Географический указатель 4 глава

Переход от классической стратегии к современной 65

ступательные действия, это вполне может причи­нить ущерб нашей безопасности, по крайней мере на начальном этапе. Сосредоточение же сил может воспрепятствовать экономии усилий, а в извест­ных условиях даже оказаться гибельным, напри­мер, если будет нанесен удар с воздуха атомным, химическим или бактериологическим оружием. Таким образом, в конкретной обстановке командир может заметить десяток выгодных обстоятельств, но воспользуется только теми, на которые он в со­стоянии влиять.

Указанные принципы фактически являются не столько принципами ведения войны, сколько поло­жениями, трактующими с военной точки зрения различные условия, создаваемые войной. Эти по­ложения лежат в основе того, что происходит на войне, поскольку они представляют собой есте­ственно возникающие преимущества или невыгоды в том виде, как их оценивает командир. Он должен располагать всеми необходимыми сведениями о противнике и о своих войсках, чтобы воспользо­ваться выгодами реальной обстановки. Это ясно, если рассматривать создавшуюся обстановку с точ­ки зрения ее положительных и отрицательных сто­рон. Существуя благодаря естественным причинам и даже в силу необходимости, такие условия при­сущи самой природе войны и как таковые могут быть использованы командиром в большей или меньшей степени. Они становятся фактором, с ко­торым нужно считаться. Но, каким бы проница­тельным ни был командир, он не может создавать эти условия или приспосабливать отдельные их элементы к своим военным целям, если перевес бе­рут другие моменты или если сами условия не бла­гоприятствуют ему. Они становятся залогом побе-

5 Глобальная стратегия

Глава II

ды только в том случае, если диктуются фактичес­ким ходом боевых действий. Возведение их в ранг принципов — плоды трудов военных писателей и академиков, которые, изучая конкретные сражения или войны, приходят к заключению, что победы ча­сто можно добиться путем использования одного или нескольких указанных выше факторов. Они, следовательно, имеют скорее апостериорное, чем априорное значение9. Избежать эмпирической оценки боевых действий почти невозможно, и это ведет к тому, что проанализировать можно лишь прошлое, в то время как будущее остается в тумане. Рассуждать подобным образом легко, когда собы­тие уже свершилось, но гораздо труднее придержи­ваться точно такого же метода при планировании тех или иных действий в силу тесного переплете­ния различных условий и факторов либо в ходе' боя, либо до его начала, в штабе.

Факторы, влияющие на принципы ведения вой­ны, меняются в зависимости от обстоятельств и различных непостоянных величин, таких, напри­мер, как соотношение численности личного состава и боевой техники воюющих сторон, географичес­кое положение, соотношение материальных ресур­сов, сравнительное количество и качество разведы­вательных данных, обстоятельства и образ жизни в тылу в сочетании с моральным состоянием населе­ния и войск, соотношение войск, находящихся на фронте и в тылу, а также личные качества коман­диров, руководящих войсками.

Поэтому настоящая книга не ставит себе целью истолковать так называемые принципы ведения войны. Некоторые замечания можно даже расце­нить, как противоречащие этим принципам, и в за­висимости от меняющихся обстоятельств, возмож-

Переход от классической стратегия к современной 67

ностей и обстановки может показаться необходи­мой новая концепция, трактующая по-иному раз­личные действия. В этой связи роль и функции трех видов вооруженных сил согласно новому взгляду на стратегию представляют собой крайне сложную проблему.

Ill

Современная стратегия охватывает нечто боль­шее, чем практическое искусство командира. Са­мым существенным дополнением к ней являются проблемы мирного времени. Сюда относится оцен­ка потенциальных возможностей новых видов во­оружения; оценка характера угрозы со стороны противника; оценка и завоевание симпатий мирово­го общественного мнения; оценка проблем холод­ной войны; определение численности и характера вооруженных сил, необходимых в мирное время, а также степени их боеготовности на случай внезап­ной войны с особым учетом их сдерживающей мощи; базирование и дислокация собственных воо­руженных сил в мирное время; численность и со­став резерва мирного времени и величина запасов военных материалов; решение всего комплекса про­блем обороны метрополии и их координирование с действиями вооруженных сил; определение места наших национальных вооруженных сил в системе союзной стратегии и координирование связанных с этим проблем.

Ясно, что это расширение сферы, охватываемой стратегией, меняет характер взаимоотношений между политическим и военным руководством при рассмотрении вопросов ведения войны. Полити­ческое руководство должно заниматься самыми

Глава II

разнообразными стратегическими проблемами, а военное руководство — более чем когда-либо рань­ше принимать во внимание политические пробле­мы при разработке стратегии: Эти две области не­избежно будут частично совпадать.

Несмотря на общность конечной цели, военные стратеги и политические руководители не всегда приходят к соглашению, и в основном потому, что их методы решения тех или иных вопросов раз­личны. Так, политическое руководство государств, не считая лишь самых могущественных, стремится наложить как можно больше ограничений на воен­ную стратегию; Военную стратегию можно пра­вильно разработать лишь тогда, когда будет точно определена цель войны или цель мирной политики. Если создается обстановка, при которой полити­ческое руководство оказывается застигнутым врас­плох, как это уже имело место в условиях холод­ной и локальной войн и может случиться в тоталь­ной войне, следует принять срочные меры полити­ческого характера, чтобы как-нибудь исправить со­здавшееся положение. Не удивительно, что такие меры нередко оказываются плохо обдуманными и даже препятствуют формулированию правильной военной стратегии.

Военные руководители Запада вполне могли бы сказать своим правительствам: «Мы сейчас достиг­ли такого положения, что в ближайшие пять-де­сять лет, если, конечно, вы не допустите просчетов, тотальная война маловероятна; если же начнется ограниченная или локальная война, опять-таки из-за вашего просчета, то мы в силах прекратить ее, если вы наберетесь мужества приказать нам это». События последних лет в области холодной войны свидетельствуют об ограничениях, как прямых, так

Переход от классической стратегии к современной 69

J

и косвенных, со стороны политического руковод­ства. Холодную войну в основном следует вести на политическом фронте; результаты ее не порождают ни уверенности, ни действенной всеобъемлющей военной стратегии. Главная опасность подобного положения заключается в том, что как политичес­кие, так и военные руководители могут рассчиты­вать друг на друга, надеясь, что именно те, другие, найдут панацею от всех бед.

Как бы нам ни хотелось провести точную грани­цу между военной областью стратегии и областью политического руководства войной, сейчас такое разграничение на самом решающем уровне было бы крайне опасным. Стратегическое руководство дол­жно тесно переплетаться с политическим на самом высоком уровне. Стремление военных руководите­лей прошлого свести свои обязанности к эффек­тивному использованию войск, выделенных им по­литическим руководством, сейчас свидетельство­вало бы лишь о крайней косности взглядов. Поли­тические руководители несут ответственность за политику и руководство войной, и само собой ра­зумеется, что эффективная и обоснованная страте­гия опирается на эффективную и обоснованную политику.

Военные руководители являются военными со­ветниками политических руководителей, и они должны вместе разрабатывать стратегию. Кроме того, военные руководители обязаны точно при­держиваться этой стратегии и эффективно прово­дить ее в жизнь.

Современная стратегия призвана радикально изменить прежнюю стратегию отдельных видов во­оруженных сил — национальную и объединенную стратегию (Combined strategy). Как никогда ранее,

тот или иной вид вооруженных сил при решении какой-либо стратегической проблемы вынужден теперь подходить к ней не просто как к проблеме, затрагивающей сухопутные, военно-морские или военно-воздушные силы в отдельности, а как к об­щей проблеме, касающейся всех трех видов воору­женных сил. Такая проблема должна рассматри­ваться во взаимосвязи со всем комплексом других проблем. Это означает не согласование ради веж­ливости, а активную стратегическую политику с современной точки зрения всех трех видов воору­женных сил, разрабатываемую в тесном взаимо­действии, без ведомственной грызни. На деле это должно вылиться в создание совместной стратегии (Joint strategy)10. Стратегические концепции в дан­ный момент представляют собой самостоятельные стратегии трех видов вооруженных сил, согласуе-мые и координируемые пропорционально разме­рам тех влияний, которые в тот или иной период являются в верховном командовании или полити­ческом руководстве преобладающими. Попытки добиться целостности и взаимной связи, делавши­еся в прошлом, были малоуспешными — в основу их были положены точки зрения руководителей отдельных видов вооруженных сил, а не совмест­ная точка зрения, основанная на общегосударствен­ном подходе.

При существующих условиях, когда нужны со­временные виды вооружений, становится все более очевидным, что мы уже не можем позволить себе содержать вооруженные силы такой структуры и таких размеров, как раньше. Если мы будем произ­водить самые современные истребители, бомбар­дировщики, боевые корабли и бронетанковую тех­нику, а также ядерное оружие, оборонительные уп-

Переход от классической стратегии к современной 71

равляемые снаряды и баллистические ракеты, нам будет еще труднее сводить концы с концами. Более того, исследовательские ресурсы для нужд оборо­ны, которыми располагает Соединенное Королев­ство, в лучшем случае составляют одну четверть того, чем располагают Соединенные Штаты Амери­ки или Советская Россия. В этой связи не следует забывать, что объем научно-исследовательской ра­боты одинаков как для создания одной атомной бомбы, одного бомбардировщика, одного авианосца или одной бронемашины, так и для десятка тысяч.

Величайшая финансовая опасность кроется в том, что Соединенное Королевство и Соединенные Штаты по-прежнему будут пытаться экономить на обороне старым и совершенно неудовлетворитель­ном методом: сокращать средства, выделяемые каждому виду вооруженных сил, оставляя общую структуру вооруженных сил неизменной. Это неиз­бежно приведет к вырождению и упадку.

Хотя различные принципы стратегии вооружен­ных сил формулируются сравнительно просто, на деле определение стратегии каждого вида воору­женных сил связано с серьезными трудностями, с одной стороны, из-за их обособленности, а с дру­гой, как это ни парадоксально, из-за их все возрас­тающей зависимости друг от друга, особенно из-за возможностей широкого использования военной авиации другими видами вооруженных сил. Зна­чительное число исследований, основанных на тео­ретическом анализе и учитывающих уроки исто­рии, посвящено стратегии армии и флота, мень­ше — авиационной стратегии. В результате были разработаны всесторонне обоснованные стратеги­ческие доктрины для каждого вида вооруженных сил. Однако вопросу разработки новых концепций

совместной и объединенной стратегии на театрах военных действий уделялось слишком мало вни­мания. Исторических данных об этих важных ви­дах стратегии на высоком уровне явно недостаточ­но, и в этом, вероятно, кроется главная причина того, что ясного понимания совместной и объеди­ненной стратегии сейчас нет. Можно без преувели­чения сказать, что совместная стратегия представ­ляет собой результат соглашения между стратегия­ми трех видов вооруженных сил. В еще большей степени это относится к объединенной стратегии, которая также представляет собой результат комп­ромиссного соединения отдельных элементов наци­ональных стратегий союзников, на которые часто очень сильное влияние оказывают различные поли­тические соображения, а также личные достоин­ства и авторитет союзного руководства, причем в ущерб военным факторам.

По-видимому, стратегии соответствующих ви­дов вооруженных сил каждого государства, входя­щего в коалицию, должны быть подобны или даже идентичны стратегиям соответствующих видов во­оруженных сил всех других государств. Однако на деле это далеко не так, причем не только в "отноше­нии стратегии, но и в отношении привычек, обыча­ев, потребностей и задач каждого из видов воору­женных сил. При таких обстоятельствах и при от­сутствии единой всеобъемлющей стратегии, кото­рая могла бы включить в себя любую другую, со­гласованное использование стратегических или во­енных ресурсов является трудным делом. Наряду с национальной стратегией мы должны разработать в мирное время объективную союзную стратегию, в которую национальная стратегия любого союзного государства не просто включалась бы, а была бы

Переход от классической стратегии к современной 73

подчинена ей, как часть целому. Непрочное состоя­ние мира, в котором находятся государства, доста­точно убедительно говорит о том, что мы не можем ждать, пока разразившаяся война заставит, нако­нец, политическое руководство и верховное коман­дование нашей страны принять необходимые реше­ния. В отношении стратегии решения нужно при­нять безотлагательно. Существование союзной стратегии гарантировало бы, что такие решения были бы не только быстрыми, но и, насколько это возможно в пределах человеческих способностей, мудрыми и в равной мере экономичными. В наш век технического прогресса подобная союзная стра­тегия, опирающаяся на достаточное количество сил, в ближайшем будущем, бесспорно, могла бы предотвратить и тотальную, и ограниченную, и ло­кальную войны.

IV

Существуют различные виды стратегии, В осно­ве союзной, или, как ее называют, объединенной, стратегии лежит союзное руководство или союз­ная оборонительная политика. Национальная, или совместная, стратегия основывается на националь­ном руководстве и национальной оборонительной политике. Стратегии трех видов вооруженных сил и стратегия обороны метрополии (Home defence strategy) — на национальной оборонительной поли­тике. Стратегии театра военных действий и специ­альных военных объединений, таких, как стратеги­ческая бомбардировочная авиация, — на союзной и национальной оборонительной политике и на стра­тегиях видов вооруженных сил. И, наконец, страте­гия отдельного сражения (Strategy of the Battle)

п

Глава

Переход от классической стратегии к современной 75

основывается на стратегии театра военных дей­ствий (Theatre strategy) и стратегиях соответству­ющих видов вооруженных сил.

Наша стратегия основывается на политике обо­роны и охватывает разработку различных нацио­нальных военных задач мирного и военного време­ни, сообразование этих задач с развивающимися событиями и агрессивными намерениями, опреде­ление размаха и сроков мероприятий по мобилиза­ции и приведению в действие всего потенциала для нужд войны, выделение и балансирование части вооруженных сил, необходимых для выполнения той или иной конкретной задачи мирного и воен­ного времени, определение средств и методов раз­мещения правильно сбалансированных сил там, где они в нужный момент могут потребоваться, и, на­конец, обеспечение обороны метрополии.

Оборонительная политика вытекает из трех со­ображений: готовность и потенциальные возмож­ности страны, готовность и потенциальные возмож­ности союзников, готовность и потенциальные воз­можности противника. Она определяется: руковод­ством, политической, экономической и моральной силами государства, его географическим положе­нием и другими обстоятельствами; руководством, могуществом, географическим положением, общ­ностью интересов и взаимным доверием союзных государств и потенциальных союзников; руковод­ством, политикой,.географическим положением, наличными и потенциальными силами вероятных агрессоров,

В настоящее время оборонительная политика миролюбивых государств формулируется на осно­ве четырех главных требований стратегии. Во-пер­вых, она должна предусмотреть создание сил, сдер-

живающих тотальную войну, которую в противном случае может развязать любой вероятный агрессор. В данном случае сдерживающим фактором служит угроза применения ядерного оружия, стратегичес­кой бомбардировочной авиации и, возможно, бал­листических ракет в наступательных целях. Во-вто­рых, она должна обеспечить способность эффек­тивно бороться с холодной войной, в которой ору­дием борьбы, в зависимости от обстановки, могут оказаться политические мероприятия и военная сила. В-третьих, она должна предусмотреть удов­летворение острых запросов локальной войны или ограниченной мировой войны, для чего потребуют­ся обычные сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы (а возможно, и атомное оружие для применения в тактических целях). В-четвер­тых, она должна дать нам возможность защищать себя и, когда это возможно, правильно использо­вать любые преимущества, если тотальной войне суждено будет разразиться; в данном случае мы, конечно, полагаемся на запасы ядерного оружия, на стратегическую бомбардировочную авиацию и на баллистические ракеты.

Первое и последнее требования оборонительной политики тесно связаны между собой, потому что угрозой, удерживающей агрессора от нападения, является вероятность его собственного поражения. Третье требование не так тесно связано с указанны­ми двумя, так как по существу стратегическое при­менение ядерного оружия маловероятно, чего нельзя сказать о тактическом применении атомно­го оружия.

А раз это так, то водородная бомба — эффектив­ное средство, удерживающее противника от напа­дения, — вряд ли сможет помешать холодной и ло-

кальной войнам, а со временем, пожалуй, даже ог­раниченной мировой войне. Применение ее явля­ется крайней мерой против тотальной войны. Воз­можно, лучшим средством против ограниченных, локальных и даже холодных войн было бы англо­американское воздушно-десантное соединение, поддерживаемое выгодно базирующимися мор­скими силами и готовое выступить там, где это не­обходимо. Трудность создания таких международ­ных сдерживающих сил очевидна и объясняется политическими причинами. Приведем два приме­ра. Соединенным Штатам пришлось бы согласиться с тем, что Англия пошлет войска на Формозу не только в случае усиления беспорядков, но и с тем, чтобы задушить их в зародыше. В свою очередь Со­единенному Королевству пришлось бы согласиться с тем, что Соединенные Штаты пошлют войска, скажем, даже на Кипр11. Здесь мы привели наибо­лее яркие примеры, но ведь имеется много других беспокойных районов, где международные полити­ческие затруднения не так уж серьезны; по всей ве­роятности, эти затруднения можно урегулировать, а указанные международные силы дали бы там са­мые эффективные результаты.

Холодные, локальные и даже ограниченные вой­ны выдвигают перед западными державами две сложные проблемы. Они ставят современные виды оружия в невыгодное положение и требуют боль­шого количества войск, которые западным держа­вам отмобилизовать значительно труднее, чем ком­мунистическим странам. Политика холодных и ло­кальных войн, проводимая коммунистическими странами, также заставляет неагрессивные страны Запада задумываться над тем, какую часть средств отвести для холодных и локальных войн, и ка-

\Переход от классической стратегии к современной

кую — для тотальной, так как потребности их раз­личны. Таким образом, проблема, как привести в соответствие требования стратегии тотальной вой­ны с требованиями стратегий холодной и локаль­ной войн, остается неразрешенной. Тем не менее, оба эти вида стратегии тесно связаны между со­бой, поскольку и холодная и локальная войны влияют на ту позицию, которую мы занимаем по отношению к тотальной войне. Проигрывать хо­лодные и локальные войны нам также нельзя, ибо они сами по себе могут оказаться решающими как в военном, так и в экономическом отношении, а глобальная война в наше время может не начаться вовсе. Что касается Соединенного Королевства, то поскольку оно скорее всего окажется втянутым в холодную, а отчасти, может быть, и в локальную войну, одно, без союзников, ему следует позабо­титься о том, чтобы его вооруженные силы были приспособлены к любым случайностям и одновре­менно посильно помогать созданию объединенных сил союзников.

Многие, в том числе и некоторые выдающиеся люди нашего времени, полагают, что сила и влия­ние религии превосходят чисто физическую силу и влияние науки. Этот взгляд выходит из круга вопросов, затрагиваемых настоящей работой, одна­ко нельзя игнорировать силу и влияние политичес­кого и военного руководства, которые часто одер­живают верх над силой и влиянием стратегии. Ис­тория неоднократно подтверждала это. Например, победа Веллингтона под Ватерлоо, увенчавшая сла­вой его карьеру, объясняется его талантом полко-

Глава II

водна и упорством войск, а не примененной им стратегией, которая оказалась ошибочной12. Еще одной иллюстрацией являются действия Гитлера после прорыва союзников с нормандского плацдар­ма в 1944 году111. Своим наступлением союзники за несколько недель привели громадные немецкие войска во всей Франции и даже в Германии в такое замешательство, что верховное командование не­мецкой армии решило, что его стратегия потерпела крах. Лишь благодаря руководству Гитлера немец­кая армия избежала разгрома, и в ней был наведен какой-то порядок. Войска Гитлера оказывали со­противление почти до самой его смерти, то есть в течение длительного времени после того, как его стратегия потерпела крах.

Пожалуй, самым блестящим примером влияния руководства на характер стратегии является тот факт, что Черчилль сумел поднять Англию на борь­бу с угрозой гитлеровского вторжения после собы­тий под Дюнкерком в 1940 году11, то есть в самые мрачные дни второй мировой войны. В этом отно­шении замечательна его речь, произнесенная 4 июня 1940 года:

«Мы будем бороться до конца во Франции, на морях и океанах, мы будем сражаться со все расту­щей уверенностью. Наша мощь в воздухе будет ра­сти. Мы будем защищать свой остров любой ценой; мы будем сражаться на своем побережье, мы будем сражаться на полях и улицах, мы будем сражаться в горах; мы не сдадимся, и даже если, чего я ни на одно мгновение не допускаю, наш остров или боль­шая часть его будет покорена и народ станет уми­рать с голоду, наша империя за морями, вооружен­ная и охраняемая британским флотом, продолжит борьбу до тех пор, пока по божьей воле Новый

Переход от классической стратегии к современной 79

Свет со всем своим могуществом не придет к нам на выручку и не освободит Старый Свет».

История, бесспорно, покажет, хотя это уже ясно и так, что стратегическое положение Соединенного Королевства в то время не давало никаких основа­ний для сколько-нибудь успешной борьбы против немецкого вторжения. Хотя противник и допустил ряд серьезных ошибок, Англия пережила стратеги­ческое бедствие по существу только из-за руковод­ства Черчилля13.

Во всех приведенных выше случаях сохранялся какой-нибудь элемент, имеющий жизненно важное значение для стратегии. В результате изменений обстановки всегда может появиться возможность возникновения новой стратегии, каким бы неверо­ятным это ни казалось. Материальные факторы стратегии имеют широкий диапазон, факторы по­литические, психологические и философские так­же важны и могут становиться решающими. Стра­тег должен учитывать все то, что отражается на жизни и духовном начале народов — своего соб­ственного, союзников и вероятного противника.

Подобно тому, как под влиянием требований времени организованные вооруженные силы снача­ла были созданы, а затем увеличены, история дик­товала свою волю стратегии, которая призвана ру­ководить вооруженными силами. С военной точки зрения, сменявшие друг друга империи и последо­вательные этапы цивилизации представляют собой цепь успешных стратегических этапов. Стратеги­ческие неудачи влекли за собой исчезновение им­перий. Как и в прошлом, создавшиеся сейчас усло­вия, а также уроки истории породят союзную стра­тегию, которая в свою очередь будет оказывать до­минирующее влияние на историю нескольких гря-

Глава II

дущих поколений. Стратегическая обстановка пре­терпевает непрерывные изменения не только в во­енном, но и в политическом и экономическом от­ношениях. Даже сейчас экономическая помощь, оказываемая другими державами тем районам, где прежде преобладало наше влияние, может нару­шить стратегическое равновесие, которое имеет чрезвычайно важное значение для нас и наших со­юзников. Западные державы не только поставили соображения военного порядка над торговыми и экономическими интересами, но и намеренно отка­зались от коммерческих выгод, чтобы добиться во­енных преимуществ. Сам по себе такой подход яв­ляется правильным, и ои принесет положительные результаты, однако коммунистические державы не­давно показали нам (события на Среднем Восто­ке), что мы, очевидно, недооцениваем связи между экономикой и стратегией. Оказывая экономичес­кую помощь ряду стран и не связывая их приняты­ми в таких случаях обязательствами, ограничения­ми и союзами, коммунистические державы закла­дывают основу не только материальной, но и ду­ховной дружбы и тем самым могут сорвать попыт­ки западных стран разработать эффективную стра­тегию и добиться международной гармонии, осо­бенно в тех районах, где для Запада добрая воля на­родов имеет столь важное значение.

Вряд ли нашелся бы человек из нынешнего или из предшествующего поколения, который пре­уменьшил бы важность проблем, на которых мы только что коротко остановились. Однако здесь следует дать один ценный совет: изучая проблемы современной войны, мы должны помнить принци­пы, лежащие в основе функций вооруженных сил и, конечно, функций (приобретающих все более

Переход от классической стратегии к современной 81

важное значение) гражданских органов внутренне­го фронта, основой которого является оборона мет­рополии. С точки зрения стратегии, важна скорее функция, чем сам вид вооруженных сил.

Современные взгляды на стратегию являются прямой противоположностью стратегическим тео­риям Клаузевица. Современная стратегия — не мертвая схема, составленная путем исследования, она непрерывно развивается и совершенствуется. Современная стратегия должна вобрать в себя все лучшее из обоих миров: из мира прошлого — уроки истории — и из мира будущего, который нам помо­жет представить наша проницательность, основан­ная на теории и практике.

6 Глобальная стратегия

ГЛАВА

СТРАТЕГИЯ П ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ЗОНЫ

I

Поскольку стратегическая обстановка в мире с течением времени может меняться, рассмотрение вопросов, стоящих перед нами сегодня, не только полезно и поучительно, но и обязательно. Страте­гию можно считать наукой войны с таким же осно­ванием, как экономику — наукой торговли. С тече­нием столетий меняется и характер войны, и харак­тер науки с ее научными концепциями, причем иногда очень заметно, как, например, в нашу эпоху. Подобно этому должна меняться и стратегия. Од­ной из главных целей этой книги является попытка проследить, какие исторические формы принимала стратегия, и дать им оценку, чтобы иметь некото­рую основу для прогнозов и объяснить, как будет протекать война в будущем.

Применение стратегии имеет две стороны, и обеим им ошибочно приписывалась тенденция «развиваться независимо одна от другой», чему главным образом способствовали разногласия во мнениях, в методах их применения и даже в терми­нологии. Во-первых, существуют признаваемые всеми тремя видами вооруженных сил так называ­емые принципы ведения войны, которые породили среди нас различные воззрения. В этом отношении

Стратегия п географические зоны

стратегия сталкивается с определенной трудно­стью, развившейся из факторов — географических и прочих, — на которые руководитель может вли­ять, и из факторов, на которые он повлиять не мо­жет. Это различие можно проиллюстрировать на примере разницы между отступлением французов и англичан в 1914 году из Бельгии на Марну16, ко­торое отчасти развивалось по стратегическому пла­ну, предусматривающему переход к обороне с пос­ледующим переходом в контрнаступление, и от­ступлением французов и англичан в Европе в 1940 году, когда союзники не планировали перехода ни к обороне, ни к контрнаступлению, что привело к эвакуации англичан под Дюнкерком и к падению Франции17. Во-вторых, существуют проблемы гра­ниц, буферных районов и баз, занимавших доми­нирующее положение в стратегии в течение ряда столетий. Сейчас в связи с развитием современной авиации значение границ, очевидно, в значитель­ной мере уменьшилось. Однако в мирное время ядерное оружие делает географическое положение чрезвычайно важным фактором, поскольку в нача­ле тотальной войны оно может решающим образом повлиять на ее исход.

В течение ряда столетий географическое поло­жение военных баз оказывало решающее влияние на стратегию. После окончания второй мировой войны местное население стало требовать, чтобы Великобритания отказалась от ряда важнейших баз, и некоторые из них сейчас уже потеряны, а ос­тальные находятся в критическом положении. Так­же после второй мировой войны Соединенные Штаты построили базы в самых различных местах, и точно так же некоторые из них уже требуют лик­видировать, как, например, в Исландии, Японии,

Глава III

Марокко и даже на Филиппинах. Такие протесты союзники должны учитывать, так как даже с появ­лением самолетов и баллистических ракет с радиу­сом действия, позволяющим во время тотальной войны доставлять водородные бомбы с баз, распо­ложенных на собственной территории, или с авиа­носцев, региональные базы не потеряют своего зна­чения для действий вооруженных сил во время ло­кальных и холодных воин. Будем надеяться, что свободные страны мира найдут возможным по-пре­жнему разрешать у себя сооружение баз для союз­ных войск. Таким образом, территория и границы по-прежнему играют главную роль в стратегии со­временной ограниченной войны, которая, по сути дела, очень похожа а неограниченную войну про­шлого. Ведь если от ядерного оружия когда-нибудь откажутся все нации, территориальный аспект стратегии приобретет свое прежнее значение.