- Mon amie4, какие удивительные вещи происходят в деревне! - легкомысленно воскликнула Флер.
Мы только что пообедали, и перед нами на столе дымился кофейник с черным кофе.
- Кажется, ты не совсем меня поняла, Флер.
- Прекрасно поняла, Сев! По-моему, это удивительно интересно. Как страничка из истории - забытое наследие средних веков.
- Меня не интересует история, - раздраженно ответил я. - Меня интересуют факты. Фамилии на листке бумаги. Я знаю, что произошло с некоторыми из них. Что случилось или случится с остальными?
- Не даешь ли ты волю воображению? Ты преувеличиваешь, Сев. Твои кошмарные магглы, видно, сами искренне верят этой чепухе. И я тебе верю, что они пренеприятные особы.
- Но ничуть не опасные?
- Mon cher5, ну откуда им быть опасными?
- Я хочу все проверить, Флер. Добраться до самой сути.
- Tres bien6. Возьмись за это. Должно быть, это будет очень интересно. Даже забавно.
- Что здесь забавного? - резко заметил я. - Я хотел просить твоей помощи, Флер.
- Moi7? Как я могу тебе помочь?
- Помоги мне все проверить и выяснить. Давай примемся за дело сейчас же.
- Сев, милый, но я сейчас ужасно занята. Пишу для журнала одну статью. И еще мне нужно кое-что сделать по Византии. И я пообещала двум студентам...
Слова ее звучали логично, разумно, но я уже не слушал.
- Понятно, - сказал я. - У тебя и так хлопот полон рот.
- Tout a fait juste8.
Флер обрадовал мой ответ. Я смотрел на нее через стол. Красивая, умная, начитанная. И как бы это сказать? Так - ничего не поделаешь, - так безнадежно скучна. К тому же иногда меня бесил ее французский.
На следующее утро я пытался связаться с мадам Помфри, но безуспешно. Я просил передать ей, чтобы она зашла - я буду у себя между шестью и семью. Я знал, что она человек занятой, вряд ли сумеет выбраться, но без десяти семь она появилась у меня.
Я налил по кружке чаю, усадил её в кресло и начал:
- Вас, наверно, удивляет, зачем это вы мне так срочно понадобились, но тут всплыли некоторые факты, быть может, они связаны с тем, о чем мы с вами говорили в последний раз.
- О чем же? Ах, да. Сириус Блэк.
- Именно. Но сначала вы мне ответьте: название "Белый единорог" вам ничего не говорит?
- "Белый единорог", "Белый единорог" - нет вроде. А что?
- Я думаю, может быть, оно как-то связано с тем списком... Я тут побывал со своим другом Люциусом Мафлоем в деревне, и он меня сводил в одну гостиницу, вернее, это раньше когда-то была гостиница под названием "Белый единорог".
- Погодите! Мафлой живет где-то возле Хогсмеда?
- Около пятнадцати миль оттуда.
- Вы там не встречали, случайно, Вольдеморта?
- Конечно.
- В самом деле? – мадам Помфри даже привстала от волнения. - У вас прямо талант выбирать нужные места! Какой он стал?
- Ну у него парализованы ноги после полиомиелита...
Мадам Помфри резко перебила меня:
- Что?
- Он перенес полиомиелит несколько лет назад. И у него парализованы ноги.
Она бросилась в кресло с недовольным видом.
- Все ясно. Я так и думала, не может быть такого совпадения.
- Я вас не понимаю.
Доктор сказала:
- Вам надо встретиться с Ремом. Ему будет интересно вас послушать. Когда убили Блэка, Рем просил всех, кто его в тот вечер видел, сообщить об этом в аврорат. Большинство сведений оказались бесполезными, как обычно. Но один человек, аптекарь Питер Питтегрю - у него аптека была около той улочки, - рассказал, что видел Сириуса в тот вечер. Сириус прошел мимо его двери, а за ним по пятам - какой-то человек. Он его описал довольно точно и сказал, что узнал бы его, если бы снова увидел. Ну, а дня два назад Рем получил от него письмо. Он продал свое дело и живет в Хогсмеде. Был там на деревенском празднике и говорит, что видел этого человека снова. Но передвигается тот в кресле на колесах. Питтегрю стал о нем расспрашивать и узнал, что это Вольдеморт.
Она взглянула на меня вопросительно. Я кивнул.
- Верно, - сказал я. - Это Вольдеморт. Он был на празднике. Но идти за Блэком в тот вечер он не мог. Это физически невозможно. Питтегрю ошибся.
- Он его описал очень подробно. Ростом около шести футов, крючковатый нос, кадык.
- Да. Это он. И все-таки...
- Понимаю. Питер может преувеличивать свои таланты по части запоминания лиц. Наверно, его сбило с толку какое-нибудь сходство. А что это за белый единорог? Ну-ка, рассказывайте.
- Вы не поверите, - предупредил я ее. - Я и сам-то не могу поверить.
Я передал ей свой разговор с Джоан Роулингс. Реакция была такая, как я и ожидал.
- Что за невероятный вздор!
- Да, не правда ли, какой вздор?
- Конечно. Что с вами Северус? Маггла, сумасшедшая прорицательница и сквиб, которые может насылать смертоносный луч. Безумие какое-то!
- Действительно, безумие, - проговорил я.
- Только не поддакивайте мне, Северус, а то похоже, вы себя пытаетесь разуверить. И принимаете эту ерунду всерьез.
- Разрешите мне сперва спросить у вас одну вещь насчет того, будто в каждом из нас есть подсознательное желание умереть. Это научный взгляд?
Мадам Помфри помолчала с минуту, а затем сказала:
- Я не психиатр. Но, по-моему, маггловские авторы таких теорий сами немножко тронутые. Вся эта чепуха о подсознательном! Купите лучше сами книгу по психологии и прочтите, а меня не спрашивайте.
- Тогда посмотрим на это с другой стороны. За довольно короткий промежуток времени - приблизительно за год или полтора – почти каждая из этих фамилий стала фамилией в свидетельстве о смерти. Так?
Она странно на меня посмотрела.
- Да, тут вы правы.
- Вот что у них у всех общее - они умерли.
- Да, но все это, может быть, не так ужасно, как кажется. Вы представляете себе, сколько человек умирает каждый день на Британских островах?
А большинство фамилий в этом списке встречаются часто. Да, но толку от моих рассуждений тоже мало.
- Спаржелла, - сказал я. – Летиция Спражелла. Вы сами прекрасно ее знали. Эту фамилию не часто встретишь. Если я не ошибаюсь, во вторник были ее похороны.
Она быстро взглянула на меня.
- Откуда вы это знаете? Прочли в газете?
- Слышал от профессора МакГонаггол.
- В ее смерти не было ничего подозрительного. Можете мне поверить. И обстоятельства в других случаях тоже не заключают в себе ничего подозрительного. Авроры проверяли. Если бы имелись несчастные случаи, тогда бы можно было что-то заподозрить. Но смерть всегда наступала от естественных причин. Воспаление легких, кровоизлияние в мозг, опухоль мозга, камни в желчном пузыре, один случай полиомиелита - ничего подозрительного.
Я кивнул.
- Ни несчастных случаев, - сказал я, - ни отравлений. Обычные болезни, ведущие к смерти. Как и утверждает Джоан Роулингс.
- Вы, значит, в самом деле думаете, что эта женщина может заставить кого-то, кого она в жизни не видела, кто находится от нее за много миль, заболеть воспалением легких и скончаться по этой причине?
- Я-то этого не думаю. А вот она думает. Я считаю такое немыслимым, мне хотелось бы, чтобы это было невозможно. Но кое-какие детали весьма любопытны. Случайное упоминание о "Белом единороге" в разговоре о том, как убрать ненужного человека. И такое место, "Белый единорог", оказывается, действительно существует, а хозяйка его просто похваляется, что может любого человека убрать. У нее есть сосед, которого видели, когда он шел по пятам за Сириусом Блэком перед тем, как произошло убийство. Блэка в тот вечер позвали к умирающей, и она рассказала о каком-то "невероятном злодействе". Не слишком ли много совпадений, как вы думаете?
- Но Вольдеморт не может быть тем человеком, ведь вы сами говорите, что он уже многие годы парализован.
- А разве невозможно, с медицинской точки зрения, симулировать паралич?
- Невозможно. Конечности атрофируются.
- Тогда ничего не скажешь, - согласился я. И вздохнул. - Если существует такая, как бы ее назвать - ну, организация, что ли, "Устранение неугодных", - Вольдеморт очень подходит на роль ее руководителя. Все в его доме говорит о прямо-таки сказочном богатстве. Откуда у него такие деньги? Ведь у него многое отобрали после свержения.
Я помолчал, потом добавил:
- Все эти люди умерли у себя в постели от той или иной болезни - а может быть, кто-то нажился на их смерти?
- Всегда найдется человек, которому выгодна чья-нибудь смерть в большей или меньшей степени. Никаких подозрительных обстоятельств не было, вы это хотите сказать?
- Не совсем.
- Белла Лестрандж, вы, наверно, знаете, оставила пятьдесят тысяч галеонов. Ей наследуют племянник и племянница. Племянник живет в Канаде. Племянница замужем, живет где-то на севере Англии. Обоим деньги не помешают. Джинни Уизли оставила очень большое состояние дальняя родственница. В случае, если она умирает, не будучи замужем, до того, как ей исполнится двадцать один год, наследство переходит к ее матери. Мать - вроде женщина совершенно безобидная. Дальше, наша эта профессор Спаржелла - деньги достались ее двоюродной сестре...
- Ах, вот как. И где же эта двоюродная сестра?
- Живет со своим мужем в Кении.
- Значит, все они отсутствуют в момент смерти, до чего прекрасно, заметил я.
Мадам Помфри сердито глянула на меня:
- Из трех Эйвери, которые отправились к праотцам за это время, у одного осталась молодая вдова, она снова вышла замуж - и очень быстро. Покойный не давал ей развода. А еще одного типа, Сиднея Эйвери - он умер от кровоизлияния в мозг, - Рем подозревает в шантаже. Он считает, это был источник его доходов. И кое-кто из очень важных чиновников может испытывать огромное облегчение оттого, что Эйвери больше нет в живых.
- Вы, по сути дела, хотите сказать, что все эти смерти кому-то очень на руку? А как насчет Грэнджер? Я знаю только мисс Гермиону Грэнджер и с ней было все в порядке еще вчера.
- Грэнджер - фамилия распространенная. Грэнджеров поумирало много, но их смерть никого не осчастливила, насколько нам известно.
- Послушайте, Поппи. Я хочу заняться этой Джоан Роулингс. Вы мне поможете?
- Ни за что! Не понимаю - такой умный, образованный человек верит в какую-то чепуху, рассказанную магглой.
Я вздохнул.
- Другого слова не подберете? Меня от этого уже тошнит.
- Ну, чушь, если это вам подходит.
- Тоже не очень-то.
- И упрямец же вы, Северус.
- Насколько я понимаю, кому-то надо быть упрямцем в этой истории, - ответил я.
_____________
4 Мой друг (фр.)
5 Дорогой (фр.)
6 Очень хорошо (фр.)
7 Я (фр.)
8 Совершенно верно (фр.)