ОТДЕЛ КНИГОРАСПРОСТРАНЕНИЯ 8 глава

такое же отхождение внутреннего разума наблюдается в глу­боком сне и при экстатической потере сознания (с полным прекращением всякой внешней деятельности сознания)». Добавим, однако, что такое прекращение вовсе не всегда не­избежно предполагает полное исчезновение телесной чув­ствительности, разновидности органического сознания, если можно так выразиться, хотя индивидуальное сознание в соб­ственном смысле слова, тогда не принимает никакого учас­тия в проявлениях последней, с которой оно более не сооб­щается так, как это нормально происходит при обычных со­стояниях живого существа. И причину этого легко понять, потому что, по правде говоря, в случаях, о которых идет речь, более не существует индивидуального сознания, поскольку подлинное сознание существа переносится в другое состоя­ние, которое в действительности является над-индивидуаль- ным. Это органическое сознание, на которое мы только что указали, не является сознанием в подлинном смысле этого слова, но некоторым образом сопричастно ему, поскольку самим своим происхождением обязано индивидуальному сознанию, являясь как бы его отражением. Будучи отделено от последнего, оно есть всего лишь иллюзия сознания; но оно еще может являть его видимость для тех, кто наблюдает вещи лишь извне[*************], точно так же, как после смерти, остаточное су­ществование {persistence) некоторых более или менее разъе­диненных психических элементов может являть ту же види­мость и не менее иллюзорную, когда им дозволяется прояв­ляться (как мы уже объяснили в другом месте)[†††††††††††††].

«Жизненное дыхание», сходным образом сопутствуемое другими функциями и способностями (уже поглощенными им и пребывающими в нем только лишь как возможности, ибо отныне они вернулись в состояние не-различения, из которого должны были выйти, дабы эффективно проявить­ся в ходе жизни), в свой черед, поглощается «душой живою» (дживатмой—jîvâtma), частной манифестацией высшего «Я» в центре человеческой индивидуальности, как мы уже могли видеть ранее. Она отлична от высшего «Я», покуда эта инди­видуальность существует как таковая, хотя, разумеется, это отличие совершенно иллюзорно с точки зрения абсолютной реальности, где не существует ничего помимо высшего «Я». Именно эта «душа живая» (как отражение высшего «Я» и центральный принцип индивидуальности) управляет сово­купностью индивидуальных способностей (рассматривае­мых в их целостности, а не только в соотношении с телесной модальностью)[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡]. Как служители короля собираются вокруг него, когда он готовится отправиться в путь, так все жизнен­ные функции и способности (внешние и внутренние) инди­вида собираются вокруг «души живой» (или, скорее, в ней самой, от которой они все происходят и которой они все по­глощаются) в последний миг (жизни в общепринятом смысле этого слова, т. е. существования, манифестированного в плотном состоянии), когда эта «душа живая» готовится от­делиться от своей телесной формы[§§§§§§§§§§§§§]. И так, сопровождаемая всеми своими способностями (поскольку она их заключает в себе и сохраняет в качестве возможностей)[**************], она отходит в световую индивидуальную эссенцию (т. е. в тонкую форму, которая уподобляется огненной колеснице, как мы уже ви­дели это в связи с Тайджаси (Taijasa), вторым состоянием Атмана), слагаемую пятью танматрами, или элементарны­ми сверхчувственными сущностями (как телесная форма слагается пятью бхутами, или телесными и чувственными элементами), в тонкое состояние (в противоположность плотному состоянию, которое есть состояние внешней, или телесной проявленности, чей цикл теперь закончен для дан­ного конкретного индивида).

«Как следствие (в силу этого перехода в тонкую форму, рассматриваемую как световая), “жизненное дыхание” долж­но отойти в Свет; однако вовсе не нужно подразумевать под этим исключительно огненный принцип (ибо в действитель­ности речь идет об индивидуализированном отражении умо­постигаемого света, отражении, природа которого по сути яв­ляется той же самой, что и природа “ментала” на протяжении индивидуальной жизни и которая, впрочем, предполагает в качестве своей опоры, или колесницы сочетание сущностных принципов пяти элементов). Не следует думать также, что этот отход обязательно осуществляется как мгновенный переход, ибо говорится ведь, что путешественник следует из одного города в другой, тогда как он последовательно проходит через один или несколько промежуточных городов».

«Этот отход или это оставление телесной формы (та­кое, каким оно описывалось до сих пор) одинаковы для

1 59 Глава XVIII. РАСТВОРЕНИЕ И1-ЩИВЦДУАЛЬНЬ1Х СПОСОБНОСТЕЙ человека невежественного (авидвана— avidwâri) и для Муд­реца-созерцателя (видвана— vidwân) — вплоть до той точ­ки, откуда для одного и для другого ведут подобающие им (и отныне различные) пути. И бессмертие (амрита — amrita, без того, однако, чтобы отныне был достигнут не­посредственный союз с Высшим Брахмой) является пло­дом простого медитирования (упасаны — upâsanâ, совер­шаемого на протяжении жизни, но не сопровождаемого действительной реализацией высших состояний суще­ства), тогда как индивидуальные узы, являющиеся след­ствием невежества (авидъи — avidya), еще не могут быть полностью разрушены»*.

Сейчас уместно сделать важное замечание относитель­но того, как следует понимать «бессмертие», о котором идет речь здесь: в самом деле, в другом месте мы уже говорили, что санскритское слово амрита, прилагается исключитель­но к состоянию, являющемуся высшим по отношению ко всякому изменению, тогда как люди Запада под аналогич­ным словом подразумевают просто-напросто продление возможностей человеческого порядка, неопределенное про­должение жизни (то, что дальневосточная традиция име­нует «долговечностью»), в условиях некоторым образом пе­ременившихся, но остающихся более или менее сравнимы­ми с условиями земного существования, поскольку они равным образом соотносятся с человеческой индивидуаль­ностью. Итак, в нашем случае речь идет о состоянии, кото­рое является индивидуальным, и, однако же, говорится, что бессмертие может быть достигнуто и в этом состоянии; это может показаться противоречащим тому, о чем мы только что напомнили, ибо можно было бы подумать, что речь всего лишь об относительном бессмертии, понимаемом в западном смысле; на самом же деле это совсем не так. Вер-

но, что бессмертие, в метафизическом и восточном пони­мании, полностью осуществиться может лишь за предела­ми всяких обусловленных состояний, индивидуальных или нет, таким образом, что будучи абсолютно независимым от всякого модуса последовательности, оно отожествляет­ся с самой Вечностью. Было бы, следовательно, совершен­но неверно давать то же самое наименование временной «непрерывности» или длительности какой угодно продол­жительности; но совсем не так следует понимать это сло­во. Нужно принять во внимание, что идея «смерти», по существу, синонимична перемене состояния и подразуме­вает, как мы видели, самое расширительное ее значение; и когда говорят, что существо виртуально достигло бессмер­тия, это следует понимать в том смысле, что оно более не должно проходить через другие обусловленные состояния, отличные от человеческого состояния или пробегать дру­гие циклы манифестации. Это еще не актуально осуще­ствившееся «Освобождение, посредством которого бес­смертие стало бы действительным, ибо «индивидуальные путы», т. е. ограничивающие условия, которым подчине­но существо, еще не полностью разрушены; но это возмож­ность достичь такого «Освобождения», исходя из челове­ческого существования, в длительности которого существо оказывается удерживаемым на протяжении цикла, к кото­рому это существо принадлежит (что и образует, собствен­но говоря, «беспрерывность»[††††††††††††††]), так что оно может войти в финальную «трансформацию», которая осуществится тог­да, когда завершится этот цикл, возвращая все, что к это­му времени будет заключаться в нем, к изначальному со­стоянию непроявленности[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡]. Вот почему эту возможность именуют «отсроченным Освобождением», или «Освобож­дением по ступеням» (крама-мукти — krama-mukti), ибо оно будет достигнуто лишь через промежуточные этапы (обусловленные посмертные состояния), а не непосред­ственно и незамедлительно, как в других случаях, о чем говорится дальше[§§§§§§§§§§§§§§].

Глава XIX
РАЗЛИЧИЕ ПОСМЕРТНЫХ

СОСТОЯНИЙ В ЗАВИСИМОСТИ
ОТ СТЕПЕНЕЙ ПОЗНАНИЯ

«Поскольку он находится в этом состоянии (еще ин­дивидуальном, о котором речь), дух (который, следователь­но, еще есть дживатма) того кто, в течение своей жизни, практиковал медитацию (не достигнув, однако, действен­ного овладения высшими состояниями своего существа) остается соединенным с тонкой формой (которую также можно рассматривать как формальный прототип индиви­дуальности, поскольку тонкая манифестация являет собой стадию, промежуточную между непроявленным и плотной проявленностью и играет роль принципа по отношению к этой последней). И в этой тонкой форме он сочетается с витальными способностями (в состоянии растворения или сжатия в принципе, которое было описано выше)». Дей­ствительно, совершенно необходимо, чтобы еще имелась некая облекающая существо форма, уже в силу того, что оно еще по-прежнему обретается на уровне индивидуаль­ного; и это может быть лишь тонкая форма, потому что существо уже покинуло форму телесную и потому что тон­кая форма должна следовать за ней, как она предшествует ей в порядке разворачивания в проявленном мире, кото­рый воспроизводится наоборот при возвращении в непро- явленное. Но это вовсе не значит, что такая тонкая форма теперь должна быть точно той же, какой она была при жиз­ни тела, когда она служила колесницей для человеческого

существа, погруженного в сновидение[***************]. Мы уже говорили, что само по себе индивидуальное состояние, понимаемое в самом универсальном смысле, а не только применитель­но к человеческому состоянию, может быть определено как состояние существа, ограниченного какой-либо формой; но само собой разумеется, что эта форма совсем не обяза­тельно должна определяться как пространственная и вре- меннбя, т. е. как такая, каковой она является в частном слу­чае телесного состояния. Она никоим образом не может быть таковой для состояний не-человеческих, которые под­чинены не пространству и времени, но совсем другим ус­ловиям. Что до тонкой формы, то она если и не вырывает­ся вполне из-под власти времени (хотя это уже и не то вре­мя, в котором протекает телесное существование), то из- под власти пространства она все же ускользает; вот почему ни в коем случае не следует пытаться представить ее себе как некую разновидность «двойника» тела[†††††††††††††††], точно так же,

когда мы говорим, что она есть формальный прототип индивидуальности в начале ее манифестации, не следует понимать это так, будто она является «матрицей» тела[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡]. Нам слишком хорошо известно, как легко люди Запада от­сюда приходят к самым грубым заключениям и сколько отсюда может последовать серьезных ошибок; и мы не мо­жем не принять в этой связи необходимых мер предосто­рожности.

«Существо может оставаться таким (в том же индиви­дуальном состоянии, в котором оно соединено с тонкой фор­мой) вплоть до внешнего растворения {пралайи, возвраще­ния в недифференцированное состояние) проявленных ми­ров (данного цикла, включающего одновременно и грубое, и тонкое состояние, т. е. всю область человеческой индиви­дуальности, рассматриваемой в ее целостности)[§§§§§§§§§§§§§§§], растворе­ния, в котором оно погружается (со всей совокупностью су­ществ этих миров) в лоно Верховного Брахмы. Но даже и тогда оно может соединиться с Брахмой лишь таким же об­разом, каким это происходит в глубоком сне (т. е. без пол­ного и действительного осуществления «Высшего тожде­ства»). Иными словами и пользуясь языком некоторых за­падных экзотерических школ, можно сказать, что здесь в крайнем случае налицо лишь подобие «реинтеграции в пас­сивном модусе», тогда как подлинная метафизическая реа­лизация есть «реинтеграция в активном модусе», единствен­ная, которая поистине подразумевает, что существо овладе­вает своим абсолютным и окончательным состоянием. Имен­но на это и указывает сравнение с глубоким сном, таким, ка­ким он бывает в течение жизни обыкновенного человека; и как из такого сна происходит возвращение в индивидуаль­ное состояние, точно так же, для существа, которое соедини­лось с Брахмой лишь в «пассивном модусе», возможен воз­врат к другому циклу манифестации, так что результатом, достигнутым им, изошедшим из человеческого состояния, еще не является освобождение или подлинное бессмертие. В конечном счете его случай оказывается сравнимым (хотя и с заметными различиями в том, что касается условий его но­вого цикла) со случаем существа, которое, вместо того что­бы вплоть до пралайи оставаться в продлениях человеческо­го состояния, после телесной смерти перешло в другое ин­дивидуальное состояние. Наряду с этим случаем уместно рассмотреть тот, где реализация высших состояний и даже реализация «Высшего Тождества», не осуществленные в те­чение жизни тела, осуществляются в посмертных продолже­ниях индивидуальности. Из виртуального, каким оно было ранее, бессмертие тогда становится действительным, и, к сло­ву сказать, это может произойти лишь в самом конце цикла; это «отсроченное Освобождение», о котором речь шла ра­нее. И в том, и в другом случае существо, которое следует рассматривать как дживатму, соединенную с тонкой формой, на протяжении всего цикла оказывается некоторым образом «воплощенным»[****************] в Хираньягарбхе, которая, как мы уже го­ворили, рассматривается как дживагхана (jîvaghana); оно, ста­ло быть, остается подчиненным тем конкретным условиям существования, которые есть жизнь (jîva) и которыми огра­ничена собственно область Хираньягарбхи в иерархическом порядке универсального Существования.

«Эта тонкая форма (где после смерти пребывает суще­ство, остающееся таким образом в индивидуальном (чело­веческом состоянии) является (по сравнению с телесной, или грубой формой) недоступной чувственному восприятию в ее пространственных измерениях (потому что она пребыва­ет вне условий пространства), а также в ее составе (или в ее собственной субстанции, которая не слагается сочетанием различных телесных элементов); следовательно, она не воз­действует на перцепцию (или внешние способности) присут­ствующих при ее отделении от тела (после того, как его по­кинула «душа живая»). Ее также не затрагивает сожжение или любые другие процедуры, претерпеваемые телом после смер­ти (что является результатом этого разделения, вследствие которого никакое действие чувственного порядка более не может иметь никакого воздействия ни на эту тонкую фор­му, ни на индивидуальное сознание, которое, оставаясь свя­занным с ней, больше не имеет отношения к телу). Она ощу­тима лишь через одушевляющее ее тепло (которое есть ее собственное свойство, поскольку она соединена с огненным принципом)[††††††††††††††††] на протяжении всего времени, покуда она со­существует с плотной формой. Последняя становится холод­ной (и, следовательно, инертной в качестве органического целого) в смерти, как только тонкая форма покидает теле­сную (тогда как другие чувственно воспринимаемые свой­ства этой телесной формы еще сохраняются без видимых изменений), которая согревалась (и оживотворялась) ею, покуда она обитала в теле (ибо именно в тонкой форме, соб­ственно, и пребывает принцип индивидуальной жизни, так что лишь вследствие сообщения ею своих качеств телу оно может именоваться живым — в силу связи, существующей между этими двумя формами постольку, поскольку они яв­ляются выражением состояний одного и того же существа, т. е. строго до самого момента смерти).

«Но тот, кто получил (еще до смерти, всегда понимае­мой как разделение с телом) подлинное Знание Брахмы (оз­начающее, через метафизическую реализацию, без которой могли бы иметь место лишь несовершенное и чисто симво­лическое знание, действительное овладение всеми состояни­ями своего существа) не проходит (последовательным обра­зом) по всем ступеням отхода (или растворения своей инди­видуальности, от состояния плотной манифестации к состо­янию манифестации тонкой, со всеми заключенными в нем модальностями, а потом к состоянию непроявленности, где индивидуальная обусловленность наконец полностью исче­зает). Он прямо вступает (в это последнее состояние и даже переходит за его пределы, если таковые рассматривать толь­ко как принцип манифестации) в Союз (уже осуществивший­ся, по крайней мере виртуально, в течение его телесной жиз­ни)[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡] с Высшим Брахмой, с которым он отождествляется (не­посредственным образом), как река (олицетворяющая здесь протекание существования через все состояния и все мани­фестации) в своем устье (которое есть завершение или ко­нечный пункт этого потока) отождествляется (через интим­ное проникновение) с волнами моря (самудрой — samudra, собранием вод, символизирующим целокупность возмож­ностей в Высшем Принципе). Его измененные способнос­ти, составлявшие его тело (все они рассматриваются в ка­честве принципов и в их сверхчувственной сущности)[§§§§§§§§§§§§§§§§], шестнадцать частей {шодаша-калах— shodasha-kalâh), об­разующие человеческую форму, (т. е. пять танматр, манас и десять способностей восприятия и действия) полностью переходят в непроявленное состояние (авъякта — avyakta, где через транспозицию они все обретают перманентный модус в качестве недвижных возможностей). Впрочем, этот переход для самого существа не означает никакой переме­ны (такой, которую подразумевают промежуточные стадии, принадлежащие еще к области «становления» и потому не­избежно включающие в себя множество модификаций). Имя и форма (нама-рупа — nâma-rûpa, т. е. определение индивидуальной манифестации в том, что касается ее эс­сенции и ее субстанции, как мы уже объясняли ранее) рав­ным образом исчезают (как условия, отграничивающие су­щество); и, став «неразделенным», т. е. лишенным частей или членов, которые составляли его земную форму (в про­явленном состоянии и в той мере, в какой эта форма была подчинена количеству в его различных модусах)[*****************], оно ос­вобождается от условий индивидуального существования (так же, как и от всех других условий, сопутствующих кон­кретному и определенному состоянию существования, ка­ким бы оно ни было, пусть даже над-индивидуальным, по­скольку существо обретается отныне в состоянии принци­па и стало быть, абсолютно безусловно»[†††††††††††††††††].

Некоторые комментаторы Брахма-сутры, стремясь еще отчетливее подчеркнуть характер этой «трансформации» (мы употребляем это слово в его строго этимологическом значении «выхода из формы»), сравнивают ее с исчезнове­нием воды, которой оросили раскаленный камень. В самом деле, эта вода «трансформировалась» при соприкосновении с камнем, по крайней мере, в том относительном смысле, что она утратила свою видимую форму (но отнюдь не вся­кую форму, поскольку она, совершенно очевидно, продол­жает принадлежать к порядку телесного), но без того, что­бы можно было сказать, что она была поглощена этим кам­нем. Ибо в действительности она испарилась в атмосферу, где и пребывает, недоступная зрению[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡]. Точно так же, суще­ство, достигая «Освобождения», вовсе не поглощается, хотя это и может выглядеть так с точки зрения манифестации, по отношению к которой «трансформация» предстает «раз­рушением»[§§§§§§§§§§§§§§§§§]. Если же встать на точку зрения абсолютной реальности, которая единственная существует теперь для него, то станет ясно, что оно, напротив, расширилось сверх всяких пределов, если возможно употребить такой способ выражения (в точности передающий символику водяного пара, бесконечно распространяющегося в атмосфере), ибо существо это действительно реализовало полноту своих возможностей.

Глава XX

ВЕНЕЧНАЯ АРТЕРИЯ И
«СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ»

Сейчас мы должны вернуться к тому, что происхо­дит с существом, которое, не будучи «освобождено» в са­мый момент смерти, должно пройти через ряд степеней, которые символически представляются этапами путеше­ствия и которые соответствуют промежуточным состоя­ниям, через которые ему нужно проследовать, прежде чем достичь завершения пути. Кроме того, важно отметить, что все эти состояния, будучи еще относительными и обусловленными, не имеют никакого общего измерения с тем, которое единственно является абсолютным и безус­ловным; какими бы высокими ни были иные из них по сравнению с состоянием телесным, похоже, следователь­но, что их стяжание нисколько не приближает существо к его конечной цели, которой является «Освобождение». И, поскольку с точки зрения Бесконечного, вся целокупная проявленность есть ничто, различия между составляющи­ми ее состояниями, очевидно, тоже являются таковыми, сколь бы значительны они ни были сами по себе и в той мере, в какой рассматриваются различные обусловленные состояния, между которыми и существуют эти различия. Тем не менее остается верным, что переход к некоторым высшим состояниям есть своего рода этап продвижения к «Освобождению», которое тогда достигается «по ступе­ням» (крама-мукти — krama-mukti), точно так же как ис­

пользование некоторых специфических приемов, таких, как хатха-йога, является эффективной подготовкой, хотя, конечно же, не может быть никакого сравнения между эти­ми вспомогательным средствами и «Союзом», который надлежит реализовать, пользуясь ими как «опорой»[******************]. Но должно быть совершенно ясно, что «Освобождение», бу­дучи реализованным, по прежнему будет подразумевать разрыв между ним и состоянием получившего его суще­ства; и что, каково бы ни было это состояние, такой раз­рыв не станет ни более, ни менее глубоким, ибо во всех случаях, между состоянием существа «не освобожденно­

го» и состоянием существа «освобожденного» нет никако­го соотношения, подобного тому, что есть между различ­ными обусловленными состояниями. Это верно даже для состояний, находящихся настолько выше человеческого существа, что рассматриваемые с позиции последнего, они могли бы показаться конечной целью, к которой должно стремиться существо; и такая иллюзия возможна даже для состояний, в действительности являющихся лишь модаль­ностями человеческого состояния, но во всех отношениях уже очень удаленных от модальности телесной. Мы пола­гали, во избежание каких-либо недоразумений или оши­бок интерпретации, необходимым привлечь внимание к этому моменту прежде, чем вернуться к нашему рассмот­рению посмертных модификаций, которые может претер­петь человеческое существо.

Поскольку «Душа живая» (дживатма) витальными спо­собностями (заключенными в ней и пребывающими там в качестве возможностей, как мы уже это объясняли ранее) сосредоточивается в своем собственном жилище (центре индивидуальности, символически обозначенном как сердце, что мы уже видели ранее, где она действительно пребывает, ибо в своей сущности и независимо от условий ее манифес­тации, она реально идентична Пуруше, от которого отлича­ется лишь иллюзорно), вершина (т. е. самая возвышенная часть) этого тонкого органа (изображаемого в виде восьми­лепесткового лотоса) сверкает[††††††††††††††††††] и озаряет проход, по которо­му должна следовать душа (дабы достичь различных состоя­ний, о которых речь в дальнейшем); к макушке головы, если индивид является Мудрецом (видваном— vidwân) или к дру­гой области организма (физиологически соответствующей солнечному сплетению[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡], если оно является невеждой (авид- ваном — àvidwân) [§§§§§§§§§§§§§§§§§§]. Сто одна артерия (нади — nâdis), рав­ным образом тонкие и светящиеся, исходит из витального центра[*******************] (как спицы колеса исходят из его втулки), и одна из этих артерий (тонких) проходит через маковку головы (об­ласть, рассматриваемую как соответствующая высшим со­стояниям существа в том, что касается их возможной ком­муникации с человеческой индивидуальностью, как мы уже видели при описании членов Вайшванары); она именуется сушумня[†††††††††††††††††††]. Помимо этой последней, которая занимает цен­тральное положение, существуют еще две другие нади, игра­ющие особо важную роль (а именно, для соотнесения дыха­ния с тонким уровнем и, следовательно, для практики хат­ха-йоги): одна, расположенная справа от нее, именуется пин- гала (pingalâ), вторая, слева, именуется ида (idâ). Кроме того, говорится, что пингала соответствует Солнцу, а ида — Луне. Однако выше мы уже видели, что Солнце и Луна именуются двумя глазами Вайшванары; стало быть, последние, соответ­ственно, находятся в связи с двумя нади, о которых идет речь, тогда как сушумна, пребывая в центре, соотносится с «треть­им глазом», т. е. с лобным глазом Шивы [‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡]; но мы можем лишь вскользь высказать эти соображения, выходящие за преде­лы той темы, которую мы сейчас рассматриваем.

«Через этот проход (сушумна и маковка головы, на ко­торой она завершается), благодаря полученному Знанию и осознанию мысленного Пути (la Voie méditée) (осозна­нию, которое по сути своей принадлежит к временному по­рядку, поскольку оно, рассматриваемое в человеческом со­стоянии, является отражением высших состояний[§§§§§§§§§§§§§§§§§§§], душа Мудреца, взысканного в силу психической регенерации, ко­торая превратила его в человека «дважды рожденного» (двийя — dwija) [********************], духовной благодатью (Прасада — Prasâda) Брахмы, пребывающего в этом жизненном цен­тре (конкретного человеческого индивида), эта душа вырывается (освобождается от всяких уз, которые еще могут связывать ее с телесной обусловленностью) и встречает солнечный луч (т. е., символически, эманацию духовного Солнца, которое есть сам Брахма, на этот раз рассматриваемый в Универсальном: этот солнечный луч есть не что иное, как партикуляризация, по отношению к данному существу, или, если угодно, «поляризация» над-индивидуального принципа Буддхи, или Махата, по­средством которого множественные проявленные состо­яния существа связуются между собой и вступают в кон­такт с трансцендентной личностью Амманом, идентич­ным самому духовному Солнцу). Именно этим путем (обозначенным как канал «солнечного луча») управля­ется она, будь то ночью или днем, зимой или летом*. Кон­такт луча Солнца (духовного) с сушумной является по­стоянным на протяжении всего времени, что существует тело (как живой организм и колесница проявленного существа)[††††††††††††††††††††]; лучи Света (умопостигаемого), исходящие от этого Солнца, достигают данной артерии (тонкой), и в ответ (отраженным образом) простираются от артерии к Солнцу как бесконечное продолжение, посредством ко­торого устанавливается связь, виртуальная ли или реаль­ная, индивидуальности с Универсальным[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡].

То, что мы сказали выше, полностью независимо от временных подобных преходящих обстоятельств, сопут­ствующих смерти; это не значит, что такие обстоятельства никогда не оказывают влияние на посмертную обусловлен­ность существа, но они заслуживают рассмотрения лишь в некоторых частных случаях, на которые, однако, мы мо­жем здесь лишь указать, не останавливаясь на них подроб­но. «Предпочтительность лета, в подтверждение которой ссылаются на пример Бхишмы (Bhîshma), ожидавшего воз­вращения этого благоприятного времени года, чтобы уме­реть, не касается Мудреца, в созерцании Брахмы исполнив­шего ритуалы (связанные с «заклинанием»)[§§§§§§§§§§§§§§§§§§§§] так, как они предписаны Ведами, и, как следствие, приобретшего (по крайней мере, виртуально) совершенство Божественного Знания[*********************]. Но она касается тех, кто следовал правилам, пред­писываемым Санкхьей или Йога-Шастрой, согласно кото­рым время дня и года отнюдь не безразличны, но оказыва­ют на освобождение существа, покидающего телесное со­стояние после подготовки, исполненной в соответствии с методами, о которых идет речь), эффективное воздействие в качестве элементов, внутренне присущих ритуалу (а в нем они соучаствуют в качестве условий, от которых зависят могущие быть полученными результаты)[†††††††††††††††††††††]. Само собой ра­зумеется, что в этом последнем случае данная оговорка от­носится только к существам, которые достигли лишь сте­пеней реализации, соответствующих расширению челове­ческой индивидуальности; для того же, кто действительно преодолел границы индивидуальности, природа средств, употребленных в исходной точке реализации, уже никоим образом не могла бы более повлиять на его последующее состояние.

Глава XXI
БОЖЕСТВЕННОЕ

СТРАНСТВИЕ СУЩЕСТВА
НА ПУТИ ОСВОБОЖДЕНИЯ

Продолжение символического путешествия существа в процессе постепенного освобождения, от завершения ве­нечной артерии (сушумны), находящейся в постоянной свя­зи с лучом духовного Солнца, и вплоть до конечного на­значения, осуществляется как следование по Пути, который намечен траекторией этого луча, пробегаемой в обратном направлении (в направлении его отражения) вплоть до его источника, который и является пунктом конечного назна­чения. Однако, если принять во внимание, что описание такого рода может относиться к посмертным состояниям, последовательно проходимым, с одной стороны, существа­ми, которые получат «Освобождение» уже исходя из их че­ловеческого состояния, а с другой — теми, кто, по раство­рении их человеческой индивидуальности, напротив, дол­жен будет пройти через другие состояния индивидуальной манифестации, то окажется, что здесь должны быть два раз­личных маршрута, соответствующих этим двум случаям. В самом деле, говорится, что первые следуют по «Пути Бо­гов» (дэва-яна — dêva-yând), тогда как вторые — по «Пути Предков» (питри-яна — pitri-yâna). Этих два символичес­ких маршрута сжато изложены в следующем отрывке из Бхагавадгиты: «В какое время те, кто стремится к Союзу (не осуществив его полностью), покидают проявленное суще­ствование, будь то безвозвратно или для того, чтобы вновь