- Вот именно, Ваше Высочество. А то какой пример нашим младшúм?
Босс и его главный телохранитель, проще говоря бодигард, переглядываются и довольно ус-мехаются. Ну, ещё бы! Никакой демиург нам сегодня знаний не добавил, но тем не менее в ходе взаимной беседы многое стало заметно яснее. Всегда бы так, ёлки-палки!
Я с чистой совестью завершаю сегодняшнее повествование.
Граница поля
Белое поле D-3
- А я один интересный момент узнала про человеков, - сообщает нам ладья Н-8.
- Всего лишь момент? - разочарованно фыркает мой сосед. Но не может он без приколов - для него это уже патология.
- Порой и момент посущественнее целого часа, - философски замечает ладья.
- Да не слушайте Вы этого балабола! – хихикает наш Монарх. - Неужели не привыкли ещё?
- И насколько же он интересен? - подключается к беседе ферзь. - Я имею в виду не коня.
Народ вокруг веселится, а ладья поясняет:
- Да мы вот внутренний настрой собеседника можем чувствовать, а человеки никак! Я всё думала: как же они, бедные, без этого обходятся?
- Ну, обходятся же как-то, - замечает конь. - Значит, и просто слов хватает.
- Слова - не то, словами и обмануть можно! Или же ненамеренно в заблуждение ввести.
- А они и вводят, - подаёт голос его левофланговый коллега. - Иначе бы столько не воевали.
- Да нет! - восклицает ладья. – Они внутреннюю суть человека видят по свечению вокруг его головы. «Аура», называется.
- Знаю-знаю! - радостно говорит моя F-7. - Я у них на иконах подобное видела, где святые изображены. Только это не аурой зовётся, а как-то по-другому. Ниппелем, что ли? Нет, не ниппелем, а… Точно, «нимбом»!
- Разновидность ауры, - поясняет ладья.
- А почему же тогда на иконах… тьфу ты! - на портретах обычных людей никакой ауры не видно? - подключается соседка моей девочки со стороны короля.
|
|
- Наверно, у о б ы ч н ы х она не такая яркая, и её днём не видно - как в том мире луну после восхода солнца.
- А ночью, значит, видно? - усмехается коняга. - Она же светит, как фонарь - спать им будет мешать. Или они привыкли уже?
- Не знаю: может, и привыкли, а может, просто глаза закрывают. Или даже повязку сверху накладывают. Плотную такую…
- Всё равно неудобно как-то, - продолжает сомневаться конь.
- Ну, им виднее… Зато у этой ауры много оттенков. Синий преобладает - духовная личность, к знаниям тянется. Красный, как на совковом знамени - бунтарский дух. А если зелёный - значит, спокойный характер, тяготеет к самосозерцанию. И так далее… Хотя я до конца не уверена, что цветá не перепутала. Словом, возможны варианты.
- Как же здорово! - восхищённо произносит кто-то из пешечек. – Классно! Нам бы так…
- Ну и ты жадина! - тут же фыркает конь. - И ауру тебе подавай, и эмпатию. Ты часом в демиурги не метишь, подруга?
- Была бы я демиургом, мигом бы кой-кого насмешничать отучила!
- Брэк, соратники и соратницы! - останавливает их наш ферзь. - Хватит собачиться! Тем более повода для этого нет.
- Нет? - хором восклицают те. - А и х аура?
- Спешу вас разочаровать: ауру умеют видеть лишь единицы, да и тем не особо верят.
- А как же нимб у святых? - удивляется ладья. - Ему-то поверили…
- Ну, про святых что ни скажи - всему поверят. А кто его в жизни видел, нимб этот?
- Да и странный он какой-то на иконах, - соглашается F-7. - Золотистый, словно солнечное сияние. Они что, на роль солнца претендуют что ли?
|
|
- Ну, вот видишь, - усмехается ферзь. - Разновидность мифологии и не более того…
- Теологической, - уточняет наш конь.
- А каким бы мог быть нимб… тьфу ты! - аура, у нашего демиурга? - интересуется F-7.
- Так синий же у нас в ответе за тягу к знаниям! – вставляет слово чёрный Монарх.
- Верно, Ваше Высочество, - говорит девочка. - Шахматы - это вечное познание Истины.
- Слышь, летописец, запиши это! Пригодится для второго тома хроник, - возникает конь.
- Ещё как пригодится, - соглашаюсь я. - Не приколы же чьи-то мне записывать!
- А без них скучно бы читалось, - парирует конь. Я не спорю с ним, думаю о том, что стоило бы записывать л ю б ы е девочкины слова, а не только знаковые, как сейчас.
Да знаю я, знаю, что крайне необъективен! Но что прикажете делать?
Граница поля
Чёрное поле D-4
Небольшим усилием воли добавляю к хроникам рисунок. У людей ведь тоже в их книгах иллюстрации встречаются, а чем мы хуже?
- Покажи, пожалуйста, поближе, - просит моя любимая F-7.
- Да сколько угодно! - отвечаю ей и вывожу рисунок в крупный формат.
- Ой, как романтично! - восхищённо ахает девчушка.
На рисунке гладь нашей доски с четырьмя шеренгами фигур - и над каждой фигурой призрачно-синий нимб, он же - аура. Нимбы отбрасывают сизоватое сияние на квадраты полей. На чёрных полях оно густое и тяжёлое, как полузастывшая смола, на белых - лёгкое и летучее, как лунный свет. А над всем этим клубится туман, похожий на грозовые облака, и в самом зените принимающий вдруг форму человечьего лица. Нашего демиурга, надо полагать…
- А где у демиурга аура? - присмотревшись, спрашивает девочка.
|
|
- Так он же из тумана сделан - какая ему аура?
- Действительно, вопрос с его истинной внешностью в сплошном тумане, - фыркает конь. Ну, не может он жить спокойно! Человеки в таком случае говорят: «Горбатого могила исправит». Хорошо, а что же тогда означает могила? Исправительно-трудовое заведение?
- Да Бог с ним, с этим демиургом! - говорит моя пассия. - Пускай себе в облаках витает, то есть в тумане. А вот меня одну с этой аурой ты мог бы изобразить? Цвет такой прикольненький - мне ужасно идёт!
Вот она, сущность женской натуры - то «ах, как романтично!», то «цвет прикольненький…». Человечица на её месте наверняка бы сказала: «Идёт к цвету моих глаз». Ну, или там к платью…
А что, может, действительно идёт?
Я вот мечтал поговорить с демиургом, высказать ему некоторые любопытные мысли, но себя на его месте представить не дерзнул - слишком уж это запредельно. Хорошо, а на месте женской особи я бы себя мог представить? Или это не менее запредельно? Цвет ей, понимаете ли, идёт… Я когда слышу подобное, мысленно хихикаю, а для неё вопрос внешности может быть первостепенным. Просто разный подход к приоритетам.
- Будет тебе картина с аурой - синей-синей, как васильки, - искренне обещаю я ей.
- Ой, а что такое «васильки»?
- Да если б я сам это знал? Но к имени Василий они скорее всего отношения не имеют - синих демиургов на свете не бывает.
- А как же чёрные? - интересуется мой сосед справа.
- Чёрные - это природа так пошутила. От скуки, наверно. Второй раз шутить не будет, потому что второй - уже как-то несмешно.
- Жаль, - вздыхает конь. - Ну, что ей стоило бы ещё раз приколоться?
Я пытаюсь сосредоточиться и создать картину-портрет, но наш трёп не даёт мне это сделать, сбивает с нужного настроя.
А демиурги умеют отключаться от окружающего мира, уходить в себя? Кажется, умеют. Если не вру, медитация как раз и есть такое состояние. Попробовать помедитировать что ли? Вдруг да получится? Ну-ка!
Я один на доске. Вокруг меня никого нет. Пусто вокруг меня. Только пешечка стоит вдалеке. И я хочу её нарисовать. Ой, не то - у меня же рук нет, чтобы рисовать! Я просто хочу воссоздать её портрет усилием воли. Чтобы на портрете была она одна, как сейчас, и чтобы над ней (или вокруг неё?) сияла синяя-синяя аура! Портрет, сотворись, ну!
Чегой-то не получается... Или я просто не умею концентрироваться? Не доводилось прежде этого делать. Впрочем, всё когда-то происходит в первый раз.
Попытка «дубль два»! Я один на доске… Какое там на хрен один?! Вон опять справа ля-ля про синие нимбы и всё такое прочее! Ну, гривастый, ну, блин, артист!
Попытка «дубль-три». Я не один на доске, но все прочие где-то на грани видимости и, главное, слышимости. Мне никто не мешает. Я творю усилием воли - совсем, как демиург. Мне не нужно создавать целые миры, мне нужно создать только один, но хороший портрет. И чтобы он один был, как целый мир. Потому что на нём та, что дороже мне целого мира.
- Ой, надо же, как здорово! - восклицает пешечка. У меня что, получилось? Похоже, что так.
- Ну, ты прямо Творец натуральный! - фыркает конь, и в голосе его совсем не слышно насмешки, только лёгкая зависть. Отчего голос кажется каким-то непривычным.
Граница поля
Белое поле D-5
А сегодня наших приятелей занесло на тему тоталитаризма. Казалось бы, от нас это очень далеко. У нас тут совместное принятие решений, несмотря на вроде бы монархический формат. Вот именно, ключевое слово здесь «вроде бы». В смысле, вроде как бы… И есть она у нас, эта самая монархия, и в то же время неизвестно, как и в чём сие проявляется. Ну, разве что в уважительном отношении к нашему дорогому венценосцу. Или, может, к его не менее дорогой короне. Корона - это весьма серьёзный атрибут. Веский, я бы сказал. Тем более что придётся когда-то её вместе с её носителем защищать до последнего - словно святыню какую-то. Тьфу ты, куда ни кинь, везде на следы теологии наталкиваешься, чтоб ей!
Выяснилось через инфу, раскопанную где-то всеведущим чёрным ферзём, что у человеков порой встречается такое бредоломное явление как упомянутый выше тоталитарный стиль правления. Нелепость, надо сказать, ещё покруче пресловутого народоправия. Я понимаю, что человеки в общей массе - существа неорганизованные, подверженные весьма анархичным тенденциям. И если бы власть их слегка не придерживала, такого бы наворотили, что просто подумать страшно. В нашем сообществе подобное в принципе невозможно, а у них - пожалуйста, сколько угодно!
- И это венец творения? - искренне удивляются пешечки.
- Да никакой это не венец, - ворчит наше белое Высочество. - Просто сами себя так назвали.
- Ага, очевидно, от избытка скромности, - добавляет конь В-1.
- Но тоталитаризм у них проявляется буквально во всем, - поясняет ферзь. - Предписывается, какие книги читать, какие фильмы смотреть, что на себя надевать и чем питаться. Как у Оруэлла.
- Хорошо, что мы ничего из перечисленного не практикуем, - усмехается ладья слева от меня. – И значит, нам никто ничего не сможет предписать. При всём желании…
- Да кто бы ЭТИМ занимался? - фыркает чёрный король. - Я что ли? Больно оно мне нужно!
- А мне тем более, - эхом отзывается его венценосный брат с нашей стороны.
- Сейчас у нас в России откат от тоталитаризма в сторону некоторой вседозволенности, - как некую сокровенную тайну сообщает ферзь. - А прежде было именно подобное: «Стройными шеренгами и с песней вперёд - к светлому будущему. Уря-я-я!!!»
- К светлому? - удивляется моя красавица. - Светлое непрактично - слишком марко.
Трудно разобрать, то ли эта реплика от избытка наивности, то ли как раз наоборот - утончённый прикол. Кажется, блондиночка начинает осваивать высший пилотаж.
- Опомнились же, однако, - замечает слон позади моей милой F-7. - Поняли, что нельзя всё по команде делать.
- Лишь бы без команды дров не наломали, - брюзжит наш король. - Одно слово, человеки.
- До сих пор вроде бы не наломали, - замечает ферзь. – Ну, по крайней мере, не сильно…
- И откуда такие разведданные? – удивляется король оппонентов.
- А я тут контактировал с одним Комплект-сообществом, вернее, с одним его представителем. Из нашей же державы…
- А почему это мимо нас прошло? – недоумевают оба короля разом.
- Да он не шибко общительный - не любит беседовать с большим количеством фигур разом. А вот с одним кем-то - это всегда пожалуйста.
- И не поймёшь: вроде бы и не совсем интраверт, но и экстравертом назвать как-то несподручно, - комментирует чёрный владыка.
- Я бы сказал: серединка на половинку, - хмыкает ферзь.
- Зато теперь ясно, из-за чего нас на разговоры о тоталитарах потянуло, - хихикает соседний конь. - Вредоносное влияние наших отечественных демиургов.
- Может, и влияние, - иронично говорит ферзь. – Только каким образом оно на нас воздействовало? Святым духом?
- А это вопрос отдельный, - парирует конь. - Его надо серьёзно рассматривать.
- Так их тоталитаризм уже в прошлом, - подключается другой ферзь. - А наши разговоры о нём - здесь и сейчас.
- О, это такая зараза, что никогда в прошлом не бывает, - философски замечает конь. - Она вроде изжита, но всё равно о себе напоминать будет.
- Я бы не сказал, что это ЗАРАЗА! - фыркает ферзь. - Просто не надо было до крайности доводить. Крайностью можно что угодно испортить и к своей противоположности привести.
Граница поля
Чёрное поле D-6
Не знаю, может, человекам наши суждения покажутся чересчур прямолинейными. Или даже наивными… Они, эти двуногие, при всей их хаотичности посложнее нас устроены. Я имею в виду их внутренний мир. Лично я с ним напрямую не сталкивался - только косвенно, через цитаточки, что к месту и не к месту. Но если рассуждать логически, их общество существует не одно столетие. Возможно, даже и тысячелетие. Хотя нет, это я уж слишком загнул! Тысячелетия разве что Демируг Демиургов способен обитать под этим небом. А у нас и информации всего-то ничего - какие-то жалкие лоскутки, и опыта житейского максимум три-четыре недели. Не спорю, другие Комплект-сообщества счёт на многие месяцы ведут - пока время Игры не настанет. Но потом уже и им не до познания мира становится.
И тут мои самокритичные мысли прерываются вопросом девочки-пешечки:
- Так что там насчёт саморазмножения говорилось?
- Ну, это не про нас, - хмыкаю я. - Мы немного по-другому сконструированы.
- Жаль. Так бы хотелось со своим ребёночком понянчиться!
- Ага, - встревает конь. - Обзавелись бы все пешки чадами, и настал бы у нас… как это говорится? Во, демографический взрыв!
- Юморист, - не выдерживаю я. - В крайнем случае, расширили бы свою доску. Стала бы она не восемь на восемь, а десять на десять. Или даже дюжина на дюжину…
- А я слышала, что у шашек есть такие расширенные доски, - говорит одна из ладей.
- Уже размножились, значит? - ухмыляется конь.
- Да никто там не размножался, - вступает в беседу наш ферзь. - Просто у них игра слишком быстро заканчивается, и чтобы её продлить, некоторые их сообщества довели число полей до ста.
- А своё штатное расписание?
- Соответственно. Только не размножением, а явочным порядком.
- Что с них возьмёшь? - фыркает конь. - Существа низшего уровня. Унтерменшен. Пардон, унтерфигурен!
- А вот это уже называется шовинизм, - холодно роняет ферзь. - Они же, в самом деле, не виноваты, что демиург их так глупо устроил!
- Ну да, все свои мыслительные способности на нас потратил, а на шашки уже ни сил, ни времени не осталось, - хихикает конь. - А тура ещё что-то про карты и нарды говорила. Мол, москалям при их менталитете, только в такие и игры играть.
- Насчёт карт не знаю, врать не буду. А вот нарды действительно игра для дебилов.
- А это разве не шовинизм - так о других играх отзываться? - ехидничает конь.
- А это вообще не игра, а половецкие пляски какие-то! - сбивается со спокойного тона ферзь. – В игре нужно головой думать, комбинации всякие в уме строить, а тут изврат сплошной - кинул кубик с шестью сторонами, на коих разное количество точек, и смотришь, какое число выпало. Или даже два кубика - не помню уже. Да это и не суть важно. Важно другое: в игре нельзя полагаться на случай, только на свои собственные мозги! Иначе будешь, как древние эллины. Они тоже жребий бросали, чтобы выяснить, что там боги на их счёт решили. Боги, мол, посредством игральных костей сообщают им свой вердикт.
- Ну, и бред! - ахает кто-то из пешечек. - Боги игральными костями двигают. Во нагордили!
- А вот интересно: посредством телекинеза двигают или просто силой духа? - вновь фыркает конь, лукаво глянув на наших симпотюлечек.
- Согласен, что бред, - говорит ферзь. - Это столь очевидно, что даже девочкам нашим сразу ясно. А эти, блин, творцы античной культуры, философские учения создавали, атомарное строение мира открыли, поэмы длиннющие писали - и на тебе, такое ляпнули! Ни в какие ворота не лезет.
- Ну, не всё же одним иудеям чушь пороть, - замечает его его коллега с той стороны доски.
- А что ещё эти богоизвранные явили?
- Да так, ничего особенного. Бог, мол, всемилостивый, говорит им: идите во вражеский город и всех там убейте: женщин, детей, стариков. Ну, и скот заодно, чтобы совсем уж никого не оставалось. А то, мол, накажу вас за непослушание.
- И наказал? – вклинивается конь. - Ага, холокост - это, наверно, та самая Его кара.
- Да нет, за это дело Он наказал их гораздо раньше. Они же скот пожалели - мол, самим в хозяйстве пригодится. В отличие от чьих-то там детей…
- Хорошего они себе бога выбрали, - фыркает конь. - Покруче, чем в древней Элладе…
- Каждый народ достоин своего бога, - философски замечает ферзь.
- А мы тогда - своего демиурга? - невинным тоном осведомляется моя блондиночка.
Граница поля
Белое поле D-7
- «Блажен, кто возьмёт младенцев твоих и разобьёт их головы о камень!» - торжественным то-ном изрекает конь на следующий вечер. Меня аж передёргивает от подобного изврата!
- Приятель, ты что, с дуба у нас рухнул? – холодно осведомляется белый Монарх.
- Нет, с осины, - хихикает его чёрный собрат. - С той самой, на которой Иуда повесился.
Интересно, с чего бы это Иуду на суицид потянуло? Может, продул все деньги, поставив не на ту сторону в шахматной Игре? Хотя постой, что-то такое маячит в памяти, что-то насчёт Суперпредательства! Ну, если уж «Супер-», то тогда не удивительно.
- Не с дуба и не с осины, - ухмыляется конь. - И даже не с Эдемского Древа. Это я их Святое Писание цитирую. Святейшнее…
- Да не свисти! – возмущённо восклицает наш ферзь.
- А что «не свисти»? Если всех детей поубивать во вражеском городе прокатило, то почему ж и не младенцев заодно? Они вам не дети что ли?
- Но головы о камень - это уж слишком! А потом ещё мозги с него соскребать.
- Извиняюсь, соратник, может, и не гóловы - может, просто младенцев. Я же не совсем дословно цитирую. Хотя довольно близко к оригиналу, будь он неладен!
- И где ж это ты такую хрень углядел, в какой главе? - спрашивает чёрный Монарх.
- Не в главе, а в сто тридцать шестом псалме, в последнем его девятом стихе, - сообщает гривастый. - Специально не поленился вчера взять и порыться в их Писании. Хотел проверить, какой ещё «святости» там надыбать можно.
- Проверил? - фыркает наш ферзь. - Специалист, блин, по человечьей патологии!
- Патология, как сам понимаешь, не от слова «пат», - иронично добавляет его коллега.
- А ведь Адольф Алоизыч мечтал видеть всю Германию «юденфрай» (свободную от евреев), - подаёт голос одна из ладей. - Я точно помню, как герр Шпрингер под конец встречи об этом сказал. Причём с этакой ностальгией…
- Наверно, не хотел, чтобы их «юден» немецкими младенцами занялись, - ехидничает конь.
- Зато Адик потом ТАК увлёкся разборками, что и неевреям досталось! – восклицает кто-то.
- Господа соратники, может, не будем о грустном? - спрашивает наш ферзь. - Хоть лично мне и интересно, как ты сию книжонку разыскать смог – ну, с псалмами?
- Господи, да их там, как мýсора - чуть ли не в каждом доме! Вся их человечья религия на этой книжке покоится. Ага, как на камне…
- Надеюсь, не на том самом, - ухмыляется чёрный венценосец.
- Совсем сбрендили человеки, - ворчит ферзь. - И как только Творец им это прощает?
- Ну, до Творца я ещё не добрался, чтобы лично у Него об этом спрость.
- Ты бы с таким вещами поосторожней - вдруг Ему твоя вольность не понравится?
- А не понравится - простит. Если уж Он такое богохульство и поклёп на Своё Имя авторам Писания простил… Ветхий Навет, понимаешь ли…
- Откуда ты знаешь, что простил? - удивляется ферзь. - Может, он их узлом завязал и отправил прямиком в преисподнюю, к маньякам?
- К маньякам? - конь в лёгкой растерянности. - А почему именно к маньякам?
- Почему-почему? Для практики! Чтобы Камасутру на них изучали...
- Да хватит вам тут про религию! - пресекает тему наш Монарх. - А то ещё ислам ненароком вспомните, не к ночи будь он помянут.
И кстати, ты, G-1, просто молодчина! Похоже, первым после нас с ферзями смог за Грань заглянуть. Жаль только, что своё умение на такое непотребство тратишь, на такой педофильский садизм. Это же хуже порнографии, честное слово!
- А я не вижу в порнографии ничего чересчур предосудительного, Ваше Высочество. Просто лёгкую безалаберность в процессе поиска приятных ощущений. К сожалению, приятных не для нас, но лишь для двуногих.
- А негативная сторона порнографии, знаешь ли, в том, что она отвлекает от работы головой, - поучительно говорит Монарх. - Вот ты же не предпочтешь Игру порнографии?
- Само собой, вашество! Я знаю, что порой бываю ехиден, но шевелить извилинами люблю не меньше прочих. Это такой кайф, ёлки-палки!
- Ну, тогда тебе не страшны ни религия, ни порнография, ни оба эти явления вместе взятые.
- Аминь, дети мои! - ставит точку чёрный носитель короны.
Граница поля
Чёрное поле D-8
- Как же я тебе завидую! - вздыхает моя дорогая пешечка.
- Слон - не такой уж и важный статус, - отвечаю я. - Вон ладья уже тяжёлая фигура, а я так себе, средний калибр!
- Да я совсем не о том, ёлки-палки! Статус - дело десятое. А вот то, что ты писать умеешь…
- Писать и дурак умеет - это дело нехитрое.
- Да нет, писать по-настоящему! Чтобы потом фигуры читали и им ещё раз перечитать хотелось - уже для удовольствия. Как это у тебя получается, интересно?
- Сам не знаю. Просто пишу - и всё.
- А знаешь, за одно это уже можно в тебя влюбиться. А ты ещё и картины умеешь создавать. Офигенные! - F-7 буквально светится энтузиазмом.
- Сие значит, что ты в меня влюбилась? - осторожно спрашиваю у неё. Как-то мне плохо верится в возможность подобного, сомнения меня берут. И точно!
- Не совсем так, - говорит девочка. - То есть сперва мне показалось, что влюбилась. Я прямо растаяла от счастья. А потом пришла в себя и давай анализировать свои эмоции! Мы же, шахматы, без этого не можем - у нас анализ на первом месте.
- И что ты наанализировала? Что не стоит время на глупости тратить?
- Ну, не то чтобы глупости… Просто зависть к чужим способностям ещё не есть любовь. Влюблённость, может быть… Как раз от слова «влюбиться». А любовь должна основываться на более серьёзных аргументах.
- Кончайте дурью маяться, ребятишки! - возмущённо гудит наш ферзь. - Будете вот так, на составляющие, всё вокруг разлагать, не только любовь, но и сама жизнь всякого смысла лишится. Анализ хорош до определённой степени. А вы, если за него берётесь, то удержу не знаете.
- Простите, но я так не думаю, - решительно возражает пешечка. - Не будешь детально анализировать - не поймёшь побудительных мотивов. Не поймёшь мотивов - станешь необъективным и наломаешь дров. Лично мне бы этого не хотелось.
- Анализируя, можно ещё больше дров наломать, - усмехается ферзь. - Потому что разложен-ное на составные явление теряет свою целостность и становится просто набором несвязанных между собой фактов. Вот так! Но, наверно, я зря здесь распинаюсь - кое-кто ещё не созрел для постижения подобных истин. А ведь они, если чуток подумать, лежат на поверхности.
- Для Вас - возможно, - говорит пешечка. - А простым смертным до этого расти и расти.
- Хорошо, что хоть это понимаешь, - вздыхает ферзь. - А Вы, господин слон, не принимайте её слов насчёт любви и влюблённости всерьёз - она ещё не совсем оперилась, если пользоваться терминологией людей.
- Ну да, для п о л ё т а мысли требуется немалое оперенье, - хихикает пешечка.
- Попытка пофилософствовать с юмором? - удивляется ферзь. - Это хорошо, это свидетельст-вует о твоём внутреннем росте. Только опять не переборщи! А то наш конь заявит, что рождённый ползать когда-нибудь долетается.
- Чёрт побери, какую мысль прямо изо рта вырвали! - фыркает конь. Народ вокруг смеётся.
- Пожалуй, о жизни всёрьёз празмышять - занятие посложнее, чем писать прозу или картины, - говорю я ферзю. - Так что чадо наше малость не тому позавидовало.
При этих словах чадо вскидывается, но не может сразу подобрать нужный ответ. Глубоко задумывается, давая нам некоторую паузу. И ферзь, конечно же, не преминул этим воспользоватся:
- Думать о жизни - это столь же естественно, как, например, дышать для человеков. Не думает только домашний скот, верно? Но о нём и речи не идёт. А вот творчество - процесс индивидуальный и даётся лишь немногим. И чем большее впечатление на окружающих производят их творения, тем выше творцы над толпой. Так что не зря она тебе завидует, совсем не зря.
- Да она же необъективна, как и любой влюблённый! - фыркаю я.
- Самую малость влюблённый, - вклинивается пешечка. - Ой, вернее, влюблённая…
- Слыхал? - усмехается ферзь. - А «самую малость» - это она так, для понта.
- Не надо обо мне в третьем лице - Вы же не Монарх …вроде бы, - возникает золотистая.
- Форма сути не меняет, - коротко бросает ферзь, а король шлёт девочке укоризненный мыслепосыл. Та слегка смущается, хотя лишь день назад в подобной ситуации готова была бы сквозь доску провалиться.
Да, день иногда значит исключительно много.
Граница поля
- ПЯТАЯ ВЕРТИКАЛЬ (E) -
Чёрное поле E-1
Пока я переживáю и пережёвываю всё только что сказанное, день кончается и плавно перете-кает в следующий. Спать нам - в отличие от человеков - не надо, темноты ночами здесь не наблюдается - тáк только, лёгкие сумерки. И значит, ночные часы для нас не потеряны впустую. Продол-жается та же жизнь, без дурацких антрактов на сновидения. Вот только болтать друг с другом ночью почему-то меньше тянет. Может, это демиург ТАК устроил? Специально, чтобы мы могли без помех подумать о смысле жизни… Как там конь однажды сказал? «А чего о нём размышлять? Он у каждого свой». Вот каждый о своём и думает ночами. И редко когда эти раздумья прерываются короткими репликами - в виде исключения из правил, которое эти правила и подтверждает. Интересно, а что выносят из своих сновидений человеки?
- Ничего они не выносят, - хмыкает наш ферзь. - Сидят утром и репу чешут. В смысле, а к чему нам это приснилось, что оно предвещает?
- Им сны вместо гадалки что ли? - хихикает мой гривастый сосед.
- А почему бы и нет? - фыркает его левофланговый коллега. - Если эллины кости метали, чтобы узнать решение богов, то сейчас это через сны выясняется.
- Только Пантеон дефрагментировали, - замечает одна из ладей. - Все файлы слили в один и сжали хорошенько. Амбец многобожию!
- Да какая разница, одним фрагментом Бога представляют или несколькими? - удивляется конь. - Всё равно это Высшая сила, которая в небесах!
- Ой, не говори! - возражает ладья. - Если эти «фрагменты» ведут себя слишком самостоятельно, разнобой получается. Прямо лебедь, рак и щука…
Я не успеваю удивиться, при чём здесь сей зверинец, как коняга подкидывает другое сравнение: «Представляете? Это как если бы у Змея Горыныча головы перессорились: одной бокс по телику смотреть хочется, а другим - фильм Тарковского…»
Что-то слишком много незнакомых деталей, но общий смысл я ухватил - божество должно быть единым и неделимым, а никак не сборищем разнородных индивидов! Но мы, кажется, про сны начинали говорить - каким боком сюда теология просочилась? А-а-а, вспомнил - сны им решения небес сообщают! Ха-ха-ха. И ещё три раза ха-ха-ха…
- Зря смеёшься, - замечает ферзь, уловив мой настрой. - У них даже книжки такие выпускают, где значение снов растолковывается. Сонники называются.
- Так ведь снов этих бесконечное множество вариантов, - говорю я. - Им что, многотомное собрание своих толковищ издавать?
- Ага, в золочённых переплётах, - прикалывается конь.
- Да нет, книжечки тоненькие, - поясняет ферзь. - Там только основные случаи учитываются - самые распространённые. Но зато - вы можете себе представить? - у каждого автора своё толкование снов, и большинство авторов противоречат друг другу. Полная нестыковка…
- Да, это покруче Ветхого Навета, - говорю я. - И Нового заодно…
- Зато ТАМ никто бочки на Создателя не катит, - возражает ферзь. - А могли бы написать что-нибудь типа: «Если Бог приснился, значит, скоро твою душу на небо заберёт».
Конь весело ржёт, представив подобную страшилку. Хотя почему страшилку? Разве явиться к своему Творцу так уж страшно? Он же всемилостивый - грехи простит. Ну, разве что головой укоризненно покачает.
- А у людей так и говорится: «Бог забирает к себе самых лучших», - вздыхает ферзь.
- А худших оставляет внизу - играть в шахматы, - хихикает конь. - Теперь понятно, почему им плевать на наши переживания и потерю друзей - лишь бы Игру вели, да мочили друг друга.