В 1738 г. “Книга Уставов” была выпущена 2‑м изданием, и здесь редакция первой основной обязанности была изменена в том смысле, что “самое призвание обязывает каменщика как истинного ноахида [137]повиноваться нравственному закону”. Таким образом, нравственные обязанности масона были определены содержанием известных ноевых законов[138], представляющих собой основу еврейской этики; это были предписания, основанные на естественном праве, которые в первые 2000 лет от сотворения мира были единственными законами...
Предписывая братьям эти обязанности, Великая английская ложа, конечно, не придавала значения тому, что они требовались еврейской этикой[139]. (Откуда автору известно, что Великая английская ложа, конечно, не придавала этому никакого значения? – Автор); ложа ценила универсальность [140] (откуда он это знает?) этих законов.
Известные масонские писатели Краузе и Клосс говорят, что ссылка на ноевы законы была вызвана желанием ложи категорически объяснить, что масонство не относится враждебно ни к одной религии; мы же полагаем, что внесение этих законов в устав преследовало специальную цель – открыть доступ в союз евреям...
Для примирения в масонстве различных христианских учений не было надобности прибегать к ноевым законам; заповедь Христа была бы в этом случае более уместной. Из этого вытекает, что издатели Устава 1738 г. имели в виду нехристиан...».
Так говорит г. Гессен. Мы полностью согласны с его последними словами; тем не менее, опираясь на цитату из «Книги Уставов» о том, что «главным условием правильной деятельности... союза является уничтожение всех граней, которые разбивают людей на обособленные, враждебные группы, особливо же религиозные», представляется достаточно очевидным, что такая формулировка, опираясь на масонство, имела в виду достижение особой и чисто иудейской цели – создания организации для уничтожения христианской религии и всего общества, основанного на Христианстве, и осуществления такого уничтожения руками самих христиан, «свернув им головы», как точно говорит одна польская поговорка, с помощью утонченной хитрости Талмуда и таинственной магии каббалы.
|
|
Ни в одном из многочисленных вышедших до последнего времени исследований о корнях масонства не было явно сказано о прямом участии евреев в его создании; упоминалось лишь об их скрытом влиянии.
Значительная роль в формировании современного масонства принадлежит знаменитому английскому государственному деятелю конца XVI – начала XVII века Фрэнсису Бэкону, который в своем сочинении «Новая Атлантида»[141], впервые вышедшем в 1627 г., набросал проект создания государства, управляемого тайным обществом «Храма Соломона», члены которого назывались «товарищами» (fellows) и в котором значительную роль играли иудеи‑каббалисты и розенкрейцеры[142].
Известно, что затем между 1646 и 1648 гг. в Лондоне розенкрейцер Эли Ашмол составил церемонию обрядов для масонских степеней ученика и мастера[143].
Наконец, важная роль в создании масонства принадлежит к кругу английских вольнодумцев начала XVIII века, в который входили Болингброк, Коллинз, Тиндаль, Вулстон, Дэвид Хьюм и Толанд. Последний написал работу под названием «Пантеистикон»; в нем он описывает обряды «сократических собраний», почти полностью соблюдаемые даже в наше время во время «братских трапез» масонов[144].
|
|
Несомненно, значительное влияние на членов этого круга оказал еврейский ученый и талмудист того времени Барух Спиноза – знаменитый философ‑пантеист. Современные евреи очень гордятся, считая Спинозу своим, но его единоверцы XVII века считали его отступником и официально изгнали его из синагоги и своей общины.
У нас нет каких‑либо сведений, позволяющих утверждать, что Спиноза принимал участие в создании масонства, но исключительное покровительство, которым он пользовался, заставляет предположить, что «иные силы были в игре» и работали вместе с ним[145].
Впрочем, нам до сих пор неизвестно ни одно имя евреев, принявших участие в создании масонства.
Только в 1910 г. в «Новостях исторического еврейского общества Америки» (“Les Nouvelles de la Societe historique juive d’Amerique”) появился очерк еврея Самуэля Оппенхайма под названием «Евреи и масонство в Соединенных Штатах до 1810 года». В этом очерке г. Оппенхайм сообщает, что евреи, прибывшие в Америку из Голландии, основали масонскую ложу на Род‑Айланд уже в 1658 г., т. е. за пятьдесят девять лет до образования современного масонства в Англии в 1717 г. В подтверждение этого утверждения г. Оппенхайм предоставляет следующие сведения.
1. Выдержка из истории Род‑Айленда[146], в которой сказано: «Весной 1658 года Мордехай Кампанелл Моисей Пекеко (Пачеко), Леви и другие, в совокупности пятнадцать семей, прибыли из Голландии в Нью‑Порт. Они привнесли с собой масонство трех первых степеней и осуществляли свою масонскую деятельность в доме Кампанелла, продолженную в дальнейшем их последователями до 1742 года».
|
|
2. Следующий документ, найденный у правнучки Джона Вонтона – одного из губернаторов Род‑Айленда того времени, в котором указано: «... месяца (полностью стерто временем) 165... (? – 6 или 8, но первые три цифры ясно видны) мы собрались в доме Мордехая Кампанелла и после богослужения в синагоге посвятили Авраама Моисея в масонскую степень».
Эти сведения, предоставленные г. Оппенхаймом, были поставлены под сомнение некоторыми масонами, утверждавшими, что в 1658 г. масонство еще не было создано, и что евреи не могли иметь в нем превалирующего значения, «так как оно носит христианский характер»[147].
Соответственно, при публикации своей статьи отдельным изданием г. Опперхайм дополнил ее в конце справкой с новыми данными о прямом участии евреев в формировании первых масонских лож XVII века. В этой справке г. Опперхайм сообщает, что хорошо известный глава масонов Лоуренс Дермотт в своем сочинении именует «братом» выдающегося еврея XVII века – амстердамского раввина Якова Иехуда Леона, получившего прозвище «Темпло» за изготовление великолепного макета храма Соломона. Лоуренс Дермотт называет его «ученым‑специалистом по древнееврейскому языку, архитектором и братом» и сообщает, что «в 1759 году видел оригинальный рисунок масонского символа, который до наших дней, окруженный почтением, хранится в Великой английской ложе». В связи с этим Дермотт описывает этот символ в своей книге... «Леон был старейшиной английских евреев в 1678 г....»[148].
Затем г. Оппенхайм сообщает, что «среди масонских древностей нью‑йоркской ложи находятся фоторепродукции портрета раввина Леона, сделанного в 1641 г., и макета храма Соломона, который он нарисовал».
Эти сведения, подтвержденные документами, устанавливают, что иудейские раввины XVII века были не только заговорщиками‑идеалистами, но и создателями современного масонства, несмотря на все «многообразие мер предосторожности», предпринятых для уничтожения малейших следов их участия в этом.
* * *
Создание масонства евреями XVII столетия не замедлило дать им свои обильные плоды в следующем веке. В предисловии мы цитировали слова г. Пикара де Плозоля, произнесенные им на масонском собрании «Великого Востока Франции» в 1913 г. о том, что «масонство может с чувством законной гордости считать революцию своим творением».
Безусловно, с еще большей гордостью евреи могут считать масонство своим творением.
Революция 1789 г. имела огромное значение для них. «Прошло целое столетие с тех пор, как Французская революция провозгласила освобождение евреев, – говорил в 1893 г. преданный еврейскому делу писатель‑экономист г. Анатоль Леруа‑Болье. – Для нас, французов, а также вместе с Францией и для всего мира этот вопрос был окончательно решен. Никто не решится спорить – это было одним из результатов, достигнутых Революцией»[149].
Каким образом евреи добились этого?
В течение XVIII века евреи продолжали оставаться в тени и вели себя как можно осторожнее, хотя и без особой таинственности, во всех необходимых случаях действуя через христианский фронт, который с формированием масонства приобрел значительный вес и получил замечательную организацию.
Весьма точные сведения о деятельности евреев в XVIII веке мы находим в двух сочинениях, написанных перешедшим в Христианство евреем аббатом Жозефом Леманном: «Вхождение евреев во французское общество и христианские государства» (1886 г.) и «Господство евреев. Его причины» (1889 г.).
Оба сочинения основаны на документальных данных.
Аббат Леманн подчеркивал: «Почти никто не знает, каким образом евреи влились в современное общество. Точные данные этого вхождения почти неизвестны. Туманным образом это событие связывают с революцией 1789 года и держатся этой версии»[150].
Аббат Леманн утверждает, что план уничтожения христианского общества и создание нового общества, во главе которого будут стоять евреи, восходит к очень древним временам, но всегда держался в секрете и только в XVIII веке «он был скрыт в облаках нарождавшегося духа философии и филантропии. Таким образом, важно изучить и вникнуть в эту роковую точку отсчета, этот дух заразы и шторма».
Разъяснив, что под этим понимается дух бунта, схожего с бунтом, который устроил в Эдеме древний змий («Вы будете, как боги, знающие добро и зло»), и отметив наличие этого духа у тайных обществ предыдущих веков, аббат Леманн замечает, что «с наступлением XVIII века ситуация стала ухудшаться. Управление различными тайными обществами сосредотачивается в масонстве... Знаменитый масонский съезд, состоявшийся в Вильгельмсбаде в 1782 г., проходил в огромном зале собраний»[151].
Действительно, Вильгельмсбадский съезд был собранием европейских заговорщиков, на котором была подробно разработана общая программа действий и принято решение о проведении французской революции.
«Я не расскажу вам о привезенных мной секретах, – объявил по возвращении с этого съезда граф де Вирье, присутствовавший на нем в качестве представителя французских мартинистов, – единственное, что я могу отметить, – это все гораздо серьезнее, чем вы думаете; затевается настолько хитроумный заговор, что Церкви и правительствам будет очень сложно устоять»[152].
Евреи имели огромное влияние на съезде в Вильгельмсбаде как своим прямым участием в масонских организациях, так и скрытым действием группы «еврейских просветителей». Английские ложи выказывали наибольшую благосклонность участию евреев в ложах. Душой этих лож был Толанд, атеист и автор «Пантеистикона», о котором мы уже говорили. Он также написал две замечательные записки в пользу евреев: «Аргументы в защиту натурализации евреев в Великобритании» (1715 г.) и «Назаренус, или Иудейское, языческое и магометанское христианство» (1718 г.)[153].
Затем, как отмечает г. Гессен[154], «некоторые данные свидетельствуют, что уже с середины XVIII века евреи не только имели доступ во французские ложи, но и получали патенты на учреждение лож в других странах. Так, в 1761 г. парижский еврей Стефан Морин получил от Совета Императоров Востока и Запада в Париже патент, которым он назначен был Депутатом и Великим Инспектором для Америки и был уполномочен распространять по ту сторону океана 25 степеней, что он и исполнил с успехом, посетив С. Доминго, Ямайку и другие места. Вообще французское масонство во многом способствовало привлечению евреев к союзу...»
Цитируем г. Гессена: «Характернейшей чертой умственной жизни Европы в XVIII веке является мирное сожитие крупных научных завоеваний со стремлением овладеть тайнами мистических знаний. Химия и алхимия, астрономия и астрология, физика и магия, свобода религиозных убеждений и теософские бредни в странной гармонии совмещались даже в лучших современных умах. Масонские ложи, имевшие в своей среде образованнейших людей того времени, не избегли общего увлечения: и они страстно стали доискиваться каких‑то величайших тайн, известных будто бы тем, кто был посвящен в высшие степени масонства. Пользуясь этой слабостью, разные темные личности стали изготовлять и продавать многообразные системы масонства “для всех потребностей и направлений”, в которых первоначальные три степени английских лож – ученика, товарища и мастера – стали быстро возрастать количественно, доходя в некоторых орденах до тридцати трех...»[155].
Среди таких, как выражается г. Гессен, «темных личностей» ключевая и, можно даже сказать, исключительная роль в XVIII веке принадлежала еще одному еврею:
«Некоторую роль во французском масонстве сыграл в свое время Мартинец Пасхалис, по происхождению португальский еврей, принявший христианство “подобно гностикам первых веков” (т. е. только внешне), – писал г. Гессен. – В 1754 г. он основал в Лионе мистическую секту Des elus Coens, которая впоследствии довольно широко распространилась во Франции. Тайны Пасхалиса состояли, как говорят, из смеси гностицизма и иудаизма, сдобренной каббалой. Пасхалис не принадлежал к числу многочисленных в то время шарлатанов, отдававших свои тайны взамен золота; это был честный человек, искренне преданный своему мистическому учению»[156]... т. е. совращению христиан в иудаизм, добавим мы, как в конце XV в. в Новгороде иудейские наставники прельстили православных священников.
Мартинец Пасхалис старался держаться в тени; наибольшее развитие Орден, который он создал и который существует по сей день, получил под именем мартинизма благодаря усердию одного из его французских учеников – графа Клода Сен‑Мартина. Ложи мартинистов, принимавшие евреев в свои члены, распространились от Парижа и Лиона до России.
Помимо Мартинеца Пасхалиса в XVIII веке, окружив себя ореолом каббалы и магии, быстро составили себе громкое имя два «графа»: Сен‑Жермен и Калиостро, столь удачно провернувший дело с ожерельем, опорочившее перед революцией королеву Марию‑Антуанетту. Изучая подробнее этот вопрос, обнаруживается, что оба «графа» были евреями. «Сен‑Жермен был еврейского происхождения, родом из Португалии», – писал г. Гессен[157].
В 1787 г. один из самых пылких поклонников Калиостро писал: «Человек, которого считали женатым на сильфиде, был евреем арабского происхождения»[158]. Настоящее имя Калиостро было Иосиф Бальзамо. Его родители были обращенными итальянскими евреями.
Во времена съезда в Вильгельмсбаде среди посвященных масонов высокого уровня особым уважением пользовался один таинственный еврей – доктор Фальк:
«Это человек, выдающийся во всех отношениях. Одни считают его главой всех евреев и чисто политическим проектам приписывают все лучшее и исключительное, что есть в его характере и жизни [159]. В воспоминаниях шевалье де Рампсова упоминается о нем как об особом человеке, розенкрейцере... Он почти недоступен. Во всех сектах познания тайных наук он считается посвященным высокой степени. В настоящее время он находится в Англии. Барон Глейшен может предоставить дополнительные сведения на эту тему. Попробуйте получить дополнительную информацию во Франкфурте», – читаем в одной секретной инструкции французского масонства, полученной посвященным масоном высокой степени перед отъездом на собрание в Вильгельмсбаде и крупные масонские собрания во Франкфурте.
В отличие от Франции и Англии, где в XVIII веке евреи сразу захватили выгодные и влиятельные позиции в масонстве, совсем иначе складывалась поначалу ситуация в Германии.
«Позже и медленнее стали приобщаться к масонству немецкие евреи, – писал г. Гессен, – но не потому, чтобы они этого не желали; напротив, многие из них стремились принять участие в этом общественном движении; есть ранние указания на то, что евреи основали в Берлине свою ложу, причем, однако, не добивались признания за ними права гражданства... Но стремление немецких евреев разбивалось как о фанатизм единоверцев... так и о нетерпимость немецких лож... Такое отрицательное отношение находилось в тесной связи с тем обстоятельством, что немецкие ложи предали полному забвению идеи, которые составляют сущность масонства, т. е. идеи свободы и справедливости, равенства и братства, ассоциации и солидарности между всеми людьми. Нужен был человек, который направил бы немецкое масонство на путь истины, а вместе с тем, следовательно, разрешил бы и еврейский вопрос»[160].
Из этих последних заявлений г. Гессена, очевидно, следует, что целью масонства, которое движется «по пути истины», является «разрешение еврейского вопроса», естественно, в смысле, чаемом евреями, т. е. с уничтожением Христианства и общества, основанного на нем.
«Этим человеком, – продолжает он, – ясно объяснившим темному (??) немецкому масонству сущность и назначение союза, явился Г. Е. Лессинг».
Имя Лессинга связывает нас с группой «еврейских просветителей», о которых шла речь ранее.
«Эти евреи, – писал аббат Леманн, – оказались во власти ложной философии, были очарованы филантропией: это объединило небольшую группу “еврейских просветителей”, названных так по высказываемым ими идеям, новым для Израиля, а также по тем действиям, которые они намеревались предпринять; параллельно с искаженным иудаизмом, который мы видим сливающимся с тайными обществами, формируется другой иудаизм – своего рода сумерки, переходный этап между светом и тьмой, подходящий именно для гуманного общества. Разве духа лжи не устраивают различные уступки и лишь постепенные перемены, чтобы лучше обмануть и повредить?
Другая черта, которую необходимо отметить в этой небольшой группе, черта, заметная даже у евреев, входящих в тайные общества: их просвещение всегда останавливается перед чертой, за которой возвышается древний иудаизм. Они не забывают своих крепких вековых традиций – осторожность, которую не перенимают находящиеся в упадке христиане. Было бы большой ошибкой предполагать, что, встретившись с христианами в создаваемом гуманном обществе, евреи стали бы копировать их презрение и отказ от своих религиозных убеждений. Вовсе нет. Фундаментальная разница между христианами и евреями, объединившимися в конце XVIII века, заключается в том, что первые ни во что не ставят свои католические традиции и протестантские обычаи, в то время как вторые хранят свои синайские традиции, а в особенности – племенную связь между собой... Они по‑прежнему сохраняют надежду на всемирное господство. Они вступают в гуманное общество, объединив все свои силы, в то время как христиане – вырождающиеся или просто философствующие – сдают все»[161].
В ту эпоху во главе «еврейских просветителей» стоял Моисей Мендельсон (1728‑1786), маленький еврей‑горбун, отличавшийся глубоким знанием талмудической мудрости и к тому же получивший прекрасное европейское образование. Его умственные способности выходили за рамки обыкновенных. Несмотря на его чрезвычайную уродливость, ему удалось жениться на дочери еврейского толстосума Гуггенхайма, влюбившейся в него, услышав несколько вскользь сказанных им слов[162]. Основанием вышеупомянутого кружка «просвещенных евреев» он положил начало движению, названному «Хаскала» и просуществовавшему в России до 1917 года.
Движение создавалось для того, чтобы нивелировать некоторые специфические еврейские черты, затруднявшие их вхождение в европейское общество, сохранив при этом все устремления иудаизма.
«В преддверии революции была проведена большая адаптационная работа, – пишет еврей, наш современник, г. Барух Хагани, в своем сочинении “Политический сионизм и его основатель”. – Мендельсон провозгласил гармонию между высшей иудейской древностью и современной мыслью, и реформированные иудеи решительно отбросили в иудаизме все, что казалось им несовместимым с нуждами окружающей жизни»[163].
«Еврейская энциклопедия» разъясняет, что слово «Хаскала», под которым понимается движение, рожденное в последнюю четверть XVIII века, означает также мудрость, понимание, образование и либерализм. Последователи «Хаскала» называются «маскилим».
«Необыкновенный успех, которого добился Моисей Мендельсон в качестве популярного немецкого ученого и философа, позволил открыть целый мир неизведанных до сих пор возможностей, на который образованные евреи могли оказывать свое влияние... Движение “Хаскала” зародилось в Германии в последней четверти XVIII века. Богатые евреи в лице Фридлендеров и Даниэля Ицика стали его крестными отцами, Мендельсон – основоположником, а Хартвиг Вессели – пророком... Благодаря упорной борьбе, которую вел Нафтали Гирш Вессели (Хартвиг) за эмансипацию евреев, его можно считать главой “маскилим”».
Так говорит «Еврейская энциклопедия» о немецких евреях, создавших движение «Хаскала», к которому не замедлила присоединиться значительная часть еврейской молодежи Германии, которая «страстно отдалась новым идеям и безнравственным удовольствиям», – писал еврейский историк Г. Грец[164].
В руководящую группу «еврейских просветителей» также входили евреи из некоторых других стран, среди которых важнейшее значение имел французский еврей банкир Серфбеер – человек огромной энергии и замечательного ума. Ему удалось сколотить колоссальное состояние, в основном на государственных поставках, и войти в доверие Людовика XVI.
У группы «еврейских просветителей» был и влиятельный «христианский фронт».
Говоря, что у «еврейских просветителей» было четыре руководителя, аббат Леманн упоминает среди них только двух евреев – Мендельсона и Серфбеера – и двух христиан – Дона и Лессинга.
Дон был архивариусом у прусского короля. Во время съезда в Вильгельмсбаде в 1782 г. он издал свою знаменитую «Программу» политической эмансипации евреев, «которую масонские ложи якобинцев полностью реализовали в Париже в 1791 году», – отмечает аббат Леманн[165].
В этой группе «еврейских просветителей» еще большая роль, нежели у Дона, принадлежала Готхольду Эфраиму Лессингу.
Аббат Леманн пишет: «Лессинг не был евреем. Но можно сказать, что он полностью посвятил себя Израилю, всю свою жизнь увлеченный Мендельсоном и большой еврейской семьей»[166]. Среди сочинений Лессинга «Натан Мудрый» до сих пор пользуется определенной популярностью. Под этим именем он изобразил Мендельсона, своего бывшего ученика[167], а, сравнивая три религии – Христианство, ислам, иудаизм, – свое предпочтение отдал иудаизму.
Мы уже цитировали г. Гессена, что Лессинг был тем человеком, который направил немецкое масонство «на путь истины» и вместе с тем, «следовательно, и разрешил еврейский вопрос... человек, ясно объяснивший темному немецкому масонству сущность и назначение союза...».
По словам г. Гессена, «его “Эрнст и Фальк. Разговоры для масонов”, вышедшие в свет анонимно частями в 1778 и 1780 гг., принадлежат, по словам Финделя[168], к числу лучших книг, когда‑либо написанных о масонстве. Лессинг передал свою рукопись для прочтения Мендельсону»[169].
Г‑н Гессен продолжает: «Произведение Лессинга, по словам Финделя, существенным образом способствовало распространению здравых понятий о сущности масонства... его книга ускорила преобразование лож в Германии. Она... оказала, вероятно, влияние и на еврейский вопрос в немецком масонстве, побудив евреев упорнее добиваться доступа в союз; по крайней мере, вскоре после этого евреям удается вступить в Орден азиатских братьев»[170].
Из дальнейшего рассказа г. Гессена мы узнаем, что после выхода сочинения Лессинга евреям не только «удалось вступить» в Орден азиатских братьев, но, судя по всем имеющимся сведениям, едва ли не они сами основали этот Орден, и, по крайней мере, они играли в нем ключевую роль.
Г‑н Гессен писал по этому поводу:
«История Ордена азиатских братьев или рыцарей и братьев св. Иоанна Евангелиста из Азии в Европе, – туманна. Есть смутное известие, будто азиатские братья существовали в 1750 г. и что тогда уже был намечен тот план создать между братьями более тесное единение в Европе, который до известной степени был осуществлен несколькими десятилетиями позже. Более достоверные сведения относятся к позднейшим годам, именно к 80‑м, когда Саксен‑Кобург‑Заальфельдский, камер‑юнкер и гофрат барон Ганс Гейнрих фон Эккерт‑унд‑Экгофен возродил, или, вернее, создал этот Орден в Вене. Эккерт принадлежал раньше к Ордену розенкрейцеров, но за недостаток послушания, веры и уживчивости был около 1780 г. исключен оттуда; тогда из чувства мести (г. Гессен не указывает, в чем заключалась эта месть. – Автор) он примкнул к лагерю азиатских братьев и под орденским именем Авраама (около 1782 г.) учредил несколько азиатских колоний, обратив в свою систему многих из своих друзей. В Орден азиатских братьев были введены герцог Фердинанд Брауншвейгский в качестве члена Синедриона под именем “Isch Zadig” (справедливый человек) и принц Карл Гессенский (в 1786 г.) под именем “Ren Oni Ben Mizam”; Карл Гессенский вызвал к себе в это время известного “графа” Saint Germain (Сен Жермен), алхимика, о котором заботился до его смерти. Saint Germain был еврейского происхождения, родом из Португалии... Судя по внешним признакам, секта азиатских братьев была ветвью розенкрейцеров, что было вполне естественно, так как Эккерт не знал другой системы... Алхимия, а в особенности мистические умствования служили предметом занятий большинства тогдашних лож...».
«... Несомненно, что деятельность Ордена приняла широкие размеры лишь со вступлением евреев, что произошло около 1784 г.; есть даже известие, что Эккерт основал или возродил Орден сообща с евреем Гиршманом...».
«Евреи широко воспользовались доступом в Орден и надо думать, что они вошли туда не каждый в отдельности, а сразу, массою, как бы в силу договора между Эккертом, желавшим дать своему детищу прочное существование, и группою евреев, не находивших пристанища в немецких ложах... стремление сблизить евреев с христианами путем масонства наложило на Орден столь ясный отпечаток, что не может быть сомнения в том, что это стремление играло доминирующую роль. Вот почему, допуская даже, что среди евреев‑братьев были такие, для которых каббала являлась единственной приманкой, все же можно смело сказать, что остальные братья‑евреи видели в каббале лишь средство к достижению цели, т. е. к сближению с христианским обществом; они поняли, что при всеобщем увлечении каббалистическими тайнами они сумеют посредством каббалы, держа ее тайны в своих руках, привлечь к Ордену другие ложи и вместе с тем упрочить в Ордене свое собственное положение. Это так и произошло: многие немецкие ложи примкнули к азиатскому братству в надежде найти здесь страстно искомые тайны. Представителем еврейской партии был, несомненно, ближайший сотрудник Эккерта Гиршман, носивший орденское имя Marcus Ben Bina. Из других евреев нам известно лишь имя главного мастера Итцига»[171].
Таким был Орден азиатских братьев согласно г. Гессену.
Отметим, что членом Синедриона Ордена под именем “Isch Zadig” был герцог Фердинанд Брауншвейгский, глава мирового масонства и знаменитый председатель съезда в Вильгельмсбаде 1782 г., позднее – знаменитый фельдмаршал, который командовал прусскими войсками, направленными в 1792 г. для взятия Парижа и подавления революции, и который, к огромному удивлению своих войск, отступил под Вальми после легкой канонады и спас таким образом революцию[172]; это позволяет нам достаточно ясно представить себе размах еврейского влияния на события, связанные с французской революцией 1789 г., хотя это влияние и осуществлялось, тщательно прикрываясь христианским фронтом евреев. «Вся Германия знала, что погрязший до этого в долгах герцог Брауншвейгский выплатил из них в 1792 г. более восьми миллионов», – писал г. Н. Дешам[173].
Тщательно скрытое еврейское влияние проявилось с особой силой в деятельности самого революционного из тайных обществ конца XVIII века – Ордена иллюминатов, основанного в Баварии в 1775 г. Вейсгауптом‑Спартаком.
Аббат Леманн называл Вейсгаупта «вдохновителем» съезда в Вильгельмсбаде и считал его одним из ключевых элементов еврейского влияния[174]. Граф Жозеф де Мэстр также говорил о сильном еврейском влиянии на иллюминатов[175]. Одна из первых исследователей иудаизма г‑жа Фрай определенно указывает, что Вейсгаупт получал прямые указания от «пророка Хаскала» Нафтали Гирша Вессели[176]. Наконец, особое значение имеет свидетельство еврейского писателя XIX века Бернара Лазаря, открыто объявившего, что «Вейсгаупта окружали евреи»[177].
Известно, что, получив образование у иезуитов, в дальнейшем Вейсгаупт испытывал лютую ненависть к Христианству, посвятив себя изучению французских философов и манихейских учений. «Также отмечалось, – писала г‑жа Неста Вебстер в своем сочинении “Всемирная революция”, – что он был посвящен в тайны египетского оккультизма неким торговцем неизвестной национальности из Ютланда по имени Колмер, путешествовавшим в 1771 г. по Европе и вербовавшим там последователей»[178], без сомнения, таким же образом, как в Средние века это делали евреи‑каббалисты, такие как Схария, распространивший ересь жидовствующих среди русского духовенства.
«Заговор, который мне остается раскрыть, – говорит аббат Барруэль, – это заговор иллюминатов‑атеистов... против всякой религии и всякого правительства, даже не исключая республики, против всякого гражданского общества и любой формы собственности. Имя “иллюминаты”, которое избрала себе эта секта, – самая опасная по исповедуемым ею принципам, самая коварная и самая бесчестная в выборе средств, –... первоначально было выбрано Мани и его последователями»[179].
Одним из непосредственных результатов съезда в Вильгелмсбаде, на котором Вейсгаупт имел столь значительное влияние, по словам г‑жи Несты Вебстер, было «то, к чему стремились Лессинг и целая группа евреев, а именно: устранение препятствий к доступу евреев в масонские ложи. В то же время было принято решение перенести штаб‑квартиру “просвещенного” масонства во Франкфурт, эту цитадель еврейских финансов, во главе которых к тому времени стояли такие представители еврейского народа, как Майер Амшел Ротшильд и другие, ставшие впоследствии столь же влиятельны, как и Ротшильд: Оппенхаймер, Вертхаймер, Шустер, Шпейер, Штерн. Именно в этой высшей ложе детально прорабатывался план всемирной революции; именно здесь, как об этом впоследствии сообщили два французских масона, великий масонский конгресс 1786 года принял окончательное решение по вопросу об убийстве Людовика XVI и шведского Густава III»[180].