– Честно?
«Да, честно. Но сперва, я хочу, чтобы ты кое‑что увидела. Это причина, по которой я пришел, а то я стану слишком слабым, после того как помогу твоему маленькому другу, и не смогу показать то что хотел». – Он прижал свои крошечные руки к ее затылку, и картины из жизни Соло начали вспыхивать в ее голове.
Соло – маленький мальчик, которого любят только родители.
Соло – ребенок, которого никто не хочет поблизости.
Соло – подросток, над которым смеются девушки. Он даже никогда не был на настоящем свидании. Единственная девушка, которую он любил, использовала его для своих сексуальных потребностей.
Соло – мужчина, которого желают только самые развращенные женщины.
– Ты урод, – тысячи людей говорили ему это.
– Ты отвратителен, – в тысячу раз больше, сказали ему.
Соло – воин, который решил провести остаток своей жизни в одиночестве. Таким образом, никто больше не сможет причинить ему боль.
Ох, боль, которую вынес этот мужчина… похожа на ее собственную. Как смеют, все они относится к нему так плохо? В то время как она заслужила ненависть в свой адрес, он – нет.
И как, как, как он смог выжить в цирке? Как она могла оставлять его в той клетке и не раз?
Слезы текли по ее щекам.
«Я показал его прошлое не для того, чтобы ты жалела или даже чувствовала себя виноватой, – сказал Икс, – так ты поймешь его чуточку лучше».
– Он действительно замечательный, правда?
«Да. А теперь займемся тигром, пока не проснулся Соло и не решил остановить тебя».
– Ты мне помогаешь. Он не будет против?
«И ты слишком наивна для таких слов. Пошли!»
Как можно тише Вика пробралась в ванную, которая была самой большой, какую она видела, втрое больше ее собственной в трейлере и почти такая же большая как спальня, со спокойными синими стенами и мойкой в виде морской раковины.
|
|
Вика наполнила корзину, которую нашла в гостиной, необходимыми материалами,… а здесь было из чего выбирать! Вика никогда не видела так много бинтов и лекарств.
Понятно, что Майкл из тех мужчин, которому нравилось быть готовым ко всему.
Когда она на цыпочках выходила, то задержала свой взгляд на Соло. Он был совершенно неподвижен, грудь медленно поднималась от дыхания. Его густые ресницы слиплись, закручиваясь вверх как лезвия, а губы были раскрытыми и расслабленными. Он выглядел так чудесно, по‑мальчишески.
Теплое чувство удовлетворенности окутало ее, практически разрывая кожу по швам.
«Я не хочу быть без него», – поняла она. Никогда. Вика хотела схватить его и никогда не отпускать.
Что он чувствует к ней? Действительно чувствует? Он желал ее, да. И просил жить на его ферме. Но что он ощущал на самом деле? Что будет чувствовать, когда опасность минует?
Беспокойство, морщины и гниль, напомнила она себе, проглотив вздох.
Петли скрипнули, когда открылась дверь на задний двор, и Вика съежилась. Но Соло не закричал и не прибежал, так что она продолжила. Тигр все еще находился там, бродил… истекая кровью.
– Как ты собираешься успокоить его? – спросила она Икса.
«У меня свои способы».
Они стояли на расстоянии в несколько ярдов, но Вика видела, что кровь текла из передней левой лапы тигра. Он вступил в своего рода капкан, Вика была уверена, что кожа и мышцы повреждены в трех местах.
Она медленно приближалась, Икс руководил ее движениями. Холодный воздух ударил, жаля. Тигр заметил ее, голубые глаза сфокусировались, и он остановился.
|
|
Один шаг, два, она продолжала свой путь. Его губы приподнялись, и он обнажил зубы‑сабли… длинные, острые, смертельные.
– Э‑э, Икс? – Она подумывала бросить корзину и бежать.
«Я все улажу».
Тигр присел, будто собираясь прыгнуть на нее и попировать на костях. Вика запнулась.
«Он не собирается прыгать. Теперь, переместись на три дюйма влево. Хорошо. Теперь прыгни вправо».
Вновь она повиновалась.
– Почему я иду так, а не иначе?
«Избегаешь опасности. Сейчас, сделай гигантский шаг вперед, словно переступаешь через упавшее дерево. Хорошо, теперь остановись. Дай мне секунду». – С этим, существо исчезло.
Икс не появился не на тигре, ни возле (насколько она знала), лишь только зверь внезапно упал на усыпанную снегом землю, тяжело дыша.
«Он весь твой», – сказал Икс, еще раз появляясь на плече.
Вика преодолела оставшееся расстояние более уверенными шагами. Она встала на колени около великолепного животного и почесала его за ушами.
– Я сделаю так, чтобы ты почувствовал себя лучше, – сказала она. И, теперь позаимствовав у Соло, добавила, – Клянусь.
Заполненные болью голубые глаза наблюдали за ней осторожно. Она не подведет это существо.
Работая стремительно, но осторожно, она обработала каждое повреждение.
«Не многие люди осмелятся на такое», – сказал Икс.
– Я не могла его бросить.
«Это мне в тебе нравится».
– Спасибо.
«Ты именно та, которая нужна Соло».
Небольшое волнение зажглось внутри.
– Каким он был в детстве? Я имею ввиду, кроме того, что ты показал.
|
|
Теплый смех.
«Он был очаровательным мальчиком, из когда‑либо созданных, следующим повсюду за матерью и делая ей подарки».
Только вчера он предложил купить Вике новые драгоценности. Она убедила себя, что источником раздражения является тяжёлая сумка, возможно так, но что, если это также шло от желания понравиться ей?
Руки задрожали, она нанесла обезболивающий крем на травмы, и перебинтовала лапу, сильно затягивая, чтобы остановить кровотечение.
В конце почесав животное за ухом, она встала, чтобы идти обратно в хижину. Снова Икс рассказал, как идти, крутой поворот, резкий поворот и прыжок.
В хижине теплый воздух мгновенно окутал ее. Вика сбросила свое пальто и отнесла корзину в спальню, отчаянно желая увидеть Соло снова.
Он пошевелился. Пнул одеяло с кровати, обнажив тело. Он лежал на животе, открыв её взору соблазнительную, восхитительную спину.
Загорелая кожа, точеные мышцы, упругая задница, ноги… травмы, как у тигра.
Забеспокоившись, Вика бросилась к нему.
«Все в порядке, значит. Я прощаюсь», – сказал Икс и исчез.
«Волки покусали Соло», – вспомнила Вика, и отметины зубов все еще были там, все еще сочились. Она взяла корзину и достала единственную оставшуюся чистую тряпку.
В момент, когда ткань коснулась его кожи, он перевернулся, вскинул руку, его когти удлинились, но, заметив ее, остановился как раз вовремя.
Когти втянулись, Соло застонал, будто от боли.
– Прости, милая.
– Моя ошибка, – сказала она, даже не испугавшись.
Она так доверяла ему.
– Мои малыши раньше реагировали также, когда кто‑нибудь будил их. Я так и знала. – Мягко улыбаясь, она слегка толкнула его в теплую грудь. – Откинься назад. Ты обещал, что я смогу поухаживать за тобой, когда мы доберёмся до хижины. Ну, радостная новость. Мы здесь.
Несмотря на то, каким сильным он был, события вынуждали его ничего не делать. Однако Соло откинулся на подушки, лежащие вокруг него, наблюдая, как Вика лечила его, в тишине. Когда она закончила, то провела кончиком пальца вдоль одного из его ногтей на ногах.
– Такие симпатичные, – сказала она. – Как бриллианты.
– Я снова хочу тебя, Вика.
Он был полностью обнажённый.
– Я уже поняла, Соло, – сказала она с усмешкой.
Их взгляды встретились, и она предположила, что огонь, искрящийся в его глазах, горел и в ней.
– Ты хочешь меня? – спросил он.
– Больше, чем когда‑либо.
– Тогда возьми меня.
И она взяла. Ох, она взяла.
* * *
Вика приподнялась на локте и посмотрела на Соло.
Его глаза смотрели в ее из‑под тяжелых век. Волосы были в полном беспорядке, темные пряди торчали как шипы.
Крепкие кости лица покрывала кожа, покрасневшая от сильного удовольствия, которое они разделили. Его губы были мягкими и алыми от ее поцелуев, немного опухшими.
От него захватывало дух.
– Я думаю, что мне понравилось больше, чем в первый раз, – объявила она.
– В третий раз тебе понравится еще больше, – пообещал он.
Она засмеялась с восхищением.
– Итак, когда мы доберемся до твоей фермы, ты разрешишь мне кормить животных? Это может стать одной из моих обязанностей?
Пауза. Он колебался.
– Ты решила остаться со мной?
– Пока, – сказала Вика, при этом думая, что навсегда. Но не сказала ему этого. Еще нет. Пока не убедится в его желании, чтобы она надолго задержалась в его жизни.
– Очень хорошо. – Он провел рукой по лицу. – Но я должен сказать тебе кое‑что, Вика. От чего ты можешь передумать.
Ее желудок упал. В одну секунду Соло перешел от игривого состояния к серьезному и мрачному.
– Что?
Он отвел взгляд.
– Я не хочу лгать тебе, мне нужно дать тебе полную информацию, хотя говорил себе, что сохраню все в тайне, и знаю, что должен был предупредить тебя прежде, чем ты сбежала со мной. Но я же умный человек… действительно умный… а теперь уже слишком поздно, ты от меня не отделаешься, так что это самый мудрый путь, и я не сожалею.
О‑кей, Вика никогда не видела, чтобы ему было неудобно. А она видела, когда его обнаженного ласкали незнакомцы!
– Просто скажи мне.
Его пальцы запутались в волосах.
– Тебе это не понравится.
– Ну, ты просто используй свои мужские органы и сделай это!
Он замер, его губы подрагивали.
– Мои мужские органы? Ты имеешь в виду мои яйца?
Она покраснела.
– Возможно.
– Скажи это, – попросил он с усмешкой. – Скажи это слово. Я хочу услышать его на твоих сладеньких губках.
– Нет! А теперь перестань увиливать и… твои глаза, – сказала она, нахмурившись. Раздался легкий звон в ушах, раздражающий и удивительный. – Твои глаза были светло‑синими, но теперь они темно‑фиолетовые, как у моего отца. Как у меня. – И она видела яснее, чем когда‑либо раньше, поняв это, Вика оглядела комнату.
Прежде она думала, что все четко. Теперь поняла, как ошибалась.
Все было таким ясным. Пылинки кружились в воздухе, плавали… плавали… и освещение с потолка интенсивно сияло, от чего её глаза заслезились.
В замешательстве, она полностью расслабилась.
– Что происходит?
– Твои глаза теперь голубые, – сказал он. – Я заметил это несколько минут назад, но посчитал, что это игра света.
– Мои глаза не темно‑фиолетовые?
– Нет. Они синие, как у меня раньше.
Так… они изменились, они оба.
– Я не понимаю.
– Мы могли… поменяться?
Возможно.
– Но я никогда не слышал, ни о чем подобном. Не с людьми, или даже людьми, которые встречаются с иными. – Звон резко прекратился, и вместо него она услышала свой собственный голос.
– Я могу слышать, – сказала она, задыхаясь. – Я могу слышать! – И ох, ее голос был великолепен! Она знала, что неправильно хвастаться, но она не могла ничего поделать. Ее голос был самой красивой вещью, которую она когда‑либо слышала!
– Что? – сказал он, потирая уши. – Повтори.
Черт побери. Его голос был красивейший вещью, которую она когда‑либо слышала. Грубый и хриплый, темный и мужской, полный власти и бесспорной энергии, заставляющей ее дрожать.
– Это – чудо! Мои уши работают. У тебя есть предположение, как долго я…
– Я не слышу тебя, – перебил он. – Я ничего не слышу.
– Что? – взвизгнула она. Она могла слышать, а он не мог? Нет. Нет, нет, нет. Это означало бы, что они поменялись больше, чем только глазами. Но также и ушами. Его совершенства на все ее недостатки.
– Клятва. – Он ошеломленно посмотрел на нее. – Я поклялся дать тебе все, что имел.
Как и она. Ее рот пересох.
– Ох, Соло, мне так жаль. – Она гладила ладонями его грудь, чувствуя сильные удары сердца. – Я никогда не согласилась бы на такой обмен…
– Успокойся, – сказал он. – Для моей работы необходимо уметь читать по губам, так что у нас не будет каких‑либо проблем с общением.
Да, но он помог ей, а она причинила ему боль.
– Никогда не смогу простить себя. После всего, что ты сделал для меня, я иду и делаю что‑то вроде этого, добавляя тебе страданий. Это несправедливо. Это преступление, на самом деле. Я должна быть наказана!
– Прекрати сейчас же. Слух? Не имеет значения. – Он потянул ее вниз так, что она растянулась на его груди. – А теперь послушай меня. – Он провел кончиками пальцев вдоль ее позвоночника. – Я расскажу тебе о моем прошлом, и ты пообещаешь остаться со мной в любом случае.
Приказ. Она прислушается. Ничего из сказанного им, не заставит ее передумать.
– Я был наемным убийцей для правительства. – Он сделал паузу, будто ожидая, что она подскочит и убежит.
Вика не сделала этого… была слишком ошеломлена.
Он продолжил.
– Я убивал людей, иных, мужчин, женщин, не имело значения. Если мне сказали убить кого‑то, я делал это, не задавая лишних вопросов. Я убил много людей, Вика.
Не хотелось лгать. Подобные слова тяжело слышать, и она вздрогнула. Ее мужчина – убийца. Но он не такой, как ее отец, напомнила она себе, и она никогда не будет думать о нем таким образом. Джекис наслаждался болью, которую причинял. Соло никогда, на это она поставит свою жизнь.
– Я плакал после моего первого убийства, и не стесняюсь в этом признаться. Смотрел на тело в течение долгого, долгого времени, дрожа, с болью в животе. Но все‑таки взялся за следующую работу и следующую, и, в конечном счете, это больше не беспокоило меня. Я охладел внутри и радовался этому.
Но не теперь. В его тоне было слишком много сожаления.
– Большую часть того, что я сделал, сделано из лучших побуждений, и знаю, что такие люди, как я необходимы, чтобы сохранять наш мир в безопасности. Но то, что мне приходилось делать, чтобы выполнить определенные задания… Думаю, что всегда больше походил на тебя, потому что, независимо от причин, я также убивал человека, которым должен был быть. Мне жаль, что нельзя уничтожить свое прошлое. Я хотел бы, вернуться и жить другой жизнью, но я не могу, поскольку должен жить с тем, что совершил. И теперь, прошу, чтобы ты жила с этим.
Вика слышала сожаление, теперь смешанное с неуверенностью, сомнением, чувством вины и горем. Желание перевернуть страницу и начать с чистого листа. Желание, которое она знала очень хорошо.
Она удивилась, что смогла понять эмоции так точно, и сомневалась, что могла бы сделать это с кем‑нибудь еще, но это был Соло, ее Соло, и она знала его так, как никогда и никого больше.
Вика села, ее волосы рассыпались по плечам. Он напряженно ждал.
– Каждый сожалеет о чём‑то в прошлом, – сказала она, и Соло напрягся чуть сильнее. – Даже я.
Смотря на ее губы, он расслабился, но только слегка.
– Ты не сделала ничего плохого.
О, нет. Он не избавит ее от ответственности.
– Вместо того, чтобы найти способ освободить иных с самого начала, позволила отцу использовать их. И не смей говорить, что я делала все, что было в моих силах. Но могла сделать больше. Мои действия эгоистичны. Я хотела поскорее уйти навсегда, и позволяла им гнить, пока копила свои деньги.
– Ты искала ключ.
– Я могла искать усерднее. Могла спросить о ключе Джекиса.
– И подвергнуть себя большой опасности.
– Я хочу сказать, что мы оба могли действовать по‑другому.
– Вика…
– Я все еще хочу остаться на твоей ферме, – прервала она. – Ты не тот человек, которым был раньше, и не монстр. – И ей не нравились ее старые мысли о том, что он мог быть монстром. Никто не мог заглянуть в сердце человека, и знать, что он чувствовал или почему сделал так, а не иначе. Необходимо подождать и наблюдать за плодами. У апельсинового дерево всегда были бы апельсины. У лимонного – лимоны.
– Я не девочка, которой была раньше, и я также очень…
– Не смей извиняться, – заявил он серьезно. – С твоим прошлым, и так удивительно, что ты вообще помогла мне.
– Сожалею, – все равно закончила она.
Он смотрел на нее с упреком.
– Мы должны простить себя, – сказала она, кивая. – Нельзя жить с ненавистью к себе. Это – ужасная эмоция, которая откроет дверь, чтобы ненавидеть других. Она сделает нас такими, как Джекис, а я не хочу походить на него.
– Мы можем начать отсюда, – согласился Соло. – Добиваясь большего успеха.
– Мы начнем сначала. – С этого момента она больше не трусиха, которая прячется в тени, робкой мышкой, которая жмется по углам или становится жертвой постоянной жестокости. Она была преисполнена надежды. Она стала всесильной.
Она была с самым великолепным мужчиной.
– Пока ты никогда не забудешь то, что мы сделали здесь, в этой хижине, – сказал Соло нежным голосом.
Вздрогнув, она возразила:
– Поверь мне, я буду мечтать об этом месте всякий раз, когда закрываю глаза.
– Чувствую, что и я тоже – Он потянулся к ней, провел кончиком пальца по ее щекам. – Мы говорили о прошлом. Теперь давай поговорим о будущем. После того как я освобожу иных из цирка, надо найти моих друзей, Джона и Блу. Они были ранены, как и я, и то немногое, что я знаю о человеке, ответственном за это, с ними могли произойти ужасные вещи.
– Я понимаю. – И у нее нет другого пути. – И сделаю все, чтобы помочь тебе.
В его глазах загорелся яростный свет, она привыкла видеть пристальный взгляд в зеркале… а этот свет она никогда не видела в них.
– Независимо от того, что произойдет, я буду заботиться о тебе.
– И я о тебе, – пообещала она. – И когда мы преуспеем, а так и случится, потому что нас не удержать, то пойдем на свидание. Много встреч. Ты будешь угощать меня, а я наряжусь и обольщу тебя. Мы будем танцевать, есть, разговаривать, смеяться и проводить время наилучшем образом.
– Я соглашусь на это при одном условии, – сказал он и потянулся вниз, чтобы положить руку на ее поясницу.
Потребность зазвенела, вырвался хриплый стон.
– Каком?
Он облизал и пососал ее ключицу.
– Соло не хочет говорить. Он должен показать.
Глупый пещерный человек.
– Снова? Бог ты мой. Однако я выживу?
Он поцеловал ее, повторно изучая и пробуя, но поцелуй скоро вышел из‑под контроля. Как и прежде Вику поразил абсолютный и чрезвычайный восторг, который она ощущала, занимаясь любовью с ним.
Соло был нежным и грубым, но оставался осторожным и недисциплинированным, он… все и больше, о чем она когда‑либо мечтала.
Не осталось ни одной части, которую он оставил без похвалы. Нет запретов. Соло чувствовал восторг от нее и разразился безумным рычанием и чувством подчинения, когда она показала ему, насколько сильно любит его.
Любит?
Она любит. Любит его всем сердцем. Взрыв эмоций прошелся по ней, согревая, восхищая, волнуя… пугая, но она не собиралась останавливаться на этом, и не собиралась думать о том, чтобы желать большего от него, чем он мог хотеть от нее.
Его чувства не изменили бы ее. И она уже не мышка, напомнила Вика себе. Она храбрая. Она сильная. Она добьётся всего чего хочет, с тем что у неё есть.
Переводчики: maryiv1205, silvermoon; редактор: Shottik, natali1875
Глава 28
Цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей.
– Песнь Песней Соломона 2:12
Соло уставился на монитор и нахмурился. Наконец‑то он получил электронную почту. Три письма: от Майкла, Джона, и Блу. Но все три были вернувшимися сообщениями.
Их адреса электронной почты изменились. И номера телефонов. Это стандартный режим работы, когда идентификация личности или местоположение ставились под угрозу… или агент умирал.
Личный код Соло для этой хижины не должен был сработать, но это произошло. Нет полной уверенности, по какой причине. Что он знал? Ему нужен новый план.
Если Майкл жив, то понял бы, что Соло находится здесь, несмотря на их небольшую проблему со связью. Он узнал бы это в тот момент, когда Соло ввел код на панели управления. И позвонил бы.
Для Соло это не доказательство смерти человека. Но… Да, но… Всегда было но, когда присутствовали сомнения и неуверенность. Соло, возможно, придется действовать, будто Майкл не в курсе и не может помочь ему.
Теперь, когда наручники валялись далеко в дикой местности, Джекис не сможет отследить Соло. Он бы просмотрел ближайшие города, возможно даже аэропорт и автобусную станцию. Но это не было реальной проблемой. В гараже под хижиной стоял грузовик и ATV. Но… Снова это слово. Ему не нравилась мысль о том, чтобы подвергнуть Вику непредвиденному риску.
Она хорошо держалась в первый раз, но он допустил ошибку, позволив желанию затмить долг, и не использовал презерватив впервые, когда они занимались любовью.
Он использовал его во второй раз, и должен был остановиться, так как больше презервативов не осталось. Но подумав, что ущерб уже нанесен, он занялся любовью с ней в третий раз, и сделает это снова.
Она уже могла забеременеть. А если не сейчас, то, возможно, к концу дня будет.
Вероятность этого должна беспокоить его. Напугать. Он не готов стать отцом. Но не мог отрицать привлекательность мысли о Вике с его ребенком, связанных с ним на таком примитивном уровне.
Громкий звон раздался в его ушах, и Соло нахмурился, проигнорировав его. Ему не нравилось, что Джекис знал, что Вика где‑то поблизости. Ему не нравилось даже, что отец и дочь находятся в одной стране. И хотя Соло теперь располагал возможностью, у него не было времени, чтобы отвезти ее в другое место.
«Он останется здесь еще на одну ночь, – решил Соло, – и подождет Майкла. Затем, если его босс не свяжется с ним или не приедет, то запрет Вику в хижине и вернется в цирк… с оружием, как просила Киттен. В конце концов, в гараже находились не только транспортные средства».
Он не хотел рисковать, если Джекис переместит цирк снова. Прямо сейчас Соло сомневался, что мужчина так поступит. Он захотел бы остаться здесь и найти Вику.
«Ты счастлив», – произнес знакомый голос.
Соло моргнул, на мгновение сбитый с толку. Он слышит. Это означало, что Вика, которая в настоящее время дремала, истощенная от его жадных любовных ласк, опять стала глухой? Если так, то нет уверенности, что ему понравился такой обмен.
– Это так, – ответил он. – И не благодаря тебе.
Доктор Зло появился на столе, глядя на него. Его волосы спутались и безвольно висели вокруг изможденного лица. Глаза впали, щеки ввалились.
«Почему нет? Я помог тебе».
– Ты только создавал еще больше проблем.
Существо зашипело на него, и если бы на столе лежали камешки, то Соло уверен – они бы полетели ему в голову.
«Ты не станешь слушать меня снова, да?»
– Нет. – Он предпочитал учиться на своих ошибках.
Доктор Зло захлопнул рот.
«Икс был дан тебе в день, когда тебя зачали, подарок от родителей, чтобы служить твоим потребностям, защищать и учить тебя, но он не должен был никогда отвергать твоё свободолюбие, даже когда это сулило тебе беду».
– Я знаю это, – сказал Соло, садясь прямее.
«Я раньше походил на него. Ты знал это? Давно, очень давно, я был Aлтилиумом. Но выбрал другую жизнь, решил брать, а не просить и ждать ответа, но источник моей силы иссяк. Необходимо было найти другой. Так я присоединился к тебе и Иксу без разрешения. Если бы ты проигнорировал меня, мне пришлось бы уйти, но ты не сделал этого. А лишь слушал, приветствовал, и я смог присоединиться к вам и питаться от тебя».
– Как паразит, – прорычал Соло.
Доктор Зло махнул рукой.
«Я предпочитаю термин энергетический рецептор».
– Не важно. Продолжай. У тебя есть причина, я уверен.
Прежде чем маленький человечек смог открыть рот, Вика просунула голову в комнату и сказала:
– Соло? – Копна ее светлых волос была причесана и сияла.
Ее глаза снова стали тёмно‑фиолетового цвета, и хотя они искрились, она хмурилась.
Соло вскочил на ноги.
– Все хорошо?
– Все в порядке. Я снова глухая, и просто хотела удостовериться, что ты можешь слышать.
– Могу, – ответил он.
Улыбка внезапно расцвела на ее лице, ослепляя его.
– Я рада. – Вика вошла внутрь и прислонилась к стене.
Скорее всего, она порылась в ящиках комода, поскольку теперь на ней болтался огромный свитер, который пришлось закатывать на запястьях, и штаны, подвёрнутые на лодыжках.
Еще никогда Вика не выглядела моложе, свежее, и его сердце на самом деле переполнилось от чувств в груди. Но Соло хотел видеть ее в одежде, которую он купит для нее. Или в той, что носил сам, желая окружить Вику своими вещами… их вещами. Хотел дать ей… все.
– Интересно, почему обмен нашими чувствами продолжается, – сказала она. – Я знаю, ты считаешь, это из‑за того, что мы поклялись разделить все, что у нас есть, но не кажется ли тебе, что это что‑то другое, поэтому ничего не задерживается?
– Как что?
– Я не знаю. – Она пожала плечами. – Надеялась, ты скажешь мне.
Как он хотел отдать ей все? Как любил такой обмен с ней?
– Я рад, что это происходит, и надеюсь, ты тоже. Никому больше не выпадал шанс видеть мир глазами другого человека, но мы можем. Никому больше не выпадал шанс слышать ушами другого, но мы можем.
– Мы особенные? – она задала вопрос, в то время как, вероятно, хотела сказать утвердительно.
– Да. И возможно способности не удерживаются, потому что это обмен. Брать и давать. Приливы и отливы.
Она кивнула, удовлетворенная этим.
– Ну, Мистер Особенный, я собираюсь совершить набег на кладовую и приготовить пир, – сказала она. – Ты голоден?
– Как всегда.
– Дай мне час. Тем временем готовься удивляться. – Вика послала ему воздушный поцелуй, развернулась и пошлепала вниз по коридору.
«Ты никогда не бросишь ее, не так ли»? – потребовал ответа Доктор Зло позади него.
Соло развернулся на пятках и встал перед существом, которое так часто давало ему ужасные советы, смеялось во время его пыток в цирке и бросало его снова и снова, когда Соло больше всего нуждался в помощи.
– Нет.
Доктор Зло широко открыл рот.
«Даже чтобы спасти мою жизнь?»
– Даже ради этого.
Пауза. Тяжелая, давящая.
«Очень хорошо, – выдавил он. – Это на твоей совести». – С этими словами он исчез.
* * *
Вика нашла зеленую фасоль, горох, морковь, картофель, и смешала все вместе. Также откопала несколько пакетов с цыпленком и запекла кусочки в духовке, заправив их вкусным соусом.
Там было столько специй на выбор, что она немного опешила. Даже такие, о которых она не слышала.
Но Вика использовала только те, что знала, не желая испортить еду, впервые приготовленную ею для Соло.
На ферме он поручит ей работу по дому. Он уже так сказал. Она хотела доказать, что может сделать всё, что он попросит, и сможет заботиться о нем должным образом. И Вика молилась, чтобы она смогла!
Формально у неё не было образования. Мать учила её читать и писать, поэтому её познания были ограниченными. «У меня гибкий ум – уверяла она себя, – и я справлюсь со всем, что угодно».
И… и… она умела шить. Да! Это абсолютно приемлемый навык. Она чинила бы одежду Соло, и он стал бы одеваться лучше любого фермера во всем мире.
Можно продать ее драгоценности и на вырученные деньги купить ему что‑нибудь особенное. Что он всегда хотел. Вика просто должна узнать, что это.
Когда цыпленок приготовился, и овощи потушились, она выключила печку и достала две тарелки. Поднялся пар, и ароматы заставили ее рот наполниться слюной.
«Золотую звезду мне», – подумала она, гордясь собой. Вика иногда наблюдала за поваром в цирке, зная, что однажды ей придется заботиться о своей собственной еде.
Она подняла тарелки, чтобы отнести их к столу, но заметила того тигра за окном. Он вернулся. Больше не бродил, а лежал между деревьями, его хвост медленно раскачивался. Тигр зевнул.
Теплое, сильное тело прижалось к ее спине, и она вздрогнула. Мягкие губы скользили вдоль шеи, усиливая дрожь и заставляя ее застонать.
Она поставила тарелки. Соло обнял её за талию и повернул к себе.
Он поцеловал одно веко, потом другое.
– Я готов обменяться еще раз.
– Предполагаю обмен – это забавно.
– Ты догадалась? Нет, ты знаешь. – Он поцеловал кончик ее носа, одну щеку, потом другую. Затем навис над губами, и его теплое дыхание ласкало ее. – Итак, что ты делала, стоя у окна? Уже мечтала обо мне?
Она провела пальцами по кубикам его пресса, по плечам, и, приблизившись, по затылку, намереваясь потянуть его вниз.
– Нет, Мистер Эго, я наблюдала за своим тигром.
Его мышцы напряглись под ее рукой.
– Тигром?
– Ммм‑хмм. – Она потянула, но Соло сопротивлялся. – Он поранился, но сейчас выглядит лучше.
Хмурясь, он приподнял ее, отодвигая в сторону, чтобы ближе подобраться к стеклу. Соло посмотрел, потом повернул голову в ее сторону, его глаза округлились.