Как было показано в первой главе, толкователи должны подходить к тексту Библии с верой и смирением. Вера эта может пойти на убыль, если мы будем рассматривать текст, лишь как предмет, сотворенный человеком, объект, подлежащий тщательному исследованию, критичному и беспристрастному. И когда наши списки предметов для изучения будут становиться длиннее и длиннее, вера наша может начать тускнеть. Такие списки — необходимая часть богословского обучения. Как профессиональный оратор не может оставить незамеченными формулировки, жестикуляцию, интонацию, модуляцию и структуру каждой услышанной речи, так же и профессиональный толкователь не может оставить незамеченными определенные моменты в тексте. Чем лучше подготовка, тем сложнее вернуться к простому, медитативному чтению Слова. С обучением теряется наивность восприятия.
Некоторым профессиональным богословам, пасторам и даже богословам-любителям ради блага других верующих приходится жертвовать удовольствием пассивного медитативного слушания. Такие толкователи должны приобрести аналитические навыки; эффективности преподавания иначе добиться нельзя. Церкви необходимы специалисты — люди, получившие знания и овладевшие методами для более глубокого понимания Библии. Такие лидеры обучают церковь, применяя исторические постулаты веры к современным вопросам. Они распознают и сопротивляются вторжению в учение и жизнь церкви духа века сего. Но ценой этой службы будет утрата простоты восприятия и невозможность поверхностного чтения.31
Мы ничего не добьемся, если будем отрицать это препятствие. Однако нельзя допустить и безразличие с самоуверенностью. В то время как замысловатые аналитические методы способны углубить нашу веру, углубляя понимание, они также способны вытеснить всякое уважение к тексту. Совершенствуя свои аналитические навыки, некоторые толкователи забывают об авторитетности текста и ставят себя в позицию критиков.
Смирение учит нас признавать границы нашего восприятия. Мы в любом случае упускаем немалую часть смысла текста из-за того, что наша способность к наблюдению ограничена культурой и традициями, к которым мы принадлежим.
Сначала рассмотрим культуру. Культура незаметно привлекает наше внимание к одним моментам в тексте, в то же время отвлекая внимание от других. Мы легко упускаем из виду самое привычное — то, с чем все соглашаются.32Но то, что всегда перед глазами, трудно заметить. В предыдущей главе мы видели, что, принимая образованность женщин за должное, мы с трудом замечаем места в Евангелиях,где Иисус общается с женщинами. Но читающий Евангелия в первом веке был бы поражен, услышав, как Иисус объясняет Марфе, что Мария, оставив кухню и сев у его ног, избрала лучший путь (Лук. 10, 38-42). Когда одна из женщин говорит Иисусу: "Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!" (11, 27), ее слова отражают представление о том, что женщины обретали величие или блаженство, выходя замуж за великого мужа или родив великого сына. Она прославила Иисуса, похвалив его мать. Иисус же утверждает, что женщины могут быть блаженны сами по себе: "Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его" (ст. 28). Опять же, большинство представителей Западного общества не замечают радикализма этого диалога,
 |
31 Дональд Карсон описывает эту опасность, называемую им "удалением", в Ехеgetical Fallaci es
(Grand Rapids: Baker, 1984), 19-22, 129-30,136-37.
32 Anthony Thistleton, The Two Horizons: New Testament Hermeneutics and Philosophical Description
(Grand Rapids: Eerdmans, 1980), 305-6, 371-72; Ludwig Wittgenstein, Philosophical Investigations, trans.
G. E.M. Anscombe (Oxford: Basil Blackwell, 1958), sec. 129, 109; Wittgenstein, Remarks on the Foundations of Mathematics (Oxford: Basil Blackwell, 1964), 1, sec. 141 (p. 43e).
потому что он стал общепринятой нормой. Наиболее важные детали могут быть скрыты от нас из-за их простоты и привычности.33
Традиции также ограничивают наше восприятие. Под традициями я имею в виду предпосылки или фундаментальные устои, используемые нами для систематизации и анализа идей. Таким образом определяются как богословские традиции, так и более широкое Западное мировосприятие, включающее в себя идеи о человеческой природе, о собственности, о хорошей жизни, о том, что может выступать в качестве доказательства, и тому подобное. Разум человека не может действовать в абстрактной среде, в отсутствие всяких традиций и предпосылок. Таким образом, к какому бы тексту мы не подходили, мы всегда приносим с собой определенные убеждения и предубеждения.
Эти убеждения заставляют нас судить о тексте еще до того, как будут рассмотрены все важные детали. Они ограничивают нашу способность слушать текст, заставляя нас строить догадки о том, что будет сказано дальше в тексте. Такие догадки могут быть либо истинными, либо ложными. В конечном счете, они не принесут вреда, если только мы будем всегда готовы пересмотреть их, и текст тогда не потеряет способности удивлять нас. Традиция — не враг разума. Традиции являются частью нас, во многом определяя наше мышление. Однако мы должны осознавать свои предрассудки и проверять их на истинность. Нам следует остерегаться тирании скрытых предпосылок.34
Традиции могут сослужить нам добрую службу, а могут сослужить и дурную. С положительной стороны, они выступают в качестве умственных якорей, удерживая нас от желания не раздумывая бросаться вслед каждой новой идее. Они оснащают нас мыслительными инструментами, включающими в себя терминологию, которая позволяет нам замечать, классифицировать и удерживать в памяти предметы наблюдения. С отрицательной же стороны, традиции опасны, (1) если мы будем сразу же отвергать все, что с ними расходится; (2) если мы будем истолковывать новые идеи так, чтобы они сочетались с нашими традициями; или (3) если влияние традиций столь сильно, что они становятся для нас незаметны. Мы не можем, как старую одежду, сбросить с себя культуру и традиции, да и не надо к этому стремиться. Но мы должны просеивать, "различая истинные предубеждения, с помощью которых мы познаем, от ложных, с помощью которых мы составляем неверное представление".35
Культура и традиции в чем-то схожи с микроскопом. Микроскоп очень полезен для наблюдения за малыми объектами, расположенными рядом. Но наблюдение через микроскоп отрезает, по крайней мере, на какое-то время, любое другое восприятие этого же объекта. Поразительный пример этому можно найти в рассказе одной американки, жившей в семнадцатом веке, о том, как она попала в плен к индейцам племени Пекот. Описывая встречу с Филиппом — индейским вождем, возглавлявшим разрушительные набеги на английские колонии, — она не упоминает ничего такого, что имело бы стратегический интерес: ни мощи его армии, ни расположение его лагеря. Ее описание также не могло бы заинтересовать сегодняшнего антрополога или историка: в нем нет ничего о его верованиях, понятиях об экологии, об общественных отношениях в его племени. Вместо этого, она пишет только о приглашении вождя выкурить с ним трубку.
Когда-то курение ей было не чуждо, но она давно уже отказалась от этой привычки, а теперь страстно выступала против нее. Чем же объясняется такая вспышка эмоций против курения? Дело в том, что курение в то время относилось к числу нравственных вопросов и горячо обсуждалось в ее пуританском окружении. Культура, к которой она принадлежала, научила ее замечать табак, но не экологические или военные вопросы.36
 |
33 Ludwig Wittgenstein, Philosophical Investigations, sec. 129 (p. 50e), 66 (p. 31le); Wittgenstein, Remarks on the Foundations of Mathematics, 1, sec. 141 (p. 43e).
34 Hans-Georg Gadamer, Truth and Method, trans. Garrett Barden and John Cumming, 2d ed. (New York: Seabury Press, 1965), 236-45.
35 Там же, 263-66
Мы можем сокрушаться, видя, как традиции могут ослепить человека, но и мы будем ослеплены, если не будем трудиться над тем, чтобы расширить свои горизонты. Цель наблюдения — научиться как можно больше превозмогать собственную слепоту. Вот несколько советов:
1. Никогда не забывайте о том пространстве, что разделяет вашу культуру и культуру библейских времен. В них много сходного, но много и различий. Как можно больше изучайте библейский период, и это поможет вам избежать наивного представления о том, что во времена Библии все было почти так же, как и сейчас на Западе. Это также поможет избежать лености и уверенности, что "тогда все было по-другому".
2. Пытайтесь понять авторов Библии. Проникните в их культуру, образ мыслей, традиции. Насколько можете, войдите в библейский мир.
3. Для того чтобы расширить свое поле зрения, заглядывайте за пределы удобной убежденности в тех вещах, о которых мы говорим не переставая. Суть не в том, чтобы оставить свою традицию, а в том, чтобы дать ей развиться в соприкосновении с новыми идеями, принимая одни и отвергая другие.37
Заключение
В этой главе мы продолжили изучение условий, необходимых для успешного изучения Библии. Первое условие — принятое без доказательств на основе библейской доктрины о богодухновенности — это вера в то, что авторы Писания были компетентными, вдохновенными людьми. Все, что они написали, — истинно, все проникнуто смыслом. Второе условие — это усердие и внимательность в изучении Библии. Противоположное отношение — леность и гордыня — способны все перечеркнуть. Усердие означает медленное чтение, с внимательным рассмотрением малейших деталей и выбора слов. Ленивый человек читает быстро, думая, что уже все знает. Усердный же не отрывается от текста. Отказываясь от предубеждения о том, что текст "должен" означать, он дает тексту "говорить за себя". Леность и гордыня придают тексту такое значение, которое не выходит за рамки предвзятого мнения.
Некоторые пособия для изучения Библии советуют христианам при чтении Писания задаваться вопросом: "Что этот текст говорит мне?" Но, может быть, лучше было бы спросить: "Что в этом отрывке сказано против меня и против моих предубеждений? Что в нем говорится не только для меня, но для всех, кто усердно исполняет каждое его слово?"
Упражнения
Прежде чем приступить к следующей главе, обратите внимание на детали, упомянутые в нескольких отрывках. В каждом из них есть значительные подробности. Попытайтесь их найти, а затем подумайте, как они помогают понять текст.
1.Прочитайте 1Цар. 17, 1-27. Какое значение имеют подробности, касающиеся доспехов Голиафа? Обратите внимание на подбор слов в вопросе Давида в стихе 26. Как это помогает понять дальнейшее развитие событий?
2.Прочитайте Лук. 15, 11-32. Какое значение для этой притчи и для понимания Бога вообще имеют подробности, касающиеся поведения отца в стихах 20 и 22-24? Обратите внимание (помимо того, что мы уже рассмотрели) на слова, используемые в диалоге между отцом и старшим сыном в стихах 28-32. Как это помогает по достоинству оценить отца?
3. Упражнение посложнее: можно ли найти в Быт. 4, 1-7 хоть какие-то указания на то, почему Бог принял жертвоприношение Авеля, но отверг жертвоприношение Каина?
|
36 Jane Tompkins, "Indians: Textualism, Morality, and the Problem of History," Critical Inquiry 13 (1986): 111-13.
37 Gadamer, Truth and Method, 272-73.
Литературный контекст