Серватиус: Что вы подразумеваете под «центральной властью»? Вероятно я могу вам кое-что представить: гауляйтер, в качестве рейхскомиссара обороны, имел лишь задачу централизации ведомств если решение было необходимо для гау, например, после воздушной атаки, возмещения ущерба, строительства нового завода или получения новых земель, для того, чтобы различные ведомства собрались за одним столом; но он не имел власти отдавать приказы или принимать решения. Это правильно?
Шпеер: Нет. Я хочу порекомендовать вам немного поговорить с гауляйтерами, которые расскажут вам как это было.
Серватиус: В таком случае, я опущу вопрос. Я представлю закон. Затем вы продолжили говорить, свидетель, что во время некого периода существовал избыток рабочей силы в Германии. Это было из-за факта, что Заукель доставил слишком много зарубежных рабочих в Германию?
Шпеер: Тут есть ошибка. Мой защитник ссылался на два документа согласно котором со времени с апреля 1942 до апреля 1943 Заукель обеспечил больше рабочей силы в секторе вооружений чем требовалось в вооружениях. Я не знаю, что означает данный отрывок.
Серватиус: Я могу лишь вспомнить, что вы говорили о том, что было больше рабочих чем требовалось.
Шпеер: Да.
Серватиус: Вы не подразумевали сказать, что это было вызвано фактом того, что Заукель доставил слишком много рабочих из зарубежных стран?
Шпеер: Нет. Я хотел подтвердить этим ответом, что даже согласно мнению Заукеля тогда он не стремился доставлять рабочих в Германию из Францию, и т.д., соответствуя максимальным требованиям. Так как если в докладе Гитлеру он утверждает, что он доставил больше рабочих в сектор вооружений чем я требовал, как можно видеть из письма, тогда было бы ясно, что он сделал больше чем я просил. Действительно, это совершенно другое. Фактически, он вообще не доставил этих рабочих, и у нас был жаркий спор, потому что по моему мнению он доставил гораздо меньшее число и преувеличил свой доклад Гитлеру. Однако, для данного суда документ является достоверным.
Серватиус: Вы только, что указали на то, что также между вами и Заукелем был спор о том насколько достаточны трудовые резервы в Германии; и если я правильно вас понял, вы сказали, что если бы рабочих мобилизовали в манере, использованной в Англии и Советском Союзе, нам бы вообще не потребовались зарубежные рабочие. Это правда?
Шпеер: Нет, я такого не говорил.
Серватиус: Что же, тогда как мне это понимать?
Шпеер: Я выразился достаточно ясно о том, что я считал трудовую политику Заукеля по доставке иностранцев в Германию полностью правильной. Я не пытаюсь сбросить этим ответственность, но существовали и значительные резервы немецкой рабочей силы; это снова подтверждение факта, что я не был ответственным направление максимальных требований, и это единственное, что я хотел подтвердить.
Серватиус: Вам известны законы, согласно которым немецкие женщины и молодежь должны были использовать в значительной степени?
Шпеер: Да.
Серватиус: Вам также известно, что жёны офицеров и жёны высокопоставленных чиновников работали на фабриках?
Шпеер: Да, с августа 1944.
Серватиус: Что же, тогда, вы говорите об этих трудовых резервах?
Шпеер: Я говорил о времени 1943. В 1943 я требовал в центральной плановой комиссии, чтобы немецкие трудовые резервы следовало призывать, и в 1944 во время разговора 4 января с Гитлером я сказал тоже самое. Заукель тогда заявил — и это можно видеть из его речи от 1 марта 1944, которая приобщалась как документ — что больше не существует резервов немецких рабочих.
Серватиус: Да.
Шпеер: Но в тоже самое время он также свидетельствовал здесь, что он добился в 1944 мобилизации дальнейших 2 миллионов рабочих в Германии, в то время как на совещании с Гитлером 1 января 1944 он считал это полностью невозможным. Таким образом он сам подтвердил здесь, что тогда, когда он желал использовать внутреннюю рабочую силу он не думал, что такая есть, хотя позднее обстоятельства вынудили его мобилизовать этих рабочих в Германии в конце концов; поэтому моё заявление для того времени верное.
Серватиус: Свидетель, эти 2 миллиона рабочих упомянутых вами, являлись людьми, которые трудоустраивались в промышленности?
Шпеер: Да, конечно.
Серватиус: Они трудоустраивались непосредственно как квалифицированные рабочие в промышленности?
Шпеер: Нет, их сначала обучали.
Серватиус: Прежде всего, они не должны были пройти сложные переводы из одной фирмы в другую?
Шпеер: Лишь отчасти, потому что у нас была возможность использовать их в точной промышленности и остальных видах работы; и также, как любой, кто знаком с американской и британской промышленностью, знает, что эти современные машины совершенно подходят для того, чтобы на них работали женщины, даже при сложной работе.
Председательствующий: Доктор Серватиус, Трибунал не заинтересован в этих подробностях.
Серватиус: Господин Председательствующий, я очень заинтересован в основном вопросе, потому что если рабочие полученные из зарубежных стран были в превышающем числе и если, поэтому, не было необходимости в государстве для их наличия, величайшая важность с данной точки зрения международного права в учёте вопроса о том могла ли быть завербована рабочая сила. Это я желаю разъяснить.
У меня есть ещё два вопроса и вероятно сейчас я могу их задать.
Председательствующий: Да, вы можете задать ещё вопросы, но не об этих подробностях.
Серватиус: Нет, они являются вопросами об иных положениях.
Свидетель, вы заявили, что ваша попытка подчинить Заукеля не удалась. Вы не достигли такого подчинения на практике тем фактом, что на посредническим уровне трудовые биржи гау Заукеля делали то, что приказывала ваша комиссия по вооружениям?
Шпеер: Нет. Это вопрос, в котором я должен пройти по подробностям. Если вы хотите объяснения…
Серватиус: Но вы сказали «нет»…
Шпеер: Да. Но это была полностью новая концепция, которую следует сначала объяснить суду, но если «нет» этого достаточно для вас…
Серватиус: Нет необходимости для длинного заявления, потому что если вы чётко сказали «нет», вопрос разрешен.
Свидетель, последний вопрос. Вы сказали, что Заукель решал вопрос о распределении рабочей силы в своём рабочем штабе.
Шпеер: Да.
Серватиус: Он сам говорит, что фюрер принимал определенные решения. Не следует ли различать между общими требованиями о программе, в которой была проблема распределения рабочей силы на длительный период, и распределения, которое касалось текущего прогресса программы?
Шпеер: По моим воспоминаниям, и также из чтения протоколов полученных мной о совещаниях у фюрера, эти две фазы следует различать. Первая закончилась в октябре 1942, во время чего были частые объединенные совещания с Заукелем, на которых я присутствовал. Во время этих совещаний распределение рабочей силы на следующие силы подробно обсуждалось. После того времени больше не было каких-либо совещаний с Гитлером, которые вдавались в подробности, на которых присутствовал я. Я знаю лишь о совещания января 1944 и затем было другое совещание в апреле или мае 1944, которое здесь ещё не упоминалось тут. Во время этих совещаний, было только общее обсуждение, и распределение затем осуществлялось в соответствии с директивами, как говорил Заукель.
Серватиус: Но это именно то, о чём я вас спрашиваю. Это была основная часть требований относящихся к программе и основное решение было принято о том, чтобы 2 миллиона рабочих было получено из зарубежных стран; последующее распределение осуществлялось Заукелем.
Шпеер: Да, это правильно, и могу подтвердить показания Заукеля о том, что его приказы, касавшиеся оккупированных территорий всегда поступали от Гитлера, поскольку он нуждался в авторитете Гитлера для утверждения себя на оккупированной территории.
Серватиус: Господин Председательствующий, в таком случае, у меня больше нет вопросов.
Председательствующий: Трибунал будет отложен.
(Трибунал отложен до 10 часов 21 июня 1946)
Сто шестидесятый день
Пятница, 21 июня 1946
Утреннее заседание
(Подсудимый Шпеер вернулся на место свидетеля)
Председательствующий: Доктор Серватиус, вы закончили?
Серватиус: Да.
Председательствующий: Очень хорошо. Кто-либо из защитников подсудимых хочет задать какие-либо вопросы?
Краус [3207]: Свидетель, 25 января 1946 вы вручили два документа моему клиенту здесь в тюрьме Нюрнберга. Во время допроса доктор Шахт кратко упоминал это, и краткости ради я хочу, что Трибунал позволил мне зачитать заявление, которое подсудимый сделал мне в тот день, для того, чтобы была подтверждена правда. Оно очень короткое. Первое заявление гласит следующее:
«Я находился на террасе Бергхофа в Оберзальцберге ожидая представления своих строительных планов» — это было летом 1937 — «когда Шахт появился в Бергхофе. Оттуда с террасы, где я находился я мог слышать громкий спор между Гитлером и Шахтом в комнате Гитлера. Голос Гитлера становился громче и громче. В конце дискуссии Гитлер вышел на террасу и заметно возбуждённый, сказал людям вокруг него о том, что он не может сотрудничать с Шахтом, о том, что у него с ним был ужасный спор, и что Шахт срывает его планы финансовыми методами».
Итак, это первое заявление. Оно верное?
Шпеер: Да.
Краус: Правильно. Второе заявление касается событий 20 июля. Оно гласит следующее:
«Это было около 22 июля, когда Гитлер сказал в моём присутствии достаточно широкой группе людей…»
Председательствующий: Какой год?
Краус: 1944, ваша светлость.
«…о том, что Шахта, как одного из противников авторитарной системы следовало арестовать. Гитлер продолжил грубо говорить о деятельности Шахта и сложностях, которые он, Гитлер, испытывал из-за экономической политики Шахта относительно перевооружения. Он сказал о том, что в действительности такого человека как Шахт следовало расстрелять за его оппозиционную деятельность до войны».
Последнее предложение заявления гласит:
«После грубости этих замечаний, я был удивлен встретить здесь Шахта живым».
Данное заявление также верное?
Шпеер: Да.
Краус: Спасибо.