Словесное искусство Словесно-музыкальное искусство 12 глава

В заключение коснемся еще одной немаловажной детали. Каждому из нас, очевидно, известны примеры такого воплоще­ния низменного в современном искусстве, когда оно фактичес-

 

 

170

Наиболее общие категории эстетики

ки трактуется как основное, изначальное и неотъемлемое свой­ство человеческой природы. В этом случае мы имеем дело не столько с отрицанием низменного, сколько с эстетизацией его. Вместе с тем в художественной практике человечества издавна существует и продолжает развиваться прямо противополож­ная тенденция, когда отражение духовной нищеты, подлости, предательства, цинизма, стяжательства и жестокости, а также других низменных сторон человеческой натуры сопровождает­ся их разоблачением и отрицанием с позиций высоких обще­ственных идеалов. Примером здесь может служить отрывок из поэмы А. Вознесенского «Оза», где в диалоге автора с воро­ном развенчиваются скептицизм и мещанство. Птица бросает лишь односложные реплики и только в конце разражается бо­лее или менее пространной тирадой. Заключает отрывок поэт.

В час отлива возле чайной

я лежал в ночи печальной, Говорил друзьям об Озе и величье бытия, но внезапно черный ворон

примешался к разговорам, вспыхнув синими очами,

он сказал: «А на фига?!»

Я вскричал: «Мне жаль вас, птица, человеком вам родиться б,

счастье высшее - трудиться, полпланеты раскроя...» Он сказал: «А на фига?!»

«Будешь ты - великий ментор, бог машин, экспериментов,

будешь бронзой монументов

знаменит во все края...» Он сказал: «А на фига?!»

«Уничтожив олигархов,

ты настроишь агрегатов,

демократией заменишь короля и холуя...» Он сказал: «А на фига?!»

 

171

Лекция IV

Я сказал: «А хочешь - будешь

спать в заброшенной избушке, утром пальчики девичьи

будут класть на губы вишни,

глушь такая, что не слышна ни хвала и ни хула...»

Он ответил: «Все - мура,

раб стандарта, царь природы,

ты свободен без свободы,

ты летишь в автомашине,

но машина - без руля...

Оза, Роза ли, стервоза -

как скучны метаморфозы,

в ящик рано или поздно... Жизнь была - а на фига?!»

Как сказать ему, подонку,

что живем не чтоб подохнуть, -

чтоб губами тронуть чудо

поцелуя и ручья!

Чудо жить — необъяснимо.

Кто не жил - что спорить с ними?!

Можно бы - да на фига?

ЛИТЕРАТУРА

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 1. - С. 593-594.

2. Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингви­
стика. - Ч. 1. - М., 1920. - С. 99.

3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 42. - С. 148.

172

Лекция V

3. Прекрасное и безобразное

Во все времена и во всех философских системах прекрас­ное рассматривалось как категория, характеризующая явле­ния, обладающие высшей эстетической ценностью. Особую роль в процессе становления и развития представлений о кра­соте сыграла эпоха Античности, где в зародыше сформирова­лись практически все позднейшие типы мировоззрений. Ан­тичной философией обычно называют совокупность философ­ских учений, существовавших в древнегреческом, эллинисти­ческом и древнеримском обществах с конца VII века до н. э. вплоть до VI века н. э. «Несмотря на длительность этого пе­риода, обнимающего свыше тысячи лет интенсивного разви­тия, - писал видный специалист по истории философии, тео­рии и истории логики, эстетики и литературоведения Вален­тин Фердинандович Асмус (1894-1975), - существуют вес­кие основания рассматривать античную философию как еди­ное и своеобразное, хотя отнюдь не изолированное явление в развитии философского сознания человечества» [1].

Первоисточником греческой (индийской, китайской и вся­кой другой) философии была мифология и, главным образом, космогонические идеи о происхождении Вселенной. В мифах, повествующих о богах и их борьбе между собой, воплощались представления людей о возникновении и эволюции мира. В центре внимания всей философии досократиков (так в истори­ко-философской литературе называют ранних греческих мыс­лителей VI—V веков до н. э., не затронутых влиянием сократи­ческой традиции) - космос, понимаемый как живой организм, либо как вселенское ремесленно-художественное произведение, либо - у пифагорейцев - на основе числовых моделей.

Пифагореизм - одно из самых влиятельных направлений в античной философии, в истории которого выделяются древ­ний период (последняя четверть VI - середина IV веков до н. э.), период соединения пифагорейства с платонизмом в Древ­ней Академии (IV век до н. э.), эллинистический пифагоре­изм, представленный псевдопифагорейскими трактатами (IV-

 

173

Лекция V

I века до н. э.) и неопифагореизм (с I века н. э.). Это учение получило свое название от имени знаменитого древнегречес­кого философа и математика, основателя свободной религиоз­ной общины Пифагора Самосского (вторая половина VI века - начало V века до н. э.), исходившего из представлений о числе как об основном принципе всего сущего.

Пифагорейцы пытались прежде всего осмыслить количе­ственную сторону мирового устройства. Космос, душа, добро, красота - все это в качестве единой основы имеет некое чис­ловое устроение. Гиппас и Архит, заложившие основы музы­кальной акустики и использовавшие в своих опытах метал­лические пластины и сосуды, частично наполненные водой, открыли закон, согласно которому высота музыкального тона находится в определенной зависимости от длины звучащей струны. Руководствуясь раскрытыми числовыми отношения­ми как законом, они смогли объяснить основные различия между интервалами, дать их строгие количественные харак­теристики.

По свидетельству Аристотеля, пифагорейцы, придававшие музыкальному искусству универсальное значение, распрост­раняли законы взаимоотношения тонов на все мироздание в целом и создали оригинальное учение о так называемой гар­монии сфер. В их воображении космос - колоссальный музы­кальный инструмент. «Необыкновенный по силе звук» кос­мической музыки обусловлен движением небесных светил, взаимно расположенных в такой же пропорции, что и интер­валы между элементами звукоряда. Причиной же того, что мы не слышим музыки мироздания, является ее беспрерыв­ное звучание, вследствие чего люди, привыкнув к ней, якобы перестают ее замечать.

Отождествляя гармонию, совершенство и красоту, пифаго­рейцы подчеркивали их диалектический характер. Подобно тому, как «одно и многое», «четное и нечетное», «конечное и бесконечное» сочетаются между собой, гармонию (и красоту) образует «согласие несогласных». Для Пифагора и его шко­лы, как и для древнейшего эстетического сознания вообще, не существовало сомнений в объективности прекрасного, кото­рое мыслилось как неотъемлемое свойство предметного мира.

174

Наиболее общие категории эстетики

Материалист ионийской школы Гераклит из Эфеса (ро­дился около 540 года до н. э.; дата смерти неизвестна) - пер­вый греческий философ, вышедший за рамки чисто натурфи­лософских построений мистики чисел и религиозно-этичес­ких исканий и попытавшийся определить диалектику как единую объективно-логическую закономерность, лежащую в основе всякого процесса и состояния, разработать элементар­ную теорию познания и использовать полученные общефило­софские выводы для объяснения ряда частных (в том числе и эстетических) проблем своей эпохи.

Диалектика Гераклита - это концепция непрерывного изменения, ассоциирующегося со знаменитым образом реки, в которую нельзя войти дважды. «Прекраснейший строй мира», «прекраснейшая гармония» являются результатом единства и борьбы противоположностей. Прекрасное объективно. Ос­нова красоты - гармония. Гераклит говорил также об относи­тельности прекрасного: «Самая прекрасная обезьяна безоб­разна по сравнению с родом людей», но и самый красивый человек в соотношении с Богом - обезьяна.

Обращает на себя внимание тот удивительный факт, что учение Гераклита об относительности прекрасного не вступа­ет в противоречие с его представлениями об объективности красоты. Относительность прекрасного, по Гераклиту, обуслов­лена принадлежностью предметов и явлений к разным родам. Поэтому дело обстоит совсем не так, что их эстетические свой­ства зависят, якобы, от нашего сознания (захотел я мысленно соотнести человека с обезьяной, и он «стал» красивым, захотел - связал с Богом, и он «стал» безобразным). Речь^идет именно о том, что независимо от моего сознания человек прекрасен в одном отношении, и, одновременно с этим, безобразен в другом. Как видим, представления, согласно которым древняя фи­лософия, якобы, наивна, недостаточно критична и рефлексив­на, совершенно не соответствуют действительности. Она дале­ко не так проста, как может показаться с первого взгляда. Во всяком случае она в определенном отношении даже менее наивна, чем некоторые из архисовременных философских систем. Недаром уже Фалес Милетский (640-562 до н. э.) -основатель первой философской школы в Древней Греции -

 

175

Лекция V

приобрел славу одного из семи мудрецов Плутарха после того, как выдвинул оригинальные идеи о мировой душе и матери­альной первооснове мироздания, удачно предсказал солнеч­ное затмение в 585 году до Рождества Христова, установил продолжительность года в 365 дней и первый сумел вписать равносторонний треугольник в круг. А Эмпедокл из Акрага-ита (490-430 до н. э.), который умер, бросившись в жерло вул­кана Этна, чтобы его чтили как бога, и учение которого о гар­монии имеет особое значение для эстетики, высказал гениаль­ную догадку о том, что свету требуется некоторое время для распространения (даже Аристотель считал это мнение оши­бочным). Эмпедоклу же принадлежит идея выживаемости биологических видов, в которой не трудно увидеть зачатки теории естественного отбора.

В середине V века до н. э. из сицилийской школы красно­речия, основанной Эмпедоклом, вышли получившие философс­кое образование мыслители, за которыми закрепилось прозви­ще «софистов». Они часто появлялись в Афинах, где выступа­ли с публичными лекциями, привлекая многочисленных слу­шателей и учеников. Техника обучения, которую применяли Протагор, Горгий, Гиппий, Продик и другие софисты, требовала виртуозного развития способностей к доказательству или опро­вержению любых положений. Они брались научить обращав­шегося к ним человека аргументировано защитить любую точ­ку зрения. Основой обучения служило представление софистов об отсутствии незыблемых ценностей и объективной истины. Оппозиция софистике развивалась в Академии Платона и в Ли-кее Аристотеля, деятельность которых была подготовлена корен­ным переворотом в истории античной эстетики, связанным с жиз­нью и учением знаменитого афинского философа Сократа.

Сократ (470-399 до н. э.) никогда ничего не писал. Он развивал свое учение в устной форме и оно стало известно нам в изложении Платона и Ксенофонта. Благодаря теорети­ческому наследию своего ученика Платона, Сократ остался в памяти последующих поколений как честный и независимый мыслитель, бескорыстный искатель истины. Будучи свидете­лем разложения Афинского государства, он верил в возмож­ность реставрации его героического прошлого. В конце жиз-

176

Наиболее общие категории эстетики

Лекция V

177

 

ни Сократ, критиковавший все известные ему формы правле­ния (монархию, тиранию, аристократию, плутократию, демок­ратию), был необоснованно привлечен к суду за «введение но­вых божеств и развращение молодежи» и приговорен к смер­ти. Получив возможность спастись, Сократ отказался от побе­га и принял чашу с цикутой.

По своему облику Сократ не был похож на философа в традиционном понимании. Он появлялся в жалком рубище среди простого народа и в высоком собрании, большую часть времени проповедовал на улицах, площадях и в гимнастичес­ких школах, охотно общаясь с каждым, кто хотел вступить с ним в беседу. Сократ считал достойным внимания лишь чи­сто человеческие проблемы и не скрывал своего отрицатель­ного отношения к натурфилософским спекуляциям предше­ствующей эпохи. Вместе с тем для него был неприемлем гно­сеологический и этический релятивизм софистов, с которыми он вел непримиримую борьбу.

Свои беседы Сократ строил в форме вопросов и ответов. Он видел свою задачу в том, чтобы, беседуя и ставя все новые и новые вопросы, побуждать других самим находить истину. Этот вид философствования получил название майевтики или буквально - повивального искусства. Широкое распростране­ние впоследствии приобрело и понятие «сократической иро­нии», сущность которой состояла в том, что в начале разговора Сократ притворялся несведущим и просил собеседника про­светить его, однако последовательно задаваемые вопросы в конце концов заводили самоуверенного противника в тупик, неизменно обнаруживая интеллектуальную мощь Сократа, его безусловное превосходство в споре.

В отличие от предшествующих мыслителей, Сократ мало интересовался внешним миром, космосом, всем тем, что нам противостоит. Он обращал свой взор к человеку, к его внут­реннему миру и основным добродетелям, таким как умерен­ность, храбрость, справедливость. Выдвинутому материалис­тами принципу причинности он противопоставлял телеологи­ческое миропонимание, согласно которому цель всего суще­ствующего - польза для человека. Вот почему целесообраз­ность - основное условие прекрасного.

Мысль о том, что прекрасное и целесообразное суть одно и то же, раскрывается в весьма показательном диалоге филосо­фа с Аристиппом, который приводится Ксенофонтом в его «Вос­поминаниях»:

- Так, и навозная корзина - прекрасный предмет? - спро­
сил Аристипп.

- Да, клянусь Зевсом, - отвечал Сократ. - И золотой щит -
предмет безобразный, если для своего назначения первая сде­
лана прекрасно, а второй дурно.

- Ты хочешь сказать, что одни и те же предметы бывают и
прекрасны и безобразны? - спросил Аристипп.

- Да, клянусь Зевсом, - отвечал Сократ, - равно как и хороши,
и дурны: часто то, что хорошо от голода, бывает дурно от лихорад­
ки, и что хорошо от лихорадки, дурно от голода; часто то, что
прекрасно для бега, безобразно для борьбы, а то, что прекрасно для
борьбы, безобразно для бега, потому что все хорошо и прекрасно
по отношению к тому, для чего оно хорошо приспособлено, и, на­
оборот, дурно и безобразно по отношению к тому, для чего оно
дурно приспособлено» (цит. по кн.: [2]).

В утверждении Сократа о единстве добра и красоты, кра­соты и пользы в неявном виде содержится догадка о том, что эстетическое представляет собой общественную ценность. Со­крат хорошо понимал неразрывную связь прекрасного с че­ловеком. Однако в решении вопроса об относительности кра­соты он явно уступал Гераклиту. Если относительность пре­красного определяется теми целями, которые ставит человек, положение об объективности эстетических свойств тут же лишается всякого смысла. Ведь цель цели рознь и далеко не всякое средство, способствующее достижению цели, может претендовать на то, чтобы быть носителем положительной эстетической ценности (таковы, например, концентрационные лагеря, крематории, «душегубки», всевозможные орудия пы­ток, исправно служившие гитлеровцам в их стремлении до­стичь своих человеконенавистнических целей). Все это и дает основание утверждать, что в трактовке прекрасного у Сокра­та обнаруживается склонность к субъективизму и реляти­визму.

 

 

178

и

Наиболее общие категории эстетик

Платон Афинский (427-347 до н. э.), переработав в объек­тивно-идеалистическом духе учение Сократа, основал одно из самых влиятельных направлений в истории философии -платонизм. Нисколько не сомневаясь в существовании мира вещей, которые нас окружают, Платон, тем не менее, не счи­тал этот мир первичным. Бытие, по Платону, есть совокуп­ность идей - умопостигаемых сущностей, отражением кото­рых и является все многообразие вещественного мира. Гре­ческое слово 1б"га означает вид, наружность, род, образ. У Анак­сагора и Демокрита этот термин употреблялся для обозначе­ния материальной сущности всех вещей (Демокрит, напри­мер, называл атомы идеями или неделимыми умопостигае­мыми формами). Для Платона идеи - это идеальные сущно­сти, которые образуют подлинно объективную реальность, на­ходящуюся вне конкретных вещей и явлений. Условно гово­ря, платоновская идея - это понятие, концентрирующее в себе в обобщенной форме все то, что делает предмет таковым, что объединяет его с другими предметами данного рода. Вме­сте с тем, это - не голая абстракция. Идея Платона как бы вбирает в себя элемент представления, частицу специфичес­ки античной телесности; это - своеобразный «контур», фор­ма, абстрагированная от вещи идеальная оболочка.

Будучи восторженным учеником Сократа, Платон час­то делал его участником своих философских диалогов. Ус­тами Сократа Платон излагал и свое учение о красоте. В диалоге «Гиппий Больший» платоновский Сократ просит софиста Гиппия научить его, как вести спор с человеком, который, якобы, будет расспрашивать его о том, что такое прекрасное. Вконец растерявшийся и запутавшийся Гип­пий приходит к выводу о том, что прекрасного в окружаю­щем нас мире нет. Он вынужден признать, что отдельные вещи и живые существа не обладают подлинной красотой. Красота девушки, лошади, лиры или горшка весьма относи­тельна. Не является бесспорно прекрасным и золото, кото­рое «красит все прочее, к чему только присоединится», по­скольку в определенной ситуации его превосходит слоно­вая кость, обыкновенный камень или смоковничное дерево. Ответ на вопрос о том, что же такое прекрасное, мы нахо-

 

1 79

Лекция V

дим в диалоге «Пир»: «...начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, под­ниматься ради самого прекрасного вверх - от одного пре­красного тела к двум, от двух - ко всем, а затем от прекрас­ных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока не поднимешься от этих учений¹ к тому, которое и есть учение о самом прекрасном, и не познаешь наконец, что же это - прекрасное» [3]. '• '-'г д

Мир идей у Платона есть мир вечной красоты, поэтому процесс познания трактовался им как освоение прекрасного. Познание здесь не отделяется от любви, а любовь - от красо­ты. Однако любовные отношения не просто лежат в основе неодолимой тяги к чувственной красоте, они представляют собой нечто большее. Сила Эрота у Платона - это напряжен­ное и бесконечное стремление человека к некоему пределу. Любовное стремление лежит и в основе эстетического удо­вольствия. Все побуждения и деяния людей есть проявление любви к беспредельному, живущей внутри каждого из нас. Таким образом, любовное переживание, по Платону, задано силой высших идей иПпочти целиком лишено тех либидоз-ных мотивов, которые исследуются психоаналитиками фрей­дистской ориентации.

Обобщая логику повествования в «Пире», отметим, что чув­ственная красота - лишь начальный импульс эстетического любования. Его вызывает вид физического совершенства. Однако прекрасные тела изменчивы, преходящи и могут ут­ратить свою привлекательность. Вот почему идею красоты на этом уровне восприятия обнаружить нельзя. Более высокая ступень - духовная красота. Платон здесь имел в виду преж­де всего нравственную_чистоту и высокие побуждения благо­родного человека. Но, оставаясь на этом уровне, идею пре­красного в полной мере постигнуть невозможно, так как души человеческие в своих принципах далеко не всегда устойчивы и постоянны. Следующий шаг - красота знаний, которые воплощают в себе науки и искусство. Казалось бы, именно здесь нас ожидает слияние с чистой идеей красоты. И все же Платон увлекает нас дальше, ибо человеческий опыт не безуп­речен, науки и искусства часто ущербны и могут вводить че-

180

Наиболее общие категории эстетики

181

 

I

ловека в заблуждение. Лишь четвертая ступень олицетворяет собой тот желанный предел, который концентрирует всю мыс­лимую красоту, все совершенство реального мира. Это выс­шая сфера мудрости и всеобщего блага.,,

С*¹ Прекрасное, по Платону, это «нечто, во-первых, вечное, то есть не знающее ни рождения, ни гибели, ни роста, ни оскуде­ния, а во-вторых, не в чем-то прекрасное, а в чем-то безобраз­ное, не когда-то, где-то, для кого-то и сравнительно с чем-то прекрасное, а в другое время, в другом месте, для другого и сравнительно с другим безобразное. Прекрасное это предста­нет ему (т. е. человеку, наставляемому на путь любви и до­стигшему конца этого пути. - Е. Г.) не в виде какого-то лица, рук или иной части тела, не в виде какой-то речи или знания, не в чем-то другом, будь то животное, Земля, небо или еще что-нибудь, а само по себе, всегда в самом себе единооб­разное; все же другие разновидности прекрасного причастны к нему таким образом, что они возникают и гибнут, а его не становится ни больше, ни меньше, и никаких воздействий оно не испытывает» [3].

Сущность прекрасного Платон трактовал как вечную, безот­носительную, божественную идею, от которой зависит существо­вание всех прекрасных вещей. Ни одно конкретное явление не может обладать подлинной красотой. Прекрасная ель не может совмещать в себе прекрасные черты всех деревьев на свете. Она не может быть прекрасной елью, прекрасным тополем, прекрас­ным дубом или кипарисом одновременно. Высшая красота со­держится только в идее прекрасного дерева, тогда как каждое действительно существующее дерево есть лишь ее бледная тень. Из этой метафизической конструкции следует выделить два исключительно важных рациональных соображения: (1) источник красоты следует искать прежде всего в объектив­ных условиях, вне субъекта; (2) прекрасное неразрывно свя­зано с идеалом.

Крупнейший философ Античности Аристотель Стагирит (384-322 до н. э.) является автором значительных трудов по проблемам «первой философии» (метафизики), логики, физи­ки, биологии, многочисленных этических, социально-полити­ческих и исторических сочинений, а также трактатов об ис-

кусстве, поэзии и риторике. В 17 лет он отправился в Афины, стал учеником Платона и в течение 20 лет, вплоть до самой смерти своего великого учителя, был участником платоновс­кой Академии. Начало второго периода философской деятель­ности Аристотеля совпало с его приглашением в Пеллу в ка­честве воспитателя Александра Македонского. В эти годы у Аристотеля созрело критическое отношение к идеализму Пла­тона и сложились очертания собственной философской систе­мы. По возвращении в Афины Аристотель основал свой зна­менитый Ликей (перипатетическую школу), чем и ознамено­вал третий, заключительный этап своей творческой жизни.

Аристотель колебался между материализмом и идеализ­мом: в решении ряда важных эстетических проблем он зани­мал позицию, близкую к материализму, а в осмыслении обще­философских вопросов (о существовании Бога, например, как ♦формы форм» и «неподвижного, но все движущего начала») склонялся, в конечном счете, к идеализму. _х /-

В противовес позиции своего учителя, Аристотель, соглас­
но которому общее не существует отдельно от самих вещей,
создал онтологию, основанную на данных чувственного опыта
и преодолевал распространенное противопоставление идеаль­
ного и материального. По Аристотелю, само бытие включает в
себя несколько уровней: от умопостигаемого до чувственно­
го. Он отвергал теорию платоновских «идей» и, в отличие от
Платона, который абсолютно противопоставлял «ч т о пре­
красно» и «что такое п р е.к р ас н ре», пришел к выводу,
что «прекрасное» и «бытие прекрасного» едины. I /■•.

Прекрасное, по Аристотелю, — объективное свойство самой действительности. В «Метафизике» он утверждал, что глав­ные формы прекрасного - это «порядок в пространстве», «со- \ размерность» и «определенность». А в «Поэтике» к этим при­знакам прекрасного присоединяются еще «ограниченность величины» и «цельность» (единство в многообразии)^Нетрудно видеть, что, наряду с четким обоснованием ^Объективности красотЬ> (это несомненно является сильной стороной воззрё-ншГАристотеля), он трактовалпризнаки прекрасного как эк­зистенциальные характеристики самих тел, как свойства ве­щей и отношений между ними. Аналогичная позиция будет

182

_________________________ Наиболее общие категори и эстетики

еще не раз напоминать о себе на протяжении всей истории развития эстетической мысли, возрождаясь в том или ином виде в самых различных философских системах (здесь, по-видимому, достаточно будет вспомнить уже проанализирован­ную нами теоретическую концепцию «природников», относив­ших к числу таких признаков ритмичность процессов, сим­метричность предметов, их пропорциональность и т. п.).

Аристотель указывал на специфику проявления прекрас­ного в различных сферах объективного мира. В живой природ де, например, прекрасное связано с целесообразным. Существует оно и в общественной жизни, где совпадает с благом и добро­детелью (особенно с такими качествами, как мужество и спра­ведливость). Прекрасное выражается также в бескорыстном и свободном от эгоистических интересов служении людям и оте­честву. Обратите внимание: в бескорыстном и свободном. Здесь, конечно, еще очень и очень далеко до теоретико-эстетических реалий нового времени или наших дней. И все же, - это мысль, которая возвышает Аристотеля над его современниками.

Временем Платона и Аристотеля заканчивается период классики в истории греческой культуры. Начиная со второй половины IV века до н. э. зарождается новая эпоха античной культуры, называемая эллинизмом. Эллинизму было суждено вобрать в себя ряд значительных философских школ и на­правлений, таких как стоицизм (Клеанф, Хрисипп, Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий), эпикурейство (Эпикур, Метродор, Филодем, Лукреций), скептицизм (Пиррон, Секст Эмпирик, Тимон, Энесидем), а также период теоретиков искусства (Дио­нисий, Деметрий, Гермоген, Цицерон, Гораций) так называемо­го греческого возрождения, связанного с оживлением интере­са к периоду классики (Плутарх, Лукиан, Филострат старший, Филострат младший, Каллистрат) и неоплатонизма (Плотин) - философской школы, предфеодальной эпохи.

Для стоиков мужественная красота есть идеал, который должен воплотить в себе индивид. В эстетике скептицизма намечается субъективно-идеалистическое истолкование пре­красного: с точки зрения Пиррона ни прекрасного, ни безоб­разного в действительности не существует. Цицерон пропове­довал иерархическое понимание красоты и применительно к

 

183

Декан»

человеку выделял два ее рода: прелесть и достоинство; при этом прелестное мы должны считать принадлежностью жен­ской красоты, а достоинство - мужской. Объективно-идеалис­тическое понимание прекрасного возрождается у Плотина, ко­торый считал, что прекрасное в телах возникает благодаря приобщению к высшей красоте, исходящей от Бога («тело пре­красно душой», «душа прекрасна умом», «ум прекрасен пер-воединым Богом»).

С IV века н. э. христианство становится господствующей религией и начинает вытеснять слабеющую традицию антич­ного философствования. Император Юстнан распустил плато­новскую Академию в Афинах, которая была последним опло­том языческой эстетики. Античная философия прекратила свое тысячелетнее существование.

Проповедь аскетизма, презрение к чувственному миру, ус­мотрение высшей красоты в Боге - характерные черты теоло­гических концепций феодального Средневековья на Западе (V-XV века н. э.). Эта эпоха не дала законченных трактатов по эстетике. В средние века создатели значительных художе­ственных произведений, по-видимому, не испытывали особой потребности в письменной фиксации и теоретическом обоб­щении накопленного опыта. Обучение художественному мас­терству ограничивалось устной традицией, чему содействова­ло характерное для средневекового уклада стремление сохра­нить цеховые секреты. До нас дошли многочисленные руко­водства с рецептами различных красок, наставления о приме­нении тех или иных технических приемов в искусстве, где, однако, лишь вскользь затрагивались общие вопросы теории живописи, музыкальной эстетики и т. п.