- А если и против, то разве это что-то меняет? - горько спрашиваю я.
- Пойми, я просто не могу по другому на ЭТОМ месте - здесь по другому будет извратом.
- Да я что? Я ничего! Просто меня поразила твоя …или уже Ваша? - быстрая перелицовка.
- Конечно, «твоя»! Для тебя всегда «твоя»! Но перестраиваться под новый статус - это же так естественно для фигур, как для человеков есть и пить!
- Не знаю, - говорю я сухо. - Никогда прежде на был человеком и тем паче не пробовал потреблять пищепродукты.
- Я тоже никогда прежде не была ферзём, и представляла это дело лишь в самых общих чертах. Но одно дело - смутно представлять, и совсем другое - когда вот так, будто…
Она мнётся, не умея с ходу подобрать точное сравнение.
- Будто Кольцо Всевластия надел, - подсказывает КОЛЛЕГЕ наш ферзь.
- Точно! - обрадованно восклицает F-1. - Горизонты сразу раздвигаются, и становится видно далеко-далеко, а фигуры, прежде бывшие такими солидными, словно съёживаются. Вы уж простите, но весь масштаб меняется до неузнаваемости, а с масштабом не поспоришь.
- Действительно, зачем с ним спорить? - иронично фыркает ближайший конь. - Лишь бы голова от величия не закружилась - как у нашего Дёмушки душа от любви.
Чувствуется, что панибратское «Дёмушка» режет слух собеседнице, но Ей всё же удаётся молча сдержать возмущённую реплику. Что ж, некоторые успехи Она уже делает.
- А сейчас нам нужно обдумывать очередной ход, - говорит белый ферзь. - Вы, сударыня, с нашими гривастыми как-нибудь в другой раз подискутируйте …о смысле жизни.
- Мне бы тоже хотелось поприсутствовать на вашем обдумывании, - каким-то неуверенным тоном произносит «сударыня».
- Ну, голубушка, это против всяких правил, - возражает ферзь. - А если мы, например, надумаем многоходовую комбинацию, ведущую к поражению вашей стороны, Вы ведь просто не сможете не сообщить о ней своим, не так ли?
|
|
- Полагаю, что смогу промолчать, - говорит F-1, но в голосе Её проскальзывает некоторая неуверенность. Подумав, Она добавляет:
- Вряд ли подобная комбинация в принципе возможна…
- Как сказать - как сказать, - задумчиво тянет ферзь, а неугомонный сосед-коняга фыркает:
- На свете возможно всё - вопрос только в том, как его отыскать. Можно, по идее, отыскать даже побитие Парижской Дамы.
F-1 нервно вздрагивает и произносит:
- Если это произойдёт в соответствии с правилами, то как я могу оспаривать правила?
- А это мы сейчас будем поглядеть, - усмехается наш Монарх и милостиво соизвляет. - Чего уж там - пускай присутствует!
- Благодарю Вас, Ваше Высочество, - с облегчением вздыхает бывшая пешечка, так и не ставшая б ы в ш е й красавицей.
Граница поля
Белое поле А-4
К обсуждению предстоящего хода я отнёсся с привычным спокойствием. В первый раз что ли? И даже не в десятый… Так что вздрагивать нервно - это всё равно, что у человеков шарахаться от каждого куста. Другое дело, если бы я на подобном прежде обжигался - тогда можно было бы и дёргаться, а коню, глядя на это дёрганье, весело хихикать: мол, обжёгшись на молоке, дует теперь на корову. Но если девочка благополучно миновала всю доску в ипостаси пешки и не подверглась нападению, то теперь - в броне старшей фигуры, Ей сам чёрт не страшен.
Вот так примерно рассуждал ваш покорный слуга накануне Великой Катастрофы. Нет, не проигрыша нашей Группой данной партии - это для меня не смертельно. Просто немного неприятно - и всё! Катастрофа для меня значила только одно… Ну, вы сами понимаете, что для влюблённого может подпадать под эту категорию. Вот именно - то, что ляпнул конь, заставив девочку вздрогнуть! Сам очередной ход не коснулся золотистой красавицы, но он подготовил почву для следующего, явившегося роковым. Если бы Она не оставалась на месте, размышляя, с кого начать опустошение в наших рядах, ничего бы трагичного не случилось. Но наш коллектив на это и рассчитывал: мол, пока Она будет строить планы при поддержке когорты льстецов, слушая много-численные реплики типа: «Нет, лучше ладьёй сперва заняться - она побольше весит в шахматной иерархии!», за это время можно спокойно подготовиться и сделать Ей «секир башка!». А посколь-ку опыта в интригах у новоявленной Дамы ноль целых - ноль десятых, то подловить Её на подобных вещах легче лёгкого - элементарный этюд в два хода. А попытаться предупредить Её о планах нашей Группы? Да мой настрой мигом бы учуяли, как и подобает толпе эмпатов, и не дали бы мне произнести ни слова, ни полслова. И это при том, что сии планы ещё и разглядеть надо. А меня в них никто не посвящал - во избежание! Сам же я занят был совсем иным - пытался убедить себя, что ничего в наших с Ней отношениях не изменилось, что это просто трудности становления, временные и нестрашные. Ага, временные - на пару ходов! А потом как в песне у Великого Барда: «А в ответ тишина - он вчера не вернулся из боя». И всей-то разницы с текстом, что здесь не он, но Она! Но тишина наступила такая, что я сразу осознал, почему люди порой называют её оглушающей. Для данного вида тишины другого эпитета вовек не подберёшь!
|
|
|
|
- Прости, соратник, но иного выхода нам не оставили, - с явным сочувствием произносит наш ферзь. - Тут уж одно из двух: или мы, или Она.
«Она» старшóй произносит так, что сразу видно - подразумевается заглавная буква. Как и в моих ахающих речах о Девочке… А может, просто из уважения к равному титулу…
- Лучше бы вы меня грохнули, - отзываюсь я, с тоской глядя на Её опустевшее поле, которое занял теперь мой чернопольный коллега.
- Свои фигуры бить правила не позволяют, - как маленькому, поясняет мне Монарх.
- Да я давно уже наполовину не свой, - честно говорю я.
- Мы это заметили, - усмехается венценосец. - И помощь при проходе на крайнюю горизонталь, и попытку прикрыть Её собственной персоной. Только молчали. А что поделать, если соратник подхватил такую страшную болезнь как любовь? Лишь посочувствовать…
- Ничего, дружище, - добавляет к его словам свою реплику ферзь. - Там, где сейчас Её душа, Ей наверняка не скучно - там уже неплохая компания наших подобралась. И, наверно, все они оттуда наблюдают за нашей Игрой.
- И ехидно комментируют наши ляпы, - фыркает конь.
- Дай бог мне поскорее э т о узнать - самолично, - отвечаю я.
- «Пессимизм суть мрачное мироощущение, при котором…». Как там дальше? - ухмыляется Монарх, надеясь расшевелить меня Стругацкими.
- А это отнюдь не пессимизм, Ваше Высочество, - говорю я. - Это как раз-таки оптимизм! Сáмого махрового толка…
- Странный у вас, литераторов, оптимизм, - косясь на меня, нервно хихикает конь. - Не хотел бы я себе подобного!
- ТАКОГО у невлюблённых и не будет - не заслужили, - парирую я его реплику.
- Ладно, - решительно заявляет Монарх. - Это ИМ на небе можно сачковать и ничего не делать, а нам нужно жить дальше и извилины напрягать. Каждую минуту!
- Хорошо, будем напрягать извилины, - неузнаваемо-мёртвым голосом произношу я. - Когда прикажете начинать?
- Прямо сейчас, дружище, прямо сейчас, - со вздохом отзывается ферзь.
Граница поля
Чёрное поле А-5
- Можно попробовать организовать пат, - предлагаю нашим через пару ходов, стараясь не глядеть на тот край доски. Неприятно мне туда смотреть, поскольку среди золотистых нет моей девочки, а без Неё сопредельная сторона вызывает лишь глухую тоску и раздражение. И не поймёшь даже, какого из двух компонентов в данной смеси больше.
- Это который не от слова «патология»? - хихикает конь.
- Вот именно, - без выражения подтверждаю я. - В соответствии с толковым словарём…
- Странно, - бормочет ферзь. - Я полагал, что кому-то захочется сейчас мочить всех без разбора. А мирные инициативы - это немного не то.
- Да отнюдь не без разбора, - отзываюсь я. - Но с в о и х же мочить не будешь! А ТЕ мне нынче до фени - совершенно…
- Нужна шокотерапия, чтобы его из этого состояния вывести, - заключает Монарх.
- Спиритический сеанс что ли устроить? - фыркает коняга.
- Неплохая идея, - усмехается ферзь. - Вот только как это сделать?
- Люди же как-то это делают, - говорит левофланговый конь.
- Люди, как правило, шарлатанством занимаются, - парирует ферзь. - А всякие легковерные им верят и деньги за это платят.
- В одном фильме показывали, как девчата под Новый год дух какого-то деятеля вызывали, - вспоминает соседняя ладья.
- И о чём они его спрашивали? - оживляется Монарх.
- О будущих женихах, вашество,- говорит ладья.
- Ну-у-у, тогда это не всерьёз, - разочарованно тянет король.
- А что, о женихах нельзя всерьёз? – не выдерживаю я.
- В таких вещах, как спиритизм, да! - решительно заявляет венценосец. - Только и дел у ихних деятелей усопших, как о чьих-то кавалерах думать!
- Да ерунда этот самый спиритизм! - возражаю я. - Мистика-дурдомистика…
- Ой, не скажи, соратник! - усмехается левофланговый конь. - Была бы дурдомистика, Библия бы на неё бочки не катила, просто отмахнулась бы - и всё!
- А по-моему, ТАМ про спиритизм не вспоминали, - начинаю увлекаться беседой я. - Там говорилось что-то типа: встретишь ворожею, гадалку, волхвующего - убей их!
- Прямо как у Эринбурга в войну: увидишь немца - убей его! - фыркает мой конь.
- Радикальные ребята эти иудеи! - добавляет его коллега. - Чуть что не так - мочи козла!
- Да не «чуть», - возражаю я. - Эзотерика по их мнению - исключительная прерогатива Всевышнего. А прочие, если ею занимаются, делают мерзость в глазах Господа!
- Как славно, что наш Дёмушка не в Израиле живёт! - восклицает ладья. - Надо же такое придумать: спиритизм - мерзость перед Господом, гадание - мерзость! Тьфу, уроды!
А мне вспоминается, как дёргалась возмущённо при слове «Дёмушка» моя золотистая красавица, уже будучи в ипостаси ферзя, и сердце невольно сжимается от боли. Нет у нас сердца, говорите? Ага, нет клапана, перегоняющего кровь, но что-то же такое есть! Какой-то орган, отвечающий за наши эмоции, кои мы пытаемся загнать поглубже, мотивируя сие любовью к логике.
- Ладно, вернёмся к пату! - заявляет Монарх. - Насколько это реально?
- Процентов на семьдесят-восемьдесят, если не больше, - уверенно говорю я.
- Недурственно, - гудит ферзь. - И на основании чего делается такой вывод?
- А вот глядите! - я вызываю мыслеобраз диаграммы и начинаю на ней показывать:
- Мы ходим вот так, противники скорее всего отвечают следующим образом…
- А если они додумаются до хода …? - ферзь двигает на диаграмме одну из чёрных ладей.
- Маловероятно, - усмехается Монарх. - На такое только мой бодигард способен.
- А они не подглядят наши экзерции на диаграмме? - осторожно осведомляется мой коллега.
- Так она же к ним тыльной стороной развёнута. А на звук барьер поставлен.
Я вспоминаю, с какой лёгкостью сам обходил этот барьер, но молчу. Не имею желания рассказывать народу, как болтал с девочкой, пока наша Группа спорила по поводу хода. Ха, барьер! Действительно, шторка и не более!
- Хорошо, поробуем провернуть сию комбинацию, - говорит Монарх. - Возражающих нет?
Народонаселение не возражает.
Граница поля
Белое поле А-6
Пата, увы, не получилось - золотистые сделали именно тот ход. Нет, наверно, они всё-таки взломали шторку, как и я. Правда, меня на взлом сподвигла любовь, а их что? Простое любопытство? Наши в ответ ничего не сказали, лишь похмыкали иронично и оставили комменты при себе. А партия пошла дальше по другому пути - непредсказуемому.
Белая Группа в свой интервал не стала терять времени даром и распахнула портал со скан-участком в квартиру демиурга. С каким бы удовольствием я к ним присоединился, если бы не трагедия с девочкой! А теперь мне было не до человека и его жилища. И даже не до его невзаимной любви… Подумаешь, невзаимная! Зато объект любви жив-здоров и продолжает жизни радоваться.
В общем, остался я на доске в гордом одиночестве. Стою и думаю: «Хоть бы никто в гости сейчас не заявился! Ну, какой из меня в данной ситуации гостеприимный хозяин?» И тут сверху, из тумана над головой, слышится родной голос:
- Здравствуй, соратник! Соскучился?
- Только глюков мне теперь и не хватало! – отзываюсь испуганно.
- Да какой же я глюк? Я - твоя мечта, твоя сказка! Правда, в астральном формате, но это не главное. Главное, что мы пообщаться без помех можем. А кстати, что это они в портал уставились, словно молящийся на икону?
- Опять тусняк в жилище нашего куратора, - поясняю я. И добавляю. - Ну, слава богу, ты мне не мерещишься. А то я уж грешным делом подумал: всё, крышу от отчаянья сорвало!
- У литераторов крышу так просто не срывает - они личности творческие.
- Вот у творческих в первую очередь и срывает! Тонкая душевная организация и всё такое…
- Конь - или тот, или другой - непременно бы Пушкина процитировал: «Не дай мне бог сойти с ума - уж лучше посох и сума»!
- Слушай, а Ты точно ТЫ? При жизни Ты ни разу Александра Сергеича не цитировала. И даже не думала о нём.
- Хочешь сказать: «Идеальной блондинкой была»? А мне сверху м н о г о е виднее стало.
- И как там наверху, кстати? Не слишком удивительно?
- Это смотря чему удивляться. Я, например, завидовала умеющим летать. А здесь порхаю свободно, словно пушинка какая-нибудь. Движение в трёх плоскостях - это нечто!
- Ну, а кроме летания? С Тебя ведь подписку о неразглашении не брали?
- Интересно, кто бы её здесь брал? Демиург? Так это не его епархия.
- А чья же в таком случае? Небесного Демиурга демиургов?
- А Он и так везде - я ощущаю Его присутствие, будто солнечный лучик.
- Классно! Честно говоря, я даже Тебе завидую.
- Вот и чудесно. А расстраиваться за меня не надо. Детей здесь не могу иметь? Так какая раз-ница - и на доске не могла.
- А то, что мы в разных измерениях - это как?
- Ну, я же в гости к тебе наведываться буду. Время от времени…
- Только это и утешает. Хорошо бы ещё, чтоб почаще!
- Вот вы мужчины все такие: то совсем ничего нет - ой как плохо, жить не хочется! То вдруг появилось - и сразу: «А почему, блин, так мало?»
- Да, - иронично усмехаюсь я. - Сверху действительно хорошо видать.
- А то? Ракурс - великое дело!
- Лично я при своём ракурсе Тебя не вижу. Ты не могла бы хоть на миг показаться?
- Отчего же и нет? На миг - могла бы.
Я успеваю заметить, как в клубах сизоватого тумана возникает Её золотистая фигурка с короной ферзя на навершии. Несуществующее сердце ухает в бездну, замерев на секунду. На ЭТУ САМУЮ секунду! Да, ради одного этого стоило являться на свет и познавать его.
- Замри! - пытаюсь я тормзнуть мгновение.
- Увы, не могу, - доносится из тумана. - Я и так всю свою энергию на визуализацию картинки бросила. Слишком много её для этого дела требуется. Ну ладно, пока, соратник! Жди.
Клубы тумана, всколыхнувшсь, тяжело схлопываюся. Словно некий театральный занавес за ушедшей за кулисы актрисой... А я остаюсь в зрительном зале Жизни. Один.
- Массаракш, - растерянно бормочу я. - То есть аминь. В смысле, массаракш…
Туман в вышине медленно покачивается.
Граница поля
Чёрное поле А-7
Растерянность постепенно проходит, а хорошее настроение возвращается. Ну, ладно - пусть не совсем хорошее, но далеко не тот минор, что царил в душе прежде. Минор, он только в музыке приятен, да и то не всегда. И когда мне предлагают со всеми за компанию пообщаться с Демиурговой прежней любовью, задать ей через интернет пару-тройку вопросов, я не в силах отказаться. А что, со своей мечтой пообщался - почему бы теперь не пообщаться с чужой мечтой, пусть даже бывшей? Тем более вопросики нами подготовлены любопытные, касающиеся нас лично. Я только спрашиваю у ферзя, заводилы всего этого:
- Мы контачить с ней будем через социальные сети? И, наверно, со страницы Демиурга? Но ведь она же запретила ему писать. Никакого, мол, эпистолярного жанра в мой адрес…
- Хороший вопрос для воскресшего из хандры, - одобрительно гудит ферзь. - Да только и мы - не совсем дураки. Там есть сайт для анонимных вопросов, где у неё своя отдельная страничка. Вот мы этим сейчас и воспользуемся - спросим её о нас.
- А что за вопросы? - интересуюсь я. - Что-нибудь типа: как вы относитесь к шахматам?
- Она и ответит: мол, никак. Я отношусь к хомо сапиенсам двуногим, прямоходящим.
Это уже наш коняга изощряется в остроумии.
- Пардон за неточную формулировку! - усмехаюсь я. - Привык, понимаешь ли, к тому, что человеки выражают свои мысли сумбурно и нелогично.
- Не все - среди них немало мыслителей и философов.
- Ну, эта вряд ли относится к их числу, - небрежно парирую я.
- Однако отшить может, если вопрос не по вкусу придётся, - замечает ферзь. - Молодёжь сей-час большей частью резковата и любит своё остроумие на собеседниках оттачивать.
- Вот пусть бы и оттачивали друг на дружке! - фыркает конь. - За каким массаракшем нашему недорослю-пенсионеру понадобилось к ней соваться?
- Тогда он ещё пенсионером не был, - возражаю я. - Да и сердцу не прикажешь.
- Нынче же смог приказать! - восклицает конь.
- Это когда лягнули хорошенько, - усмехается ферзь. - И вообще, не стоит время на болтовню тратить, а то скоро опять в Игру!
Ну, не стоит так не стоит, окей! Наш первый вопрос, возникший у неё на странице, выглядит следующим образом:
- Нравятся ли Вам шахматы? Если нравятся, то за что?»
Ответ возникает почти сразу же. Даже если учесть тридцатикратную разность наших скоростей, то она вероятней всего имеет возможность выходить в интернет. То есть не на лекции сейчас и не спит. Хотя она и ночами с подружками общается.
Мы читаем: «А ничё - штука прикольная».
- Просто прикольная и всё? - раздаются недовольные возгласы.
Конь слева комментирует по-молодёжному: «Нифигасё!». А тот, что ближе ко мне: «Краткость - сестра таланта, блин!»
- Играете ли Вы сами в шахматы? Если играете, то насколько хорошо? - звучит наш следующий вопрос. В ответ получаем менее лаконичное:
- Да чё вы, ребят, со своими шахматами? До них ли сейчас? С этим технарём даже на погулять с подругой времени не остаётся…
- Но ведь шахматы развивают логическое мышление, - не унимается ферзь.
- Отвяньте! Меня моё мышление вполне устраивает, - следует ответ. И тут мой коняга вылазит со своими вечными приколами. Никто даже остановить его не успевает:
- А как там влюблённый стихотворец? Не повесился ещё с тоски?
- Ребят, а вам откуда про него известно? - реагирует чадо.
- Мир слухами полнится, - ответствует конь. Интересный, однако, диалог получается.
- Вот если полнится, то сами у него и спросúте, - следует реплика.
- А если всё-таки повесился, то что же, его дух на спиритическом сеансе вызывать, чтобы спросить? - выдаёт сложноподчинённое предложение конь, опять перехватив инициативу.
- Да что ему, такому, сделается? - осведомляется бывшая мечта демиурга.
- По-моему, всем всё ясно, - резюмирует ферзь. - Сворачиваем диалог и благодарить за содержательное общение не будем.
Коллектив не возражает.
Граница поля
Белое поле А-8
После подобного-бесподобного общения мы возвращаемся в свой мир и делаем очередной ход, всё дальше уводя партию в сферу вялотекущей безрезультатной перепалки. А ведь, пожалуй, и безо всякого пата может ничья получиться.
- И не придётся нам проходить стадию рабовладельческого строя, - комментирует конь. А у меня мысли совсем о другом.
- Как хорошо, что моя золтистая с о в с е м не такой оказалась! - говорю с явным облегчением. - Она такая славная …была!
- Почему же была? - удивляется ферзь. - Она и сейчас есть - только н е м н о г о не здесь.
- Эх, ещё бы разок в этом убедиться! - вздыхаю мечтательно.
- Маловер, - усмехается ферзь. - Ладно, попробую открыть канал связи прямёхонько в астрал. Если, конечно, соратники меня энергией поддержат.
Соратники с удовольствием соглашаются. Всем интересно поучаствовать в процессе вос-соединения двух любящих душ. И тем более быть прямыми свидетелми этого процесса. Не Свидетелями Иеговы-карателя из Священного Писания, а свидетелями истинно божеского чувства, которое Истинный Творец одобряет и приветствует - в отличие от описанных в Библии ужастиков.
Что ж, придётся пообщаться при всех - как на сцене театра перед публикой. А любопытно, стали бы Ромео и Джульетта общаться перед толпой земляков-веронцев, если бы те на время вызвали их души обратно в наш мир?
- Некорректное сравнение, - замечает ладья. - Они оба по одну сторону астрала - им незачем для общения на доску, то есть на землю возвращаться.
- Но, может, она в раю, а он наобортот в аду - он ведь Тибальда, брата ейного, на дуэли приколол, - хмыкаю я.
- А самоубийцы по Святому Писанию-чистописанию все вместе в ад отправляются.
- Не по Писанию, а по предписанию, - фыркает конь. - Это Церковь изволила так предписать. А до такой хрени и Писание не сумело додуматься - вернее, его иудейские писаки.
- Ладно, соратники, давайте вызовом духов займёмся, - полушутя-полусерьёзно говорит народу ферзь. И народ мигом кончает балагурить.
На этот раз я не только слышу мою красавицу, но вижу её собственной персоной. Человечий компьютерщик сказал бы, что файл из формата «mp-3» перешёл в разряд видео. Золотистая фигурка невесомо парит в вышине, словно солнечный лучик из другого мира.
- Я так рада всех вас видеть! - восклицает девочка. – Пусть и не свою Группу, но ведь вы - коллеги нашего меджнуна!
- О, за литератором уже и погоняло закрепилось! - хихикает соседний конь.
- Не погоняло, а ник, - поправляет его сверху девочка. - Мы же не урки какие-нибудь!
- Экскэзэ-муа, мадмуазель рэн, - галантно говорит конь.
- Уже не «рэн», - вздыхает та. - Все титулы остались на доске. А не лезла бы в ферзи - может, и сейчас бы с вами внизу тусовалась.
- Но ведь там же неплохо - летать можно, - неуверенно говорю я.
- Летать-то можно, но одной не интересно.
- Одной? А где же наши «боевые потери»? - резонно осведосмляется ферзь.
- Разлетелись по своим углам - захотели от толчеи отдохнуть, - сообщает пешечка. - А я вот неправильная какая-то фигура, я по всем вам скучаю. Мне в толпе было хорошо.
- По всем-то, по всем, но по кой-кому особо, - хмыкает конь, косясь в мою сторону.
- Завидуешь, гривастый? - спрашивает девочка сверху, опередив с этой репликой меня, и в народе вспыхивают смешки. Если бы я спросил это первым, то, наверно, публика бы так не веселилась. М-да, от контекста многое зависит…
- Неправильная, говоришь? - задумчиво тяну я. - Наверно, из-за этой неправильности я тебя сразу и выделил. Мы-то здесь все эмпаты - чужой настрой за версту чуем. А ТАМ у вас эта особенность сохраняется?
- Даже не знаю - не было возможности проверить, - вздыхает золотистая. - Пусто вокруг, как в Эдемском Саду. Рай для интравертов…
- Короче, у Сада первая буква вот-вот отвалится, - хихикает левый конь.
- И будет Ад имени маркиза де Сада, - подхватывает его коллега. А мы понимаем, что слишком много энергии потрачено на этот контакт, и пора его закруглять.
Граница поля