- Женский взгляд на вещи опять не состыковался с мужским, - хихикает наш Монарх. Я же многозначительно хмыкаю и бормочу:
- Женский не виноват, что его носительница женщиной родилась. Даже ненадоедаемая…
- Слышишь, ты, любитель не особо умных, не надо заговаривать мне… - пешечка обрывает фразу на полуслове, пытаясь сообразить, что же именно я могу ей заговаривать при её упрощён-ной физиологии, но это оказывается сложной задачей. Она вся вдруг как-то гаснет, резко ослабив накал страстей, и тихонько говорит:
- Прости, пожалуйста - это всё нервы дурацкие. Я чуть было не наговорила тебе лишнего.
- Да что, интересно, лишнего ты можешь наговорить? Лишнего от тебя быть никак не может.
- Ну, например… - она мнётся, не решаясь озвучить неозученное. - Например, что мы придём к вам вскоре и всем воздадим по заслугам! Ещё раз прости.
- Человеки бы сказали: Воистину это зов воинственной крови», - замечает наш левый конь. А его коллега весело хихикает:
- Не говори гоп, пока не огрёб!
- Будем считать, что этих комментов не было, потому что ты ничего не говорила, - уверяю я. А их венценосец сердито ворчит:
- Сколько времени потеряли на пустопорожние «ля-ля»! И ведь я терпел всё это - как послед-ний дурак. А ну-ка, соратнички, быстренько включаемся в работу! Посторонних просим нас не беспокоить. До времени… Придёт пора - мы сами вас побеспокоим.
Пешечка виновато съёживается, а я неодобрительно гляжу на Монарха. Плевать мне, что он - первое лицо в их Группе, облечённое особыми полномочиями. А я - первый для моей девочки! Ну, или по крайней мере, стремлюсь таковым стать.
Среди золотистых супостатов слышны лёгкие смешки. Веселятся, идолы! И что самое обидное, им сейчас не ответишь.
Меня охватывает раздражение. Вот же повезло девочке угодить в такую компанию! Глядишь, и ей характер испортят ненароком. Если успеют, конечно…
- Спокойнее, соратник, - усмехается наш ферзь. - Это они только для виду.
- Простите, не понял, - отзываюсь я.
- Э-э-эх, а ещё литератор, личность творческая, - вздыхает собеседник. - Да у их же ещё пара пешек под боем. Вот они и делают хорошую мину при плохой игре.
Где, где они, эти пешки, тридцать три раза массаракш?!
Граница поля
- ЧЕТВЁРТАЯ ВЕРТИКАЛЬ (D) -
Белое поле D-1
Ёлки-палки! Вы только поглядите, соратники: эта авантюристка уже на F-4. А там и до меня уже недалеко. Тем более никого на двух промежуточных полях не наблюдается - пусто там, как в склепе, а как до такого дошло, я, помнится, писал выше, хотя и обещал обойтись без конкретики. Увы, без конкретики почему-то не получается.
Вся из себя обиженная F-4 старается не глядеть в мою сторону, но это трудно сделать, поско-льку я у неё прямо по курсу. И этот её скользящий вбок взгляд на редкость трогателен. Но вслух сие не озвучишь - во избежание женской реацкии, резкой и непоследовательной.
Ну, дурак я, дурак - причём в квадрате или даже в кубе, не нужно было вслух про мозги у пешечек! Тем более что эти мозги у шахмат чисто фигуральны. А теперь вот шарахнут кого-то из нас двоих - так и не успеем помириться до конца. Вернее, она не помирится со мной - я-то с ней и не думал ссориться, я просто не думал вообще. Или думал не тем местом…
Не знаю, смогу ли я открыть ей дорогу к заветной крайней горизонтали. Скорее всего - нет. Мой коллектив подобного не допустит, поскольку состоит не из самоубийц. Чужой ферзь в своём тылу явление исключительно удручающее.
Но всё-таки самое главное в данной ситуации то, что девчоночка не попала в число пешек, находящихся под нашим боем. Вон они обе, голубушки! Интересно, почему наши их не трогают?
- Считают малосъедобными, - мог бы прокомментировать один из коней.
А может, у наших какой-нибудь далеко идущий стратегический план, и взятие пешек пока в него не вписывается? Да нет, я бы наверняка знал! Что за притча, как говаривал не помню кто?
Наше обсуждение перспектив не то чтобы зависло на паузе, просто Монарх с бодигардом затеяли спор и от остальных отгородились, чтобы советами не докучали. Уж не думают ли они взять на себя принятие решений целиком и полностью? Мол, мы сами будем судьбу партии решать, а вы все - сбоку-припёку! М-да, вот бы хохма была!
Делюсь этой мыслью с соседней ладьёй, и та небрежно отмахивается:
- Глупости! Это ты у человеков ужастиков нахватался. Н а ш и достаточно логичны, чтобы одеяло на себя не тянуть. Они же понимают, что чем больше мнений учитывается, тем ближе к истине их среднеарифметическое.
- А может, они сочли сей подход шибко механистичным? - предполагаю я.
- Но он не может быть механистичным. Чем больше граней у взгляда на проблему, тем она …как бы это поточнее выразить?
- Призматичней, - подсказывает вторая ладья. И, видя наше недоумение, поясняет:
- Ну, это как цвета спектра - чтобы белый луч получить, нужно все семь пропустить через линзу. Иначе искомого не получишь. Вот и соратники, видать, тоже так счи…
- Эй, кто там без нас нас обсуждает? - иронично спрашивает ферзь. Чувствуется, что у него сейчас хорошее настроение. Значит, что-то интересное на пáру с правителем удумали.
- Нас просто смущает нынешнее исключение нас из числа диспутантов, - поясняю я старшúм причину данных разговоров..
- Да мы решили сперва в своём кругу разобраться, а потом уже выносить на всеобщее обсуждение, - несколько смущённо поясняет ферзь.
Ага, а мы уже - не свой круг, значит? Весёленькое дело…
- Вот смотрúте, господа соратники… - начинает излагать задумку Монарх, а я вновь перевожу взгляд на девочку. Она вроде бы уже чуток «оттаяла». По крайней мере, не дуется на меня столь явно. Смотрит в мою сторону с некоторым сочувствием, словно жалеет меня за все мои недавние переживания. Конь, стоящий чуть в стороне от прямой линии, соединяющей нас, перехватывает наши взгляды и намеревается что-то сказать, но передумывает. Комменты, а тем более иро-ничные, нам сейчас ни к чему. Мне даже планы старшúх как-то не особо интересны, лишь бы они нашей девочки лично не касались. А они её не касаются, поскольку речь идёт о других полях.
Я вздыхаю с облегчением, и тут меня посещает мысль, что они ведь могут спросить моего мнения по поводу задумки, а я опять слушал с пятого на десятое - как нерадивый ученик на уроке.
Слава богу, не спросили! Народ одобряет идею, и она тут же воплощается в жизнь.
А пешечка-красавица, оценив ситуацию, глядит на меня с лёгкой укоризной. Видимо, ей не по вкусу моё несколько легкомысленное отношение к творящемуся. Мне оно и самомý не по вкусу, но любовь, увы, продолжает свои разрушительные действия.
Граница поля
Чёрное поле D-2
Продолжаю греть душу в облаке эмоций, исходящих от моей девочки. И пусть те эти эмоции далеки от любовных или даже от просто симпатийных, мне и это приятно. Главное, что почти рядом. Что такое для любящего сердца два несчастных поля? Мелочи… Пустяки…
Эх, если бы мы ещё были в одном лагере! Но увы, не суждено. Как говорят человеки: «По разные стороны баррикад». Я жалею об этом постоянно, но совершенно безрезультатно.
Чёрные фигуры, которые золотистые, энергично обсуждают свой предстоящий ход. Что-то друг другу с жаром доказывают, не соглашаются, сыпят аргументами и контраргументами… И что-то мне всё это напоминает, что-то из мира человеков, виденное раньше в записи телепередач. Я пытаюсь вспомнить, что именно, но видение упорно ускользает. Ну, ёлки-палки! Нет, не ёлки-палки, а массаракш, как постоянно восклицал персонаж некоего фильма. Какое, однако, сочное словцо - так и брызжет во все стороны!
И тут сочное словцо срабатывает - я вспоминаю искомое. Ну да, кавээновские команды на сцене. «Чем нам ответить сопернику? Время пошло, господа, думайте-думайте!»
А ведь действительно похоже. Только не на сцене, а на игровой доске сообщества, и вместо жюри навис в вышине незримый демиург-куратор. Прокуратор, блин! С пóнтом…
Ладно, не хочу думать о двуногом, хочу о ней, единственной и неповторимой! Она не в вышине - она совсем близко, но мыслями от меня куда дальше, чем пресловутый человек. Прислушивается к обсуждению с неподдельным интересом и, видимо, прикидывает, что сказать, если её мнения спросят. Вот только спросят ли? Хочешь, чтобы с той считались, нужно самóй инициативу проявлять. Причём, делать это порешительней!
А вот и другие пешечки подключились - что-то наперебой говорят родному коллективу. Нам их отсюда не слышно - отключили звук, как давеча наш Монарх с ферзём. Наверно, чтобы против-ная сторона с советами и комментариями не влезла. А то ведь можно не удержаться и начать всякие «ля-ля» на тему «как вам лучше разгромить нас». Насчёт «разгромить» это я, конечно, шучу, но кой-какие реплики мы бы точно не смогли удержать.
Я пытаюсь уловить настрой моей девочки - он какой-то неопределённый. То ли она в расте-рянности, то ли в чём-то сомневается. Надеюсь, не во мне… А может, это всего лишь по поводу дискуссии? Ну да, по поводу обилия предоложений! Охватить их разом слишком уж сложно, да и противоречивы они скорее всего - пусть не все, но хотя бы некоторые. Энтузиастов ведь не только у нас хватает. Ура-ура, закидаем противников шапками, как человеки говорят!
Господи, каждый раз напрягать мозги, чтобы думать, как создать противнику сложности и избежать этих сложностей самúм! А если в том лагере не все противники, но один - очень даже не противник, тогда как? У человеков проще: не устраивает ситуация, подхватываешь любимую на руки - и подальше от этого неустроя! Эскапизм вдвоём, так сказать… А на Кавказе, говорят, и во-обще невест похищали - завернул в бурку, прыг на коня и асса, к чёртовой матери! Сейчас, правда, такое дело почти прекратилось, но всё же «кто-то кое-где у нас порой» продолжает славные тра-диции предков. По обоюдному согласию, разумеется. Эх, вот бы и нам так! Да только куда с доски побежишь? На тот свет? С неё лишь сшибают в процессе схватки, а ежели самúм её покинуть… Ну-ну, это уже нечто наподобие шекспировских Ромео и Джульетты получится. Любимый, мол, как ты посмел без меня яд выпить? Эгоист ты, блин, как и все мужики!
Да только нас и ядом не возьмёшь. А самоубиться путём покидания доски правила не позво-лят. И не надо! Здесь у нас есть шансы дожить вдвоём до чьей-нибудь победы, а там поглядим. И кстати, по людской религии самоубийство почему-то грехом считается, серьёзным грехом. Отме-рили тебе свыше определённое количество лет, и изволь их прожить от и до. От звонка и до звон-ка… А если у тебя сил нет терпеть эту жизнь, то это уже твои личные проблемы! Творца это не волнует - главное, чтобы ты его замысел реализовал. Вот такие пироги с котятами…
Но вообще-то я подобной дури в Писании не встречал. Всяких нелепостей там в избытке, но только не таких вот! Это уже, наверно, церковь самодеятельность развела, чтобы свою значи-мость народу показать. Она ЭТО умеет и любит. А впрочем, пускай об сём у двуногих голова бо-лит - у нас и своих проблем хватает. Например, не допустить ляпа в ответном ходе. Противнички-то наши уже определились со своим - теперь и наша очередь что-то делать.
Заветная пешечка поглядывает на меня, словно говоря извинительно: «Я этого не хотела, они сами так решили!».
Любопытно, чего же они там решили в своей решимости?
Граница поля
Белое поле D-3
- Оу шит! - в сердцах восклицает чёрный ферзь, когда рушится прикрывающая его пешка, и он оказывается под ударом нашей ладьи, защищённой к тому же другой белой фигурой.
Ладья иронично глядит на него, и он расширяет свою реплику. - Оу хэвеншит!
- Послушайте, друг мой, вы прямо как америкос выражаетесь, - усмехается его Монарх.
- Да знаю я, Ваше Высочество, но что остаётся делать? Вконец прижали!
- Будете америкосовские ругательства употреблять, с Вами рядом никто стоять не захочет.
- Ну, если речь идёт об этой гражданке, то буду только рад.
- Не дождётесь, - злорадно хихикает наша ладья. - Не затем я сюда добиралась, чтобы теперича задний ход давать. Я ЕСТЬ жутко хочу!
- Слыхал? - спрашивает Монарх. - Прикрывать тебе некем - давай живенько эвакуируйся! Знаешь, милай, куды бечь, али чегой-то присоветовать?
Он нарочно строит фразу в лубочно-старинной человечьей манере, чтобы сбить напряжение у соратника и перевести его настрой в конструктивное русло. М-да, психолог, однако…
А мне меж тем думается, что без их ферзя партия могла бы завершиться довольно скоро. И фигур бы с обеих сторон больше уцелело, и вообще… Что именно «вообще»? Да попросил бы, например, себе персональную рабыню. Что я, не имею права на рабыню в случае победы? Нет, я бы её не угнетал - я же не извращенец какой-нибудь! Наоборот бы холил её и лелеял. Не знаю, что значит глагол «лелеял», но опекал бы её, голубушку, по полной программе. И главное, она по статусу не могла бы послать меня куда подальше, когда моя опека ей вконец осточертеет. Идиллия…
Конечно, это называется «делить шкуру неубитого медведа (или медведя?)», поскольку удачу можно сглазить. Насчёт сглаза - это не я сказал, это человечья придумка.
Интересно, как господин ферзь выкручиваться будет? Крепко его наши обложили - прямо как медведя в берлоге. Тьфу ты, опять этот медвед на язык лезет! Какой-нибудь хитромудрый иудей на его месте непременно бы выкрутился, но у нас на доске «нет ни эллина, ни иудея», выражаясь словами Нового Навета. У нас тут одни космополиты без роду, без племени. И к тому же с наложившимся на наш менталитет менталитетом романтичного россиянина. А романтичный россиян - это существо крайне непрактичное, без конца наступающее на грабли. Порой даже на детские грабли… А что, восемнадцатилетняя пассия - это разве не «детские»?
Чёрно-золотистые опять блокируют звук со своей стороны, чтобы избежать наших комментов, особенно конских, и принимаются действовать по примеру америкосов из фильма «Спасти ря-дового Райана». Причём им сейчас посложнее, чем америкосам. У америкосов по фильму их противники полными придурками показаны. А мы, смею заметить, далеко не придурки. И даже не полудурки, кажется…
Оставшись наедине с самúми собой, мы многозначительно переглядываемся и дружненько усмехаемся. Оказывается, приятная штука - сделать ближнему гадость. ЭТО мораль, которую нам дарит благородная шахматная Игра, и эта мораль является для нас довольно неожиданной.
Я вновь перевожу взгляд на мою девочку - она тоже вовлечена в общую дискуссию и, судя по всему, что-то говорит одногруппникам. Интересно, что именно? Неужели имеет предложения по спасению «столпа нации»? Значит, корпоративные интересы для неё выше здравого смысла. Приоритетят, так сказать… Или же просто правила не позволяют отклоняться от генеральной линии. Что ж, в таком случае ей можно только посочувствовать.
А вот и ладьи подключились - причём обе сразу. И кажется, сразу же забанили предложение девочки. Вот и отлично - нам подобной радости не надо!
О, сам Монарх вылез с инициативами! Неужто что-то дельное скажет? В противном случае и его забанят. Может, немного помягче, чем девочку, но тем не менее… Мы же не люди, чтобы любой глупости вышестоящих выражать свой «одобрямс». Похоже, всё-таки дельное предложил - вон как их народ оживился! Что ж, нашему Райану повезло не меньше, чем киношному.
О-ля-ля, говоря галльским наречием! Да они рокировку затеяли, причём в длинную сторону. А ферзь-то здесь каким боком? А-а-а, понятно - угроза шаха нашему любимому Высочеству. Тут уж не до погони за чужим ферзём, самим бы шкуру целой унести! Крепко они зубы умеют показы-вать. Хотя это не все они, а только их коронованная особа. Голубая кровь, белая кость, как сказали бы человеки. Стандартный пластик, как говорим мы с немалой досадой.
Значит, дело вовсе не в материале носителя, а в его психоматрице, то бишь душе.
Граница поля
Чёрное поле D-4
Ладно, с шахом этим дурацким разобрались, но и ферзя упустили. Он успел не просто сдвинуться - сдвинуться он бы мог и без шаха со стороны их Группы - но ушёл в такую глухую оборону, что выковырять его оттуда не легче, чем какого-нибудь террориста из противоядерного бункера. Мы даже и пробовать не стали - чего лбом в бетонную стену колотиться? Сделали нейтральный ход, потому что для хороших пока не видно возможностей. Теперь вот ждём ответной реакции соперников и всякие разговоры разговариваем. Ферзь вспомнил, что я интересовался пьесой Шекспира про влюблённых тинэйджеров и признался, что она ему только в электронном виде попадалась, а бумажный вариант, увы, видимо, большая редкость.
- Неужели людей больше классика не интересует? - удивился я, услышав такое.
- Интересует, - говорит ферзь. - Просто язык у Вильяма несколько того …архаичный, понять его трудновато. И реалии тогдашние устареть успели. А вот фильм - другое дело. Они его несколь-ко раз переснимали, ремейки делали. Жаль, что смотреть его сейчас некогда - почти два часа продолжительность. И в любой момент чёрные могут с просмотра сдёрнуть.
- Да, наши «заклятые друзья» втянулись в Игру, быстро стали мыслить, - соглашаюсь я.
- Кстати, Бил был родом из Британии, - сообщает ферзь. - Нелюбимый тобой инглиз.
- Да? - удивляюсь я. - А чего ж он тогда про Италию писал? Верона - это же, кажется, Италия, не так ли, соратник?
- Видать, экзотики ему захотелось. А Италия по части экзотики в самый раз - ещё не папуасы какие-нибудь с кольцами в носу, но уже и не Британия их унылая.
- Это верно, - охотно соглашаюсь я. - Туманы, холмы, вересковые пустоши - не совсем ТЕ декорации для пламенной любви. Да и сами британцы холодные, чопорные - чёрта с два бы они травиться стали из-за несчастного чувства. Вот если бы индекс Доу Джонса на бирже упал, тогда другое дело. Удар по карману - это удар ниже пояса.
- По-моему, этот индекс в Америкосии, - неуверенно говорит ферзь. – А хотя какая разница? Тоже англоговорящая местность…
- Ага, - фыркает подключившийся к беседе конь. - Задерут ноги на стол, не разуваясь, и давай меж собой перекрикиваться, как торговки в базарный день. Какая уж тут Верона, какие «два равноуважаемых семейства»?
- Соратник читал пьесу Шекспира? - удивляется ферзь.
- Доводилось познакомиться, - скромно признаётся конь. - И с этой, и с некоторыми другими. Вот вы говорили: «На экзотику потянуло». А у него частенько одно экзотичней другого. То Древний Рим, то вообще эльфы с амазонками, как в «Сне в летнюю ночь». А Дездемона разве ан-глийское имя? А мавры в Англии водилсь? По крайней мере, в его эпоху…
- Вот-вот, оно самое, - хихикает его левофланговый коллега, лучась ехидством. - «Мочилась ли ты на ночь, Дездемона?»
- Бедный Шекспир просто в гробу изворочался, - вздыхает ферзь. - Наверно, все бока давно в занозах. Читатели, блин!
- Пусть похохмят, зато сами читали, - с лёгкой завистью отзываюсь я. - А я вот со своими летописями ни строчки не удосужился прочесть. Только то и знаю, что по слухам дошло.
- Когда пишешь своё, на читку чужого времени не остаётся, - делает вывод мой сосед.
- Это подначка или как? - спрашиваю его.
- Или как, - усмехается тот. - Простая констатация факта.
- Вот сшибут кого-нибудь из нас с доски, и сразу без разницы станет - читал Шекспира или нет. А так же Марка Аврелия и прочих Великих, - сообщает ферзь.
- «Пессимизм есть мрачное мироощущуние, при котором человек во всём склонен видеть дурное, неприятное», - цитирую я своих любимых Братьев и тут же поправляюсь. - В нашем случае не человек, а шахматная фигура. Но всё равно личность…
- Шýтите? Это хорошо, - усмехается ферзь. - С таким настроем глядишь и не проиграем! Только добавьте ещё про оптимзм - там ведь было и про оптимизм, верно?
- «Оптимизм суть бодрое, жизнерадостное мироощущение, при котором человек верит в будущее, в успех», - рапортую я. - Правда, Стругачи вскользь помянули, что это взято из какого-то старинного вокабулярия, то есть толковника. Но это уже нюансы.
- Вот именно, - соглашается ферзь. - Будем оптимистами - и нас не сжуют. А если и сжуют, то переварить не смогут.
Граница поля
Белое поле D-5
Оп-па, моя красавица по решению чёрного коллектива переходит на поле F-3 и теперь мы уже почти соседи. Без «почти» это звучало бы ещё лучше, но, увы, мне суждено оставаться в на-чальной позиции. По крайней мере, пока…
Только бы наши не заметили её опасного выдвижения, только бы не заметили! Хотя такое весьма трудно не заметить. Другое дело, что значения могут этому не придать - иных проблем хва-тает. И на правом фланге, и на левом, и в центре… В центре - так особенно! Не так уж и много сы-грано, а накосячили изрядно. И ведь не по злому умыслу. И уж тем более не по недомыслию. М-да, вот тебе и математическая стройность, вот тебе и гармония! Гармонисты, блин…
Я стараюсь немного пригасить своё желание рывком перепрыгнуть разделяющее нас с ней поле, а то ведь точно привлеку всеобщее внимание и буду виноват в дальнейшем. Да и что толку желать несбыточного? Пойти прямо вперёд мне не позволят пресловутые правила, а если бы вдруг и позволили, то как бы я мог стоять на одном с ней поле, не сбив её при этом с доски? Или смог бы? Любовь, она хоть и деструктивна по природе, но способна порой чудеса творить. Чудес хочу, чудес, тридцать три раза массаракш! Стоп, спокойно. Никто никуда не идёт - все остаются на своих местах. По крайней мере, до решения родного коллектива…
А коллективу, чувствуется, жутко неохота над ответным ходом мараковать - устал народ от всего предыдущего. Пусть не физически, но морально, что ещё хуже. И потому хочет думать о чём-угодно, только не о продолжении Игры. Надеюсь, что не мы одни в таком положении, но и та Группа тоже. Иначе просто неправильно получится, несправедливо.
Ферзь вспоминает, что детский садик, где сторожем наш демиург, скоро расформировывают. Детишек в новоотстроенный, а сторожей там уже подобрали. И будет наш Дёма отправлен на вечный покой, если в старом помещении кто-то другой не объявится.
- Пару групп в новый садик уже сейчас отослали, - говорит ферзь.
- А у них тоже Группы, как у нас? – удивляется ладья. - Прикольненько.
- Тонет их «Кораблик», словно «Титаник» какой-нибудь, - вздыхает ферзь.
- А новый садик, выходит, айсбергом на его пути оказался, - фыркает мой конь.
- И шлюпок, увы, сторожам не хватило, - хихикает его левофланговый коллега.
- Помните, в том мульте, что мы вместе смотрели, поют: «Как вы яхту назовёте, так она и поплывет»? - спрашиваю я народ. Народ помнит - такую хохму забыть трудно.
- Да, «Кораблик» - это было не совсем удачное название, - усмехается ферзь. - Если бы хоть «Авианосец», тогда, может, и побоялись бы трогать.
- Да кто ж дитячью тусовку боевой техникой обзовёт? - хмыкает Монарх.
- Теперь уж е м у точно будет не до вздохов по утерянной любви! - замечает ладья. - Какая тут любовь, когда с финансами напряг?
- Зато нас финансы не волнуют, - ухмыляется конь. - Нас волнует Игра! Вернее, должна волновать - по идее… Ох, до чего ж мыслить лень!
- Человеки в таком случае сказали бы: «Наверное, съел что-нибудь не то», - подаёт реплику ферзь. - Но еда тоже не по нашему ведомству.
- Эх, сыскать бы не только садик, но и жильё его в подъезде! - мечтательно тянет одна из пе-шечек. Запросы у малышки, однако…
- Ладно, соратники, давайте-ка думать по существу хода, - говорит Монарх. - А потом постараемся заглянуть к человекам в город, побродить скан-участком по улицам.
- Зачем, Ваше Высочество? - удивляется ладья. - К демиургу всё-равно не попасть, а просто гулять - пустая трата времени…
- И совсем не пустая - будет нам хорошим отыхом. У людей отдых - это смена деятельности, А я у нас просто смена впечатлений. Погуляем малость…
- Возможно, у меня найдётся для вас кое-что получше, - значительно произносит ферзь. - Но это если меня к тому ходу не угрохает.
- Маловероятно, - роняет Монарх. - Весьма маловероятно... Скорее уж мне мат объявят. А что именно скрывается под этим «получше»?
- Не могу сказать, вашество. Во-первых, боюсь заранее сглазить, а во-вторых, не хочу сюрприз портить. Вы правы - давайте ходом займёмся.
Теперь нам остаётся лишь ждать, когда придёт пора обещанного сюрприза. Ждать и приближать его обдумыванием дальнейших действий. А хорошо он нас расшевелил - ничего не скажешь!
Граница поля
Чёрное поле D-6
Свой шаг мы сделали согласно регламенту. И пока наши противники заняты обдумыванием ответного хода, мы возвращаемся к вопросу про «отвлечься». Ну да, устроить маленькую паузу, только не рекламную, как у человеков, а нормальную - для общего отдохновения. И в качестве её темы ферзь предлагает народу не экскурсию в город, а взять и поглядеть, что он обнаружил на компе у демиурга-куратора, совершив, так сказать, несанкционированное проникновение…
- Правда, повести о нас я у него не обнаружил, - вздыхает ферзь. - Я был просто на жёстком диске, а повесть скорее всего в соцсетях: «ВКонтакте», в «Одноклассниках» или же в «Моём мире». Туда мне, увы, не проникнуть.
- Самое интересное, как всегда, за кадром, - разочарованно произносит мой конь.
- А нельзя ли всё-таки с жёсткого диска определить местоположение квартиры? - спрашивает соседка-ладья. – И, может, даже проникнуть в неё?
- Увы, - отзывается ферзь. - Можно только перемещаться по информации - от файла к файлу. Причём там полно незнакомых понятий, и никто нам ничего растолковывать не будет. Но попробовать, конечно, можно.
С этими словами он кидает в пространство над доской мыслеобраз бесчисленных стеллажей с полупрозрачными плоскими папками. Папки, надо полагать, и есть те самые файлы с инфой. Там что - и музыка, и фильмы, и даже электронные книги? Обалдеть! Да здесь, как в волшебной пещере Сезам, можно копаться до пресловутого конца света, и никогда не надоест! Жаль только, что долго ферзю картинку не удержать - слишком энергозатратное занятие. И к тому же скоро наша очередь отвечать чёрным, а тогда будет не до Сезама.
- Ничего, мы ещё вернёмся СЮДА! - уверенно говорит ферзь. - Или я не хакер?
- А сейчас «заклятые друзья» долбанут кого-то из нашей Группы, и он никогда уже не узнает, что там за сокровища! - плещет в нас пессимизмом левый конь.
- Почему никогда? В следующей Игре! - пытается ободрить нас ферзь.
- В следующей игре это будет уже другая личность, - вздыхает конь. - С совершенно другим набором воспоминаний. Эх, ну, что бы стоило хакнуть винт раньше?
- Я и так просто чудом понял, как это делается, - ворчит ферзь. - Человеки, те вообще говорят: «Лучше поздно, чем никогда»
Гривастый прав, - думается мне. - Для кого-то «поздно» и в самом деле может превратиться в «никогда». Но вслух я этого, естественно, не озвучиваю - что толку?
- Вот сборники его стихов, - торжественно сообщает ферзь. - Всё для дамы своего сердца…
- А нам прилично в них заглядывать? – осторожно осведомляется ладья.
- Было бы неприлично, если бы он их запаролил, - усмехается ферзь.
- Ну, может, он думал, что по его винту никто лазить не будет?
- Да? А чего ж он в таком случае эти стихи к себе на «страницу» выставлял? Читай, весь мир, наслаждайся на здоровье!
- А точно он выставлял? - всё ещё колеблется деликатная ладья.
- Не знал бы - не говорил! - с лёгкой обидой отзывается собеседник. - И вообще, у нас мало времени. Хотите - будем читать, не хотите - как хотите!
- Конечно, будем! - обрадованно восклицает золотистая F -7 (нынче F-3), пристроившаяся к нам. - Любовь - это такое чудо! А любовь демиурга и вообще просто сказка…
- Это которая приоритетит внешнее над внутренним? - с невинным видом спрашивает циник-конь. - Ну-ну, обожаю сказки для взрослых…
- А вот сейчас почитаем и узнаем - приоритетит или нет, - отзывается ферзь. - Они бóльшей частью коротенькие - чуть длиннее японских хокку или танкá.
Последние два термина мне абсолютно незнакомы, но их смысл легко улавливается по контексту. Знать бы ещё, кто такие японцы и почему они предпочитали короткие формы. Может, у них было туго с бумагой и самураи её просто экономили? Стоп, а почему я назвал их самураями? От слова «мура» что ли? В смысле, сами они - мура. Да нет, «мура» коротко писать не будет - она такую «мураками» разведёт, что просто ошизеешь её читать.
- Открывай первый сборник, дружище! - даёт отмашку наш Монарх, лучше других ощуща-ющий, как мало времени отпущено нам на знакомство с творчеством демиурга. В воздухе распахивается полотнище экранного листа, покрытого десятками убористых строк. Но общее название книги отражено очень крупными - почти плакатными - сиреневыми буквами.
- «КРУЖЕНИЕ ДУШИ!» - торжественно, как молитву, нараспев читает ферзь.
Граница поля
Белое поле D-7
Вопреки ожиданиям стихи в сборнике оказались отнюдь не миниатюрными - строф по тринадцать - пятнадцать. Да, именно строф, а не строк! Тем, кто до сих пор не знает, чем строфа отли-чается от строки, объяснять ничего не буду - это личности конченные, и с ними просто бесполезно разговаривать. Как с папуасами, делающими из пешек амулеты-ожерелья…