Она не знала, что ответить.
— Собирайся, — бросил я, — мы скоро отправляемся. Сам же я направился в верхнюю комнату, чтобы не смущать девушку. Опустившись на кровать, позволил потокам мыслей захлестнуть меня. Именно позволил, ведь мы сами разрешаем, или же запрещаем себе думать, о чем-либо. Хотя, это, безусловно определенная духовная высота, который достигает не всякий. Помню, любимый мой отец духовный учил меня, что если мысль дурная в голову пришла, не стоит пропускать ее в сердце, нужно сразу же переключиться на что-то другое. С годами я постиг это, и научился управлять своими помыслами. Но сейчас мне не удавалось отгородиться от мыслей о ее словах, они захлестывали меня, брали тараном хрупкий щит моего разума, и я впустил их, не потому что сдался, но потому что понимал: не обдумаю все хорошенько, и могут возникнуть проблемы. Почему я ей небезразличен, что она этим хочет сказать? Как можно питать какие-то теплые чувства к проклятому порождению мрака, к душе, в которой много лет не проглядывалась и лучика света, даже намека на этот лучик? Такое в принципе невозможно! Мы, отверженные маги, можем вызывать в людях лишь два чувства: ненависть и страх, но никак не теплоту и беспокойство о нашей судьбе, жизни, да просто о нас! В чем же кроется разгадка? Как могло произойти то, что в принципе невозможно? Само собой, в мире нет ничего невозможного, и, тем не менее, вероятность случившегося была призрачно мала...
Когда изучаешь магию, мудро сперва постичь ее источник, а потом уже следствие. Так и со всем, что есть в этом мире: пойми источник, и ты поймешь большую часть. Трудно было признаться себе в том, что я сам позволил ей войти в свою жизнь, ведь это было глупостью — неизвестно к каким последствиям все это приведет, что будет со мной, и что с ней — ведь общаться с проклятым, дело опасное. Увидев в ней проблеск заботы и теплоты, я открылся, моя душа схватилась за то, чего давно не испытывала. А дальше... сам не могу объяснить, как она привязала меня к себе, вспоминаю все ее действия, наше общение, но зацепиться мне не за что, кроме заботы и теплоты вроде бы и не было ничего... Хотя, возможно и этого для обледеневшей души было достаточно... Когда люди не могут чего-то объяснить, они частенько говорят: «магия», нам магам так просто отговориться не удается... хотя, возможно, то, что произошло действительно магия, безумно сильная, которая никогда не покорится мне — женская магия. Раньше я считал, что все это чушь, но теперь понял, что мифические «сирены», привлекающие моряков вовсе не вымысел, и не красивая сказка. Женщина действительно может очаровать. Дело тут не в похоти, но именно в теплоте, доброте, кротости, наверное, любому мужчине, в каком возрасте он ни был, к какой бы касте не принадлежал, чем бы ни занимался, нужна теплота и забота, и только женские руки могут ее дать. Что я несу? Я — черный маг, для меня в этом мире нет и не может быть теплоты, нельзя позволять своим иллюзиям властвовать над разумом — ничего хорошего из этого не выйдет. Я проклятый меж людей, уродливый старик, озлобленный на мир, прах для мира... возможно, даже вполне вероятно, что ей просто нужно нечто намного большее, чем обучение магии, скорей всего она умалчивает, свои истинные цели... ну не могу я поверить, что в этом мире еще осталась бесплатная доброта...
Вероятно, я слишком циничен, но жизнь научила меня не верить людям, и ее уроки забыть практически невозможно. Как странно, обычно размышления приносили мне облегчение, а тут им даже не пахнет, я лишь еще больше запутался в себе и в ней... Во мне еще остался главный человеческий страх — страх неизвестности, впрочем, и он уже сгорает в ледяном пламене безразличия...
Думаю, за время моих бесплодных размышлений, она уже собралась не стоит терять времени, ведь неизвестно, сколько его осталось у этого мира. Сжав руну, я перенесся вниз.
Она была прекрасна, доспехи, наполненные магией, сияли, но свечение ее улыбки затмевало и это сияние надмирных сфер. Стоило мне увидеть ее и от жесткости, собранной черствости не осталось и следа...
— Что-то не так? — спросила она.
— Ты превосходна... — едва смог проговорить я.
— Да ладно тебе, — рассмеялась она щебетанием птиц.
— Лгать я давно разучился.
Она вновь засмеялась, а я постарался собраться. Тряхнув головой, я постарался не смотреть на нее, чтобы не терять самообладания. Она действительно была восхитительна: блеск доспехов, словно бы подчеркивал ее внутренний, также как мантия некроманта оттеняла мрак моей души. Вся свет и огонь... я испытывал нечто наподобие детского восторга, какой испытывал каждый, увидев впервые звездное небо, обратив на него внимание... Кротость и огонь...
— Быть может, отправимся, наконец? — проговорила она.
— Есть одна проблема: на пути нам могут встретиться волки и иные звери.
— Призыватель не может справиться с волком? — удивилась она.
— Не хочет. Уйдя от мира, я ушел и от его пороков... звери давно не нападают на меня, возможно, даже «своим» считают... поэтому мне бы не хотелось, чтобы пострадали эти невинные создания.
Она была ошеломлена. Снова мучительные поиски подходящих слов отразились на ее прекрасном лице.
— Я слышала, что только немногих из святых звери не трогали...
— Я — черный маг, а не святой, — усмехнулся я, — и все же...
— И что ты предлагаешь?
— Ты могла бы сама превратиться в какого-нибудь зверя, и в таком обличии дойти до места испытания.
— А другого способа нет? Не могу представить себя четвероногой...
— Это не так уж страшно... Хм, возможно, могло бы сработать заклятие схожести... оно действует около пяти часов, думаю, этого будет достаточно...
— Заклятие схожести?! — недоуменно спросила она.
— Все окружающие будут принимать тебя за меня. В Клан ты не идешь, поэтому люди на тебя бросаться не начнут, а звери, глядя на тебя, увидят меня... и не тронут, это должно сработать.
— А это не опасно? — недоверчиво проговорила она.
— Нет, эффект продержится около пяти часов, а потом исчезнет без следа. Единственное, что от тебя требуется — сохранять внутреннее спокойствие, когда увидишь зверя.
— Ну, что ж... можно попробовать... — нерешительно проговорила она, опустив глаза.
— Не бойся, я знаю, что делаю...
С моих губ шепотом сорвались слова заклинания. Подождав немного, прислушавшись к своим ощущениям, она проговорила.
— И что дальше? Я не чувствую какой-то перемены, быть может не сработало?
— Увидим. Ты и не должна что-то чувствовать.
— Ну... не знаю... — с сомнением в голосе проговорила она, наморщив лоб.
— Успокойся, доверься мне, как бы это ни было трудно... — мягко улыбнулся я.
— Ну, хорошо, — протянула она.
— И, главное, не бойся зверей и не желай им зла, иначе они могут заподозрить подмену.
— Прекрасно! — взорвалась она, всплеснув руками, — А что мне с охотничьими инстинктами делать?
— Забыть на время.
— Но это невозможно!
— Невозможно то, чего мы сами себе не позволяем...
— Ладно, я попробую... — она опустила глаза, и смирилась.
— Отлично, в таком случае, мы можем отправляться...
Проговорив это, я пошел впереди. Она не отставала, несмотря на то, что шаг мой нельзя было назвать медленным. Холодный ветер встретил меня резким порывом, растрепав волосы, хулиган забрался и под мантию, холод пробирал до костей. Спускаясь по серпантину, я был крайне осторожен, вымерял каждый шаг, она же, напротив, спустилась довольно быстро и ее улыбка звала меня вниз.
Молодость... когда-то и я не опасался свернуть шею, был быстр и неосмотрителен... но жизнь научила взвешивать каждое действие, каждый шаг вымерять, да и тело с годами утратило прежнюю ловкость, если она была подобна ивовой ветви, легко извивающейся, практически несломимой, то я скорее напоминал засохший вековой дуб, старый и ломкий, во мне уже не осталось прежней гибкости и мягкости, тело редко отражает возраст души, но сейчас они были в шаткой гармонии...
Наконец я осилил этот безумный спуск. Анна доказала, что он был не таким неприступным, как мне бы того хотелось... надо будет големов поставить, чтобы отшибали у непрошенных гостей желание наведаться в странную башенку. Отдышавшись, я закурил.
— Устал? — заботливо спросила она.
— Видишь, стою еще, значит нормально все... — спохватившись, я достал из внутреннего кармана мантии несколько целебных эликсиров, — Не думаю, что они пригодятся, но все же...
Она была удивлена и с благодарной улыбкой взяла их.
— А ты предусмотрителен...
— Иначе долго не проживешь, мир таков... — проговорив это, я медленным шагом пошел впереди.
Ноги утопали в снегу и быстро замерзали, ветер трепал волосы, сбивал дыхание. Как все же прекрасен Нордмарский лес, снежинки водят беспечные хороводы, среди мрачных, укутанных в белоснежные мантии елей, осин. Древними узорами ложатся на снег следы зверей, гнетущая тишина будит в душе старые кошмары. Поговаривали, что многие в этих лесах сходили с ума... не потому, что лес заколдованный, но потому что здесь, вдали от мира человек оставался наедине с собой, а для многих нет большей пытки. Летописцы утверждают, что люди стали сбиваться в общины лишь потому, что поодиночке не могли прокормить, защитить себя, однако я убежден, что истинная причина была далеко не в этом... Дело в том, что когда человек остается наедине с собой он неизбежно начинает смотреть в себя и видеть мрак своей души, слабых это сводит с ума, (именно по этой причине из леса этого одинокие охотники чаще всего не возвращались), тогда древние люди и решили жить вместе, чтобы, общаясь с другим, не заглядывать в себя, уж лучше видеть чужие недостатки забыть про свои собственные... так со временем, спустя много поколений, люди совершенно отвыкли смотреть в себя, и стали лишь приглядываться друг к другу...
На заснеженную тропинку, притворявшую ледяную рощу, призванную стать ареной для битвы воительницы света и демона ада, вышел огромный белый волк, мышцы выпирали сквозь шерсть. Огромные желтые глаза уставились на меня, потом на мою спутницу. Снежно белая шерсть делала его похожим на призрака.
— Что вам нужно в моем лесу? — прорычал волк.
Анна схватилась за клинок, но я жестом остановил ее.
— В твоем?
— Ах да, прости мое невежество, я — Патарим, хозяин этого леса.
— Я — Ксардас, маг смерти.
Волк брезгливо отвернул белоснежную морду. Анна смотрела как завороженная, она не могла поверить, что я беседую с волком.
— Что тебе нужно здесь? — в рыке волка звучала настойчивость.
Я вдруг заметил, что он весьма неуверенно опирается на заднюю лапу.
— Мне нужна эта роща, дело в том, что я хочу научить эту юную особу, — я указал рукой на мою спутницу, — искусству борьбы с демонами. Разумеется, ни одно неповинное существо не пострадает. Вызывать демона на людях — самоубийство, вот я и решил, что это рощица — лучшее место. (Животным бесполезно врать, ложь они чувствуют за версту...)
— Такого не будет в моем лесу!
— Ты ранен? — резко сменил я тему.
— Люди вновь решили позабавиться, а я уже не так молод и прыток, стрела скользнула по лапе.
Я взмахнул рукой, лапу его охватило белоснежное сияние, и рана затянулась, я не видел этого, но знал.
— Благодарю, — склонил он голову.
— Не стоит, я хоть и маг смерти, а чужое страдание не доставляет мне удовольствия.
— Ты знаешь кодекс волчий? — осторожно спросил он.
— Да, один мой друг из ваших что-то такое говорил.
— Значит, мне от долга не уйти. Проси чего хочешь.
— Ты знаешь, чего я хочу.
— Честь превыше всего, — прорычал он, — но позаботься о том, чтобы ни одно создание не пострадало.
— Об этом мог бы и не говорить.
Волк гордо отошел в сторону, уступая нам дорогу. Все сложилось, как я и думал. Волки — не люди, законы для них — святое. Жестом я позвал Анну, и мы вошли на импровизированную арену, окруженную прекрасными деревьями.
— Ты разговаривал с волком? — удивленно спросила она.
— Ну да... это один из даров, открывшихся мне в уединении.
— Как странно... если бы твоя речь не была так связна, я бы подумала, что ты... — она замялась.
— Рехнулся? Многие так думали, многие убеждены в этом и по сей день. Они считают, что лишь ненормальный может заняться черной магией.
— Просто... твои дары... они... такие...
— Странные? — я помог ей найти нужное слово.
— Именно! — улыбнулась она.
— Сложно сказать... я ведь и маг необычный...
— А разве маги бывают обычными?
— Мне не хотелось бы говорить об особенностях своей силы, считаю священным долгом хранить эту тайну.
— Как знаешь, — немного обиделась она.
— Возможно позже, когда придет время... Давай перейдем к твоему испытанию.
Она согласно кивнула.
— Тебе предстоит сразиться с двумя демонами.
— С двумя, — оборвала она меня, — ты говорил, что и с одним-то не справлюсь!
— Не сразу с двумя, если ты легко справишься с обыкновенным демоном — рядовым темной армии Белиара, то я призову Лорда демонов, одного из командующих. Он намного крупнее, и сила его неизмеримо больше.
— Я не привыкла искать легких путей, может, начнем с лорда?
— Я не сомневаюсь в твоей смелости, но в магии с одной только смелостью долго не проживешь, нужна последовательность, предельная расчетливость и сосредоточенность. Поверь, если ты справишься с рядовым демоном — это уже будет великим достижением. Немногие могут похвастаться этим. Ты должна понять одну вещь: черная магия — магия смерти, любая ошибка вероятнее всего будет стоить тебе жизни...
Она внимательно посмотрела на меня, было такое ощущение, будто бы она никогда не думала о том, что какое-либо сражение может стоить ей жизни. Нет, безусловно, она понимала это, но не чувствовала насколько близко ходит смерть, была уверена что ее не коснется своей костлявой рукой эта старая худощавая дама.
— Тебе не стоит быть столь самоуверенной, многих это сгубило, — продолжил я, — я говорю так, потому что видел разочарование в угасающих глазах многих знакомых.
— Ты многое повидал...
— Лучше б не видел, хотя это придало мне мудрости и силы.
Она печально опустила глаза.
— Ладно, если я увижу, что ты не справляешься — отзову демона. Держи эликсиры наготове!
Она вдохнула, желая что-то сказать, но смутилась и промолчала. Вероятно, хотела попросить, чтобы я не отзывал демонов.
— Начнем, — проговорил я, — доставай меч.
— Не отзывай демона до последнего! — проговорила она, обнажив клинок.
Я прошептал заклинание, и алые линии сплели силуэт демона. Воительница не стала дожидаться, пока он окончательно воплотится и, занеся клинок, кинулась на порождение мрака. Надо было видеть ее лицо, когда из пасти исчадия ада вырвалась струя огня. Ловкость ее поражала, этот кувырок в сторону был поистине прекрасен.
— Ты не говорил про... — в следующий миг ей вновь пришлось увернуться от огня.
— Ты не спрашивала про магические способности этих созданий. К тому же всегда нужно быть готовым к неожиданностям.
Демон ринулся на нее, изумительный кувырок назад был поистине прекрасен, такой пластичности я прежде не видел никогда... Последовал двойной кувырок, и чудесным образом она оказалась за спиной порождения мрака, два быстрых боковых удара рассекли спину демона, снег омочили первые капли алой крови. Резкий разворот, она не успела увернуться, и тыльная сторона чешуйчатой лапы разбила ее небольшой носик...
Я поморщился, будто бы удар достался не ей, а мне. Теперь от появившегося минуту назад ликования не осталось и следа. Самыми страшными проклятиями посыпал я седую свою голову. Но она, будто бы не чувствовала боли, уклонившись от очередного удара девушка заняла прежнюю позицию. Посланец ада раскрыл пасть, желая сжечь нахалку дотла, однако вместо струи огня из его пасти вырвался стон — острие клинка вонзилось под ребра создания мрака. Жительница Клана огня молниеносно выдернула клинок, и резко развернувшись, перерезало глотку порождению мрака — так закончился этот победоносный танец. Кровь хлынула, окрасив алые доспехи в багряный цвет.
Окончив свой первый бой, воительница направилась ко мне. Рыжие волосы казались золотыми в свете заката
— Ты совсем из ума выжил? — голос, некогда напоминавший мне колокольный звон, ныне был больше похож на лязг меча.
— Выпей зелье, — сухо проговорил я.
— Он же убить меня мог!
— Скажу больше, если бы ты промедлила еще хотя бы пол мгновения, сейчас я бы уже копал яму.
— Но почему? — она не могла совладать с мимикой, и потому постоянно менялась в лице.
— Теперь ты поняла, что человек каждый миг стоит на пороге вечности, жизнь короче мгновения. Это научит тебя осторожности.
— Жестокие уроки! — повысила она голос.
— Другого пути нет. Думаю, я бы в любом случае успел отозвать демона. Запомни: неважно, что ты теряешь на пути к своей цели, важно, что в итоге ты ее все же достигаешь.
— Цель оправдывает средства?
— Нет, лишь твои личные затраты...
— Временами мне хочется убить тебя...
— Это нормальное желание для человека, я привык. Всегда взвешивай свои решения и не давай волю эмоциям, пытайся предсказать последствия и ты постигнешь мудрость. Ты испытала самое страшное — неожиданность, и сумела не растеряться, дальше будет легче. Думаю, на сегодня демонов достаточно.
— Солнце еще не скрылось, вызывай «лорда».
— Ты с ума сошла? С этим-то еле справилась... я знаю лишь одного человека, способного сразить высшего демона...
— Я буду вторым таким человеком! — мне стало ясно, что спорить с ней бесполезно, только разругаюсь.
— Ну, хорошо... я призову лорда, но если увижу, что ты не справляешься — сам изгоню его.
— Только не торопи события.
— Позволь дать тебе несколько советов. Во-первых, думаю, ты и сама поняла, что подобраться к демону можно лишь кувырками, причем, чем чаще ты меняешь траекторию, тем меньше шансов попасть под струю пламени. Бить надо в грудь, как можно сильнее, у демонов сердце расположено точно посреди груди, оно — твоя цель. Лорды немного крупнее рядовых демонов, сила их неизмеримо больше, думаю, даже магические доспехи выдержат не более двух ударов. Тебе сказочно повезло, что рядовой ударил тебя тыльной стороной лапы, в противном случае... не хочется и думать об этом. Так вот, если лорд ударит тебя... вряд ли голова останется на месте, поэтому избегай любого прямого контакта. Струя пламени у верховных демонов немного больше, поэтому, если захочешь отдышаться — отпрыгни как можно дальше. Утешить могу лишь тем, что если ты будешь попадать в грудь демона, то вряд ли чешуйчатая броня выдержит более четырех тычковых ударов. И еще одно: не бросайся, сломя голову, в бой. Подожди, пока он сам подлетит... Вряд ли сразу пламенем дышать начнет... слишком много чести для человека.
— Благодарю, а что с неожиданностями? — недоверчиво спросила она.
— На этот раз их не будет, — улыбнулся я, — Ты уже показала, что готова к ним. К тому же этот противник слишком опасен, чтобы я что-то утаил. Выпей эликсир, разбитый нос не украшает тебя.
— В смысле не украшает? Я думала тебе глубоко плевать, как я выгляжу.
— Женщина всегда остается женщиной, а шрамы идут только нам. Мне... — хотел сказать «больно», но понял, что это будет слишком, — неприятно смотреть на твое окровавленное лицо.
Она смутилась, улыбнулась и отпила из небольшой колбы, раны мгновенно исчезли.
— Чудесное зелье! Усталости, будто бы и не было...
— Редкий рецепт, — улыбнулся я.
— Благодарю.
— Не стоит. Итак, ты готова?
— Как никогда!
Я отошел в сторону, бормоча сложное заклинание на древнем языке. Она обнажила клинок и покачивалась в боевой позе. Огненные линии заметались, вырисовывая силуэт создания тьмы. И возник он: могучие тело, заканчивалось мощным хвостом, исполинские крылья рассекали воздух, из пасти с частоколом клыков вырывались клубы дыма, а глаза с вертикальными зрачками горели адским пламенем... Она была немного ошеломлена, но за несколько мгновений отошла. Нападать первой не стала, а выставила клинок вперед. Ладно, хоть советы слушает. Демон зарычал и направился к ней. Кувырнувшись вперед она, вложив в удар весь свой вес, впервые поразила его в грудь. И тут же последовал кувырок в сторону. Прыжок сразил меня грацией, она словно летела, устремив клинок в демона... Тот только и успел обернуться, да подставить грудь и снова кувырок назад... Да где ж она всему этому научилась? И вот чудесным образом уже третий удар пропустил демон... может, и правда в живых останется? С легкостью избежав пламени, она откатилась в сторону, и стала кувыркаться вокруг демона. Неплохое решение... бедняга запутался и лишь беспомощно махал лапами, надеясь достать обидчицу. Он устал. Она же казалась свежа... И вот на мгновение демон опусти лапы, магический клинок пробил его природные доспехи. И снова резкий удар, вопль, черная кровь, и, сложив крылья, лорд опустился на землю. Она запыхалась, едва стояла на ногах. Я подошел.
— Что это было?
— О чем ты? — непонимающе спросила она.
— О том, что ты сейчас вытворяла, я такого в жизни не видел...
— А что такого?
— Да твоей ловкости любое живое создание позавидовать может! Ты была быстрее молнии...
— Не знаю, мне напротив, казалось, что я еле двигаюсь...
Чем же это объяснить? Людям просто: «магия какая-то...», а нам, магам, на что все сваливать? Хотя... без магии тут навряд ли обошлось... Понять бы еще, что именно... Вдруг я заметил, с ее шеи к груди сползает черная веревка, протянул руку, она отшатнулась, испуганно округлила глаза.
— Не бойся, не обижу, — откашлявшись, проговорил я.
Она была все так же напряжена, но позволила поддеть пальцем веревку. Какая дивная молодая кожа, нежная и теплая... интересно, что чувствует она? Наверное, омерзение, дряблая ледяная рука мертвеца... Эта мысль не дала мне насладиться прикосновением к жизни, и я достаточно резко выдернул амулет из-под нагрудника доспехов. Она вздрогнула от неожиданности.
Я держал в руках амулет из черного металла, возможно руды, в магическом круге была изображена, выгравирована фигура лучника, хотя, судя по некоторым формам... лучницы. От амулета исходила очень сильная магическая энергия, сила пульсировала в нем, переполняла его. Хм, что ж за амулет? В какой-то из древних книг я видел нечто похоже... память... Отпустив амулет, я, наконец позволил девушки отшатнуться. Она торопливо, но бережно спрятала его обратно, под нагрудник. Пожалуй, слово «смущение» не могло во всей полноте передать ее чувств.
Что-то знакомое, ум перелистывал ветхие страницы древних томов, и, наконец, я вспомнил...
— Откуда у тебя это? — осторожно спросил я.
— От бабушки... — протянула она, почему-то почти жалобно.
— Хороша была ведьма старая... — усмехнулся я, но тут же поправился, — в самом хорошем смысле этого слова.
— А в чем дело? — настороженно проговорила она, лицо Анны было напряжено.
— Да ты хоть представляешь, что носишь на шеи?
— Старый бабушкин медальон... — растеряно проговорила она.
— Это уж точно, старый... думаю, твоего рода еще и в помине не было, когда его выковали...
— Разве это не просто украшение? — вдруг я заметил, что она немного дрожит, снег опускался на алые от крови демонской доспехи...
— Нет, но думаю поговорить об этом лучше в башне, ты, как я погляжу, совсем замерзла. Дай руку.
Девушка, стараясь скрыть мелкую дрожь, протянула мне свою хрупкую ручку, подобную утонченной ветви изящной ивы. Я недоумевал: как столь нежная рука может управляться с двуручником? Уж это явно на амулет не спишешь...
Перед мысленными очами возник пылающий камин башни, и синеватая энергия, подхватив, понесла нас прочь. Чудесная вещь телепортация, нередко она может спасти жизнь...
Глава 3
Стихии мира
Усадив ее в кресло, я вынул из воздуха чашку горячего чая и протянул ей, она улыбнулась и благодарно кивнула.
— Ноги к огню вытяни, главное ноги согреть...
Послушалась.
— Спасибо, ты так заботлив, — вновь она одарила меня своей лучезарной улыбкой.
— Пожалуйста, — коротко бросил я, прохаживаясь из стороны в сторону. Надо сказать, сам я тоже порядком замерз... Прихлебывая чай, она наблюдала мои шествия с легкой улыбкой, действительно, наверное, ветхий старик, наматывающий круги около кресла смотрится забавно...
Она допила чай и поставила кружку возле камина.
— Согрелась? — вкрадчиво спросил я.
— Да, а ты? — в голосе звучала тревога и забота.
— Я в полном порядке, вернемся к делу, — ноги, конечно, еще далеко не оттаяли, но мне не хотелось терять времени, — итак, ты не знаешь, откуда у твоей бабки взялся этот амулет?
— Это очень романтичная история, — улыбнулась и несколько смутилась она, — Он достался ей от мага, который был в нее безумно влюблен. Кстати маг этот был очень не обычным, по силе он не уступал тебе. Долгое время за бабушкой ухаживал, даже жениться хотел, (не был монахом), подарки разные дарил: амулет этот, да и другие не менее интересные вещи, говорил, что часть силы ей отдал, и она теперь сто лет жить будет. А потом исчез куда-то, пропал, а бабушка и правда сто лет прожила...
— Хм, как интересно, а что за маг был? Какому богу служил?
— Да я знаю, что ли? Бабушка о нем говорить не любила, предателем считала: в один прекрасный день он просто исчез, не сказав ни слова... Так часто бывает: ухаживает, любит, а потом бросает... обычная история...
— Я бы на твоем месте не был так категоричен: если сила мага, о котором ты говоришь, была действительно так велика, он мог долго не прожить... за мной ведь тоже идет охота...
— Что? — удивилась она, — Ты никогда не говорил, но что же ты такого натворил?
— Ушел из круга огня...
— И все?
— Этого было достаточно: предатель веры Инноса должен умереть... а мне удалось уйти, но я не хочу об этом говорить, лучше вернемся к амулету.
— Как пожелаешь, — она была немного разочарованна, ведь я ей не открылся.
— Этот амулет был создан жрецами древнего народа, существовавшего несколько лет назад. Их магия была намного сильнее, чем наша...ума не приложу, откуда тот маг достал столь древний артефакт... Так вот, на своей лебединой шейке ты носишь сильнейший амулет, наделяющий своего носителя немыслимой силой, скоростью и ловкостью... Я не буду объяснять тебе, как он работает — это слишком сложно.
— Невиданная сила, ловкость, скорость... но почему я не чувствую их сейчас?
— Если бы ты их постоянно ощущала, этот амулет не отличался бы от обычных колец силы и ловкости... Суть в том, что он подстраивается под владельца: срабатывает, лишь когда, носящему его, угрожает опасность. Он... как бы тебе объяснить... он чувствует твой страх и включается.
— Страх? Вздор! Я — воительница, многих тварей на своем веку повидала... мне чуждо чувство страха...
Я улыбнулся.
— Ничего не боятся лишь безумцы, и бродячие мертвецы, вроде меня. Страх — прекрасное чувство, он побуждает нас к осторожности. Я бы хотел чего-то испугаться, но, увы, не могу...
Она промолчала, когда-нибудь все поймет...
— Ты вовсе не похож на зомби, — подумав, проговорила она.
— Внешний вид зачастую обманчив... — усмехнулся я.
— Ты не убедишь меня в своей мертвенности.
— Убеждают те, кто сомневается в своей правоте, а я уверен. Хочу поговорить о твоем обучении, — проговорил я, усаживаясь на пол, возле камина.
— Да? — в голосе ее появился интерес.
— Обучение магии может занять несколько лет, и вряд ли у тебя будет время навестить своих в клане огня, потому я решил отпустить тебя на пару дней, чувствую, что у тебя есть близкие люди, которые много для тебя значат.
Она, похоже, не ожидала такого. Удивительные зеленые глаза, полные тепла и света смотрели на меня с невыразимой благодарностью.
— Спасибо, — тогда я немедленно отправлюсь в путь!
Я кивнул, и она, полная радости, поднялась с кресла и быстрым шагом покинула мою башню.
Думаю, пару дней ее точно не будет, но лучше не рисковать, и взяться за работу прямо сегодняшней ночью. Не думаю, что ритуал займет много времени, но я даже примерно не представляю, что будет происходить... Нужно проверить, все ли готово? Сжав рунический камень, я перенесся на второй этаж, в уютную маленькую комнатку. Рядом с небольшой дубовой кроватью, стоял дубовый сундук, в котором я хранил самые ценные артефакты и зелья. Здесь также хранились и иные вещи, которые представляли для меня ценность: золотой медальон матери, покрытый древними гравюрами, изображающими мистических существ восточных преданий, огромного белого дракона, живущего в море. Это был свадебный подарок отца, он привез его из паломничества в Варрант. Отцовская мантия также лежала здесь. В юности она была особо дорога мне, так как символизировала мою цель. Попав в монастырь, Инноса я стразу понял, что возвышенный трон в совете магов станет моим, правда не подозревал, насколько скоро это случится. Тогда я носил ее с гордостью, но после того, как я покинул орден огня, я потерял право облачаться в священные одежды. Выбросить мантию отца я не мог, сентиментальность и поныне не чужда мне, вот и решил сохранить, как память о великом маге и прекрасном человеке. Здесь же лежали и его награды (от своих я давно избавился) амулет, изображающий золотое сердце да старинный медальон с гравировкой Робара Первого. Эти награды — самые высшие, которые только мог получить священник Инноса. Золотое сердце говорило о том, что человек уже достиг одной из высших ступеней духовной жизни, и вышел теперь на путь у святости, медальон с ликом короля означал, что человек, носящий его — глава церкви, как бы король священников. Но символика намного глубже: если священник оденет обе эти награды, то он станет как бы представителем короля перед Богом, человеком, соединяющим в своем лице земное и небесное царство, лишь десять человек за всю историю удостаивались такой чести, последним был мой отец. Надо сказать, когда Серпентес и мне подобное пророчил, да вот незадача — я орден покинул.