Исключительное значение духовности в различных ее проявлениях и породило интерес к эстетической проблематике в истории человечества.
Эстетическое знание зародилось в глубочайшей древности и далеко не сразу приобрело привычный строгий вид. Напомним, что наши древнейшие предки были носителями так называемого предконцептуального знания, к области которого мы относим мифологию, магию, начальные формы религии, пред-философские рассуждения, утилитарно-практические сведения и художественно-образное миропонимание, присущее искусству. Наиболее характерной для этой формы знания является процедура описания, фиксирующая, главным образом, как протекает то или иное явление или событие. Первобытные представления людей о происхождении различных искусств, об их роли в жизни человека, о связи мироустройства и красоты запечатлевались в мифах разных народов. Эстетические идеи и складывающиеся понятия, такие как «мера», «гармония», «красота», содержались уже в эпосе Гомера и Гесиода.
52
_______________________ Эстетика как философска я_дис1типгггип
Позднее античная эстетическая проблематика начала разрабатываться в философских трактатах пифагорейцами, Сократом, Платоном, Аристотелем, а также в сочинениях Поли клета, Горгия, Витрувия, Горация, посвященных теории разных видов искусства. Это уже был период становления концептуального знания, в рамках которого на первый план вышла процедура объяснения. Объяснить что-либо - значит раскрыть связи между объектами объяснения (фактами, событиями, процессами) и другими уже известными и ранее объясненными явлениями с целью осознания места объясняемых фактов в системе природных или социальных взаимосвязей и законов; объяснить - это значит сделать ясным, понятным, осмыслить для самого себя или растолковать другому, ответить на вопрос «почему». К концептуальному знанию обычно относят философию Античности, накопление сведений в таких областях, как математика, физика, астрономия, а в эпоху Средневековья - так называемый герметизм (алхимию, каббалистику, астрологию) и различные виды религиозных учений (теологию, теософию, богословие).
|
Плодотворные идеи античных мыслителей сыграли важную, а иногда и основополагающую, роль для всего последующего развития европейской эстетической мысли (что касается эстетики на Востоке, в средневековых Индии и Китае, то ее становление осуществлялось специфическими путями, которые не всегда перекрещивались с направлениями развития европейской эстетики). Вместе с тем эстетика западноевропейского Средневековья оказалась одним из разделов богословия, обосновывала спиритуалистическое понимание эстетических явлений и стремилась с помощью искусства нацеливать человека на служение Господу (Тертуллиан, Августин, Фома Аквинский). Только в эпоху Возрождения эстетическая мысль сбросила, хотя бы отчасти, теологические одеяния и стала светской, гуманистически ориентированной. К периоду ХУ-ХУП веков относится и распространение науки, то есть теоретической формы знания. К этохму времени знание приобрело четкую диструктурную организацию и включило в себя, наряду с эмпирическим, уровень собственно теоретический. К началу XVIII века произошло оформление науки в качестве социаль-
|
53 |
Лекция I
ного института, что сопровождалось появлением первых научных обществ, академий, периодических научных изданий и т. п.
Таким образом, на начальном этапе своего развития, который продлился в Европе вплоть до середины XVIII века, эстетика не была еще самостоятельной областью знания и даже не имела собственного названия. Исключительную роль в этом смысле было суждено сыграть немецкому просветителю Александру Готлибу Баумгартену (1714-1762), сумевшему убедительно доказать необходимость ее выделения в самостоятельный раздел философии, наряду с этикой и логикой.
Баумгартен был последователем школы Вольфа - влиятельного немецкого философа-рационалиста, учебные руководства которого, вытеснив устаревшие схоластические компендиумы (сейчас бы скорее сказали - дайджесты), стали основой университетского образования вплоть до появления грандиозной системы И. Канта. Самого Вольфа интересовали проблемы гносеологии и он совершенно правильно исходил из того, что человек познает мир с помощью разума и с помощью чувств. Вольф сумел подробно исследовать лишь одну, а именно
- рациональную ступень познания, и этот пробел решил вос
полнить его ученик - Баумгартен. В 1758 году он выпустил в
свет книгу под названием «Эстетика» (от греческого шзНгеЫкоз
- то есть чувственный, имеющий отношение к чувственно
му восприятию), создав цельное и связное учение о прекрас
ном и об искусстве. Баумгартену же принадлежит и истори
чески первое определение предмета эстетики: эстетика есть
теория чувственного познания. В гносеологии Баумгартена
эстетика есть лишь дополнение логики. Она трактует о стер
той форме того же знания, высшая, ясная и отчетливая форма
которого составляет предмет логики.
|
Следующей знаменательной вехой на теоретическом пути осмысления самой сути предмета эстетики стал 1790 год, в течение которого был завершен и опубликован фундаментальный труд Канта «Критика способности суждения». Родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант (1724-1804) не мог согласиться с определением предмета эстетики, которое дал Баумгартен. На основании предварительного исследования форм познания, источников и границ на-
ших познавательных способностей Кант пришел к последо тельному агностицизму: ни ощущения нашей чувственност ни понятия и суждения человеческого рассудка не могут дат ' никакого достоверного знания о «вещах в себе».
Специально подчеркнем, что в «Критике способности суждения» под термином «эстетика» Кант разумеет уже не то, что обозначал у него этот термин ранее в «Критике чистого разума». Так, в первой «Критике» эстетикой называлось учение о таких априорных формах чувственности, как пространство и время; в соответствии с этим часть «Критики чистого разума», посвященная вопросам математики, была названа «Трансцендентальной эстетикой». В третьей же «Критике» Канта - «Критике способности суждения» под эстетикой понимается критика вкуса, критическое исследование прекрасного и возвышенного, критическое рассмотрение художественной деятельности (учение о гении) и опыт трактовки искусства как системы его видов. В целом же, если учесть, что вкус по Канту - это способность судить о красоте, а красота - лишь «незаинтересованное» удовольствие, доставляемое созерцанием эстетической формы предмета, можно прийти к следующему выводу: эстетика -это философия прекрасного. Такова в конечном итоге трактовка предмета эстетики, на которой остановился Кант.
Мы уже отмечали, что вслед за Баумгартеном Кант порой называл эстетику наукой о «правилах чувственности вообще». Наряду с этим от Баумгартена идет еще одна традиция употребления термина «эстетика». Иногда он так называл философию художественного творчества, что основательно закрепилось в «Лекциях по эстетике» Гегеля.
Надо сказать, что романтическое движение начала XIX века не только обогащало теорию художественного творчества открытием важных закономерностей искусства, но и подрывало основы эстетики как энциклопедически всеобъемлющего философского знания своей антирационалистической направленностью. Выдающийся немецкий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831) считал своим долгом восстановить во всех правах возможности разума и выстроил эстетическую концепцию, в которой теоретический анализ был органически слит с историческим подходом к искусству, его раз-
Лекция
витию и месту в культуре. Он дал новую трактовку прекрасного как «чувственного явления идеи», которая берется не в «чистой» логической форме, но в ее конкретном единстве с внешним бытием. Гегель критиковал Канта за то, что тот сосредоточился лишь на субъективных условиях восприятия красоты и отверг его утверждения о полной противоположности «между субъективным мышлением и объективными предметами». Прекрасное объективно и связано с истиной. А коль скоро в природе идея проявляется весьма смутно, прекрасное в ней имеет недостаточно совершенный вид. В природе встречается лишь внешняя красота. Подлинная (духовная) красота может воплощаться только в искусстве. Это, в свою очередь, означает, что эстетика - не что иное, как философия искусства. Именно так и определял предмет эстетики Гегель.
Не будет преувеличением сказать, что приведенные здесь определения предмета эстетики - «теория чувственного познания» (Баумгартен), «наука о прекрасном» (Кант), «философия искусства» (Гегель) - оказали наибольшее влияние на последующее развитие всей европейской эстетической мысли, оставили значительный след в трудах заметной части мыслителей XIX и XX веков. Не составляет исключения и наша отечественная эстетика последних десятилетий. За примерами, как говорится, здесь далеко идти не приходится.
Так, видный специалист по истории философии и эстетики академик М. Дынник, получивший в свое время определенную известность как переводчик фрагментов Гераклита, сочинений Парменида, Бруно и Гельвеция, полагал, что именно Гегелю удалось определить предмет эстетики точнее, чем кому бы то ни было. Эстетика - это наука о наиболее общих законах развития искусства.
Как относиться к такому определению? Очевидно, М. Дынник прав, и нам еще предстоит убедиться в этом. Откройте учебную программу нашего курса и вы без труда заметите, что большая его часть действительно охватывает теоретический анализ сферы художественной деятельности людей. Сюда входят такие темы, как «Сущность и функции искусства», «Искусство как высшая форма эстетического познания и эстетической деятельности человека», «Худо-
Лекция
I
жественный образ», «Содержание и форма», «Морфология искусства», «Творческий метод, направление, течение, школа, стиль» и некоторые другие. Эстетику и в самом деле можно рассматривать как философию искусства. Можно, если при этом не забывать о другой стороне вопроса, а именно о том, что эстетика - и не только философия искусства.
На это обстоятельство обратил внимание Г. Пузис. Он резонно заметил, что в противном случае нам придется принять и ту часть позиции Гегеля, в которой без достаточных оснований отрицается естественная красота явлений природы. Кроме того, не вполне ясно, как быть с красотой предметов и явлений, созданных руками человека и имеющих не художественную, а какую-либо иную ценность. Не лучше ли двинуться от Гегеля назад к Канту? Кант не хуже Гегеля знал «сермяжную» правду и его определение эстетики как науки о прекрасном, с точки зрения Г. Пузиса, является более логичным. Что можно сказать об этом? Прав ли Г. Пузис? По-видимому, прав. Ибо в системе эстетических явлений прекрасному действительно принадлежит совершенно особое место. Место это настолько велико, что в истории эстетических учений понятие «прекрасное» нередко отождествлялось с понятием «эстетическое», а сама философская дисциплина, которая ныне является предметом нашего освоения, неоднократно (и справедливость требует сказать - не только с легкой руки Канта) определялась как наука о прекрасном. Далеко не во всех областях человеческой жизни, не во всех видах и жанрах искусства мы встречаемся с проявлением других форм эстетического, тогда как прекрасное (и, соответственно, - безобразное) существуют почти повсеместно. Спору нет, эстетика - это, конечно, наука о прекрасном. Однако, как вы уже поняли, следует также признать, что эстетика - и не только наука о прекрасном. Последнее было убедительно доказано теми, кто, признавая исключительное место красоты в объективном мире, выступил против сознательного принижения, сознательного приуменьшения роли и значения других форм эстетического, таких, например, как возвышенное и низменное, трагическое и комическое. К числу этих многочисленных авторитетов относится и Г. Поспелов, который высказал мнение о том, что
определение эстетики как науки о чувственном познании объективного мира снимает указанное выше противоречие, фактически он предложил идти еще дальше вглубь веков! поскольку именно Баумгартен, как никто другой, якобы знал! «где собака зарыта».
Что ж, все логично. В определенном смысле эстетику можно и сегодня трактовать как теорию чувственного познания. Однако я не в состоянии понять, почему только чувственного? Разве в эстетическом познании полностью отсутствует рациональное? И почему только познание? Разве эстетическое созидание не входит в сферу интересов эстетики?
Дискуссии о предмете эстетики, проходившие в 1959-1963 годах, выявили большое число различных точек зрения и свидетельствовали о том, что именно в этот период наша отечественная эстетическая мысль вступила в фазу активного самоопределения. За каждой вновь предлагаемой дефиницией чаще всего стояла определенная эстетическая реальность, тот или иной ее конкретный аспект: для О. Лармина, например, - это был эстетический вкус, для Л. Новиковой - эстетическая деятельность, для Ю. Борева - общечеловеческая ценность. Иногда эстетику определяли как науку об эстетических свойствах действительности, а иногда - как науку о сущности искусства и природе художественного творчества. Были и сторонники ее иных трактовок, например, - как науки о закономерностях формирования эстетической культуры или как науки об эстетическом отношении человека к действительности.
Как бы там ни было, чуть ли не общепринятыми позициями в дореформенный период стали обобщающие определения вышеперечисленных взглядов, представленные в одном из авторитетных учебных пособий [2] и в официальной программе курса для высшей школы [3]. В первом случае эстетика характеризовалась как «наука об эстетическом в природе, обществе, в материальном и духовном производстве, об общих принципах творчества по законам красоты, о генезисе, закономерностях развития и функционирования эстетического сознания, в том числе и искусства как специфической формы отражения действительности», а во втором - как «наука о сущности эстетического в действительности, об общих зако-
___________________ -л______ ^^лая дисципл ина
нах эстетической деятельности и свойствах эстетического сознания».
Обращает на себя внимание тот очевидный факт, что и в первом, и во втором определениях речь идет об одном и том же, только в одном случае мысль формулируется более пространно, а в другом - достаточно кратко. Обе формулировки указывают на существование трех основных предметных областей: (1) самого эстетического, (2) его познания и (3) преобразования. Такой подход в принципе заслуживает положительной оценки: в осмыслении предмета эстетической рефлексии наша отечественная философская мысль к концу 80-х годов уже имела устоявшиеся традиции. Но это не все.
Сегодня, по прошествии десяти и более лет можно указать на два существенных недостатка, которыми страдает большинство принятых в то время определений.
Недостаток первый. В подавляющем числе предлагаемых дефиниций эстетика однозначно характеризуется как наука. Однако относить эстетику к сфере научного знания можно лишь весьма условно и, к тому же, только с учетом необходимых оговорок. Строго говоря, эстетика - это философская дисциплина, эстетика - это часть философии. Философия же, как известно, - особая форма общественного сознания. У нее есть точки соприкосновения как с религией, так и с наукой, но между наукой, философией и религией нет и не может быть абсолютного тождества.
Наука - вид теоретического знания, область рационального отношения человека к миру, тогда как философия - вид мировоззренческого знания, включающего в себя миропонимание и мирочувствование, логическое и внелогическое. К философии относят не только рационалистические, но и ирра-ционалистические (интуитивистские) системы. Как систематизированное мировоззрение философия объединяет и упорядочивает самые различные духовные образования: мифологию, религиозные представления, научные теории, этико-эсте-тические взгляды, житейский опыт людей. Как абстрактное мировоззрение философия пытается рассуждать о мироздании и природе вообще, о человеке как о существе, творящем и по-
знающем окружающий мир. Цель философии - поиск выс-шИХ смыслов и ценностей, предельных оснований бытия и познания, выработка стратегии свободной человеческой жизнедеятельности. Ее вопросы: что человек может знать? на что он может надеяться? что он должен делать? в чем смысл и предназначение его существования? Получить ответ на эти вопросы с помощью одного лишь научно-теоретического знания едва ли возможно.
Наш выдающийся соотечественник Владимир Иванович Вернадский (1863-1945), автор многочисленных трудов по естествознанию, философии и науковедению, основатель геохимии, биогеохимии и радиогеологии писал: «Ни одна философская система не может достигнуть той общеобязательности, какой достигает наука <...> В этом смысле философские системы заслуживают внимания, но ни одна из них не может рассматриваться в качестве научной, а только как личный вклад того или иного мыслителя». И еще: «Философия никогда не решает загадки мира. Она их ищет» [4].
Мыслям В. И. Вернадского созвучна позиция крупнейшего представителя немецкого экзистенциализма Карла Яс-перса (1883-1969), который подчеркивал, что философия содержит важное притязание: обрести смысл жизни поверх всех целей в мире. Поэтому ей вообще противопоказана жесткая систематика. Она должна скорее носить характер философствования, быть особым духовным процессом, должна быть открытой для постановки вопросов и не может быть завершена. Аналогичной точки зрения придерживались и другие мыслители, в том числе один из ведущих представителей философской герменевтики Ханс Георг Гадамер (р. 1900) и великий философ XX века Мартин Хайдеггер (1889-1976). Здание религии покоится на вере. Но элемент веры присутствует и в философии. Вера не обязательно должна быть религиозной. Она есть внутренняя духовная опора человека, без которой он не может существовать. Материализм и идеализм образуют своего рода полюсы, между которыми возникает своеобразная вольтова дуга, порождающая мощный разряд интеллекта. Однако сами по себе материализм и идеализм теоретически недоказуемы и требуют принятия их на
^
веру. Признаком философской веры, веры мыслящего человека, служит всегда то, что она существует лишь в союзе со знанием. Не это ли послужило влиятельному русскому философу Владимиру Сергеевичу Соловьеву (1853-1900) основанием для попытки создать оригинальное мировидение, представляющее собой синтез науки, философии и религии?
Будучи по своей сути философским учением, эстетика не является наукой. Точнее говоря, не является наукой в полной мере. Абсолютное разграничение всех видов научного и философского знания настолько же лишено смысла, насколько и полное их отождествление. Мера «чисто» философского и «чисто» научного знания в различных направлениях и школах эстетики не бывает одинаковой. В этом нам еще предстоит убедиться.
Недостаток второй. Подавляющее большинство упомянутых выше дефиниций эстетики откровенно тавтологично. «Эстетику» пытаются определить через «эстетические свойства», «эстетическую деятельность», «эстетическое познание», «эстетический вкус» и т. п. Но ведь здесь явно содержится ошибка логического круга, что делает избранный подход совершенно неприемлемым. Существенные признаки эстетики нельзя описать с помощью терминов, которые сами становятся ясными только посредством определяемого понятия.
Ближе всего к искомой дефиниции, насколько я могу судить, подошел крупнейший мыслитель нашего времени Алексей Федорович Лосев (1893-1988), общепризнанный авторитет в области классической филологии, логики, диалектики, античной мифологии, истории философии и эстетики, переводчик Аристотеля, Платона, Прокла, Николая Кузанского и др. По определению А. Ф. Лосева, эстетика - «философская дисциплина, имеющая своим предметом область выразительных форм любой сферы действительности (в т. ч. художественной), данных как самостоятельная и чувственно непосредственно воспринимаемая ценность» [5]. Важно подчеркнуть, что в этой дефиниции А. Ф. Лосеву фактически удалось (хотя и в самом первом приближении) определить эстетическое в действительности или некую объективно существующую эстетосферу через понятие выразительных форм, данных
Лекции
в качестве чувственно непосредственно воспринимаемой ценности. А. Ф. Лосев поясняет при этом, что «эстетическое как нечто выразительное представляет собой диалектическое единство внутреннего и внешнего, выражаемого и выражающего, и притом такое единство, которое переживается как некоторая самостоятельная данность, как объект бескорыстного созерцания» [5, с. 570]. Следовательно, эстетика ориентирована на выявление неких универсалий в чувственном отражении выразительных форм, переплавляющих сущность и явление, чувственное и духовное, предметное и символическое.
Разумеется, понятия «ценность», «бескорыстное созерцание» и некоторые другие, употребляемые А. Ф. Лосевым в дефиниции, не всем понятны и требуют расшифровки. В дальнейшем мы так и сделаем. Этой цели должны послужить прежде всего такие лекционные темы, как «Объективный характер эстетического в действительности», «Структура эстетического сознания», «Основные эстетические категории». Сейчас лишь важно обратить внимание на следующее обстоятельство: наше определение предмета эстетики должно включать в себя то, что составляет главное содержание дефиниции А. Ф, Лосева. Речь идет о некой объективно существующей данности, именуемой областью выразительных форм, имеющих специфическое ценностное содержание.
Вместе с тем, указания на этот единственный, пусть даже самый существенный, признак (чем, собственно и ограничивается А. Ф. Лосев), будет все же недостаточно. Уже отмечалось, что границы эстетики должны охватывать кроме (1) ранее очерченной объективной данности, (2) процесс познания этой данности и (3) процесс преобразования (созидания) ее. При этом для краткости «познание» и «преобразование» можно без особого ущерба заменить обобщающим термином «освоение». В этом случае искомая дефиниция приобретает следующий вид: эстетика - философская дисциплина, изучающая сферу выразительных форм, имеющих специфическую ценностную природу, и сферу их освоения людьми в процессе общественно-исторической практики. Это и есть предварительное определение предмета эстетики, которое может послужить отправной точкой для дальнейшего продвижения вперед.
62_______________________________________ ___^г
Структурно предмет эстетики охватывает два основных раздела. Первый исследует природу эстетического в системе ценностных отношений, дифференциацию эстетических ценностей, то есть их конкретные проявления в различных модификациях (прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое), своеобразие эстетической деятельности человека в тех или иных областях культуры, эстетическое сознание и его основные составляющие (эстетическое чувство, эстетическая оценка, эстетический вкус и др.). Второй посвящен специальному анализу искусства, закономерностям его возникновения и развития, процессу художественного творчества, строению художественных произведений, характеру их восприятия людьми и т. п.
Соотношение этих разделов эстетики складывалось весьма своеобразно. В зависимости от того, какой из них превалировал на том или ином этапе исторического пути, эстетику, как уже говорилось, трактовали то как «науку о прекрасном», то как «философию искусства». Сам опыт, однако, свидетельствовал в пользу того, что отделить изучение эстетических ценностей реального мира от познания закономерностей их художественного освоения совершенно невозможно. Они связаны неразрывно.
Античная эстетика развивалась преимущественно в лоне общефилософских рассуждений о мире, средневековая - в теологических трактатах. В эпоху Ренессанса эстетические взгляды разрабатывались чаще всего в искусствоведческих трудах, а в ХУЛ и XVIII веках - на почве художественной критики и публицистики. Немецкая классическая эстетика вновь стала периодом обобщающих эстетических систем. Она претендовала на целостный охват всего комплекса изучаемых вопросов.
Таким образом, длительные периоды эмпирических наблюдений чередовались с этапами выдвижения грандиозных теоретических концепций. Одно дело - интерес к чувственному миру эпохи Возрождения, когда обсуждались не абстрактные проблемы «божественной красоты», а конкретные вопросы художественной практики, и другое - философские обобщения И. Канта, И. Фихте, Ф. Шеллинга, Г. Гегеля. В первом случае Леонардо да Винчи изучал красоту тела и души как
Лекция I
ученый-анатом и изображал как великий живописец-психолог, а во втором - сфера эстетики и художественных явлений выводилась из высших идей, метафизических принципов и философских построений.
Не удивительно, что за этими неодинаковыми типами эстетических теорий в дальнейшем даже закрепились условные наименования. Так называемая эстетика сверху (Платон, Гегель) была отмечена печатью философской методологии эпохи. Она формировалась как концептуальная философская система, основы которой, как правило, дедуцировались не из специфики предмета, а из других, ранее полученных теоретических выводов. Философская методология была исторически первым способом познания эстетических явлений и «эстетика сверху» в целом успешно использовала ее. Однако, наряду с позитивными познавательными возможностями, «эстетика сверху» обнаружила и серьезные недостатки. Главным из них был ее спекулятивный дух: «эстетика сверху» не могла полностью освободиться от предвзятости и умозрительности, поскольку претендовала на получение теоретического знания без обращения к опыту.
«Эстетика снизу» складывалась под сильным влиянием позитивистских идей, а также социологических, формалистических и психологических тенденций. Так, немецкий физик, психолог, философ и сатирик Густав Теодор Фехнер (1801-1887) противопоставил философской мистификации Гегеля эстетику наблюдения и эксперимента. Его исследования с применением психофизиологических методов к анализу эстетического восприятия оказали сильное воздействие на развитие эстетической мысли и может быть даже не столько конкретными результатами (они были достаточно скромными), сколько самой аурой непосредственного обращения к опыту, духом эксперимента.
Справедливость требует, кроме того, отметить, что продолжатель наметившихся у И. Канта формалистических тенденций немецкий философ и психолог Иоганн Фридрих Гербарт (1776-1841) даже несколько ранее Г. Фехнера провозгласил принцип высвобождения эстетики из-под опеки гегелевской философии. И. Гербарт призывал отказаться от всего,
64
Эстетики кик философская дисциплина
что не является непосредственным результатом анализа формальной структуры исследуемого объекта. Его книгу «Общая эстетика как наука о форме» вполне можно считать проявлением все той же реакции на «эстетику сверху».
Позитивистские тенденции в философии и конкретных областях знания, недоверие к философским спекуляциям приводили и к нежелательным крайностям, оборачивались явным отказом от дедукции, от важных теоретических обобщений. Их дальнейшая эволюция обнаружила серьезные пороки, органически присущие «эстетике снизу». Эмпирические исследования настиг глубокий методологический кризис: они лишились должной основательности, теоретической концеп-туальности и вполне заслуженно получали обвинения в частном значении и ничтожности результатов.
Практика показала, что успех достигается только там, где эстетическая теория опирается на неразрывное единство логической конструкции и живой эмпирики бытия. Такая «би-полярность» эстетики дает ей возможность занять особое «место» между предельно абстрактной философской теорией и конкретными искусствоведческими дисциплинами. По этой же причине без труда коррелируются эстетический и искусствоведческий уровни познания: на первом ощущается потребность в искусствоведческих типологиях для верификации и развития собственных теоретических построений, на втором - в исходных эстетических принципах для ориентации в конкретном эмпирическом материале.