Пока перебирал все свое богатство и не заметил, как река памяти унесла меня от реальности. Между тем алый, точно кровь, закат уже коснулся первыми лучами окна моей башни. Скоро стемнеет, вот взойдет луна, и возьмусь за дело. «Темному делу — темное время» — говорят воры, и в чем-то я с ними, безусловно, согласен. Вот только понятия тьмы и света слишком условны в нашем мире. Да, краски зачастую смешаны, но что делаю я? Ведь когда мир останется без Божественной власти все окончательно перемешается, наступит хаос... Впрочем, думаю, ненадолго, ведь истинный Бог явит себя людям. Мне досталось странное служение, странная судьба, но я ропщу, смирение неспешно входит в мое сердце.
Последние лучи заката отгорели магическим блеском, следующий день станет первым днем зарождения нового мира, мира лишенного магии. Конечно, полностью она исчезнет лишь, когда все носители Божественной власти покинут этот мир тем или иным способом... Прихватив фокусный камень, и произнеся заклинание портала, отправился вниз. Ухватившись за рунический стол, стал двигать его в центр пентаграммы, посреди комнаты. Нельзя сказать, чтобы он был очень легким. Отдышка совсем замучила, установив юнитор в центре рунического стола, стал морально готовиться, не каждый день свершаешь действо мирового масштаба...
Страха не было, обратного пути тоже, ведь если сейчас я сверну с выбранного пути, годы изгнания и все мои мучения потеряют смысл. Надев несколько защитных амулетов и колец, повышающих мои магические способности, я был готов начать страшный ритуал, который изменит мир. Слышал, как в крышу башни барабанил дождь, ночное небо громом возвестило гнев богов. Но пришло время вернуть им их дар. Иннос наделил людей частью своей силы, но они использовали ее во зло, оказались недостойны этого дара. Разумеется, избавив этот мир от магии, я не исправлю прошлых ошибок человечества, но предотвращу будущие. Наступает час, когда странник, уставший от несправедливости мира, становится вершителем судеб человеческих...
Ветер выл, казалось, начинался ураган, раскаты грома стали еще сильнее и отчетливее. Природа тоже чувствует, что через несколько минут этот мир изменится до неузнаваемости, и, похоже, не очень рада этому. Не понимает, какое ей великое благо, ведь магия, по сути своей нарушает законы природы. Иннос дал людям великую власть, способную подчинить себе все сущее на свете, однако, он совершенно упустил из виду, что из человека никогда не получится достойного правителя, ведь люди подчинены своим страстям. Понятие справедливости для многих потеряло смысл, каждый тянет одеяло мира на себя и не слышит, как мироздание трещит по швам. Предания описывают конец света очень красочно, но, возможно не будет пылающих камней, летящих с небес, просто люди окончательно утонут в самости и превратятся в созданий, лишенных разума. Хотя, это не будет концом света, для природы столь дивное время станет эрой возрождения... И, возможно, начало этой эры будет положено уже сегодня...
Слова переправленного заклинания срывались с моих уст одно за другим, я чувствовал, как моя магическая энергия утекает, подобно песок сквозь пальцы, хорошо хоть амулеты надел... Странно, но никакого эффекта от заклинания, кроме сумасшедших затрат собственной силы, я не видел. Может, поставил что-то не так? Магия — вещь очень тонкая, здесь нужна предельная точность. Подойдя к руническому столу, я решил поправить фокусный камень, возможно, он стоял не совсем по центру... стоило дряблым пальцам коснуться синеватого кристалла, и вдруг в глазах потемнело, ощущение полета и сильный удар. Поднялся с трудом... Тряхнув головой, взглянул на юнитор и на мгновение ослеп, так он сиял, не зря в монастыре учили, что нужно сперва проверить все, а потом заклинание читать. Странное сияние, неужели все кончилось и юнитор впитал силу всех магов земли? В творениях проклятых пророков все были описано куда более грандиозно.
Словно в ответ на мое замечание башня начала трястись. Это еще что? Должен признать мне стало не по себе. Терпеть не могу подобные ритуалы: последним действом такого масштаба было воздвижение магического купола над землями Миненталя, и я прекрасно помню, к чему это привело... Мимо правой моей руки скользнул сгусток белоснежной энергии, с бешенной скоростью он рвался к юнитору, и стены, похоже, не были ему помехой. Через мгновение еще несколько подобных сгустков проскользнули рядом со мной. Я без труда догадался, что это были силы магов. Опустившись, плашмя лег на пол: даже представить невозможно, что будет, если подобный сгусток угодит в меня... в лучшем случае просто получу силу мага, в худшем... последствия не предсказуемы. Вовремя я опустился: спустя минуту целый шквал подобных сгустков света ворвался в мою башню, они проносились прямо над головой и растворялись в фокусном камне. Сияние ослепляло, будто бы миллиарды солнц зажглись под черными сводами башни некроманта. Я не смел подняться, и, порой, отводил взгляд, потому как свечение Божественных даров было невыносимо для глаз грешника. Я хмелел от этой картины, от этой невыразимой и неописуемой чистоты. В каждом из сгустков словно бы отражался целый мир, глядя на это зрелище, я, наконец, понял, что такое совершенство, и как уникален мир, как он един и раздроблен, и всякая часть его обладает полнотой, единение в раздробленности, совершенство...
Наконец последний шар чистого света растворился в юниторе. Подниматься я не решался, вдруг еще не все силы земли собраны? Но фокусный камень угас, похоже, все было кончено, и ритуал удался на славу. Подумать только, вся магия земли в одном камне, думаю, если бы кто-то узнал об этом, за этот камень началась бы война, ведь и за меньшее люди убивают...
Надо бы его наверх перенести, да в сундук с ценностями до времени убрать, но прошлое прикосновение закончилось достаточно изящным полетом. Пересилив себя, я коснулся пальцем камея — страха не было, но осторожность не повредит. На этот раз меня не отбросило, юнитор был горячим, и внутри пульсировала сила всей магии земли — мне удалось.
Осторожно убрав его во внутренний карман мантии, я достал руну и отправился наверх. Открыв сундук с самыми ценными вещами, я осторожно положил магический кристалл на отцовскую мантию, чтобы с ним ничего не случилось. Закрыв сундук, решил прилечь, это действо вымотало меня. Нет, физических сил я почти не затратил, но вот магической энергии в себе почти не ощущал. Веки казались невыносимо тяжелыми, и я не стал сопротивляться объятиям сна, охватившим меня.
Странное место, абсолютная темнота и пустота, ничто и нигде. Даже себя не вижу... что-то мне это все напоминает... Нечто подобное было, когда я отправился в ад за избранным... Неужто я помер? Нет... мне не могло так сказочно повезти...
Взмах огромных зеленых крыльев разрезал гнетущую тишину, и из мрака возник демон. Именно возник: миг назад не было, и тут появился... От неожиданности я отскочил назад, если, конечно, понятие «Назад» уместно в масштабах вечности. Мне не составило труда догадаться, что это мой друг, ведь именно он встречает почивших на перекрестке миров.
— Я что помер? — с легкой досадой спросил я.
Он расхохотался.
— Нет, ты просто уснул. Я ведь говорил, что после того, как магии в мире не останется, мы будем встречаться в твоих снах.
— Я уж думал... — вздохнул я, отерев лоб, забыл, что во сне невозможно вспотеть.
— Твое служение далеко не закончено, я бы дерзнул сказать, что оно, возможно, только начинается...
— Что? Но ведь полдела сделано...
— Вот именно, «полдела», но, позволь спросить, с чего ты взял, что дело это последнее?
— А разве нет? — удивился я, — ты на возраст мой посмотри, люди столько не живут...
— Когда-то ты сказал Диего, что давно перестал быть человеком...Это, конечно, не совсем так. Ты — избранный, Вечный странник, твоя жизнь кончится лишь тогда, когда ты исполнишь свои служения. Да-да, не смотри на меня, будто осел на упряжку, ты не ослышался, именно «Служения», или ты думал, что твой Бог так просто отпустит тебя? Можешь и не мечтать... мне ведомо лишь то, что это не конец, но, что будет дальше — сокрыто от меня...
— Ужас! Когда я, наконец, обрету покой... — тяжело вздохнул я.
— Не в этой жизни, — усмехнулся он. — Кстати сказать, на твоем месте было бы наивно полагать, что служение твое ограничится рамками Миртаны, ты ведь в Забытые земли собирался...
— Вообще-то, я надеялся обрести там покой...тихую жизнь...
— Ну-ну, ты ушел от мира, мечтая о покое, в поисках его, покорил самую высокою гору Нордмара, неужели ты еще не понял, что в веке этом покоя в принципе не может быть...
— Получается, я еще несколько десятилетий буду изгоем? Всю жизнь меня гнали...
— Нет, в Забытых землях тебя не станут гнать, ведь там ты не известен, но я сомневаюсь, что ты сможешь среди людей, столько лет затвора... хотя, одиноким, ты тоже не будешь...
— Ты не можешь представить меня среди людей, однако при этом убежден, что я не буду одинок?
— Именно!
— Поясни...
— Во-первых, ты не один носишь в себе Божественную силу (Надеюсь, ты понимаешь, что для того, чтобы мир лишился власти лжебогов, все носители силы должны покинуть этот мир тем, или иным способом). Значит, избранника тебе тоже придется уговорить уйти. Зубен — глава ассасинов и король Робар также являются носителями Божественной силы, но я сомневаюсь, что они так просто отдадут ее... Я стану нередким гостем твоих снов а мы, как я понял лучшие друзья, уже не один будешь... ну и пятый хранитель Божественной власти также должен покинуть этот мир...
— Кто? Пятый хранитель, что за бред ты несешь? Нас всего четыре, что уже, в сущности, перебор... Двое представляют свет, двое — тьму, правда, открытой битвы еще не было, но все же. Насколько я помню, изначально в писании говорилось, что только одно создание может быть избранно божеством, чтобы представлять его среди людей...
— Так и было... всю заварушку начал Иннос: он перестал доверять Робару и избрал твоего безымянного друга. Первоначально Спящего должен был сразить Робар, но ты и сам понимаешь, насколько это нереально... тогда избрал он безымянного, и дал ему силу, которая не снилась Робару. У Белиара уже был избранник — Спящий, но чтобы уравнять силы был избран дракон-нежить, а потом. С помощью уловки, третьим избранным тьмы стал Зубен, ведь на тебя темный бог не мог положиться... Уловка в том, что после гибели Спящего, баланс нарушился, вот Белиар и передал часть силы Зубену. Ты постоянно метался, и не мог выбрать сторону, да и сейчас, вон, против всех восстал, боги этого не ожидали, строили дальновидные планы войны, было не ясно, кто будет в убытке, потому они приняли решения передать часть силы пятому хранителю, который абсолютно свободен и займет ту сторону, которая потеряет избранника... они не думали, что ты решишься закончить войну, строили дальновидные планы...
— Подожди, — я опустил глаза, вглядываясь во мрак, пытался что-то понять, — но зачем восполнять потери, я думал, битва закончится, когда один избранник умрет...
— Первоначально так и должно было быть, но из-за тебя силы богов сравнялись, они не могут убить друг друга, не могут признать поражение... ты понимаешь, что это значит?!
— Безумие! — вскричал я, — Это значит, что священная война никогда не закончится, и мир будет то утопать во мраке, то выползать на свет, так тысячелетие будет сменяться тысячелетием!
— Именно...
— Это безумие нужно остановить... — от перешедшего понимания у меня сел голос.
— Ты уже сделал полдела, осталось за малым — вырвать из мира хранителей божественных сил.
— Только для начала, еще пятого найти надо... — подмигнул я
— Искать долго не придется, мы с тобой уже знаем этого человека...
— Мы... и кто же это?
— Она... — напряженно проговорил демон.
— Нет... этого не может быть... как мне заставить уйти от мира, который она так любит?
— Можно, конечно...
— Замолчи! — оборвал я его, — Этого никогда не будет!
— Решать тебе...
— Посоветуй что-нибудь... как убедить ее?
— Хм, — нахмурился демон, — твои слова недостаточно весомы для нее, необходимо найти человека, который имел бы на нее достаточное влияние...
— По-моему она, мягко скажем, несколько своевольна...
— Но есть люди, мнение которых для нее много значит, родители, например...
— Ты издеваешься? — я не знал смеяться или вешаться, он сам-то понимает, что несет?
— А кто сказал, что это будет легко? Попробуй поговорить с ее отцом, он влиятельный человек, и на нее имеет влияние. Кстати, когда-то он хотел уйти в монастырь, но... не смог постигнуть первого круга магии и ушел, похоже, с ним можно говорить...
— Утешил... Теперь мне нужно убедить отца, чтобы он отпустил единственную дочь, не пойми куда, да еще и с черным магом...
— Другого выхода я не вижу... — развел он лапами.
— Ладно, — вздохнул я, — достань формулу, а там вино будет. Надо ее еще дождаться...
— Она уже на первом этаже твоей башни, я бы на твоем месте одел амулет, защищающий от оружия.
— Скажешь тоже, — отмахнулся я, — она на меня меча не поднимет!
— Я бы не был так уверен. Тебе пора.
В следующий миг я проснулся. Клинка у глотки не обнаружил, но слова демона меня насторожили. Сев на кровати, я потер глаза тыльной стороной ладони и, зевнув, потянулся. Сразу по пробуждение, тело не очень слушалось меня, он ведь давно было ветхим и больным, но я сделал усилие и поднялся, уже много лет каждое утро я совершаю подобный подвиг.
Спину ломило, но я настолько привык к боли, что просто не мыслил себя без нее. В одном из внутренних карманов мантии, сотканной из самой тьмы, я носил самые необходимые амулеты, небольшие медальончики, но вместо драгоценного камня в середине их были черные тусклые осколки камней, с изображением определенных магических символов.
Именно благодаря этим символам камень обретал магическую силу, способность наделить своего обладателя особыми качествами, улучшить какие-то его навыки. Да, магия рун потеряло силу, но амулеты сохранили ее. Подумать только, какая бешенная сила в нескольких закорючках... они могут сделать слабого сильным, позволить начинающему магу использовать свои заклинания так, будто бы он уже достиг определенных высот в магии.
Только одного не могут изменить амулеты и кольца — самой личности человека, его естества и сущности, внутренних качеств. Почему же не придумали маги амулеты доброты, мудрости, надежды? Да потому что это в принципе невозможно. Господь ценит свободу человека и его уникальность, Он ценит произволение человека, его труд над собой. А иначе бы, что получилось? Человек мог бы грешить, сколько ему влезет, уродовать душу пороками, а потом надеть какой-то медальончик и все исправить в один миг... нет, такого не будет... путь лишь в бесконечной работе над собой: труд или погибель.
Надев защитный амулет, который в простонародье назывался «Каменной кожей», я прошептал заклинание и отправился вниз.
Демон был прав: огневласая уже ожидала меня. Такой я ее раньше не видел: от ставшей привычной улыбки не было и следа, лицо стало каким-то жестким, напряженным и холодным, передо мной вообще будто стоял другой человек. Ее взгляд пронзил меня, как стальная стрела, амулет зашиты от орудия, почему-то не очень помог.
— Вернулась? — холодно спросил я.
— Как видишь, — голос, ранее напоминавший колокольный звон, теперь более походил на лязг клинка.
— Чем обязан подобной холодности? — ухмыльнулся я, опускаясь в кресло.
— Только не делай вид, будто ничего не понимаешь! — напряженное лицо, почти неподвижная стойка — она была готова сорваться в любой момент.
— Догадываюсь, и все же?
— Почему-то сегодня деревенский священник не смог благословить паству... гонец — юный маги из монастыря перестал чувствовать магическую силу, а когда попробовал произнести простейшие заклинание — оно не удалось, вообще ничего не произошло.
— И ты, конечно же, решила, что во всем этом виноват проклятый некромант? Впрочем, на этот паз ты не ошиблась, я действительно лишил этот мир магии.
— Я знала, что тебе нельзя доверять! — с горечью проговорила она.
— Люди очень часто любят судить о том, что выходит за рамки их понимания, делать выводы на основе той малой толики познания, что доступна им. Не думая о том, что сотворивший нечто, в отличие от них, знает первопричину и представляет последствия
— Будь любезен объяснить!
— Сомневаюсь, что ты поймешь.
— А ты рискни, — с усмешкой проговорила она, — поверь, тебе же лучше будет.
— Уж не хочешь ли ты вызвать на бой некроманта? Не позволяй ярости затмить в тебе разум...
Она замялась.
— Пойми одну простую вещь: невозможно сотворить благо гибелью человека, каким бы плохим он не казался. Я уже говорил, что нельзя мерить мир понятиями «хорошо» и «плохо», ведь они перемешаны, и никто не знает, к чему приведет то или иное относительное добро.
Жизнь есть череда действий с непредсказуемыми последствиями, вспомни историю. Человек всегда хотел добра, но добро это оборачивалось кровопролитиями... Именно из-за неоднозначности всего. Что для меня добро — зло для моего врага. Так и магия должна была покинуть мир, дабы не могла принести в полуразваленный мир хаос, и окончательно уничтожить его. Близился конец и необходимо было что-то изменить.
— Какой конец?
— Конец мира... только представь, что будет, если один из Богов одержит победу в битве. Вспомни Писание: Ничто породило трех равных братьев, властвующих над этим миром, они равны между собой, их силы равны, а что это значит?
— Что? — недоуменно спросила она.
— Что силы их равны, и потому никто не сможет победить в вечной битве, и продолжаться она будет до тех пор, пока мир не разорвется на куски... Ведь если победит Иннос, то он будет править тысячу лет. Тысячу лет земля будет Царством света, Белиар уползет в преисподнюю, зализывать раны, но потом снова будет война. Если в следующей битве верх одержит Белиар, то мир окутает тень на тысячу лет, и не сможет в это время творить свою волю, ибо ослабнет. Но потом, вновь соберет силы и бросит вызов своему брату. Вдумайся: всякое наше действо изменяет мир, каково же будет изменение, если действо будет свершаться богами? Мир не выдержит постоянной перемены и просто разорвется.
— Да что за чушь ты несешь?! Все книги говорят о любви богов к миру, а у тебя получается, что они только и делают, что мир разрушают. К тому же ты забываешь про Аданоса, ведь он хранит равновесие, и не допустит такого.
— Значит, он не очень-то справляется со своими обязанностями, война с орками — реальное тому подтверждение.
— Ты кощунствуешь!
— Я говорю то, что есть на самом деле.
В следующий миг она всплеснула руками и выбежала. Еще бы... она прекрасно понимает, что я прав, но принять это не может... удивляюсь такой реакции, я, признаться, полагал, что она набросится на меня, впрочем, будь она мужчиной — труп бы уже портил мои прекрасные ковры. Услышав такое, любой бы набросился. Как же ей это объяснить? Думаю, в процессе обучения я смог бы подвести ее к истине, если она, конечно, теперь захочет учиться...
***
Прошло несколько дней, и на пороге моей башни вновь появилась воительница.
— Решила вернуться? — проговорил я, не оборачиваясь.
— Я понимаю что все, сказанное тобой возмутительно и кощунственно. Тем не менее, что-то в твоих словах тронуло меня, в них есть определенная логика, я подумала, что, возможно, смогу понять тебя, твои слова не дают мне покоя.
— Хорошо, займемся твоим обучением, в процессе, я буду пояснять некоторые моменты, и, возможно, ты сможешь все понять...
Она кивнула.
— Из ничто некогда вышел Иннос и создал землю, тьма породила Белиара и Аданос встал между ними, так?
— Ну, да.
— Хорошо, возьми три заготовки стали и выкуй из них три одинаковых клинка, какой из них будет прочнее?
— Они будут одинаковы.
— Хорошо, а теперь покрой каждый меч руной шестого круга магии. Одну «дымом смерти», вторую «огненным дождем», третью «ледяной волной». Какой из мечей будет обладать большей силой, учитывая то, что руны могут нанести примерно одинаковый урон?
— Тогда и мечи будут одинаковы... постой, но это же значит... не может быть! — изумлению девушки не было предела, слова ее звучали отрывисто, она была поражена этим открытием.
— Может, — спокойно проговорил я, — силы богов примерно равны.
— Но написано, что Иннос сильнее Белиара! — возмутилась она, все маги так проповедуют!
— А как еще может говорить маг огня, который выучил все священные книги и абсолютно отказался от логики. Кстати, черные маги обычно говорят обратное, — усмехнулся я, — и только слугам Аданоса глубоко плевать, кто сильнее, главное, чтоб равновесие не нарушали... Мало читать Писание. Мало даже знать его наизусть, нужен личный опыт, нужно не просто знать, но применять знания в жизни, обдумывать, примерять все на себя, задаваться вопросом, что в этих строках сказано для меня? Исполняя заповеди, примеряя Писание к себе, открываешь новые веши. В Писании нет лжи или противоречий, просто понять его можно по-разному, и понять его надо всю жизнь. Основываясь на Писании, я бы мог доказать тебе, что моя теория верна, но ты и так, кажется, уже начинаешь это понимать.
— Мне трудно смириться с немощью Бога, которому я все время поклонилась, хочется возразить, привести массу немыслимых Его благодеяний, но... ты ведь и это оспоришь... да так, что я вряд ли смогу возразить, я ж не философ...
— Религия и философия редко могут существовать друг без друга. Религия дает веру, философия — познание веры. Можно верить не углубляясь, но тогда вера твоя вряд ли может быть крепкой. Философия без веры ужасна, она причиняет лишь страдания, ведь ты пытаешься объяснить все, обходя Бога, а это попросту невозможно. И только если соединить эти понятия в своем сердце и разуме, модно достигнуть каких-то успехов на духовном пути. Верить — значит не просто смириться с существованием Бога, но познать Бога, погрузиться в богообщение.
— Ты мудр, но как-то это все сложно... а что с войной богов? Почему ты решил, что она не закончится? Я понимаю, что силы их равны, но всему же приходит конец, значит, и война их закончится.
— Об этом мы поговорим в следующий раз, для тебя и того, что ты узнала слишком много, по глазам вижу. Давай приступим к первому занятию, если ты, разумеется, еще намерено учиться. Или предпочтешь снести седую голову с ветхих плеч?
— Нет. Я поняла, что в твоих словах есть смысл, поняла, что ты действительно взвесил все перед тем, как сотворить такое, похоже, ты знаешь, что делаешь... лишь одну смущает меня...
— И что же?
— Без магии, паладины вряд ли долго продержатся... война с орками будет проиграна...
— Увы, цена действительно высока, но поверь, иного выхода нет... проигранная война ничто, в сравнение с тем, что может случиться, если магия останется в этом мире.
— Но как ты собираешься учить меня магии, если уничтожил ее?
— Магия истинная внутри каждого человека есть, только открыть ее в себе нужно. Этому я тебя и научу. Тебе не понадобятся руны или свитки, но лишь открытость.
— Открытость?
— Открытость миру внутреннему, способность поверить в невозможное, и через то сотворить нереальное
— Ты говоришь заумные вещи... — глаза ее помутились
— Со временем, ты поймешь это. Итак, приступим.
— Хорошо, — вздохнула она. Похоже, я слишком перегрузил ее философией. Надо быть осторожнее, помнить, что ее разум не может вместить всего сразу, да и степень наших познаний несколько разная... Дозировать надо информацию...
— Перво-наперво тебе необходимо научиться верить в невозможное. Как дети верят, ведь им не нужно объяснять, как рождается ветер, на вопрос «Откуда берется ветер?» достаточно просто указать произвольную точку на небе.
— То есть я, по-твоему, глупый ребенок? — обиделась она.
— Такого я не говорил. Я лишь имел в виду, что восприятие твое должно быть чистым и простым, нужно уметь отказаться от общепринятых взглядов на вещи и верить в невозможное. К постижению магии есть два пути: философский, когда ты доходишь до всего путем бесконечных глубинных рассуждений, и «детский», когда ты открыто воспринимаешь все, что выходит за пределы твоего понимания. То есть ты не знаешь, как она работает, но уверенна, что работает. И именно эта уверенность заставляет ее срабатывать. Я вижу, что ты не склонна к философии, поэтому и подумал, что этот путь подойдет тебе лучше. Так ты научишься чувствовать магию, но не будешь знать всех ее тайн, они откроются со временем. Мы ведь говорим не о рунной магии, которая требовала особых навыков и знаний, но о естественной магии, которую ты открываешь внутри себя, твоей личной магии. Конечно, и для того, чтобы открыть ее в себе, необходимы определенные знания, их я тебе и дам.
— То есть ты сможешь научить меня только основам основ?
— Я мог бы научить тебя всему, вопрос лишь в том, что из этого сможешь понять?
— Получается, я глупа? — насупилась она.
— Нет. Просто я не смогу объяснить тебя за несколько месяцев то, что постигал всю жизнь.
— Ну, хорошо... мало чего поняла, но идиоткой ты меня, кажется, не считаешь.
— Да как же можно? Ладно, приступим, вытяни руку вперед, ладонью вверх.
Она выполнила.
— Представь, что держишь огненный шар.
Она вздохнула и зажмурилась, наморщила лоб. Ничего не происходило.
— Представь, что в твой ладони лежит огненный шар.
Вновь вздохнула.
— Не бойся обжечься! Представь, что огонь не обжигает. Ты боишься, поэтому не получается.
Она напряглась, и вдруг на ее руке вспыхнул огонек, разгораясь, он принимал форму шара.
Быстро же у нее получилось... многие маги по несколько месяцев мучаются с этим заклинанием, а тут огненная стихия мгновенно покорилась ей... чудеса. Вот, что значит чистая сила... Она прямо гений магии, заклинание второго круга освоила за пять минут, это же немыслимо!
— Глаза-то открой.
Она открыла глаза и в следующий миг рот.
— Горит и не обжигает! — какой-то детский восторг отразился на ее лице.
— Магия.
Она стала двигать рукой с огненным шаром, перевернула, удивилась, что он не падает. Подняла руку вверх, опустила, согнула и резко выпрямила. Мне едва удалось увернуться, пришлось упасть на бок. Кресло за моей спиной вспыхнуло.
— Рехнулась?! — проговорил я поднимаясь.
— Прости, я... — смутившись, она опустила взгляд.
— Да, ладно, просто не ожидал... из тебя получится меткий стрелок.
Она смущенно улыбнулась. Я взмахнул рукой, и на месте догорающего кресла появилось новое.
— Думаю, на этом можно завершить первое занятие. Тебе нужно отдохнуть
— Хорошо. Спасибо за заботу.
— Только слишком не расслабляйся. Ты, безусловно, талантлива, но нам еще многое предстоит изучить. А времени остается не много...
— Почему? — удивилась она.
— Пока я не буду говорить об этом... всякому слову должно придти время. Знание же не изменяет событий, но лишь приносит страдание да ощущение собственной немощи и обреченности.
— Как всегда, мрачен, заумен и загадочен... — поморщилась она.
— Истинный некромант.
Она засмеялась.
— Скажешь, когда будешь готова приступить к следующему занятию. Мы должны будем подчинить себе силы воды и тьмы.
— Тьмы? — поежилась она.
— Если ты хочешь быть полноценным магом, обладать истинной магической силой, то придется подчинить себе все стихии, не только светлую. В противном случае, о полноте познания, и уж тем более о понимании моих поступков, целей, методов...
— Ну, хорошо, признаться, черная магия пугает меня... — она пересилила свою «бесстрашность», уже неплохой шаг к доверию.
— Я ведь не заставляю тебя использовать темную магию, но знать ее все же необходимо. Нужно познать все составляющие, чтобы понять полную картину мира.
— Ну... хорошо. Однако не всегда нужно знать составляющие.
— Однако, в нашем случае это так.
— Ну, что ж, — вздохнула она, — придется тебе довериться, вздремну пару часиков, и займемся делом.
Она развернулась и пошла к кровати, неуклюже плюхнулась на нее, засмеялась... все же, что-то детское присуще ей. Должен признать в этом есть определенный шарм, какой-то свет есть в детскости, которая сочетается с разумом, я, в какой-то мере завидую людям, которые могут сохранить в душе ребенка, ведь к старости они не будут ощущать тяжести бремени прожитых лет. Но, главное, чтобы эдакая детскость сочеталась с разумом и мудростью, человек не должен позволять себе лишнего. Чувство меры должно присутствовать во всем. Анне удается сочетать разум и эту детскость, и в этом есть определенное совершенство... совершенство, которого мне уже никогда не достигнут. Человек способен лишь стареть, двигаться к последней черте — грани, между мирами, душа его также как и тело не может вернуть утраченные годы... я постарел в юности, а к старости... возможно, умер. Хотя, вряд ли: ведь мертвые ничего не чувствуют, а еще способен на какие-то эмоции, переживания, значит, живой еще. Вот только от этого не легче: если б во мне все умерло, я бы, наверное, обрел то, что искал больше полувека — покой... вряд ли, ведь это было бы нечто вроде зомби, а уж им покой даже не снится. Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Всю жизнь свою я был несчастен, неужели в этом мире не осталось для меня ничего? «Если бы осталось, не спешил бы так в Забытые земли» — съязвил внутренний голос. И он был абсолютно прав, здесь лишь тени прошлого, лишь отверженность и изгнание, а там, быть может, какие-то перспективы откроются, возможно, именно там я, наконец, закончу свое служение и... вечный покой, то, к чему я стремился, сейчас главное ее туда зазвать. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами, «или...» — прозвучали в голове слова демона.