– В смысле, как он выглядел? Как я, только левша. Мы родились с тремя руками на двоих, поэтому третью удалили. Видимо, чтобы нам не пришлось друг с другом драться из-за неё, – Ньютон посмеялся.
Но Аня не разделила его шутку. Она выглядела серьёзной и, казалось, задумалась о чём-то своём и личном. Затем девушка вновь спросила, стараясь вернуть былую непринуждённость:
– Вы дружили с ним?
– Нет. Совсем нет.
– Разные характеры?
– Слабо сказано, – Виктор задумчиво улыбнулся и тише добавил. – Артур был настоящим садистом. Очень жестоким.
Аня больше ничего не спросила, и сжавший губы Ньютон тоже не хотел продолжать.
Внезапно девушка сошла с тропинки и подошла к воде. Она подняла из россыпи влажных камней большой и плоский, и ловко запустила его лягушкой. Камешек резво запрыгал, оставляя ровно растущие круги на сверкающей изумрудной ряби.
– Один, два, три… – шёпотом считала она.
– А каким было твоё детство? – спросил Ньютон, когда на цифре семь камень издал «плюх» и скрылся в воде.
– Хорошим, – мягко и бережливо ответила Аня. Она повернулась к нему и с грустной улыбкой добавила. – Самое настоящее счастливое детство. Заботливая мама, добрый и щедрый папа.
Ньютон с понимание кивнул, хотя и представить не мог, на что похоже такое детство.
– Мы жили в большом красивом городе, – название Аня не сказала. – И в том городе был не один фонтан, а сотни… А ещё много мостов и старинных зданий. А ещё у папы была машина, и мы часто ездили на море. Ты когда-нибудь бывал на море? В реальности.
Ньютон отрицательно покачал головой.
– У озера обычно можно увидеть противоположный берег, – продолжила воодушевлённо Аня. – А на море ты смотришь вдаль и не видишь ничего, кроме воды. И буквально видишь, как горизонт изгибается. И, кажется, что чувствуешь, как планета вращается и вот-вот выскользнет у тебя из-под ног, как только сядет солнце. И ты останешься один в невесомости, над бушующими волнами… Совсем один...
|
|
В её глазах показались печальные отсветы прошлого.
– Именно там папа научил меня пускать лягушек по воде. А ещё, – девушка поманила Ньютона, и они вновь медленно зашагали вверх по россыпи камней. – В том городе было место, которое мне особенно нравилось. Огромный парк-заповедник, где всегда много-много людей, особенно летом. Парк состоял, как бы из нескольких уровней, – Аня непривычно увлечённо жестикулировала. – На первом, самом высоком, стояли царские дворцы, музей, что-то ещё, словом не очень интересные для ребёнка штуки. А вот на остальных уровнях начиналась настоящая сказка: очень много золотых и серебряных фонтанов, больших и маленьких. И в фонтанах стояли разные скульптуры. Среди них были герои древнегреческих мифов, кажется, Прометей там был, и Посейдон, и какие-то герои из русских сказок. И всё в этом парке было таким зелёным и цветущим! – она замолчала и смущённо добавила. – Да, знаю, звучит всё это, как если читать состав консервированной кукурузы с этикетки. Всё равно словами не передать, как там красиво…
– Нет-нет, ты прекрасная рассказчица, – искренне заверил её Ньютон. – Продолжай, пожалуйста.
– Ну, сам напросился, – Аня довольно улыбнулась. – А больше всего мне нравились ангелы. Не знаю, имели ли они за своим созданием какой-то миф, или просто какой-то скульптор их выдумал… В общем, их двое: один белый, точнее, из белого гранита что ли… Высокий-высокий и глаза у него были настолько живыми, что куда-бы ты не отошёл, он всё время будто следили за тобой. У него рука была замершей в таком положении, словно он звал тебя куда-то за собой. Когда мы уезжали из парка, я каждый раз думала, куда же именно всех зовёт этот ангел? И чувствовала, будто он всё ещё смотрит мне вслед, даже когда мы возвращались домой. И взгляд мне его казался таким сильным и печальным. Грустным от того, что никто не идёт с ним, а сильным, потому что он продолжал там стоять и верить, что однажды найдётся тот самый, кто доверится ему и отправится с ним в путь.
|
|
Аня глубоко, чуть с содроганием вздохнула. Ньютон молчал, не решаясь нарушить образ ангела, застывший перед его глазами.
– Конечно, всё это была детская фантазия, – произнесла Аня чуть более будничным тоном. – Тем не менее, иногда мне кажется, что этот ангел всё ещё где-то не далеко, следует за мной, или, может быть, просто смотрит.
– А второй?
– А второй был тёмный с оборванными крыльями. Он сидел, припав на одно колено. Волосы у него были длинные, тело мускулистое. А лицо очень задумчивое, – она помолчала и сказала, как бы завершая. – Красивый был, этот парк с фонтанами. Я часто вспоминаю наши с отцом прогулки. Наверное, чаще, чем всё остальное. Хотела бы я снова там побывать.
– Что же тебе мешает?
Аня ответила не сразу. Она задумчиво смотрела куда-то вдаль.
– Сейчас я живу в другом месте. Очень далеко от дома и от родителей. И далеко от того парка с фонтанами.
– А что тебе мешает воссоздать это место прямо здесь? – спросил Ньютон. – Хоть прямо сейчас? Я, конечно, помню, что ты не любишь ничего преобразовывать, хотя и не понимаю почему… Но, не суть. Почему бы тебе не воссоздать здесь этот парк хоть на пару минут, а потом вернуть всё на место?
|
|
Анины губы чуть скривились.
– Это будет не то. Понимаешь? – она внимательно посмотрела на Ньютона. – Это будет в моей голове, проекции моего мозга, и это уже не будет значить столько, сколько значило для меня то место в реальности. Понимаешь?
– Не очень, – признался Ньютон.
Сам он никогда долго не задерживался на одном месте, а если и задерживался, то не обретал там ничего хорошего.
– Ладно, проехали, – без обид сказала Аня. – В любом случае создавать в комнате нечто, опираясь на воспоминания из прошлого – опасно. Гуру ведь тебе объяснял? Слишком велик риск вовремя не остановиться. Сначала создаёшь улицу, потом и город, а потом заселяешь своими проекциями, и вот ты застрял в своём подсознании и позабыл разницу между сном и реальность.
– Да ладно тебе, – заговорщически протянул Ньютон. – Всего раз. Тем более, ты будешь не одна. Я буду рядом и смогу тебе напомнить, что ты в мире снов, если вдруг что-то пойдёт не так.
– Нет уж, спасибо, – Аня благодарно кивнула. – Лучше тебе так не рисковать. Опрометчивое это решение – слепо следовать за чьими-то фантазиями.
Скоро они взобрались на скалистую площадку, окружённую соснами. Отсюда открывался живописный вид на озеро. На дальнем берегу виднелся пирс, заброшенные деревянные домишки на берегу.
– А что там? – спросил Ньютон.
– Где? – спросила Аня раньше, чем повернулась к нему, и когда увидела, куда он указывает, обречённо улыбнулась. – Почему тебя всё время тянет куда-то вдаль? – спросила она. – Почему интересует то, что где-то там, а не то, что здесь, рядом?
Ньютон покраснел и лишь виновато пожал плечами:
– Да мне и здесь интересно на самом деле.
Аня пристально поглядела на него.
– Ты же много читаешь?
– Не мало, – с гордостью ответил он.
– И, наверное, очень быстро? – девушка хитро прищурилась.
– Ну, довольно бегло.
– А ты не боишься, что если будешь торопиться, то во время чтения не заметишь чего-то важного? Чего-то, на что автор особенно хотел обратить твоё внимание?
Ньютон подумал и ответил:
– У меня хорошая память. Да и с вниманием всё в порядке. Просто многие книги похожи. Не хочется тратить время на то, о чём уже читал. Многие книги вообще почти одинаковые. Ведь, если это роман, то вариантов развития сюжета не так уж много. Да и структура всегда одна – завязка, развитие, кульминация…
– Так вот оно что! – восторженно вскрикнула Аня и неожиданно хлопнула в ладони. – Теперь ясно, почему ты всё время смотришь куда-то вдаль, а не вокруг себя.
– Потому что быстро читаю? – спросил Ньютон.
– Нет, – Аня не отреагировала на его сарказм. – Потому что всё вокруг тебе быстро наскучивает. И ты считаешь, что по-настоящему увидел то, на что взглянул лишь один раз. И от этого хочешь идти дальше, смотреть на то, чего ещё не видел, надеясь, что там будет нечто новое.
Ньютон задумался. Ему всегда казалось, что мания стремится куда-то дальше и бежать от прошлого ему передалась от матери, но его никогда это не печалило.
– И в этом твоя проблема, – продолжала Аня. – Места, как и книги, действительно мало чем отличаются друг от друга. Лес – это лес. Озеро, какое-то больше, какое-то меньше, но озеро – оно и в Африке озеро. И книги: тут про любовь, и там про любовь, здесь про войну, и там про неё. Так что, чем дальше ты продвигаешься, тем быстрее шагают твои ноги и тем дальше стремятся глаза. Тебя манит жажда чего-то небывалого, что ты никак не отыщешь. Но знаешь, как каждый текст имеет автора и свою оригинальную историю создания, так же и каждое место хранит нечто такое, что отличает его от других. То, что не увидишь с первого раза. И если ты будешь смотреть не вдаль, а вокруг, и если будешь замечать каждое дерево или каждый камень, то однажды ты это поймёшь!
– Но зачем мне уделять внимание каждому дереву, если все они – просто деревья? Немного разные по форме, но суть то одна – дерево и дерево. Кора, листья, корни.
– А за тем, что когда ты познаешь один лес так хорошо, как самого себя, то полюбишь каждое его дерево, каждую травинку, и тебя перестанут манить другие леса! Ведь с каждым разом возвращаясь в тот первый, ты будешь узнавать в нём самого себя…
Ньютон с иронией оглядел сосны, покачивающие на ветру тонкими лапами. Тем временем Аня продолжала:
– Ты увидишь, что лес живой, что он знает тебя не хуже, чем ты его. Он будет чувствовать тебя так же хорошо, как ты замечать его изменения – случайно сломанную ветку на ели, или новую сеть паутины под дубом. Понимаешь о чём я?
Ньютон внимательно посмотрел на Аню и после долгой паузы признался:
– Я очень, очень, очень пытаюсь понять. Честное слово. Это очень красиво звучит, но я не понимаю, зачем изучать так дотошно какое-то место, особенно в мире снов. Ведь, в конце концов, это просто место, просто локация.
– Нет, Ньютон! – Аня нетерпеливо замотала головой. – Нет и ещё раз – нет! Место не может быть просто местом. И неважно о реальности мы говорим, или о мире снов. В любом месте, где мы бываем, остаётся частичка нас самих…
Ньютон вдруг вспомнил чувство потери, которое охватило его по возвращению из Эдема пару дней назад.
– … и только когда ты научишься это понимать, тебе не захочется стремиться куда-то вдаль, чтобы заполнить то, что пусто внутри.
– Ну, тут ты ошибаешься, – он попытался улыбнуться. – Ничего я не стараюсь заполнить. Меня тянут несовершённые открытия, знания, да и только.
– Да все знания мира – они же под носом! Только смотри и улавливай! И это я в прямом смысле. К примеру, можно узнать всё о том, как устроены взаимоотношения людей, прямо на детской площадке, в песочнице! А изучив один лес, узнаешь всё о круговороте жизни и смерти. Всё самое важное всегда там, где мы есть, – Аня отчаянно постучала себя чуть выше груди. – Оно внутри нас, и оно же отражается в том, что вокруг! Нужно только не пробегать глазами страницу, а вчитываться в каждое слово. Одного значимого места или одной хорошей книги достаточно, чтобы познать абсолютно всё на свете.
Ньютон задумчиво оглядел невысокие каменные утёсы, укрытые зелёной тиной в тех места, где их ласкала вода.
– Ты говоришь о местах так, будто они живые, – произнёс он.
– Так и есть.
– А мне кажется, места безжизненны, – Ньютон посмотрел на Аню. – Вот, к примеру, если нас не станет, то всё вокруг останется прежним. Потому места сами по себе не имеют ни прошлого, ни будущего. У них нет памяти. Они всегда были и будут. Даже если оно изменится со временем, само место этого не почувствует, оно ведь неодушевлённое. Ну, то есть, человек живой, пока у него есть прошлое, о котором он может рассказать. И ты говоришь что места, где мы бывали, хранят частичку нас… А я считаю, что это не так. Потому что ничегошеньки место не скажет другому человеку обо мне, если он придёт сюда. Он никогда не узнает, что я здесь был. Потому что оно – не живое. Само по себе оно ничего не может рассказать.
– Ошибаешься, ох, как ошибаешься, Ньютон, – Аня устало покачала головой и ловко вытащила из чехла на поясе охотничий нож. – И сейчас я тебе это докажу.
– Ты чего? – опешил он. – Мы же просто дискутируем…
Аня молча подошла к большому плоскому камню, возле которого замер Ньютон, присела и поманила его рукой.
– Смотри.
Она перехватила нож поудобнее и с усилием выцарапала на камне своё имя.
– А теперь ты.
Ньютон принял из её рук нож, и, чуть помешкав, ниже нацарапал «Ньютон». Получилось не так красиво, как у Ани, и времени заняло больше, ведь он по привычке проделывал это одной рукой, пока Аня косилась на него чуть грустным и понимающим взглядом. Но он этого не замечал, только чувствовал ровное дыхание девушки совсем рядом, пока выводил кривые буквы. Занятие ему понравилось, и когда он поднялся и оценивающе посмотрел на камень, то остался доволен.
«Аня
Ньютон»
– Теперь ты понимаешь? – тихо спросила Аня, забрав у него нож.
– Кажется, – восторженно ответил он и засмеялся, осознавая собственную глупость. – До этого я как-то не додумался. Нечестный ход. Но, всё равно, прости, что спорил.
– Представь, что здесь были бы не наши имена, а другие, – произнесла Аня. – Вроде: Саша и Майя. И ты бы пришёл и увидел это здесь. Чтобы ты подумал?
– Что здесь были двое. Парень и девушка. Что они, наверное, смотрели вдаль, или изучали берег с бабочками, – глаза Ньютона вспыхнули внезапным пониманием. – Подумаю, что они о чём-то спорили, а может и не спорили… – его голос стал тише, серьёзнее, когда лицо Ани оказалось перед его лицом. – А может, не спорили... – он смотрел на её губы, между которыми возникла щелочка, а затем в глаза, лишь слегка скрытые ресницами. – Может, они просто смотрели друг на друга и...
Его непреодолимо потянуло к ней, и он уже ничего не успел подумать, как руки сами скользнули по Аниной талии, и как её нежные прикосновения легли ему на грудь, и как они соприкоснулись губами. Сперва едва ощутимо, но с каждым поцелуем их тела будто сплетались всё крепче, стараясь почувствовать тепло и дыхание друг друга. Сердце Ньютона забилось, и всё тело налилось неведомым ему раньше волнующим напряжением, которое не просто завладевало им, но и словно выталкивало его душу и разум куда-то в невесомость. На мгновение ему стало по-настоящему страшно, и он слегка отпрянул от девушки и посмотрел на неё, боясь проснуться и потерять её как никогда прежде. Но Аня, её разрумяненное лицо, приоткрытые влажные губы, глаза оставались перед ним, и девушка смотрела на него таким взглядом, словно и её одолевало то же самое чувство и тот же страх. Ньютон запустил руку ей в волосы, притянул к себе и стал жадно вдыхать её мягкий запах лесных трав, и нежно целуя в шею.
С Аниных плеч упал рюкзак, затем они и сами опустились на нагретый солнцем камень, не отпуская друг друга ни на секунду.
* * *
Они лежали на разбросанных одеждах в уютном молчании, нарушаемом лишь шёпотом деревьев и звуком волн, и долго просто смотрели друг на друга, не смыкая глаз.
– Я всё ещё здесь, – словно не веря в реальность происходящего, произнёс Ньютон и провёл по Аниному шраму на виске, а затем подался вперёд и нежно поцеловал его.
Аня улыбнулась. В её глазах блестело заходящее солнце.
– Ты настоящая. Я чувствую тебя, – сказал Ньютон и крепко обнял её, ощущая тепло тела и ровные удары сердца всем своим существом.
– Сочту это за комплимент, – Аня чмокнула его в щёку, положила голову ему на плечо, устало прикрывая глаза.
Глава 30. Университет
– Витя, привет, эт я! – раздался в телефонной трубке голос старосты.
– Я узнал, Коля. Привет, – ответил только что разбуженный Виктор.
– У тебя что с голосом, спишь что ли?
– Нет. Уже нет, – Виктор принялся пальцами массировать над бровями.
– Я хотел узнать, как твоё здоровье?
– Спасибо, уже лучше.
– Точно? Тебя уже две недели как не было на лекциях.
– Я уезжал, – Виктор помедлил, всё ещё нехотя отходя от сна. – Я ведь предупреждал декана. Даже заявление писал. И тебе я тоже говорил. Забыл?
– Не забыл. Просто ты вернулся, а в институт так и не заглянул. Вот я и решил проверить, всё ли у тебя в порядке.
Виктор ухмыльнулся:
– Знаешь, Коля, ты – сама заботливость. Но, уверен, ты позвонил не только из-за сострадания.
– Ну, зачем ты так? – в голосе старосты послышалось удивление и лёгкая обида. И всё же Коля заговорил прежним деловым тоном. – А вообще, у меня к тебе и правда есть одно дело…
– Кто бы сомневался.
– Ага. Я чего звоню. Завтра в час лекция Астафьева Юрия Анатольевича, профессора геолога. Знаешь такого? Декан попросила всех обзвонить и предупредить, что явка обязательная. Она очень важная!
– Кто? Декан?
– Лекция! – Коля нетерпеливо повысил голос.
– Так и что, – Виктор лениво зевнул. – Обязательно нужно быть?
– Обязательно, Вить! Этот профессор вроде баллотируется в министерство образования, и к тому же он приятель декана… – староста понизил голос. – Так что, всё это, думаю, часть предвыборной кампании. Только это строго между нами, хорошо?
– Угу. Только, знаешь, я, кажется, не смогу прийти.
Виктору хотелось помучить старосту за бесцеремонно прерванный сон. Самый прекрасный сон за все последние месяцы. Тогда Коля разразился тирадой о том, что ему самому всё это не в радость, но собрать людей нужно:
– … просто приди, ну пожалуйста! Хотя бы просто отметься в списке и всё! Кровь из носу надо! Я тебя как товарища прошу. С меня же три шкуры спустят, и декан ещё пообещала стипендии лишить, так что я тут страдаю больше всех!
Виктор устало вздохнул:
– Ну, раз кровь из носу…
– Что, правда, придёшь?
– Да, раз уж мы «товарищи», – последнее слово Виктор язвительно растянул, но Коля не заметил усмешки и рассыпался благодарностями.
– Ну, ладно, Витька, до завтра! Мне ещё кучу народу обзвонить нужно. Ну, всё, пока!
Виктор повесил трубку и ударил себя по лбу, вспомнив нечто из минувшего сна. Из-за звонка старосты ему пришлось покинуть мир снов и оставить Аню одну. Не очень романтично вышло. Теперь это следовало исправить. Он пойдёт завтра в университет, но не ради товарища, а ради неё.
* * *
– Давненько ты не заходил к нам, – проговорила из-за стола библиотекарша.
Он вежливо поздоровался с маленькой пожилой женщиной с рыжими волосами, с очками, на одной из линз которых была неубранная этикетка.
– Чем тебе помочь? – ласково спросила она.
Виктор посмотрел в маленькие глазки библиотекарши, приблизился и заговорил почти шёпотом.
Библиотекарша, привыкшая за последний год к его крайне диковинным и часто невыполнимым запросам, понимающе подалась вперёд и, внимательно выслушав, отпрянула и расплылась в старой морщинистой улыбке. В этот раз она могла помочь.
* * *
– Залевски! – донёсся из толпы студентов и преподавателей, заполнивших узкий коридор, голос Коли.
Виктор хотел прошмыгнуть мимо старосты, но тот стоял возле дверей актового зала и заметил его раньше. Он помахал Виктору планшеткой, на которой крепилась ручка и список студентов.
– Привет, – с вымученной улыбкой поздоровался староста, когда Виктор протиснулся к нему через толпу. – Расписывайся, – Коля ткнул в список. – Спасибо, что пришёл, – проговорил он тише и устало выдохнул. – У нас тут просто стихийное бедствие какое-то. С семи утра ношусь, как белка в колесе. А как ты? Вылечился?
– Не совсем, – с хитрой улыбкой ответил Виктор и вернул ручку.
– Да неужели? – староста подозрительно прищурился. – А выглядишь каким-то посвежевшим, что ли. Через весь коридор сияешь улыбкой, прям Гагарин! А это что у тебя такое? – спросил он, заметив торчащую из наплечной сумки Виктора толстую энциклопедию в оранжевой обложке.
– Да так, ничего, – ответил Виктор и, не дожидаясь продолжения диалога, попятился назад, к лестнице. – Ну, я пойду, да?
– Эй, куда? – возмутился Коля.
– Ты сам сказал, главное отметиться, – Виктор подмигнул.
– Ну, хотя бы покажись перед деканом!
– Скворцов! – раздался откуда-то грозный голос декана и лицо Коли застыло в испуге, а глаза забегали по толпе.
Виктор хохотнул и помчался вниз по лестнице. У него были дела поважнее, и весь мир не мог раскусить, что именно он собирается сделать. Уж точно никто из реальности.
Глава 31. Фонтаны
Ньютон буквально ворвался в дом Ани и с порога заявил:
– Бросай все свои дела, я хочу тебе кое-что показать!
Девушка перебирала травы, отчего кухню наполнял сладкий аромат.
– Тебя два дня не было, – преодолев удивление, спокойно произнесла Аня и слегка улыбнулась. – А теперь ты внезапно возникаешь и просишь куда-то за тобой идти. Это немного странно.
Ньютон хохотнул:
– Ничего странного!
Девушка несколько секунд испытующе смотрела на него, а затем положила веточку смородины на стол, и повернулась к гостю всем телом:
– Что ж, видимо, нам предстоит привыкнуть к общению такого рода, когда ты каждый раз будешь исчезать, не сказав ни слова, а потом появляться вновь, как ни в чём не бывало.
Ньютон смущённо покраснел, вспомнив, как долго они с Аней измождённые и счастливые лежали у озера, как долго он любовался её лицом, потеплевшими в свете заходящего солнца синими глазами, и, не заметив, как ускользнул контроль, провалился в забвение. А проснулся уже в своей квартире от телефонного звонка.
– По твоему поведению, – продолжила Аня. – Можно сказать, что ты – Дон Жуан или Казанова. Если ты ведёшь себя так со всеми девушками, то могу поспорить, у тебя масса поклонниц!
– Прости, – сказал Ньютон с виноватой улыбкой. – В тот раз… просто…
Аня тихо снисходительно засмеялась:
– Да ладно. Не начинай. Просто я в какой-то момент задремала, а потом открываю глаза – тебя уж нет.
Ньютон представил обнажённую Аню, одну в окружении разбросанных вещей на том камне у озера.
Девушка поднялась из-за стола.
– Ну, так что, скажешь, наконец, что ты мне хотел там показать? – спросила она, отряхивая клетчатую рубашку и джинсы от травяных соринок.
– Это сюрприз.
– Нам туда? – Аня указала в сторону спальни, где находилась дверь, ведущая в общую территорию.
– Нет, – Ньютон загадочно улыбнулся и указал за окно, где царил ясный день. – Туда.
Непринуждённая улыбка вмиг сошла с лица девушки.
– Думаешь, ты видел в моей комнате что-то, чего не видела я? – спросила она с некоторым подозрением.
– Да, – стараясь не терять уверенности, ответил Ньютон. – Я подожду тебя на крыльце, пока ты переоденешься!
Он вышел на улицу и прикрыл за собой дверь. За спиной послышался тихий звон наддверных колокольчиков с ангелами. Но не успел Ньютон оглядеть с порога ржаное поле и синее небо над ним, как Аня, уже переодетая в свой походный наряд, возникла перед ним прямо из воздуха:
– Что ж, веди, Сусанин.
Ньютон повёл её к озеру той же тропинкой, которой она вела его в прошлый раз. Шаги его были быстры, а взгляд на яркое солнце, проплывающее над чёрными макушками сосен, полон стремления. Аня напряжённо молчала.
– Может, всё же нарушим твои принципы и телепортируемся? – осторожно предложил Ньютон.
– Не дождёшься, – резко ответила девушка. – Я терпелива.
Но когда на берегу их встретило войско из тысячи ленивых капустниц, им пришлось остановиться.
– Нам туда, – Ньютон указал на дальний мыс, где они были в прошлый раз. – Так что, выбирай. Снова разгоняем, или всё же не будем беспокоить твоих подружек?
Аня удручённо вздохнула, но всё же протянула ему руку:
– Только не исчезни снова.
Едва их ладони соприкоснулись, как обоих подхватил поток энергии, по ощущениям сравнимый с торнадо, готовым разорвать попавшего в него человека на части. Энергия закружила их так сильно, что им пришлось вжаться друг в друга, чтобы не разлететься в разные стороны, но через секунду поток отпустил их, и по ногам ударила твёрдая почва.
– Эм… – осторожно протянула Аня, так и стиснутая объятиями Ньютона. – Прилетели?
Он отпустил её не сразу, а когда всё же отпрянул, то ничего не ответил, а лишь улыбнулся и стремительно направился к неприметной ветхой постройке, спрятанной в низовье мыса у самой воды в сухих зарослях камыша.
– Эй, – возмутилась было девушка, глядя ему в след, но он лишь жестом, как это обычно делал Гуру, потребовал следовать за ним.
Спустившись к хижине, Ньютон открыл покосившуюся деревянную дверь, пропустил Аню вперёд и вошёл следом. Внутри деревянное сооружение походило на сарай: ненадёжный дощатый пол, повсюду солома, запах пыли и сухого дерева, солнечные блики проникали из щелей и запылённых маленьких окон под треугольной крышей. Вместо загонов или кормушек для скота, у стен стояла пара объятых паутиной стеллажей, полных старого рыболовного инвентаря.
– Хочешь позвать меня на рыбалку? – с иронией спросила Аня.
– Нет.
– Тогда я в замешательстве. И зачем же ты меня сюда притащил?
Ньютон прошагал вглубь хижины, остановился у соломенной кучи побольше и стал откидывать её, пока в полу не показалась квадратная дверь, похожая на вход в погреб. Затем он с любопытством глянул на Аню. Округлившиеся губы, вскинутые брови и широко открытые глаза девушки застыли в полном замешательстве.
– Ну что, мне всё же удалось тебя удивить? – самодовольно спросил Ньютон.
– Её здесь не было, – медленно произнесла Аня. – Этой двери здесь не было…
– Правда? – Ньютон делано нахмурился, почесал подбородок и серьёзно спросил. – А может, всё-таки, была?
– Хватит! – неожиданно Аня бросила на него холодный взгляд. – Это моя комната, и этой двери здесь не было. Зачем ты это сделал?
Ньютон не ожидал настолько скверной реакции. Он поднялся на ноги и растерянно огляделся, нервно потирая ладони о брюки.
– Я же просила ничего не менять в моей комнате!
– Да ладно тебе, это всего лишь дверь, – проглотив растерянность, попытался успокоить девушку Ньютон.
– Это дверь, за которой явно есть что-то ещё.
– Ну да. Но, может, всё же посмотришь, что именно, прежде чем начнёшь меня ненавидеть?
– Нет, нет, и нет! – Аня отступила от люка, словно от чего-то крайне нежелательного. – Просто убери это отсюда, и сделаем вид, что ничего не произошло.
– А разве что-то произошло? – с неожиданным раздражением спросил Ньютон и, не дав Ане ничего ответить, заговорил с твёрдой рассудительностью. – Я знаю: ты не любишь, когда в твоём подсознании что-то меняют. Но это – всего лишь дверь. И я не верну всё назад. Хочешь – сделай это сама, – он махнул рукой на люк. – Я два дня потратил на этот сюрприз. Хотел, сделать приятно тебе. И теперь, если все мои усилия были напрасными, делай с этим что хочешь.
Девушка хотела что-то сказать, но словно запнулась и слегка смягчилась:
– Ты хотел сделать мне… приятно?
– Да, – Ньютон всё ещё хмурился. – Так что, хватит вести себя так, будто произошёл конец света. Хотя бы загляни внутрь. Дай показать тебе, что там. И если будешь так же злиться через две минуты, я уйду, и можешь дальше ненавидь меня до скончания времён, – он глубоко вздохнул и помолчал. – Ну, так что, дашь мне шанс?
Сменив гнев на терпимость, Аня произнесла:
– Одним глазом.
Девушка выдохнула, подошла к люку, наклонилась и решительно распахнула дверь. Та с глухим ударом ударилась об пол, и Аниному взору открылись деревянные ступени, уводящие во тьму. Ньютон попросил девушку посторониться, чтобы спуститься первым. Когда он скрылся из виду, Аня полезла за ним.
Ступени под ногами быстро сменились твёрдой и ровной поверхностью, и Аня оказалась в прохладной темноте, пропахшей мокрым бетоном.
– Сюда, – Ньютон взял Аню за руку и повёл за собой.
Она шагала вслепую с минуту, пока не послышался слабый шум водопада. Они остановились, и невидимая стена прямо перед ними глухо зашумела механизмами и стала отъезжать в сторону. Темноту разрезал мягкий свет, и через секунду, когда их глаза привыкли, они увидели перед собой водяную завесу.
Свежий весенний воздух наполнил Анины лёгкие, и стало видно, что мир за водопадом пестрел размытыми сине-зелёными цветами.
Ньютон снял с крючка, который оказался рядом на стене, один из двух зонтов, раскрыл над Аниной головой и с улыбкой указал на проход:
– Прошу.
Не на шутку взволнованная Аня коснулась Ньютона за джентельменски подставленный локоть. Купол зонта разрезал водяную стену, и они вышли на открытое пространство. Ньютон остановился и сложил зонт. Девушка же шагнула ещё дальше, и стала медленно кружиться на месте, заворожённо оглядывая всё вокруг.
Водопад за их спинами брал истоки откуда-то сверху и разбивался о твёрдую гранитную поверхность, по которой вода текла неглубоким потоком, касаясь подошв Аниных сапожек, а затем вновь падала вниз, на следующий уровень, откуда потом вливалась в огромный каменный бассейн, в центре которого, на насыпи из гладких чёрных камней стоял могучий золотой Самсон, разрывающий пасть льву, из глотки которого фонтаном била вода. А вокруг их поединка, по краям насыпи лежали золотые рыбы. Они тоже плевались тонкими струйками в бассейн, который дальше превращался в узкий морской канал, с двух сторон окружённый лесом и тянущийся до далёкого морского побережья.