- О, да вы - неплохой психолог! - удивляется федеративник, а болгарин тихонько добавляет:
- Если ТАМ все такие, то ясно, как Британии удавалось столетиями половиной мира править.
- Только без лести, пожалуйста! - заявляет эта «железная леди». - Всем интересно знать точно: в кабале мы у демиургов или всё-таки в свободном плаваньи? Ладно, пусть в полусвободном…
- Что ж, не будем крутить - скажем, как есть, - обращается федеративник к офицеру. И мы уз-наём то, что известно более информированным персонам из других Комплектов. Оказывается, человеки даже здесь ухитрились избежать равенства, которое они повсюду декларируют на словах. Научившись играть на бездушных подобиях шахматных фигурок, люди затем переходят к насто-ящей Игре. И тут начинается самое интересное: с Игровыми Комплектами они действительно обращаются, как с куклами-марионетками в кукольном театре, для виду внушая им, что те действуют по своей воле. Но примерно ЧЕТВЕРТИ от общего числа И.К. даруется полная свобода.
- Как вольноотпущенникам в Древнем Риме, - пытается блеснуть эрудицией мой конь.
- Не совсем так, - поправляет его федеративник. - В Риме такие лица назывались клиентами и обязаны были голосовать за своего патрона, если тот вдруг вздумает избираться в Сенат. У рим-ских патрициев было столь же модно заседать в Сенате, как у нынешних олигархов - в Думе. Видать, оттуда всё и пошло… Ой, опять я немного отвлёкся!
- И что делают вольноотпущенные Комплекты? – интересуется наш ферзь.
- То же самое, что и прочие, только по своей инициативе: одна Группа вовсю пытается замочить другую и стать единоличной хозяйкой на доске, а проигравших - оптом в рабство.
- Стоило ли для этого становиться самостоятельными? - удивляется одна из ладей.
|
|
- Так самúм творить дурость интереснее, чем по чьей-то указке! - цинично ухмыляется конь. Прочие стараются сделать вид, что не заметили его едкой реплики, поскольку правду о себе слышать всегда неприятно. А вот такую - тем более… Но гости не дают нам этого сделать, и федеративник не менее едко осведомляется:
- А чего же тогда все так рвутся к независимости? Подумайте сами!
- Чтобы в рулетку сыграть - кому из четырёх повезт? - хихикает чёрный Монарх. - А кстати, почему именно такая пропорция, а не один, скажем, из двух? Или наоборот - из десяти?
- Спросúте чего полегче, Ваше Высочество, - усмехается албанец. - ЭТОГО даже нынешние демиурги не знают!
- Конечно, т е, кто осведомлён о подобном положении дел, - уточняет его спутник.
- Да, сие было прихотью Истинного Создателя Игры, - вздыхает офицер. - А у него-то уж точно не спросишь! Это - как один из законов природы: угол падения равен углу отражения или, например, ускорение свободного падения равно девяти метрам и восьмидесяти одному сантиметру в секунду за секунду. А число «пи»… Стоп, это можно перечислять до бесконечности!
- Ну, а кому же в «рулетке» везёт и по какой причине? - подключаюсь я.
- А, господин литератор! Ну, и вопросики у Вас, однако! Причину тоже не удалось выяснить - сразу после появления на свет все Комплекты выглядят совершенно одинаково. Неодинаковость если в чём и проявляется, то не видна простому смертному. А может, и правда, просто подобие рулетки? Что же касается второй - вернее первой части Вашего вопроса, то определить везунчика удаётся, наблюдая со стороны за его Игрой. Помните, у нас в разговоре проскакивало про почерк играющего? Мол, свой ни с каким другим не спутаешь… Вот так же и здесь с почерком обстоит – он один, когда Игра сверху навязывается, и с о в с е м другой, когда решение принимается корпоративно, всем миром.
|
|
- А мы тогда в какой категории? - робко спрашивает моя золотая девчушечка.
- Вот ведь любознательное создание! - хмыкает федеративник. - Да Вы же в любом случае не поверите, что бы мы тут сейчас ни ответили!
- Но почему? - искренне удивляется та. Ничего не скажешь - истинное дитя своего статуса!
- А потому что при плохом варианте просто не захочется верить, а при хорошем… - гость делает эффектную паузу. - При хорошем скорее всего решите, что обманываем, дабы не расстраивать народ и не портить ему дальнейшую игру.
- Ну, а если серьёзно? - веско осведомляется чёрный ферзь.
Граница поля
Белое поле C-7
Тайм-аут давно закончился, все гости покинули портал-окно и вернулись к своим родным Комплектам, а мы успели сделать по паре ходов с каждой стороны. Сейчас снова настаёт наша очередь «рождать национальную идею», как схохмил недавно жутко знаменитый коняга.
Про девочку он тоже схохмил - мол, статус на уровне статуэтки. Тихóнько так - лишь я его услышал, поскольку давно уже на него настроен, словно локатор. Но я ничуть не обиделся на данную оценку чада - действительно, пора бы ей отучаться ахать и задавать вопросы с таким видом, будто ждёт, как минимум, Божьего Откровения. А что касается последней реплики чёрного ферзя, здесь наш гость ловко вывернулся, словно древний иудей, крапающий свои лукавые иудейские Писания. Мол, у нас такой своеобразный почерк, что по нему совершенно невозможно понять, то ли ходы инспирируются свыше, то ли рождаются коллективным разумом. Уникальный, мол, случай в мировой практике! Мало того, что ведём хроники с х о ж е с нашим дёмой - такого тоже в прошлом никогда не происходило, но это ещё можно как-то понять и принять, это касается лишь одной фигуры - летописующей. А вот то, что почерк Комплекта не поддаётся никаким дефинициям, то бишь конкретным определениям - это уже отдаёт, простите, самой натуральной мистикой!
|
|
Ну, мистикой так мистикой! Что нам, к мистике что ли привыкать? Да вся наша жизнь - сплошная мистика, если слегка подумать. И вообще приятно осознавать, что мы какие-то особенные, непостижимые. Потому что ежели так, то самобытности в нас больше нормы, и имеются неплохие шансы, что таких особенных и неповторимых не станут зачислять в простые марионетки.
«Умом Россию не понять», - сказал их поэт, забыв уточнить при этом, каким другим местом можно сие сделать. России от такого непонимания не особо фартило, но мы - не человечья страна. Мы - всего лишь шахматный Комплект, не желающий, чтобы ему свою волю демиурги навязывали. Им же не шибко нравится, когда всякие Америкосии начинают ими командовать! Наш собственный демиург наверняка плюётся и чертыхается, как при чтении Библии, когда с экрана телевизора или в интернет-новостях начинают рассказывать про диктат США на мировой арене. Значит, не желай ближнему своем, чего не желаешь себе. А хотя какие мы ему ближние, если разобраться?
Вот такие далеко не весёлые мысли крутятся у меня в сознании, пока мы готовимся принять эстафету у соперников. Я прикидываю, что шансы - один к четырём - не такие уж и великие. Хотя, конечно, в любом случае лучше, чем вообще никаких или один к сорока. Это только в Древней Ру-си считали: «Сорок сорокóв» - нам и одной их «сорóки» за глаза хватит, чтобы за кадром оказаться. Так что примем вариант «один к четырём» и будем за это искренне благодарны. Понадеемся по-русски на «авось» и на слепое везение. Сами мы ходы выбираем, сами - понятно вам? А если и не сами, то лучше нам о таком не знать! Во многих знаниях многие печали, блин - ты совершенно прав, их любвеобильный Соломон со своей соломоновой мудростью.
А любопытно, бывало ТАК у демиурга, когда ему приходилось выбирать: с этой девчонкой шансы на успех - один к четырём, а с этой - один к сорока? Наверно, бывало. И он с ходу выбирал второй вариант, предпочтя журавля в небе. Потому и не везло ему в личной жизни прям-таки исключительно! Но если он без подлости в душе и верит в Создателя, то не станет на нас отыгрываться, отбирать у нас свободу воли, предлагая три пустышки взамен одной нормальной.
Кстати, и золотистые думают совершенно также. Их правофланговая ладья, перемещаясь по решению Группы на три поля вперёд, говорит с надеждой:
- Это мы сами всё замутили, только сами! Никаких указчиков сверху!
Словно мантру читает. Пытается убедить себя в подобном, голубушка. И как-то не очень у неё это получается, без должного огонька.
Да, Первый Демиург снабдил нас душой, вот только малость её не доработал. Сидит у каждого из нас в сáмой глубине ожидание худшего. Так и кажется, что оно непременно произойдёт. Типа «песец пришёл незаметно и тихо лёг рядом». А на поверхности души плавает тоненькая плёночка оптимизма и поблескивает радужно. Словно нефтяное пятно на глади воды… И как только его собственный Создатель позволил ему загрязнять водоёмы душ? Хотя о чём это я? Оптимизмом не загрязняют - загрязняют унынием. По-моему, в Писании это самое уныние причислено к одному из смертных грехов. Мол, погрузят тебя в пучину бедствий, а ты не смей унывать - не греши! Так и хочется посмеяться над подобной извращённой логикой, да как-то не особо смешно.
- Ну что, соратники, изобразим местному куратору свободу воли? - едко говорит наш ферзь. - Пусть знает, с кем имеет дело!
Граница поля
Чёрное поле C-8
Очередной шаг к финалу нами сделан, эстафета передана той стороне. Пауза!
Ну, как не использовать данную возможность и не наведаться к дому нашего демиурга? Надо быть не знаю кем, чтобы остаться в стороне от этого дела! Мы распахиваем портал прямо к девятиэтажной коробке под ником «двадцать» и бросаем скан-участок к шестому подъезду.
- Уэлкам, соратники! - приглашающе говорит ферзь. - Оп-па-на! Ну, надо же…
А действительно, надо же! Дверь в подъезд вновь распахнута и подперта всё тем же кирпичом, а перед ней лежит на крыльце какая-то пыльно-голубая продолговатая ёмкость, и от этой ёмкости тянется в подъезд пара шлангов.
- Сварочные работы - сантехнику меняют или ремонтируют в какой-то из квартир, - поясняет нам ферзь. Ну, вообще знаток по части человечьего быта! Мне бы так научиться…
Мы быстренько перемещаем скан-участок к лестничной клетке, пока таинственные сварочные работы не закончились, а закончиться они могут в любой момент, ведь пара наших минут - это примерно их человечий час. Да, почти как в пословице: «Русский «сейчас» тянется час». Интересно, какие пословицы на этот счёт бытуют в Болгарии, Дойчлянде или, скажем, в Украйне? Хотя Украйна лингвистически довольно близка к нашей стране - заметно ближе той же Болгарии и менее провинциальна. Все эти мысли стремительно проносятся у меня в сознании, пока коллектив ищет, из какой квартиры может высовываться краешек знакомой ауры. Знакомой, поскольку нам показали её изображение в записи. И хоть запись та была не особо качественной, разобрать увиденное можно было вполне. Ну, мы и разобрали…
Для того, чем сейчас занят наш Комплект, не нужно быть опытным следопытом. Да и просто следопытом тоже… Нужно всего лишь прочесывать дверь за дверью, этаж за этажом - спокойно и методично. В Писании, кажется, сказано: «Стучите, и отворится вам». То есть, доставайте всех, кого можно - кто-то один, в конце концов, да откликнется. Нам ни к чему стучать или звонить хозяевам, да и скорость у нас несколько не та. Но принцип тотального прочёсывания мы приняли за основу. Лишь бы только снова не перебили чёрные с предложением принять эстафету хода. Ага, с предложением, от которого нельзя отказаться, как едко заметил наш остроумец-конь.
- Уже до пятого этажа добрались, - вздыхает кто-то. - Неужто и здесь его не будет?
- Возможно, он на самом верхнем - по закону подлости, - фыркает конь.
- А что, не исключено, - веско бросает ферзь. - Может, поэтому наши гости и не смогли вычленить его ауру?
- Да там просто это самое… дитя Ференца, - усмехается Монарх. - Что первый этаж, что девятый - без разницы…
- И всё равно, чем выше квартира, тем слабее должен быть след, - задумчиво тянет ферзь.
- Что-то я этого не заметил, - парирует Высочество. - Сплошной шедевр пьяного авангардиста - и только. Ладно, не будем не в меру нетерпеливы - фортуна нетерпеливых не любит.
- Кошмар! Наш Первый о фортуне заговорил, - тихонько бормочет конь. Слышу его только я.
- Ничего, не всем же через фигуры прыгать, кому-то нужно и ответственность нести, - так же тихо отвечаю ему.
- А я же говорил, что наш литератор спелся с властью! - не остаётся в долгу коняга.
- Эй, кто там всуе власть вспоминает? - отзывается ферзь, разобравший последнее слово. И в этот момент мы замечаем пронзительную синеву, сияющую двумя этажами выше, словно огонь маяка в ночú. «Эврика!» - раздаётся сразу несколько голосов.
- И без «эврики» вижу, - ворчит Монарх, самолично смещающий скан-участок вверх. Перед нами возникает серая металлическая дверь, к которой мы все так стремились. Вот только как её преодолеть, раз она закрыта? Тоже ждать, пока ремонт сюда дойдёт? Не смешно как-то… И чего мы раньше о таком не подумали?
- А если прямо через стену? - предлагает левофланговый конь.
- Ага, как тень отца Гамлета! - иронично хмыкает ферзь. - А впрочем, хуже не будет - давай-ка и вправду попробуем!
Неожиданно скан-участок без малейших усилий проскальзывает в синеву, выступающую из покрытой краской стены. Синева на миг сменяется мраком, а затем перед нами открывается заветная прихожая. На некоторое время все теряют дар речи. Затем Монарх восхищённо говорит:
- Ай да гривастый, ай да молодец! Болгарин с федеративником до такого не додумались, а он додумался! Моя личная благодарность!
- Служу и г р о в о м у народу! - фыркает благодаримый. А его коллега справа являет нечто непонятное: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!».
Пушкин - сын суки? Ну-ну, однако…
Граница поля
- ВТОРАЯ ВЕРТИКАЛЬ (В) -
Белое поле В-1
Сквозь распахнутые двери комнат, чуть прикрытые декоративными шторами из разноцветных ниток, видны зал и спальня, превращённая в подобие компьютерного кабинета. Вход в кухню вообще лишён двери и представляет собой симпатичную арку, но он в боковом отводе и вглубь почти не просматривается. Мы озираемся по сторонам, пытаясь составить общее представление. Вот только нам трудно судить, насколько уютно данное жилище - у нас совсем иные критерии уюта. Да и к тому же мы не видели других жилищ демиургов и нам просто не с чем сравнивать.
Мы заглядываем в длинное узкое зеркало, расположенное на внешней стороне дверцы шкафа, стоящего тут же, но в зеркале, естественно, ни мы, ни наш скан-участок не отражаются.
- Действительно, тень отца Гамлета, - фыркает один из коней - не заметил, который именно.
- Хозяин, если он сейчас дома, для нас тоже - не более, чем тень, - замечает ладья Н-1.
Мы проскальзываем сквозь нитяной занавес в спальню, ставшую по прихоти демиурга кабинетом, и ахаем, увидев громадный экран телевизора, заменяющего человеку монитор. То есть это он для нас громадный, а для человека так себе - чуть больше среднего, сорок два дюйма, если исходить из людских мерок. Экран включён и на нём распахнут берег моря с нависшими над ним тяжёлыми облаками. Пенистые волны полого накатываются на песчаный пляж - к ногам некой особи женского пола. Короче, хоть и не Айвазовский, но тоже впечатляет.
Буквы клавиатуры подсвечены изнутри - неслабая, однако, придумка! Значит, на этой «клаве» можно работать даже в темноте, не зажигая света.
- Кстати, - говорит левая ладья. - Раз изображение на экране, значит Дёма дома (ой, надо же в рифму!) и работает на компé. Но где же тогда открытые им файлы? Он что же, просто сидит и любуется на картинку на «рабочем столе»?
- Резонный вопрос, - задумчиво тянет ферзь. А потом находится:
- Возможно, человек просто на кухне, а на компе сейчас… ну, например, музыка воспроизводится. Только нам её на такой скорости не услышать.
- А давайте кухню посмотрим! - загорается идеей одна из пешечек.
- Чего мы там не видели? - удивлённо парирует ферзь. - Плита, стол, холодильник, мойка. Ну, может, ещё вытяжка… Стандартный набор. Погнали лучше в зал!
С ферзём трудно спорить, и поэтому наш скан-участок перемещается в искомом направлении. Зал, естественно, гораздо просторнее предыдущего помещения. И первое, что бросается нам в глаза, это натяжной потолок. Он цвета морской волны, только очень светлый, и при этом ещё ухитряется блестеть и зеркально отражать находящееся под ним комнату. Ну, может, не совсем, как зеркало шкафа, но тем не менее довольно отчётливо. Забавно видеть мебель, повисшую над головой - словно в каком-нибудь цирковом аттракционе. Не хватает лишь фокусника в смокинге и с волшебной палочкой.
Затем через приоткрытую балконную дверь мы видим балкон - нет, не балкон, а просторную лоджию, тянущуюся вдоль зала и застеклённую от сáмого пола. Зрелище тоже впечатляющее!
- Ой, а это что за зверь? - восклицает фланговая пешка А-2.
- Похоже на медведя, - приглядывается к созданию, сидящему на пуфе, ферзь. И поясняет:
- Не на кремлёвского Медведа, то есть бывшего их президента, а на нормального лесного мишку. Правда, какой-то он ненатуральный, как и тот - не совсем вождеобразный.
Мы придвигаем скан-участок ближе к мишке, держащему в лапах красное сердечко-вален-тинку и глядящему на нас блестящими бусинками глаз, и видим, что он - лишь игрушка, сделанная из какого-то мягкого материала. Больно уж крупная игрушка…
- Мне кажется, что в той комнате тоже был похожий михаил, - говорю я. - Только мы всё внимание направили на телевизор-монитор, а зверь остался за кадром.
- Там и ваза напольная была из витой проволоки, - встревает левый конь. - И ещё картины на стенах - несколько штук. Нет, кажется, не картины, а гобелены!
- И что нам это даёт в плане лучшего узнавания человека? - хмуро осведомляется король. Но народу сейчас совсем не до Монарха.
- Ой, а зачем печка в квартире? - удивляется ладья справа. - Ведь вон же батареи!
- Где печка? - спрашивает фарзь. - А, это что ли? Так это же не печка, а камин. Он декоративный - просто для красоты. И пламя в нём бывает тоже декоративное. Эстет, однако!
- А на камине канделябры со свечами, - фыркает мой конь. - Похоже, двунгоий вообразил себя владельцем рыцарского замка. Осталось только доспехи с мечами по углам расставить.
Граница поля
Чёрное поле В-2
- Ещё раз всем привет! - раздаётся в портале, и мы понимаем, что противники-соперники добрались до нас и здесь. Сейчас позовут обратно на ратное поле, где мы присутствуем физически, но отнюдь не духовно. Духовно мы гостим в чужом мире, хоть гостим и непрошенно. Однако наши предположения не оправдываются, скорее наоборот - чёрные вежливо просят разрешения присоединиться к нам в данной экскурсии.
- По идее, спрашивать надо у демиурга, - фыркает наш Монарх. - Но с ним, увы, нет обратной связи. Как, впрочем, и с Демиургом демиургов…
- Главное, чтобы вы не возражали, что мы вам тут навязываемся, - предельно корректно отзывается их ферзь. - А Игра может и подождать, если обе стороны согласны.
- Перерывчик что ли? - усмехается мой коняга.
- Очень маленький и очень неофициальный, - сообщает ферзь. - К обоюдному удовольствию.
- Ой, а цветы вазонах настоящие? - восклицает девочка F-2 (она же F-7).
- Настоящие искусственные, - уточняет конь. - Здесь очень много искусственного - понарошке. Наш Дёма просто обожает всякий декоратив!
- А что это за шар рядом с ними? - удивляется их уцелевший слон. - Ой, так на нём же географическая карта! Забавно…
- Это глобус называется, - говорю я. - Небольшой макет нашей планеты.
Макет выглядит весьма симпатично - пожалуй, он мне нравится больше всех прочих деталей интерьера. Так и хочется взять маленькую лодочку и поплыть по одному из его океанов! Не само-мý, разумеется, а в компании с моей девочкой… Интересно, а у человека при взгляде на глобус то-же возникало подобное желание? Может, он даже стихи об этом писал?
- Какой пейзаж здоровенный! - ахает кто-то из чёрных, глядя на сероватое изображение горо-да над намином. Оно и вправду очень большое, заметно больше телевизора-монитора, и занимает чуть ли не всё пространство от каминной полки до потолка.
- Это гобелен, - поясняет конь. - Хотя постой - вроде бы не он, а просто картина! Но где же тогда у неё рамка? Непонятно…
- На рамке наш Дёма решил сэкономить, - привычно фыркает конь.
- Это «постер» называется, - со вздохом объясняет наш ферзь. - Сейчас у людей такое модно. А на постере река Темза и мост через неё. Тауэр-бридж… Это Британия, соратники.
- А крышка-то у стола прозрачная! - замечает чёрная ладья А-8. - Ну, надо же!
- Главное - что на крышке, - философски говорит наш ферзь. - Ух ты, однако ж…
Действительно, «однако ж…» Шахматный Комплект из двух Групп - надо полагать, наш соб-ственный. Ну да, в нём Чёрная Группа Фигур - не чёрная, как принято, а золотистая, как у нас. Это что же получается? Мы видим сами себя СО СТОРОНЫ? А где же в таком случае окружающий доску туман? Или, может, он только с неё и виден?
- Кэль пассаж! - почему-то по-французски комментирует чёрный Монарх. Вместо хихикса… А у меня в памяти всплывает очередная цитата: «Поглядел бы ты, товарищ, на себя со стороны». Цитата, надо сказать, весьма подходящая к случаю.
- Кстати, если это именно наша доска, то и позиция на ней должна соответствовать тому, что имеется у нас, - являет наш венценосец. Вот что значит государственный ум! Первым опомнился от шока и стал думать в конструктивном русле.
Мы дружно подаёмся к картинке скан-участка и принимаемся за изучение тамошней ситуации. Хотя почему же тамошней? Здешней, соратники, здешней!
- Вы очередной ход уже сделали? - спрашивает у чёрно-золотистых ферзь.
- Ага, да вот же он! - его коллега невозмутимо использует настольную доску в качестве наглядного пособия. Показывает, так сказать, нас на нас самúх …
- А может, нам лучше подумать над своим ходом прямо здесь? - в качестве хохмы предлагает вдруг мой конь. Похоже, он не надеется, что сию мысль могут рассматривать всерьёз.
- А что, это дело! - неожиданно говорит их король. - Весьма пикантно может получиться.
- Тогда уж обдумывайте его без меня, - ворчит ферзь. - Мне скан-участок нужно держать.
- А может, мы его немного подержим? - предлагает сопредельный Монарх. И, видя наше общее недоумение, поясняет. - Нам ведь тоже эта идея приглянулась.
Коняга горделиво оглядывает родной коллектив.
Граница поля
Белое поле В-3
После своего очередного хода мы все вернулись в наш привычный мир. Интересно, конечно, глядеть на родную доску сверху - с птичьего полёта, но изрядных усилий требует якорем для скан-участка работать. Говорят, люди могут на геликоптёрах повсюду перемещаться и сверху свой мир обозревать, но мы, увы, не из их числа - для нас подобное есть непозволительная роскошь. Только роскошь не в смысле денег, а в смысле полной невозможности её реализации.
- Да, хорошо человекам, - завистливо вздыхает соседний конь. - Родились для ползанья, а сами фортуну обманули и ухитрились перейти в разряд летунов.
- А знаете, соратник, - замечает мой чернопольный коллега. - Эти полёты и для двуногих пока ещё дюже дорогая штука, они далеко не каждому по карману. Их даже для серьёзных дел, а не для пустых развлечений, используют не столь уж и часто.
- А я слышала, что у людей появились компьютерные игры, имитирующие езду на автомобиле, - говорит наша левая ладья. - Может, и полёты у них тоже можно сымитировать на компé?
- Можно, и притом давно уже, - усмехается ферзь. - Сейчас людей подобным не удивишь.
- Но тогда кто же будет играть в шахматы, если можно летать виртуально?
- Ну, во-первых, прежде качество имитации было низковато - чуть получше Тетриса.. Нынче, конечно, уже не то, но… Вот тут-то и скрывается «во-вторых», - загадочно тянет ферзь.
- Хватит нас заинтриговывать! - раздражённо произносит Монарх. - Ну, прямо детский сад какой-то и игра-загадка «Угадайка»…
- Да вы бы и сами могли понять, - фыркает ферзь. - Если бы подумать не поленились.
- Удивительно небрежный тон по отношению к своему правителю, - ворчит король.
- Так я это в целом всему коллективу, Ваше Высочество.
- И в частности, его лучшим представителям, - тихонько бормочет конь. Все делают вид, что ничего этого не слышали.
- Наше «во-вторых» состоит в том, что самых умных, к коим относятся истинные шахматисты, никогда не сманишь менее интеллектуальной игрой, чем у них уже есть, - менторским тоном говорит ферзь. - А какой интеллект в имитации полётов?
- Ну-у-у, учитывать силу ветра, наверно… - задумчиво тянет правая ладья. - Хотя это, конечно, не особо сложно, если в виртуальности.
- Ну вот, видите - на уровне перетягивания каната! Где здесь красота и изящество многоходовых комбинаций? Пускай папуасы подобным резвятся!
- А что-то такое мелькало про дельтапланы, - говорю я, вспомнив людскую песню со словами «К началу дня несёт меня мой дельтаплан, мой дельтаплан…».
- Литераторы у нас неплохо осведомлены, - удивляется ферзь. - Но это уже не компьютерная игра, а самые настоящие полёты. Там, если с ветром не справишься, так загремишь, что костей не соберёшь. Будут тебя потом с камней соскребать, как тех раскоканных младенцев из псалма.
Никак он не может забыть то Библейское непотребство. А чего, спрашивается, именно к нему прицепился? Да там подобной пакости по всем страницам что мусора рассыпано - исключительно мутная книга! И кстати, если следовать её логике, то полёты на дельтаплане, равно как и на геликоптёре, есть смертный грех. Не дал Бог смертным крыльев, вот и нечего умничать! А самые верующие люди в соответствии с Писанием - это члены Святой Инквизиции. Веками жгли всяких умников, отсеивая их от нищих духом, от первостатейных «ку-ку», ибо тем зарезервированы места в Царствии Божьем. Бр-р-р, вот бы куда я не хотел попасть! Тоска смертная…
Ферзь внимательно приглядывается ко мне и с любопытством спрашивает:
- О чём мысли, если не секрет? О новой книге?
- Сейчас не до книг, соратник, - отвечаю я. - Живём ведь буквально от хода и до хода. Я просто услышал про псалмы и начал по ассоциации о Писании думать. Но мы ведь вроде договаривались разговоров о теологии не заводить.
- Верно, было такое дело! Да только Писание к теологии отношения не имеет. Теология - это наука о Боге как о Высшей Силе, сотворившей всё сущее. А Писание - это из области богословия. Почитаешь его и станешь шарахаться от самогó слова «Бог». Если поверишь Писанию…
- По Писанию восхваляются войны иудеев, - говорит Монарх. - А всем прочим нужно жить в мире и любить мир. А как мы, шахматы, можем любить мир, если мы созданы исключительно для войны? Массаракш, нам что теперь - в иудеи записываться?
Граница поля
Чёрное поле В-4
Ну, вот и непосредственно ЕГО «Блики настоящей любви». Сподобился наконец лично их увидеть, слава Каиссе! Прямо на экране перед нами распахнуты страницы демиургова не то дневника, не то повести дневникового характера. Мы уже успели поговорить о полётах, полюбоваться внешним видом через остекление лоджии, затем сделать очередной ход на грешной доске и вернуться сюда, в квартиру куратора. Не стоит тратить силы на слишком долгое удержание скан-участка: и нам, и супротивникам они ещё пригодятся. Кто сказал, что раз мы пластиковые, то не можем уставать? Ещё как можем! Возможно, не физически, но морально - это уж точно.
В данный момент мы с увлечением читаем «love-story» нашего Дёмы, пытаясь лучше понять его внутренний мир. Задача сложная - посложнее многоходового этюда!
«Теперь-то я знаю, что в ту пору Девочке было уже пятнадцать - даже с хвостиком. Но тогда я по наивности полагал, что Ей и четырнадцати нет. Дитё дитём, только ростом почти с меня и к тому же с довольно развитыми формами. Я ведь несколько лет воспринимал Её именно как дитёнка и лишь ахал завистливо: ещё, мол, немного - и за Ней толпами будут бегать ухажёры… На лавры Гумберта Гумберта из Набоковской «Лолиты» я сроду не претендовал, эпатировать публику - не моё амплуа. К тому же Набоковского персонажа интересовало только одно - сексопотребление, а я и сейчас старался не думать о Чаде в таком плане. Конечно, насколько это в моих силах».
- Эти двуногие такую проблему из возраста делают, что мне их искренне жаль! - вздыхает ферзь. - Ахиллесова пята их бытия…
«Да, я мало знал о Её жизни, о Её внутренних запросах и пристрастиях, но старался по возможности приглядываться к Девочке, чтобы рано или поздно составить целостную картину из разрозненных кусочков мозаики. И постепенно она начинала складываться».
- Прикольно, - фыркает левый конь. - Мы тут кряхтим, пытаемся постичь демиурга, а он в свою очередь пытается постичь человечицу. И ещё неизвестно, кому сложнее!»
- Всем одинаково «весело», - веско роняет Монарх. - Давайте больше не отвлекаться!
«Она приходила в садик после занятий в лицее, чтобы посидеть за мамкиным ноутом. Я уже позднее узнал, что с ноута Она выходила в интернет - тогда ещё мобильник для этой цели не использовался. Я приходил вечером на смену, шёл мимо методического кабинета, и в проткрытую дверь видел Её родной силуэт. Девочка низко склонялась над компом, близоруко щурясь сквозь свои огромные очки, и, казалось, олицетворяла саму усидчивость. Иногда Она даже подбирала под себя пятки в белых носочках, словно провоцируя во мне Гумберта. Но я загонял этого типа поглубже, откуда ему не выбраться при всём желании, и шёл своей дорогой. Только однажды я не выдержал, остановился и, поздоровавшись, спросил: нет ли у Неё одной из серий некоего сериала. В ответ услышал, что сериалы Она вообще не смотрит.