Я чудом не свалился в разверстую дыру.
Меня кидало из стороны в сторону. Создавалось ощущение, что меня выбросили в самый эпицентр шторма, который разгорался посреди бушующего океана. Я барахтался и извивался, стараясь растолкать «океан» как можно дальше от себя, тогда как единственным способом не утонуть было подчиниться воцарившемуся хаосу, стать с ним одним целым, и при этом не потерять головы, так как в моём комплекте производитель не предусмотрел запасную.
- Куда! – крикнул Марс и со всей дури швырнул в меня проплывающий по воздуху айсберг. Я едва успел уклониться и закрыться руками, как айсберг разлетелся на куски, обсыпав меня мелкой крошкой с ног до головы. Не разгибая колен, я отбежал в сторону и увидел, что один из призрачных богов метал в меня чёрные шипы.
В этот самый момент я как назло выронил проте о н. Пальцы на руках перепутались. Я нырнул за оружием, кое-как схватил его за рукоять и направил на облачный поток, но Марс меня осёк.
- Даже не думай!.. Потоки сольются! – он бросил п у льву в пепел и достал проте о н. – Ишь, какие хитрые, заразы! – его лицо было искажено улыбкой; он явно получал удовольствие от воцарившегося безумия.
- А теперь можно! – кивнул он и выстрелил в облако.
Призрак с лёгкостью ласточки вывернулся под лучом и стал набирать скорость, кружа вдоль проте о нного потока в сторону Марса. Жад а в успел перехватить его только в самый последний момент. Луч урезонил призрака, как поводок паршивого пса, но только охотник подумал, что дело сделано, призрак потащил его за собой вдоль столбов из ледяной лавы. Горячий луч проте о на растопил их, и самое ужасное случилось: долина стала заполняться кипящей ледяной лавой.
- Оставь! Не стреляй, бежим! – крикнул Марс Жад а ву, и лава погналась за нами, стараясь схватить за ноги.
На бегу сознание разрывалось на куски. Земля и небо слились во что-то уродливое и перестали быть ориентирами. Я опирался только на то, что вставало перед глазами, но эти образы были настолько безобразны, что мне всё меньше хотелось верить в происходящее: один из призраков схватил даму в бокале и стал выжимать её, как лимон, (РЫВОК!) её, бездыханную, на земле дожирает ледяная лава; головёшку Ал а па с ног до головы облепила стая снежных бесхвостых мартышек, словно призрачных богов нам было мало, (РЫВОК!) Ал а п погас навсегда, а мерзкие мартышки с криками спасались бегством от надвигающейся волны лавы; мутное щупальце кр а кта ухватило низкорослого медвежонка за ногу (РЫВОК!) его оледенелое тело разлетелось на куски среди бурлящих потоков.
«БАМ! БАМ!» – массивные призрачные боги бились лбами об лёд под ногами. «БАМ!» – заставляли остекленелые плиты трещать и крошиться. Лёд ходил ходуном и вздымался на каждом шагу, сбрасывая охотников прямо в ледяную лаву.
Облачные твари не были теми бездумными существами, какими их описывали охотники. Они будто предвидели наши действия на несколько ходов вперёд. Иначе это была хорошо продуманная случайность!
На бегу я прожёг одно из облаков лучом, но сделал только хуже: оно с гулом ринулось за мной. Я едва успел отпрыгнуть в сторону.
Лёд под ногами ходил. Я бежал мимо тлеющих тел. «Прежде чем гневить богов, подумайте дважды… а потом ещё раз сто!»
Ноги оттолкнулись от снежного края льдины, я перемахнул растущую расщелину и – с не проходящим звоном в ушах – поспешил укрылся за грядой пепельных камней.
Когда дыхание в груди слегка выпрямилось, я вынырнул из укрытия и тут же нырнул обратно, чтобы увернуться от острых шипов, которыми в меня метнул кракт. «Да что такое!»
Мимо пробежала Мл а я и с криком взрослой женщины, как амазонка, бросилась навстречу кр а кту, перепрыгнув на бегу облако. Стреляла она неважно, но её неистовый клич делал своё дело и сбивал противника с толку.
Толчком в спину меня выгнали из укрытия. Я упал в пепел, быстро перевернулся и прицелился. Шакал Нав у л самодовольно оскалился мне в ответ:
- Ты что, ошпаренный!? – крикнул я, и огромное жало облачного монстра чуть не пробило мне голову.
Я испуганно откатился в сторону.
Подлетевший призрак схватил меня за ногу, поднял в воздух и стал сдавливать, как мокрую губку. «а-а-А-А-А-А-А-а-а!» – из головы повылетали все мысли.
Я напряг все до последней мышцы. «Нужно сопротивляться, гхм… сколько хватит сил! а-а-А-А-А-А-А-а-а!» – ещё чуть-чуть, и я не смогу больше… «Кхехм»… – боль вышла из меня с кашлем.
Сквозь тяжёлое дыхание я услышал жужжание п у львы. Руки тряслись. «НАВ У Л!!!»
Шакал осушил облачного призрака до краёв и с надменным лицом сменил баллон.
Я кое-как поднялс я на четвереньки; руки скользили по льду, пальцы скрючились. Напряжение уже не знало, как покинуть тело.
- Я вижу, тебе понравилось. Надо будет как-нибудь повторить, – саммарт и ец заржал, так широко раскрыв пасть, что я увидел пустоту в его черепной коробке.
«Зараза! Нашёл себе наживку!» – разозлился я.
Раздираемый издевательским смехом, он побежал дальше.
- Тебе смешно, гад!? Сейчас посмотрим, как тебе будет смешно! – я сделал рывок усилием мысли и побежал вдогонку за шакалом, но только в мыслях. Тело меня не послушалось – я с размаху упал на лицо и разбил губу.
Кое-как встал. Боль и напряжение смешались внутри меня в слепую ярость. Хотелось сделать кому-то больно. «Кому угодно!».
Над головой просвистело небольшое пурпурное облако. Я побежал за ним.
«Оно где-то там! За этой стеной», – я поспешил к небольшой площадке на пригорке, огороженной ледяными камнями.
Пришлось сдавливать дыхание, чтобы не выдать своё приближение. Сердце колотилось в ушах. За новым поворотом…
…ребёнок?! Откуда здесь…. «Ааааааа!!!» Меня насквозь пронзил сильный жар. Кровь в венах закипела. Я выронил проте о н, а вслед за ним и собственное тело; глаза з а стил туман, звуки превратились в грязные разводы. Меня проглотил призрачный бог и теперь заживо переваривал.
Руки судорожно шарили по земле. «Слава богу! Проте о н».
Я выпустил луч куда-то наобум. Облако подняло меня в воздух и ударило о землю, подняло и ударило, ещё и ЕЩЁ!
Проте о н выпал из разбитых рук. Из последних сил я поднялся на четвереньки. Призрачный бог схватил меня и швырнул куда-то в сторону. «Не знаю, метров на двадцать, наверное». Потеряв последнюю связь с рассудком, трясущееся тело ударилось о что-то твёрдое и заскользило вниз по наклонной.
- Куда!? – послышался знакомый голос.
Кто-то одним рывком вытащил меня на ровную поверхность и оттащил за большой снежный валун.
- Живой? Дай мне баллон! – это был Л о тлаф.
Медленно приходя в себя, я на ощупь нашёл неподалёку баллон и протянул ему.
- Дай другой! Этот полный, – удивился он.
Я напряг зрение и увидел меж тлеющих тел проте о н.
- Я думал ты посообразительней того паренька, – поторапливал Л о тлаф.
Я не знал, о ком речь. Силясь, я снял одного охотника с другого и застыл. Это был Пак о м!
Лёгкие сжала холодная ладонь, ум остекленел, губы задрожали.
- Где баллон?!
Он лежал там. Обездвиженный. Смотрел на меня.
- Баллон! – крикнул старик и ударил меня локтем.
Я взял проте о н из рук Пак о ма и протянул старику.
Дело было сделано, а я всё ещё сидел, словно прирос к Пак о му взглядом. Жизнь теряла в моих глазах всякую ценность.
Старый пират что-то говорил, но мозг перестал воспринимать любые слова.
– Ау, этот остров ещё обитаемый? – произнёс Л о тлаф и п о днял меня с земли. – Не распускай нюни, он знал, на что шёл, – это была ложь.
«Всё это было бессмысленно! Всё это!» – я злился, и меня одолевала беспомощность, из-за которой я злился ещё больше.
- Хочешь отомстить или нюни пускать? Вставай уже! – он засунул мне что-то в руки.
- Видишь того зелёного? Когда он подлетит, выбегай и стреляй. Понял? – я ничего не понял, но кивнул, чтобы старик отстал. Он уковылял, а я продолжал исступлённо смотреть на парня, который встретил смерть раньше, чем успел попрощаться с жизнью.
- Сейчас! – донёсся до меня крик Л о тлафа. – Сейчас, чёрт тебя подери! Ну же! – надрывался он.
Я обернулся и увидел, что он сделался приманкой для призрачного бога. В ушах всё засвистело. Не раздумывая, я поднял проте о н и, не целясь, нажал на курок. Луч проткнул облачную тушу в полуметре от старика.
- Ай, молодец! – обрадовался старик. – Я на миг подумал, что ты… а ты он какой. А теперь соединяй потоки, – я аккуратно пошёл в сторону старого пирата, стараясь переплести лучи проте о нов.
Так как я стрелял первым, облако угодило в мой баллон. Капсула нагрелась, заряд пульсировал, словно у призрака билось сердце. Я тяжело сглотнул и наконец почувствовал лёгкое облегчение. В груди зардела крохотная гордость – мой первый призрак. И это странное чувство: в этот момент я не мог бы презирать насилие ещё больше, но пойманная тварь будто окупила смерть мальчишки на какую-то долю секунды. Делала её не такой напрасной. Какой-то частью себя я был рад, что отомстил, словно я что-то этим исправил. Но было ли это действительно так, или мне просто хотелось…
- Чего застыл? Вон наши, беги давай, – я оглянулся и увидел группу охотников у самого входа в пещеру.
Там разразился настоящий призрачный шторм, который от каждого выстрела только больше свирепел, пожирая всё на своём пути. Разноцветные всплески облаков двигались хаотично, обрывисто, исчезая в никуда и появляясь из ниоткуда. То они, как слепые в о роны, клевали и промахивались, то, как голодные волки, вгрызались и рвали на куски.
Выжить в этом безумии можно было только с отточенными до бела рефлексами. Резкие движения (ПРЫЖОК!), своевременные прыжки и уклоны (СНОВА ПРЫЖОК!) помогали охотникам продержаться ещё несколько секунд (ПЕРЕКАТ!), прежде чем им приходилось снова отражать атаку (РЫВОК ЗА НОГИ! И УДАР ЛИЦОМ ОБ ЛЁД). Их было слишком мало, чтобы допускать ошибки.
- Нужно скорее бежать! – сказал я, поднимаясь на ноги. Перед глазами всё потемнело; голову одолел очередной кровавый прилив.
- Смотри, аккуратней, там прорвал а эта зараза, как гнойный нарыв. Так и хлещет повсюду, – предупредил Л о тлаф, указывая куда-то вперёд.
- А Вы?
- Давай, я за тобой, – пират тяжело дышал.
- Я подожду, – настаивал я.
- Да иди уже. У меня тут ещё дело… Я сразу за тобой.
- Хорошо, – ответил я и направился к охотникам.
Пробежав с десяток шагов, я обернулся. Мне показалось, что старик отправил меня вперёд, чтобы перевести дух и не показаться слабым, но вместо этого он шарил по карманам охотников (как раз выудил старинные часы на цепочке, которые он предлагал Пак о му в обмен на нож).
- Я же сказал, что они мои, – он ехидно усмехнулся и продолжил расторопно рыскать по карманам погибших. У меня не было времени ни осуждать, ни тем более оправдывать его поступок. Я торопился к Марсу и остальным.
«Вот о чём он говорил», – понял я, остановившись у края обрыва. Высота была не смертельной, но вот закипающая внизу ледяная лава – да. Она тонкими струями поползла по скользкой стене вверх к моим ногам, словно увидела меня.
Неподалёку я нашёл торчащий уст у п, разбежался и оттолкнулся, что было сил. Искажённая гравитация подхватила и ускорила полёт, но не успел я преодолел половину просвета, как на меня набросился призрачный бог. Его кислотно-жёлтые потоки дыма схватили меня. Они были повсюду. Меня носило и швыряло, как грязное бельё в стиральной машине. Ещё с минуту я вырывался и пинался, не видя ни неба, ни земли. Потом в левое плечо что-то вонзилось, и оно захрустело.
Я лежал на твёрдом льду. Пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть, куда подевался призрачный бог. Его схватил чей-то заряд, но он вырвался и скрылся за третьим уступом.
Я выдохнул, уронил себя на пепел и тут же взвыл от дикой боли в левом боку.
- Мы заходим внутрь, – послышалось откуда-то справа.
Я поднял голову, всё гудело и кружилось. Меня подташнивало, словно я пересидел на карусели пятьдесят кругов кряду.
- Кто слышит, приём? – повторил голос.
С резью в коленях и прутьями боли в спине я привстал и поглядел по сторонам, стараясь не делать резких движений.
«Сколько же этот гад меня тащил?» – я оказался в метрах пятидесяти от того места, где должен был приземлиться.
- Приём! Кто слышит, встретимся внутри, – напомнил о себе голос. Я пошарил по земле взглядом и возле истлевшего охотника увидел чёрную перчатку, из которой сочился голос.
Я пополз к ней через боль: «Ещё чуть-чуть!» – и только когда она оказалась у меня в руках, до меня дошло, что я понятия не имею, как работает эта дурацкая штуковина. Я постарался встать на ноги, чтобы закричать и дать знак, что я цел, но вместо этого я скрипнул, как старая дверь, и обрушился на руки.
От призрачного шторма на небе не осталось и следа. Видимо, призраков загнали в пещеру.
«Постой? Это что, Л о тлаф рядом с Марсом у входа? Но как он так … он же был позади? Это точно он? Ничего не пойму… Надо идти к ним!».
Шатаясь, как новорождённый ягнёнок, я через силу поднялся на ноги, забросил перчатку и проте о н в лежащий неподалёку рюкзак с баллонами и двинулся ко входу в «Яйцо».
Голова не держалась на плечах: то и дело невольно падала на грудь, заставляя меня на несколько секунд ронять сознание. Приходилось делать усилие, чтобы встряхнуть ею и снова прийти в себя.
Глаза закрылись, ноги сделали несколько шагов в темноте: «Как приятно…Ах… Не смей! Нельзя… засыпать!» – я раскрыл глаза и каким-то образом оказался уже у входа в пещеру. С меня сошла пара килограммов усталости. Воздух вдруг сотряс чей-то громкий мучительный стон.
Там, откуда ветер его принёс, я увидел одного из наших. Он продвигался вдоль снежной стены в противоположную от входа сторону, едва стоя на ногах.
- Ты не туда идёшь, – окликнул я его, но у него заложило уши. – Погоди, – он скрылся за поворотом.
- Ты не в ту… – поспешил я вслед за ним, – … сторону идёшь! – но его там не было.
«Он, наверное, упал в пепел!» – подумал я и стал обшаривать серые наносы. Но и там его не оказалось.
«Ладно», – повернул я назад, но тут краем глаза заметил что-то тёмное. Какое-то углубление в горе. «Странно. Похоже на вход», – я снял рюкзак и протиснулся сквозь узкий проём внутрь.
V
«Что-то это не очень похоже на пещеру?! – было первой моей мыслью, когда я оказался внутри. – Почему Марс назвал её… Скорее какое-то огромное офисное здание по пояс вкопанное в лёд. Но как оно здесь… – я выдавил тяжёлый воздух из надутых щёк. – Ладно, не важно».
Из-за того, что я впустил за собой резкий луч света, сырой полумрак с отвращением покосился на меня и, прищурившись, поспешно спрятал морду в горы офисных принадлежностей и прочего бесхребетного хлама.
Неподалёку сидел тусклый «человек на повторе[5]» – перебирал бумаги на столе и время от времени поглядывал куда-то на ст е ну напротив себя, в промежуток возле двери. Наверное, когда-то там были часы, но теперь это было лишь тёмное пятно на выцветшей поверхности.
Потускневший человек этого не замечал. Он давно не замечал, что работал в полутьме, что шкафы помялись и покосились от сырости, что рабочий стол, над которым он склонился, запрокинут на спину и лежит в полушаге от него, что весь кабинет был выпотрошен и нафарширован пеплом, его даже не смущало то, что место его семьи на фотографии в разбитой рамке на полу занял о мутное пятно, он лишь ждал, что с минуты на минуту закончится рабочий день, в дверь просунется голова начальника и разрешит уйти домой. Но ни голова, ни момент так и не приходили.
- Эй, ты здесь? – негромко спросил я, очень надеясь, что ответа не последует.
В кабинете было так пыльно и затхло, что все мышцы на лице напряглись, и я стал похож на ребёнка, которого просят поцеловать нелюбимую бабушку.
«Будем считать, что нет!» – повернул я к выходу, и в тот же самый миг громкий гул вытряс из меня всю душу. Что-то очень большое и тяжёлое упало там, за приоткрытой дверью.
Я выругался про себя. «Он всё-таки был здесь!»
От непримиримой мысли, что всё же придётся идти внутрь, пробрала дрожь. Я снова обернулся к комнате лицом.
«Попытка номер два, – прозвучало на выдохе, и я окликнул охотника, – не то чтобы слишком громко, но так, чтобы хватило заткнуть совесть:
- Эй, ты там?
Не сходя с места и не переставая морщиться, как сушёный чернослив, я всем телом потянулся вперёд, нехотя вглядываясь в темноту дверного проёма. Взгляд сам собой перебежал от синего прямоугольника в стене к тусклому свету на тумбочке. Там стояла лампа с нежно-розовым абажуром и белыми р ю шами. «Странно, что здесь ещё есть электричество», – подумал я.
На полу возле двери я заприметил разорванную череду следов. Они сказали, что знают, куда пошёл охотник, и что стоит последовать за ними.
На середине комнаты на меня что-то злобно захрустело, и я инстинктивно замер, изображая Венеру Милосскую, которая ещё не обзавелась комплексом неполноценности. Справа что-то со скрежетом потянулось ко мне.
«Пожалуйста, будь чем-то хорошим. Будь чем-то хорошим», – я зажмурил один глаз, чтобы снизить уровень страха наполовину, и медленно повернул голову в сторону скрежета.
«Фух, это просто прозрачная пластина. Очень похожая на… КАКОГО ЧЁРТА?!
…на смертельно ядовитую кубомедузу!» – в пластину вцепились кружевные белые щупальца, и через всю комнату со свистом пронеслось существо, которое я по ошибке принял за абаж у р.
Всё крепче обтягивая пластину, медуза с резиновым скрипом, то раздуваясь, то сдуваясь, елозила по её поверхности.
«Если это и правда кубомедуза! О боже! Ещё и такая огромная! Почему она плавает в воздухе, а не в воде?! – пронеслась с криками мысль по коридорам сознания. – Вот так чудо! Даже не знаю, радоваться или бежать? Хотя нет, знаю!» – избегая резких движений, я повернулся к двери, затем снова к ядовитой медузе. «Фууууу. Как она мерзко сдувается и раздувается. Что она там такое высасывает? Хм. Что-то яркое».
Зрелище было не из приятных, но всё же в нём было что-то завораживающее.
«Иди уже отсюда», – опомнился я и, подобно мыши, которая на цыпочках аккуратно крадётся мимо спящего кота, чтобы полакомиться молоком из его тарелки, двинулся к двери. В тот же самый миг тишину разорвал измученный стон раненного охотника.
Как же я был зол! Как будто нельзя было выбрать момент получше, чтобы орать, или хотя бы место посимпатичней?!
Медуза никак не отреагировала, и я с осторожностью сапёра, который час назад сделал своей девушке предложение, выскочил в коридор, закрыл за собой дверь, выдохнул; и чуть не захлебнулся недостатком кислорода.
«Ты что, издеваешься?!» – простонал я негромко.
Мне нестерпимо захотелось вернуться в офис, где жизнь была такой простой и беззаботной.
В огромной стеклянной колбе, которая занимала добрую половину этажа, парил с десяток длиннолапых склизких медуз, каждая из которых была вдвое, а то и втрое крупней той, что я чудом избежал.
«Они всё-таки за стеклом, – успокаивал я себя. – За стеклом огромного… что это вообще такое? Аквариум, планетарий, парник?»
Я подошёл к поручню, что огибал стеклянную комнату по кругу, и опустил мокрые ладони на его плечи.
Круглая комната спускалась на несколько этажей вниз, хотя сказать это с уверенностью не возьмусь – помещение сверху донизу было заполнено непроницаемой темнотой. Лишь краешек скалы удалось разглядеть этажом ниже, когда туда опустилась одна из неоновых медуз.
Как заскучавший по лету осенний лист, спустилась она вниз, провела там несколько коротких мгновений и, оттолкнувшись от темноты, снова взмыла ввысь к остальным медузам, облизывая воздух своей склизкой скрипучей кожей. Её чавканье и скрип разъедали слух, словно она плыла где-то совсем близко.
К запястью прикоснулось что-то мокрое и холодное – глаза округлились, дыхание без спроса остановилось. Я зажмурил глаза.
Кожа на плечах начала отслаиваться крупными хлопьями страха. Не знаю, как закрытые глаза должны были помочь, но это сработало (всё-таки это самое гениальное изобретение человечества! После варежек на резинках и иконы в автомобиле, конечно).
Медуза с приторным чавканьем протиснулась сквозь стекло перед моим носом и оказалась внутри гигантской колбы. Я открыл глаза и приготовился выдохнуть, но раздался громкий электронный гул, и она развернулась. «Откуда этот звук?!» – нервно заулыбался я.
«Что это, что это? Перчатка!» – наконец дошло до меня.
Рюкзак слетел с плеч, перчатка подпрыгнула, и в ход пошла чудо функция: «жми на всё подряд».
«Ну же, ну ЖЕ!» – перчатка пискнула и наконец погасла, как и интерес медузы ко мне.
«Фух, – дыхание длинной струёй вылетело изо рта, напряжение ушло в пол. – Нужно будет как-нибудь повторить!»
Я отвернулся и лицом к лицу встретился с коридором. Он невозмутимо посмотрел на меня, свернул за поворот и скрылся из виду. Я бросил взгляд на противоположную сторону – он был уже там, деловито обогнул гигантскую колбу и вышел на другой стороне, прошёл мимо и пошёл на новый круг.
Здесь было едва светлей, чем в кабинете. Тусклое сияние, исходящее от кубомедуз, было единственным источником света, а он так всё изуродовал, что от окружающий предметов не осталось ничего кроме угрюмых очертаний да мокрых теней на полу. Лёд мягкими блеклыми нарывами стелился по земле и стенам. С потолка свисали острые кусты снега.
Пробегавший по коридору прохладный ветерок растрепал мои нервы, и я крикнул, как можно тише:
- Эй, ты тут? – гладкие стены задребезжали, с пренебрежением отбрасывая мой голос друг в друга.
Ответа не последовало.
Я сделал несколько шагов вперёд, но тут же вернулся и уставился на табличку кабинета, который привёл меня сюда. «Нам ещё предстоит как-то отсюда выбраться», – пробубнил я себе под нос.
«30-й этаж. Офис Д. Расчёт потраченного времени», – гласила надпись на табличке.
«Что ещё за расчёт потра… А, да ладно!
За-а-апомнил! Теперь – охотник. Где же ты? Какой? 30-й этаж?! Это что, полздания ушло носом под лёд? Да уж, тут не соскучишься! Охотник, ау?!»
Заглядывая в слегка приоткрытые двери, я шёл по кругу. В дверных проёмах виднелись тусклые статек о ны, монотонно исполнявшие свои рабочие обязанности. Через девять дверей передо мной склонила свою худую шею лестница и предложила подняться на площадку, но неизвестность оттолкнула меня в сторону, и я решил, что лучше не менять курса. Ещё пять дверей, и я увидел очертания ног – он лежал на полу без сознания.
Мои ступни стали чаще прижиматься к полу, а взгляд то и дело соскальзывал на большой аквариум. Медузы оживились и попл ы ли ко мне. Я набрал полную грудь воздуха и замер в паре шагов от ног: у стекла замерла кубомедуза, испускавшая голубовато-розовое мерцание.
Времени складывать все мысли в одну картину не было, и я опрометчиво бросился к охотнику. Медуза скользнула сквозь стекло, и ноги вдруг исчезли, на их месте в тусклом свете появились вздыбленные складки ковра.
«Что?!»
Откуда-то сверху донёсся знакомый измученный стон.
«Значит всё-таки лестница!» – такое чувство, что мы с охотником играли в прятки, и теперь стало совсем горячо.
Краем глаза я разглядел монотонно раскачивающиеся прозрачные отростки, по которым стекал электрический яд – медуза парила почти у самого виска. Крик охотника её отвлёк, и, не теряя мгновения, я зарылся поглубже в тень.
Сделавшись таким образом невидимым, я поспешил назад, стараясь держаться как можно ближе к ст е нам. Взбежал по лестнице, перемахнул дыру в стеклянном помосте и стремглав нырнул в тёмный коридор.
Сердце подпрыгнуло. Темнота холодными губами коснулась ушей и едва слышно шепнула: «Будь осторожнее!»
По коже разбежалась рябь ледяных мурашек.
Мрак выпустил меня из-под опеки в просторную комнату с гладкими сутулыми стенами. Она походила на планетарий, но помимо купола над головой комнату обрамлял покатый стеклянный пол, сквозь который виднелась темнота многоэтажного аквариума с его ядовитыми электрическими медузами.
По округлой стене с плеском пробежала пурпурная волна света, и планетарий потерял свой бирюзовый оттенок. На небольшой бортик, который словно ступенька амфитеатра огибал зал по кругу, то тут, то там облокачивались потрескавшиеся ледяные плиты. Они были вкривь и вкось разбросаны повсюду, из-за чего планетарий лишился привычного простора. Казалось, что за мной кто-то или что-то наблюдает. Снова всплеск, и вся комната окрасились в синий цвет.
«Вот он!» – поспешил я к охотнику, что лежал за одной из ледяных плит.
«Постой?!» – я невольно отпрянул. На полу лежала «Дама в бокале», но без своего пресловутого воротника. Я пощупал пульс, потом свой – всё было не так.
«Я же шёл за мужчиной? А она… Я видел, как она умерла… ещё там, с призрачными богами!»
Рюкзак больно сдавил плечи, и я сбросил его на пол.
«На ней ни царапины… Как она сюда попала?» – глаза безотчётно заскользили в пространстве и на чём-то остановились.
Из расфокуса появилось лицо. Липкий пот скатился по локтям. «Это же… Это – Л о тлаф!» – я вскочил на ноги. Он был внутри ледяной плиты.
Меня что-то осенило, но я не понимал что. Мысли вертелись в голове куском бесформенной глины. «Дама» лежала среди тающих осколков мёрзлой воды. Круговорот всё ещё продолжался, но я уже сумел разглядеть форму и ринулся к остальным плитам.
Внутри мутных кусков льда я увидел Б о ку – он почему-то стоял вверх ногами; М а рса и Мл а ю, выложенных на покатом полу параллельно друг другу; и сразу трёх О рлингтонов, вертикально приставленных к стене.
Слюна застряла в горле, и я закашлялся: «Что за чёрт?!»
Усердные попытки расчистить мутный лёд ладонью ничего не изменили – в каждой из трёх плит по-прежнему лежал О рлингтон. Тут была и Присп е я, которую я не видел с момента нападения цветного дыма на охотничью берлогу. Постойте, это же… А ксель.
«Но этого не может быть!» – протестовал я. «Что-то здесь не так. Надо как-то их достать!»
В рюкзаке на этот случай ничего не нашлось, и я стал изо всех сил колотить кулаками по большим ледяным плитам – бесполезно! Я с размаху вмазал по плите головой – череп затрещал. Я ударил снова и ещё. Перед глазами всё растеклось. Меня кто-то тащил по полу за ногу.
Боль вырвалась из головы вместе со стоном. Несколько раз я замахнулся свободной ногой, чтобы задеть напавшего, но она проскользила в пустоте, словно там ничего не было. Кое-как развернувшись, я увидел, что меня тащит огромное кислотно-жёлтое облако, внутри которого, клянусь, на мгновение обрисовался человеческий силуэт.
Призрачный бог без особых усилий швырнул меня в стену, и я, как мокрая тряпка, стёк на пол. Удар о ступеньку амфитеатра вытряс последние ориентиры, и я куда-то покатился.
Кожа на выставленных локтях горела. Вращение наконец прекратилось… Я как-то оказался на четвереньках. Теперь нужно было... горло сдавил тонкий прут, в кожу вонзились мелкие шипы, и вдруг пол перестал существовать.
Дышать становилось всё сложнее, глаза распухли. Передо мной появилось кислотное облако... полезли новые, похожие на ветки дикого шиповника, прутья, обвили меня по рукам и ногам и впил и сь в кожу. Призрачный бог подплыл вплотную, новый прут потянулся к моему лицу, и тут настало время для смачного выстрела, в самую макушку этого гада. Я вытащил проте о н из-за пазухи – послышался писк, и комнату залил а яркая вспышка.
Пушистые куски облака разлетелись во все стороны. Оно пошатнулось, отлетело подальше, и из него выпал мужской силуэт.