Лишь ты одно существуешь, о Сердце, сияние осознавания! В тебе пребывает таинственная сила, которая без Тебя – ничто. Из нее [эта сила проявления] исходит, вместе с воспринимающим, ряд тонких неотчетливых мыслей, которые, освещенные отраженным светом ума в вихре прарабдхи, появляются внутри нас как призрачное зрелище мира и проявляются вовне как мир, воспринимаемый пятью чувствами, подобно тому, как фильм проецируется через объектив. Будь то воспринимаемые или невоспринимаемые, они [мысли] – ничто без Тебя, о Гора Милости [11].
Кунджу Свами рассмеялся и сказал: «Я не знаю. Мы всегда удивлялись, откуда у него знание практических вещей. Он жил, оторванный от мира, в обществе Паланисвами, но каким-то образом накопил множество практических навыков и житейского знания. Я никогда не встречал кого-либо, кто учил бы Бхагавана этим вещам. Казалось естественным, что он просто знает их».
До сих пор Наванна Свами думал о Шри Бхагаване просто как о великом тапасвине. Прочитав эти строфы, он понял, что Шри Бхагаван был стхита праджня (утвердившийся в высшем состоянии мудрости), обладающий ведантическим опытом и ясностью как непосредственного, так и опосредованного знания. Другие главы матхов, что были с ним в тот день, также осознали величие Шри Бхагавана. Впоследствии, благодаря отзывам этих людей, о величии Шри Бхагавана узнали и многие другие. В результате к Шри Бхагавану стали приезжать ученые садху.
В тот период, когда я выполнял служение Шри Бхагавану в Скандашраме, тот же самый Нараяна Свами, прибывший за даршаном Шри Бхагавана, отозвал меня в сторону и дал мне наставления о том, как служить Гуру, подробно разъяснив мне один стих из «Веданта Чудамани».
|
|
«Аптам, – сказал он, – это значит узнать из писаний правила поведения ученика, с тем чтобы благотворно служить Гуру. Ангам – это выяснить потребности тела Гуру, чтобы служить ему соответственно. Дханам – это заботиться о собственности ашрама, как то: животных, растениях и деревьях, с несравненно большим вниманием, чем то, которое уделяют своему хозяйству домовладельцы. Сад Бхава – это воспринимать все как Гуру - сварупа (истинная форма или природа Гуру)».
Объяснив четко и подробно все вышеуказанные аспекты служения Гуру, он подвел итог, сказав, что, если преданно практиковать их, можно достичь реализации Брахмана без помощи какой-либо еще духовной практики. Я служил Шри Бхагавану в соответствии с этими наставлениями, и даже сейчас у меня остается счастливая возможность медитировать на Гуру-сварупу.
Одним из первых людей, признавших величие Шри Бхагавана и сообщивших другим о нем, был Ачьютадасана, знаменитый поэт и ученый. Во время пребывания Шри Бхагавана в Гурумуртаме в 1980-х годах некий святой человек со светлым лицом пришел вместе со своими учениками за даршаном Шри Бхагавана. После исполнения бхаджанов он сел рядом с Шри Бхагаваном, взялся за его стопы и руки и тут же вошел в состояние экстаза.
Когда его ученики также приблизились к Шри Бхагавану, чтобы коснуться его стоп, Ачьютадаса остановил их, сказав: «Это огромный костер. Никто из вас не может подойти к нему близко».
Затем он спел несколько замечательных ведантических песен. Шри Бхагаван все еще сохранял молчание, просто наблюдая эту сцену, не комментируя ее. Наконец посетитель простерся перед Шри Бхагаваном и с большой неохотой удалился. Лишь через несколько дней стало известно, что этим посетителем был Ачьютадаса, известный человек, сочинивший множество ведантических песен на тамильском языке. Позднее он прислал на рассмотрение Шри Бхагавану свою книгу.
|
|
В те годы, когда Шри Бхагаван жил в пещере Вирупакша, он свободно бродил по всей горе. Спустя время он говорил, что не было ни одной ее части, которую бы он полностью не исследовал. Однажды ему даже удалось заглянуть внутрь горы и исследовать некоторые ее внутренние тайны. Этот странное переживание случилось в тот день, когда он сидел в пещере Вирупакша. Без какого бы то ни было настроя или подготовки он вдруг обнаружил, что входит в состояние, которое, по его словам, не было ни сном, ни явью. В этом новом состоянии он оказался входящим в пещеру, расположенную на Аруначале. Внутри горы он увидел множество приятных парков, прекрасных озер, растений и деревьев, усыпанных цветами и плодами. Это было чудесное зрелище. Это место почему-то не показалось ему новым. Он чувствовал, что как будто бывал там раньше. Позднее, во время восстановления храма Адьяннамалаи на северо-западной стороне Аруначалы, кто-то обнаружил на востоке от храма тоннель, ведущий внутрь горы. Шри Бхагавану сообщили об этом открытии, и, отправившись на следующий день на прадакшину, проходя мимо храма, он взглянул на тоннель. Для себя он отметил, что это было похоже на пещеру из его видения, но тогда никому не сказал об этом.
Когда люди в храме спросили его, что им с этим делать, Шри Бхагаван ответил: «Нам не следует осматривать его. Вы должны его закрыть».
|
|
Следуя его наставлению, тоннель был закрыт. Некоторое время спустя он с удивлением обнаружил в «Аруначала Махатмьям» стих, как будто описывающий видение, которое у него было. Он перевел санскритский стих на тамильский, и этот вариант вошел в его «Собрание произведений» [12].
[Шива сказал: ] «Хотя я был [изначально] в форме огня, теперь я пребываю здесь как гора приглушенного света, чтобы защищать мир. Более того, я остаюсь здесь в виде сиддха [Арунагири Йоги]. Знай, что внутри меня сияют пещеры, пульсирующие множеством удовольствий.
В одну из своих прогулок по горе Шри Бхагаван попытался найти баньян в отдаленной части северного склона Аруначалы. История о произошедшем там хорошо известна, но я расскажу ее снова, потому что она косвенно привела к очень неловкой и досадной для меня ситуации.
Шри Бхагаван гулял однажды один по северному склону Аруначалы. Пересекая один из трех ручьев, бегущих там, он заметил большой лист баньяна в русле ручья. Подобрав его, он поразился, насколько тот большой, как лист тикового дерева. Он осмотрелся кругом, чтобы понять, откуда взялся лист, и увидел высоко над собой скалу в виде платформы, около которой и высился баньян [13].
Подумав, что это тот самый баньян, который упоминается в «Аруначала Махатмьям», он стал потихоньку карабкаться вверх, чтобы взглянуть на него. Медленно и не без труда поднимаясь по ухабистой тропинке, он случайно зацепил левым бедром осиное гнездо, висевшее на кусте. Тотчас рой больших горных ос вылетел из гнезда и облепил его бедро.
Шри Бхагаван терпеливо стоял там, думая: «За злодеяние, которое я совершил, я должен понести соответствующее наказание» [14].
Его бедро покраснело и распухло. И хотя Шри Бхагаван испытывал жуткую боль, он не преминул отметить и удивиться тому, что осы выместили свой гнев, ужалив только ту часть тела, которая задела их гнездо. Поскольку и боль, и опухоль росли, он начисто забыл, зачем сюда пришел. Вместо этого он медленно поковылял назад к пещере Вирупакша.
Паланисвами, который с большим участием и вниманием заботился о Шри Бхагаване, был в шоке, увидев распухшее бедро. Он натер поврежденный участок кунжутным маслом и аккуратно удалил пинцетом осиные жала. Опухоль и боль уходили очень медленно. Годы спустя, когда Муруганар услышал об этом происшествии от Шри Бхагавана, он написал вопрос в виде стиха, на который Шри Бхагаван ответил тоже стихом. Далее следует стих Муруганара:
О Венката [Шри Бхагаван], когда ты прикоснулся к тому, что принял за ветвистый зеленый куст, покрытый листьями, множество ос ужалили твою ногу, заставив ее опухнуть. Почему же ты чувствовал раскаяние, как будто намеренно причинил вред, тогда как это произошло случайно?
Ответ Бхагавана был такой:
После того как нога ступила таким образом, что потревожила их гнездо, расположенное в середине зеленого куста, осы ужалили ее так, что она распухла. И хотя этот вред был причинен случайно, какова была бы природа моего ума, если я даже не раскаялся бы [в этом ненамеренном вреде]?
В более поздние годы Шри Бхагаван рассказывал нам об этом случае несколько раз. Многие из нас захотели пойти посмотреть на это знаменитое дерево, и годы спустя такая возможность у нас появилась. В качестве предыстории поясню, что вплоть до 1926 года вечерами в день джаянти Шри Бхагавана все в ашраме ходили с ним на прадакшину. В последующие годы обычай ходить на прадакшину по-прежнему соблюдался, только Шри Бхагаван больше не присоединялся к нам. Однажды, не желая совершать обход горы без Шри Бхагавана, мы решили вместо этого на следующее утро после джаянти подняться на вершину горы.
В пять утра в день нашего восхождения мы наняли четырех кули и попросили их отнести нашу еду наверх, к Семи Ручьям, находящимся примерно в двух третях пути до вершины. Перед тем как отправиться в путь, все мы простерлись перед Шри Бхагаваном и получили на то его позволение. В нашей компании было около сорока человек, включая С. С. Коэна, г-жу Тальяркан и несколько преданных, живших в поселке Бозе. Мы дошли до храма Гухай Намашивая и потом разделились на две группы. Большая группа пошла обычной тропой к Семи Ручьям, а семеро из нас – Мунагала Венкатарамиа, Кальяна Сундарам Айер из книгохранилища, англичанин по имени Томсон, его друг, который был сыном заминдара, его опекун, Муруганар и я сам – сказали остальным, что мы сначала пойдем посмотрим на баньян, у которого Шри Бхагаван повстречался с осами, и потом встретимся с остальными на вершине холма. Взяв за ориентир ручьи, упомянутые Шри Бхагаваном, мы начали взбираться по горе в 6 утра. К полудню мы перешли через три ручья и попали на очень отвесный участок, откуда не были видны ни вершина, ни подножие горы. К этому времени мы совершенно заблудились и были в полном смятении. Муруганар потерялся. Мы привели себя в чувство, чтобы отыскать его, и нашли, лежащего в кустах. Когда мы его окликнули, он отозвался, выползая на четвереньках, как младенец.
Мы спросили его: «Чего ты так ползешь?», а он ответил: «А как же мне идти?»
Он был совершенно без сил. Остальные из нас, казалось, были не в лучшем состоянии. Запыхавшийся Венкатарамиа лежал. Кальяна Сундарам утратил дар речи. Томсон сидел без движения, как будто оглушенный, в то время как его друг и слуга были настолько испуганы, что принялись рыдать. Я, ответственный за всё происходящее, так как был организатором этой секретной экспедиции, не имел понятия, что делать. Я просто стоял на месте и думал: «Мне конец. Пришел мой конец, а я даже не могу видеть лицо Шри Бхагавана».
Потрясенный горем от такой перспективы, я тоже заплакал. Я чувствовал, что, даже если выживу, но потеряю кого-то из группы, как смогу я появиться перед Шри Бхагаваном? В случае, если такое произойдет, я решил, что у меня не останется другого выхода, кроме самоубийства. Когда мысль о том, что я никогда впредь не смогу увидеть Шри Бхагавана, завладела моим умом, все мое тело сотряслось, и я перестал осознавать окружающий мир.
До того момента мне никогда в жизни не приходило в голову молиться ради исполнения моих желаний. Но в тех обстоятельствах я почувствовал себя сломленным.
Я молился всем сердцем: «О Бхагаван! Прошу, прости меня и спаси нас от участи умереть без твоего даршана ».
Пока я так молился, я вдруг услышал, что неподалеку кто-то рубит лес. Я тут же стал кричать и звать его. Испугавшись, что мы из лесного ведомства, он сначала отказался показываться. Тогда я стал размахивать своей оранжевой одеждой и кричать: «Мы из Шри Раманашрама. Мы дадим тебе все, что захочешь. Не бойся».
Он подошел к нам, увидел наше плачевное состояние и спросил: «Зачем вы пришли сюда? Отсюда до вершины не добраться. Куда вы хотите попасть?»
Когда я сказал ему, что мы хотели добраться до Семи Ручьев, он взял каждого из нас за руку, заботливо собрал нас вместе и показал путь. Появилось маленькое облачко и, будто сострадание Шри Бхагавана, полило нас дождиком. Освежившиеся, мы благополучно добрались до Семи Ручьев.
Другая группа, начинавшая путешествие с нами, уже утром добралась до вершины горы. Спускаясь, они дошли до Семи Ручьев, поели там и сидели в ожидании нашего появления. Заметив нашу изодранную одежду, следы травяных ожогов и царапины на наших телах, они, конечно же, спросили, что с нами случилось. Когда мы рассказали нашу историю, они посмеялись над нашей безуспешной и мучительной попыткой увидеть знаменитый баньян без их ведома.
Мы сели и принялись за еду. Только тогда мы поняли, что были настолько ошеломлены нашим приключением, что даже не подумали подкрепиться тем, что имели с собой.
Некоторое время мы оставались у Семи Ручьев, а потом спустились к пещере Вирупакша. Семеро наших думали: «Как я могу появиться перед Шри Бхагаваном в таком виде? Что мы скажем ему?» Мы все боялись идти к нему, потому что скрыли от него наш план найти тот баньян. Мы просто сказали ему, что пойдем на вершину горы. Томсона и его группу мы послали в их городской дом. Миссис Тальаркан, мистер Коэн и кто-то из его людей также решили сразу отправиться по домам. Таким образом, из семи нас оставалось четверо. Мы решили оставаться в пещере Вирупакша до того, как стемнеет, затем спуститься в Палакотту, искупаться там, и только потом вернуться в ашрам на даршан Шри Бхагавана.
Между тем, Томсон и два его спутника решили, что, раз Шри Бхагаван спас их от великой опасности, они должны пойти домой только после того, как получат его даршан. Наняв лошадиную повозку, они вернулись в ашрам и простерлись перед Шри Бхагаваном, не заходя в холл, полагая, что он их не видит. Потом они уехали. Мунгала Венкатарамиа решил последовать их примеру. Я, не знавший обо всем этом, искупался в Палакотту, неспешно дошел до ашрама к семи часам и наконец простерся перед Шри Бхагаваном.
Когда я поднялся, Шри Бхагаван спросил: «После какой проказы ты тут стоишь?»
Я был совершенно ошарашен его вопросом.
Он продолжал: «Этот мальчик заминдара пришел сюда, весь в пятнах. Он поклонился, не заходя в холл, и убежал прочь. Венкатарамиа, прибывший в еще более плачевном виде, тоже поклонился там снаружи и ушел. А ты, ты появляешься передо мной, сама невинность, только сейчас. Что ты натворил?»
Тут же я рассказал все, что произошло, и добавил: «Боясь, что Шри Бхагаван не позволит нам пойти туда, если бы мы рассказали о своих планах заранее, мы решили, что расскажем тебе только после того, как побываем в этом месте. Мы получили хороший урок за то, что ушли, не сказав тебе. Пожалуйста, прости нас».
Я снова пал ниц.
Шри Бхагаван сказал: «Если бы вы сказали мне о своих планах, я бы попросил вас не ходить туда. Сари, сари (ну ладно, ладно)».
Мы приняли слова Шри Бхагавана «Сари, сари» как знак того, что он простил нас, и почувствовали облегчение.
Жизнь в Скандашраме
Вверх по горе от пещеры Вирупакша лежала черная скала. Однажды, когда Шри Бхагаван еще жил в пещере, он поднялся туда и обнаружил влажное пятно на земле под той скалой. Он потыкал это место своей тростью, и вскоре оттуда просочилось немного воды. Он сказал Джаду Свами, сопровождавшему его, что под скалой может оказаться ручей. Чтобы как можно скорее подтвердить предположение Шри Бхагавана, Джада Свами привел несколько человек, и они начали рыть там ломом. Вскоре выбежал ручей чистой воды. На этом месте вырыли небольшую яму. Впоследствии, когда Шри Бхагавану случалось бывать там, он приносил оттуда воду в своей камандалу, чтобы пользоваться ей в пещере Вирупакша. Обнаруженный ручей не высыхал даже летом.
В конце концов он стал источником воды для Скандашрама. Этот ашрам начал развиваться вместе с появлением Кандасвами, преданного из Конгунаду, теперь относящегося к району Коимбатора. Он был одним из тех преданных, которые регулярно посещали Шри Бхагавана в пещере Вирупакша. В те дни рядом с пещерой не было никакого водоснабжения, так же как не было достаточно места для приготовления пищи или размещения множества преданных, приходивших к Шри Бхагавану. Для того чтобы изменить ситуацию, Кандасвами избавился от камней и колючих кустов, окружавших ручей у черной скалы. Он разровнял площадку вокруг и подготовил участок земли, достаточный для того, чтобы вместить небольшое строение. Затем на ее восточном склоне он сложил из гранита поддерживающую стену для плоской, ровной террасы, заполнил пространство за стеной землей и на образовавшемся участке посадил кокосовые, манговые и джекфрутовые деревья. Там же он разбил цветочный сад. Затем, огромными усилиями и с помощью Перумала Свами, он сначала построил нынешний кирпичный домик, а потом уговорил Шри Бхагавана жить там [15].
Проведя какое-то время с Шри Бхагаваном, Кандасвами уехал обратно в свой родной город. Как ни удивительно, но он больше никогда не приезжал в Тируваннамалай, и никто ничего о нем больше не слышал. Поскольку Кандасвами сыграл главную роль в развитии ныне знаменитого Скандашрама, в память о его беспримерных стараниях Шри Бхагаван назвал ашрам в честь него.
Шри Бхагаван переселился в Скандашрам в 1915 году. Сначала вместе с ним переселился и Паланисвами. Однако несколько месяцев спустя он сообщил Шри Бхагавану, что, поскольку чувствует слабость и немощность, предпочел бы жить в пещере Вирупакша. С того времени каждый раз, прогуливаясь вечером, Шри Бхагаван навещал Паланисвами в пещере Вирупакша и проводил с ним некоторое время. В последующие недели Паланисвами слабел все больше и больше.
Однажды вечером, когда Шри Бхагаван по обыкновению пришел навестить Паланисвами, он заметил, что состояние у того очень тяжелое. Шри Бхагаван сел рядом с ним. Через несколько минут, когда Паланисвами начал тяжело дышать, Шри Бхагаван положил его голову себе на руки. Вскоре Паланисвами, этот человек больших заслуг, испустил последнее дыхание. Какие великие аскезы должен был совершить он, чтобы удостоиться такой смерти! Трем существам было дано покинуть этот мир на руках Шри Бхагавана. Первым из этих счастливчиков был Паланисвами, второй была мать Шри Бхагавана, а третьей – корова по имени Лакшми.
«Умереть на руках Бхагавана» может быть метафорой того, что эти трое получили большую долю милости Бхагавана, приближаясь к смерти. Корова Лакшми не умерла на руках у Бхагавана в буквальном смысле. На самом деле он даже не присутствовал при ее смерти. Узнать подробности о смерти Лакшми можно из книги «Воспоминания о Рамане Махарши» (ред. Дэвид Годман, ИД «Ганга» 2014 г.). Олененок Валли, похороненный рядом с Лакшми, действительно умер на руках у Шри Бхагавана. Есть разные описания того, как умерли другие два животных, похороненных рядом с Лакшми, но большинство версий сходятся в том, что на руках у Бхагавана умерла ворона.
Кунджу Свами в своем рассказе не поясняет, что троим преданным, которых он упоминает (Паланисвами, мать и корова Лакшми), посчастливилось в том, что незадолго до их смерти Бхагаван положил свои руки на их сердечные центры. Бхагаван в редких случаях использовал эту технику, видимо, пытаясь вызвать реализацию некоторых преданных в их последние минуты. Ему это удалось в случае с его матерью и Лакшми, но все остальные попытки были безуспешны. Другие два случая использования Бхагаваном этой техники описываются в книге «Жизнь с Раманой Махарши».
После того как Шри Бхагаван переместился в Скандашрам, из Калькутты приехал преданный по имени К.Р. Венкатасубраманья Айер. Он был богатым человеком и хотел быть полезным ашраму. Он посоветовался с Гамбирам Шешаяром, отвечавшем в то время за управление делами ашрама. Шешаяр отметил, что ашрам уже получает некоторые денежные пожертвования помимо пищи, предоставляемой Эчаммал, Мудальяр Пати, Каннаммал и еще несколькими преданными. Гамбирам Шешаяр сказал Венкатасубраманье Айеру, что если бы ашрам мог рассчитывать на получение дополнительных 40 рупий в месяц, это оплатило бы все их расходы на питание и освободило бы их от необходимости ходить за бхикшей. Венкатасубраманья Айер согласился посылать 60 рупий каждый месяц и тут же сделал первый взнос. С тех пор Гамбирам Шешаяр, который жил в городе, каждый день отправлял запас продовольствия на день: рис, дал и масло в коробке, ставшей известной как «почтовая коробка». В те дни все продукты, получаемые в течение дня, тут же употреблялись. До следующего дня ничего не могло сохраниться. Именно поэтому Гамбирам Шешаяр посылал продукты только на один день.
В Скандашраме мать Шри Бхагавана вставала в четыре часа утра и начинала петь религиозные гимны. Остальные из нас медитировали, все, кроме Шри Бхагавана, который, проснувшись в 3 утра, оставался полулежа на своей постели. В этой же самой позе он спал всю ночь. Никто из нас никогда не видел, чтобы Шри Бхагаван лежал в кровати, полностью вытянувшись на спине или на боку. Мы также никогда не видели, чтобы у него была подушка под головой. Он никогда не спал лежа, как остальные люди. Вместо этого он спал сидя, откинувшись назад, на несколько подушек, поддерживающих спину. Иногда во сне он поддерживал голову рукой.
В 5 часов Шри Бхагаван выходил на улицу на полчаса. В это время мы начинали читать «Акшараманамалай» и заканчивали к 6 часам. Шри Бхагаван, который к тому времени уже возвращался, выходил принять утреннюю ванну. Примерно в это время мылись и мы.
Всех нас поражало то, как бережливо Шри Бхагаван использовал масло, мыло и воду во время утренней ванны. Хотя он мог получить все, что хотел, всего лишь попросив об этом, но, не имея никакой собственности, он учил нас добродетели бережливости. Его утренняя ванна во всех отношениях была тому примером.
И Шри Бхагаван, и преданные чистили зубы порошком, готовившимся в ашраме. Он хранился в маленьких свернутых из бумаги пакетиках, в каждом из которых была ежедневная порция на человека. Если в какой-либо день Шри Бхагаван обнаруживал, что в его пакетике был излишек порошка, он заворачивал остатки в ту же самую бумажку и отдавал нам обратно. Мы должны были сохранить его пакетик и вернуть ему на следующее утро, чтобы он его использовал. Если мы не возвращали ему пакетик, он делал нам выговор за нашу невнимательность и недостаточную бережливость.
Как в Скандашраме, так и несколько лет в Раманашрамаме Шри Бхагаван использовал панчакальпам (травяной отвар, приготовляемый из пяти ингредиентов) для ванны. Позднее мы обычно выливали молочный сок из свежих кокосовых ядер и готовили масло путем кипячения. Затем мы добавляли перец и цветки тумбай и разливали смесь по бутылкам. Шри Бхагаван использовал это масло, очень душистое и чистое, каждый день, принимая ванну. Он брал немного масла на ладонь и втирал его в голову, пока мы готовили горячую воду для ванны. Потом Шри Бхагаван наносил немного горячей воды на голову, смешивал ее с маслом и наносил получившуюся маслянистую жидкость на тело. Так как он делал это несколько раз за время принятия ванны, того небольшого количества масла, которое он брал в начале, было достаточно, чтобы покрыть все тело. Промаслившись таким образом, он поливал тело небольшими порциями горячей воды, брал в руку небольшой кусок мыла и натирался им. Моясь таким образом, он извлекал максимальную пользу, используя минимум средств.
На восточной стороне Скандашрама, на месте, где сейчас находится парапетная стенка, раньше была большая каменная плита. Туда мы клали зубной порошок и ставили воду, чтобы Шри Бхагаван мог почистить зубы после завершения чтения «Акшараманамалай». Даже в очень туманные и холодные утра Шри Бхагаван настаивал на том, чтобы чистить зубы на этой самой плите. В этот ранний час тело Шри Бхагавана сияло, как золото в утреннем свете солнца. В очень холодные утра преданные упрашивали его не сидеть на улице, когда он чистит зубы, но Шри Бхагаван игнорировал их неоднократные просьбы. И лишь позднее мы узнали почему. На Большой улице, граничащей с северной стороной храма Аруначалешвары, жила пожилая женщина, Соубагьятамма. Она и еще несколько людей в возрасте решили, что каждый день будут завтракать только после того, как получат даршан Бхагавана в Скандашраме. Если у кого-то из постоянных посетителей не получалось прийти за даршаном, Шри Бхагаван всегда замечал это и справлялся об их здоровье. И вот, когда однажды утром Соубагьятамма не пришла, он, дождавшись ее на следующий день, спросил, почему она пропустила день.
Она ответила: «Но вчера я получила даршан Шри Бхагавана. – Шри Бхагаван был удивлен. – Но Вы не приходили вчера».
Тогда она рассказала ему свою историю и заключила: «Почувствовав мою слабость, Вы дали мне счастливую возможность получить Ваш даршан прямо у моего дома».
Она объяснила, что видела Шри Бхагавана, когда он сидел на том камне и чистил зубы. Она добавила, что, поскольку не может каждый день подниматься в гору, она будет получать его даршан, глядя на него из своего дома. Начиная с того дня, даже в плохую погоду, Шри Бхагаван всегда чистил зубы, сидя на этом камне. Это оказалось удобным для многих других пожилых людей, которые хотели его даршана, но не могли забираться на гору.
Каждое утро в 8 часов, когда работа по хозяйству, личная или домашняя, была закончена, все мы садились во дворе вместе со Шри Бхагаваном и завтракали. Чтобы приготовить наш завтрак, в те дни обычно состоявший из дал-расам и риса, преданный по имени Сама Айер вставал в 4 утра. Пищу обычно подавали Сама Айер и Раманатха Брахмачари. После завтрака Шри Бхагаван садился на свое место на веранде. Некоторые преданные медитировали возле него, в то время как другие читали книги, к примеру «Рибху-гиту». В этой умиротворенной атмосфере Шри Бхагаван иногда рассеивал сомнения преданных.
В течение дня Шри Бхагаван принимал приходивших посетителей или выполнял различную работу в ашраме и вокруг него. Иногда он просто сидел неподвижно в тишине, погруженный в Атман. Ближе к вечеру он обычно шел на прогулку по горе.
Каждый вечер около 18.30 мы садились перед Шри Бхагаваном и снова пели «Акшараманамалай». Пока мы пели, Шри Бхагаван сидел с закрытыми глазами, откинувшись на подушку. Когда параяна [16]заканчивалась, было около 19.30, время для ужина. Примерно раз в два или три дня во время нашей параяны Шри Бхагаван погружался в самадхи.
Если он не открывал глаза даже после окончания параяны, мы тихонько звали его. Обычно Шри Бхагаван не отвечал, потому что совершенно не осознавал внешнего мира. Чтобы разбудить его, Перумал Свами, Акандананда, Мастан Свами и я брали по раковине и дули в нее. Звук раковин проникал в его неподвижное сознание и медленно возвращал к восприятию внешнего. В такие вечера ужин подавали только в девять часов. Даже после того как Шри Бхагаван переселился к самадхи матери, он уходил в самадхи примерно раз в семь или десять дней. В таких случаях Дандапани Свами пытался разбудить его, крепко взявшись за его стопы и двигая ими, но его попытки оказывались тщетны. Его можно было разбудить только звучанием раковин. По прошествии лет Шри Бхагаван все реже входил в это состояние.
В те годы, когда Шри Бхагаван жил в Скандашраме, он часто ходил с преданными на гири прадакшину. Есть три тропы прадакшины: внутренняя тропа идет вдоль подножия горы, срединная проходит по джунглям, и самая дальняя – по дороге. В дневное время мы, как правило, проходили по внутренней тропе у подножия горы или по тропе в джунглях. По дороге мы ходили только в ночное время. Иногда шли так медленно, что на прадакшину в восемь миль уходило два или три дня.
Отправляясь на прадакшину, мы брали с собой столько пищи, чтобы хватило на день. Если преданные из города узнавали, что Шри Бхагаван отправился на прадакшину, Джаярама Айер и некоторые другие приносили из города необходимые продукты, чтобы приготовить пищу либо в Гаутама Ашраме, либо в храме Пачайамман. В таких случаях мы разбивали по пути лагерь на два или три дня. Совершая прадакшину в холодные зимние ночи в январе и феврале, мы собирали сухие листья и ветки и разводили костер, чтобы согреться. Я и еще несколько преданных обычно шли вперед, чтобы подготовить костер. Затем появлялись Шри Бхагаван и остальные и какое-то время грелись, прежде чем продолжить ходьбу. К тому времени, как они добирались до места следующей стоянки, наш костер там уже бывал готов.
Наблюдая за нашими действиями, Шри Бхагаван однажды процитировал очень уместную тамильскую пословицу: «У них есть время, чтобы собрать сухие листья и ветки, но нет времени, чтобы согреться. Это им очень подходит». И он рассмеялся.
Такие замечания от Шри Бхагавана всегда поднимали нам настроение, и благодаря им мы чувствовали себя очень хорошо.
Шри Раманашрам
Года два спустя после того, как я пришел к Шри Бхагавану, его мать оказалась прикованной к постели из-за повторяющихся приступов диареи. Поскольку она была совсем беспомощной, ее сари чистил и стирал Ниранджанананда Свами, ее сын. Когда я видел, что он трудится один, я тоже помогал ему стирать ее одежду, и таким образом имел счастливую возможность оказать ей служение. Хотя ее лечили, состояние ее не улучшалось. Напротив, оно постоянно ухудшалось. Утром 19 мая 1922 года, в тот самый день, который оказался последним в ее жизни, было очевидно, что она очень страдает. Она весь день лежала в комнате, расположенной к югу от того места, где жил Шри Бхагаван.
Вернувшись с утренней прогулки, Шри Бхагаван пошел в комнату к матери, сел рядом с ней и провел там весь день. К вечеру она стала задыхаться. Шри Бхагаван, видя ее тяжелые мучения, положил свою правую руку на ее грудь, что принесло ей некоторое облегчение. Близился момент ее освобождения. Шри Бхагаван продолжал сидеть, положив одну руку ей на голову, а другую на грудь. Остальные люди в ашраме, видя ее состояние, поняли, что лучше бы пораньше, до 18 часов, закончить ужин. Они разложили плошки из листьев и позвали Шри Бхагавана пойти поесть. Шри Бхагаван ответил, что поест позже, и попросил остальных приступить к еде. Ниранджанананда Свами, Рамакришна Свами и я остались с Шри Бхагаваном, остальные ушли есть.