Но почему он достоин такой помощи? И вечна ли она? Или в самый нужный момент ему будет не на что рассчитывать?
От всех этих рассуждений Аше сделалось дурно. Стараясь отвлечься, он посмотрел вокруг себя. Зал сильно изменился. Повсюду были разбросаны каменные глыбы, многие балконы обвалились, стены были изъедены трещинами. Потом он обратил внимание, на витавшие в воздухе пылинки, которых было не так уж много. Аша понял, что они – это остатки того чудовищного вихря. А вихрь родился из того монстра. А тот…
Аша пошатнулся на месте. Он вспомнил, как создание вырастало прямо из каменного пола, из небольшой горстки песка. Это был тот самый солдат, который у него с Аджитом на глазах превратился в точно такую же горстку песка. Выходит, он не умер, а таким странным образом превратился в одно из этих чудовищ. Но теперь его не было – Аша словно чувствовал, что эти пылинки в воздухе больше никак не связаны друг с другом.
Прошла минута или две и Аша заметил, что воздух вокруг него приобрел обычный вид, но свет уже не пробивался через окна наверху. В зале было темно и жутковато. Аша вновь остался один на один с тишиной. Он не ощущал присутствия загадочного спасителя. Не было вокруг и чудовищ. Чаша его не интересовала, он словно бы преодолел контакт с ней, как некоторое неизбежное испытание. Возможно, даже слишком легко. Он остался наедине со своими мыслями – они сейчас были самым важным. Он чувствовал, что ему просто необходимо обдумать всё произошедшее, разобраться во всём и понять суть этих событий. Он нащупал нечто особенное. Какую-то многовековую мудрость – очень символично, что он находился в богатой библиотеке султана, настоящем кладезе знаний – к которой ему было дозволено прикоснуться. Может быть, именно об этом недоговаривал ему Аджит? И был прав, потому что это невозможно передать словами. Подобный опыт нужно пережить самому.
Сейчас Аша чувствовал особенное спокойствие. Будто весь мир замер и время остановилось. Время задавать вопросы и получать ответы. Единственный, кто был способен их дать – его невидимый помощник. Кто он? Может ли это быть Аджит? Эту мысль Аша почти сразу отбросил – для этого Аджиту понадобилось бы находиться сразу в двух местах одновременно. Это был кто-то иной. Но как его увидеть? И зачем он так тщательно скрывается? Все попытки Аши взглянуть вокруг своим необычным зрением окончились ничем. Хотя боли он уже не испытывал. А что если чаша сможет помочь ему? Сейчас он уверен в своих силах. Почему она так манит его? Аша развернулся и подошёл к чаше вновь, на сей раз просто пристально смотря в неё. В этот раз его отражение оставалось прежним, ничего не происходило. Он вновь рискнул протянуть руки к поверхности того, что заполняло чашу. Но на этот раз он не стал быстро погружать их, а медленно подводил к глади. В его глазах читалась уверенность, так, словно бы у него созрел какой-то план. И гладь поддалась, вжимаясь в чашу, повторяя форму его рук. Теперь не содержимое чаши меняло Ашу, а он менял её содержимое. Оставив свой след в ней, он ожидал увидеть его отражение. Отражение его странной силы, ведь именно она воздействовала на чашу.
И зеркало ответило ему, практически незамедлительно. Он увидел в нём смутные контуры зала – как нечто незначительное. Увидел людей, что наполняют зал знаниями. История этого места словно бы пронеслась за секунду или две и замедлилась в тот самый момент, когда Аша входил в зал. Он видел себя самого, идущего по залу несколько минут назад. Потом, вместо чудовища и вихря он видел практически обычного человека, который вбирал в себя какой-то странный поток из чаши и словно бы подталкиваемый какой-то силой. Незначительные черты зала померкли ещё сильнее, практически превращаясь в пустоту – казалось, зеркало как-то переиначивает то, что отражает. Оно выделяет нечто более общее, то, что стоит за визуальным образом. Раскрывая самую суть вещей, которая оказывается, зачастую противоположна увиденному или услышанному. Но в то же время, такое отражение дополняет явление до полной картины. Как морская гладь скрывает под собой огромную ледяную глыбу, показывая лишь её верхушку, так и эта чаша скрывала в себе это дополнение реальности, пока Аша не начал воздействовать на неё.
А затем произошло самое интересное. Кажется, это было ответом, который он так долго искал. Чем сильнее меркли черты самого зала, тем сильнее Аша замечал, что вокруг него всё имеет какой-то оранжевый оттенок и словно бы колышется, клубится как утренний туман. Но это было лишь слабое, едва заметное явление, которое затмилось более сильным, пришедшим сразу после «вихря» – вся реальность превратилась в эти клубы дрожащего оранжевого дыма, а среди них явственно выделялось белое пятно, которое быстро двигалось в сторону Аши. Пятно постепенно обретало человеческие черты – были различимы руки, ноги, голова и какие-то одеяния. Теперь его таинственный друг казался ему совершенно реальным, даже несмотря на то, что он видел его не собственными глазами, а в виде видения, дарованного чашей. Та словно бы впитывала в себя время, запоминая реальность как-то по-особенному.
Дождавшись того момента, когда он повторно подходит к чаше, Аша увидел, как отражение многократно вторится, до бесконечности, но уже не способно показать ему что-либо новое. Аша ослабил хватку, понимая, однако, что вопросов у него теперь ещё больше, чем до всего видения. Он осмотрелся вокруг. Уже наступила ночь. Время текло по-особенному в этом дворце. Непредсказуемо и неуправляемо. Или кто-то управляет всем этим?
Он присел на ступеньки и решил ещё раз, как следует, всё обдумать.
****