«Я возвращаю корабль себе, мисс Дункан. Полностью», сказал Немо. «И все узнают, что стоит за этим, когда я это сделаю. А то, что я сделаю, будет только по моей воле и соответствовать моим ощущениям».
Сара сказала: «Что бы это ни было, это может уничтожить Наутилус. И целые народы».
Немо сказал: «Мои чувства относительно мира там, наверху, тоже известны по моему “личному делу”, но вы что, серьезно полагаете, что я каким-то образом участвую в этом заговоре, что на мне лежит ответственность за эти механизмы и все остальные эти разрушения?»
«Но на этом сооружении стоит ваша подпись», ответила Сара. «Вы должны доказать, что не имеете к этому никакого отношения, выполнив те прямые указания, которые вам были даны. Я знаю, что у вас есть иные, личные задачи, которые вы поклялись решить, но на первом месте должны находиться другие, сэр».
Немо сказал: «Вы только что приговорили сами себя».
Он повернулся к Ронго, едва сдерживая ярость из-за намека на свою жену. «Господин матрос! Мисс Дункан арестована за шпионаж и бунт. Морской закон, мисс Дункан. Теперь вы уже с ним знакомы».
Ронго схватил Сару за руки, полностью ограничив ее движения: «Прошу прощения, мисс».
Немо сказал: «На нижнюю палубу ее. Мистер Фулмер, вы хотите что-то сказать?»
«Наше дело – это завершить плавание, капитан».
* * *
На нижней палубе Ронго отпустил Сару: «Прекрати с ним воевать».
«Куда ты собираешься меня посадить?»
Ронго спросил: «Ты что, хочешь в море? Вслед за Немо?»
Сара ответила: «Я хочу остановить его, спасти корабль и всех нас».
«Этого не получится. Мы захватим эту железную лодку. И только так спасемся. Но если ты хочешь уйти, то я не стану тебя заставлять насильно оставаться здесь с нами».
Сара посмотрела на китобоя: «Каким образом?»
«Есть водолазный костюм. Если мы захватим корабль, то не станем ждать вашего возвращения, но, возможно, выпустим серебряный шар. Так что смотри сама. Все же ты пока еще под арестом. И тебя удерживают многие мили воды над головой».
«Но как ты меня выпустишь? Сейчас невозможно выйти отсюда через водолазную камеру».
Ронго сказал: «Сможешь пробиться сквозь плоть?»
* * *
Водолазная камера была еще вся раскурочена, из-за битвы с механическим монстром, пытавшимся прорваться сквозь железо, сталь и стекло. Фулмер проверил состояние одного из водолазных скафандров из кожи ската-манты, а Немо тем временем готовил шлем из кости и латуни. Пика с литерой N стояла у стены вместе с прочим снаряжением, большая часть которого была уничтожена.
Немо сказал: «Здесь есть цель и причина, над которыми стоит поработать и разобраться во всем».
«Дайте мне только сигнал, и я разнесу эту цель торпедой, к черту, на куски».
«Это пока еще исследовательская экспедиция, мистер Фулмер. Посмотрим, что я там обнаружу, тогда и будем действовать соответственно. Или вы будете».
Фулмер сказал: «Капитан, я бы не стоял здесь, если бы не вы. Я это понимаю. Соберите команду».
Немо сказал, надевая скафандр: «Армия подводников, марширующая на войну? Думаю, скоро так и будет, мистер Фулмер. Лучше сначала я исследую объект, а потом мы подумаем, как действовать. Согласны?»
«Это приказ, сэр?»
«Да».
Фулмер вручил Немо шлем: «Тогда согласен».
«Внимательно следите за целью из рубки и не спускайте с нее глаз. Очень возможно, что я не смогу применить оружие».
«Считайте, что это уже сделано».
«Ты был вместе со мной дольше всех». Немо вручил Фулмеру основной ключ, от штурвала. «В данный момент Наутилус теперь твой. Если я погибну, отомсти за меня, но не забывай о том, зачем ты пришел ко мне, на этот корабль, еще тогда, в самом начале. Пусть именно эти соображения диктуют твои последующие действия».
«Есть, сэр».
Немо вошел в водолазную камеру, и Фулмер повернул все клапаны, наполняя ее водой. Он встал рядом, ожидая. На всякий случай, или если возникнет необходимость оказать помощь.
* * *
В камеру ворвался океан, и поднялась вода, накрыв его с головой. Это был единственный момент, когда подлинный Немо оставался один, наедине с самим собой, всякий раз, когда он только что был окружен водой. И в такие моменты он всегда становился чем-то иным, он становился частью моря. Даже внутри камеры, прежде чем покинуть свою подводную лодку, или стоя у штурвала и наблюдая в иллюминатор за волнами, накрывающими его творение, когда он наклонял нос для погружения. Эта накрывавшая его с головой вода являлась его защитой. Его настоящим домом. И его бессмертием, коль скоро газеты объявили его единственным человеком, способным жить под водой.
Все это была лишь минутная вспышка воспоминаний, мыслей, чувств и ощущений Немо, когда он выскользнул из Наутилуса, зная, что это погружение может стать для него последним. Он думал об этом всего лишь несколько мгновений. Болтая ногами, он опустился на дно прямо, не упав на спину. Он осмотрелся, а затем направился к огромным металлическим дверям, опираясь на пику как на посох. Мимо проплыла морская черепаха, проделав вместе с ним часть пути.
Внезапно из дверей вспыхнул свет, и морская тьма вокруг сменилась ослепительным сиянием. Этот странный пульсирующий свет стал излучать в толще воды яркие блистающие кольца, как будто кто-то поймал в сети кусочек Солнца, а затем выпустил его.
Наутилус стоял на том же самом месте, он висел в воде, не двигаясь, повернувшись носом в сторону гигантских дверей и лучащегося света. Словно бросая им вызов.
Немо попытался пошевелиться, двинуть ногами, но не смог. Это не позволял ему сделать свет, словно сжавший ему нервные окончания. Глаза его тоже были парализованы. Словно удерживаемые в открытом состоянии невидимыми тисками, он не в силах был их закрыть, интенсивный яркий свет приковывал их к себе, как кулон гипнотизера.
Ему было знакомо это ощущение, он знал, что это такое. И мысленно переместился в какое-то другое место. Словно удалившись из этого мира, на секунду, на какое-то время, вернувшись в ту пору, когда гипноз был неотъемлемой частью его жизни.
* * *
На мостике Фулмер схватился за штурвал. Свет был настолько мощным, что даже его отражение било ему в глаза, рычаги управления и датчики у него в глазах стали расплываться: они таяли, не расплавляясь. Белое сияние затмевало все вокруг.
Фулмер повернулся к Пучку на Макушке: «Иди в машинное отделение и готовь двигатель к полному заднему ходу».
Пучок спросил: «Бросаем бешеного пса тут, умирать?»
* * *
Сара прижалась к стене камеры воздуховода, сжавшись в углу, потому что не знала, кто сейчас войдет в люк.
Вошел Ронго, со шлемом и костюмом. «Это первая железная лодка, которую я видел в своей жизни. Она похожа на какую-то невероятную, гигантскую рыбу, но из какого-то другого времени».
Сара извлекла нёбо из жабр Наутилуса и стала раздвигать плескавшуюся ткань, пробиваясь к входу в находившийся за ними водозаборник. «Одно из достижений Немо, которыми он гордился больше всего, – сделать так, чтобы этот корабль дышал».
Ронго сказал: «Значит, это и в правду какое-то живое существо».
Сара сказала: «Да, но с таким же количеством механизмов, которые это опровергают. Удачного возвращения домой».
«Bahati nzuri na wewe, dear msichana» [«И вам удачи, дорогая мисс (девушка)»]
Она привязала шлем к поясу, чтобы пролезть головой в небольшое отверстие, вытащила из-за пояса водолазный нож и начала прорубаться сквозь стену из розовой искусственной плоти, служившей Наутилусу жабрами. Она пробивалась сквозь холодную разодранную кожу. Она вся покрылась слизью, пока прорывалась сквозь нее, слой за слоем. Каждый последующий слой был толще предыдущего, с большим количеством кислорода, собравшегося на их поверхности.
Жаберные доли реагировали на удары ножа, трепеща, когда она срезала новую ткань, пробираясь к следующим дугам, словно она была какой-то болезнью, проникающей внутрь тела, пока, наконец, она не добралась до водоприемной камеры.
Там в нее хлынула мощная волна. Сара едва успела надеть шлем и поползла к днищу Наутилуса, вода с силой заполняла отсек и выходила наружу, и вскоре этой силой воды ее вытолкнуло в океан.
Рассекая воду, сильное тело Сары поплыло прочь от подводной лодки, она развернулась, а затем опустилась на океанское дно, внутрь белого круга. Взбаламутив и подняв вокруг себя ил и растения, она почувствовала, что ее обволакивает каким-то гипнотическим светом.
Закрыв глаза, она подплыла к Немо, протянула к нему со спины руки и взяла его за плечи. Она повисла над ним в воде, но он так и не повернулся. И никак не отреагировал вообще. Сара подплыла к нему ближе, пихая и тормоша его, ожидая реакции, но Немо неподвижно стоял перед огромными дверями. Непрерывно излучавшими свет.
И тут вдруг двери открылись.
Из огромного сооружения хлынула сильнейшая волна воды, так, будто прорвалась какая-то плотина. Двери открылись вовнутрь, и из-за них им в глаза хлынул яркий красный свет, вернее два луча. Меньшие размерами и параллельные главному сиянию, эти огни ударили по глазам Немо и Саре, как фары какой-то машины, и ринулись прямо на них с невероятной скоростью.
Машина по форме напоминала акулу, она вся была из белого металла, с фарами вместо глаз и спинным плавником на крыше для ориентации и маневрирования. С обеих сторон у машины имелись лыжи, а из гладкой, без единого видимого шва металлической кожи через сопло выбрасывались выхлопные газы – по-видимому, гипер-паровых двигателей.
Машина взревела, двигаясь по глубоководью, словно это был воздух, направившись прямиком к Немо и Саре. Она приблизилась к ним, прямо как настоящая совершеннейшая амфибия, то есть она одновременно и плыла, и бежала.
Немо обернулся, полностью очнувшись, и оттолкнул от себя Сару. Они оба упали на песок, в тот момент, когда машина подлетела прямо к ним, сделав затем широкий и быстрый разворот в воде, а потом помчалась обратно. Ее передняя часть раскрылась, словно огромная, зияющая пасть.
Немо и Сара могли только смотреть вверх на нее, на эту зависшую над ними машину. Она стала спускаться. Прижав их ко дну океана.
На мостике эта волна ударила по куполу рубки, смазав интенсивность ослепительно белого излучения. Фулмер бросился к штурвалу, выглянул в большой иллюминатор и увидел, что Немо и Сара исчезли. Их пика падала, как будто ее только что выпустили из рук, и затем вонзилась в ил.
Фулмер выкрикнул приказ: «Машинное отделение! Все рули – право на борт, всем двигателям – полный вперед!»
* * *
Оказавшиеся внутри машины Немо и Сара повисли перед панелью управления, которая представляла собой не что иное, как разноцветную светящуюся полосу, а за иллюминатором из толстого стекла проносились мимо вода и морская живность. Машина самостоятельно сделала широкий разворот, накренившись в воде, а затем выпрямилась, замедляя ход при подъеме, чтобы кабина разгерметизировалась, а Немо и Сара пришли в себя.
Наутилус, зависший у них за спиной над самым дном океана, сдвинулся с места и стал набирать скорость.
* * *
Фулмер, пытавшийся развернуть огромную субмарину, оторвался от штурвала, когда серая машина почти мгновенно исчезла из виду. Фулмеру был виден ее кильватерный след, но она направилась к поверхности воды, расправляя боковые плавники-крылья.
Фулмер отдал приказ: «Внимание всей команде! Тревога! Немедленное всплытие!»
Вскрылись балластные цистерны, и Наутилус, отреагировав как корабль в два раза меньшего размера, ринулся вверх, подняв вверх нос, с двигателями на полной скорости.
Фулмера бросило на штурвал, одна рука его была всунута в перчатку, а другая лежала на рулевых рычагах. Этот штурвал сильно отличался от прежнего, который был ему знаком, но он буквально чувствовал им корабль. Ощущал его движение и реакции. Его живой пульс. Фулмер, вцепившись в штурвал, с силой развернул субмарину, изо всех сил пытаясь не упустить из виду машину.
Они вырвались на поверхность. Наутилус, с купола которого, стекая, ринулась в море вода, закачался на волнах, а серая, похожая на акулу машина уже скользила по поверхности океана в полумиле впереди них.
Она отскакивала от поверхности воды, подняв нос вверх.
Она повернула, извергая за собой волны и, продолжила двигаться по кругу, все быстрее и быстрее, пока не выпустила из себя боковые плавники. Они полностью развернулись, превратившись в широкие крылья дугой, и подняли машину из воды.
Фулмер, не в силах ничего сделать, лишь беспомощно смотрел на то, как она устремилась к горизонту, а затем исчезла в облаках.
_______________________________________________
_______________________________________
________________________________
_________________________
__________________
_____________
ГОРОД В НЕБЕ
Машина двигалась так быстро, правильными кругами летя сквозь облака, что Немо потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и сориентироваться. В кабине было совершенно темно, за исключением пульсирующей желтой полосы – по всей видимости, панели управления, но без шкал или индикаторов. Машина ныряла вниз, а затем вновь поднималась, и Немо инстинктивно захотелось схватиться за рычаги управления и руководить ее движением, но он мог лишь стоять, сложа руки. Машина делала всё сама.
Сара находилась рядом, она все еще не могла опомниться от этого интенсивного гипнотического света и движения машины. Она сгорбилась, опершись руками на панель, и вокруг ее пальцев пульсировали желтые огни.
Когда Немо освободился, и сознание его вернулось к прежним, подлинным его мыслям и действиям, он стал ждать момента нанести удар. Но все это было порушено, когда ему попыталась помочь Сара, и кончилось тогда, когда их вытащило из океана этой машиной, которая сначала мчалась по дну, а теперь уже летела неведомо куда, очень далеко, и он не мог ни остановить ее, ни управлять ею. А он очень не любил находиться во власти кого-либо или чего-либо.
Облака поредели и превратились в клочки пара, его глаза привыкли, и теперь ему уже лучше было видно сквозь толстое стекло, окружавшее кабину машины.
И он увидел Город в Небе.
Крепость, окруженную стенами, с четырьмя угловыми башнями, каждую из которых венчало несколько лопастей, как у вертолета, на разной высоте. По сторонам ее уравновешивали воздушные шары в посадочных доках, а в центре доминировал большой аэродром, где висел пришвартованный там президентский дирижабль, круживший в своем причале под воздействием ветров.
Машина сделала широкий круг, накренившись и склонив крылья, что позволило Немо рассмотреть город и изумиться увиденному. Здесь не было углов вообще. Оглядев весь город, круглый со всех сторон, он вспомнил о мечетях и невысоких зданиях, которые он наблюдал по всей Африке: то же самое сочетание культовых сооружений, окруженных военными укреплениями. И он понял, что тот, кто построил это удивительное место, должно быть, видел эти укрепленные поселения.
Но здесь, вместо стен и куполов, выжженных солнцем и выветренных пустыней, стояли здания из какого-то чистого, футуристического вещества, с металлическим блеском. Вдоль всех стен располагались орудийные башни и огневые доты, а единственной растительностью здесь была зеленая, покрытая травой дорожка, которая вела от основного строения ко всем остальным.
Все это несло в себе информацию, которую Немо должен был осознать и усвоить, и машина, казалось, это чувствовала, снижая скорость и кружа, когда Немо это было необходимо. Давая ему возможность свыкнуться с увиденным. Каким-то неведомым образом войти с ним в контакт, как это происходило у него с Наутилусом, но неким более изощренным образом. Намного более сложным.
Хлестнувшим кнутом машина скользнула над башнями, изгибая крыльями в воздушных потоках, как летучая мышь, а затем снизила скорость, взойдя на посадку на центральный аэродром, рядом с президентским дирижаблем. Двери открылись, как паззлы головоломки, и взгляд Немо сосредоточился на фигуре, стоявшей перед машиной, силуэт которой ореолом обрисовывался на фоне яркого солнца.
«Добро пожаловать в идеальный мир, капитан. В Мой Мир».
Сара удивленно захлопала глазами: «Отец?»
* * *
На Наутилусе Ронго с Пучком преградили Фулмеру путь к штурвалу, а другие матросы встали у дверей, удерживая их и блокируя верхние выключатели. Сжав кулаки, с явными намерениями броситься вперед.
«Вы должны сейчас находиться на своих боевых постах».
Пучок сказал: «Мы вернемся на свои посты, но только если мы сейчас же уберемся, к черту, подальше отсюда».
Фулмер сказал: «Такого приказа капитан не отдавал».
Пучок сказал: «Знаю, ты должен был это сказать, но теперь мы тут отдаем приказы. Этот корабль сейчас же отправится домой. А что касается тебя, то ты можешь вести нас туда, или же нет».
«Я должен выполнять свои обязанности. И вы тоже».
Ронго сказал: «Не надо, мистер Фулмер».
Часть матросов двинулась на мостик, хватая секстанты, инструменты и приборы вместо оружия. Один вырвал из стены рычаг. Фулмер остался стоять у руля, зло глядя на них и пытаясь остановить их взглядом, а сам тем временем просчитывал порядок нанесения ударов. Сначала первый мощный удар, чтобы суметь заблокировать люк, что даст ему время уйти. Словно продумывая драку в пабе.
Пучок сказал: «Немо, скорее всего, уже мертв, а мы не собираемся тут погибать. И Бог знает, куда он нас может завести. Ты был в команде этого корабля, когда Немо потопил “Авраам Линкольн”, на борту которого был твой брат. И теперь у вас есть шанс всё исправить, мистер Фулмер. Вы должны с этим согласиться».
Фулмер, опустив глаза и подбородок, кивнул в знак согласия, а затем сильно ударил кулаком одного из матросов, сбив того с ног. На него набросились остальные. Фулмер разбил кому-то челюсть, под ударами его кулаков стали ломаться ребра, он колотил морских волков, но они в ответ стали жестоко колотить его кулаками и дубинками. Избив Фулмера до полубессознательного состояния.
Ронго взвалил Фулмера себе на спину: «Если мы его убьем, тогда уж точно нас всех повесят. Слишком много крови в этом плавании».
Пучок сказал: «Заприте его в общей каюте».
Ронго спустил Фулмера на две палубы вниз, в жилые каюты экипажа, бросив его на койку Джесса. У него изо рта и носа лилась кровь, и Ронго бросил ему старое полотенце, после чего запер дверь.
* * *
Сняв водолазные шлемы, Немо и Сара встали у машины на центральном аэродроме этого города. Ее жужжавший двигатель стал сбавлять обороты, словно пружина и другие механизмы часов, у которых кончилась заводка.
Перед ними находились башни с вращающимися лопастями, самые большие из них располагались на углах платформы, а меньшие – по краям. Наполненные газом шары поддерживали стены на тяжелых тросах. Между несколькими зданиями здесь двигались вооруженные авиаторы в форме, с оружием или аэроинструментами в руках. Они шли молча, просто идя по своим делам.
Дункан вел себя теперь величаво и горделиво, он с лощеным видом расхаживал перед Немо и Сарой, его робкое, как у согбенной мыши, поведение напрочь исчезло, вместе с его очками. Он щеголял в какой-то полувоенной форме, она была черной с рядами золотых пуговиц, нашивками и лампасами, но не несла на себе воинских знаков различия или герба ни одной страны.
Дункан позволил Немо и Саре осмотреть себя несколько мгновений, а затем заговорил: «Капитан Немо. Милая моя. Не так мне хотелось с вами увидеться, я хотел, чтобы вы встретили меня совсем по-другому, меня и этот проект. Но так уж случилось, мы все здесь, и это самое главное».
Сара не могла поверить своим глазам, тому, что видела вокруг себя – в том числе президентский дирижабль – и своего отца, с его поведением, таким самоуверенным, что она почти не узнала его.
Дункан сказал своей дочери: «Знаю, ты шокирована», а затем Немо: «Но я подумал, что вы оцените тот факт, что я применил гипноз, характерный для вашей культуры, обеспечив тем самым ваше спокойное перемещение сюда».
Немо сказал: «Я не почувствовал негативных эффектов».
Дункан взял Сару за руку: «Через некоторое время ты тоже будешь чувствовать себя хорошо».
Сара посмотрела на него еще одним длительным, внимательным взглядом, словно пытаясь осознать и переварить увиденное. А затем ударила его по лицу. Сильно. Немо встал между ними, но Дункан даже не вздрогнул от удара. Он выпрямился во весь рост.
Немо сказал: «Не забывайте, она ваша дочь».
«Я это помню». Дункан посмотрел на Сару. «И она даже не знает своего настоящего имени. Мне ее жаль».
Он подозвал охранника: «Отведите мисс Сару в каюту к другому нашему гостю. Увидимся позже, милая».
Откуда ни возьмись, вдруг появилось еще несколько охранников, в форме и разных возрастов. Они молча окружили Сару и отвели ее к самому большому зданию, стоявшему перед аэродромом. И она там совсем пропала из виду.
Немо спросил у ее отца: «Что вы имели в виду – насчет ее настоящего имени?»
«Дункан – это скучный, англизированный вариант. Мое настоящее имя Робур, и теперь оно таким и останется. Больше я не буду скрываться. Буду как вы: вы выбрали себе имя Немо, и оно стало вашей легендой».
«Это слово и есть я».
«И это место – тоже носит мое имя*. Я сказал вам однажды, что многому научился у вас. И вот результат, дань вашему вдохновению».
- - - - - - - - - - - - - - -
* Латинские слова: nemo = никто, robur = крепость, твёрдость, прочность, сила, мощь, сердцевина, ядро, отборная часть, цвет, лучшая часть, опорная точка, база. Робур – главный персонаж двух романов Жюля Верна: «Робур-Завоеватель» и «Властелин мира», строитель воздушных дирижаблей «Альбатрос» и «Грозный», с помощью которых он угрожает завоеванием всему миру. – Прим. переводчика.
- - - - - - - - - - - - - - -
Немо посмотрел на орудийные башни за спиной Дункана, не став обращать внимания на его слова, и подошел к краю аэродрома, огражденному цепями. Дункан махнул рукой – и электричество в ограждении отключилось, чтобы Немо, встав над ним, смог осмотреть бескрайнее небо, раскинувшееся на многие мили во всех направлениях, и океан, лежавший внизу.
Он почувствовал на своем лице пар, исходивший из десятков труб, испускавших его со всех сторон фундамента этого сооружения. Этот пар создавал гигантское облако, скрывавшее плывущий в небе город от остального мира.
Дункан сказал: «То, что вам удалось создать под водой, я построил в небе».
Немо отошел от края: «Эта машина – она сама по себе, безусловно, совершенно замечательна».
«Я окрестил ее Ужасом, поражающим сердца, не так ли? Она способна передвигаться по суше, по морю и по воздуху со скоростью––»
Немо закончил: «Более двухсот узлов».
Дункан сказал: «И какой, пусть даже самый невежественный, командир не придет в ужас, увидев ее в действии? Как и Наутилус, само ее существование дает силу и власть».
Немо сказал: «Вы ими владеете, мистер Дункан. Без сомнений».
Они направились к основному комплексу, а техники тем временем стали заправлять Ужас топливом, проверять его убирающиеся плавники-крылья и смывать с его танковых гусениц океанскую почву. Словно в отлаженном автоматическом конвейере, эти люди в форме сразу же приступили к работе, делая то, что было необходимо. Другие проверяли и ремонтировали дирижабль, а третьи стояли на страже.
Немо не мог судить о том, сколько их было, но их нельзя было сравнить с его командой морских разбойников: это была элитная армия. Квалифицированная; действующая слаженно при выполнении приказов, чем-то напоминавшая воинские части сразу нескольких стран, которые толпами ворвались на Наутилус, убив его людей, а затем посадив его под арест в Соединенных Штатах, или на армию его собственной страны, которая убила его жену и сына.
Именно в этот момент Дункан окончательно перестал быть Дунканом. Он изменился, прямо на глазах у Немо. Как будто безобидный ученый, с минутными всплесками силы, стойкости и юмора, был убит, и на его месте появился кто-то другой, гордящийся убийством своего собственного прежнего «я».
Дункан теперь был Робуром, и он отдал приказ всем охранникам посторониться. Что означало: Немо – почетный гость.
Робур сказал: «Ужас – это мой Наутилус. Десятилетия секретных исследований, проб, испытаний и ошибок при создании. Результаты… ну, вы единственный, кто может по-настоящему оценить то, что я создал, и через что прошел, ради этого достижения».
«Но этот город гораздо значительнее, чем этот ваш Ужас. Если машина ваша впечатляет, то это место кажется просто каким-то чудом».
«Похвала от Цезаря».
«Я просто потрясен».
Робур сказал: «Вы сами создавали чудеса. И много чудес».
«Но ничего подобного этому», ответил Немо. «Следует признать гениальность, которую мы видим здесь наглядно».
Немо словно лишился дара речи, когда они прошли по покрытой травой дорожке к главным зданиям, пройдя под аркой – точно такой же, как над входом в Вулканию. Здесь была воссоздана каждая деталь его старой базы, включая пулевые отверстия.
«Все в точности так, как я это помню», сказал Немо.
Робур ответил: «Я воздал должное вашей борьбе».
«Здесь столько всего, что мне еще только предстоить постичь и усвоить».
«Капитан, у вас будет время осмотреть здесь все».
* * *
На орудийной башне стоял лейтенант. Он зарядил автоматический пистолет и передал его городскому караульному, следя за Немо и Робуром, которые шли внизу, к главному зданию. Когда они дошли до дверей, Робур поднял глаза и посмотрел на него. Держа руку на поясе, он показал ему два пальца – молчаливой буквой V. Пальцы эти, однако, были направлены вниз, что означало что-то совсем другое.
* * *
Охранник не подталкивал Сару, и она не отбивалась в ответ. Между ними сохранялось полное молчание заключенного, которого ведут в камеру. Когда дверь в ее комнату распахнулась, она была ею поражена: это была спальня времен ее детства, точная ее копия. Игрушки, подушки, обои с розами, ситцевые шторы, но вокруг были окна, нарисованные на стенах, с видом из них, в точности отражавшим вид на ее старый дворик, как натюрморт.
Дверь на роликах закрылась и заперлась, прежде чем она успела обернуться. Сара прикоснулась руками к нарисованному небу, как будто окно в стене должно было распахнуться, а затем стала колотить по нему кулаками. Это была сплошная стена.
За спиной ее оказался стол, на котором лежал ее дневник, а также прекрасно переплетенные тома «Алисы в стране чудес», романа «Наш общий друг» Диккенса и «Необычайных приключений» По. Она открыла дневник и увидела запись на первой странице: Папа и Я, мы снова вместе.
Глаза Сара опустились на кукольный домик на столе в углу. Она вспомнила его, тогда ей было четыре или пять лет. Не кукольный домик, а странный, крошечный кукольный город, построенный ее отцом, необычной, уникальной формы, которая в точности совпадала с сооружением, где она находилась сейчас. Она вспомнила, что ей тогда хотелось, чтобы этот ее кукольный город мог подниматься к потолку.
«Ты уже видела это когда-то, не так ли, Сара?»