— Что с ним не так? — спросил Дейв. Он заметил, как Воуп, все с тем же непроницаемым выражением лица, лихорадочно моргает, как будто ему жгло глаза.
— Джек все еще в шоке, — примирительно произнес Джефферсон. — Он тоже потерял семью.
Воуп все еще пытался справиться с моргающими глазами. Дейв подумал, что это похоже на начало припадка.
— Он может говорить?
— Ему нужно время. С ним будет все в порядке. Успокойся, Джек, ты среди друзей.
— Друзей? — переспросил Дейв. — С чего ты это взял?
Джефферсон изобразил на лице смесь обиды и недоумения и обратился к женщине.
— Но... вы же нам поможете, правда? Пожалуйста, скажите, что не оставите нас!
— Да! — подал голос Рэткофф, найдя, наконец, силы подхватить нить повествования Джеффа. Он надеялся, что если попадет в автобус и поможет выполнить задание Горгонов, то заслужит скорейшее возвращение в Микроскопические Луга. — Не бросайте нас, пожалуйста!
Оливия переводила взгляд с одного незнакомца на другого. Джек Воуп прекратил мигать без остановки и, казалось, взял себя в руки. Но лицо его все еще оставалось невыразительным и больше напоминало резиновую маску. Оливия вздохнула.
— Дейв, давай поговорим, — и она жестом указала ему на автобус.
Дейв не хотел поворачиваться к этой троице спиной, поэтому он попятился, оставаясь начеку и продолжая наблюдать за ними.
Оливия тихо сказала:
— Послушай, мы не можем их оставить. Мы должны...
— Взять их с собой? — перебил Дейв. — Зачем? Мы не знаем их, с чего бы нам о них беспокоиться?
— Потому что они люди. Живые человеческие существа, и им нужна помощь, вот почему. Мы никогда никого не выгоняли из Пантер-Ридж.
— Выгоняли, конечно! Мы убивали тех, кто оказывался поддельными людьми. Откуда мы знаем, что эти трое — настоящие? Как насчет этого парня, Джека Воупа? Меня от него в дрожь бросает. Он выглядит так, словно может съехать с катушек в любой момент, — Дейв покачал головой. — Оливия, мы не можем проверить их соляным раствором. Никто не дает нам гарантий, что они настоящие люди.
|
|
Джефферсон видел, как мужчина качает головой. Похоже, скала не желала сдвигаться.
— Могу я спросить, куда вы направляетесь? — спросил он.
— В Денвер, — ответила Оливия. — У нас много раненых людей на борту, и мы хотим найти медикаменты.
— Может быть, я смогу помочь, — сказал бывший продавец, решивший поднять ставку, как только услышал волшебное слово. — Я врач, — он подумал, что детали хорошо приукрасят ложь. — Работал кардиологом в Литл-Роке.
— Я жил в Арканзасе, — сказал Дейв, тоже ступивший на дорожку лжи. — Как звали президента, который раньше был там губернатором?
— Уильям Джефферсон Клинтон, — без запинки ответил Леон Кушман, который позаимствовал имя «Джефферсон» у этого самого политика, после того, как получил его автограф на фотографии. Там был запечатлен сам Леон — семнадцатилетний ухмыляющийся волонтер, стоявший между Биллом и Хиллари. Он навсегда запомнил слова Клинтона, сказанные ему тогда: «Ты — комета с огненным хвостом, верно?» Те выходные закончились вечеринкой, где Леон курил косяки и обсуждал порнофильмы со студентом юридического факультета по имени Джейсон Биль, который позже стал сенатором от штата Миссури, а сейчас формально являлся — или уже нет — президентом того, что раньше называлось Соединенными Штатами. — Также известный, как «Скользкий Билл», — продолжил Джефферсон, нахмурившись. — Это проверка?
|
|
Этот хохмач — наверняка человек, подумал Дейв. Скорее всего. Но все же...
У него было плохое предчувствие. Странный парень еще несколько раз моргнул — слишком быстро и нервно. Невысокий лысый мужчина переминался с ноги на ногу, словно стоял на горячей сковородке.
— Черт, — буркнул Дейв себе под нос. Им нужно было поторопиться. Близился закат.
— Нам пора ехать, — сказала Оливия, словно прочитав его мысли. — Хорошо, давайте на борт, — последняя реплика была адресована троим путникам.
— Но вы будете стоять впереди, — добавил Дейв. — Так, чтобы я мог за вами наблюдать.
— Спасибо, — сказал Джефферсон, воспрянув духом. — На самом деле, я не горю желанием возвращаться в Денвер... но выбирать же не приходится, верно?
— Просто заткнись и залезай в автобус. И присматривай за своим приятелем. Не хочу, чтобы он слетел с катушек и навредил кому-нибудь. Запомни: любая неприятность — и мы вас высадим.
— Как скажете, — согласился Джефферсон, в мыслях посылая Дейва с его предупреждениями далеко и надолго.
— Меня зовут Оливия Куинтеро, а это Дейв МакКейн, — представилась Оливия, когда незнакомцы вошли в автобус. — Мы прятались в жилом комплексе Пантер-Ридж, но сегодня утром в него врезался корабль Горгонов, — она содрогнулась, вспомнив нечто, взорванное Итаном. — У вас в рюкзаке есть еда и вода?
— Еда есть, — ответил Джефферсон. — Воды нет.
— Я дам вам немного. Думаю, вы хотите пить.
— О, это точно! — выдохнул Рэткофф. — Умираю от жажды!
|
|
Они протиснулись вглубь салона под испепеляющим взглядом Ханны, но, когда Оливия кивнула ей, та убрала пистолет и закрыла дверь автобуса.
— Трогаемся! — крикнула Ханна остальным пассажирам, и направила автобус вперед по длинной дороге, ведущей к шоссе I-25, а затем в сторону Денвера.
Оливия попросила пассажиров сзади передать одну канистру с водой. Дейв не переставал следить за тремя вновь прибывшими, на всякий случай держа свой «Узи» наготове.
— Где вы провели прошлую ночь? — спросил он, адресовав свой вопрос Рэткоффу.
— На ферме, — ответил Джефферсон. — Но...
— Я его спрашиваю, — огрызнулся Дейв. — А ты заткнись, пока я не разрешу тебе говорить.
— Послушайте, — Джефферсон повернулся к Дейву. Их лица разделяло всего несколько дюймов. Проповедник бросил быстрый взгляд на «Узи», нацеленный чуть южнее его пупа, на его Божий дар. — Что вы докапываетесь, Дейв? Я ведь могу называть вас Дейв?
— Ты можешь называть меня Мистер Осторожность. Нам встречались твари, которые пытались сойти за людей, а на деле оказывались... кое-чем другим. Это существа, созданные либо Горгонами, либо Сайферами в своих гребаных лабораториях Франкенштейна. Вот почему я готов не задумываясь перестрелять вас троих при первом же признаке угрозы. И пока вы не заставили меня изменить мнение.
— Надеюсь, ваш автомат хотя бы на предохранителе. Иначе, стоит нам наехать на кочку, вы можете устроить тут полный бардак, Дейв.
— Рэткофф, так где вы провели прошлую ночь? — упорствовал Дейв.
Надо отдать ему должное, Рэткофф колебался всего несколько секунд.
— Как и сказал Джефф... это был фермерский дом. Не знаю, как далеко отсюда, но мы шли долго. У меня ноги отваливаются.
— Почему вы не остались там?
Рэткофф пожал плечами, все еще сохраняя спокойствие.
— Тот дом наполовину сгорел и даже от дождя не защищал. К тому же мы искали людей... не сумасшедших. И... ну, вы понимаете... нас всего трое. Долго бы нам удалось продержаться втроем?
Хороший ученик, подумал Джефферсон. Все схватывает на лету.
Воуп стоял неподвижно рядом с ним. Что ж, сойдет и так, решил Джефферсон. Пусть все думают, что этот идиот в шоке и не может говорить. Горгоны не понимали многих тонкостей словесного общения, поэтому что бы Воуп ни сказал, это прозвучит, словно малограмотный школьник цитирует Шекспира. По крайней мере, теперь он моргал вовремя... по большей части. А вот рот на замке пусть держит и дальше.
Когда с задних рядов прибыла канистра с водой, Джефферсон сделал глоток, воспользовавшись возможностью оглядеться. Автобус был набит битком, так что трудно было разглядеть кого-то позади МакКейна и женщины. На глаза попался светловолосый молодой человек, не старше девятнадцати лет, с окровавленной тряпкой, обмотанной вокруг головы и измученными глазами, но он явно не тот, кого они искали. Он вспомнил свою суровую девку-детку, которая сказала: «Ты узнаешь мальчика, когда найдешь его, мой Джефферсон», после чего он погрузился в наркотический сон без сновидений, который не был настоящим сном, в комнате, которая не была настоящей комнатой. Скорее всего, во время этого сна Горгоны встроили в него какой-то сенсор вдобавок к стимулятору боли на шее, потому что Джефферсон был совершенно уверен, что светловолосый юноша — не предмет их поисков. Поблизости больше никто не подходил на роль искомого мальчика, поэтому Джефферсон решил, что таинственный субъект находится где-то в конце салона. Мальчик точно должен быть здесь, иначе Воуп не настаивал бы на том, чтобы остановить автобус. О, да, он был здесь. И когда придет шанс забрать его, Джефферсон об этом узнает. Он надеялся только, что Горгоны телепортируют их отсюда до того, как заголосит «Узи» Дейва МакКейна.
— Еще один глоток, и передавай, — скомандовал Дейв.
— Конечно, — Джефферсон послушно передал канистру Рэткоффу, который принялся шумно пить. Затем Рэткофф закрыл крышку пластиковой баклаги и сунул ее Воупу, но Горгон продолжал стоять на месте, уставившись на протянутую ему посудину так, словно ему предложили выпить полгаллона мочи Сайфера.
— Ты не хочешь попить, Джек? — спросил Джефферсон, голосом, полным братской заботы и снисходительности к человеку, который потерял рассудок после выпавших на их долю испытаний. — Давай, я тебе открою.
Он знал, что не только МакКейн и женщина наблюдают за ними — остальные тоже не сводили глаз. Джефферсон открутил красную крышку и обратился к Воупу, как к умственно-отсталому.
— Открой рот, Джек.
Руки Воупа пришли в движение. Он взял канистру, и в его темных глазах мелькнул озлобленный блеск.
— Я знаю, что делать, — огрызнулся Воуп. — Идиот.
Горгон приложился к горлышку баклаги, следуя примеру своих спутников. Только Джефферсон заметил, как эта тварь вздрогнула — всего на секунду — как будто жидкость была протухшей или испорченной. Воуп сделал небольшой глоток, а потом позволил остаткам воды стекать по его черной бороде. Затем он передал канистру Джефферсону, который закрыл ее и вернул Оливии.
— Благодарю вас, — сказал он, одаривая ее своей очаровательной улыбкой южанина, но не такой броской, чтобы вызвать чье-то раздражение. Автобус продолжал двигаться в горку по I-25. Джефферсон заметил, что МакКейн чуть ослабил хватку на своем «Узи».
— Я представляю, как много вам пришлось пережить, — вновь обратился он к Оливии. — Нам всем пришлось. Каждому.
Она кивнула.
— Хорошо, что мы вас встретили. Вы сможете помочь Джей Ди с ранеными, когда мы найдем медикаменты. Он наш доктор.
— О, — Джефферсон моргнул и испугался, что его реакция была слишком заметной. — Конечно.
Пока автобус ехал по I-25, Итан стоял примерно в пятнадцати футах от Джефферсона Джерихо, в окружении других выживших, державшихся за все, что попадалось под руку. Итан не видел вновь прибывших — люди закрывали ему обзор, но его сердцебиение вдруг участилось, а в груди и спине началось неприятное покалывание. Должно быть, это болят ушибы, решил Итан.
И вдруг ощущение стало четким и ясным.
Тревога!
Словно сработала внутренняя сигнализация.
Но почему? подумал он.
Итану так и не удалось разглядеть трех незнакомцев, но он вдруг понял, что они не те, за кого себя выдают. Его первым желанием было пробиться вперед и поговорить с Дейвом, или позвать его сюда, но в следующую секунду он передумал. Дейв, скорее всего, не захочет оставить Оливию с теми «людьми», которых они взяли на борт. И не исключено, что у этих незнакомцев сработала похожая тревога. Для чего же они пришли сюда? Что они собирались сделать? Разнести автобус на части и убить всех?
Нет, подумал Итан. Они здесь не для того.
Он не мог знать, зачем эти «люди» оказались здесь, и нападение на автобус представлялось наиболее вероятной целью. И все же... он чувствовал, что ими движут иные мотивы.
Лучше подождать, сказал Итан сам себе. Выгадать время, присмотреться к этим троим и понять, что они собой представляют.
Его сердцебиение начало замедляться. Покалывание в теле, едва не заставившее его начать чесаться, несмотря на плотное кольцо окружающих его людей, к счастью прошло. Итан с иронией подумал — вот они удивятся, если он задерет футболку и поиграет сам с собой в крестики-нолики серебристыми чернилами на темной поверхности своей груди.
Никки все еще поглядывала на него со своего места. Итан чувствовал ее взгляд, буквально сверлящий его в поисках ответов. Он немного побаивался, что Никки может сломаться и начать кричать, что среди них опасный урод, непонятное существо, которое нужно выбросить из автобуса и застрелить на обочине дороги...
...среди них пришелец.
Итан заставил себя успокоиться. Они миновали несколько разбитых машин и грузовик, перевернутый набок. Что-то хрустнуло под шинами; возможно, Ханна только что переехала чей-то труп. Лучше бы труп Серого человека, которого загрызли собственные собратья.
Впереди ждал Денвер. И гора Уайт Мэншн. Мальчик, воскресший из мертвых, больше не чувствовал себя обычным человеком, он ощущал в себе примесь чего-то потустороннего, чужого — оно укоренилось внутри него и не желало покидать своего места. С каждым часом его голос не затихал, а становился все настойчивей. Найти бы хоть один ответ…
Ответы есть, подумал Итан. Но мне они не понравятся.
Он не знал, почему считал именно так. А еще он подозревал, что прибытие к горе Уайт-Мэншн принесет с собой больше вопросов, нежели ответов.
Но сначала нужно добраться до Денвера. Скоро опустится темнота, и Серые люди вылезут на охоту — алчущие плоти странников, которые ищут себе новое убежище.
Ханна включила фары, но зажглась лишь одна.
— Зараза, — пробормотала она.
Автобус продолжал двигаться в надвигавшейся темноте, иногда перемалывая под своими колесами кости, что лежали на треснувшем бетоне, словно древние руны, указывающие путь в самое сердце тайны.