, ничего дурного: люди своими руками строят что-то. Но,
заметьте, в выбранной людьми земле мертвых нет естественных строительных
материалов; и они искусственно создают их.
" И сказали они: "Давайте построим нам город и Сооружение (Мигдаль --
возвеличивание, башня, сооружение) и глава его на небе. Сделаем нам имя --
чтобы не расселяться по лицу всей Земли ""(Б.11:4).
Но ведь Бог велел: "Наполняйте Землю"? А люди собираются в одном (и
очень странном) месте и решают сообща строить город и в нем возводят некое
Сооружение, вершина которого должна достигать неба. Но строят, возводят и
желают "сделать нам имя" с единственной целью: не исполнять повеление Божье,
не расселяться по лицу всей Земли. Вавилонские строители отчетливо
сознавали, что делали, и специально нарушали повеление Бога. Этим
вавилонское грехопадение людей на Земле резко отличается от греха Адама в
Эдене.
"Мигдаль", Башня, с главой на небе -- сооружение принципиально
неосуществимое. Это вечное строительство чего-то, что должно бы сделать
строителей великими. Скорее всего, Мигдаль нужен для совокупного
бесконечного делания. Тут есть пафос -- пафос коллективного труда,
осуществляющего человеческое "мы". Именно состояние "мы" дает вавилонским
строителям самоощущение величия. Оно же делает " нам имя".
Человеческая общность (цибур) не мертва тогда, когда имеет цель выше
себя и вне себя. Когда она собрана только для того, чтобы сохранить себя, то
это раньше или позже приведет к катастрофе. Ибо здесь средства то же, что
цель, а цель то же, что средства. И это то же самое, что жечь для того,
чтобы жечь (нисрефа лисфера) или воздвигать для воздвигания. Такая ситуация
-- лучшая почва для Великого Ловца, для гибор-цайд Нимрода, главы и
вдохновителя Вавилонского Дела. Для него непереносима мысль, что кто-то
может находиться вне строительства, вне "мы", и, следовательно, не под его
духовной или мирской властью. По сути дела, Нимрод в Вавилоне осуществлял --
и через "мы" мог осуществить! -- единение всего злого в людях.
"И спустился Господь посмотреть город и Мигдаль, которые строили сыны
человеческие" (Б.11:5).
Господь (`Гашем, а не Элоким) спускается, то есть проявляется в
человеке. Образ Его заявляет о себе в людях и противостоит тому, что вершат
"сыны человеческие".
И до сих пор люди способны сообщаться душами и вроде бы, когда хотят,
понимают друг друга. Но в нас уже нет того, что можно было бы назвать "сафа
ахад", при котором каждый думал и чувствовал как все, был в сердце своем
"мы" и только "мы". "Мы" поглотило "я".
Спустившись и увидя это, Господь сказал:
"Вот народ единый и язык один (сафа ахад) у всех и это они затеяли
делать и это никуда не уйдет от них" (Б.11:6).
Такое сообщество, такого рода единство, такое "мы" не отстанет от того
дела, которое оно затеяло. Вот первый смысл стиха. Но есть, видимо, в словах
Бога и другой смысл: человеческое сообщество и единение не должно зиждиться
на вавилонском строительстве. То всечеловеческое единение, которое люди
пытаются сохранить, не уйдет от них. Но осуществляться оно будет иначе.
Тут-то Господь и говорит кому-то:
"Давайте спустимся (hава нерэда)..."
Есть места в Торе, где Единый как будто обращается к кому-то,
неназванному, как будто подразумевает какое-то "мы": "Я сказал Господь:
сделаем человека, в образе Нашем, как подобие Наше " (Быт. 1:26). "И сказал
Бог Господь: вот человек стал как один из нас..." (Быт.3:22). Такие места
всегда давали повод для утверждений, что Тора глухо признает многобожие,
выдает свои политеистические корни и т.п. И Моше (Моисей), говорит мидраш,
дойдя до такого места, это предвидел -- и засомневался. "Пиши! -- сказал ему
Хозяин Мира. -- Кто хочет ошибиться -- ошибется..."
Талмуд замечает, что в таких местах опровержение находится тут же,
рядом (Сангедрин, 38б). Но именно в этих местах, всегда ключевых для судьбы
и назначения человека на Земле, учителя Торы видят особый смысл "мы". Царь
Мира обращается к Своему небесному окружению, к свите ангелов, приведенных
Им в бытие на Второй День Творения и окружающих Его Престол. Кто же эти
ангелы, имеющие прямое отношение к работнику Божьему на поприще его труда?
Разделяя единый людской род на много народов, давая ему
множественность путей на лице Земли, Он говорит: " давайте спустимся..."
Сразу за этим резким изменением пути человека идет перечисление 70 имен. За
каждым из них определенная духовная сущность. Это наименование 70 народных
душ, составляющих все человечество. Семьдесят служителей Бога, Его
"посланников", назначенных Им каждый над своим уделом 70 личностных
сущностей, концентрированных духовных воль, 70 духовных ликов спустились из
высшего мира, чтобы образовать все многообразие национальных путей. Они,
которым было сказано "сделаем человека" -- единого человека, -- составили и
множественность Общих душ человечества. Эта "высшая семья"
спустилась, дав семью национальных душ.
Для каждой Общей души -- своя индивидуальная и личностная воля, свой
духовный лик, свое служение и назначение, свой "Сар", "покровитель" свыше.
Не будем вдаваться в мистику трансформации этих ликов в Истории. Для нас
важно, что число 70 является в Торе символом совокупности наций, семьи
народов Земли, идущих от сыновей Ноаха.
В рассказе о Вавилонском строительстве раскрывается как Им
закладывается глубинная мистика возникновения и развития народных душ. По
велению Бога "высшая семья", высшее "мы", семьдесят ликов Сарим
(множественное число от слова Сар) спустились к "мы" вавилонских строителей
-- и что же?
"... и увял тот же час их (людей) язык (венавла шам сфатам)..."
Произошло не "смешение языков", как обычно переводят, а "увядание
языков", то есть вавилонского "мы". Слово "навла" однокоренное со словом
"мабуль" и так же, как оно, указывает на процесс перехода от жизни к смерти.
Но теперь это -- душевный мабуль. который приводит к увяданию того
языка взаимопонимания, того сафа ахад, который осуществляет единение
вавилонского "мы".
"...чтобы не слышал каждый язык ближнего своего" (Б.11:7).
Слышание другого подразумевает понимание его, но в глубинном смысле.
Лингвистические различия -- легко преодолимая проблема для взаимопонимания
людей. Однако речь в стихе Торы идет о душевном отделении и разобщении
людей. При этом каждый отдельный народ получает свой духовный корень из
"высшего семейства" -- своего Сара. Сплоченность "мы", как сказал Господь,
может теперь осуществляться иначе -- на основании общей духовной задачи и
общего направления внутреннего развития, задаваемого каждому народу его
Саром[5].
____________
[5]О Саре см. ниже: раздел третий часть первая.
"И рассеял Господь им оттуда по лицу Земли и перестали строить город "
(Б.11:8).
Произошло как раз то, чего так страшились строители Вавилонской Башни.
Но, в противовес лицемерию власти Нимрода, народы обрели духовных
управителей, нашли каждый путеводную звезду своей национальной душе.
Конечно, в их сознании при этом произошло и разделение на "своих" и "чужих"
(а отсюда и многие беды Истории), но вместе с тем разделенные на народы люди
обрели представление о "своих" в духовном значении слова. Что само по себе
обеспечивает и духовную власть и жесткие нравственно-религиозные критерии
жизни общества, и еще нечто, о чем сказано в следующем стихе.
" И потому стал называться (этот город) Бавель, ибо там подмешал
(балаль) Господь язык всей Земли " (Б. 11:9).
Вот еще один замечательный пример тому, какие имена даются в Торе.
Бавель -- "ворота Бога". Строители Башни считали, что их город -- ворота
Бога, а на самом деле это то место, где увяло их "мы" и где Господь совершил
что-то, что в стихе обозначаемо созвучным Бавелю словом "балаль".
"Балаль" -- не путаница, не смешение и не перемешивание. Когда к муке
добавляется масло, то получается нечто, что уже не есть ни мука, ни масло.
Действие, обозначаемое как "балаль", есть такое подмешивание одного начала к
другому, которое изменяет сущность и того и другого. В "язык всей Земли"
свыше вносится еще одно основание, которого в нем, самом по себе, нет. Это
подмешанное Господом духовное основание, основание святости проникает в язык
и сообщает ему высшее качество, позволяющее человеку освящать себя
словом и молиться (hитпалель). При разрушении вавилонского языка
взаимопонимания, разделенное на народы человечество вместе с Сарим приобрело
и это новое, духовное качество языка.
5[6]
С Нимродом связано в Торе возникновение нового фактора истории --
фактора власти. С ним связано появление в Истории тоталитарного государства.
Это первое сознательное восстание против свободы человека, вложенной в него
как залог осуществления Воли Бога в Мире. Нимрод -- насадивший рабство в
мире. Тотальное рабство -- это одновременно подавление силой и подавление
ложью. Нимрод соединил насилие с обманом. Объединил зло.
______________
[6]Глава эта перепечатывается из книги Б.Бермана "Шма". Она
подытоживает прежде сказанное и дает возможность читателю вступить в
непосредственное общение с автором.
Слово "гибор" (властелин, могучий), которым Тора называет его
(однокоренное со словом "гвура"), указывает на мощь овладевания. На прямой
вопрос: "Кто гибор?" -- еврейская мудрость отвечает: "подавляющий злое в
себе" (Авот.4:1). Нимрод же "начал быть властелином на Земле" (Б.
10:8) -- направив силу подавления и овладевания вовне.
Тора определяет сущность его мощи как -- "ловлю ", уловление,
коварство. Нимрод первый "ловец человеков". Более того: Писание добавляет,
что он был "могучий ловлей" перед Богом! Все это он делал -- якобы во
имя Бога; его властвование, узнаем мы, имело религиозный характер.
Источник свободы он использовал для окончательного порабощения человека, что
невозможно без извращения высших ценностей лицемерием. Для окончательной
власти нужно освящение власти. Нимрод дал ей религиозное освящение. Нимрод
-- "знающий Хозяина и намеренно восстающий на него" (РаШИ). Его имя говорит
о восстании, коллективном восстании на Создателя. Порабощение "во имя
Всевышнего" и есть намеренное восстание на Бога и намеренное осквернение
Его.
Результат пути Нимрода -- самообожествление. Само положение Нимрода в
родословной народов указывает на факт самообожествления; и при нем
идолопоклонство превратилось из культа в политику и насильственно
насаждаемую идеологию.
Именно по инициативе, по плану и под властью Нимрода люди, облюбовавшие
для своего Царства Шинар, попытались использовать силу человеческого
единства, чтоб увековечить Человека. Как и всегда бывает с тех пор, это
означало полное порабощение и пренебрежение отдельным человеком. Ибо первая
цель такого "МЫ" -- быть и остаться "мы". Не дать индивидууму оторваться от
Коллектива -- "чтобы мы не рассеялись по лицу всей Земли" (Б.11:5).
Вот главный страх Вавилонского собора. Для этого и потребовалась работа,
существующая лишь для поддержания собственного существования: Город и
Сооружение, чья вершина в небе.
Как и год Потопа, так и год Вавилонского рассеяния, передает
мистическая традиция, должен стать годом величайшего откровения людям. Тут
поколение, наделенное огромным потенциалом. Их замысел прежде всего
величествен. Это подразумевает слово, означающее их постройку: "мигдаль". И
они достигли бы истинного величия, если бы стремление к небу было -- "во имя
Неба" - "ле-шем шамаим").
Но они сказали друг другу: "построим нам", и "сделаем нам имя"
-- назвав своей целью создание и увековечение самодовлеющего МЫ. Тора
описывает их работу, как постройку: "постройку величия". Преступность не в
самом стремлении к строению и величию, но в том, как и для чего оно
строится. "И сказали друг другу: Давайте калить кирпичи и жечь на обжиг".
Здесь работа и ее назначение идентичны: смысл производства в самом
производстве, сделавшимся главным содержанием жизни. Все идет на то, чтобы
жечь и обжигать. И стало у них прокаленное (кирпич) -- камнем, и скрепляющее
(цемент или асфальт) стало у них глиной (сырьем для обжига).
Кирпичи, казалось бы, должны стать ничем иным, как кирпичами и играть
роль кирпичей; но кирпичи становятся камнем, благородный связующий
материал идет на обжиг -- все произведение рук, все трудом добытое и само в
себе ценное -- для них материал, годный быть только сырьем. Там где
обжиг превыше всего, теряют ценность человеческий труд и сама жизнь, люди
превращаются в кирпичики Города и Башни.
И Обитающий в высях дал им построить -- потому что нет греха в
самом по себе единении и величии человеческом; и спустился, чтобы
увидеть, каково назначение этого людского Собора, который должен стоять
вечно. Что означает это смотрение, этот спуск и проверка Бога? Рав. Ш.Р.
Гирш дает пронзительно простое объяснение. Бог спустился -- в сердце
человека. Туда, где свойственно обитать Богу и звучать Его голосу.
Бог свободы спустился и заговорил в сердце человека, ставшего
кирпичиком, и это само по себе есть и проверка Богом замысла человека, и
ответ Бога на Здание человечества. Собор оказался не "во имя Неба" --
человеческая личность возмутилась и заявила свою абсолютную ценность. Такое
единение, претендующее на небо и на имя себе, не может не рухнуть,
столкнувшись с требованием свободы человека. Собственно, это столкновение
власти Нимрода и царства Бога.
С этого момента путем Бога стал не Общий Путь единения, а разделение,
отдельный путь, множество отдельных путей. Преступление "поколения
разделения" Кабала называет "подсечением саженцев". Не хранение и
возделывание, а "подсечение" Его саженцев на Земле. Потому, спустившись,
Насадивший дал Своим саженцам силу собственного питания и силу собственного
роста. Если прежде духовное питание шло человечеству в целом, и
потому выра