Поскольку известность Шри Бхагавана росла, количество посетителей ашрама увеличивалось. Многие из них пытались преподнести ему подарки: необычные покрывала для его дивана, занавески для дверей и окон, вышитые ковры и т. д. Чтобы удовлетворить преданных, предлагавших все это, Шри Бхагаван обычно позволял своему помощнику на некоторое время заменить старые вещи на новые, подаренные. Несколько часов спустя их снимали и отправляли на склад ашрама, а старые, все еще пригодные для использования вещи возвращались на место.
Предоставленный же самому себе, он пользовался дешевыми или старыми вещами и никогда не утверждал, что они были его собственными. Преданные, пытавшиеся сделать так, чтобы он пользовался новыми или лучше изготовленными вещами, всегда встречали сопротивление Шри Бхагавана. Я сам столкнулся с этим, когда попытался достать ему новую ручку.
Шри Бхагаван обычно пользовался двумя авторучками: одной с синими чернилами, другой с красными. Обе эти ручки были довольно старыми и казались, по крайней мере мне, совсем изношенными. Однажды верхняя часть красной ручки треснула, и один из преданных отвез ручку на починку в город. Несколько дней ее не было. На это время Шри Бхагаван вернулся к старомодной ручке-перу, которую нужно было макать в чернильницу. Так как это, по-видимому, причиняло ему некоторое неудобство, я решил достать ему новую ручку. Я написал другу в Бомбей и попросил без промедления выслать мне ручку. Несколько дней спустя ручка была доставлена почтой. Я пошел прямо к Шри Бхагавану и передал нераскрытую посылку с ручкой.
Когда на посылке или письме было указано имя отправителя, Шри Бхагаван обязательно замечал его. Как только он получил от меня посылку, он перевернул ее и прочитал имена получателя и отправителя.
|
|
Придя к выводу, что посылку отправили по моей просьбе, он вынул ручку, тщательно исследовал ее и положил обратно в коробку. Потом он попытался вручить коробку мне.
Оставляя ручку в его руке, я объяснил: «Она была заказана из Бомбея специально для Шри Бхагавана».
«Кем?» – спросил он.
«Мной», – сказал я, не без некоторого стеснения, так как начал чувствовать, что Шри Бхагаван не одобряет мой поступок.
«Зачем?» – спросил Шри Бхагаван. «Красная ручка Шри Бхагавана была сломана, – сказал я, – и я видел, как ему неудобно писать пером».
«Но что не так со старой ручкой?» – спросил он, вынимая починенную старую ручку с красными чернилами, которая к тому времени вернулась обратно.
«Что с ней не так?» – повторил он. Он открыл ее и написал несколько слов, чтобы продемонстрировать, что ее полностью привели в рабочее состояние.
«Кто просил тебя посылать за новой ручкой?» – снова спросил Шри Бхагаван. Он был явно раздражен, что я сделал это от его имени.
«Никто не просил меня, – сказал я, неуверенно храбрясь. – Я послал за ней по своей собственной воле».
Шри Бхагаван помахал передо мной старой ручкой.
«Как видишь, старую ручку починили, и пишет она очень хорошо. Какая нужда в новой?»
Так как я не мог с ним спорить, я перешел к упрашиванию: «Я признаю – это была моя ошибка, но теперь, когда ручку прислали, почему бы все-таки не использовать ее?»
Моя просьба была отвергнута, и новая ручка последовала за всеми своими предшественниками – ее отправили в офис.
|
|
Шри Бхагаван давал нам пример того, как жить просто, отказываясь от накопительства ненужных вещей. Он также не позволял никому осуществлять сбор средств от имени ашрама. В этом он также подавал пример. Он учил нас, что если мы поддерживаем внутреннюю тишину и имеем веру в божественное провидение, то все, в чем мы нуждаемся, придет к нам само. Он продемонстрировал практичность этого подхода, отказываясь позволить кому-либо собирать деньги на строительство храма при самадхи его матери. Хотя каждый день на строительство тратились крупные суммы денег, мы должны были положиться на добровольные пожертвования, чтобы продолжить работу. Я знал это непосредственно по своему опыту, потому что однажды управляющий ашрама попросил меня получить разрешение Шри Бхагавана пойти в Ахмедабад и просить пожертвование у богатого человека, которого я там знал. Шри Бхагаван, как обычно, категорически отказался. Никакие убеждения не могли увести его от этого категорического «Нет».
«Как это возможно, – пожаловался он, – у вас нет никакой веры?» Он указал на гору и сказал нам: «Аруначала дает все, что мы хотим».
В первые годы жизни на горе Шри Бхагаван и его преданные жили на подаяние. И у него не было никаких возражений против этого. Действительно, будучи подростком, он ходил по улицам Тируваннамалая и просил милостыню. Возражал же он против того, чтобы преданные, прося подаяния, выпрашивали еще что-нибудь.
В период, когда Шри Бхагаван жил в пещере Вирупакша, люди, посещавшие его, часто оставляли еду для проживавших там. Преданные, бывало, просили о дополнительных продуктах, если пожертвованного количества еды было недостаточно, чтобы накормить всех. В таких случаях Шри Бхагаван смешивал всю еду вместе, добавлял горячей воды, и получалась своеобразная каша, которую делили поровну.
|
|
Преданные, которым эта каша домашнего приготовления казалась неаппетитной, порой просили добавить в смесь хотя бы немного соли.
«Но где же мы возьмем соль? – спрашивал Шри Бхагаван. – Кто даст нам соль, если только мы не попросим ее специально? Если однажды мы дадим себе послабление в правиле непрошения, чтобы получить соль, наше нёбо, которое сегодня жаждет соли, завтра не сможет жить без самбара, потом без расама, без пахты и так далее. Его жажда будет, таким образом, расти бесконечно. По этой причине мы должны придерживаться нашего правила непрошения».
Конечно, в те первые годы жизнь со Шри Бхагаваном была не шуткой. Иногда преданные должны были обходиться без соли, иногда еды и вовсе не хватало. Случались дни, когда приходилось и поголодать.
Когда мать Шри Бхагавана приехала, чтобы остаться жить с сыном, она настояла на том, чтобы обзавестись кухней. Для этого была необходима посуда, но как ее достать, не попросив ее или не сообщив о своей нужде? Некоторые вещи появились легко. Когда разошелся слух, что появилась кухня, многие из необходимых предметов утвари, не ожидая просьбы, принесли преданные, жившие в городе, но кое-какой нужной посуды не хватало.
Мать Шри Бхагавана решала проблему, просто обращая его внимание на нее. Было замечено, что, если Шри Бхагаван вдруг узнавал, что определенной вещи в ашраме недостает, вскоре она появлялась, как бы сама по себе. Случалось это слишком часто, чтобы быть просто совпадением.
Однажды, например, потребовался черпак. Вместо того чтобы просить его у кого-то из преданных, мать Шри Бхагавана сказала об этом ему.
Он просто ответил: «Посмотрим», но ни у кого его не просил. Как мог он, следующий принципу непрошения, просить даже такую мелочь, как черпак?
Но через пару дней один преданный по собственному побуждению принес полдюжины черпаков и положил их к ногам матери. Когда требовалась еще какая-то посуда, она сообщала Шри Бхагавану, а он давал свой обычный ответ: «Посмотрим». Через короткий промежуток времени нужная вещица прибывала. Так, без нарушения строгого правила Шри Бхагавана «не просить чего-то специально», кухня в Скандашраме расширялась и процветала.
Такое происходило не только с кухонной утварью. В то время, когда Шри Бхагаван жил в пещере Вирупакша, он часто тяжело кашлял. Во время одного из приступов он принимал в качестве лекарства бала хараде (маленькая алыча или вишневая слива), пережевывая ее и глотая сок. Это лечение длилось довольно долго, в результате чего все запасы бала хараде в ашраме истощились. Когда ни одной алычи не осталось, кашель возвратился с еще большей силой и напором. Паланисвами, помощник Шри Бхагавана, попросил у последнего разрешения купить в городе еще бала хараде. Конечно, разрешения он не получил.
Несколько минут спустя Шри Бхагаван невзначай отметил: «Хараде (большая алыча) – лучше от кашля, чем бала хараде ».
Вскоре после этого в пещеру вошел преданный с маленькой связкой в руке. Он приехал, чтобы воздать должное Шри Бхагавану. Держа перед ним связку, он сказал: «По пути сюда из моей деревни я увидел на обочине человека, продающего большую алычу. Меня осенило, что она хороша от кашля, так что я принес немного для Шри Бхагавана».
Он открыл сверток и положил его перед Шри Бхагаваном, который спросил его с улыбкой на лице: «Но зачем ты купил так много?»
Преданный ответил: «Это было недорого, и продавец не согласился продать мне меньше. Я должен был купить все. Поскольку мне они не нужны, пусть остаются здесь».
Идея купить и принести хараде в ашрам, таким образом, совпала со словами Шри Бхагавана. Можно ли приписать это совпадение чему-то, кроме как строгому соблюдению Шри Бхагаваном правила непрошения?
Время от времени, чтобы излечиться от кашля, Шри Бхагаван жевал черный изюм. Он также закончился, тогда как приступы кашля все еще продолжались.
Паланисвами снова просил Шри Бхагавана позволить ему купить изюм в городе, но его просьба в итоге была отклонена со словами: «Посмотрим, зачем спешить?»
Несколько минут спустя вошел Шри Гамбирам Сешайя с пакетом в руке.
«Что ты принес?» – спросил кто-то.
«Изюм», – ответил он.
«Тогда ты, должно быть, знал о нашем разговоре здесь», – сказал Шри Бхагаван со смехом.
«О Бхагаван! – сказал Шри Сешайя, складывая руки в намаскар (приветствие). – Как я мог знать заранее, о чем здесь говорят? Мне только пришло в голову, когда я вышел из дома, что мне нужно принести что-нибудь в качестве подношения. На рынке был открыт только один магазин, и в нем было лишь немного черного изюма. Там не было ничего другого, что могло бы оказаться здесь полезным. Так что мне пришлось купить этот изюм. Прежде чем я вошел в магазин, у меня и мысли не было покупать изюм» [88].
Если в этих историях есть какая-то мораль, то она в том, что все нужные вещи плывут в руки человеку, который строго придерживается обета о непрошении. Или, можно сказать, если пребываешь в Атмане с полным убеждением, что есть высшая сила, устраивающая так, чтобы появлялось все необходимое, тогда нет нужды идти искать этого, потому что оно придет само.
Равенство
Однажды, уже позднее, когда Шри Бхагаван был очень истощен, доктора рекомендовали ему принимать питательную пищу. Но он не слушал ни их, ни преданных, упрашивавших его последовать этому совету. Некоторые из них умоляли его съесть хлеб, густо намазанный маслом, другие пытались заставить его выпить молоко и апельсиновый сок. Но для всех у него был лишь один ответ. Со своей обычной добродушной улыбкой он говорил: «Но как мы можем позволить себе такую роскошную диету? У нас может быть только рацион бедного человека».
«Но что плохого в том, чтобы изменить диету ради здоровья? – отваживался кто-нибудь из преданных жалобным тоном. – Даже у Махатмы Ганди была особая диета, и Шри Ауробиндо делает то же самое, чтобы поддерживать здоровье на высоком уровне. Поэтому, пожалуйста, выпейте стакан апельсинового сока, хотя бы ради нас».
«А вы знаете, сколько стоит стакан апельсинового сока?» – спросил Шри Бхагаван.
«О, всего четыре анны », – с надеждой в глазах ответил преданный.
«Нет, это будет не четыре анны. Нам потребуется около 200 стаканов сока. Вы хотите, чтобы я один глотал сок, а вы все, с пустыми руками, смотрели на меня? Кроме того, как могут бедные люди вроде нас позволить себе 200 стаканов сока, платя 50 рупий каждый день?»
Этот ответ на некоторое время обескуражил преданного, но он не хотел сдаваться так легко. У него все еще была слабая надежда, что однажды Шри Бхагаван будет принимать питательную пищу хотя бы то количество дней, на протяжении которых улучшится его здоровье. Так, в один из дней он тихонько приготовил горячие роти (лепешки), жирно смазанные гхи (топленым маслом), и наполнил два стакана – один молоком, другой апельсиновым соком. Потом с помощью нескольких других преданных он отнес все это на подносе Шри Бхагавану.
«Что это такое?» – спросил он, увидев их. Преданные поставили поднос перед Бхагаваном, сняли крышку и попросили его принять подношение. Он решительно отказался даже коснуться еды, вместо этого сказав, чтобы преданные съели ее. Многочисленные просьбы других преданных также не дали результата.
Тогда в эмоциональном порыве одна женщина-преданная, присутствовавшая в это время, воскликнула: «O Бхагаван! Если Вы столь любезны, что соглашаетесь ради нас сидеть на Вашем диване (а не на полу, как все остальные), почему бы Вам также не согласиться на эту особую диету?»
Хотя женщина произнесла эти слова с добрым намерением, результат оказался противоположным ожидаемому. Не успела она договорить, как, к ужасу ее и других преданных, Шри Бхагаван слез с дивана и сел на корточки на полу. Женщина была шокирована последствиями своей просьбы.
С болью в сердце и слезами на глазах она воскликнула: «Бхагаван! Нет! Пожалуйста, не надо! Что я за дура! Какие глупости говорю!»
Потом она впала в истерику и начала кричать. Все остальные стояли вокруг, ошеломленные происходящим. Лекарство оказалось хуже, чем болезнь. Про роти, молоко, сок все позабыли, ведь каждый ломал голову, как найти выход из этой тупиковой ситуации и усадить Шри Бхагавана обратно на диван.
Было ясно, что никакие просьбы или споры не заставят Шри Бхагавана изменить его решение. В конце концов преданный, который знал Шри Бхагавана уже больше тридцати пяти лет, решил сделать отчаянный шаг. Без лишней суеты он просто начал поднимать тело Шри Бхагавана. Видя это, один или два других преданных присоединились к нему, и вместе им удалось вернуть тело Шри Бхагавана обратно на диван. Шри Бхагаван не сопротивлялся, и впоследствии не сделал больше и попытки спуститься. Но преданные были настолько расстроены случившимся, что, даже видя, что Шри Бхагаван снова спокойно сидит на диване, они начали умолять его не слезать с него *.
* Диван Бхагавана появился в 1920-х годах. Его принес преданный Рангасвами Гундер и настоял, чтобы Бхагаван пользовался им. До этого он сидел на слегка возвышающемся помосте в углу холла. Рангасвами Гундер просил и умолял Бхагавана три дня, прежде чем тот, наконец, согласился использовать диван. Из-за этого замечательного достижения этот преданный стал известен, как «Диван Гундер».
Шри Бхагаван благосклонно принял новую ситуацию. Хотя статус-кво был, казалось, восстановлен попросту физической силой, на самом деле именно любовь и преданность преданных заставили его оставаться на диване, к всеобщему облегчению. Таким образом, попытка преданных посадить Шри Бхагавана на особую диету оказалась бесплодной.
Обычно Шри Бхагаван негодовал, если преданные пытались навязать ему специальное лечение, или видел, как люди причиняют другим страдания. Однако никакая критика или личные оскорбления не могли вызвать его гнев. Два отдельных случая очень хорошо показывают это.
Однажды, когда Шри Бхагаван сидел в своей пещере на Аруначале, один садху, завидовавший его растущей известности, помочился на его спину – это было преднамеренное провокационное действие. Шри Бхагаван оставался невозмутимым и погруженным в себя, как всегда. Ни тени гнева не появилось в нем. Бедный садху растерялся. Понимая, что ничто не способно вывести из себя Шри Бхагавана, он тихонько удалился.
В другом случае, много лет спустя, некий молодой человек прибыл в Шри Раманашрам со злым умыслом. Войдя в холл и усевшись в переднем ряду, он начал с агрессией задавать Шри Бхагавану всевозможные вопросы. Позже мы узнали, что он хотел, выставив Шри Бхагавана лицемером и мошенником, а затем вымогать от ашрама плату за то, что будет молчать об этом. Он уже успешно опробовал свою уловку в других местах и превратил свою хитрость в доходную профессию. Добившись успеха в других ашрамах, он приехал в Шри Раманашрам, чтобы попытать удачу и здесь.
У Шри Бхагавана был собственный способ противостояния наглости, злобе, зависти и подобным недостойным проявлениям – это было абсолютное безмолвие. Это мощное оружие сбивало с толку и обезоруживало всех наглых и агрессивных визитеров.
На попытку того юнца втянуть Шри Бхагавана в спор, чтобы подловить его на ответе, потенциально ставящем его в неловкое положение, Шри Бхагаван сохранял полное молчание. Несчастный вообще не мог продвинуться дальше. Он испробовал и поношения, и грязные ругательства, но Шри Бхагаван не произнес ни слова. И на оскорбления не реагировал. Он просто оставался спокойным, невозмутимым и улыбающимся. Когда запал юнца иссяк, он понял, что цели ему не достичь. Ему пришлось признать свое поражение и убраться восвояси.
Вибхути
Несколько лет назад в Тируваннамалай пришел один садху. Он имел обыкновение давать щепотку вибхути (священного пепла) всем приходящим к нему на даршан. Вскоре начал распространяться слух, что вибхути, который раздает этот садху, обладает удивительными силами. Многочисленные толпы стекались в дом этого отшельника, и люди стали называть садху «Вибхути Свами» – «Свами Священного Пепла». Вибхути Свами разбил свой лагерь на расстоянии около четверти мили от Шри Раманашрама, заняв мантапам на Бангалор-Роуд. Поскольку этот мантапам был на той же самой дороге, что и Шри Раманашрам, но дальше от города, паломники, идущие из города увидеть Вибхути Свами, должны были проходить мимо Шри Раманашрама. Многие из этих людей посещали Шри Раманашрам на обратном пути из мантапама Вибхути Свами, чтобы выказать почтение и Шри Бхагавану. Как следствие, число посетителей ашрама резко возросло. Шри Бхагаван заметил, что людей прибавилось, справился об этом и был должным образом информирован о причине этих необычных толп.
Шри Бхагаван имел обыкновение ходить на прогулку дважды в день, первый раз в 9:45, после прочтения утренней почты, и второй раз в 16:45, после просмотра всех ответов на те же самые письма. К старости коленные суставы у Шри Бхагавана стали тугоподвижными, и ему стало трудно ходить на прогулки два раза в день. Если он регулярно не массажировал их маслом, суставы до такой степени отказывались работать, что он не мог даже встать со своего дивана. Однажды он забыл помассировать одно колено и обнаружил это, лишь когда сделал неудачную попытку встать с дивана.
Видя, что я уставился на неподвижные коленные суставы, он отметил: «Это тело, как машина, требует масла. Этот сустав не сработал, потому что его не смазали».
Затем он стал массировать колено маслом, чтобы снова заставить его работать. Именно тогда в холл вошла группа посетителей, шедшая от Вибхути Свами выказать свое уважение и Шри Бхагавану.
При виде их Шри Бхагаван шутливо сказал одному из нас: «Что они должны думать об этом свами (имея в виду себя)? Они, наверное, говорят себе: „Как этот свами может исцелять других, если он не может излечить себя?“»
Шри Бхагаван был настолько смиренным, что мог шутить над своей неспособностью физического исцеления себя или других. Даже когда удивительные исцеления все же происходили благодаря вере преданного в него, он не считал себя ответственным за это чудо. Для него все эти вещи происходили сами по себе и были частью естественных проявлений Атмана.
А вера в Шри Бхагавана привела к множеству удивительных исцелений. Поскольку мы коснулись темы вибхути и всяческих чудес, я могу привести замечательный пример, рассказав историю, которую мне поведал старый преданный, знавший Шри Бхагавана с самых его ранних дней на горе.
В 1908-м году Шри Бхагаван жил в храме Пачайамман на северо-восточном склоне горы. Поблизости росло много тамариндовых деревьев. Каждый год муниципалитет подписывал контракт с лицом, предлагающим самую высокую цену, позволяющий ему собирать урожай с этих деревьев [89].
В тот год контракт был подписан с одним мусульманином. Так как деревья принесли необычайно богатый урожай, подрядчик сам защищал их от обезьян – отгонял их, бросая в них камни из катапульты. Поскольку он лишь хотел отпугнуть их, то старался не ранить их. Однако, к несчастью, один камень из его катапульты так сильно ударил обезьяну в голову, что она тут же скончалась. Тотчас множество обезьян окружили труп и принялись выть, оплакивая смерть их родственника. Потом они отнесли труп к Шри Бхагавану в храм Пачайамман, чтобы пожаловаться ему.
Эти обезьяны воспринимали Шри Бхагавана как друга и арбитра. Он часто улаживал их внутренние споры и даже действовал как примиритель, когда у конкурирующих племен случались территориальные споры. Он легко мог общаться с обезьянами и прилагал все усилия, чтобы установить мир и гармонию среди враждующих племен и их беспокойных представителей. Вот почему в тот момент горя и отчаяния для обезьян было довольно естественным принести этот труп со своими жалобами к Шри Бхагавану.
Подойдя к Шри Бхагавану, они разразились сердитыми криками и воплями. Шри Бхагаван, чье отзывчивое сердце отражало эмоции окружавших его существ, ответил на их мучения собственными слезами. Постепенно излучение его сочувствующей любви успокоило бурю в сердцах обезьян. Чтобы утешить их, Шри Бхагаван сказал: «Смерть неизбежна для всех, кто рождается. Тот, от чьей руки умерла эта обезьяна, также однажды встретится со смертью. Нет нужды горевать».
Слова Шри Бхагавана и его сердечная доброта умиротворили обезьян. Они ушли, унеся труп с собой.
Два или три дня спустя мусульманский подрядчик оказался прикованным к постели какой-то тяжелой болезнью. История об «упадеше », которую Шри Бхагаван дал огорченным обезьянам, переходила из уст в уста, пока не дошла до дома мусульманина. Члены его семьи были убеждены, что его внезапная болезнь произошла из-за проклятия святого. Поэтому они пошли в храм Пачайамман и стали молить у Шри Бхагавана прощения для больного подрядчика.
«Несомненно, Ваше проклятие повлияло на него, – начали они. – Пожалуйста, спасите его от смерти. Дайте нам немного вибхути. Если мы приложим его к телу, то он, несомненно, поправится».
Шри Бхагаван ответил с мягкой улыбкой: «Вы ошибаетесь. Я никогда никого не проклинаю и не благословляю. Я отослал обезьян, которые пришли сюда, просто сказав им правду, что смерть неизбежно происходит со всеми, кто рождается. Кроме того, я никогда никому не даю вибхути. Так что, пожалуйста, идите домой и присматривайте за больным, которого вы оставили в полном одиночестве».
Мусульмане не поверили его словам. Они заявили, что не уйдут, пока не получат вибхути, чтобы вылечить родственника. Только чтобы избавиться от них, Шри Бхагаван дал им щепотку древесного пепла, взяв его из кухонного очага. Когда они получили его, их лица засияли от радости. Они выразили свою сердечную благодарность святому и возвратились домой.
У семьи подрядчика была большая вера в этот «вибхути ». Вскоре после того, как его приложили к больному, он пошел на поправку. Через несколько дней он поднялся со своей кровати, полностью выздоровев.
Какая существенная разница была между вибхути, раздаваемым Вибхути Свами, и данным Шри Раманой Свами! И какое возвышенное смирение сопутствовало Шри Бхагавану!
Джагадиша Шастри
Джагадиша Шастри был выдающимся знатоком санскрита, чье знакомство со Шри Бхагаваном начиналось в те дни, когда последний жил в пещере Вирупакша. Когда я встретил его годы спустя в Бомбее, он рассказал мне две следующие истории, ни одна из которых не была записана прежде.
Однажды в начале этого столетия Джагадиша Шастри пришел в пещеру Вирупакша, чтобы увидеть Шри Бхагавана и послушать его наставления. Все были настолько поглощены слушанием, что никто не помнил о времени. Поскольку разговор закончился лишь далеко за полночь, Джагадиша Шастри решил лечь спать перед пещерой, вместо того чтобы возвращаться в город. Это было смелое решение, потому что в те дни на горе все еще жили дикие звери.
Около двух ночи Шри Бхагаван ощутил беспокойство по поводу его безопасности. Он вышел из пещеры и поднес щепотку нюхательного табака к носу Джагадиша Шастри, который храпел в глубоком сне. Он проснулся, чрезвычайно испуганный, и стал чихать. Шри Бхагаван рассмеялся, наблюдая эту забавную сцену. Джагадиша сказал, что он смеялся так, что сотрясалась вся гора.
Когда Бхагавану удалось успокоиться, он с любовью сказал Джагадише Шастри: «Ты так крепко спал. Разве ты не знаешь, что это не хижина, а гора? Это – дом диких животных, здесь их королевство. Что, если сюда придет какой-нибудь тигр? Что бы с тобою стало? Иди спать в пещеру».
Джагадиша рассказал мне, что был настолько сонным, что проковылял в пещеру и немедленно снова заснул. Слушая эту историю, я ничуть не удивился, что Шри Бхагаван выказал такое беспокойство о своем преданном. Однако, хотя я знал, что он много смеялся, шутил и любил играть в игры с детьми преданных, я был удивлен, что его юмор проявлялся столь по-детски озорно, и даже посреди ночи.
Много лет спустя, когда Джагадиша Шастри и я шли вместе по улице в Бомбее, мне пришло в голову, что я никогда не видел, чтобы мой спутник носил какую-нибудь обувь. Дороги в городе, черные от гудрона, летом настолько раскаляются, что мне трудно было представить, что кто-то может спокойно ходить по ним без сандалий.
Я повернулся к нему и спросил: «Шастриджи, Ваши ноги, должно быть, обожжены такими дорогами? Ведь так?»
«Нет, нет, – ответил он. – Я же получил рави ракшу (защиту от солнца) от Бхагавана. Я могу ходить по любой жаре, и со мною ничего не случится».
Я, естественно, спросил: «Как Вы получили рави ракшу? »
И Шастриджи рассказал мне длинную историю.
«Однажды, в самый полдень, Бхагаван взял свой камандалу (сосуд для воды), поднялся и сказал мне: „Джагадиша, идем, погуляем по горе„.
„Но ведь такая жара, – возразил я. – Как мы сможем передвигаться в такую погоду?“
Я возражал, потому что хотел избежать этой прогулки. Бхагавану мое оправдание показалось неудовлетворительным.
„Ты можешь передвигаться точно так же, как и я“, – сказал он.
„Но так я обожгу ноги!“ – воскликнул я. У меня не было никакой обуви, и меня не привлекала идея гулять по раскаленным скалам.
„А разве я не обожгу ноги?“ – ответил Бхагаван, очевидно полагая, что это не серьезное препятствие. Бхагаван никогда не носил никакой обуви. Он мог ходить по самой суровой местности в любую погоду, не чувствуя ни малейшего дискомфорта.
„Но Вы – другое дело“, – ответил я, ссылаясь на тот факт, что Бхагаван никогда не нуждался в обуви.
„Почему? Разве я не человек на двух ногах, так же как и ты? – спросил Бхагаван. – почему ты так боишься? Давай! Поднимайся!“
Поняв, что спорить дальше бесполезно, я встал и пошел за Бхагаваном. Голые камни настолько нагрелись на полдневном солнце, что обжигали ноги.
Некоторое время я терпел муки, но когда они стали невыносимы, воскликнул: „Бхагаван, мои ноги горят! Я не могу больше ступить ни шагу. Даже просто стоять здесь невозможно. Со всех сторон обжигает огнем!“
Бхагавана это не впечатлило. „Почему ты так боишься?“ – спросил он.
„Если я останусь на этом пекле еще какое-то время, – ответил я, – моя голова расколется, и я точно умру!“ Я не шутил. Я действительно боялся этого.
Бхагаван улыбнулся и сказал очень тихим и глубоким голосом: „Джагадиша, оставь свой страх и послушай. У тебя должна быть бхавана (умственное убеждение и отношение), что ты – солнце. Начни делать джапу молитвы сурьосми (я – солнце) с уверенностью, что это действительно так. Скоро ты увидишь результат. Ты сам станешь сурья сварупой, то есть будешь обладать качествами солнца. И тогда может ли солнце ощущать жару от солнца?“
Я последовал этому наставлению Бхагавана и начал повторять мантра-джапу солнца, потому как не представлялось иного способа спастись от жары. В скором времени я почувствовал эффект джапы. Жара сделалась не столь мучительной, и в конце концов вместо жары я стал ощущать приятную прохладу. Когда жжение уменьшилось, я обнаружил, что могу быстро идти рядом с Бхагаваном. К тому времени, когда мы достигли Скандашрама, я обнаружил, что мои ноги ничуть не обгорели, поскольку я продолжал мантра-джапу до самого конца прогулки.
Позже я с удивлением обнаружил, что эффект повторения этой мантры остался со мной навсегда. Хотя я больше не читаю ее, тем не менее я больше никогда не страдал от жары. Теперь я могу даже летом ходить босиком по улицам такого города, как Бомбей».
Безымянный
Однажды в холл Шри Раманашрама вошла пожилая женщина. Поклонившись Шри Бхагавану, она дала ему листок бумаги. Я предположил, что на нем была написана молитва или какое-то прошение, потому что многие преданные имели обыкновение так возносить свои молитвы или о чем-либо просить Шри Бхагавана. Однако в этом случае дело, оказалось, было совершенно в другом.
Эта старая женщина жила в городе в обветшалом храме и нуждалась в деньгах, чтобы восстановить его. С этой целью она нашла кого-то, кто подготовил ей проект обращения за денежными средствами. Чтобы легче было собрать необходимую сумму, ей пришла мысль, что обращение должны подписать выдающиеся люди города. Она приехала в ашрам за подписью Шри Бхагавана во главе обращения, того самого листка бумаги. Шри Бхагаван прочитал его и возвратил ей, не произнеся ни слова.
«Моя работа будет сделана, если Вы всего лишь поставите свою подпись в этом обращении», – сказала старая женщина, убеждая его подписаться.
Шри Бхагаван ответил: «Всем известно, что я никогда ничего не подписываю».
Она не желала принимать отказ, продолжая настаивать, чтобы он подписался, но заставить его изменить свое решение так и не смогла.
Наконец Шри Багаван сказал ей: «Да, да, Вы хотите, чтобы я подписал Ваше обращение, но как может подписываться тот, у кого нет имени? Каким именем подписываться?»
Старуха была озадачена. Что Шри Бхагаван имел в виду, говоря, что у него нет имени? Разве «Шри Рамана Махарши» не его имя? Так как все знали его под эти именем, почему он не мог написать эти три слова на ее бумаге?
Поскольку понять значение ответа Шри Бхагавана она не могла, то упорствовала в своей просьбе подписаться. Шри Бхагаван оставался непреклонным и продолжал молчать. Через некоторое время женщина оставила свои попытки и покинула холл, так и не получив подпись Шри Бхагавана.
Охотники за автографами часто появлялись в ашраме и просили Шри Бхагавана написать что-нибудь в их альбомах с автографами. Шри Бхагаван давал всем им тот же ответ: «Пусть подписывается тот, у кого есть имя. Здесь [имея в виду себя] нет никакого имени. Какая же тогда может быть подпись?»
Попытаемся же понять смысл этого утверждения Шри Бхагавана. Известно, что он достиг божественного состояния, где нет имен, еще в Мадурае, в возрасте шестнадцати лет, потому как в его записке, оставленной семье, не было никакой подписи. В ней говорилось:
«Я, в поисках своего Отца, по Его воле, отправляюсь из этого места. Это приступает к добродетельному начинанию. Так что из-за этого никто не должен горевать; и не нужно тратить деньги на то, чтобы найти это. Ваш взнос за обучение в колледже еще не заплачен. Две рупии прилагаются.
Так ________________
Вместо подписи была просто горизонтальная линия *. Не осталось никого, кого можно было бы назвать по имени.
* Комментируя отказ Бхагавана подписать его прощальную записку, Б. В. Нарасимха Свами пишет («Самореализация», 1985, стр. 31) следующее.
Подпись могла бы быть от Венкатараманы, которым он был прежде. Но в этом случае личность, которая начинает [письмо] с «Я», растворяется в «это» в последующих строках, и в завершении, очевидно, в то время и в том месте не осталось того, кто мог бы подписать письмо. Чувство личности забыто, испарилось или, во всяком случае, слишком истончилось, чтобы давать право на подпись или побудить к тому, чтобы подписать письмо.
В ноябре 1936 года («Беседы со Шри Раманой Махарши», беседа № 281) Бхагавана спросили: «Почему Вы не ставите свою подпись?»
Он ответил: «Автор “ Самореализации” дал свой ответ на этот вопрос. Кроме того, под каким именем меня должны знать? Сам я не знаю».
Довольно странно при этом, что он никогда не был против того, чтобы написать свое имя, когда правил корректуру или вставлял замеченные им пропуски в печатных текстах. Это, однако, нельзя считать подписями. Подпись означает, что человек связывает себя с определенным именем. Этого Бхагаван никогда не делал.
В то время, когда была написана эта прощальная записка, его знали как Венкатарамана, но когда он обосновался у лотосных стоп Шри Аруначалы, это имя отпало, потому что он никогда не называл никому своего первоначального родового имени. Так что некоторое время у него вообще не было имени. Постепенно, когда люди стали контактировать с ним, он стал известен под различными именами в разное время: Бала Санньясин, Бала Йоги, Кумара Свами, Кумара Тапасви, Гурумуртам Свами, Брахмана Свами. Таким образом, в период с 1896 года до 1907 ему было дано много имен. Но что касается его самого, он не принимал ни одно из них.
В 1907 году известный йог Ганапати Муни приехал, чтобы выразить свое почтение стопам Шри Бхагавана. После того как Шри Бхагаван и его упадеша произвели большое впечатление на Ганапати Муни, тот навел справки и узнал, что его настоящее имя было Венкатарамана. Ганапати Муни решил переименовать его в «Бхагавана Шри Раману Махарши», где составляющая «Рамана» – уменьшительная форма Венкатарамана. С этим именем в итоге согласились все остальные преданные. Но сам Шри Бхагаван не принял и его. Для него Атман была безымянным и бесформенным. Его не заботило, что люди дают ему множество имен.
Безмолвие
Языком Шри Бхагавана было безмолвие. «Речь», передаваемая посредством этого безмолвия, была полна удивительной силы, как показывает следующая история.
Когда Бхагаван жил в пещере Вирупакша, к нему на даршан пришли окружной сборщик налогов со своим заместителем. Преклонившись перед Шри Бхагаваном, сборщик начал подробно рассказывать о всех садханах, которые он осуществил, и всей духовной литературе, которую он прочитал. В конце своей речи он признался, что, несмотря на все это, покой был так же далек от него, как и прежде.
Как только он закончил, его заместитель начал рассказывать свою историю. Она была такой же длинной. Эти два рассказа заняли довольно много времени, но Шри Бхагаван не прервал их ни разу.
Он продолжал хранить молчание даже после того, как оба рассказа закончились. Устав ждать ответа, сборщик выдал еще одну длинную речь. Шри Бхагаван молча слушал и, когда речь закончилась, продолжал молчать.
Сборщик, естественно, был весьма обескуражен неотзывчивостью Шри Бхагавана.
Он сказал огорченным тоном: «Мы так много рассказали Вам, а Вы вообще не открываете рот. Пожалуйста, скажите что-нибудь. Что угодно, хоть чуть-чуть».
Шри Бхагаван, наконец, заговорил с ними: «Все это время я говорил на своем собственном языке. Что я могу поделать, если вы не слышите его?»
Сборщик налогов был человек умный, хорошо сведущий в духовных вопросах. Он уловил смысл загадочного ответа Шри Бхагавана. Внезапно охваченный чувством преданности, он пал в ноги Шри Бхагавану и прочел санскритский стих из «Шри Дакшинамурти Стотры», написанной Шанкарачарьей:
«Взгляните не это чудо под деревом баньяна! Ученики седы и стары, а Учитель – юноша цветущий. И пусть речь Учителя – простое безмолвие, учеников сомненья все разрешены!» [90]
Тогда оба посетителя оставили свои рассказы и расспросы и предпочли вместо этого сесть перед Шри Бхагаваном в молчаливом созерцании. Получив умиротворение, за которым пришли, они ушли довольными.