Он отвечал им тем же.
А ещё их белый вождь…
Но это совсем другая история, которая заслуживает того, чтобы однажды быть рассказанной.
Сейчас же ему вспомнилось другое.
Что там говорил Крот о новом члене Триумвирата?
***
– Ты догадался, кто твоя следующая цель?
Пух кивнул.
– Это медведь.
– Ты в этом уверен?
– Ну конечно!
– Ох, мишка! – опять засмеялась она. Не то чтобы его раздражал её смех, но… – Совы – не то, чем кажутся. На твоём месте я подвергала бы сомнению всё! Истина – она всегда где-то рядом, как ты сам уже сказал…
– Серена.
– М?
– У меня ещё один вопрос к тебе. Я не гарантирую, что ты сможешь ответить на него со всей уверенностью, но хотя бы попробовать…
– Пробуй, ну чего ты тянешь, а?
Пух действительно сомневался, что она сейчас справится с функцией Пятачка и Васька, но всё же положился на её познания.
– Вот смотри. Приглашают в нашу страну… Нет, даже не так: привозят в нашу страну из Швайнцарии какого-то профессионала, явно с политикой связанного, и притом медведя. Где его вероятнее всего расположат?
Серена попыталась задуматься, но у неё это не получилось – уж слишком быстро нашла ответ.
– В «Хижоне», конечно! «Хижон» – лучшая в плане инфраструктуры гостиница для зверолюдов. Там ресторан, разделённый по климатическим зонам (пингвинам – пингвиново, львам – львово), рядом ботанический сад, по центру здания проходит высокий-превысокий дуб, для тех, кто любит лазать по ветвям…
– Ах, да, я вспомнил! – обрадовался своей осведомлённости медвежонок. – Есть там такой отель, у него центральная башня и два крыла, он вроде бы современный остеклённый, но по его стенам растительность произрастает. Находится тут, в центре…
|
|
Его лицо переменилось.
– …на углу Бианки и Ватрушкина… И принадлежит он Черепахеру… который за контроль рождаемости... – здесь Пух совсем уже задумался.
– А ещё там недавно из-за каких-то противопожарных мер частично ограничили доступ – на некоторые этажи может попасть только персонал, посетителей просто так не пускают. Может, им есть, что скрывать? Или всё же кого скрывать?
– И почему тогда пустят лично меня?
– Подумай, может, в твоей «шифровке» подсказка есть?
На сей раз Пух обратил внимание на всю остальную часть последнего предложения.
Не забудь заказывать пиццу…
– Серена, а ты не знаешь, пицца с мёдом бывает?
– Отчего же? Конечно, бывает! У сети «КазиноПицца» и не такие эксперименты есть в ассортименте. С медовыми сотами точно была. У них и своя служба доставки работает.
– Мне нужно будет заказать такую. Для особого получателя. И немножечко с ней похимичить. Ты как человек с неоконченным медицинским образованием подсобишь мне с ядами?
– А что ты хочешь сделать, отравить кого-то? Хотя я даже знаю, кого – своего закрытого для посещений медведя, да?
– Да. Как ты догадлива! Отравленные медовые соты подложить – и доставить в «Хижон». – Он многозначительно посмотрел на дно чашки…
Значит, легенда готова.
Но Пуха снедали новые опасения.
– Только вот как… Как я проникну в гостиницу, где живёт такой высокий чин? Там же на каждом углу, наверное, охрана и камеры! К тому же, если он медведь, я никак не сделаю вид, что просто мимо проходил пиццу передать!
Серена в который раз залилась смехом.
– Ох и глупый же ты, мишка! Да разве ты забыл, что начинается карнавальная неделя? Малколм официально постановил, что уже с понедельника все граждане обязаны ходить в масках и угадывать, кто есть кто. Просто найди себе такое облачение, в котором тебя будет невозможно узнать, вот и всё!
|
|
«Понедельник… Тут каждый час на вес золота! После начала операции у нас будет минимум лишнего времени для манёвра…»
Пух хотел было спросить у неё совета, где же он найдёт подходящую маску, как вдруг его взгляд упал на совершенно сатанинский предмет, лежавший на столе, с вырезанной на нём пятиконечной звездой и инкрустированный красными камнями.
– Кто это? – спросил Винни.
Серена взяла череп в руки и сказала:
– Это Барик, познакомься! «Быть или не быть – вот в чём вопрос!» – напыщенно продекламировала она, держа частицу мёртвого барана в вытянутых перед собой ладонях, глядя ему прямо в пустые глазницы. – Это из Шекспира, если что. Монолог Гамлета, принца Датского.
«Бедный Барик», подумал Пух. Но в голове у него назревал по-пятачковски хитрый план…
– Я знаю. Мне нужно уйти.
– Чтобы спасти…?
– Я сделаю это.
***
Он хотел рассказать Пятачку, какие мысли его посетили, но застал поросёнка смотрящим срочный новостной выпуск неморгающим взглядом.
Каково же было его удивление, когда оказалось: внимание общественности отвлекла на себя другая, не менее безумная история.
***
Аккурат в этот же вечер была убита в подъезде собственного дома личность, притворявшаяся министром здравоохранения в назначенном и возглавленном Малколмом кабинете. Вернее, её саму на этот пост никто не назначал, но она его оккупировала.
|
|
Возможно, нам следует подробнее остановиться на её персоне, чтобы понять, кого потеряла страна в ту ночь.
В созванном Малколмом кабинете хватало колоритных кадров. К примеру, министр инфраструктуры, который во избежание пробок летал на работу на вертолёте. Он оказался самым молодым министром за историю страны: в июне он только готовился сдавать выпускные школьные экзамены. Не удивляйтесь, откуда у него лицензия на управление таким транспортом – его трижды на второй год оставляли.
Но министр здравоохранения вне конкуренции. Эта женщина прибыла сюда из-за границы, миновав Карповы горы. Изначально её звали Ангела Тод, на людях же она представлялась как доктор Тод, несмотря на отсутствие врачебного диплома и защищённой диссертации. Здесь она натурализовала своё имя и стала доктором Смерть.
Доктор Смерть, провозгласившая себя министром, первым делом заявила, что с людьми нужно проводить разъяснительную работу, дабы заткнуть зияющие дыры в их медицинском образовании. Для этого была запущена серия социальной рекламы, маскотом которой являлась улитка Уля, ползущая к прогрессу. То и дело выскакивала она с Интернет-баннеров или появлялась на ситилайтах, откуда давала советы, рушащие привычные бытовые стереотипы. Например, что нельзя при варке макарон доводить воду до кипения, от этого в ней мрут бактерии и человек питается трупами микроорганизмов. Или что, согласно последним исследованиям за бугром, кровопускание вредно для здоровья. Хотя в этой стране от него отказались ещё задолго до того, как эта страна вышла из состава другой страны.
Этого показалось мало, и в популярном наборе офисных приложений производства глобального компьютерного магната возродили функцию советчика, которого к тому же нельзя отключить – ведь здоровье превыше всего. Таковым стала пресловутая улитка, сменив на данном посту печально известную скрепку, ставшую причиной множества повреждённых экранов. Когда она очередной раз появлялась в углу программы и призывала «чистить зубы во время еды», её хотелось взять и раздолбать молотком.
Но улитка Уля была лишь цветочком (вернее, брюхоногим моллюском).
Ядерный грибочек – это запущенная министром программа по прививочному замещению, вызванная тем, что министерство недополучает деньги на закупке качественных вакцин по низким ценам. Вместо этого доктор Смерть выступила с предложением закупать неизвестно у кого неизвестно что втридорога – якобы на бюджетных отчислениях удастся повысить зарплаты медработникам, как бы это абсурдно ни звучало. Как бы это предсказуемо ни звучало, но зарплаты не выросли. Зато неожиданно выросла детская смертность в результате вакцинации, уничтожая тем самым общественное доверие к вообще-то правильной и нужной антиэпидемической практике. То и дело в прессе, не контролируемой Малколмом (а такая всё ещё оставалась, например, газета «Cornucopia», хотя ей и обещали поотпиливать рога), всплывали невыдуманные истории, в которых после прививки ребёнок тяжело заболел или даже скоропостижно скончался, а в одной семье малыш и вовсе лишился речи, хотя до того вполне себе чирикал. Когда история достигла достаточного общественного резонанса и её стало невозможно скрыть, псевдоминистр обошлась сухим комментарием, что существует некая статистика в n несчастных случаев на m тысяч вакцинаций, так что данные прецеденты в неё целиком вписываются, просто ушедший на покой тоталитарный режим не считал нужным об этом сообщать. Для родителей несчастных детей, впрочем, оказалось слабым утешением, что именно на них пришлись эти трагедии. А тех, кто её критиковал, доктор обвиняла в тоталитарном сознании, с которым она всячески борется посредством своих безвредных советов.
Парадоксально, но помимо некоторых перенесших очень печальный опыт от таких реформ, многие на этом посту поддерживали её в «борьбе против фармацевтической мафии и застарелой системы». Борьба против фармацевтической мафии заключалась в переподчинении фармацевтического рынка другой мафии, на сей раз дислоцирующейся в других государствах, где доктора очень уважали и даже заступались за неё в посольствах. А когда обсуждалась возможность убрать её с должности во избежание дальнейшего репутационного ущерба для короля, там даже вызывали посла этой страны к себе на ковёр. Что же касается «застарелой системы», то министр пыталась ликвидировать отработанное, но работавшее плохо по вине государства, а именно из-за недостатка финансирования и принятия дегенеративных регулирующих нормативно-правовых актов; заменить это она намеревалась какой-то запутанной и нежизнеспособной системой, в которой не смог бы разобраться даже Анатолий Ктулху.
Пух с Пятачком этого не знали, но на том мероприятии, где Шиншил расхваливал свой проект, состоялась также закулисная встреча международных партнёров с Малколмом. Ему сказали:
– Вам нужен независимый премьер-министр.
– То есть?
– То есть полностью зависимый от нас.
Доктор Смерть соответствовало данным требованиям идеально, хотя принимать её на эту должность означало выстрелить себе в голову.
До сего момента главой правительства был сам Малколм. Так получилось, потому что хипстер, которого он предложил на данную должность, в первый же день решил прокатиться по этажу на электросамокате, но не справился с управлением и рухнул как валовый продукт. От полученных травм премьер-министр скончался. Можно догадываться, как бы он управлял экономикой страны. После чего этот пост стал считаться проклятым и никто занимать его не хотел. Королю пришлось совмещать церемониальные, президентские и премьерские полномочия. Сдавать их ему не хотелось совершенно. Однако стремительно обнуляющаяся государственная казна требовала вливаний, а инвестировать в неё хотели только те, кто затем будет эту страну грабить. Поэтому он тянул с назначением до последнего, надеясь, что население вконец отупеет и примет как есть такую рокировку властными позициями.
Но так как это «последнее» наставало, и увиливать уже некуда, в высоких кабинетах задумывали нечто коварное… не ожидая, как сложится ситуация и без их вмешательства.
***
Исполнителя преступления вы, между прочим, уже знаете.
В тот вечер господин Рэббит занимался делом огромной личной важности.
Ему удалось наконец вычислить путь следования доктора Смерть. Обычно после работы её подвозили на машине, но возили разными маршрутами в зависимости от того, куда в её голову взбредёт заехать потом… а может из-за трафика, который каждый раз пытался проложить новый маршрут путанными улицами Пореченковкого района. Лишь после ряда слежек он установил квартал, где она квартируется, а теперь и дом. Им оказался «хрущ» как раз в тех дворах, из которых, как мы помним, эвакуировались Пух и Пятачок.
Но до того, как детектив оказался там, прошло немало событий.
С доктором Смерть всюду таскался какой-то шкаф. Нет, не дальний родственник пратчеттовского сундука – здоровенный детина умственных способностей ниже среднего. Рэббит предполагал, что это её любовник, но он предпочитал не делать необоснованных выводов: чтобы быть полностью уверенным в мужском гетеросексуальном адюльтере, ему нужно было оказаться в комнате, где кроме него находятся минимум две женщины и мужчина, причитающий «дорогая, ты всё не так поняла!»
Этот шкаф Рэббита отпугивал. Детектив был худощав, и хоть неплохо давал стрекача, в ближнем бою быстро бы сдулся. Поэтому ходил поодаль и изображал мирно прогуливающегося горожанина в пальто и шляпе с полями.
Сегодня они двигались пешком и о чём-то перебрасывались словечками. Сопроводив эту пару до дома, кролик неожиданно обнаружил, что доктор не попрощалась, а что-то сказала спутнику и побежала по лестнице подъезда вверх. Третий этаж, посредине… Хорошо. Вернулась она, сменив рюкзак на некое подобие дамской сумочки, после чего они вместе двинулись обратным маршрутом, а Рэббит всё так же семенил, наблюдая издалека.
Конечной точкой их пути оказалось необычное кафе, названное на местном диалекте: «Кава-кавэрна Кавно[20]». Оригинальным в ней было внутреннее оформление в стиле пещеры, будто бы населённой троглодитами (нет, не теми, из третьих «Героев», а первобытными людьми). Вместо полноценного сотрудника посетителей обслуживала шимпанзе по имени Люся, а заказы оформлялись с сенсорного терминала. После того как клиент определился с выбором и нажал кнопку «обработать», синтезатор насвистывал мелодию, у обезьяны срабатывал условный рефлекс и она варила по заданной инструкции нужные чаи и кофе. Оплата, правда, проводилась через купюроприёмник, поскольку попытки обучить обезьяну самостоятельному счёту успехами не завершились. Что, кстати, опровергло расхожее убеждение, якобы считать деньги может даже мартышка.
Возможно, именно такой сервис (не встретишь же здесь миловидную баристу, которую так и хочется приласкать), а может, неблагозвучность названия («Ты где?» – «В «Кавне!»») были причиной того, что посетители сюда практически не наведывались.
Это, возможно, стало причиной того, почему сюда наведались на встречу доктор Смерть и её смертник.
Очевидно, что не друг с другом потрындеть. Но кто же…?
Бульвар Лезгинки, по которому они шли, от многих других бульваров столицы отличался тем, что он хотя бы частично был бульваром. То есть посредине на начальном участке у него имелась прогулочная площадка, по которой могли ходить женщины с колясками, обдуваемые шквалом выхлопных газов с обоих боков.
Вот на неё и решил выйти Рэббит, пропустив вперёд пару, дабы двигаться параллельно и держаться в слепой зоне.
И очень сильно об этом пожалел потом.
Дошли они, значит, до кофейни и зашли вовнутрь.
Рэббит принялся ждать. Ждал двадцать минут. Уже подумал, может, они просто захотели в укромной атмосфере пообщаться о жизни, всё равно эта обезьяна никому ничего не расскажет, а в доме могут и быть лишние уши. Звукоизоляция стен в «хрущах» примерно сравнима с таковой у пачки бумаги.
И тут посредине дороги в тянучке стала бетономешалка. Основательно, минут на пять. Трафик свободнее не стал за эти несколько дней, а до реконструкции упавшего моста было ещё как до Луны на собаках. Лишь когда машина наконец отъехала и видимость улучшилась, Рэббит осознал: разговор уже идёт.
За столиком с доктором и её проводником стояло существо, больше всего напоминавшее барсука, и внимательно слушало, периодически перебивая жестами и озвучивая свои возражения.
Какое-то едва уловимое, но от того не менее интенсивное чувство опасности терзало нашего подглядывателя, и всё же он решил пойти ва-банк, догадываясь, что вся эта встреча далеко не просто так состоялась.
***
Когда он перемахнул через «зебру» (ни одно животное при исполнении этого трюка не пострадало) и вошёл в кафе, голоса, хоть немного слышные (пусть и неразличимые) снаружи, тут же смолкли. Троица делала вид, что просто наслаждается чаем, помешивая сахар деревянными палочками. Периферическим зрением Рэббит успел определить по характерному стаканчику перед существом, что чай включал в себя имбирь, мяту и мёд. Ядрёная смесь, себе такую же взять, что ли?
Пока он прожимал нужную комбинацию и оплачивал выпивку, спина натурально ощущала две дрели глаз, её сверливших…
Двух чёрных сосредоточенных глаз…
«Нет, тут я точно ничего интересного не услышу», решил Рэббит, и, заполучив наконец в распоряжение заветный стакан, направился к выходу. За собой он услышал, как неведомый зверь втянул ноздрями воздух, будто бы принюхиваясь.
– Чао, примат! – бросил Рэббит обезьяне, помахав ей рукой на прощание. Ставка была сделана на то, что присутствующие обратят внимание на руку, выставленную вперёд, а не на левую, которой он не только снял с вешалки плащ, но ещё и к этой самой вешалке приклеил «жучок».
«Вроде бы не заметили», утешил он себя, и вышел наружу.
***
Скрывшись из виду, шпион воткнул себе известно куда наушник и вслушался. Увы, его постигло лишь разочарование.
– Кажется, нам лучше разойтись до будущей встречи, госпожа премьер. – Строгий хриплый голос, очевидно, принадлежал зверю.
– Время оговорим привычным методом?
– Не по эфиру.
– Тогда удачи вам, Пожиратель.
Потом дверь хлопнула и больше ничего не было слышно, только обезьяна вдалеке чем-то тарахтела.
***
Рэббит отошёл поближе к небоскрёбу бизнес-центра «Интерпонт», находившегося напротив кафе, и обошёл его по кругу. Кролик примерно рассчитывал, как и с какой скоростью двинется доктор со своим спутником, так что не боялся потерять их из виду. Так и есть – вот они топали по Лезгинки, не планируя сворачивать на Новобольничный переулок, как и на бывшую улицу Михаила Задорнова; свернут они на Дункана Маклауда, а оттуда – на Лямамбы. Кто такая Лямамба, Рэббит не знал, слышав только, что иногда она приходит. Возможно, родственница того самого серого волчка из детских страшилок. А ещё это, по слухам, какая-то разновидность пытки (или казни?) у туземцев…
Стоп, что?
Госпожа премьер?!..
***
Они расстались на перекрёстке. Внизу на площадке переливался разными цветами «Голубой носорог», где как раз сейчас разгоралось действо не по сценарию – но об этом никто из них не знал и не догадывался.
Доктор пожала руку «шкафу» и тот ушёл от неё по улице со странным названием «Минное поле». Название обретало новый смысл, если знать, что здесь любили кататься на лошадках девочки из клуба «Эквестрия».
«Шкаф» ушёл, а она от него – в противоположном направлении, по тупику ГКЧП.
Рэббит не понимал, назвать в честь чего-то тупик – это выразить почтение или порицание?
И как же он назывался раньше, до волны переименований?
Калин… Калинов? Нет, то мост какой-то.
Тупик Пуго, точно.
Но сейчас не до топонимики.
Она поднималась по тупику, который положено было назвать спуском. На звание тупика он уже не так походил – вдали завершалась стройка мощного жилого массива «Enola Towers» для элиты, и тупик становился одним из подъездных путей к комплексу.
«Прямо – Энола, налево – геи, направо – … а что там такого есть, кроме полуфункционального ЦИКа на Лезгинской площади?»
Рэббит оценил также, какой крюк приходится делать из-за этой стройки; а вот если бы через неё напрямую можно было ходить… И вообще, как можно было посреди столицы выделить столько свободного места под застройку, не сравняв с землёй, например, целую воинскую часть?
Так, хватит философствовать!
Цель уходит!
Она поднимается и идёт к угловому дому.
Вернее, это уже наверху становится понятно, что дом угловой. Холм высокий, снизу сквозь растительность не очень-то его и видно.
Здание живёт своей жизнью и пахнет едой.
Доктор поворачивает во двор.
Подойдя к своему подъезду, она устремится на свой этаж.
Доводчик двери был очень тугим, а потому закрывалась она медленно.
Рэббит, выскочивший из укрытия, успел схватить её на последней секунде, после чего прокрался вовнутрь.
***
Доктор взбегала вверх по лестнице. Видимо, она считала себя очень спортивной женщиной, раз так рванула.
Он примерно помнил, сколько времени понадобилось доктору, чтобы добраться до своего этажа, найти ключ в сумочке (пусть она и сменила рюкзак на нечто более компактное) и открыть первую дверь. Поэтому идеально рассчитал каждый свой шаг и на мягких лапах поднимался ввысь.
Второй этаж вызвал у него смешанные чувства.
Там было светло и открыта дверь, что плохо. В столицу наведалась почти что летняя духота, и вечерняя прохлада напрашивалась пустить её к себе в жилище.
Однако оттуда раздавались звуки бытовой ссоры, едва ли не переходившей в поножовщину. Дочь орала на мать: «Ты нахрена меня с такой…», далее неразборчиво. А из магнитофона (возможно даже с кассеты – настолько архаичным казалось это обиталище) её перекрикивала песня «Парикмахер братец Кролик, подстриги меня под нолик!».
Это всё здорово – возможно, его никто и не услышит.
А вот уже и пролёт между вторым и третьим этажом. Рэббит ступал как ниндзя из плохого кино, и перемахнул через перила как-то так же.
Доктор заканчивала проворачивать ключ и уже приоткрывала внешнюю дверь своей квартиры.
«Есть лишь несколько секунд».
Она не обернулась, не остановилась – не подала никаких сигналов, что почувствовала преследование.
Пятачок – тот и вовсе с его опасливостью и интуицией от выстрела мог бы увернуться.
Пятачок мог. Но не смогла доктор.
Рэббит выхватил из внутреннего кармана пальто гладкоствольный револьвер и трижды нажал на спусковой крючок. После чего, едва лишь заметив неизбежное падение жертвы на пол, спрыгнул с лестницы и в не менее быстром темпе намеревался ретироваться из здания. Как раз возгласы из квартиры на втором этаже замолкли, очевидно оглушённые грохотом выстрелов данного не самого бесшумного типа огнестрельного оружия. Кажется, кто-то уже полез выглядывать, что происходит, не война ли началась?..
Он нажал на кнопку, открывающую дверь подъезда и рассчитывал, оглянувшись в темноте, проложить оптимальный путь к отступлению из этого района по слабо освещённым улицам.
Самодовольство ласкало его, будто бы поглаживая по ушам. Наконец Рэббиту выпала возможность отомстить этой барышне за смерть одного из многочисленных родственников. Печальное событие, которое произошло, потому что из-за новаций в закупках он оказался без инсулина, а приехавшие на вызов парамедики запутались в разновидностях ком и укололи ему сернокислую магнезию внутримышечно, которая при данном диагнозе вообще не нужна.
Планы пришлось скорректировать, когда в дверях он столкнулся с существом, которое уже видал в кофейне.
Гость явно был готов к такой встрече и навалился на Рэббита с могучими объятиями, которыми наверняка бы его придушил.
Но что-то пошло не так.
Рэббит оказался очень юрким и присел, рука зверя пронеслась над его головой и сбила шляпу с полями – досадная будет потеря. В полуприседе кролик оттолкнулся всеми конечностями от пола прямо как на спортивных соревнованиях, рассчитывая удрать.
Но и зверь вовремя спохватился; обернувшись, он успел уцепиться за хвостик, торчавший из дыры в штанах детектива. Клочок меха отделился от туловища, и Рэббит с огромным трудом сдержал крик, ограничившись негромким стоном. Ему просто некогда было думать о боли – нужно бежать.
***
А зверю некогда было гнаться за этой крысой, пока здоровье пани под угрозой.
***
Вот только на третьем этаже он едва не чертыхнулся.
Ясность того, что только что случилось, едва не обожгла ему глаза.
Доктор Смерть умерла.
И всё это – накануне дня, когда она и так должна была умереть по плану.
***
Итак, эта убитая в подъезде пролежала аккурат до прибытия службы спасения, которая, даже если бы её вызвали своевременно и даже если бы ехала со включенной «мигалкой», всё равно из-за заторов доехала бы только чтобы констатировать факт смерти.
Зверя скорая с полицией не застала – он поручил вызов спецмашин матери с дочерью из открытой квартиры, после чего ушёл по своим делам. Попутно он подметил, что дочь могла бы и пойти на фитнес.
Женщины не стали подозревать его как возможного убийцу – они заметили, что в подъезд он входил после выстрелов, да и спрятать орудие убийства ему особо некуда было…
Сотрудники «скорой помощи» тем временем собирали анамнез смерти[21].
– На что жалуемся, больная? – садистским тоном проговорил врач. – А вы замечаете, что нас на днях вызвали обратно из бессрочного неоплачиваемого отпуска, куда врачей скорой помощи направили по вашей же воле? И что не ваши придурки-парамедики с двумя месяцами курсов приехали вас спасать? Ах, вы не замечаете! Интересно, почему же? Может, потому что вы мертвы, доктор Смерть?! Значит, вам всё равно будет, если я вам ногой пну? Вот так вот! Вот таким вот образом!
– Профессор, может не надо? – спросила девушка-фельдшер, которую переквалифицировали в парамедиков, несмотря на то, что её знания и компетенции были гораздо шире; в этом она опережала многих врачей из городских стационаров. – Как я это потом в протоколе опишу?
– Напишете, что это был сопутствующий ущерб от падения. Что ж, с радостью вынужден заметить, что пациент скорее мёртв, чем…
Конвульсия прошла по телу Ангелы, она открыла глаза и закашлялась.
– Не может быть… – потрясённо прошептали все хором.
Доктор Смерть воскресла.
И всё это – накануне дня, когда она и так должна была воскреснуть по сценарию спектакля, который собирались разыграть спецслужбы.
У них уже был опыт «убивать» и «возрождать» журналистов.
Но вот наяву на их памяти ещё никто не воскрес со времён полумифического Христа. А о тех временах они и не могли знать – тогда такой страны не было-то ещё.
***
Весть о возрождении свежеубитого министра, как это модно сейчас говорить, «взорвала сеть».
Малколм изначально выступил со срочным обращением к народу и заявил, что произошла дерзкая атака. Некие террористы объявили войну общественному порядку, а потому будет объявлена контртеррористическая операция против них самих, в ходе неё всех переловят, пересажают и перестреляют. В стране объявлен траур, а официальные флаги приспущены.
Тут, прямо в прямом эфире, у Малколма зазвонил телефон. Машинально выхватив его и увидев, что звонит визирь, Шут и Король вынужденно прервался «по техническим причинам».
Через пятнадцать минут, узнав шокирующую весть (которая была оттого более шокирующей для самого короля, что случилась сама собой, без их непосредственной организации), Малколм заявил с экрана, что свершилось чудо, и фактический министр здравоохранения своим возрождением подтвердил всей стране правильность своего курса. Ведь какое ещё может быть большее доказательство того, что ты охраняешь здоровье нации, если тебе не страшна даже смерть? Пусть даже Смерть ты сам.
В связи с такой исполнительностью он предложил кандидатуру доктора Смерть на пост премьер-министра, ожидая, что завтра в ходе внеочередного заседания парламента свершится назначение, а он тем самым подтвердит, что не преследует никаких властных мотивов и не держится за кресла. Благо и в одном королевском себя комфортно чувствует. И из двух стульев он всегда выберет один. В стране объявлялись массовые гуляния, а карнавальная ночь, которую он затеял на грядущий вторник, 19-е число, подтверждается, и народу готовят ещё больше сюрпризов.
Но тут ему снова позвонил визирь в прямом эфире. Узнав оперативную обстановку, король вышел в эфир уже в третий раз, лаконично сообщив, что кровавая трагедия произошла в гей-клубе, десятки погибших, и он ждёт результатов расследования. Виновных называть не стал, спускать или поднимать флаги тоже не приказывал.
На этом вещание закончилось, сменившись новостями одна ярче другой. К примеру, криминальная история гражданина Геннадия, незаконно возведшего здание без каких-либо разрешительных документов с целевым назначением «для дружбы», а потом пытавшегося вместе с сообщницей гражданкой Галиной легализовать и приватизировать его «для своего друга». Теперь все трое находились под следствием.
А затем последовала реклама «ОндатрБанка» («MuskratBank»), аффилированного с бизнесом Мецената.
– А ты, Ондатр, где хранишь деньги?
– Не скажу. В каком-то месте!
– «ОндатрБанк» – банк для тех, кто идёт в переход!
***
А потом зазвонил телефон.
– Кто говорит?
– Слон! – запыхавшимся голосом выдавил из себя стандартный отзыв Рэббит. – Я вынужден залечь на дно. Бойтесь черноокого Пожирателя.
***
– Ох и нелёгкая это работа… – заскулил Винни.
Черноокий пожиратель… Звучит как название монстра из World of Warcraft.
– Кажется, у нас появился новый враг. И нам с ней надо будет что-то делать.
– А как мы с ней справимся? – вопрошал Пятачок. – What is dead may never die.
– Even death may die, – возразил Пух.
Они ещё секунд с двадцать смотрели друг на друга и хлопали глазами, не зная, какая из этих строк больше подходит к их ситуации[22]. Наконец, до него дошло, как это называется.
– Наверное, это Lucy in the Sky.
– А мы в …