Географический указатель 2 глава

Цель войны, как мы уже не раз упоминали, — не­кий политический результат, цель, поставленная

Учебник по стратегии

политикой, решение политической проблемы. Цель холодной войны известна — устранение конкурента в борьбе за владычество над миром. Химеричность этой цели не помешала тому, что ее всерьез поста­вили перед собой обе стороны конфликта — СССР и США. Стратегический паритет не давал возмож­ности решить проблему испытанным путем — вой­ной (надеемся, что никому не надо разъяснять сте­пень лицемерия миролюбивых заявлений обеих сторон). При этом мы понимаем стратегический па­ритет не так плоско, как его преподносили в былые времена — равенство в количестве вооружений. Впрочем, не только преподносили, но, похоже, и понимали — иначе с какой стати была начата гонка ядерных вооружений и стороны накапливали бое­головки до тех пор, пока их не стало достаточно, чтобы уничтожить противника шестикратно? Нет, стратегический паритет определяется не только во­енно-техническим равенством, но и ресурсной ба­зой, и геополитическим положением.

Ресурсные базы обеих сторон были примерно равны. Правда, у соцлагеря подводил управлен­ческий фактор, зато у НАТО ресурсы были раз­бросаны по всему миру, и если у «варшавян» пол­ной разработке ресурсов препятствовала косность бюрократического механизма, то у «натовцев» это компенсировалось растянутостью и уязвимостью коммуникаций, по которым доставлялись их ре­сурсы.

Так же асимметрично соответствовали друг другу геополитические позиции сторон. Штаты на­ходятся за тремя океанами, зато евразийский блок представляет собой единый массив суши, «конти­нент-океан», по Савицкому. Схватка Моря и Суши неизбежно выливалась в борьбу кита со слоном,

Морозов Е. Ф.

как говаривали в конце XIX в. о противостоянии России и Англии. Так что паритет имел место из­начально, а все мероприятия противоборствующих сторон сводились к попыткам его разрушить, полу­чить преимущество, достаточно весомое для стра­тегического успеха.

Но, исключив возможность глобальной войны, паритет не убрал политическую проблему, которую все равно необходимо было решать. И тогда про­тивники (или соперники?) начали проводить друг против друга комплекс военных мероприятий без последнего и самого главного — глобального воору­женного насилия. Именно глобального, потому что вооруженное насилие присутствовало в достаточ­ной мере. Удерживаясь на пороге войны, противни­ки развязывали локальные войны там, где это не могло привести к глобальной войне, и эти войны были подчинены главной политической цели, но не непосредственно, а опосредованно, т. е. выполняли предварительную задачу — создания благоприят­ных условий для решения главной задачи.

Действия против главного противника также велись, но за гранью вооруженного насилия — так называемые подрывные действия, призванные ре­шить все ту же предварительную задачу создания благоприятных условий для глобальной войны. Все это в достаточной степени укладывается в схемы дельбрюковской «стратегии измора» или лиддел-гартовской «стратегии непрямых действий», отли­чаясь лишь тем, что проводится не в рамках войны, а в рамках формального мира. Американцы из этой практики создали доктрину «конфликтов низкой интенсивности», представляющих собой, собствен­но говоря, ту же войну, но с управляемой степенью напряженности.

Учебник по стратегии

Как известно, социалистический лагерь и Со­ветский Союз распались под грузом накопившихся противоречий и внутренних трудностей, усугуб­ленных подрывной деятельностью Запада. Так что в конечном счете глобальная война и не потребова­лась, а стратегия холодной войны досталась НАТО в наследство по отношению к России и Китаю. Так что, строго говоря, холодная война — все-таки не война, а «предвойна», подготовка к глобальной войне. Да, на первый взгляд она решила политичес­кую задачу, стоявшую перед Западом, но этот пер­вый взгляд можно разделить только в том случае, если признавать примат идеологии перед геополи­тикой. Полагаем, сейчас уже мало кто придержива­ется подобных взглядов, и, следовательно, холод­ной войне не место в классификации войн. Холод­ная война — преддверие глобальной войны, враж­дебный мир, чисто политический конфликт, ли­шенный вооруженного насилия, продолжающегося оставаться определяющим признаком войны.

Возможно, кто-то сочтет наше мнение по этому вопросу слишком уж пуританским и решит, что развитие стратегии все-таки вводит холодную вой­ну в сферу войны. Что ж, повторим, что книга Кин­гстона-Макклори поможет более детально войти в эту проблему.

А проблема по-прежнему достойна изучения. Нашим вооруженным силам она незнакома, и на­шей оборонной системе, прямо скажем, чужда. Представляют немалый интерес, например, рассуж­дения автора по поиску целесообразных соотноше­ний между средствами, выделяемыми на стратегию устрашения и на подготовку к реальным военным действиям, на подготовку к глобальной войне и к локальным войнам — эти проблемы у нас не решены

Морозов С. Ф.

ll

и эти соотношения до сих пор не найдены в России. Надеемся, что данная публикация внесет вклад в изучение проблемы холодной войны у нас.

V

Нельзя также обойти проблему, которой Кинг­стон-Макклори уделил столько внимания — орга­низации органа, руководящего проведением в жизнь национальной стратегии. Конечно, подроб­ные описания системы военного руководства Вели­кобритании, приведенные в книге, для нас имеют только познавательный характер. Останавливаться на этом вопросе нас вынуждают только претензии на решение этого вопроса так называемой «мысля­щей интеллигенции», все «мышление» которой сводится к чисто обезьяньему подражанию Западу. В данном случае мы имеем в виду пресловутый «гражданский контроль» над вооруженными сила­ми, вздохи о котором в последнее время слышатся из всех углов.

В постановке российской «мыслящей интелли­генции» вопрос выглядит так, что военным нельзя доверить даже чистку сапог и в любом вопросе за их действиями должны присматривать некие высо-колобые комиссары. Ну, уж во всяком случае в органах высшего военного руководства военных и на дух не должно быть. Удивительно, но подобный детский лепет (или бормотание сумасшедшего?) все еще пользуется спросом в средствах массовой информации, что можно объяснить только принад­лежностью этих средств к средствам ведения хо­лодной войны. Между тем, любому человеку, мало-мальски знакомому с практикой или хотя бы с тео­рией управления, известно, что управлять с макси-

Учебник по стратегии

мальной эффективностью могут только специалис­ты. «Специалисты» в данном случае ключевое сло­во, и уже на втором плане встает вопрос — специа­листы в чем?

Военная система государства чрезвычайно сложна и не ограничивается военным министер­ством и подчиненными ему организациями, учреж­дениями и войсками. Она начинается с органа, при­нимающего политические решения, то есть с прези­дента Российской Федерации и его советнического и консультационного аппарата. Затем эта система включает, кроме чисто военного ведомства, ведом­ство, управляющее военной промышленностью и мобилизацией гражданской промышленности для военных нужд — как бы такое ведомство ни назы­валось, оно должно быть встроено в систему управ­ления промышленностью; аналогичные ведомства должны присутствовать и в структурах управления научными исследованиями, финансами, путями со­общения... да стоит ли перечислять? Военное ве­домство способно решить сию задачу только в том случае, если должным образом функционирует вся эта оборонная система, в той или иной мере охва­тывающая все сферы жизни и деятельности госу­дарства. О каком еще гражданском контроле может идти речь?

Вся болтовня о гражданском контроле порожде­на простой, как мычание, идейкой — на Западе оно так, и у нас должно быть так. Что ж, рекомендуем еще раз перечитать те главы книги Кингстона-Мак-клори, чтобы узнать — как оно «там». Возможно, даже до мозга представителя «мыслящей интелли­генции» дойдет (на самом деле это выражение — всего лишь риторическая фигура; мы заранее уве­рены, что до мозга представителя «мыслящей ин-

Морозов Е. Ф.

теллигенции» ничего не сможет дойти, кроме того, что придет из-за западной границы), что и там гражданский министр обороны — специалист по управлению, причем по управлению на своем уров­не, который (уровень) не требует от него решения специфически военных проблем, будь то в сфере управления войсками или в военно-технической сфере. Кингстон-Макклори описывает систему, ко­торая складывалась веками и достаточно ясно гово­рит, что истоком этой системы является нацио­нальный характер. Некритично перенесенная к нам, эта система просто будет нежизненной, аналогично тому, как в июне 1941 г. Сталин назначил Верхов­ным главнокомандующим «советского Гинденбур-га» — маршала Тимошенко. Несмотря на несомнен­но высокие личные и деловые качества покойного маршала, он в качестве главковерха явно не спра­вился со своими обязанностями, потому что вре­мена Гинденбургов и Фошей уже прошли и этот пост должен был занимать не военный специалист, пусть даже самого высокого класса, а военно-поли­тический диктатор. К чести покойного диктатора, он это понял довольно быстро.

И самое главное, что следует извлечь из описа­ния органов стратегического руководства Велико­британии — что там гражданские лица, работаю­щие в этих органах, являются не высокомерными и невежественными политическими комиссарами, а правительственными чиновниками-профессиона­лами. Они работают рука об руку с военнослужа­щими, не противопоставляя себя им и не ставя себе задачу «контролировать» военных. Они в высших военных учреждениях представляют собою связу­ющее звено собственно военной структуры с поли­тическими и административными органами госу-

 

дарства — звено, совершенно необходимое, отсут­ствие которого крайне негативно сказывается на де­ятельности российских органов военного и даже по­литического управления. Мы полагаем, что осозна­ние этого положения способно стать одним из ос­новных уроков книги покойного вице-маршала RAF. А в целом, как мы уже говорили, книга в первую очередь дает не рецепты, а методики. Конечно, в це­лом как методологическое пособие принять ее не­возможно, но для нашего общества, в вопросах стратегии вполне девственного, она может послу­жить, по крайней мере, введением в методологию выработки стратегии. В этом качестве мы и предла­гаем ее принимать.

Е. Морозов

Предисловие автора

В 1949 году, когда была опубликована моя книга «Война в трех измерениях» (War in Three Dimen­sions), я завершил попытку изучить принципы стратегии в современной войне. Эта работа яви­лась результатом оценки развития воздушной мощи и ее влияния на ход событий в двух мировых войнах. Однако дальнейшие размышления натолк­нули меня на мысль, что я лишь слегка коснулся этого сложного, но чрезвычайно важного вопроса. Новое впечатление подтвердилось моими исследо­ваниями взаимоотношений между политическим руководством и верховным командованием, кото­рые впоследствии были опубликованы в книге «Руководство войной» (The Direction of War), из­данной в 1955 году. Начав с рассмотрения деятель­ности верховного командования с точки зрения всех видов вооруженных сил, я стал затем и стра­тегию как таковую рассматривать с тех же пози­ций. Насколько мне известно, еще никто не делал попытки написать книгу о проблемах стратегии с точки зрения всех видов вооруженных сил.

На протяжении всего исследования по причи­нам, которые позже станут ясны читателю, я рас­сматривал советский блок как наиболее вероятную силу, способную нарушить мир. Существует лишь несколько крупных держав, которые могли бы ре­шиться изолированно ввязаться в серьезный конф-

Предпсловпе автора

s

ликт. Франция и Западная Германия — постоянные члены Североатлантического союза, и, если бы одна из названных стран вышла из него, это разру­шило бы существующую оборонительную структу­ру свободных наций в Западной Европе. В таком случае странам Северной Америки, Британского Содружества наций и другим свободным нациям пришлось бы коренным образом пересмотреть всю стратегическую концепцию сохранения мира.

В настоящее время определился, если не стал еще предельно четким, характер союза между Советской Россией, коммунистическим Китаем и некоторыми государствами Восточной Европы, направленного против западноевропейских держав, находящихся в союзе с Соединенными Штатами Америки. Что коммунистическая половина мира направлена про­тив некоммунистической — это, по-видимому, слишком примитивное заявление. Правильнее рас­сматривать коммунизм сам по себе как выражение этой угрозы. В мире существует множество различ­ных форм зависимости, равно как и государств, не связанных ни с западными странами, ни с Совет­ским Союзом. Рассматриваемый в книге противник представляет собой не просто воплощение идеоло­гической угрозы, а скорее определенное государ­ство, именуемое Россией, — Россию как могучую растущую державу, желающую расширить сферы своего влияния, как государство, символизирующее самые разнообразные идеалы. Мы имеем дело с Рос­сией как военной силой, как организованным обще­ством, как державой в прямом смысле слова. Было бы неразумным отвергать приемлемые в какой-то степени побуждения русских лидеров только на том основании, что они исходят от русских. Но нам нужно следить и за тем, чтобы побуждения русских

Предисловие автора

и наши интересы сталкивались в не слишком боль­шом количестве областей, не слишком часто и не в ущерб нам. Именно по этим причинам автор, рас­сматривая те или иные проблемы, оценивает совре­менную обстановку с политической, военной точек зрения, а также с точки зрения дипломатии.

С течением времени политические события мо­гут настолько изменить стратегическую расстановку сил, что Россия не будет больше представлять собой главную угрозу миру во всем мире и ее место зай­мет другая выдвинувшаяся па передний план держа­ва, которая также будет угрожать нашей безопаснос­ти. Тем не менее положения, рассматриваемые в на­стоящей книге, еще надолго сохранят свое значение.

Необходимо помнить, что никогда еще события не сменяли друг друга так быстро, никогда челове­ческие судьбы не изменялись столь стремительно. Сто лет назад колесо истории вращалось медленнее. Существовала возможность наблюдать и отмечать характерные черты событий. В наши дни писать о глобальной стратегии особенно трудно. Теперь коле­со истории стало вращаться быстрее, и жизнь стала давать человеку больше благ. Но эти блага могут быть сведены на нет чудовищными для человечества возможностями, таящимися в ядерном оружии и ядерной энергии. Не всегда легко предвидеть исход политических сдвигов, даже когда цель их ясна. На­пример, трудно решить, к чему в конце концов при­ведет Багдадский пакт: либо он выльется в какую-нибудь другую организацию, которая в мирное вре­мя будет противодействовать советскому проник­новению на Средний Восток, либо примет форму союза — придатка Североатлантического союза вро­де «Средневосточного союза», занимающегося во­просами обороны Среднего Востока.

 

Какие бы политические изменения ни принесло с собой будущее, основные требования стратегии оста­нутся в силе. Могут исчезнуть одни государства и по­явиться другие, но географическая среда останется неизменной. Время и пространство по-прежнему бу­дут определять стратегические идеи и средства их осуществления, будь то на суше, на море или в возду­хе. Вот почему в данной книге так подробно рассмат­риваются географические зоны. И то, что верно в от­ношении географической среды, верно и в отноше­нии истории, и хотя значение этих факторов может изменяться, история так или иначе остается необхо­димым связующим звеном в вопросах стратегии.

Если бы в одной из двух великих войн нашего времени победу одержали немцы, стратегические проблемы сегодняшнего дня выглядели бы совсем иначе. Если бы Германия выиграла первую мировую войну, Великобритания и Британское Содружество наций перестали бы существовать, и вполне вероят­но, что Европа стала бы самой мощной в мире воен­ной и экономической системой государств, в кото­рой полностью, правда, путем насилия, были бы ре­шены проблемы объединения, стоящие сейчас перед странами Западной Европы. Европа тогда контроли­ровала бы громадные заокеанские источники сырья и стратегические базы. При таких условиях Запад­ная Европа, которая сейчас по своему влиянию на мировые события является не более чем второ­классной и притом не самой скоординированной си­лой, конечно, превратилась бы в мирового гиганта.

Если бы Гитлер выиграл вторую мировую вой­ну, угроза со стороны русских, безусловно, никогда не возникла бы, а борьба за экономическое господ­ство в мире велась бы между Европой, подчинив­шей себе Африку и, возможно, Азию, и странами Северной Америки.

3 Глобальная стратегия

Предисловие автора

Из всего сказанного видно, в какой степени ис­ход войны, а также изменения в политическом уст­ройстве и политике могут отразиться на стратеги­ческих проблемах будущего.

В любом из приведенных выше случаев демокра­тические свободы, о которых мы так заботимся, не существовали бы, и непреодолимая сила автократии сгладила бы национальные разногласия в Европе. Не очень привлекательный идеал единства! Но в Евро­пе сейчас предпочитают согласовывать каждый шаг, и похоже, что страны полны решимости сохранить свой национальный суверенитет и свободу. В этом находит свое отражение главная проблема нашего века: решатся ли сейчас страны Североатлантичес­кого союза и Соединенные Штаты Америки добро­вольно отказаться в какой-то мере от своих нацио­нальных интересов и национального суверенитета, чему они противились бы под угрозой силы?

В первой части книги рассматриваются страте­гические проблемы, диктуемые современной меж­дународной обстановкой. Вопрос о возможностях осуществления этих проблем вызывает множество затруднений. Попытки выяснить характер этих за­труднений и наметить пути их преодоления сдела­ны во второй части книги.

Стратегия развивалась в течение многих веков. Ее развитие шло от простейших форм, обусловлен­ных самыми примитивными вооруженными сила­ми, через более развитые формы стратегии отдель­ных видов вооруженных сил к самым сложным формам объединенной стратегии союзных госу­дарств, создаваемым зачастую неожиданно, без предварительной подготовки. Импровизация иног­да делает приятные сюрпризы, принося успех, но уж слишком часто вела она к крупным неудачам, гро­мадным потерям в живой силе и ресурсах. Таким

Предисловие автора

 

образом, в век, когда союзные нации пытаются за­щитить себя от других объединившихся держав или, наоборот, разгромить их, прежде всего необхо­димо найти основу, на которой союзная объединен­ная стратегия могла бы обеспечивать эффектив­ность совместных усилий союзных государств, при­чем, что самое важное, в любой части земного шара. Добиться взаимного понимания между союзника­ми — еще не значит избавиться от всех наших за­труднений, но все же их будет намного меньше. Стратегии различных видов вооруженных сил вме­сто того, чтобы доминировать над национальной стратегией (National strategy), наоборот, будут на­правляться ею, что обеспечит более тесное единство цели и функций. Такой подход к стратегии в сво­бодном мире, при котором на первый план выдвига­ются самые важные концепции, а не ставится цель слить воедино множество менее важных, а иногда противоречивых стратегических концепций, обеспе­чит большую экономию не только в усилиях, но и в ресурсах. Именно это соображение должны прини­мать во внимание государства, доведенные до край­ней нищеты двумя мировыми войнами.

Установив этот принцип, необходимо сделать следующий шаг — рассмотреть различные страте­гические концепции и выяснить, как отразится на них применение оружия современных видов и бли­жайшего будущего, а также задачи сегодняшнего дня. Если в первой части книги примеры и советы из области стратегии прошлого указывают путь к решению стоящих перед нами стратегических про­блем абстрактно, то во второй части делается по­пытка определить твердо установившиеся принци­пы более конкретно.

Глобальная стратегия (Global strategy), как ни одна отрасль военной теории, требует подлинно

международного подхода. Однако в силу необходи­мости данная работа ограничивается взглядами анг­лийского офицера, который считает, что одним из величайших факторов, которые могут оказать влия­ние на союзную стратегию (Allied strategy), являет­ся будущее положение самой Англии. Некоторые пораженцы утверждают, что Англия быстро теряет свою мощь и свои владения. Конечно, колоссальные усилия, затраченные в ходе двух мировых войн, тяг­чайшим образом подорвали экономическое благо­состояние Англии. Мы уже отказались от многих важных владений на Среднем и Ближнем Востоке и, может быть, нам придется отступать еще дальше. Сейчас мы одни несем непосильное финансовое бре­мя. Это связано с обороной заморских районов Бри­танского Содружества наций и союзных государств.

По-видимому, страны Британского Содруже­ства наций должны сделать гораздо более пропор­циональный вклад в дело развития глобальной стратегии; вполне вероятно, что Англия определит свое подлинное место и внесет ценный вклад в со­юзную стратегию, причем не как отдельная страна, а как член союза.

Война как таковая имеет слишком много лишен­ных всякой закономерности черт, поэтому следует сделать все возможное, чтобы свести к минимуму число случайностей. Уроки истории достаточно убе­дительно показывают, что мы, как нация, в значитель­ной степени подвержены случайностям; об этом же свидетельствует существующее у нас убеждение, правда, неразумное, что мы всегда можем выиграть последнюю битву. Подобная точка зрения — не един­ственный фактор, усугубляющий наши затруднения, но она, бесспорно, принадлежит к числу таковых, и ее также нужно изменить, поскольку в новой войне пер­вая битва может оказаться и последней.

ГЛАВА I

ЭВОЛЮЦИЯ ВОЙНЫ

Нет таких двух войн, которые протекали бы одинаково. Новая война может оказаться совер­шенно непохожей ни на одну из войн, уже пережи­тых человечеством. Как по характеру, так и по сво­им причинам и целям она, очевидно, будет отли­чаться от предыдущих войн и потребует новых идей в области стратегии. Поэтому дать определе­ние войне не так легко, как это может показаться вначале. Современным условиям вряд ли соответ­ствует классическая формула, определяющая вой­ну как вооруженный конфликт между государства­ми, которые пытаются навязать друг другу свою волю и для достижения этой основной цели моби­лизуют все свои усилия. Изменения в характере войны обусловили появление нескольких новых видов войн, и если раньше можно было провести точную разграничительную линию между состоя­нием войны и состоянием мира, то сейчас это сде­лать труднее.

В настоящей книге под термином тотальная война понимается вооруженный конфликт, кото­рый не ограничен территориально, а также в отно­шении используемых видов оружия и способов борьбы. Сюда относятся войны с применением как на фронте, так и в тылу, оружия массового пораже­ния — атомного, водородного, бактериологического

Предисловие автора

 

и химического. Война с применением этих видов оружия обязательно будет глобальной.

Под ограниченной войной подразумевается лю­бой вооруженный конфликт, не связанный с ис­пользованием современных видов оружия массо­вого поражения против тыловых районов. В дан­ном случае вводятся ограничения в области приме­няемых видов оружия, но территориальных огра­ничений нет. К этому типу войн относятся воору­женные конфликты, подобные второй мировой войне. Однако в будущем в войнах такого типа воз­можно применение атомного оружия в тактичес­ких целях, что, конечно, во многих случаях неиз­бежно будет граничить с применением его в страте­гических целях, и останутся ли при таких условиях военные действия ограниченными или перерастут в тотальную войну — это будет зависеть от их вы­годности для воюющих сторон.

Под. локальной войной подразумеваются военные действия, ограниченные как по применяемым ви­дам вооружениям, так и территориально. Типич­ный пример таких войн — война в Корее2. Суще­ствовала опасность, что война в Корее может пере­расти в ограниченную или даже тотальную войну, но она все-таки осталась в рамках локальной вой­ны, в которой воюющие стороны ограничились применением так называемых обычных видов во­оружения, а боевые действия велись только на ко­рейской территории и окружающих ее морях. Воз­можно, что в настоящее время в тактических целях атомное оружие будет применяться и в войнах это­го вида.

К четвертому виду войн относится холодная война, в которой организованные вооруженные силы противников не действуют друг против друга,

Предисловие автора

 

а используются для поддержки полицейских сил и войск безопасности или для борьбы с подрывной деятельностью. Цель холодной войны, — не прибе­гая к военным действиям, нарушить соотношение сил или свергнуть законную власть путем просачи­вания, подрывной деятельности или экономичес­кого и технического проникновения, то есть любы­ми средствами, за исключением войны.

Однако определения существующих сейчас ти­пов войн1, несмотря на их точность, упрощают об­суждение проблем войны. Создается впечатление, что дискуссия закончилась, но на деле мы лишь только начали ее.

Сложность войны любого типа не допускает уп­рощенного подхода к ней.

Во время войны все осложняется и обостряется: война сильно влияет на настроение, силы и мораль­ное состояние народа, а такие факторы, как геогра­фическое положение, экономика, сырьевые ресур­сы, вооружение, продовольствие, а также множе­ство явлений повседневной жизни, которые мы принимаем как должное и которые обычно счита­ются малосущественными, во время войны вдруг приобретают огромное значение. Все это вместе взятое является составной частью проблем, кото­рые должна учитывать стратегия. Примеры таких резких изменений в стратегическом значении раз­личных факторов можно легко найти, обратившись к событиям 1914 года, когда многие люди, может быть даже с большим упорством, чем в 1939 году, не желали смотреть на окружающую их обстановку с точки зрения тех положений, на которых строит­ся стратегия3.

Государства постоянно находятся в состоянии дипломатического, финансового, экономического и

Предисловие автора

идеологического соревнования. Отношения между ними изменяются от сотрудничества через разно­гласия, конкуренцию и взаимное запугивание к враждебным актам и затем к войне. Такого рода от­ношения неизбежно ведут к тому, что государства объединяются в союзные, нейтральные и враждеб­ные лагери. За последнее время общепринятое по­нимание сущности войны изменилось, поскольку теперь тотальная война по меньшей мере грозит свести на нет ту цель, ради которой она ведется. Если прежде война была орудием государственной политики, с помощью которой государство добива­лось осуществления своих целей или укрепляло свое могущество, то теперь тотальная война вполне может стать орудием уничтожения всех воюющих государств и цивилизаций. Таким образом, вполне возможно, что холодные, локальные и ограничен­ные войны будут возникать и впредь, а государства будут вести рискованную игру вокруг различных форм агрессии, которые определяются указанными терминами. До тех пор, пока государствам-агрессо­рам будут противостоять достаточные сдерживаю­щие силы, находящиеся в надлежащей боеготовно­сти, они не посмеют развязать войну на уничтоже­ние. Однако мы не можем рассчитывать на это и обязаны быть готовыми к войне любого типа.

II

Функции наших вооруженных сил определяют­ся политическими целями. Вплоть до второй ми­ровой войны наша традиционная политическая цель состояла в том, что мы должны были защи­тить свои интересы с помощью минимальных во­оруженных сил мирного времени, поддерживаемых

Предисловие автора

союзами. Мы зависели от этих минимальных сил, которые могли сдержать первый натиск нападаю­щего, пока им не будут брошены на помощь сначала отмобилизованные контингента, а затем все наши силы, в кратчайший срок приспособленные к нуж­дам войны. Наша общая военная задача в мирное время — создание с минимальными затратами мак­симальных сдерживающих сил, которые могли бы защитить нас от нападения любого агрессора, а так­же обеспечить нам максимально выгодную пози­цию на переговорах с союзниками. Исходя из этого, мы комплектовали каждый вид вооруженных сил с таким расчетом, чтобы в мирное время все они не­сли повседневную службу и одновременно являлись бы основой для быстрого создания в случае войны крупных вооруженных сил, способных воплотить в себе наши максимальные военные усилия.

Наши вооруженные силы выполняли свои зада­чи с помощью способов, которые частично были неотъемлемым качеством соответствующих видов вооруженных сил, а частично обусловливались традицией. Например, вначале мы не разделяли во­оруженные силы на виды. Эти силы представляла армия, которая выполняла все военные задачи. В результате ряда событий и в связи с накоплен­ным опытом вооруженные силы были разделены на два вида: на военно-морской флот — для обеспече­ния господства на море, и на сухопутную армию — для боевых действий на суше. Дальнейшая эволю­ция вооруженных сил обусловила появление воен­но-воздушных сил для ведения боевых действий в воздухе. Основные функции каждого вида воору­женных сил достаточно ясны, однако этот вопрос значительно осложнился, когда перед ними встали некоторые второстепенные задачи, например: воен-

Предисловие автора

м

Предисловие автора

но-морские силы должны были обстреливать побе­режье, сухопутная армия отвечала за противовоз­душную оборону, а военно-воздушные силы под­держивали действия военно-морского флота и ар­мии. Задачи различных видов вооруженных сил еще более осложняются в условиях холодной, ло­кальной, ограниченной и тотальной войн, как об этом говорилось выше.