Через три дня со мной связалась Гермиона.
- У меня для вас кое-что есть, - сказала она, - фамилия и адрес. Записывайте.
Я взял пергамент.
- Давайте.
- Хмури - это фамилия, адрес - Хогсмед, Роузроуд, 78.
- Черт меня побери, что же это?
- Одному богу известно. Мне - нет. И сомневаюсь, известно ли самой Сью.
- Сью? Так это...
- Ну да. Я основательно поработала над Сью. Я же вам говорила: из нее можно кое-что вытянуть, если постараться. Я ее разжалобила, а там все пошло как по маслу.
- Каким образом? - спросил я с интересом.
Гермиона засмеялась.
- Девушки должны друг друга выручать, и все такое. Вы не поймете.
- Что-то вроде профсоюза?
- Пожалуй. Одним словом, мы вместе пообедали, а я малость поскулила насчет своей любви и разных препятствии: женатый человек, жена ужасная, развода не дает, терзает его. И еще, что она тяжело больна, мучится, но может протянуть много лет. Ей бы самой лучше умереть. Хочу, говорю, воспользоваться услугами "Белого единорога", но не знаю, как до него добраться, и, наверно, они ужасно много заломят. Сью говорит: да, наверняка, она слышала, что они просто обдирают людей. А я говорю: но у меня скоро будут средства - дядя, ужасный милашка, жалко, что он при смерти, - и это подействовало. Но как с ними связаться? И тогда Сью выложила мне эту фамилию и адрес. Надо сперва повидаться с ним, уладить деловую сторону.
- Невероятно! - воскликнул я,
- Согласна.
Мы помолчали. Потом я спросил недоверчиво:
- Она так прямо все и рассказывала? Не побоялась?
Мисс Грэнджер ответила раздраженно:
- Вы не понимаете. Девушки друг другу что хочешь скажут. И кроме того, профессор, если это дело поставлено по-настоящему, нужна же им какая-то реклама. То есть им все время нужны новые "клиенты".
- Мы с ума сошли, если верим в такое.
- Пожалуйста. Сошли. Вы поедете в Хогсмед к мистеру Хмури?
- Да. Я с ним повидаюсь. Если только он существует.
Я не очень-то верил, что есть такой человек. Но я ошибся. Мистер Хмури существовал.
Роузроуд представлял из себя гигантский подземный улей - конторы, конторы. 78 комната находилась на третьем этаже подвала. На двери матового стекла было аккуратно выведено: "А. Ш. Хмури, комиссионер". А пониже, мелкими буквами: "Входите".
Я вошел. Маленькая приемная была пуста, дверь в кабинет полуоткрыта. Из-за двери послышался голос:
- Заходите, пожалуйста.
Кабинет был попросторнее. В нем стоял письменный стол, на столе телефон, удобные кресла, этажерка с отделениями для бумаг. За столом сидел Аластор Хмури.
Это был невысокий темноволосый старичок с волшебным глазом. Одетый в солидный темный костюм, он являл собой образец респектабельности.
- Закройте, пожалуйста, дверь, если вам не трудно, - попросил он, И присаживайтесь. В этом кресле вам будет удобно. Сигарету? Не хотите? Итак, чем могу быть полезен?
Я посмотрел на него. Я не знал, как начать. Я не представлял себе, что буду говорить. И, наверно, просто с отчаяния, а быть может, под действием взгляда волшебного глаза я вдруг выпалил:
- Сколько?
Это его несколько озадачило, что я и отметил про себя с радостью, но совсем не так, как должно было озадачить. Он вовсе не подумал, как подумал бы я на его месте: посетитель не в своем уме. Он слегка поднял брови.
- Ну и ну, - сказал он. - Времени вы не теряете.
Я гнул свое.
- Каков будет ваш ответ?
Он укоризненно покачал головой.
- Так дела не делают. Надо соблюдать должную форму.
Я пожал плечами.
- Как хотите. Что вы считаете должной формой?
- Кто прислал вас ко мне? Кто у нас общий знакомый?
- И опять-таки я не могу сказать. У одного моего друга есть друг, он знает вашего друга.
Мистер Хмури кивнул.
- Да, так ко мне находят путь многие из моих клиентов, - сказал он.
- Некоторые обращаются по очень деликатным вопросам. Вы, наверно, знаете, чем я занимаюсь?
Он и не думал ждать моего ответа, а поторопился сказать:
- Я комиссионер на скачках. Быть может, вас интересуют единороги?
Перед последним словом он сделал еле заметную паузу.
- Я не бываю на скачках, - ответил я.
- Единороги нужны не только на скачках. Скачки, охота, упряжка. Ну, а меня привлекает конный спорт. Я заключаю пари.
Он помолчал с минуту и безразлично, пожалуй даже чересчур безразлично, произнес:
- Вы хотели бы поставить на какого-нибудь животного?
Я пожал плечами и сжег за собой мосты.
- На белого единорога...
- А, прекрасно, чудесно. А сами-то вы, с позволения сказать, кажется, темная лошадка. Ха-ха! Спокойнее. Не надо волноваться.
- Это вам не надо волноваться, - ответил я грубовато.
Мистер Хмури заговорил еще ласковее и успокоительнее:
- Я вас прекрасно понимаю. Но уверяю вас, волноваться незачем. Я сам аврор - правда, меня дисквалифицировали, иначе бы я здесь не сидел. Но смею вас заверить, я соблюдаю законы. Все, что я рекомендую, совершенно законно. Просто мы заключаем пари. Каждый волен заключать любые пари - будет ли завтра дождь, подавиться Дамблдор лимонной долькой или нет, родится ли у вашей жены один ребенок или близнецы. Вы можете поспорить о том, умрет ли мистер Б. до рождества и доживет ли миссис К. до ста лет. Вы исходите из соображений здравого смысла, или прислушиваетесь к своей интуиции, или как там это еще называется. Все очень просто.
Я чувствовал себя так, словно хирург пытался меня подбодрить перед операцией. Мистер Хмури походил сейчас на врача.
- Мне непонятно, что происходит на вилле "Белый единорог".
- И это вас смущает? Да, это смущает многих. Откровенно говоря, я и сам толком в этом не разбираюсь. Но результаты говорят за себя. Результаты удивительные.
- А вы не можете мне подробнее об этом рассказать?
Я уж по-настоящему вошел в роль - этакий осторожный нетерпеливый и изрядно трусящий простачок. Видимо, мистер Хмури в основном имел дело с такими.
- Вы знаете эту виллу?
Я быстро сообразил, что врать ни к чему.
- Я - да, ну, я там был с друзьями. Они меня туда водили...
- Прелестная старая таверна. Представляет исторический интерес. И они ее восстановили с таким вкусом, просто сделали чудеса. Значит, вы с ней знакомы. С моей приятельницей миссис Роулингс?
- Да, да, конечно. Необыкновенная женщина.
- Вы это очень верно подметили. Необыкновенная женщина. Необыкновенный дар.
- Она утверждает, что ей дано совершать нечто сверхъестественное. Но... ведь это... ведь это невозможно? Она же маггла!
- В том-то и дело. Это просто невообразимо. Все так говорят. В суде, к примеру...
Мистер Хмури, сверля меня черными бусинками глаз, повторил свои слова с подчеркнутой выразительностью.
- В суде, к примеру, такое бы высмеяли. Если бы эта женщина предстала перед судом и созналась в убийстве, убийстве на расстоянии с помощью "силы воли" или еще какой-нибудь чепухи, к которой она прибегает, такое признание все равно не могло бы послужить основанием для судебного разбирательства! Даже если бы ее признание было правдой (во что разумные люди, как вы и я, ни на минуту не поверят), и тогда бы его нельзя было определить как нарушение законов. Убийство на расстоянии в глазах закона не убийство, а чистый вздор. В этом-то и вся соль, и вы сами можете ее оценить.
Я понимал, что меня успокаивают. Убийство, совершенное мистической силой, не рассматривается как убийство в английском суде. Найми я гангстера, чтобы тот убил кого-то по моей просьбе, меня привлекут к ответственности вместе с ним за соучастие. Но если я обращусь к Джоан Роулингс, к ее силам, то силы не накажешь. Вот в чем, по мнению мистера Хмури, заключалась вся соль.
Тут мой разум взбунтовался. Я не выдержал.
- Но, черт возьми, это же невероятно, - закричал я. - Я не верю. Этого не может быть.
- Я с вами согласен. Согласен полностью. Джоан Роулингс - необычная женщина, у нее редкий дар, но поверить в ее дар невозможно. Как вы правильно заметили, это фантастично. В наши дни никто не поверит, что можно послать волны мысли, или как их там, самому или через медиума, сидя в деревенском домике в Англии, и так вызвать смерть от естественных причин на Капри или где-то еще.
- И она себе приписывает такие возможности?
- Да. Конечно, она наделена особой силой. Она из Шотландии, а среди шотландцев много ясновидящих. В одно я верю: Джоан знает заранее, что кому-то суждено умереть. Это редкостный дар. И она этим даром владеет.
Он наклонился вперед, разглядывая меня. Я молчал.
- Предположим на минуту такое. Кто-то, вы или другой человек, хочет знать, когда умрет, ну, скажем, бабушка Элайза. Иногда это нужно знать. Ничего в этом дурного, ничего ужасного - просто деловой подход. Какие нужно обдумать планы? Будут ли у нас деньги, положим, к ноябрю? Если вы знаете это наверняка, вы можете совершить выгодную сделку. Смерть ведь такая ненадежная вещь. Добрая старая Элайза с помощью докторов может протянуть еще с десяток лет. Вы этому только порадуетесь, вы привязаны к старушке, но знать точно не мешает.
Он помолчал, потом наклонился ко мне еще ближе.
- И тут на помощь прихожу я. Я заключаю пари. Какие угодно, условия мои, конечно. Вы обращаетесь ко мне. Естественно, вы не будете ставить на то, что старушка умрет. Это жестоко и не по душе вам. И мы оговариваем это так: вы спорите на определенную сумму, что бабушка Элайза будет жива и здорова, когда наступит рождество, а я спорю - что нет. Очень просто. Мы составляем договор и подписываем его. Я назначаю число. Я утверждаю, что к этому числу, может, неделей раньше или позже, по старушке Элайзе отслужат панихиду. Вы не согласны со мной. Если вы правы - я плачу вам, если я вы платите мне!
Я заговорил хриплым голосом, снова входя в роль:
- Какие ваши условия?
Мистер Хмури мгновенно переменился. Он заговорил весело, почти шутливо.
- С этого мы с вами начали. Вернее, с этого начали вы, ха-ха. "Сколько" - говорите. Испугали меня не на шутку. Ни разу не видел, чтобы люди так брали быка за рога.
- Какие ваши условия?
- Это зависит от многого. В основном от суммы пари. Иногда от возможностей клиента. Если речь идет о надоевшем муже или шантажисте, сумма пари устанавливается с учетом того, какими средствами клиент располагает. И я не имею дела - вношу здесь полную ясность - с людьми бедными, за исключением случаев, когда речь идет о наследстве. Тогда мы исходим из размеров состояния бабушки Элайзы. Условия - по обоюдному согласию. Обычно из расчета пятьсот к одному,
- Пятьсот к одному? Круто берете.
- Но если бабушка Элайза вот-вот должна умереть, вы бы ко мне не пришли.
- А что, если вы проиграете?
Мистер Хмури пожал плечами.
- Что ж поделаешь. Уплачу.
- А если я проиграю, я уплачу. А что, если я не стану платить?
Мистер Хмури откинулся в кресле. Он прикрыл глаза.
- Не советую вам этого, - сказал он негромко, - не советую.
Несмотря на тихий голос, каким были сказаны эти слова, меня пробрала дрожь. Он не произнес ни одной угрозы, но угроза чувствовалась ясно.
Я поднялся и сказал:
- Мне нужно все обдумать.
Мистер Хмури опять превратился в любезного и обходительного человека.
- Конечно, обдумайте. Никогда не нужно спешить. Если вы решите заключить со мной сделку, приезжайте, и мы все обсудим. Время терпит. Торопиться некуда. Время терпит.
Я вышел, и мне все слышались эти слова: "Время терпит".