Азбукан Первый сидел на своем огромном троне посреди большого зала и задумчиво теребил жидкую бороду.
Если вы еще никогда не видели чародеев, то я с удовольствием опишу вам его.
Кроме бороды и усиков на сморщенном лице Азбукана выделялся длинный крючковатый нос. В те годы, когда он проходил обучение в школе Колдовства, за этот нос его прозвали Индюком. Может быть, у будущего волшебника кончик носа качался из стороны в сторону при ходьбе – этого я вам точно не скажу. Во всяком случае, первым волшебством, которое он совершил еще во время обучения, было укорачивание носа. Но с годами тот все равно вытягивался и клонился к низу.
Глаза – узкие, как щелочки, если чародей хитрил, и огромные, если он боялся – были недобрыми и холодными, словно кусочки льда. А в остальном он очень походил на вечно ворчащих людей с той лишь разницей, что ростом едва дотянулся бы до обычного стола, и мебель ему строгали по заказу.
В тот день, о котором идет речь, перед троном стоял растерянный Коркожор и сбивчиво бормотал, прерывая свой рассказ жалобным всхлипыванием:
- Они далеко не уйдут, ваше азбуканство! Да ведь и вышло-то все понарошку. Мы их напугали, а они…
- Удрали! – подсказал волшебник.
- Удрали, - согласился Коркожор. – Только ведь это с какой стороны посмотреть!.. Может, мы их сами отпустили, а?
Коркожор был сейчас в облике заплаканного Пьеро, и на его щеках красовались огромные золотистые слезы.
Придумывая себе слугу и защитника, Азбукан решил, что неплохо было бы, если бы тот умел превращаться в разных персонажей из съеденных им книг. Только предполагал-то он, что персонажи окажутся все как один злыми, хитрыми и жадными. На деле же выходило совсем не так. Коркожор не мог вовремя сдержать себя и, начав превращаться (чаще всего от волнения, чем по необходимости), менял обличия как придется.
Это очень сердило Азбукана, но, сколько он ни бился, перевоспитать слугу не сумел. Иногда ненужные превращения мешали Коркожору выполнять важные поручения, и тогда он часами оправдывался, обещая, что такого больше не повториться.
- Хорош же ты был, когда отпускал их! – захихикал повелитель. – Они чуть не выжали из тебя весь сок!
- Да нет, что вы! – отмахнулся Пьеро и вдруг сам собой раздался вширь, увеличился ростом – и обернулся одним из трех толстяков. – Я бы их одной левой, если бы имел указания…
- Иногда требуется думать самому! – сердито сверкнул глазами Азбукан. – Я давно говорил тебе, что нуждаюсь в парочке детишек. Притащи ты их во дворец, я смог бы осуществить одну свою давнюю мечту…
- Какую? – полюбопытствовал Коркожор, и тотчас одно из ушей толстяка выросло до размеров слоновьего.
- Мне очень важно знать, как действует мое волшебство на детишек из мира людей. Ты, наверно, догадываешься, что книги привольно жили не только здесь, в Волшебной стране. Там, где ты вчера побывал, тоже есть множество книг. Их хранят, читают и …- Он поморщился. – Перечитывают.
- Фу! – Коркожор тоже сморщился, будто откусил лимона.
- Но для того, чтобы проникнуть туда с армиями, мы должны быть уверены в своих силах. Девчонку я хотел использовать для опытов. Без них не обходится ни один настоящий волшебник.
- Угу! – радостно кивнул Коркожор и глупо повторил: - Настоящий!..
- Вот именно! А мальчишку заставил бы писать буквы. Он, правда, знает только печатные, да и то постоянно путает. Но твоим буквоедам все равно. Главное – было бы, что съесть.
- А потом? – спросил слуга и погладил свой живот.
- Потом мы отправили бы его живоглотам! – Азбукан снова захихикал.
- Правильно! – захлопал в ладоши Коркожор. – Живоглоты – наши верные друзья.
- А друзей нельзя обижать! - Азбукан кивнул и тут же добавил: - Даже если хочется… - И они оба хохотнули.
- Да, ваше азбуканство! – вдруг спохватился толстяк и вмиг превратился в сыщика-морковку с десятком линз, лупочек и моноклей в руках. – Не успел вам доложить важную новость. Дети обронили платочек.
- Платочек? Какой платочек? – насторожился повелитель.
- Носовой. – И Вовкин платок оказался в его руках.
- Занимательно! – Азбукан в очередной раз поморщился. – Чистый!.. Может быть, они бросили его с умыслом, как ты думаешь?
- Я думаю, ваше азбуканство, что они его потеряли и не скоро догадаются о пропаже. Тем более не поймут, что она попала к нам в руки.
- Что это значит?
- Я произвел осмотр личного состава, пересчитал убитых и раненных.
- И?
- Не досчитался одного буквоеда.
- Гм… Кто такой?
- Рядовой Кнюш, ваше величество!
- Чем прославился?
- Труслив, пуглив и уважает старших по званию!
- Ага! – хищно махнув рукой, произнес повелитель. – Значит, мечтает выслужиться?
- Так точно! Мечтает, даже очень. Рвется с бой.
- Почему же он удрал?
- Вероятно, попал в плен! – отчеканил сыщик-морковка, вытянувшись по струнке, и превратился в офицера-лимончика. – А платочек похитил и передал нам как сигнал о помощи.
- Нужно послать за ним шпиона, пусть наладит связь.
- Уже посылал, но шпион не вернулся.
- Гм… Кнюш выдал его? Под пыткой?
- Не могу знать, ваше азбуканство! – завопил командным голосом лимончик.
- Тише, тише, - поморщился волшебник. – Разрешаю «вольно»… Так ты говоришь, шпион не вернулся? А не могли его съесть живоглоты или эти… с которыми мы никак не договоримся… Буки!
- Нет, ваше азбуканство. У шпиона имелся пропуск, а болото с Буками и Бяками лежало далеко в стороне. Да и лес тоже.
- Надеюсь, он успел передать Кнюшу приказ привезти ребят во дворец… перед геройской смертью. В любом случае этот платочек нам может понадобиться. Ведь он сохранил запахи, - сказал Азбукан и зевнул. – Кстати, ты не слышал рева сегодня ночью?
- Слышал, - ответил лимончик и обернулся Дуремаром, с которого ручьем стекала вода. – Он доносился из-под дворца.
- Правильно, - кивнул Азбукан. – Это подавал голос Злюка-Пес.
- Злюка… кто? – не понял Коркожор.
- Злюка-Пес. Я вырастил собаку размером до потолка. Она может растерзать любого, кого я пожелаю. А питаться пока будет буквоедами. Пришли ей вечером сотню-другую…
Когда Коркожор удалился. Азбукан подошел к окну, распахнул его и с удовольствием посмотрел вдаль. Там, внизу, под стенами дворца, лежала страна, которую он уже давно называл своей. Если не считать нескольких тысяч книжечек, разбежавшихся по лесам, Буков и Бяков, запугивающих ради потехи его солдат-буквоедов, злой и непокорной Мамоки, а теперь вот еще двух ребят, свалившихся из другого мира, все остальное здесь было ему подвластно.
Усмехнувшись, вспомнил Азбукан опустевшие города и деревни, где прежде, не зная никакого горя, жили книги. Он, как снег на голову, явился к ним со своими честолюбивыми замыслами. Осталось книгам только бежать, если не хотели они погибнуть и исчезнуть бесследно. Или же сдаться в плен.
Плененные книги Азбукан запирал в подземелье. Иногда он выпускал несколько штук во двор, чтобы накормить голодное войско, и с удовольствием наблюдал за пиршеством буквоедов из своего окна.
Но часто по ночам ему снилось, что хитрые книги открывают замки на дверях темницы и устремляются наверх, в его покои, чтобы отомстить за свои страдания. Пробуждаясь в поту, Азбукан уже не засыпал до утра. Он успокаивал себя, говоря, что в подвалах темно, сыро, и скоро все пленники размокнут и покроются плесенью. Но успокоение не приходило до рассвета.
- Дети появились кстати, - произнес чародей, отбросив неприятные мысли и вернувшись к трону. – Девчонка поможет в опытах. Она слабенькая, и ее будет проще стеречь. Кстати, что-то заупрямилась Колдовская книга. Не хочет открывать будущее. И не нужно! Я сам могу его предсказать. Получись все с девчонкой – тысячи детей будут у меня в подчинении. Тогда буквоедам найдется, чем поживиться в мире людей. – И он захихикал, очень довольный своими планами.
ГЛАВА 9