Юлиан Семенов рассказывал однажды о том, как группа польских математиков поставила любопытный
Стр. 134
эксперимент: рассчитала на электронно-вычислительной машине количество информации, содержащейся в некоторых литературных произведениях разных писателей мира. Первое место занял Пушкин, строка из его «Каменного гостя», которая звучит, казалось бы, архи просто: «Ах, наконец достигли мы ворот Мадрита». Однако при рассмотрении беспристрастном (то есть эвээмовском, а не критическом) получается, что каждое слово несет в себе определенное содержание: «ах» — выражение степени усталости; «наконец» — протяженность действия во времени: «достигли» — его завершение; «ворот» — деталь, характеризующая средневековье; «Мадрит» — столица Испании. Забавный получился эксперимент, не правда ли? Конечно, вы скажете: «Так то Пушкин!» — и будете правы, но... ведь суть примера от этого не становится менее убедительной?
Столь пространный разговор о художественном осмыслении факта, проявляющемся прежде всего на этапе формирования замысла, когда делается выбор между переносом фактического материала на сцену, минуя драматургический вымысел (сочинение), и художественным, образным способом его решения, вызван тем, что первый путь уже достаточно освоен подавляющим большинством агитбригад, а вот второй как раз и содержит в себе те поистине неисчерпаемые творческие резервы, которые позволяют оптимистично смотреть в будущее агитационно-художественного движения.
... И последняя связка нашего триединства: замысел — решение.
Яркий, увлекательный, заразительный замысел, конечно, во многом определяет его решение, дальнейшую работу над сценарием (или его эпизодом). Во многом, но не по всем и не всегда. Точный замысел еще не гарантирует однозначно вытекающего из него решения.
|
|
Выбор, говоря математическим языком, оптимального решения, а значит, решения наиболее эффектного и эффективного, учитывающего организационно-творческие и материально-технические возможности коллектива, отвечающего многим конкретным условиям и обстоятельствам его жизнедеятельности, — это большая творческая работа.
... Как-то Томасу Эдисону показали три варианта решения одного технического устройства и попросили придумать четвертый. Эдисон, подумав некоторое
Стр. 135
время, предложил еще сорок восемь вариантов. Ясно, что, чем больше мы имеем вариантов решения какой-либо проблемы, тем более вероятно, что среди них находится искомый оптимальный вариант.
А так ли уж часто мы перебираем возможные решения, чтобы найти лучшее? Часто ли хватает у нас желания, терпения, фантазии, чтобы проделать эту такую непростую (но такую увлекательную) работу? Не довольствуемся ли мы порой первым, что пришло в голову, оправдывая себя нехваткой времени или уговаривая, что «и так все хорошо, лучше не придумать»? А на самом деле просто пока еще не воспитали себя, не приучили к этому труду, не срослись с этим многовариантным поиском как с единственно верным методом работы.
Вспомним еще раз из теории: на этапе поиска решения определяются выразительные средства драматургии (литературы), закладывается фундамент формы будущего произведения, его стилистические, жанровые особенности, характер его дальнейшей сценической реализации.
|
|
Но, даже если решение очевидно для нас или в результате перебора вариантов найдено оптимальное, это еще далеко не все.
Надо ведь суметь верно (и с точки зрения логики драматургии, и с позиций «выгод» последующего поста- "новочного процесса) выстроить событийный ряд, отобрав максимально острые, активизирующие действия предлагаемые обстоятельства (и все это с точным учетом возможностей и особенностей коллектива). А потом дотошно корпеть над характерами персонажей, фразой, словом! Да еще постоянно пытаться предвидеть реакцию зрителя: ведь наша драматургия — агитационно-художественная, и подкупающая своей образной философской лиричностью фраза Ф. Тютчева: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется» — для нас, при буквальном ее истолковании, неприемлема. И обо всем этом надо постоянно помнить в процессе создания агитбригадного сценария, неважно, собирается ли он из готовых, кем-то уже написанных номеров и эпизодов, часть из которых переделывается, приспосабливается к своим местным условиям (компилятивная драматургия), или создается заново, с нуля (оригинальное произведение).
Думаю, что многое из того, что было затронуто в
Стр. 136
беседе, вам известно, однако еще раз напомнить обо всем этом кажется мне совсем нелишним. Ну а тех, кто узнал об этом впервые, хочу и подбодрить, и... предупредить.
Подбодрить тем, что человеку, еще не знакомому со всеми загадочными, трудными и прекрасными сторонами творчества и впервые перелиставшему его начальные страницы, предстоит удивительно интересный, полный увлекательных приключений путь, и отправляется он в этот путь не налегке, а с некоторым багажом.
|
|
Ну а предупредить его (да и не только, наверно, его одного) хочется словами великого Эйнштейна: «Путь от незнания к знанию неизмеримо короче, чем от знания — к умению».
И если первую часть пути можно пройти, ощущая со всех сторон поддержку учителей, книг, богатого опыта предшественников, которые ведут тебя и даже несут за тебя ответственность, то вторую его часть ты идешь сам.
Так что в добрый путь, коллеги!
Стр. 137
Первый
Драматургический
Практикум
«Я не могу вам привести точного определения, что такое драматургия. Все определения, которые я знаю, неполные и неверные. Я знаю только одно, что драматургия — это метод сведения в небольшой отрезок времени сгустка жизни, в котором отражается мировоззрение художника, его взгляд на люден, на мир». Этой, казалось бы, парадоксальной, но предельно емкой и точной по своей сути цитатой выдающегося советского кинорежиссера Михаила Ромма мне хотелось бы предварить паше практическое занятие по сценарному делу. А начать его с краткого анализа сценария агит бригадного представления, который поможет выявить пути его создания, способы и приемы драматургического решения фактического материала.
Замечу, что анализ готовых сценариев — прекрасная школа драматургического ремесла, важный и необходимый фундамент для учебы и творчества. Он позволяет проходить путь поиска драматургического решения как бы в обратном порядке — от готового решения к факту — и в этом процессе осваивать приемы, определять характер творческого поиска, а главное — его логику, его алгоритм. Поэтому очень хотелось бы, чтобы начинающие руководители агитационно-художественных коллективов, листая сборники и журналы в поисках драматургического материала, не ограничивались потребительским отношением к попадающимся на глаза сценариям — подходят или не подходят для их коллектива, а видели в них постоянную возможность для собственного (коллективного!) творческого поиска и роста.
С этой целью и приводится здесь достаточно типичный и показательный по способу драматургического решения сценарий для сельской агитбригады «Боевым карандашом, острым словом!», распространенный в качестве своеобразного методического пособия Саратовским межсоюзным домом самодеятельного творчества. (Сценарий дается с небольшими сокращениями, ни в коей мере не искажающими его сути и не повлиявшими на характер драматургических ходов и приемов.)
Стр. 138
Вступление
Вес (поют).
Было так, коль верить слухам,
Много лет назад:
Карандаш торчит за ухом,—
Значит, бюрократ!
А теперь пора иная,
Не совру, скажу:
Роль отводится большая
И карандашу)
Ферму сделает богатой
Кто? — Карандаш!
Преграждает путь растратам
Кто? — Карандаш!
В деле путаном поможет
Кто? — Карандаш!
Все учтет и подытожит
Кто? — Карандаш!
Первый. Сегодня мы берем на вооружение наш боевой агит- карандаш и при помощи его попытаемся обрисовать некоторые вопросы нашей жизни.
Второй. Ас чего начнем?
Третий. Начать нужно с главного... А что главное в нашей жизни и работе?
В с е. Хлеб!
В мирный день и в зареве пожарищ
Мы все время помним про него,
И не зря сказал один товарищ:
«Хлеб растет из сердца моего!»
ВОЗЬМЕМ КАРАНДАШИ И ПОДСЧИТАЕМ
На сцене участники представления. Они обращаются в зал.
Первый участник. За... годы техническая вооруженность хозяйств... области возросла в пять раз, а производство сельскохозяйственной продукции в денежном исчислении — только вдвое. Что из этого вытекает?
Второй участник. Плодородие земли увеличивать нужно, отдачу гектара...
Первый участник. А как мы решаем эту задачу?
Участница. Я бы лично так ответила:
Стр.139
Мы не уроним кашу честь,
Нам сил не занимать!..
У нас свои герои есть —
Их каждый должен знать!
(Идет местный материал.)
Участник. Но наряду с этим можно наблюдать и такую картину: сев, механизатор...
На сцене Участник с блокнотом подходит к Механизатору.
Участник. Что сеешь?
Механизатор. Да пшеничку вроде...
Участник. Какую?
Механизатор. А шут ее знает!
Участник. А почему не знаешь?
Механизатор. Что я — Терентий Мальцев, что ли?
Участник. А сеешь на какую глубину?
Механизатор. Не знаю, не мерил.
Участник. А почему не мерил?
Механизатор. А что я... (называет фамилию местного ме- ханизатора-передовика), что ли?!
Участник. А сколько центнеров на гектаре высеваешь?
Механизатор. Вроде полтора...
Участник. А почему так много?.. Экономить зерно надо!
Механизатор. Что я — Плюшкин, что ли?!
Второй участник (в зал). Согласитесь, странно видеть такую картину: механизатор равнодушен к своему труду, к судьбе урожая... Ведь механизатор — хозяин земли! Впрочем... (Иронично имитируя Механизатора.) Что он — хозяин, что лн?1
Первый. Да, хозяин должен уметь все видеть... И считать!.. Займемся подсчетами и мы...
Участница на школьной доске или большом листе бумаги делает записи цифр, которые называются участниками.
Первый (продолжая). По данным ВАСХНИЛ, в каждую жатву по стране теряется двадцать миллионов тонн зерна.
Второй. Давайте проведем такое сравнение. В... году — наиболее урожайном за последние годы — на стол государства был положен наш районный каравай весом в... миллионов пудов.
Первый. Это примерно... миллионов тонн зерна.
Второй. Значит, в период жатвы по стране ежегодно теряется... таких урожаев!
Первый. Страшная это цифра! Надо помнить о ней каждому хлеборобу, каждому водителю!
Стр. 140
Второй. А вот еще одна картинка с натуры...
На сцене участник в образе Механизатора.
Участник (Механизатору). Что это вы стоите?.. Сев — горячее время...
Механизатор (как будто не поняв, насмешливо). Куда «сев»?..
Участник (парируя). В данном случае —в лужу сев! Механизатор. А я виноват?! Трактор же сломался. Участник. Меры надо принимать, срочные, экстренные! Ремонтировать!
Механизатор. А чего горячку пороть?! Ремонтировать?! Новый дадут! (Насвистывая, уходит.)
Участник (в зал). Представьте, если бы в старой России в горячие дни сева у крестьянина пала лошадь... Это было бы горем, это грозило бы смертью...
Второй. Нам дана могучая техника. И от нас требуется не допускать ее простоев, использовать ее на полную мощность во имя урожая, во имя процветания Родины!
Звучит музыка песни В. Темнова «Кадриль».
У ч а с т и и к и (поют).
Да, жили россияне
С сохою деревянной
Да с лошадью буланой...
Теперь наш край окреп.
Стал урожай богаче,
Но, так или иначе,
Стоят еще задачи
В борьбе за лучший хлеб.
Повысить плодородие —
Задача всенародная,
Нелегкая, серьезная.
Не только лишь колхозная!
Зерно нам шлет Канада —
Зачем же это надо?!
Мы с помощью «подряда»
Свой стиль должны внедрять!
Пусть труд наш отражая,
Богатство умножая.
Окрепнут урожаи.
Чтоб мы могли сказать:
У нас пшеничка — сильная,
Могучая, обильная,
Стр. 141
Колхозная, отличная,
Своя — не заграничная!
ПЕРЕВЕРТЫШИ
За столом Руководитель учреждения распекает Подчиненного.
Руководитель. Так почему же все-таки все сроки прошли, а машина так и не отремонтирована?
Подчиненный. Так, Иван Иваныч, вы же знаете — Лобанов... То в загуле, то в прогуле!
Р у к о в од и те л ь. А мы и в ус не подули! Давно пора поставить на место этого Лобанова! Про него уже частушки поют:
Мы видели Лобанова —
Лобанова не пьяного?
Лобанова не пьяного?
Значит, не Лобанова!
Позор! Идите, и чтоб я про этого Лобанова больше не слышал! Подчиненный уходит. Телефонный звонок.
Руководитель. Да... Что?.. Как это — Лобанов дерется? Так отправьте в милицию! (Поспешно.) Погодите! Не надо в милицию... Зачем пятна на коллектив класть? Попытайтесь уговорить.
Да поласковее...
Слышна пьяная песня.
Руководитель (нажимает на звонок, обращается к вошедшему Работнику). Это еще что за «солист» выискался?
Работник. Так, Иван Иваныч, опять этот Лобанов...
Руководитель (громко). Сейчас же... от моего имени... категорически... отправьте его домой! На моей «Волге»...
Работник (уходя). Сейчас сделаем, Иван Иваныч.
Руководитель. Распустили, понимаете, пьяниц!.. Что такое?..
Шум, грохот, испуганно вбегают два предыдущих персонажа, за ними пьяный Лобанов.
Лобанов (на одного из работников). Я тебе покажу «баиньки»! Я тебя самого спать уложу!.. (На другого.) Говоришь — «Волга»?.. Лечиться будешь долго! (Грозя пальцем Руководителю.) А ты... У-у!..
Руководитель (грозно). Ну что ж... Придется решиться на крайние меры.
Стр. 142
Звучит таинственная музыка, идет мимическая сценка, во время которой Руководитель надевает белые перчатки, цилиндр,
трансформируясь в фокусника. Показывает зрителям рулон бумаги, на котором две грозные надписи: «Приказ» и. «Уволить!». Затем распускает рулон перед Лобановым, закрывая его: «Але-гоп!» На рулоне розовая надпись: «Характеристика». Затем «иллюзионист» убирает бумагу, и зритель видит за ней совсем другого — милого и обаятельного Лобанова с цветами в руках. Стоп-кадр.
Руководитель (удовлетворенно). Вот таким его с завода выпустим, а там... (Махнул рукой, мол, «там и трава не расти!».)
Лобанов (в прежнем обличии). Я те дам!!! (Преследует в страхе удирающих работников. Гонг.)
Первый участник (комментируя просмотренную сценку). С одной стороны, можно говорить о человечности, о заботе и внимании к людям...
Второй. И при этом совершенно забывать о другой стороне, о том, как портят людей наша снисходительность и не принципиальность, какой ущерб делу наносит позиция всепрощения...
Звучит музыка куплетов «Перевертыши».
Участники (поют).
На Пахома отзыв дали
И такое написали,
Что Пахом в бумаге той —
Не Пахом, а дух святой!
А ведь этому Пахому —
Каждый скажет вам о том —
Вся милиция знакома
И тюрьма — родимый дом!
Припев:
Мы должны искоренять в зародыше
Позорные явленья — перевертыши!
Расписала дочку мать:
Ангелок — ни дать ни взять!
И тиха уж, и скромна уж,
Так уж вот уж хороша уж!
Все как раз наоборот:
Как посмотришь: дрожь берет!
Ох уж эта «скромница» —
Весь народ сторонится!
Припев.
Про Петрова все подряд
В руководстве говорят:
Стр. 143
Дескать, он — мужик отличный —
И культурный, и этичный!
Ну а те, кто в подчиненье,
Несколько иного мнения:
Как идут к тому чинуше —
Затыкают вагой уши!
Припев.
Раз начальник подошел —
Влас работает, как вол:
Быстро, смело, споро, бойко —
Ну ударник, да и только!
А начальство отойдет —
Сразу отдых настает:
Влас под кустик с головой —
Отдохнуть часок-другой!
Припев.
Обязательства брал Нил
И — трубил, трубил, трубил!
Заливался соловьем:
«Все рекорды перебьем!»
А доходит до труда —
Дело сразу же — «труба»!
Видно каждому: трубач —
И бездельник, и трепач!
Припев.
КАК ДЕЛА НА УДАРНОМ ФРОНТЕ?
Первый участник (в зал). А я стихотворение вспомнил! Правда, детское... «Рисунок» называется:
Я карандаш с бумагой взял,
Нарисовал дорогу.
На ней быка нарисовал,
А рядом с ним — корову.
Я сделал розовым быка,
Оранжевой корову.
Потом над ними облака
Подрисовал немного...
Второй. Вот видите, как все просто: взял, нарисовал — и вес в порядке! Ну, маленькому мальчику это простительно, а ведь иног
Стр. 144
да большие, взрослые дяди пари с уют» на бумаге большое количество коров, и все нм видится в розовом и оранжевом цвете...
Первый. А потом начинается!.. Начинается то, что принято называть корректировкой плана.
Второй. А все потому, что «рисовали» дяди, на экономические показатели не глядя: взял и нарисовал! Вы помните, как кончается детское стихотворение?
Потом поставил стул на стол,
Залез как можно выше
И там рисунок приколол,
Хотя он плохо вышел.
Первый. Да-а... Чего уж тут хорошего? Нет, подняться повыше—стремление неплохое, но не при помогай корректировки плана или приписок...
Второй. Зато действительно хороший рисунок... то есть опыт внедрения коллективного подряда, получился в звене... (имя, фамилия). которое... (Местный материал.)
Первый. Мы побеседовали со знатным звеньевым и сейчас вту беседу, конечно по агит бригадному, воспроизведем.
Входит участник, играющий Звеньевого.
Первый (Звеньевому).
К вам у нас один вопрос:
Что подряд звену принес?
Второй.
Как работает бригада
Коллективного подряда?
Звеньевой.
До бригады — тут, ребята,
Нам еще далековато...
Начинает рассказ.
Ну, продумали, во-первых,
Все детально, с головой.
Важно, что в руках и ферма,
И участок кормовой.
Первый. А объем?
Звеньевой. Объем таков...
Тут мы сильно закрутили! —
Ведь у нас шестьсот бычков,
А работников — четыре!
Первый.
Полтораста штук на брата...
Многовато!
Стр. 145
Звеньевой.
Многовато
Второй (понимающе).
Ну и что ж, что многовато,
Но зато идет зарплата!
Первый.
Среднемесячный оклад?
Звеньевой.
В среднем — двести пятьдесят.
Первый.
Трудностей не возникало?
Звеньевой (усмехаясь).
Трудностей везде немало!..
Сложно было вот что, брат:
Дружных подобрать ребят.
У меня в звене ребята,
Скажем прямо, то, что надо!
Первый.
Главное, что внес подряд?
Звеньевой.
Что? — Конечный результат.
Ведь зависят все ребята
От него — от результата!
Но... (Хитро.)
Конечный результат —
Он зависит от ребят!
(Второму, который ведет запись.)
Ты про это не забудь —
В этом соль и в этом суть!
И не столько здесь зарплата —
Не в одних деньгах резон!
Деньги — это ведь, ребята,
Лишь одна из двух сторон.
Есть вторая сторона,
Что не менее важна:
Видишь результат труда —
Это, брат, не ерунда!
Стр. 146
Второй (весело).
Что ж, берем на карандаш
Этот ценный опыт ваш!
РДК-ОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ
Первый (как зазывала).
Эй, люди, сюда скорее! —
Открывается галерея!
Не Дрезденская, не Третьяковская,
Агнтбригадная, эрдэковская!
Второй. Организатор — наш районный Дом культуры!
Первый. Называется...
Первый и Второй (вместе). «Карикатуры с натуры!»
Третий. Сюжет картин любезно предоставлен известными художниками...
Четвертый. И известными в нашем районе любителями разных «художеств»...
Все участники (вместе). Итак, «карикатуры с натуры!»
Первый (разъясняя сюжет первой картины-карикатуры). Все помнят картину Перова «Охотники на привале»... (На рисунке — то же, что и в подлиннике, но вместо завтрака на траве — попойка, кругом бутылки.) Картина посвящена работникам здешней фермы и называется «О! Скотники на привале!».
Второй (демонстрируя новую картину). Копия с картины Васнецова «Витязь на распутье»... (На карикатуре — механизатор на сломанном тракторе у дорожного указателя: «Сельхозтехника» — «Дядя Митя».)
В «Сельхозтехнику» трактор поведешь —
полгода прождешь!
К частнику дяде Мите —
готовь «тити-мити»!..
Третий (демонстрируя картину). По известной картине Репина «Бурлаки на Волге» мы создали свою картину — «Бурлаки у «Волги»... (На карикатуре — несколько человек, впрягшись, вытаскивают из грязи автомашину «Волга».) Популярный на наших дорогах сюжет — особенно осенью и весной...
Четвертый (демонстрируя картину). А это с картины художника Саврасова «Грачи прилетели»... (На карикатуре — «прилетевшие» калымщики-строители подлетают и обирают колхозную кассу.) Наш вариант посвящается строителям-шабашникам и называется «Рвачи прилетели»...
Первый участник (окружающим). А что, выставка вроде ничего получилась!
Стр. 147
Второй. Жалко не всех отразили, кто того заслуживает.
Первый (в зал).
Чтоб безобразья прекратились,
А это долг и ваш, и наш,
Хотим мы, чтобы все стремились
Плохое брать на карандаш!
Третий (в зал). Мы ждем ваших предложений по новым темам и персонажам...
Четвертый. Так и пишите: «Кандидатуры в карикатуры!»
Первый. Вот... (Имя, фамилия.) Ведь рекорд поставил! По падежу овец... Почему бы его в картине не отобразить?! Я уже и название придумал: «Овечий источник!» Неплохой источник, между прочим: вторую машину покупать хочет. А мы его обидели — места на выставке не нашли!
Второй. Или заведующий откормоотделением фермы... (Имя, фамилия.) Он, как один из героев романа «Двенадцать стульев», считает, что организм, ослабленный мясом, теряет способность бороться с инфекцией. Поэтому и план по мясу всего на 40 процентов выполнил.
Третий. А почему остался «неотраженным» шеф здешней столовой... (Имя, фамилия.) И если уж на «Двенадцать стульев» ссылаться, ему из этого романа лозунг нужно позаимствовать: «Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу!»
Четвертый. Бесполезно! Он такие шницели делает, что их не разжевать даже крокодилу!
Первый. Нет, ребята, что ни говорите, а наша выставка нужна и полезна, ибо она ясно показывает, кто есть кто...
Участники (поют).
Друг с другом будем откровенны —
Картина каждому ясна:
Хотя шедевры и бесценны! —
Всему на свете есть цена!
И вместе все давайте будем
Нести свое искусство людям!
Чтоб каждый создавал охотно
Лишь только ценные полотна!
Анализ сценария «Боевым карандашом, острым словом!» целесообразно вести в направлении от общего к частному, то есть начать с анализа драматургического решения агит представления в целом, а потом уже рассмотреть каждый из его эпизодов. Хочется отметить: сценарий, безусловно, интересный, отражает жизнь и
Стр. 148
потребности своей среды и характерен творческим поиском драматургических решений, стремлением уйти от декларативности, сухой информации, желанием активизировать действие на сцене.
Цельность агит представления решена за счет поиска сценарного хода, который можно отнести (вспомним теорию) к сюжетно-монтажному — наиболее распространенному в агитбригадной практике. Такое решение позволяет вводить в сценарий эпизоды, посвященные любым темам и проблемам, заменять их и т. д. Авторами весьма удачно найден ключ к сценарному ходу — карандаш, который пишет, рисует, подсчитывает... Это дает повод для разговора со сцены обо всем, что волнует коллектив. Отсюда и абсолютно точное начало программы, объявляющее «правила игры», причем музыкальными выразительными средствами — уступительной песенкой, которая существует здесь не потому, что «так надо», не по традиции, а по своей функциональной необходимости и закономерности. Другой вопрос — как это сделано? Достаточно ли точно найдены ее слова, высок ли ее художественный, поэтический строй? Наверно, текст мог бы быть точнее: «ферму делает богатой» все-таки не карандаш, а труд людей; и уж конечно, многим, а не только этим песенным стихам можно пожелать большего художественного уровня, но... Главное сделано верно — вступительная песня сразу вводит зрителя в суть предстоящего сценического действия. А авторам можно, скажем, посоветовать добавить слово «наш», и тогда на все вопросы во вступительной песне ответом было бы не «карандаш» (предмет, в общем, сугубо бытовой, материальный), а «наш карандаш», а за этим словосочетанием очевиднее угадывался бы образ людей, желающих добрых перемен в делах своего района.
Естественна и закономерна и заключительная песня, в которой сценарный ход на образном уровне завершается призывом создавать «только ценные полотна». И не надо переводить этот образный язык на язык бытовой, буквально призывая всех работать хорошо и добросовестно,— это достигается другими, художественными, сценическими выразительными средствами.
Присутствует карандаш и в ходе всего представления. И снова хочется отметить очевидное желание авторов уйти от формального, декларативного пути: в сценарии почти не встречаются достаточно, увы, распространенные настойчивые напоминания вроде таких: «А что
Стр. 149
сейчас будет рисовать наш карандаш?..», «Давайте призовем на помощь наш карандаш, пусть он подсчитает...» и т. д.
Зрителю и без того будет ясно, когда карандаш пишет, когда считает, а когда рисует. А то, что он всегда будет верно служить агитбригаде, уже заявлено в начале представления. Для сравнения попробуем вспомнить или хотя бы представить себе сценарии, где ключом к сценарному ходу выбраны, скажем, пароход, или телевизор, или книга... — их вариантов бесчисленное множество, и карандаш тоже один из них. Все они дают основания выстраивать драматургию в русле так называемой пьесы-обозрения. И вот тут-то и ожидают авторов подводные рифы: то и дело давно понявший правила игры зритель вынужден в очередной раз слушать: «А что сейчас справа (слева) по борту?» или «Давайте еще раз переключим программу (перевернем страничку) нашего телевизора (книги)» и т. д. Такие однообразные напоминания (пусть даже в стихах и под музыку), вместо того чтобы служить связкой, только останавливают действие, перестают давать зрителю новую сценическую информацию.
Возвращаясь к анализируемому сценарному ходу, заметим, что, будучи одним из распространенных приемов сюжетно-монтажной драматургии, этот пример являет собой особую его разновидность, когда хода в полном смысле этого понятия нет, оп трансформирован в своеобразную драматургическую конструкцию «пролог — эпилог». (Не правда ли, чувствуется специфическая перекличка с традиционными понятиями «завязка — развязка»?) Еще точнее будет сказать, что сценарный ход присутствует в программе в неявном виде, он заявлен прологом (завязкой) и подразумевается в течение всего представления. И это грамотное и удачное решение. В противном случае, присутствуя явно, сценарный ход должен был бы не только выполнять служебные функции, связывая эпизоды, но и развиваться (отсюда и содержание, смысл этого понятия — ход). А значит, внутри этого хода с персонажами, его олицетворяющими, должно что-то происходить. Если же этого не случается, то такой сценарный ход часто становится формальным, назойливым, ненужным.
Можем ли мы, воспользовавшись рассматриваемым сценарием, гипотетически предположить, по какому пути пошли бы авторы, если бы возникла творческая
Стр. 150
потребность провести сценарный ход через весь сценарий, не ограничиваясь вариантом «пролог — эпилог»?
Попробуем сделать это в первом приближении с единственной целью: обозначить возможные пути поиска такого драматургического решения. Для этого прежде всего необходимо найти (сочинить) персонаж, через который будет реализоваться сценарный ход, чтобы попытаться выстроить его «линию жизни» — с ним должно что-то происходить, он должен претерпевать какие-то изменения (в характере, поступках, хотя бы во внешних своих проявлениях, вызванных сутью происходящего). В нашем случае таким персонажем мог бы стать сам карандаш, разумеется, одушевленный, со своим характером борца и правдолюбца, например. В ходе сценического действия он может еще более окрепнуть в борьбе с недостатками, поддерживаемый своими соратниками среди тружеников района. В этом процессе с ним всякое может случиться: он может затупиться о твердолобую голову некоего бюрократа — и его придется затачивать острее, он может стать шпагой, на которую нанижутся колхозные недостатки, и опорой, которая не даст исчезнуть хорошему начинанию... Да мало ли что может с ним произойти — вплоть до того, что карандаш не может сам, без всенародной помощи, справиться с недостатками и... погибает: ломается, сгорает, превращается в мелкую стружку.