Следует остановиться на влиянии изменений в управлении на работу местной администрации. По результатам поездки наказного атамана в 1873 г. по области картина вырисовывается такая. Делопроизводство и состояние дел в управлении отделов Баталпашинском, Майкопском, Екатеринодарском, Темрюкском и Ейском, Н.Н.Кармалин оценивал словами — «порядок и благоустройство». А вот войсковые тюрьмы «везде нехороши», войсковые больницы содержаться удовлетворительно, здания используются не по назначению. Караульные команды, местные команды, вообще внутреннеслужащие казаки — неопрятны, неисполнительны, одеты не по форме. Служебные требования к ним не соблюдаются, отсюда многочисленные жалобы на качество службы казаков. В станичных правлениях делопроизводство ведется небрежно, хаотично. При этом строевые части находятся в отличном состоянии.[156]
Вышесказанное свидетельствует о верной оценке А.М.Дондукова-Корсакова дурного влияния на казаков распространения «гражданственности» в казачьей среде и управлении На «гражданке» казаки неопрятны и небрежны, попадая под руководство военных на службе — дисциплинированы, аккуратны, внимательны.
В 1891 и 1894 гг. были проведены две ревизии административных учреждений Кубанской области. Первая проводилась по высочайшему повелению генерал-лейтенантом Нарбутом и полковником Барановым. Ревизии подверглись областное правление, войсковой штаб, некоторые правления отделов и станичные правления. В результате проверки по военной части выявились многочисленные злоупотребления и нарушения законности — беспорядки и медлительность, неправильное распределение дел по частям, отсутствие общего надзора и руководства, злоупотребления при производстве в урядники и проч. Такая картина была абсолютно во всех ревизируемых управлениях. [157]
В 1894 г. проводилась ревизия областного правления по поручению и.д. начальника области и наказного атамана генерал-лейтенанта Я.Д.Маламы. В результате ревизии были получены неутешительные сведения. Делопроизводство ведется небрежно, царит формализм и рутина, многие служащие не знают обязанностей и стремятся не к решению дел, а к «отписке» и «очищению нумеров».[158]
Полученные результаты на первый взгляд парадоксальны — ведь реформы А.М.Дондукова-Корсакова должны были привести к исправлению недостатков в гражданском управлении казаков, тогда как результаты ревизий отрицательные по всем отраслям управления. Данные факты свидетельствуют об отсутствии благотворного влияния на дела местной администрации усиления в управлении военного начала, несмотря на желания А.М.Дондукова-Корсакова. По всей видимости, причина заключалась не в принадлежности личного состава канцелярии к казачьему сословию или гражданскому чиновничьему корпусу. Причина крылась в кризисе системы управления в целом. Развитие капитализма неизбежно вело к исчезновению казачества как военного сословия, и никакие преобразования управления не могли привести к консервации сословности, только замедлить процесс, но не остановить.
Интересно отметить, что к выводу о тупике в развитии казачьих войск после изучения военного, административно-управленческого и финансового аспектов приходит и американский исследователь Роберт МакНил.[159]
В дальнейшем, до русско-японской войны значительных изменений не происходило. Однако в этот период шла подготовительная работа по передаче части полномочий, особенно расширяющие права наказного атамана и атаманов отделов по хозяйственно-экономическим вопросам, на места. Так, разрабатывалось положение по предоставлению права указанным должностным лицам разрешать отлучки казакам сроком до года на заработки.[160]
Как указывалось выше, после русско-японской войны произошли значительные изменения в центральном управлении казачьими войсками. В связи с нарастанием революционного кризиса была восстановлена должность наместника Кавказского, который стал совмещать высшую власть по всем отраслям управления — гражданской и военной. Звание наместника предполагало властные полномочия главкома войск в наместничестве расположенных, Войскового наказного атамана кавказских казачьих войск.[161]
В период перед первой мировой войной в местном управлении кавказскими казачьими войсками не происходило значительных изменений. В основном изменения произошли в сторону расширения прав наказного атамана в решении хозяйственно-экономических вопросов. Наказному атаману предоставлялись права изыскивать новые оброчные статьи, утверждать торги. Наконец последовало разрешение станичным атаманам по приговорам станичных сходов разрешать отлучки казакам до года на заработки.[162]
Одновременно продолжался поиск наиболее эффективных схем организации системы местного управления, впрочем, как и высшего (см. выше). Так, Н.Баратов указывал на недостатки реформы А.М.Дондукова-Корсакова, отмечал, что первоначально должность Войскового наказного атамана мыслилась как самостоятельная. В результате же ее сделали как присоединенную к должности командующего войсками Кавказского военного округа, что лишало возможности самостоятельного рассмотрения казачьих вопросов.
Опыт русско-японской войны привел к реорганизации штабов военных округов. К существующим трем управлениям — генерал-квартирмейстера, дежурного генерала, начальника военных сообщений — было учреждено «управление казачьими и горскими делами». Автор же считает необходимым создать «войсковой штаб кавказских казачьих войск», в котором сосредоточить бытовые и хозяйственные вопросы по казачьим войскам. Такая реорганизация позволила бы начальнику штаба войск округа заниматься исключительно своим делом, а система управления казачьими войсками «получит ту необходимую для правильной организации законченность и жизненность, которых не имела».[163]
Таким образом, подводя итоги, следует отметить следующее. Возвращаясь к вопросу о периодизации процесса реформирования системы управления кавказских казачьих войск, можно сделать следующие выводы. В целом с предложенной Б.Б.Игнатьевым периодизацией системы высшего управления можно согласиться. Однако в рамках первого периода для развития управления кавказскими казачьими войсками необходимо сделать существенные коррективы.
Подготовительный период, по терминологии исследователя, необходимо рассматривать в контексте правительственной задачи, удачно охарактеризованной Е.И.Дулимовым, как задачи максимального сближения казачьих войск с гражданским населением, максимальной унификации административного устройства казачьих областей по образцу имперских территорий.[164]. Именно в таком ключе подготовлены и приняты важнейшие правительственные постановления, касающиеся управления и самоуправления кавказских казачьих войск.
Проводимые в середине XIX в. реформы объективно способствовали развитию капитализма, при котором предполагается равенство производителей и собственников на основе ликвидации всех «полуфеодальных сословий».[165] Процесс естественного размывания сословных рамок охватил практически все сословия, в том числе и дворянство. В пореформенный период происходил процесс постепенной утраты дворянством своих сословных привилегий и сближения его с другими сословиями. К 1917 г. все сословия юридически утратили свои специфические сословные права. Дворянство, наряду с другими сословиями, постепенно трансформируется в классы и профессиональные группы. То есть, фактически происходит размывание основной социальной опоры царизма.[166] Таким образом, социальная база царизма — привилегированные сословия — сужалась.
Практически уже в процессе проводимых общероссийских преобразований правящий режим столкнулся с невиданным до сих пор развитием общественного движения охватившего все слои российского общества. В этих условиях правительство было заинтересовано в сохранении казачества как реальной военной силы в первую очередь для борьбы с революционным движением и поддержки правящего режима. Кризис 1870–1880-х гг. привел к подмене основных законов исключительными, усилению административного произвола, репрессивным мерам по отношению к земствам, принятию исключительных мер по охране общественного порядка и спокойствия.[167] Именно с целью сохранения военного потенциала в сер. 1880-х гг. по инициативе кн. А.М.Дондукова-Корсакова начинается подготовка к преобразованию управления кавказскими казачьими войсками, содержанием которых было стремление ослабить последствия реформ казачьих войск 60–70-х гг. XIX в., усилению опоры правящего режима в лице казачества.
Таким образом, соглашаясь с периодизацией развития высшего управления казачьими войсками, предложенной Б.Б.Игнатьевым, в развитии системы управления кавказских казачьих войск период с сер. 1850-х гг. до 1904 г. будет делиться следующим образом: 1850-е — сер. 1865-х гг. — подготовка проектов казачьих законоположений в рамках правительственного подхода на максимальное сближение казачьих войск с гражданским населением, максимальную унификацию административного устройства казачьих областей по образцу имперских территорий; сер. 1860-х — сер. 1880-х гг. — реформирование кавказских казачьих войск, направленное на приведение в соответствие с общей системой гражданского управления населения России; сер. 1880-х — 1904 гг. — реформа кавказских казачьих войск кн. А.М.Дондукова-Корсакова, основная цель которой — сохранение сословной замкнутости казачества, поддержание боевых качеств, создание в лице казаков прочной социальной базы царизма и дальнейшее развитие, и изменения местных законоположений по самоуправлению с указанной целью.
Второй период, 1904–1914 гг., Б.Б.Игнатьев характеризует как период, главным содержанием которого была реорганизация управления казачьими войсками с целью ликвидации имевшихся особенностей казачьих войск от регулярной армии. Стоит добавить, что верхняя хронологическая рамка весьма условна, поскольку и в ходе войны продолжался поиск решений управленческих вопросов, рассмотрение соответствующих проектов. Местное управление существенно не изменилось, однако происходит расширение дисциплинарных прав войскового и наказных атаманов в связи с необходимостью противостояния революционным потрясениям. Одновременно военное министерство стремиться расширить права местного начальства в решении социально-экономических вопросов с целью поддержания казачьего благосостояния.
В целом во второй половине XIX — начале XX вв. не сложилось законченной системы, управления кавказскими казачьими войсками, в полной мере отвечающей потребностям времени и интересам правительства. Постоянные изменения в стране, затрагивающие самые основы режима, требовали поиска адекватных мер по сохранению либо изменению существующего порядка вещей. Необходимо отметить, что в случае с казачьими войсками правительству удалось найти способы к сохранению в казачьей среде своей социальной опоры, в том числе через реорганизацию системы управления и самоуправления. Однако эти меры не могли полностью нейтрализовать естественное стремление к разрушению всяческих сословных рамок и законодательных ограничений в условиях развития капиталистических отношений.
————————————————————————————————————————
————————————————————————————————————————
Примечания:
[1] ПСЗ 2. Т.35 (1860). СПб., 1861. Ст. 35421.
[2] Там же. Ст. 35822.
[3] ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2302. Т. 1. Ч. 1. Л. 3об.
[4] Там же. Л. 2.
[5] Казачьи войска. Каткая хроника казачьих войск и иррегулярных частей. Справочная книжка Главной Императорской квартиры/Под ред. В.К.Шенка. Сост. В.Х.Казин. СПб., 1912. С. 117; Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времен до октября 1917 года/Под ред. Б.А.Трехбратова. Краснодар, 1997. С. 233.
[6] Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. В 2-х т. Т. 1. Тифлис, 1907. С. 195–198.
[7] ГАКК. Ф. 318. Оп. 1. Д. 517. Т. 1. Л. 78–79, 100–101.
[8] РГВИА. Ф. 330. Оп. 1. Д. 17. Л. 114 об.
[9] Венюков М.И. К истории заселения Западного Кавказа, 1861–1863 гг.//Русская старина. 1878. № 6.-С. 252–253.
[10] Отчет по главному управлению Наместника Кавказского за первое десятилетие управления Кавказским и Закавказским краем Его Императорским Высочеством великим князем Михаилом Николаевичем. 6 декабря 1862–6 декабря 1872. Тифлис, 1873. С. 61.
[11] Отношение ген.-фельдм. кн. Барятинского к военному министру ген.-адьют. Сухозанету, от 2-го апреля 1861 года, № 514//АКАК. Т. 12. Ч. 3. Док. № 764. С. 1051.
[12] Матвеев О.В. Кавказская война на Северо-Западном Кавказе и ее этнополитические и социокультурные последствия. Автореф. дисс. … канд. ист. наук. Краснодар, 1996. С. 28–29.
[13] РГВИА. Ф. 330. Оп. 1. Д. 17. Л. 114 об.
[14] Там же. Л. 115–119 об.
[15] Там же. Л. 154–170 об.
[16] ГАКК. Ф. 318. Оп. 1. Д. 517. Т. 2. Л. 102.
[17] РГВИА. Ф. 330. Оп. 1. Д. 17. Л. 155.
[18] Там же. Л. 157.
[19] Там же. Л. 157.
[20] Там же. Л. 256–157 об.
[21] Там же. Л. 254–254 об.
[22] Там же. Л. 375–379 об.
[23] Там же. Л. 463–469.
[24] Толстов В. История Хоперского полка Кубанского казачьего войска. 1696–1896. Тифлис, 1901. Ч. 2. С. 130–148.
[25] Барилко И.Г. Переселение за Кубань Черноморского (ныне — Кубанского) войска в 1860-м и 61-м годах по проекту князя Барятинского и Главнокомандующего правым флангом — Закубанским графа Евдокимова. (Воспоминание)//КОВ. 1911. 8 окт. № 213.
[26] Венюков М.И. К истории заселения Западного Кавказа, 1861–1863 гг.//Русская старина. 1878. № 6. С. 264.
[27] Там же. С. 265.
[28] Барилко И.Г. Указ. соч.
[29] Венюков М.И. Указ. соч. С. 266.
[30] Там же. С. 266–267.
[31] ГАКК. Ф. 252. Оп. 2. Д. 176. Л. 1–1 об.
[32] Барилко И.Г. Указ. соч.
[33] Щербина Ф.А. Колонизация Кубанской области//Киевская старина. Киев, 1883. Т. VII. С. 540.
[34] Фелицын Е.Д., Щербина Ф.А. Кубанское казачье войско. Репринтное издание. Краснодар, 1996. С. 260–416.
[35] ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2302.Т. 1. Ч. 1. Л. 103.
[36] Там же. Л. 9–9 об.
[37] Там же. Л. 10–10 об.
[38] Там же. Л. 13 об.
[39] Там же. Л. 97–98 об.
[40] Там же. Л. 146–147.
[41] Там же. Л. 152.
[42] Там же. Л. 238, 250, 505, 590–590 об, 602–602 об.
[43] Там же. Ф. 252. Оп. 2. Д. 465. Л. 211–211 об.
[44] Там же. Л. 17–17 об, 18–18 об, 28–28 об, 62–73.
[45] Столетие Военного министерства. 1802–1902. Т. XI. Ч. 1–2. С. 311–312.
[46] Там же. С. 428.
[47] Там же. С. 412.
[48] ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2302. Т. 1. Ч. 1. Л. 478–478 об.
[49] Там же. Ф. 318. Оп. 1. Д. 517. Т. 1. Л. 46 об-47.
[50] Там же. Л. 51 об, 53.
[51] Там же. Л. 54–54 об.
[52] Там же. Л. 56–63 об.
[53] Там же. Л. 65 об-77 об.
[54] Там же. Л. 178–203 об, 207.
[55] РГВИА. Ф. 330. Оп. 1. Д. 111. Л. 41.
[56] ГАКК. Ф. 318. Оп. 1. Д. 517. Т. 1. Л. 208–209 об.
[57] Столетие Военного Министерства. Т. XI. Ч. 1. С. 413–419.
[58] ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2302. Т. 1. Ч. 1. Л. 540–540 об.
[59] Там же. Ф. 318. Оп. 1. Д. 517. Т. 2. Л. 3.
[60] Там же. Л. 3 об-4.
[61] Дулимов Е.И. Казачество в системе политико-правовых отношений России (Спецкурсы по «Истории казачества»)//Казачий сборник. Ростов н/Д: ДЮИ, 1998. С. 42.
[62] РГВИА. Ф. 330. Оп. 1. Д. 17. Л. 69.
[63] Там же. Л. 105 об-106.
[64] Фелицын Е.Д., Щербина Ф.А. Кубанское казачье войско. Репринтное издание. Краснодар, 1996. С. 234–235.
[65] Игнатьев Б.Б. Развитие системы управления казачьих войск России (вторая половина XIX — началоXX вв.): Дис… канд. ист. наук. М., 1997. С. 27.
[66] РГВИА. Ф. 330. Оп. 1. Д. 17. Л. 399–418 об.
[67] Там же. Л. 423–424 об.
[68] Дукмасов И. О заселении Черноморского побережья Кавказа казачьим войском. М., 1887. 27 с.
[69] РГВИА. Ф. 330. Оп. 1. Д. 17. Л. 38 об.
[70] Там же. Л. 121.
[71] По вопросам о преобразованиях в казачьих войсках//Русский инвалид. 1869. 24 мая. № 61.
[72] То же//Там же. 1869. 27 мая. № 62.
[73] То же//Там же. 1869. 15 июля. № 83.
[74] Преобразования управления Кубанскою и Терскою областями//Иллюстрированная газета. Т. 25. 19 фев. № 8. — Спб., 1870. С. 114–115.
[75] Сафонов (Собственного Его Величества конвоя казак). Новые заботы Кавказского казачества с окончанием Кавказской войны//Современная летопись. Воскресное прибавление к «Московским ведомостям». 1865. Апрель. № 13.-С. 9.
[76] РГИА. Ф.866. Оп. 1. Д. 46. Л. 6 об.
[77] Цит. по: Маркедонов С.М. Феномен российского казачества//Социально-политическая ситуация на Кавказе: история, современность, перспективы. М., 2001. С. 117–118.
[78] Абрамовский А.П., Кобзов В.С. Управление и воинская повинность оренбургского казачества во второй половине XIX — начале XX века. Челябинск, 1997. С. 4.
[79] Венюков М.И. К истории заселения Западного Кавказа, 1861–1863 гг.//Русская старина. 1878. № 6. С. 253.
[80] Столетие Военного министерства. 1802–1902. Т. XI. Ч. 1–2. С.14.
[81] См., напр.: История лейб-гвардии казачьего Его Величества полка. 1775–1813–1875–1917/Сост. Б.Р.Хрещатицкий. СПб., 1913.406 с.: ил.
[82] Дулимов Е.И. Казачество в системе политико-правовых отношений России (Спецкурсы по «Истории казачества)//Казачий сборник. Ростов н/Д: ДЮИ, 1998. С. 35–36.
[83] Столетие Военного министерства. 1802–1902. Т. XI. Ч. 1–2. С. 14–17.
[84] Там же. С. 399–401.
[85] Игнатьев Б.Б. Развитие системы управления казачьих войск России (вторая половина XIX — началоXX вв.): Дис… канд. ист. наук. М., 1997. С. 87–97.
[86] История казачества азиатской России. В 3-х т. Т. 2. Вторая половина XIX — начало XX века. Екатеринбург, 1995. С. 24–32.
[87] Там же. С. 44.
[88] Там же. С. 50–51.
[89] Военно-окружная система на Кавказе, в Оренбургском крае и в Сибири//Русский инвалид. 1865. 6 (18) авг. № 171.
[90] Столетие Военного министерства. 1802–1902. Т. XI. Ч. 1–2. С.421.
[91] Там же. С. 421–427.
[92] Там же. С. 570.
[93] Там же. С. 564–570.
[94] Там же. С. 673 и далее.
[95] Воронцов-Дашков И.И. Всеподданнейшая записка по управлению Кавказским краем генерал-адъютанта графа Воронцова-Дашкова. СПб., 1907. С. 157.
[96] П — в С. Уничтожение казачества//Окраины России. 1909. 12–19 сент. № 37–38.
[97] Столетие Военного министерства. 1802–1902. Т. XI. Ч. 1–2. С. 703.
[98] Там же. С. 705.
[99] Игнатьев Б.Б. Развитие системы управления казачьих войск России (вторая половина XIX — начало XX вв.): Автореферат дис… канд. ист. наук. М., 1997. С. 16.
[100] Игнатьев Б.Б. Развитие системы управления казачьих войск России (вторая половина XIX — начало XX вв.): Дис… канд. ист. наук. М., 1997. С. 118–119.
[101] Там же. С. 120, 163–165.
[102] РГВИА. Ф. 970. Оп. 3. Д. 2053. Л. 278.
[103] Там же. Л. 278–278 об.
[104] Там же. Л. 279.
[105] Там же. Л. 282.
[106] Мальцев В.Н. Управление и самоуправление казаков Кубанской и Терской областей во второй половине XIX — начале XX века//Возрождение казачества (история, современность, перспектива). Ростов н/Д, 1995. С. 50–51; Его же. Административные реформы в казачьих областях Северного Кавказа во второй половине XIX в.//Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 94–106.
[107] ПСЗ 2. Т. 2 (1827). СПб., 1830. Ст. 878. § 6.
[108] Там же. Ст. 1058.
[109] Там же. Т. 15. (1840). СПб., 1841. Ст. 13450.
[110] Там же. Т. 17 (1842). СПб., 1843. Ст. 15809. § 83, 264.
[111] Там же. Т. 20 (1845). СПб., 1846. Ст. 18739. § 162–166, 249, 251.
[112] Там же. Т. 31 (1856). СПб., 1857. Ст. 30408.
[113] Там же. Ст. 30850.
[114] Там же. Т. 33 (1858). СПб., 1860. Ст. 33042.
[115] Там же. Т. 35 (1860). СПб., 1862. Ст. 35421.
[116] Там же. Ст. 35822.
[117] Там же. Ст. 36327.
[118] ГАКК. Ф. 249. Оп. 1. Д. 2302. Л. 175 —175 об.
[119] ПСЗ 2. Т. 37 (1862). СПб., 1865. Ст. 38–39.
[120] Там же. Т. 40 (1865). СПб., 1867. Ст. 41659.
[121] Там же. Т. 44 (1869). СПб., 1873. Ст. 46652.
[122] Там же. Т. 44 (1869). СПб., 1873. Ст. 47585.
[123] Там же. Ст. 47850.
[124] Там же. Т. 45 (1870). СПб., 1874. Ст. 48413, 48429 а.
[125] Там же. Т. 45 (1870) СПб., 1874. Ст. 48876.
[126] Там же. Т. 51 (1876). СПб., 1878. Ст. 55514; Т. 52 (1877). СПб., 1879. Ст. 57414.
[127] Там же. Т. 53 (1878). СПб., 1880. Ст. 58547.
[128] ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 24453. Л. 53–53 об.
[129] ПСЗ 2. Т. 54 (1879–18 февр. 1880). СПб., 1881. Ст. 59441.
[130] Ивченко И.В. Казачья община Кубани в трудах дореволюционных авторов//Из дореволюционного прошлого кубанского казачества. Краснодар, 1993. С. 156–164; Ее же. Эволюция казачьего самоуправления на Кубани (на материалах законодательства)//Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995. С. 13–31.
[131] Положение об общественном управлении в казачьих войсках (Высочайше утверждено 13 мая 1870 г.)//КСК на 1891 г. Екатеринодар, 1891. С. 200–220.
[132] Топчий А.Т. Буржуазные реформы 60–80-х гг. и проблемы урало-сибирского казачества//Казаки Урала и Сибири в XVII — XX вв. Екатеринбург, 1993. С. 15.
[133] РГИА. Ф. 932. Оп. 1. Д. 313. Л. 11.
[134] Очерк развития административных учреждений в Кавказских казачьих войсках. Тифлис, 1885. С. 62–64
[135] РГИА. Ф. 932. Оп. 1. Д. 313. Л. 11 об.
[136] ПСЗ 3. Т. 3 (1883). СПб., 1886. Ст. 1521.
[137] Там же. Ст. 1522.
[138] РГИА. Ф. 932. Оп. 1. Д. 431. Л. 4 об-5 об.
[139] РГВИА. Ф. 330. Оп. 61. Д. 1974. Л. 15 об-16.
[140] Там же. Л. 15.
[141] Там же. Л. 1–1 об.
[142] Там же. Л. 6.
[143] Там же. Ф. 330. Оп. 61. Д. 2093. Л. 6 об.
[144] Там же. Л. 4 об.
[145] Там же. Л. 7.
[146] Там же. Л. 5.
[147] Там же. Л. 17.
[148] ПСЗ 3. Т. 4 (1884). СПб., 1887. Ст. 2134; ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 4505. Л. 2–3.
[149] Учреждение управления Кавказского края. Свод гражд. закон. Том II, часть 2, изд. 1886 года//КСК на 1891 год. Екатеринодар, 1891. Паг. 2.С. 1–17.
[150] ПСЗ 3. Т. 7 (1887). СПб., 1889. Ст. 4559.
[151] Там же. Т. 8 (1888). СПб., 1890. Ст. 5076.
[152] Там же. Ст. 5460.
[153] Там же. Ст. 5077.
[154] РГВИА. Ф. 330. Оп. 61. Д. 2099. Л. 1.
[155] ПСЗ 3. Т. 11 (1891). СПб., 1894. Ст. 7782.
[156] ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 921. Л. 9–10.
[157] РГВИА. Ф. 330. Оп. 61. Д. 1848. Л. 1–19 об.
[158] Там же. Д. 1851. Л. 9 об, 10, 13 об, 38–39 об.
[159] McNeal, Robert H. Tsar and Cossack, 1855–1914. Oxford: Macmillan and St. Anthony’s College, 1987. p. 220.
[160] ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 6350. Л. 2.
[161] ПСЗ 3. Т. 25 (1905). СП., 1908. Ст. 25891.
[162] Там же. Ст. 26100.
[163] Баратов Н. Организация высшего местного управления Кавказскими казачьими войсками и горскими народами Северного Кавказа//Военный сборник. № 2. СПб., 1913. С. 157–162.
[164] Дулимов Е.И. Российская власть и казачья государственность на Дону. Концепция спецкурса по специальности «Юриспруденция»//Казачий сборник. Ростов н/Д: ДЮИ, 2000. С. 28.
[165] Дулимов Е. И. Казачество в системе политико-правовых отношений России (Спецкурсы по «Истории казачества»)//Казачий сборник. Ростов н/Д: ДЮИ, 1998. С. 43.
[166] Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). Т.1. СПб., 2000. С. 94, 141–142.
[167] Захарова Л.Г. Земская контрреформа 1890 г./Под ред. П.А.Зайончковского. М., 1968. С. 56–59.
Глава 2. Военная служба и повинности кубанских казаков
В данной главе, как представляется, целесообразным будет рассмотреть вопросы эволюции законодательства в отношении воинской повинности кубанских казаков, рассмотреть взгляды современников на казачьи войска и специфику использования казачьих частей в составе регулярных сил.
В советской историографии казаков было принято называть «полупривилегированным сословием» или «привилегированным крестьянством». Надо отметить, что подобный подход несколько удивляет своей категоричностью. Почему-то до революции казачьи администрации всех уровней указывали на обнищание казачества и занимались поиском мер по поддержанию казачьего сословия. Однако в постреволюционный период казаки в работах исследователей стали весьма зажиточными по сравнению с иногородними и обладающими привилегиями. Таким образом, необходимо выяснить объем указанных привилегий и соотношение их с выполняемыми повинностями. Следует отметить, что в данной главе специально не исследуется стоимость снаряжения и строевой лошади — «справки», необходимой каждому казаку при выходе на службу. Этот вопрос будет специально разобран ниже.
2.1. Воинская повинность и развитие взглядов на казачьи войска
Составители исторического очерка о воинской повинности А.И.Никольский и Н.А.Чернощеков, выделяли в развитии порядка отправления казаками военных обязанностей по отношению к государству три периода.
I. Первый охватывает XIV — XVI вв. В этот период казаки представляли из себя особый служилый класс людей великорусских княжеств и Московского княжества.
II. Второй период делится на два этапа. Первый этап — с XVI в. до эпохи Петра. Это так называемый «московский» этап, когда наряду с «государевыми», формируются вольные казачьи сообщества на окраинах государства. Второй этап — с эпохи петровских преобразований до военной реформы 1874 г. В течение этого этапа происходило вхождение казачьих подразделений в состав регулярной армии как иррегулярной кавалерии.
III. С момента принятия устава о воинской повинности для войска Донского — 1875 г., начался новый этап в развитии воинской повинности казаков. Эту эпоху авторы очерка охарактеризовали как эпоху «слияния общих и казачьих порядков». Причины подобных изменений — в крестьянской реформе, покорении Северного Кавказа, реформе воинской повинности и изменившихся условий обороны страны.[1]
Существенное отличие Черноморского и Линейного казачьих войск от Донского, заключалось в отсутствии стихийной предыстории, периода совершенной вольности. Эти войска изначально возникли по воле правительства, поэтому изначально в них присутствовала большая упорядоченность в отбывании воинской повинности.
Первоначально, черноморцам поручалась «бдение и стража пограничная от народов закубанских».[2] Однако уже при Александре II начался процесс упорядочения процесса отбывания воинской повинности и военной организации ЧКВ. В 1802 г. 3.429 служилых черноморцев расписали по десяти конным шестисотенного состава полкам и десяти пешим пятисотенного состава батальонам. В 1811 г. началась служба черноморцев в Лейб-гвардейском казачьем полку. По-прежнему основная нагрузка на плечах черноморских казаков лежала в деле защиты кордонной линии, хотя черноморцы принимали участие и во всех войнах империи.[3]