И. Сталин »
Эта телеграмма потрясла меня. За все годы своей военной службы я не получил ниодного даже мелкого замечания или упрека в свой адрес. Вся моя вина в данномслучае состояла в том, что 16 августа, находясь в войсках армии В. В. Глаголевав качестве представителя Ставки, я действительно на несколько часов задержалочередное донесение. На протяжении всей своей работы с И. В. Сталиным, особеннов период Великой Отечественной войны, я неизменно чувствовал его внимание, я быдаже сказал, чрезмерную заботу, как мне казалось, далеко мной не заслуженные.Что же произошло? По возвращении на КП фронта я тотчас связался по телефону сосвоим первым заместителем по Генштабу А. И. Антоновым. Чувствовалось, что тотбыл тоже взволнован происшедшим и стремился всячески успокоить меня. Он сказал,что мое донесение, за которое на меня обрушился Сталин, было Генштабом полученои доложено в Ставку. Однако это было уже после того, как мне направили посланиеСталина. Антонов, успокаивая меня, добавил, что получил указание Сталина никогос этим письмом не знакомить и хранить его у себя. Доложил он мне также и то,что слабое развертывание наступления на Воронежском, Степном и Юго-Западномфронтах очень беспокоило Верховного. Не получив донесения, Сталин попыталсясвязаться со мной по телефону, но и это не удалось сделать. И тогда онпродиктовал Антонову процитированный выше документ.
Добавлю лишь, что Сталин был так категоричен не только в отношении меня.Подобную дисциплину он требовал от каждого представителя Ставки. Нам былоразрешено передвигаться по своему усмотрению только в пределах фронтов,координировать действия которых мы были обязаны. Для выезда на другие нужнабыла специальная санкция Верховного. Считаю, что отсутствие какой-либоснисходительности к представителю Ставки было оправдано интересами оперативногоруководства вооруженной борьбой. Верховный Главнокомандующий очень внимательноследил за ходом фронтовых событий, быстро реагировал на все изменения в них итвердо держал управление войсками в своих руках. В ночь на 22 августа А. И.Антонов ознакомил меня с директивой, отправленной командующему Воронежскимфронтом Н. Ф. Ватутину:
«События последних дней показали, чтоВы не учли опыта прошлого и продолжаете повторять старые ошибки, как припланировании, так и при проведении операций. Стремление к наступлению всюду и ковладению возможно большей территорией, без закрепления успеха и прочногообеспечения флангов ударных группировок, является наступлением огульногохарактера. Такое наступление приводит к распылению сил и средств и даетвозможность противнику наносить удары во фланг и тыл нашим далекопродвинувшимся вперед и не обеспеченным с флангов группировкам и бить их почастям. При таких обстоятельствах противнику удалось выйти на тылы 1-й танковойармии, находившейся в районе Алексеева, Ковячи, затем он ударил по открытомуфлангу соединений 6-й гвардейской армии, вышедших на рубеж Отрада, Вязовая,Панасовка, и, наконец, противник 20 августа нанес удар из района Ахтырка наюго-восток, по тылам 27-й армии, 4-й и 5-й гвардейских танковых корпусов. Врезультате этих действий противника наши войска понесли значительные потери, атакже было утрачено выгодное положение для разгрома харьковской группировкипротивника. Я еще раз вынужден указать Вам на недопустимые ошибки, неоднократноповторяемые Вами при проведении операций, и требую, чтобы ликвидация ахтырскойгруппировки противника как наиболее важная задача была выполнена в ближайшиедни. Это Вы можете сделать, так как у Вас есть достаточно средств. Прошу неразбрасываться, не увлекаться задачей охвата Харьковского плацдарма со стороныПолтавы, а сосредоточить все внимание на реальной и конкретной задаче —ликвидации ахтырской группировки противника, ибо без ликвидации этой группыпротивника серьезные успехи Воронежского фронта стали неосуществимыми.
И. Сталин »[64]
В тот вечер я получил директиву Ставки на имя Г. К. Жукова. В ней говорилось:
«План наступления Воронежского фронта с целью к 20.У1Повладеть Ахтырка явным образом не удался. Операция по разгрому харьковскойгруппировки противника также затянулась. Ставке Верховного Главнокомандованиянеизвестно, но какому плану действуют сейчас Воронежский и Степной фронты.Ставка требует, чтобы Вы представили план операции по ликвидации ахтырскойгруппировки противника и овладению плацдармом Ахтырка, Котельва, Колонтаев,Пархомовка. Для этого недостаточно вовлечь в дело отдельные армии и танковыекорпуса. Для этого необходимо организовать прорыв фронта противника спривлечением основных сил артиллерии и авиации подобно тому, как это былоорганизовано севернее Белгорода. Эта операция по времени должна бытьсогласована с прорывом обороны противника на стыке Степного и Юго-Западногофронтов. Руководство организацией прорыва на правом крыле Юго-Западного фронтаи взаимодействие его со Степным фронтом возложено на тов. Александрова(Василевский.— Ред.), который должен поддерживать с тов. Юрьевым (Жуков.— Ред.) прочную связь. Правое крыло Юго-Западного фронта может начатьнаступление 26—27.VIII. План операции представьте к исходу дня 22.VIII, с темчтобы начать переселение Воронежского и Степного фронтов не позже 27.VIII.Ставка Верховного Главнокомандования»[65]…
Вернусь к Донбасской операции. 18 августа я прибыл на КП Юго-Западного фронта,расположенный непосредственно на западном берегу Северского Донца. Обсудив сМалиновским создавшуюся обстановку, мы решили подготовить 19 августа повторнуюатаку, усилив ударную группировку фронта всем, чем только можно было, за счетвторостепенных участков и сократив до минимума ширину прорыва вражескойобороны. Но и эта атака желаемого успеха не принесла. Нам было известно, чтопротивник в свою очередь тоже подтянул к атакуемому участку все, что мог, допредела оголив соседние зоны. Поэтому мы приняли решение использовать это,прекратить здесь бесполезные атаки и скрытно перегруппировать необходимые силынесколько южнее. Правда, здесь нам предстояло форсировать Северский Донец.Основную роль мы отводили при этом 8-й гвардейской армии.
По нашим подсчетам, на перегруппировку войск и на подготовку нового ударатребовалось пять-шесть суток. С таким предложением от себя лично и командованияфронта я обратился к И. В. Сталину во время доклада по телефону о сложившейсяобстановке. А она снова не радовала: Степной фронт все еще вел затяжные бои заХарьков, а Воронежский, действовавший севернее, не только не добился успеха, нои подвергся довольно чувствительным контрударам в районе Ахтырки. Сталин былнеудовлетворен, разговаривал весьма нелюбезно, сделал ряд справедливых, аотчасти и не совсем обоснованных упреков и мне, и в адрес фронтовогокомандования. Все же наше предложение было принято, и мы получили разрешениеначать операцию на новом участке 27 августа.
Затем речь перешла к событиям на Южном фронте. Здесь дела были куда успешнее.После мощной артиллерийской и авиационной подготовки 5-я ударная армиягенерал-лейтенанта В; Д. Цветаева в первый же день наступления сломиласопротивление противника, прорвала его оборону и продвинулась на 10 км. Вночь на 19 августа в прорыв был введен 4-й гвардейский мех-корпус Т. И.Танасчишина, который за сутки продвинулся на 20 км, вышел на реку Крынка,захватил там плацдарм и создал угрозу перехвата железной дороги Амвросиевка —Сталино (Донецк). В течение двух следующих дней ударная группировка фронта нетолько успешно отражала многократные контратаки фашистов, но и продолжаларазвивать наступление, расширяя прорыв. В результате силы противника,действовавшие против Южного фронта, уже в первые дни операции оказалисьрасчлененными на две части с обнаженными флангами в месте прорыва. Я доложилСталину, что считаю обстановку на Южном фронте многообещающей. Он согласился намое возвращение к Толбухину, но лишь после успешного решения харьковскойзадачи.
22 августа я посетил командующего Степным фронтом генерал-полковника И. С.Конева. К тому времени его войска охватили Харьков с нескольких сторон. Конев,получивший сведения о попытках противника уйти из Харькова, отдавал последниеуказания по штурму города и окончательному перехвату остававшихся в руках врагапутей отхода. Согласовав с ним и главным образом с Г. К. Жуковым общие вопросыдальнейших действий войск и поговорив более конкретно о Степном и Юго-Западномфронтах, я вернулся к Малиновскому. А в ночь на 23 августа Харьков былполностью освобожден. Теперь войска Воронежского и Степного фронтов нависли надюжным крылом фашистской обороны, создав серьезную угрозу вражеским силам вДонбассе. И все же в последующие дни наступление левого крыла Воронежского ивсего Степного фронта в районе Харькова и к юго-востоку от него развивалоськрайне медленно. Противник, стремясь спасти от флангового удара свои силы вДонбассе, оказывал ожесточенное сопротивление, хотя и нес большие потери. Этинеудачи отчасти компенсировал Южный фронт, армии которого в день освобожденияХарькова вышли своими механизированными войсками в район Амвросиевки и овладелиею.
Прошло еще 3 дня яростных схваток. В донесении Верховному Главнокомандующему особытиях 26 августа я докладывал, что усилия 46-й армии В. В. Глаголева,направленные на то, чтобы ударом с юга помочь 57-й армии Н. А. Гагенаопрокинуть оборону врага, несмотря на отличные действия войск и ввод трехсвежих дивизий, кроме захвата отдельных населенных пунктов, ничегосущественного не дали. В результате задержки в наступлении левого крылаСтепного фронта на северном берегу реки Мжа обнажилось правое крылоЮго-Западного фронта. Поэтому основные усилия армия Глаголева вынуждена будет27 августа вновь направить на оказание всемерной помощи северному соседу. НаЮжном фронте — 4-й гвардейский кавкорпус и 4-й гвардейский механизированныйкорпус с частью сил 2-й гвардейской армии Г. Ф. Захарова и 28-й армии В. Ф.Герасименко приступили к нанесению удара на юг, чтобы смять фронт обороны врагаперед 44-й армией В. А. Хоменко и овладеть Таганрогом. Одновременно 5-я ударнаяармия В. Д. Цветаева начала активные действия с тем, чтобы свернуть оборонупротивника перед 51-й армией Я. Г. Крейзера. Все это давало возможностьорганизовать удар на Сталине (Донецк), увязав его с дальнейшими действиямиЮго-Западного фронта.
В ночь на 28 августа я был на фронте у Ф. И. Толбухина. Со стороны моря войскамего фронта хорошо помогала Азовская военная флотилия контр-адмирала С. Г.Горшкова. Сергей Георгиевич служил прежде на эсминцах и сторожевых кораблях,окончил три военно-морских учебных заведения, черноморец и тихоокеанец, оночень вырос за годы войны. В 1941—1942 годах он был активным участником обороныОдессы и Новороссийска. Успешному взаимодействию его кораблей с сухопутнымивойсками немало способствовало то обстоятельство, что он обладал опытом боевогоруководства как на море, так и на суше. Позднее С. Г. Горшков командовалДунайской военной флотилией, Черноморским флотом, а сейчас, как известно,командует Военно-Морскими Силами страны, заместитель министра обороны, Адмиралфлота Советского Союза.
В результате совместных действий 44-й армии В. А. Хоменко, наступавшей прямо наТаганрог, при помощи 4-го гвардейского механизированного корпуса и 4-гогвардейского кавкорпуса, обходивших город с севера и северо-запада, и приучастии авиации 8-й воздушной армии Т. Т. Хрюкина и кораблей, высадившихдесант, 30 августа наши войска взяли Таганрог, окружили к северо-западу от негоостатки вражеских войск, оборонявшихся на реке Миус, и 31 августа ликвидировалиих. 5-я ударная армия В. Д. Цветаева в начале сентября, возобновив наступление,нанесла удар в направлении на Дебальцево. Фашисты стали отступать и здесь.Собирались с силами для новых атак гвардейцы-пехотинцы и танкисты армии Г. Ф.Захарова и корпусов Н. Я. Кириченко и Т. И. Танасчишина. Впереди нас ждалиИловайск и Мариуполь.
Улучшилась обстановка на Юго-Западном и Степном фронтах. Войска первогоосвободили Лисичанск, второго — овладели железнодорожным узлом Люботин и велиупорные бои за Мерефу. 2 сентября воины Воронежского фронта ворвались в Сумы.Центральный фронт наносил удар в те дни на новгород-северском направлении. Нокогда выявилось, что наибольший успех достигнут на вспомогательном, конотопскомнаправлении, К. К. Рокоссовский тотчас перегруппировал основные силы фронта и,невзирая на болота Клевеня, Сейма, Убеди и Дочери, решительно двинул своисоединения в бассейн Средней Десны, на Бахмач. Этот двойной прорыв фашистскогофронта обороны по реке Миус и на севере Украины резко осложнил положениенемецкой группы армий «Юг». Вспоминая ожесточенные августовские бои врайоне Харькова и в Донбассе, ее бывший командующий Манштейн писал: «Мы,конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторскихспособностей, которые она проявляла в этом деле, а также в развертывании своейвоенной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте однойотрубленной головы вырастали две новые… К концу августа только наша группапотеряла 7 командиров дивизий, 38 командиров полков и 252 командирабатальонов… Наши ресурсы иссякли…»
Катастрофически осложнившаяся к концу августа стратегическая обстановка нафронте группы фашистских армий «Юг» вынудила Гитлера 27 августаприбыть из Восточной Пруссии в Винницу, где находилась его полевая ставка.Манштейн пишет, что там, на совещании руководящего состава его группы, он«поставил перед Гитлером ясную альтернативу: или быстро выделить нам новыесилы, не менее 12 дивизий, а также заменить наши ослабленные части частями сдругих, спокойных участков фронта; или отдать Донбасс, чтобы высвободить силына фронте группы. Гитлер… обещал, что даст нам с фронтов групп«Север» и «Центр» все соединения, какие можно только оттудавзять. Он обещал также выяснить в ближайшие дни возможность смены ослабленных вбоях дивизий дивизиями с более спокойных участков фронта.
Уже в ближайшие дни нам стало ясно, что дальше этих обещаний дело не пойдет.Советы атаковали левый фланг группы «Центр» (2-ю армию) и осуществиличастный прорыв, в результате которого эта армия была вынуждена отойти на запад.В полосе 4-й армии этой группы в результате успешного наступления противникатакже возникло критическое положение. 28 августа фельдмаршал фон Клюге прибыл вставку фюрера и доложил, что не может быть и речи о снятии сил с его участкафронта. Группа «Север» также не могла выделить ни однойдивизии».
В то же время Советское Верховное Главнокомандование продолжало наращивать силунаших ударов по врагу. В частности, 2 сентября И. В. Сталин сообщил мне потелефону, что в связи с крупным успехом войск Южного фронта он дал указаниенаправить туда 20-й танковый корпус генерал-лейтенанта танковых войск И. Г.Лазарева и 11-й танковый корпус генерал-майора танковых войск Н. Н. Радкевича.Мы договорились использовать танки Лазарева вместе с 5-м гвардейскимкавалерийским корпусом А. Г. Селиванова, а в дальнейшем и Радкевича для ударачерез Волноваху в обход города Сталино (Донецка) с юго-запада, навстречуЮго-Западному фронту. Появления войск последнего на реке Волчьей мы ждали в тедни с большим нетерпением, но так и не дождались. Начатое 3 сентября 6-й и 8-йгвардейскими армиями наступление, в связи с сильной огневой насыщенностьюобороны противника, использованием им в обороне танков, успеха не имело. Мы сР. Я. Малиновским наблюдали в течение дня ход боев на участке фронта междуИзюмом и Славянском и пришли к выводу, что в ближайшее время рассчитывать науспех здесь не приходится. Между тем левофланговая на этом фронте 3-ягвардейская армия Д. Д. Лелюшенко добилась значительного успеха, продвинувшисьтолько на 3 сентября на 20—30 км, и захватила Пролетарск, Камышеваху, Попасную,Первомайск и через истоки Лугани продвигалась к Артемовску.
Большого успеха добился и Южный фронт. Его 51-я, 5-я ударная при содействии 2-йгвардейской армии, освободив Дебальцево, Орджоникидзе, вышли к Харцызску иИловайску. 28-я и 44-я армии, вклинившись в оборону противника на западномберегу реки Еланчик, расширяли прорыв с тем, чтобы пропустить 4-й гвардейскийкавалерийский и 4-й гвардейский механизированный корпуса. Сюда же решением Ф.И. Толбухина выдвигалась прибывшая к нему во фронт 26-я артиллерийская дивизия.Чтобы не нести напрасных потерь, мы с Малиновским решили дальнейшее наступлениецентральной группировки Юго-Западного фронта прекратить, а для развитиянаступления использовать успех армии Лелюшенко, усилив ее немедленнойпереброской к нему 1-го гвардейского механизированного, 23-го танкового и 33-гострелкового корпусов из армии И. Т. Шлемина. Армию же Чуйкова предполагаливывести в резерв фронта, чтобы использовать ее в дальнейшем, смотря пообстановке. По нашим подсчетам, 1-й гвардейский механизированный и 23-йтанковый корпуса должны были прибыть к Лелюшенко не позже 6 сентября, и мыполагали, что удар этих корпусов от Артемовска через Константиновну,Красноармейское в обход города Сталино (Донецка) с северо-запада будетоперативно увязан с действиями тех 11-го и 20-го танковых и 5-го гвардейскогокавалерийского корпусов, которые нанесут одновременный удар от Амвросиевки,тоже в обход Сталино, но уже с юго-запада.
Верховный Главнокомандующий одобрил наши предложения, кроме вывода в резерв 8-йгвардейской армии Чуйкова[66]. 4 сентября я отправился в 3-ю гвардейскую армию. Выяснилось,что вот уже сутки, как начальник штаба армии генерал-майор Г. И. Хетагуров незнал, где находится командарм. Лишь в ночь на 5 сентября Дмитрий Даниловичпоявился на своем командном пункте в Мирной Долине. Оказалось, он сформировалподвижной отряд, используя для него трофейные автомашины, часть танков 243-готанкового полка и 293-й стрелковый полк успешно наступавшей 259-й стрелковойдивизии, и лично повел его в бой. Не без участия передовых частей 51-й армиисоседнего Южного фронта отряд разгромил гитлеровцев возле Никитовки, захвативгород, большие трофеи, Лелюшенко затем оказал помощь войскам Южного фронта вборьбе за Горловку, расположенную далеко за, пределами полосы, установленнойдля его армии, причем Горловка, по-видимому, и без того была бы взята войсками51-й армии. Его же собственная армия сумела решить задачу по взятию Артемовскавместо 4-го лишь 5 сентября. Пришлось указать Д. Д. Лелюшенко, что инициатива —дело похвальное, когда она не в ущерб организованности при выполнениисобственной задачи.
От пленных нам стало известно, что фашистское командование стремится остановитьнаступление советских войск на рубеже Славянск, Краматорск, Константиновна идалее по реке Кальмиус, прикрывая подступы к центру Донбасса. Но уже 6 сентябряЮго-Западный и Южный фронты, успешно развивая наступление, сорвали этот план,освободив от захватчиков свыше 100 населенных пунктов, в том числе Макеевку,Константиновку, Краматорск, Славянск, Дружковку. 7 сентября началсязаключительный этап боев за освобождение Донбасса, а через день 5-я ударнаяармия при содействии войск 2-й гвардейской армии овладела городом Сталине(Донецком). 10 сентября войска Юго-Западного фронта освободили железнодорожныйузел Барвенково, а Южного — Волноваху и во взаимодействии с десантом Азовскойвоенной флотилии — важный центр металлургической промышленности Мариуполь.
Гитлеровцы не хотели примириться с утратой Донбасса. 11 и 12 сентября они нераз переходили в сильные контратаки и на некоторое время вновь захватывалиотдельные населенные пункты. Для отражения контратак Р. Я. Малиновский вынужденбыл передать в 3-ю гвардейскую армию свой последний фронтовой резерв — 33-йстрелковый корпус. Полностью израсходовал фронтовые резервы и Ф. И. Толбухин.Теперь поневоле пришлось вернуться к мысли о временном резервировании 8-йгвардейской армии Чуйкова, а также 44-й армии Хоменко. И все же к 15 сентябрямы вышли на линию Лозовая — Чаплино — Гуляй-Поле — Урзуф. Только после этоговраг убедился, что не удержит Донбасс, и начал отводить свои войска кМелитополю, Пологам и Синельниково. Важно было не дать фашистам оторваться.Дело было теперь за нашими подвижными соединениями. 15 сентября я побывал вгруппе войск Н. Я. Кириченко, в которую кроме его 4-го гвардейского кавкорпусавходил 4-й гвардейский механизированный корпус Т. И. Танасчишина. Группа должнабыла через Верхнетокмак быстро выдвинуться к Мелитополю на реку Молочную.Генерала Кириченко я встретил на восточной окраине поселка Куйбышево, в 30 кмюго-восточнее Пологи. Здесь я узнал, что войска группы остановились, и хотясплошного фронта обороны у противника не было, они вели бои за отдельные пунктыи высоты. Я приказал прекратить эти ненужные бои, оставить узлы сопротивленияврага, минуя их, рвануться к реке Молочной и, если удастся, захватитьМелитополь с ходу. В результате посещения группы подтвердилось мнение Т. И.Танасчишина о том, что 4-й гвардейский кавалерийский мог бы активнее помогатьего корпусу. Я вынужден был в связи с этим сделать соответствующее внушение Н.Я. Кириченко.
В борьбе за Днепр
Третья военная осень.— Бои на Молочной. Никополь.— На Крымских перешейках.—Федор Иванович Толбухин.— От Перекопа к Каховке.— Выход на Днепр и освобождениеКиева.
Подступала осень 1943 года. Завершался коренной перелом в Великой Отечественнойвойне. Вал войны катился на Запад. Остались позади битвы на больших водныхпреградах — на Волге, на Дону, сражения на десятках рек, превращенныхгитлеровцами в составную часть оборонительных рубежей,— Руза, Москва, Нара,Протва, Ока, Жиздра, Упа, Зуша, Воронеж, Сосна, Тим, Сейм, Нерусса, Десна,Судость, Псел, Хорол, Оскол, Короча, Черная Калитва, Северский Донец, Миус,Крынка, Кальмиус, Волчья и многие другие.
Советские войска, прочно захватив в свои руки стратегическую инициативу, всталина прямой путь, ведущий к победе. Путь этот был нелегок. Однако все мысознавали, что уже сделан решающий шаг в освобождении Родины. Стала заметнойрастущая уверевность в наших действиях, в характере оперативно-стратегическихпланов и замыслов командующих фронтами. Наши военачальники все лучше овладевалисложным искусством маневренных наступательных операций, не забывая в то жевремя и о необходимости умело держать оборону.
Отходя к Днепру, фашисты стремились занять оборону на его берегу. Наша задачасостояла в том, чтобы не позволить им организовать оборону на подступах кДнепру, не дать им превратить украинские земли в выжженные пустыни, как можнобыстрее пробиться к Среднему и Нижнему Днепру и захватить плацдармы напротивоположном берегу. Верховный Главнокомандующий неоднократно подчеркивал,как важно форсировать Днепр с ходу. Учитывая огромное значение, котороеприобретала в создавшихся условиях борьба за Днепр, Ставка 9 сентября далавойскам директиву, требовавшую за успешное форсирование крупных рек и зазакрепление плацдармов на их берегах представлять к высшим правительственнымнаградам, а за преодоление таких рек, как Днепр ниже Смоленска, или равныхДнепру по трудности форсирования,— к присвоению звания Героя Советского Союза.
Вечером 18 сентября у меня состоялся обстоятельный разговор с ВерховнымГлавнокомандующим о ходе дальнейшего развития операций. В результате былопринято следующее решение. Войска Юго-Западного фронта должны были направлятьсяна освобождение Днепропетровска и Запорожья с тем, чтобы в ближайшее же времяпереправиться на западный берег Днепра и закрепить там за собой плацдарм.Войска Южного фронта нацеливались на прорыв и ликвидацию обороны врага по рекеМолочной, а затем, прочно заперев фашистов в Крыму, должны были выйти на нижнеетечение Днепра и форсировать его здесь. Усилия Центрального и Воронежскогофронтов сосредоточивались на киевском, а Степного — на полтавско-кременчугскомнаправлениях.
Работая с командующими Юго-Западного и Южного фронтов над реализациейнамеченных задач, мы пришли к выводу, что целесообразно провести некоторуюперегруппировку. В результате на Юго-Западном фронте 51-ю армию Южного фронта,действовавшую на запорожском направлении, сменить 3-й гвардейской и вывести врезерв фронта к Орехову; 8-ю гвардейскую армию немедленно вывести в район южнееПавлограда и использовать для усиления днепропетровского или запорожскогонаправлений; 44-ю армию, 20-й танковый корпус и 26-ю артиллерийскую дивизиюЮжного фронта не позднее 23 сентября развернуть в стыке между 5-й ударной и 2-йгвардейской армиями для усиления удара в юго-западном направлении. Не дожидаясьподхода 44-й армии, сделать все возможное для прорыва оборонительного рубежапротивника по реке Молочной с ходу имевшимися силами и средствами. Вближайшие дни мы наметили овладеть и Мелитополем. С этой целью с выходом 28-йармии к озеру Молочному, после того как резко должна была сократиться ширина еефронта, наметили создать ударную группировку. Прибывавший 19-й танковый корпусмы предусматривали использовать на левом крыле Южного фронта.
Развивая наступление, войска Юго-Западного фронта к 22 сентября отбросили врагаза Днепр на участке от Днепропетровска до Запорожья, а войска Южного фронтаподошли к правому фасу Восточного вала — рубежу на реке Молочной, завершив темсамым наступательную операцию по освобождению Донбасса. Войска Центральногофронта освободили 21 сентября Чернигов, 22 сентября вышли на Днепр, с ходуфорсировали его и захватили плацдарм в междуречье Днепра и Припяти. Этовынудило гитлеровское командование перебросить сюда часть своих сил сгомельского и других направлений. Используя успех войск Центрального фронта,перешел в наступление Воронежский фронт на киевском направлении. 22 сентябряего войска вышли к Днепру в излучине у Переяславля-Хмельницкого, форсировалиреку и захватили здесь плацдарм. Войска Степного фронта во взаимодействии сВоронежским 23 сентября освободили Полтаву и вышли к Днепру у Черкасс, а затемюго-восточнее Кременчуга. Таким образом, войска четырех фронтов в последнихчислах сентября вышли на Днепр на пространстве протяжением около 700 км иовладели на его правом берегу рядом важных плацдармов. Тем временем войскаСеверо-Кавказского фронта во взаимодействии с Черноморским флотом 16 сентябряосвободили Новороссийск, а вслед за тем была разгромлена вся таманскаягруппировка противника.
Гитлеровское командование принимало все меры к тому, чтобы удержаться наДнепре. Немецко-фашистские войска ожесточенно пытались сбросить нас сзанимаемых плацдармов. Ставка требовала от командующих фронтами и от нас,представителей Ставки, расширить площадь этих плацдармов и сосредоточить на нихсилы для ведения дальнейшего наступления уже на территории ПравобережнойУкраины. Не менее важно было покончить с обороной врага на Молочной и выйтиздесь на нижнее течение Днепра, прочно заперев фашистские войска в Крыму, еслине удастся с ходу ворваться в центр полуострова. Для ознакомления с обстановкойна месте 23 сентября я вместе с Ф. И. Толбухиным побывал в 5-й ударной армии В.Д. Цветаева и во 2-й гвардейской армии Г. Ф. Захарова. Их попытки в течениепоследних суток преодолеть с ходу оборонительный рубеж по западному берегуМолочной не имели успеха. Мы понимали, что считать этот неуспех результатомнеумелого руководства командармов нельзя, так как оба они были опытнымивоеначальниками. В. Д. Цветаев был известен как теоретически отличноподготовленный командир, имеющий богатый практический опыт, войска его армии вусловиях сложной боевой обстановки не раз били фашистов. Еще большим опытомобладал Георгий Федорович Захаров. Получив боевое крещение на полях первоймировой и гражданской войн и солидное военное образование, он в годы ВеликойОтечественной войны неплохо показал себя как начальник штаба армии и фронта,заместитель командующего фронтом.
Основная оборонительная полоса противника проходила по резко возвышающейся наддолиной реки Молочной гряде высот западных отрогов Приазовской возвышенности.По данным всех видов разведки, они были серьезно оборудованы в инженерномотношении, имели развитую сеть противотанковых рвов, две-три линии траншей наглубину от 3 до 6 км, с добротными для оборонявшихся убежищами. По показаниямпленных, на строительство этого рубежа гитлеровцы сгоняли местных жителей.Обороняла его, помимо отступавших с востока и сильно потрепанных немецкихвойск, 4-я горнострелковая дивизия немцев. Продолжали поступать сюда свежиесилы.
Гитлеровское командование, как стало известно по данным разведки и израдиоперехватов, отдало приказ драться на этом рубеже до последнего солдата.
После детального обсуждения с командующими армиями создавшейся обстановки сталоясно: наши силы очень растянуты, войска 5-й ударной, 2-й гвардейской и другихармий слабо обеспечены боеприпасами и нуждаются в пополнении личным составом.Все это подсказывало необходимость организовать прорыв оборонительного рубежапротивника силами левого фланга 5-й ударной армии генерал-лейтенанта В. Д.Цветаева (4 стрелковые дивизии), 44-й армии генерал-лейтенанта В. А. Хоменко (6стрелковых дивизий) и правого фланга 2-й гвардейской армии генерал-лейтенантаГ. Ф. Захарова (5 стрелковых дивизий) на участке Гендельберг — Альт-Мунталь, спривлечением 26-й и 2-й артиллерийских дивизий, 13-й гвардейской минометнойбригады М-31, восьми гвардейских полков минометов М-13 и всей авиации Южногофронта.
Начать прорыв было решено 26 сентября. Вспомогательный удар должна была нанести28-я армия генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко южнее Мелитополя. Подвижныегруппы предусматривалось ввести в прорыв после выхода 5-й ударной, 44-й и 2-йгвардейской армий на линию Орлянск — Михайловна — Новая Богдановка(ориентировочно к вечеру второго дня операции); группу А. Г. Селиванова — кКаховке и Цюрупинску; группу Я. Я. Кириченко — к Аскании-Нова, Армянску иИшуни, чтобы перерезать железную дорогу из Крыма на Херсон и закрыть противникувыход через Перекоп; 11-й танковый корпус, оставленный в непосредственномподчинении командующего фронтом, ввести в прорыв одновременно с группойКириченко, с задачей выйти к станции Сальково и далее на Сиваш, закрывая врагупуть отступления из Крыма через Сиваш.
Основные задачи после прорыва оборонительного рубежа сводились к следующему:изолировать фашистские войска в Крыму, при малейшей возможности сразу жеворваться на полуостров; очистить от противника левый берег нижнего теченияДнепра и выйти к его устью; главные силы Южного фронта вывести к Каховке иХерсону, форсировать здесь Днепр и захватить плацдарм на его правом берегу,предусматривая нанесение дальнейшего удара во взаимодействии с другими фронтамина северо-запад, через Николаев к Южному Бугу. Исходя из этого, мы с Ф. И.Толбухиным намеревались направить 5-ю ударную армию на Большую Лепетиху, чтобызахватить там плацдарм. Участок по берегу Днепра от Васильевки до БольшойЗнаменки я считал целесообразным передать Юго-Западному фронту, с вводом сюдаиз резерва 8-й гвардейской армии и с использованием ее на левом фланге, уНикополя; 44-я армия должна была нанести удар южнее Михайловки, вслед загруппой Селиванова, в общем направлении на Каховку. 2-я гвардейская армиявыйдет на Днепр юго-западнее. 28-я армия после захвата Мелитополяпредназначалась нами для действий вместе с группой Кириченко и 11-м танковымкорпусом в Крыму. Выводимую в резерв фронта 51-ю армию мы считали необходимымиспользовать потом в стыке 2-й гвардейской и 28-й армий для захвата Скадовска иТендровской косы, чтобы обеспечить кораблям Черноморского флота перебазированиепоближе к Днепровскому лиману. Фронтовую авиацию в первые два дня операции мысобирались направить на обеспечение прорыва, а затем — на помощь подвижнымгруппам и нашим войскам в Крыму.