М-да, и ферзю, и всем нам, включая вашего покорного слугу, хотелось бы быть правыми не только формально, но и во всех смыслах. Ёлки-палки, вот вам и дикие кришнаиты, дети джунглей! Уел нас этот потомок древней цивилизации своим специфическим мировоззрением. А ведь действительно, если не порхать по поверхности, как мы в Европах привыкли, а копнуть чуть глубже, то и получится, что неча на человеков пенять - не были бы мы все готовы принять ИХ национальные особенности, так никакое демиургово влияние нас бы в свою веру не обратило. Значит, есть у нас в душе нечто человекоподобное, а не одна лишь любовь к мировой гармонии.
Но о карме с ним всё-таки не стоит, а то и здесь наизнанку всё вывернет и заставит поверить, что так оно и было. Причём, с сáмого начала. С него станется…
- А верно ли говорят, что Первый Демиург, придумаввший и создавший шахматы, и наделивший нас душой и сознанием, был родом из ваших мест, - вместо кармы спрашивает ферзь.
- Совершенно верно, он был нашим земляком, - с гордостью подтверждает индус. - Его у нас повсеместно чтят как величайшего деятеля своего времени.
- И как же его звали, позвольте спросить? - допытывается у собеседника всё тот же ферзь. Кажется, индусв смущении. В немалом…
- История его имени для нас не сохранила. Это было ОЧЕНЬ давно!
- А как же тогда повсеместное «чтение»? - фыркает конь. Без обиняков, поскольку он у нас - фигурая простая, простодушная. Для чужих, по крайней мере…
- Но несколько тысяч лет - срок достаточный для забвения деталей.
Мы так ошеломлены названной цифрой, что даже пропускаем мимо ушей фразу насчёт деталей. (Это имя-то - деталь? Несущественная, блин!)
- Тысяч лет? Вы, наверно, хотели сказать «сотен».
|
|
- Почему сотен? Именно тысяч!
- Но вся история двуногих исчисляется столетиями. Тысячелетия - это для Небесного Демиурга, для нашего Небесного Творца.
- Кто вам такое сказал? - крайне изумлён индус. - Ошибка, как минимум, на порядок.
- Вы ещё скажúте, что людей на Земле не десятки миллионов, а сотни! - фыркает конь.
- Вот этого, увы, не скажу. Потому что их миллиарды.
- Такого количества планета не выдержала бы, - скептически усмехается ферзь.
- Вот в этом и вся разница между древними цивилизациями и, так сказать, новоделами, - парирует чалмист. - Вам всё видится в камерном формате.
- Это десятки миллионов душ и столетия - камерный формат?! - восклицает ферзь.
- Для людей - разумеется. У них совсем иные масштабы, человечьи...
- Потрясающе, господин соратник! Но всё-таки как-то плохо верится.
- Ваше дело. Не хотите - не верьте. Это сути не меняет.
- Ладно. А как в таком случае Вас звать на Вашем языке?
- Официально у нас принята английская терминология, но поскольку епископ - это не для истинного индуса, то в своём кругу меня зовут просто «слон». Как и у вас в России...
- А почему ж не на индийском? - удивляются вслух сразу несколько фигур.
- На индийском - это всё равно, что на советском, - усмехается азиат. - У нас в державе масса различных наречий. И хинди среди них отнюдь не главный, как принято думать у Европе. Он просто один из ведущих в этой языковой семье. Так что на нём, увы, не получится.
- Ну, английское «королева» - это тоже не совсем то для российского ферзя, - говорит D-1. – Не хотел бы я в вашей Индии звучать по-английски!
- Не проблема, - откликается абориген. - Ферзь - фигура благородная. Наша культура давно признаёт это. Поэтому можно называть Вас «вазир», то есть в смысле, везирь. Но опять же только в кругу своих, чисто неофициально.
|
|
- Очень приятно, господин слон, - с удовлетворением отзывается новоявленный «везирь». А всё-таки жаль, что Тот Первый анонимным остался.
- И, наверно, даже паятника Неизвестному Демиургу не удостоился, - фыркает конь.
- Главное - это чтить его память в своём сердце! - с пафосом восклицает индус. - Мы чтим.
На этой ноте он прерывает свой визит и откланивается. Разумеется, фигурально. А мы все чувствуем, что с визитами на сегодня далеко не покончено.
Граница поля
Чёрное поле G-5!
- Приветствую вас, товарищи! - слышится из портала. Это, конечно же, представитель Федерации. Чёрт, никак не выясню, что это за фигура! Сам он себя никак конкретно не обозначил, просто из Комплекта, владеемого руководством - и точка! А в том Комплекте каждой твари, как говорится, по паре. Поди разберись, с кем общаешься. Портал при его появлении затягивается лёгкой сиреневой дымкой, какой-то аномально-неестественной. Загадка, да и только!
Нет, понятно, что это не пешка и не ладья, поскольку позиционирует себя как особь мужского пола. Но мужского пола в России и король, и ферзь, и коняга. И даже ваш покорный слуга.
Ладно, желает оставаться инкогнито - пускай остаётся. Может, ему так удобнее?
- Еле оторвался от чтения одной книжечки, - сообщает наш аноним. - До того занятно, что просто слов никаких нет! Затягивает…
- И что же такого занятного могут писать человеки? - фыркает конь. - Они же всё о себе да о себе. А там половина реалий вообще непонятна. Прямо марсианская какая-то…
|
|
- А ЭТОТ о нас пишет - в виде исключения. Да, оригинал он, господин литератор…
- И что же он о нас пишет? Врёт, небось? – усмехается наш ферзь.
- Самое интересное, что у него там почти ни слова неправды, - говорит гость. - Пишет от лица одного из наших - причём пишет так, словно сам в его шкуре побывал.
- Учись, летописец, - хихикает чёрный король. - Будешь потом вот так же о человеках писать - словно у самого две пары конечностей.
- Это вряд ли, - вздыхаю я. - Муравью не дано прочувствовать мысли высшего существа.
- Муравью? - иронично спрашивает гость. - Завидное самоуничижение. Я бы даже сказал: религиозное... Вот до чего теологические диспуты доводят! М-да, предупреждала же вас тура: поменьше всяких богословских споров.
- Вы и про это знаете? - удивляюсь я.
- Я много чего знаю - положение обязывает. Но дело в другом - это не Вам у него, это ему у Вас поучиться надо бы!
- Что, у нашего лучше получается? - недоверчиво спрашивает скептик-конь. А я вздрагиваю от восхищённого взгляда моей пешечки - он прям-таки обжигает! Не растаять бы…
- Да нет, человек порой такие ляпы допускает! Правда, не часто… Но ему простительно. Он со стороны глядит - со своей, так сказать, колокольни.
- А нашему летописцу, значит, виднее? - фыркает конь. - Хотя, конечно - репортаж прямо с места событий.
- Вот именно, - игнорируя его иронию, говорит наш читатель. - Я тут не удержался, заглянул в ваши хроники - Вы уж простите меня, что без спросу! - так получается, что в девяноста процентах совпад полный, копейка в копейку.
- Колись, списывал у демиурга, плагиатор? - ухмыляется конь.
- А зачем мне списывать? У меня и так всё перед глазами. Да и как бы я к нему добрался?
- Значит, он у тебя, - хихикает конь. - Вот уж не ожидал подобного от высшего существа!
- Постойте-постойте, - нетерпеливо восклицает наш ферзь. - Это что же получается? Это он ИМЕННО о нашем Комплекте пишет?
- Ага, о нём, любимом… Только у вас что-то произойдёт - бац! - и уже у него в новой главе. Ну, прямо, как в зеркале.
- Тогда зачем ему у меня списывать? - резонно замечаю я. - Проще на самý картину действий поглядеть. Сверху-то неплохо видать. Оп-па-на! Это что же получается? Что мы с ним мыслим в одном ключе?
- Ага, СОмыслители, - подаёт коммент коняга.
- Ну, тогда и Соавторы, - говорит наш ферзь. - Осталось только гонорар поделить. Стоп! В одном ключе? А кто с нами в одном ключе может мыслить?
- Наш собственный демиург, - ахает кто-то с той стороны доски.
- Ну, вот вы и дошли до всего с а м и, - усмехается гость. - Думаете, я просто так именно на ваш Комлект вышел? Да этих Комплектов ежедневно по несколько штук новых появляется. Если каждый из них навещать, то и жить некогда будет. А я к вам, к тому же, уже не в первый раз. Вас что, не удивило подобное обстоятельство?
И кстати, господа соратники, ещё одни весьма интересный момент…
Граница поля
Белое поле G-6
Момент, действительно, оказался интересным. Вы только подумайте, этот человекосоавтор пишет о нас в формате фэнтези. То есть мы вроде как бы и есть на белом свете, но в то время мы не более чем сказка! Да, у человеков, оказывается, модно сказочки рассказывать. Причём не только их детям малым, но и вполне взрослым солидным людям. Ага, на полном серьёзе! Им, видите ли, бывает скучно, и они таким манером друг дружку развлекают. ЭТОТ решил публику развлечь нашей историей. Смотрите, мол, как я занятно всё выдумал!
- Слушайте, сударь, - говорит чёрный ферзь. - Это что же получается? Что они не считают нас мыслящимим? Мы тут все - чурки и не более того…
- Ну, чурок в их мире хватает - и двуногих, и нашего брата. Я имею в виду учебные Комп-лекты, что недалеко от двуногих тормозов ушли. И вообще, нынче человеки, считают нас всех мёртвой материей. Стук-стук, деревяшка по клетчатой доске переместилась! Интересно, что за этим последует? А за этим последует ответный ход - такой-то и такой-то…
- Жуть, - бормочет ферзь. - «Тишина. И мёртвые с косами стоят!»
Похоже, очередная цитата. Безымянная…
- Ну, косы вам держать нечем, - ухмыляется визитёр. - Зато широкая (человеческая) публика почитает книжку и пофантазирует, что БЫЛО БЫ, если бы фигуры обладали разумом и душой.
- Прелестно, - ворчит конь. - Обожаю сослагательное наклонение!
- Да не расстраивайтесь вы так, - снисходительно говорит гость в портале. - Те человеки, что всерьёз шахматами увлекаются, шахматисты ихние, они в курсе истинного положения дел. Ну, мо-жет, и не все, но самые опытные, это уж точно. Когда идёт партия, они ясно представляют наши эмоции. Хотя и не до конца уверены, действительно ли это наши эмоции, или просто они в азарте Игры приписывают нам свои. Но и это уже хорошо.
- Всё ясно, - вздыхает конь. - Вернее, ясно, что пасмурно…
- По-моему, так даже интереснее, - говорит наш федеративник. - Мы для них полная загадка, окутанная мраком тайны. Всё неопределённо: то ли «да», то ли «нет»…
- А ЭТОТ, значит, решил факелом поработать, - язвит конь. - Точнее, факелоносцем.
- Ты ещё скажи, что факел от слова «фак», - хихикает соседний Монарх.
- Во-во - факин шит! - ржёт левофланговый коняга.
- Да ладно вам тут к литератору цепляться! - не выдерживаю я. - Не пинайте моего человечьего собрата по цеху.
- И вообще, рановато его опус обсуждать, - говорит гость. - Он пока ещё не дописан.
- Ну, это как раз-таки понятно, - фыркает конь. - Раз наша собственная история не дописана, то откуда ему сюжет брать? Ничего, пускай подождёт малость.
- Малость ли? – оборачивается к нему наш Монарх.
- А это уж как получится, - философски замечает гость. - Время покажет. У вашего Дёмы даже стихи такие есть: «Покажет время, всё покажет время - оно всегда, как говорится, в теме».
- Так он ещё и стихописец? - удивляется Монарх. - А почему Вы сказали: у Дёмы? Странное имя какое-то. Он что, Демьян у нас?
- Демьян Бедный, - услужливо подсказывает мне память. - «Не ходил бы ты, Ванёк, во солдаты…» Ага, а сражаться кто будет? Ботвинник что ли?
- А может, он Демосфен? - фыркает конь. - Или даже Демокрит…
- Да нет, - усмехается гость. - Эти имена давно ушли в историю. И к тому же они не у нас были, а совсем в другом краю - в Древней Элладе. А Дёмой у нас в руководстве привыкли демиургов называть. Ну, конечно, не сами человеки, а наши Комплекты…
- Как-то это малость того - не шибко почтительно звучит, - тянет Монарх. - Дёма… Ну, прямо, как собачья кличка.
- А что, - возникает ладья А-1. - Обозвали же иудеи своего Бога Иеговой. Тоже не фонтан.
- Так там вроде бы переводится как «вездесущий», - говорит её правофланговая коллега.
- Ага, наверно, чтобы не забыть, что Он у них разом везде существует, - фыркает конь.
- Опять о теологии?! - взрывается наш Монарх. - Я скоро за эту тему штрафовать буду! Любого из нашей Группы, кто её коснётся…
- А я своих, - поддерживает его чёрный собрат.
- Так ведь у нас, как при коммунизме, денег не существует, - парирует конь.
- Ничего, что-нибудь да придумаем, - уверяет его собственный Монарх. - Сами не сможем - ферзей попросим извилины напрячь.
Граница поля
Чёрное поле G-7
Последний разговор наши фигуры вспоминают долго. Ну, ещё бы - мироздание, оказывается, не просто обширнее наших представлений о нём. Нет, оно ещё и устроено гораздо сложнее - аж на несколько порядков… Если так дальше пойдёт, мы вообще почувствуем себя муральями под микроскопом. И даже не муравьями, а микробами какими-то! А то некоторые тут: «самоуничижение, самоуничижение…» Вот где истинное самоуничижение - шахматный Комплект версус мироздание. В смысле, на его могучем фоне…
А мою пешечку зацепило другое - когда гость уже перед расставанием вспомнил о второй книге нашего Дёмы-демиурга. И тоже, кстати, не дописанной до конца, брошенной… Но там были совсем иные причины. Влюбился наш Дёма в некую человечицу, слишком юную для его возраста. Это нам здесь возраст без разницы - что год, что двадцать лет. Ну, успеем больше жизненного опыта приобрести - и всё! А у них, у двуногих, если одна особь старше другой процентов на тридцать, уже труднопреодолимая преграда. А если не на тридцать, но на триста? То есть в ТРИ раза. Внучка и её дедушка! Как пресловутый Дед-мороз со своей Снегурочкой. Только здесь и мешок с подарками не поможет. И даже пять мешков… В общем, финал был закономерен и логичен - погнали бедного со сцены.
За три предыдущих года исстрадался наш бедный куратор и затеял всё это в художественную форму перелить. В некую повесть на основе личных переживаний. И название ей неплохое подобрал: «Блики настоящей любви». Глядишь на него и представляешь себе Дискотеку Жизни, где фортуна вращает над головами шар-стробоскоп. И бегут от него по лицам человеков радужные блики. Блики эмоций… Сверкают, переливаются, гипнотизируют. Словом, психоделика сплошная.
Только представитель Федерации смазал всё впечатление, заявив, что название сие взято из текста какой-то песни. Ну, и что, что взято? Главное, удивительно к месту!
- Нам такой дивной любви не суждено пережить, - заявила моя красотулечка.
- Да? - вскинулся я. - Тебе - может быть… А вот мне - другое дело!
- Ну-у-у, не знаю - не знаю, - тянет в ответ девочка. - Может, и мне, но только со временем.
- И если мы с тобой уцелеем в этой махаловке. Но про это, помнится, мы уже говорили.
- Это когда, интересно? – искренне удивляется девчушка.
- Ну как же? Ты ещё сказала мне, что продолжишь летопись, если меня убьют.
- Ёлки-палки, а действительно! - смущённо восклицает пешечка. - Девичья память…
- Жаль только, что о н свою писанину забросил, - вздыхает одна из белых ладей.
- Это называется «открытая концовка», - уточняет наш конь.
- Да какая, к чертям, концовка!? - не выдерживаю я. - Послали его открытым текстом. Всерьёз и надолго… Дали бы хоть книгу сперва завершить!
- Завершение могло быть только в свадебном формате, - хмыкает их ферзь. А конь изгляется:
- Да разве ж это любовь? Чуть что не так, и сразу руки опускаются.
- Вы неправы, - вступается за демиурга моя девочка. - Лишишься стимула писать, и ничего путного уже не получится.
- Да откуда же тебе знать, если сама не писала? - удивляется коняга.
- Вы еще скажúте: «И никогда не любила»! - буквально взрывается та.
- Ну, это мне неведомо, - смущённо бормочет гривастый.
- А раз неведомо, зачем тогда говорить? Вот когда сами влюбитесь и попробуете про это написать, тогда и посмотрим. Только сдаётся мне, что любовь у вас вряд ли получится. Писанина ещё ладно - может быть, а вот большое и сильное чувство…
- Это ещё почему? - изумляется мой сосед.
- А как Вы сами думаете? При Вашем всеосмеятельском характере кого-то полюбить… Зачем, если можно просто высмеять?
- Да за что же мне объект любви высмеивать?
- А это всегда найдётся - стоит только захотеть! А Вам даже и хотеть не нужно. Просто по привычке, на автопилоте…
- Ну, ты даёшь, девочка, - бормочет конь. - Даже не ожидал от тебя такого.
- А что ж я, врать Вам должна что ли? Я всю правду открытым текстом…
- Хороший адвокат у нашего демиурга, - замечает белый венценосец. - Мне даже завидно.
А чёрный добавляет: «Надеюсь, он слышит твои слова, малышка, и убережёт тебя в будущей Игре. Хотя бы из чувства благодарности…
- Да я же не из-за этого стараюсь, - смущается золотистое чудо.
- …а просто по зову сердца, - доканчивает за неё Монарх. – ТОГДА тем более!
Граница поля
Белое поле G-8
- Вау! - восторженно восклицает наш конь, который G-1. - Народ, это просто умопотрясение!
- Можно было бы и без этих америкосизмов, - замечает надовольно белый ферзь.
- После опусов демиурга нас уже трудно чем-либо удивить, - говорит левая лядья.
- Народ, вы не понимаете! Это называется БДСМ, вершина несообразности!
- Ну вот, - разочарованно тянет Монарх. - Я-то думал, хоть сейчас что-то путёвое, а он опять по старой дорожке. Мало тебе что ли псалмов с раскоканными младенцами?
- Да нет, это же так прикольно, вашество, такая ржачка! Вы только поглядите...
- И глядеть не хочу, коли ржачка. Я же говорил тебе: тратишь свои таланты на всякую дурь.
Конь, не слушая правителя, бросает в пространство над доской мыслеобраз каких-то картинок. Картинки сменяют друг друга с приличной скоростью, как слайды в проекторе, но времени вполне хватает, чтобы мы могли разглядеть их содержимое. Правда, только разглядеть, но не понять. Какие-то демиурговы особи женского пола - по их понятиям, наверно, довольно симпатичные. Зачем-то большей частью обнажённые, будто на пляже, зачем-то увязанные верёвками, будто посылочный ящик… Словом, загадка из загадок.
- Нам-то двигаться ни к чему, - говорит моя золотистая F-7. - Но они с какой стати лишают себя возможности перемещения? Ладно, не хотят перемещаться - могли бы просто спокойно постоять на месте, подумать о смысле жизни.
- Думать о жизни? - фыркает конь. - Это последнее, что они будут делать.
- А может, это просто преступницы, которых арестовала их власть? - предполагает кто-то.
- Так много преступниц разом? - с сомнением произносит чёрный ферзь. - И все до одной дамы? Непонятный криминалитет какой-то…
- Во-первых, это может быть база данных их правоохранительных органов, - отзывается наш ферзь. - А во-вторых, мужчины по идее должны к жизни серьёзнее относиться, а значит, меньше лезть во всякие авантюры. Разве не так?
- И что же с ними теперь будет? - печально спрашивает ладья. - Небось изолируют бедняжек от общества, запрут в какой-нибудь камере.
- В разных камерах, - поправляет чёрный Монарх. - В одну такое количество при всём желании не утрамбовать.
- Да ладно вам! - восклицает наш демонстратор. - Это же просто ролевая игра. Понарошке…
- Не понял, - веско роняет наш ферзь. - Игра, она прежде всего подразумевает движение. А вот это, блин, уже какая-то а н т и и г р а, я бы сказал.
- Видели бы вы их игры в героев книг Толкиена! - усмехается ладья. - Движения полным-полно, но бред редкостный! По сравнению с ними даже сей БДСМ - детский лепет.
- Они там что, не только арест изображают, но также и суд, и вынесение приговора? - хихикает чёрный венценосец.
- Нет, Ваше Высочество. Они надевают «эльфийские» плащи, бегают по лесу и размахивают картонными мечами с воплями типа: «Я - Галадриэль!»
- А я - Мама Римская, - хмыкает Монарх. - И как их только в психушу до сих пор не упекли?
- Считается, что игры развивают воображение, - говорит кто-то из их рядов.
- И даже когда игроки лежат связанными? - очень по-конски фыркает правитель.
- А я, кажется, всё поняла! - радостно восклицает F-7, потихоньку косясь в мою сторону. Видимо, хочет, чтобы я оценил, какая она умная и проницательная.
- Ну, и какие у пешек версии? - несколько высокомерно произносит их ферзь.
- Да это же так просто! - с энтузиазмом продолжает девочка. - Видать, в БДСМ играют те, кто хотел завести детей и не смог этого делать.
- Минуточку, а упаковывать друг дружку зачем? – недоумевает ферзь.
- Не упаковывать, а просто спелёнывать, ёлки-палки! Они же мечтали младенчиков кормить, пеленать, - продолжает девочка, не обращая внимания на реплику коня: «…пелёнки им стирать».
- А раз это у них не получилось, они теперь пеленают друг друга.
- И вопят при этом: «Уа-уа!», - добавляет левофланговый конь.
- Ладно, ну их к иудеям! - недовольно ворчит наш Монарх. - Проверить сию версию мы всё равно никогда не сможем. Так что давайте о чём-нибудь другом.
Он глядит в мою сторону и добавляет. - Например, о наших летописях…
И тут на горизонте вновь возникает герр Шпрингер из дружественного Дойчлянда.
Граница поля
- ШЕСТАЯ ВЕРТИКАЛЬ (F) -
Белое поле F-1
Ну вот и снова домашний очаг! Хорошо-то как. Славно. И главное, никаких катаклизмов в виде глобальных столкновений. Не летят фигуры с доски, не бредут в неведомую даль усталые во-ины, поминая и бога, и чёрта, и прочих обитателей зашахматных сфер. Моя симпотяшка привет-ливо глядит на меня издали, создавая атмосферу душевного тепла. Что ещё надо для счастья оди-нокой фигуре среднего калибра? Разве что немного уверенности в том, что сей статус-кво не рух-нет в ближайшее время. А там, как говорится, будем поглядеть.
- Уже семьдесят третья глава, - уточняет симпотяшка без какого-либо ехидства. - Лично мне всё нравится. Вполне адекватно.
- Оригинальная похвала, - замечает немецкий прыгун.
- С тевтонской точки зрения? - с невинным видом спрашивает F-7.
- А Вы почитали бы, что пишет один француз. И все с этим соглашаются. В смысле, его зем-ляки. Ля бэль Франс…
- То есть, врёт, как статистика? - уточняет пешечка. - А франсезам нравится, поскольку свой.
- Вуи, мадам, - отвечает шваб. - Пардон, мадмуазель.
- Эх, почитать бы его, - говорю я мечтательно. - Уважаю фантастику. Даже ненаучную.
- Зачем же сам тогда сугубый реализм пишешь? - удивляется иноземец. - Зеркалом жизни что ли подрабатываешь?
- Так читать - это одно, а самому писать - совсем другое, - терпеливо объяняю швабу. Как ма-ленькому. Ди дойче менталитет, однако…
- Обожаю литературные дискуссии, - фыркает наше белое Высочество. - Особенно в пред-дверии широкомасштабных операций.
- Откуда такая интересная инфа, господин правитель? - ахает F-7. Она из чужого лагеря - ей можно немного пофамильярничать. Тем более после такой новости.
- Интуиция, - веско роняет САМ. - Плюс умение анализировать и делать выводы.
У меня мурашки бегут по коже, то есть по пластику покрытия, и становится зябко-зябко.
- Ничего, народ, сражения способствуют возникновению новых литшедевров, обогащая ми-ровой фонд, - это афоризмирует чёрный ферзь. Боже, упаси нас от подобных афоризмов!
- Йа-йа, дас ист натюрлихь, - обрадованно восклицает германский милитарист.
- Короче, мы созрели для мордобоя, - иронизирует одна из наших пешек.
- В этом наше предназначение, – терпеливо поясняет монарх. – Не будем ему следовать, пре-вратимся в болото. Покроемся ряской, и станем вечерами кваканье лягушек слушать.
- А что такое лягушки, вашество? – не унимаются пешки.
- Ну-у-у, это просто иносказание. Метафора…
Похоже, король хохмит, чтобы снять у подданых напряжение. Он неплохой психолог и такие вещи тонко чувствует. А меня начинает всерьёз трясти. Нет, поймите, я - не трус, я просто сугу-бый реалист. На взаимоистребление с удовольствием погляжу со стороны, а вот когда изнутри… Чёрт побери, да это же натуралный изврат! Даже если сам не слетишь с доски, то твои приятели и коллеги непременно. И неизвестно ещё, что хуже.
Загоняю подобные мысли поглубже, чтобы никто не успел почувствовать мой настрой, и го-ворю бодрым тоном:
- Родине НАДО - Родина получит!
Во как! Прямо хоть бронзой в мраморе высекай.
- Настоящий гвардеец, - одобрительно произносит наш король. - Уважаю. На таких всегда можно положиться.
Ненавижу враньё. Но не терять же лицо перед окружающими. Тем более перед Ней.
А немец загадочно бормочет: «Дойче зольдатен унд официрен…» Официрен? Офицеры что ли? Но ведь это же слоны в Болгарии, а у них там кони-прыгуны. Он ведь и сам - прыгун. Что ещё за притча?
Ладно, будем надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. И тогда нам любые сюрпризы будут не страшны. В том числе и милитаристские.
- А пока пиши, - говорит король. - Это очень важно - запечатлеть предгрозовую атмосферу со всей достоверностью.
Ага-ага, осталось щёлкнуть каблуками (каблуками?) и отрапортовать: «Так точно, вашество»
Граница поля
Чёрное поле F-2
- Что, не добрался по-новой до моего поля? - спрашивает моя чудесница.
- Да что ты? Только-только своё проскочил. Значит, ещё пять полей душу изливать.
- Как Дело начнётся, так безо всякой литературщины туда допрыгнешь, - усмехается наш ферзь. Ты же белополный и ТО поле тоже белое - не промахнёшься.
- Ой, а правда! - восклицает девочка. - Ну, надо же!
- Ты уж постарайся, любезная, если что, там не задерживаться, чтобы твоему кавалеру есть тебя не пришлось. Ему это едва ли настроения прибавит.
- Ничего, - говорю я. - Доска большая - разминёмся как-нибудь.
- Не такая уж и большая, - усмехается ферзь. - Особенно если все начнут туда-сюда сновать.
- Раньше мне так хотелось по доске погулять, развеяться, - вздыхает ладья Н-8. - А теперь уже как-то и не тянет.
- Что, не хочется победе посодействовать? - удивляется тамошний Монарх.
- Почему не хочется, Ваше Высочество? Очень даже хочется… Просто не люблю, когда в ме-ня пол-комплекта целит, сбить к чертям пытается!
- А вроде бы прежде не замечал за Вами излишней осторожности, - удивляется король.
- Так не женское это дело, вашество, от плюх увёртываться. Можно и не успеть ненароком.
- Женское - не женское, - ворчит Монарх. - На доске нет женщин и мужчин, есть лишь игровые фигуры. А всё это разделение на два пола мы сами себе понапридумывали - от безделья.
- Вот именно! - поддерживает его белый собрат. - Деление у нас одно-единственное - на две диаметрально противоположные Группы. Всё прочее же от лукавого. Ну, это эпитет такой - у оппонента Создателя.
Соседний конь смотрит на меня и задумчиво произносит:
- Слушай, а может, тебе поменяться со своим коллегой из того лагеря? Ага, пока не поздно…
- Да вряд ли он согласится, - фыркаю я. - У него тут своей пассии не водится, а без этого…
Я обрываю фразу на полуслове, потому как и без моих «ля-ля» всё ясно.
- Жаль, - говорит конь. - Тебе даже букву в имени менять не пришлось бы - только циферку. F-8 звучит посолидне, чем просто F-1.
- И встретились бы мы с тобой на середине доски, чтобы выяснить - кто-кого? - усмехаюсь я.
- Мечта всей моей жизни - индивидуальный поединок не абы с кем, а самúм с литератором, - ёрничает конь. - Потом бы при любом исходе долго всем вспоминалось.
- Ну да, фигура среднестатусная обыкновенная версус «Солнце шахматной беллетристики».
Это уже не он - это его коллега с левого фланга. Он хоть и менее ехиден, но тоже порой любит номер отмочить.
- Не обращай на них внимания, - говорит мне моя F-7. - Поле я тебе освобожу. Тем более мне и самой нет смысла здесь задерживаться. Как только всё начнётся…
- Так это не одной тебе решать, - говорю я ей. - Вся ваша Группа думать станет.
- Или демиург за туманом, - добавляет конь.
- Крайние варианты рассматривать не будем, - возражает F-7. - А коллектив, его ведь и переубедить можно. Мы, женщины, привыкли это делать, хорошо умеем.
- Посмотрим-посмотрим, - негромко произносит их ферзь. И больше ничего не добавляет. Но в воздухе отчётливо повисает предгрозовая атмосфера, точнее - предбатальная. Даже если Игра и не начнётся вскоре, мы давно уже к ней готовы. В любой момент можем спустить с цепи свои боевые инстинкты, то есть начать реализовывать своё прямое предназначение.
Слон с той стороны доски сообщает:
- Я бы поменялся с тобой, соратник, да правила не позволят этого сделать - я словно цепью прикован к своему полю. Ты, кстати, тоже…
Пытаюсь сдвинуться с места и убеждаюсь в его правоте. Печально, однако…
- Ну, вот, видишь, - грустно говорит собеседник. - Возможно, это потому, что ты - БЕЛОпольный, а я - черно-. Несовместимость полная! А мой собрат, что справа от меня, он хоть и белопольный, не сможет с тобой поменяться потому, что у него вертикаль иная. Даже не соседняя…
- А с чего бы это ты навстречу моим желаниям пошёл? - удивляюсь я. - У тебя же предмета страсти не имеется. Вроде бы…
- Так я тут пока р я д ы ш к о м с этой пигалицей обретался, весь пропитался её аурой. Лямур, понимаете ли, тужур… Научился чужую любовь ценить и понимать.