Глава 1. Прибытие
Полупустой автобус подпрыгивает на песчаной дороге. Место Стэна Шанпайка занял молодой волшебник, кажется, он учился на Хаффлпаффе на курс младше её. Зато Эрни Прэнг по-прежнему работает водителем, и от его манеры вождения у Гермионы кружится голова, а также слегка подташнивает при резких поворотах.
Следы войны всё ещё были ощутимы, возможно, они будут ощутимы ещё долго — ими отмечены лица волшебников, с которыми она едет, о ней напоминают глухое оцепенение, подавленность, ощущение нереальности происходящего. Эти следы уже никогда не стереть из памяти тех, кто знает о войне, кто ощущал её горький вкус отчаяния и потерь, чувствовал её, прячась в отдалении или же сражаясь на передовой.
Кое-кто довольно часто поглядывает в её сторону, возможно, они знают, кто она такая — её фото не раз публиковалось в «Ежедневном пророке». А, быть может, их внимание привлёк Живоглот, огромный рыжий кот, дремлющий у неё на коленях. И как только у него получается спокойно спать при такой тряске? А может быть, их внимание привлекла вышитая бисером сумочка, которую она так заботливо охраняет от взглядов посторонних.
В автобусе пыльно и душно, как будто сейчас стоит жаркое лето, а не середина осени. Ей сказали, что её непременно должны встретить на остановке, откуда до нужного ей места всего около мили пути. Возможно, её заберёт карета или другой волшебный транспорт, ведь она предупредила, что не летает на метле. Ведьма, и не летает на метле — смешно. Только вот Гермионе не до смеха. С полётами у неё как-то не заладилось с первого курса Хогвартса.
«Ночной рыцарь» резко тормозит так, что Гермиона чуть не падает с кровати, а Живоглот вцепляется ей когтями в коленки.
— Ваша остановка, мисс, — сообщает кондуктор, внимательно разглядывающий Гермиону. Уж он-то точно её узнал.
— Спасибо, — быстро произносит позеленевшая Гермиона и спешит выйти на свежий воздух.
Живоглот, утробно мяукнув, теряет равновесие и через открывшуюся дверь вываливается прямо в песок у обочины.
Гермиона пытается сделать глубокий вдох, но внезапно начинает кашлять — её обдаёт клубом дорожной пыли от уезжающего автобуса. Девушка даже не смотрит ему вслед.
— Мы на месте, — говорит она Живоглоту, ласково почесав у него за ушком. Внимательно осмотревшись по сторонам и поняв, что её никто не встретил, она принимает решение идти вперёд по узкой песчаной дорожке, ведущей от остановки прямо в негустой лес. — Ну что, пошли, Глотик?
***
Тишина, звенящая тишина, и только Живоглот иногда недовольно фыркает в её объятьях.
— Глотик, миленький, потерпи. Ещё немножечко, и мы будем на месте, — Гермиона пытается успокоить кота, а заодно и себя.
Девушка идёт по лесной тропинке и вспоминает, как она здесь очутилась.
«Вы уверены, мисс Грейнджер? — в который раз спросила её Минерва МакГонагалл, не решаясь подписывать бумагу о её новом назначении. — Вы уверены, что действительно этого хотите? — а потом шёпотом добавила, взволнованно глядя на девушку: — Гермиона, ты герой войны, ты можешь выбрать любую должность. Посмотри на Гарри и Рона — они пошли в Министерство магии исправлять всё то, что натворил Волдеморт. Может быть, ты подумаешь ещё? Возможно, тебе стоит рассмотреть другую должность? А если ты так хочешь учить детей, не проще ли вместе с другими преподавателями заниматься этим в Хогсмиде, пока Хогвартс восстанавливают? У нас не хватает некоторых из преподавателей, ты можешь занять любое место. Я буду всегда рядом, помогать…»
«Все профессии и должности одинаково хороши, если приносят пользу, — упёрто ответила Гермиона. — Профессор, я не отступлюсь. Магию необходимо возрождать. Вы сами видели статистику. С каждым годом волшебников рождается всё меньше, а в этом году их численность сократилась вдвое. У нынешних детей стала пропадать магия, как и у большинства волшебников после войны. Поймите, я хочу этого. Я хочу приносить пользу! Я подготовлю детей ко встрече с Хогвартсом, когда его восстановят, я буду возрождать их способности».
«Когда его восстановят, — глухо повторила нынешний директор и тяжело вздохнула. — Мы обе хорошо понимаем, что на это могут уйти многие месяцы с учётом сложившейся ситуации. А этот пробный проект Бруствера… Гермиона, ты сможешь приносить куда большую пользу, оставаясь здесь… Герои войны не могут исчезать. Они должны подавать пример, быть в центре, чтобы люди видели их и были настроены на светлое будущее. Ты должна понимать, что шансов возродить магию в детях практически нет. Они уже стали сквибами».
И это сказала она, Минерва МакГонагалл, которая всегда верила в доброе, в надежду. Что же тогда думали другие?
«Я не ищу лёгких путей, — Гермиона упрямо и открыто посмотрела в глаза директору. — Кроме того, сейчас мне больше всего не хочется быть на виду у всех. Мне нужно уехать подальше отсюда, но оставаться в стороне и ничего не делать я тоже не могу. Я не могу оставаться равнодушной к нынешней ситуации».
«Хорошо, — наконец согласилась МакГонагалл, — Министерство уже одобрило твою новую должность. Бруствер был рад, когда ты вызвалась добровольцем на его проект. Осталось только поставить здесь мою подпись. Я не хотела бы этого, ты знаешь, — Минерва занесла руку с пёстрым пером над пергаментом. — То же самое, кстати, сказал мне Северус, отказываясь от должности преподавателя здесь…», — тихо добавила она.
«Профессор Снейп?» — переспросила Гермиона, хотя прекрасно знала, что не ослышалась.
«Да, у вас с ним схожее мнение. Но, если ты гриффиндорка, и тебе вполне присуща самоотверженность, то откуда такой благородный порыв в моём коллеге, я не понимаю», — кивнула Минерва и широким росчерком пера поставила свою подпись рядом с печатью Министерства магии и подписью Министра.
«Он же герой войны, нам всем присуща благородность», — подумала про себя гриффиндорка.
Теперь Гермионе предстоит обучать детей всему, что она знает и помнит из школьной программы Хогвартса. Но у неё задача намного сложнее, ведь её ученики — дети, у которых после войны полностью или частично исчезли магические способности. Ну и что, что она не закончила седьмой курс школы. Как Рону, Гарри и остальным недоучившимся старшекурсникам и героям войны, им выдали диплом, подтверждающий их профессиональные навыки. Теперь она дипломированная волшебница.
Бруствер с назначением должности Министра магии был полон энтузиазма поставить магическую Британию на ноги, поэтому он и создал данный проект, в который, нужно отметить, никто не верил. Он выделил место для его реализации и начал поиск добровольцев.
Школу решено было устроить в скрытой от магглов волшебной деревушке Йерм неподалёку от Чеддерского ущелья графства Сомерсет. Это довольно-таки далеко от Хогвартса. Но, что говорить, от школы чародейства и волшебства остались сплошные руины после войны, а в Хогсмиде не было места, да и нельзя было смешивать обучение волшебников и полусквибов, как негласно окрестили в народе потерявших магию детей. Бруствер счёл наиболее безопасным именно это место, небольшую волшебную деревушку рядом со знаменитой деревней Чеддер. В магическом мире ходили слухи, что даже некто из волшебников был замешан в приготовлении всем известного восхитительного сыра чеддера. Слухи это или нет, Гермиона не знала, да и неважно это было, её вполне устраивало, что место находится далеко от Лондона и Хогвартса, на юго-западе Британии. То, что она будет работать бок о бок со Снейпом одновременно и пугало и радовало её. С одной стороны, знакомое лицо в незнакомом месте, а с другой — замкнутый человек, с которым она совершенно не знала как общаться в свете последних событий. Столько лет она и её друзья привыкли считать Снейпа предателем и последователем Вольдеморта, а на деле оказалось, что он герой и сделал для победы намного больше, чем все они вместе взятые.
Что же касается друзей, то они тоже не поняли её желания быть подальше от всего и всех и уехать в глухую деревню, чтобы бесполезно тратить свои силы на сквибов. Таким образом, они приняли сторону Минервы МакГонагалл, считая, что больше пользы от неё будет в Министерстве. Только Джинни поддержала подругу и даже была настроена присоединиться к ней, но влияние со стороны её матери и Гарри оказалось сильнее.
Рон пошёл по стопам отца и устроился в отдел Обеспечения магического правопорядка, только в подразделение, занимающееся выявлением случаев нарушения закона. Он сильно обиделся на неё за её отъезд, и после принятого ей решения они больше не разговаривали.
«Мы должны принять самое активное участие в восстановлении магической Британии, — говорил Гарри, занявший пост заместителя главы подразделения мракоборцев. — После войны осталось ещё полно волшебников, которых нужно проверить, есть также сбежавшие Пожиратели. У нас много работы, Гермиона, сейчас не до обучения детей, этим должны заниматься учителя, а не мы ».
Учителя… которые остались равнодушны, услышав о новой школе в деревушке Йерм. Почти все изъявили желание остаться в Хогвартсе и помогать возводить разрушенное здание, параллельно проводя занятия в Хогсмиде. А со сквибами они иметь дела никакого не желали, не представляя, как можно обучать магии юных волшебников, в которых не развита магическая сила.
Северус Снейп был единственным, кто лично вызвался взять непосредственный контроль по обучению таких детей в деревне Йерм на некоторое время. Кроме Снейпа, поехать в Йерм захотела ещё Луна Лавгуд. Луна уже уехала в школу к началу осени. МакГонагалл сказала, что часть персонала для школы ещё были набраны лично профессором Снейпом из местного населения деревушки, но так как учителя не справлялись с поставленными задачами, она получила письмо от Министра магии, а тот, в свою очередь, от зельевара с просьбой прислать им — дословно — «кого-то опытного и адекватного ».
Гермиона слышит лёгкий шорох, и в то же мгновение Живоглот начинает шипеть у неё на руках, поэтому ей приходится выпустить его на траву.
— Что случилось, Глотик? Ты тоже кого-то услышал?
— Очевидно, это реакция на меня, мисс Грейнджер — кошки меня не любят, — из-за поворота показалась худая тёмная фигура. Гермиона с трудом узнала в представшем перед ней человеке Северуса Снейпа.
Он значительно похудел с последнего раза, когда она его видела. Лицо осунулось и стало ещё бледнее. Губы ещё тоньше, но, как и прежде, сложены в лёгкую ухмылку. Нет вечно развевающейся, словно крылья летучей мыши, мантии — на нём лишь чёрный сюртук и чёрные брюки. А вот глаза такие же чернющие, как и прежде, внимательные, а взгляд — пронзительный, холодный и колкий. Она сильно удивлена, что её встретил сам директор.
— Мне обещали прислать кого-то опытного, адекватного и постарше, — медленно произносит он и скрещивает руки на груди, — а я вижу вас, мисс Г.Д.Г. Теперь понимаю, почему Минерва держала в секрете ваше имя.
— Должна уточнить, моё имя несколько длиннее букв Г.Д.Г., и вам это хорошо известно, — хмурится Гермиона.
Нет, язвительность тоже никуда не исчезла. Но почему профессор МакГонагалл скрыла её имя? Боялась его реакции?
— Я отсылаю вас обратно, — коротко бросает Снейп и разворачивается, чтобы уйти, но натыкается на шипящего Живоглота. — Здесь вам не место. Минерва совсем свихнулась на старости лет — посылать на такое ответственное задание не окончившую школу ученицу. В Министерстве тоже, видимо, мозгами не блещут.
— Стойте! — кричит Гермиона и обиженно прибавляет: — Вы не поняли, это моя инициатива. И у меня есть диплом! Я опытная и прошла войну.
— Все из нас, мисс Грейнджер, прошли войну. Хватит с меня зелёных юнцов. Чего только стоят мистер Малфой и мисс Лавгуд. Но, очевидно, я не предвидел самого худшего.
— Малфой? — Гермиона решает, что для удивления у неё ещё будет время, и на его сарказм она обидится позже, а сейчас во что бы то ни стало необходимо уговорить Снейпа оставить её. — У меня есть бумага с подписями МакГонагалл и Бруствера о моём назначении.
— Да, но на ней нет моей подписи, — Снейп слегка склоняет голову набок и усмехается, а Гермиона чувствует себя неловко и глупо. Она поспешно достаёт пергамент из бисерной сумочки и, развернув его, видит в самом конце её назначения пустую третью строчку, напротив которой написано «Утверждаю, управляющий школой при Йерме С.Т Снейп ».
— Профессор, прошу вас, — умоляюще смотрит на него Гермиона, — никого опытного взамен меня не пришлют. Вы же слышали про занятия в Хогсмиде. Все учителя там, а в Министерстве полно дел, все заняты…
— А вы почему не там? — подозрительно прищуривается он.
— Я же сказала, что это моя инициатива быть здесь, сэр. Я хочу помочь.
Снейп приподнимает одну бровь и задумывается на минуту. Затем говорит:
— Что же, следуйте за мной. Предлагаю вам остановиться пока в Йерме для разрешения данной несуразицы за неимением другого варианта.
«Разрешения данной несуразицы », — проносится в голове у Гермионы. Он не воспринимает её всерьёз. Ну что же, у неё есть силы и упрямство, чтобы доказать ему обратное. Она хочет быть полезной и будет ей. Именно здесь, по мнению девушки, предстоит серьёзная работа и труд. Нельзя допустить исчезновения магических способностей у детей. Дети — это их будущее. А в Министерстве найдётся кому сидеть, желающих хоть отбавляй. Гермиона надеется, что Снейп поймёт это в скором времени и перестанет глупить насчёт её назначения. У неё есть большое желание, хорошие знания и отменная выдержка. Она сможет справиться с поставленной задачей.
Глава 2. Новая школа
Через несколько дней Гермиона будет вспоминать, как она шла навстречу новой школе. Эти воспоминания покажутся ей зыбкими и нереальными, будто предрассветные видения.
Они с профессором выходят из редкого леса и сворачивают в сторону озера, а далее, справа от него, Гермиона различает саму деревню — небольшие домики, аккуратные и маленькие, некоторые из которых чем-то напоминают ей Нору, такие же неуклюжие и, потому, как будто бы родные. Каждый из них окружён маленьким садом и огородом. Чуть подальше от деревни стоит особняком продолговатое серое строение и большой сад около него.
Северус Снейп останавливается под раскидистым дубом, таким по-сказочному древним, поросшим многолетним мхом, что у Гермионы непроизвольно захватывает дух. Его мощные корни будто бы пропитаны первозданной магией, которую девушка чувствует, вдыхая полной грудью воздух.
— Эту деревню, — нарушает молчание директор, — как будто бы совсем не коснулась война. Ей очень повезло. «Ежедневный пророк» выписывают здесь единицы, и то, очевидно полагая, что всё в ней написанное — выдумки. Они не знают толком, кто такой Поттер, а уж тем более, кто такая вы. Люди здесь закрытые и недоверчивые. Им до сих пор не нравится, что Министерство побеспокоило их и устроило здесь школу для полусквибов. Они так же, как и многие другие, считают это занятие бесполезным.
— Сэр, неужели они совсем ничего не слышали о Волдеморте и Второй магической войне? — удивляется Гермиона.
— Именно, мисс Грейнджер, почти ничего, — кивает зельевар, — они и про Первую-то толком не знают. Лишь старшее поколение, и то какие-то отрывки.
— Действительно, им повезло, — медленно произносит Гермиона и ещё сильнее прижимает к себе тёплое пушистое создание. — А как же их дети? Они же учились в Хогвартсе и, наверняка, рассказывали им об этих страшных событиях?
Снейп недобро усмехается, глядя куда-то вдаль.
— Здесь мало детей, и в Хогвартс отправили только одного ребёнка, который не вернулся после обучения. Это было давно. Местные жители предпочитают не отправлять своих детей так далеко. А Министерство, сами знаете, принудить никого не может…
— Неужели такое бывает? — поражается Гермиона.
— Представьте себе, — отвечает Снейп и продолжает идти вперёд. — Что же, идёмте, я покажу вам, где вы можете разместиться, пока я не решу вопрос с вашим назначением.
— Сэр, — торопливо говорит Гермиона, — быть может, вы подпишите бумагу? Я справлюсь. Почему вы уверены в обратном?
Снейп резко останавливается и поворачивается к девушке, в глазах его — злость и что-то ещё, чего не может распознать Гермиона.
— Вы не понимаете, куда попали! Вы не понимаете, как тяжело вам будет, и что это за ответственность! Эти люди… Вы с ними не уживётесь. Они меня-то терпят только потому, что я стал обеспечивать их всевозможными лекарственными зельями. Своего рода подкуп.
— Но Луна и Драко… — шепчет Гермиона, упрямо смотря в чёрные глаза.
— А кто сказал, что им легко и что они справляются? Уверен, каждый день они подумывают, как бы сбежать отсюда, но, очевидно, совесть не позволяет или упрямство.
— Сэр, прошу, — предательские слёзы появляются на глазах девушки.
— Вы уже плачете, мисс Грейнджер, — грубо прерывает её Снейп. — Ни слова более, я тотчас же напишу письмо Брустверу и Минерве.
Он разворачивается и начинает спускаться со склона к деревушке. Гермиона зло вытирает выступившие слёзы и следует за ним. Живоглот нежно кладёт лапку ей на плечо.
«Милый Глотик, неужели нам придётся отсюда уехать? Неужели, мне придётся работать в Министерстве… „А мы тебе говорили“, — скажут все они. Снейп никогда меня не любил. Почему он гонит меня, полагая, что я хуже Луны и Малфоя? Что я слабая и не справлюсь, что я годна только для сидячей работы в Министерстве, ведь я уже столько всего пережила… », — слёзы продолжают течь и обжигают щёки.
Гермиона заставляет себя перестать плакать. Она прошла войну, она столько пережила не для того, чтобы сломаться на первом же трудном моменте.
Потускневшие от осени зелёные поля и чистый блеск озера, на которые она смотрит, пока идёт за Снейпом, дарят ей обманчивое временное спокойствие.
А вот и деревня, они почти пришли.
***
— Гермиона! — радуется Луна и с разбега вешается ей на шею, чуть не раздавив Живоглота. — Мы и не ожидали, что это будешь ты!
— Привет, Грейнджер, — за спиной Луны появляется Драко Малфой и коротко ей кивает.
Ещё более худой и бледный. Нет прежней наглости в глазах, а в выражении лица — высокомерия. Война всё стерла. Война лишила его самоуверенности, наградила отпечатком усталости на лице и залёгшей морщинкой на лбу, безусловно, покалечив душу. Гермиона слышала, что родителей Малфоя не строго наказали, пока что они находятся под домашним арестом. Драко, видимо, повезло больше. Вероятно, за него вступился Северус Снейп, поэтому он здесь и даже получил работу.
— Привет, — Гермиона теряется, не зная как реагировать на бурный всплеск радости у Луны и безразличие Малфоя.
— Вот дом, где мы живём, здесь же находятся и спальни детей, и столовая, и сама школа… Всё в одном месте, как в Хогвартсе, — поясняет Луна.
Гермиона окидывает внимательным и восхищённым взглядом дом. Не дом, а длинное строение из серого камня, чем-то напоминающее небольшой замок. Вокруг замка полно кустарников, а на его стенах — красивых вьюнов. Здание находится чуть дальше от самой деревни, за раскидистым садом.
— Это ферма. Сыродельня. Часть здания пустует, здесь и решено было сделать школу, — говорит зельевар.
— Невероятно, — вздыхает Гермиона и только сейчас понимает, что Живоглот, сидящий у неё на руках, просится на землю. — Глотик, прости…
— Идёмте внутрь, — морщится Снейп и обменивается с котом Гермионы неприязненным взглядом.
Вдоль передней длинной стены здания тянется деревянное почерневшее крыльцо с ажурной решёткой. Снейп и остальные направляются к нему, и Гермиона следует за ними, внезапно обнаружив, что Живоглота и след простыл. Но Гермиона не волнуется, Живоглот — умное животное, не потеряется.
Зайдя внутрь, Снейп ведёт Гермиону на второй этаж по испещрённой маленькими дырочками каменной лестнице, а затем — по длинному тёмному коридору и, дойдя почти до его конца, внезапно останавливается и распахивает одну из тяжёлых деревянных дверей.
— Здесь вы можете пока расположиться, — говорит Снейп и собирается уходить.
Гермиона оглядывается и замечает, что сзади неё стоит лишь одна Луна, Драко уже куда-то исчез.
— Спасибо, — растерянно благодарит она Снейпа и ступает в комнату, а за ней — Луна.
По виду комнаты сложно судить о её предназначении — об этом Гермионе приходится лишь догадываться по ничтожным деталям. Должно быть, эта маленькая гостиная или комната для отдыха: помещение само по себе небольшое, стены каменные, кое-где висят разодранные картины, в углу — железная печка с трубой, видимо, вместо камина, а в центре — два старых шенилловых кресла красно-серой расцветки. Большая, на вид прочная, дубовая кровать, застеленная красным, изъеденным насекомыми бархатным покрывалом, рядом с ней — маленькая тумбочка из тёмного дерева с тремя стоящими на ней подсвечниками. В центре стены два узких окна.
Гермиона подходит к ним поближе и замечает толстый слой пыли на рамах. Из окон открывается вид на деревню и красивый сад с пожелтевшими и почти опавшими листьями.
— Гермиона, я так рада, что ты приехала. Теперь у меня будет подруга здесь, — радостно говорит Луна, тоже подходя к окну.
Гермиона окидывает её внимательным взглядом и думает, что Луна — одна из немногих, кого почти совсем не изменила война. Она не коснулась её внешности и едва ли характера. На ней всё то же ожерелье из пробок сливочного пива, все те же серьги из слив цепеллинов. Всё тот же слегка удивлённый взгляд, глаза навыкате, мягкие, пушистые длинные волосы. И это хорошо, очень хорошо, думает Гермиона, после стольких перемен видеть что-то до боли привычное.
Луна замечает внимательный взгляд Гермионы и говорит:
— Они нравятся детям. Порой, мне кажется, что они даже меня лучше слушают, когда я надеваю эти украшения.
Гермиона грустно улыбается.
— Много здесь детей?
— Два класса. В общей сложности пятнадцать человек.
— Всего пятнадцать?! — удивляется Гермиона. — Но, как же, я читала статистику, их должно быть около сотни!
— Да, но не все отправили своих детей сюда. Из местных, к примеру, сюда ходит только одна девочка-сквиб. У неё с рождения нет способности к магии, но она очень хочет научиться.
Гермиона чувствует, что её накрывает волной гнева и злости на родителей.
— Как так? Почему они не пускают детей в школу?!
Она подходит к дивану в центре комнаты и кладёт руки на спинку, опустив голову.
— Министр в курсе?
— Должен быть, он делает всё возможное, чтобы завлечь детей сюда. Наверное, просто у всех есть дела поважнее после войны, чем образование. Многие дети уже устроились на работу… А их родители считают нашу школу бесполезной тратой времени.
— Бесполезной тратой времени! — гневно повторяет Гермиона. — Разве они не хотят, чтобы их дети научились магическим наукам?
— Гермиона, — мягко произносит Луна и кладёт ей на плечо руку. — Их нельзя в этом обвинять. С начала учебного года прошло полтора месяца занятий, а результатов пока нет…
— То есть как?! — не понимает Гермиона и в упор глядит на собеседницу.
— Способности у детей так и не проявились, а у других, у которых они были хоть в какой-то степени — они практически совсем исчезли. Нашу школу уже покинуло большинство детей, в основном, старшекурсники. Пойдём, я расскажу тебе подробнее по пути в столовую. Должно быть, ты проголодалась и хочешь есть.
***
Чувство голода быстро испарилось, когда Гермиона услышала эту новость.
Она почти не помнит дорогу в столовую, почти не замечает, что это большое продолговатое помещение с двумя длинными столами, за которым уже сидят кое-кто из местных жителей. Луна останавливает подругу на входе и громко произносит:
— Доброго дня всем! Позвольте представить мою коллегу, её зовут Гермиона Грейнджер, она новая преподавательница в нашей школе!
Гермиона теряется и начинает лихорадочно осматривать воззрившиеся на неё лица. У кого-то из них скучающий вид, кто-то недоброжелательно смотрит в её сторону, двое кивают в знак приветствия, а остальные и вовсе увлечены процессом поглощения еды или делают вид, что увлечены. Одна старая женщина, полная, седая, одетая в неопрятное серое платье и вовсе с ненавистью прожигает её взглядом исподлобья.
Луна ведёт Гермиону к пустой части обеденного стола и усаживает её, а сама направляется к одетой в белый халат молодой темноволосой волшебнице и берёт у неё приготовленный поднос с едой.
— Не волнуйся, — улыбается Луна, — скоро ты привыкнешь к ним. На самом деле они совсем неплохие люди.
Гермиона отвечает что-то невразумительное и берёт стакан с ягодным соком.
— Дети тебе понравятся, — начинает рассказ Луна, разрезая ножом куриную котлету, — они добрые и милые, весьма смышленые.
— Профессор Снейп хочет, чтобы я уехала, — хмуро отвечает Гермиона.
— Мне кажется, он уже передумал, — загадочно говорит Луна, смотря куда-то за её плечо.
— Откуда ты знаешь? — Гермиона оборачивается и видит на входе в столовую Северуса Снейпа, злого, как тысяча мантикор.
— Мисс Грейнджер, прошу за мной! — сердито произносит он и уходит.
Гермиона поспешно поднимается из-за стола, успевая отметить про себя, что клубничный сок очень вкусный и насыщенный, и растерянно глядит на Луну, которая продолжает загадочно улыбаться.
Выйдя из столовой, она начинает следовать за быстро удаляющейся фигурой Снейпа, который даже и не думает сбавить шаг.
Вскоре она оказывается в просторной светлой комнате с тяжёлыми зелёными портьерами.
«Цвет Слизерина », — мелькает у неё в мыслях.
— Садитесь, — раздражённо говорит Снейп и указывает ей на стул из тёмной мебели, оббитый жаккардовой тканью. Сам садится на противоположный стул за большой дубовый стол и, ещё больше нахмурившись, складывает руки в замок.
— Немыслимо! — сердито говорит он и в упор смотрит на Гермиону. — Они не желают менять вашу кандидатуру. Идиоты!
Гермиона радуется, сердце учащённо начинает биться, но свирепый взгляд профессора заставляет девушку на время скрыть улыбку.
— Что же, мисс Грейнджер. План таков: с завтрашнего дня и на протяжении недели начинаете посещать занятия, которые ведут мисс Лавгуд и мистер Малфой. Затем, через неделю, я жду от вас поурочный план по Трансфигурации, Маггловедению и Полётам на метле.
— Сэр… Полёты на метле… — начинает говорить Гермиона, но поспешно обрывает фразу.
— Какие-то возражения? Если что, вы всегда можете покинуть это место, — со злорадством произносит Снейп.
«Он делает это специально. Знает ведь, что не умею летать… », — возмущённо думает про себя Гермиона, но на раздражение нет времени, и она отрицательно мотает головой.
— Отлично, — опасно сверкнув глазами, произносит он. — А сегодня можете отдохнуть и осмотреть местность.
— Сэр, один вопрос, — робко просит Гермиона.
— Слушаю.
— Насколько я знаю, в Министерстве уже разработали поурочный план и программу для обучения детей… полусквибов, — добавляет она. Не нравится ей это слово — полусквиб. Никакие они не полусквибы, а бедные дети, которые были рождены волшебниками, но волею судеб от великого потрясения войной потерявшие способность колдовать.
— Мне не нравится их программа, — Снейп прищуривает глаза с самодовольной злорадной ухмылкой. — Тут я заведую школой. Вы обязаны мне подчиняться.
Гермиона непроизвольно закусывает губу, как всегда это делает во всех сложных ситуациях, но быстро себя одёргивает, ведь это так по-детски.
— Хорошо, сэр, — кивает она головой. — Спасибо, что подписали моё назначение.
Снейп усмехается.
— Я ничего не подписывал, мисс. У вас испытательный срок — месяц.
Ах, вот оно как. Испытательный срок — месяц! Нет, с этим она мириться не собирается. Напишет тотчас же МакГонагалл письмо, а заодно и Брустверу.
— Где тут у вас совятня? — спокойно спрашивает Гермиона и приподнимается со стула.
— Совятня? — переспрашивает, ещё больше усмехаясь, Снейп. — Тут одна сова, мисс Грейнджер, которая вернётся только завтра утром. Я отправил её отнести важное письмо.
Гермиона на миг теряется, но быстро находит самообладание.
— Хорошо, тогда я воспользуюсь её услугами утром.
— Разумеется, — ядовито произносит Снейп и прощается с Гермионой.
Она покидает кабинет профессора и отдаётся в волю гнева и негодования, закусывая, всё-таки, губу.
Значит, это его школа и его правила. Решил изменить программу Министерства. Что же, пожалуй, завтра она напишет об этом самому Министру. Она читала программу и признала её весьма методичной и действенной, зачем что-то выдумывать самой?
Пожалуй, она хорошенько обдумает текст письма вечером. А сейчас неплохо было бы осмотреть окрестности и замок. Возможно, ей даже удастся завести с кем-то дружеский контакт, но для этого ей лучше найти Луну.
Полная решимости, Гермиона отправляется на поиски подруги.
Глава 3. Неожиданности
Гермиона сидит на не расправленной кровати в комнате, которую ей выделил Снейп. Она ещё не разобрала все свои вещи, но здесь уже очень уютно. Герб Гриффиндора — подарок от директора во время вручения диплома, расшитый пурпурными и золотыми нитками — висит прямо над кроватью. Внизу герба надпись, тоже золотыми нитками: «Гермионе Грейнджер, вступающей в жизнь ».
Гермиона никогда глубоко не задумывалась над этой надписью, а сейчас почему-то задумалась. Мирное послание от дома Гриффиндор. Ведь с самого начала, как только она узнала, что умеет колдовать, она вступила не в новую жизнь, наполненную волшебством, а в войну, долгую и жестокую, сама того не зная и не желая. Боролась за эту самую жизнь, чтобы можно было теперь ей и другим спокойно вступить в неё, как написано на гербе. Наверное, эту фразу МакГонагалл поместила здесь не случайно.
Единственное, что её пугает в комнате — это две разодранные картины на стенах. Должно быть, они были когда-то волшебными, но сейчас превратились в искромсанные холсты — даже не разберёшь, что нарисовано. Живоглот лежит рядом и мерно вылизывает свои лапы. Она нашла его, когда гуляла с Луной по саду — кот с любопытством рассматривал маленьких птичек, норовясь поймать одну из них. Ни с кем из местных жителей поговорить толком и не удалось. Все куда-то попрятались. Луна сказала, что это нормально. Большинство местных жителей работают на ферме по производству сыра, а ещё и на полях и во фруктовых садах, которые считаются общими. Их можно увидеть, в основном, ранним утром или поздним вечером, а также во время обеда.
Гермионе хочется умыться, но ванной комнаты здесь нет, придётся идти в общественную, и она до последнего откладывает этот момент. Около замка, ближе к саду, она заприметила небольшой фонтанчик, окружённый шиповником, возможно, удастся умыться там. Она выходит из комнаты и оглядывается — коридор пуст.
— Глотик, не составишь компанию? — спрашивает Гермиона и натыкается на полузакрытые сонные глаза кота.
«Ну, естественно нет, ты не пойдёшь, умылся язычком — и спать », — думает девушка и в одиночестве спускается вниз.
На пути ей никто не встретился. С минуту Гермиона любуется ярким закатным солнцем, которое очень красиво сочетается с жёлтой листвой на деревьях, и направляется к фонтанчику через арку в стене замка. Вот, наконец-то, она умывается и ощущает необходимую прохладу и свежесть на лице. Вода прозрачная и чистая, хотя и бьёт тонкой струйкой. Фонтанчик круглый, каменный, на дне которого ничего не лежит.
Затем обследует двор, как она мысленно окрестила территорию между замком и садом, заглядывает во все углы — ей всё здесь любопытно. Она поворачивается и решает идти обратно, но натыкается на внимательный взгляд больших тёмных глаз, обрамлённых белыми ресничками. Гермиона сильно вздрагивает. Она никогда не видела коров вживую, только на картинках. У неё рыжая шерсть на спине и на большей части брюха и ног, а вот голова и кончик хвоста белые, как и рога, должно быть… Лучше о них не думать. Гермиона внезапно понимает, что боится коров, но, подняв лихорадочный взгляд на макушку головы животного, вдруг понимает, что рогов-то и нет, к величайшему её облегчению.
Мимо, по направлению к арке, проходят трое местных жителей, которые, очевидно, возвращаются с работ. Слегка улыбаясь, они останавливаются и начинают наблюдать, чем же всё это закончится.
«Ну-ну, смейтесь, смейтесь », — думает Гермиона, хаотично при этом соображая, как же выкрутиться из ситуации.
Корова и не думает уходить, смотрит на Гермиону, не отводя взгляда. Наконец, девушка решается и аккуратно делает шаг в сторону. Корова тоже поворачивает голову и смотрит на Гермиону. Палочку, как назло, она забыла в комнате, иначе давно бы уже что-нибудь придумала. Гермиона замирает и делает ещё один шаг в сторону, но корова по-прежнему наблюдает за ней.
«Интересно, — думает девушка, — если я со всех ног побегу к арке, она побежит за мной? ».
Нет, бежать нельзя, и Гермиона это отлично понимает, ведь непрошенные зрители будут потешаться над ней и ещё расскажут об инциденте всем остальным.
Ах, вот если бы…
—Принцесса, не будь такой назойливой, — кричит Луна и торопливо приближается к корове.
Спасение! Гермиона мысленно ликует и благодарит Луну за появление. Стоп. Принцесса? Это вот это огромное рыже-бурое чудовище — Принцесса?
— Она добрая, — улыбается Луна и, взявшись обеими руками за морду коровы, приближает к себе и звонко целует белую шерсть около бледно-розового носа. — Иногда я наблюдаю у неё слишком много мозгошмыгов. Она умная, — поясняет Луна и задорно смотрит на животное.
— Я рада за неё, — осторожно говорит Гермиона, а про себя думает, что Луна всё ещё верит в мозгошмыгов и, вероятно, морщерогих кизляков. Не дай Мерлин, она ещё про них детям рассказывает. — Спасибо, что пришла на выручку.
— На выручку? — удивляется Луна и гладит корову по белому хохолку. — Нет, она просто хотела подружиться.
— Ну, хоть кто-то изъявил желание, — нервно смеётся Гермиона.
— Ты ей понравилась, — говорит Луна и отводит корову в хлев.
Луна всегда любила всех животных, без исключения. Гермиона вспоминает, как нежно она относилась к фестралам и подкармливала их.
Интересно, какие ещё животные тут живут, и кого следует остерегаться, размышляет Гермиона, пока ждёт Луну.
***
Гермиону, вернувшуюся с прогулки в комнату, встречает сонное урчание Живоглота.
Что же, в ванну она так и не сходила, придётся сбегать рано утром до занятий.
Она начинает переодеваться и думает, что шкаф бы здесь не помешал, а пока раскладывает снятые вещи на спинку дивана. Если она здесь останется, и приедут гости… Приедет гость… Стоп. Об этом не сегодня.
Разыскивая пижаму в бисерной сумочке, она натыкается на небольшую стопку колдографий и вынимает её, вздохнув. На первой из них — их неразлучное трио, в центре она с копной непослушных волос и в школьной форме, а по бокам от неё Рон и Гарри. Первый курс. Все трое улыбаются и машут ей с колдографии, ещё не подозревая даже, что им предстоит пережить. Гермиона смотрит следующий снимок. Папа с мамой, и она рядом с ними. Со всех остальных фотографий, которые находятся в доме Грейнджеров, она стёрла саму себя. Никто не может обвинить Гермиону в том, что она не вернула память своим родителям. Пусть они будут счастливы и не видят, как их дочь, еле уцелевшая в магической битве, живёт до сих пор отголосками прошлого, плохо спит, много молчит и часто задумывается, по часу или два глядя в одну точку. Нет, не хочет она этого для своих родителей, не хочет жалости и переживаний за неё. Пусть лучше останется всё так, как есть. Возможно, когда-нибудь… Но Гермиона не хочет сейчас об этом думать, она смотрит на следующий снимок. Здесь она в школьной форме и галстуке расцветки своего факультета принимает диплом от директора Хогвартса Минервы МакГонагалл. Этот снимок сделал Гарри, решив запечатлеть столь важный момент. Сначала она даже не увидела его, стояла спиной, но, услышав щелчок колдоаппарата, обернулась и посмотрела прямо в объектив. Увидев, кто колдограф, она растерянно улыбнулась и чуть выше подняла диплом, чтобы его было лучше видно. Здесь уже отчётливо зам