ГЛАВА ПЕРВАЯ
Как могли столькие вожди всех минувших противостояний упускать из виду стратегический вопрос, почему в центре галактического конфликта оказалась всего одна-единственная планета? Это тайна, которую мы никогда не узнаем.
Только на разорённой Земле – наверное, самой воинственной планете во Вселенной – Цветок Жизни смог пустить корни в своём исходном виде – за исключением Оптеры (которая может была, а может и нет, его родной планетой). Подготовив, таким образом, почву для Третьей Войны Роботек.
И всё же, изобретательно забывчивые, Инвиды и Люди равно приписывали это капризам растения.
Зевс Беллоу. «Дорога на Рефлекторный Центр»
Никогда ещё Цветок Жизни не действовал так необычно на Регис, Королеву-мать Рода Инвидов. Земля, твоя судьба теперь в наших руках!
«Так странно, что Зор выбрал именно Землю…» – думала она, сидя в центре громадного мегаулья, известного как Рефлекторный Центр. Или, точнее, как хорошо, что он выбрал именно её, послав сюда свою космическую крепость. Из всех миров, которые кружатся под звёздами, что заставило его остановить выбор на этом мире? Мысль о Зоре вскипела в ней жгучей волной страсти, которая давным-давно превратилась в свирепую ненависть.
Или он знал, что Земля окажется такой фантастически плодородной для Цветов Жизни, вторым райским садом для аборигенов Оптеры, с их восприимчивостью к Цветам? Верно, что Протокультура могла даровать могущество разума, но даже в этом случае, что же привлекло внимание Зора через безконечные световые годы к маленькому сине-белому шарику Земли?
Но причины решения Зора теперь не имели значения. Всё, что сейчас действительно было важно, так это то, что Инвиды, наконец, нашли мир, в котором в первозданном виде прижился безценный для них Цветок. Наконец, они завоевали и обрели свою Новую Оптеру.
Здесь обитала местная разновидность разумной жизни – Человечество, как они себя называли – но они не представляли никакой проблемы. Первая же атака Инвидов превратила Человеческую цивилизацию в руины, и теперь Инвиды использовали большую часть уцелевших на плантациях Цветка Жизни.
Некоторые Человеки селились рядом с остатками их разрушенных городов или бродили по Пустошам, охотясь друг на друга и страшась момента, если Инвиды вдруг уйдут и снова тем самым сломают уже устоявшийся уклад. Единственной причиной, по которой Homo sapiens позволено было продолжить существовать, было их использование в далеко идущем Генеральном Плане Инвида.
Потом Человеков отправят в забвение навсегда. Им на Земле больше не будет места. И из того, что Регис знала об истории Человечества, их исчезновение только улучшит Вселенную в целом.
И это будет сделано. В конце концов, последние из врагов, могущих представлять угрозу Регис, были мертвы. Не осталось никого, способного выступить против мощи непобедимых Инвидов.
Истребитель «Альфа» натужно дрожал, но резал чёткую линию в воздухе, его двигатели пылали яростной синевой. Быстрый, мощно вооружённый и тяжело бронированный, он стремился к далёким заснеженным горам.
Лейтенант Скотт Бернард расслабленно откинулся в кресле пилота, положив руки на РУДы и РУР, продублированные на подлокотниках кресла. Обладая такой мощью, его так и подмывало выжать полную тягу и с небес править землёй, что составляло неотъемлемое право Роботек-истребителя и его пилота.
Первой причиной, удерживающей его от подобного поступка, были члены его команды, что ехали под ним в наземных средствах передвижения. Им потребуются дни, а может, недели, чтобы миновать горную гряду, которую он мог пересечь в несколько минут. И он не смел оставлять их слишком далеко позади – его «Альфа» была главным оружием отряда против патрулей охотников-убийц Инвидов. «Альфа» шла с минимальной скоростью, почти висела, её двигатели, развёрнутые под брюхо, гнали струи раскалённого воздуха вниз, поддерживая её в полёте.
Другой причиной, которая не давала ему с торжествующим рёвом двигателей подминать под себя небо, было то, что небо Людям больше не принадлежало.
Скотт зажал тангету радиосвязи:
– «Альфа-1» вызывает разведку зоны.
Ему ответил молодой мужской голос, ломающийся и торопливый:
– Слышу тебя, Скотт. Что там у тебя?
Скотт подавил раздражение. Внушать Рэнду правила радиообмена безполезно. Тем более сейчас.
– Я примерно в 20км впереди вас, – ответил Скотт. – До сумерек мы до гор не доберёмся. Я возвращаюсь. Встретимся в условленном месте и разобьём лагерь. Конец связи.
Он задумчиво смотрел на горы. Мы проделали такой долгий и опасный путь, и где-то там за ними лежит Рефлекторный Центр. И что ждёт нас там? Сражение за Землю, развязка Войн Роботек. И разрушение самой большой цитадели царства Инвидов.
Но эта группа людей, по прихоти странных случаев собравшаяся в партизанский отряд, и возглавляющий их лётчик-истребитель из Марсианского Корпуса, не была единственными спасителями Земли. Скотт не говорил своим новым товарищам об этом, но Человечество имело намного более значительный «туз в рукаве», чем их отряд. И скоро, скоро демонические Инвиды будут сметены очищающим штормом Роботехнологии.
Он увеличил скорость и сделал аккуратный боевой разворот, внимательно осматривая небо и приборы в поисках признаков военных машин Инвидов, которые могли бы заметить Протокультурную эмиссию его истребителя и явиться на этот «маяк». Сам истребитель периодически недовольно ворчал системами самоконтроля: его надо будет отдать Ланку, самозваному, но заслуженно «главному техническому инженеру» отряда, на углублённое ТО.
Скотт был не так опытен в атмосферном пилотаже, как бы ему хотелось. Он вырос в Экспедиционном корпусе КСК-3, и большая часть его лётных часов прошла в вакуумном пилотаже. В полётах в атмосфере Земли была своя красота и правильность, но также скрытые опасности – особенно для боевого летчика.
Однако он не жаловался. Дела шли лучше, чем он ожидал. По крайней мере, пополнив запасы боеприпасов и Протокультуры со склада полковника-ренегата Вольффа, отряд сможет продолжать действовать ещё какое-то время.
Теперь всё, в чём они ещё нуждались, было немного удачи. Где-то товарищи Скотта из Марсианского Корпуса готовились к открытию боевых действий. Согласно показаниям приборов перед крушением после аварийного вхождения в атмосферу, б о льшая часть Марсианского корпуса уцелела в орбитальной битве и спуске на поверхность, тогда как его полк был уничтожен, и из всех уцелел только он. Скотт до сих пор до мельчайших подробностей помнил все те ужасные минуты, и жил с воспоминаниями, которые было куда как труднее пережить.
Рефлекторный Центр ждал его. Инвиды заплатят сторицей за причинённое зло.
С высоты Рефлекторный Центр напоминал чудовищную паутину. Соединительные линии, светящиеся жёлто-красным, как потоки лавы, были образованы Протокультурными транспортёрами и машинерией. По «растяжкам» передвигались механические и биологические подданные Регис.
В центре находилось гигантское Ядро Улья, которое и являлось собственно Рефлекторным Центром. Это было светящееся полушарие органического вида, и опоясанное вокруг основания кольцом странных, напоминающих пену пузырей, напоминающих концентрическую волну, расходящуюся во все стороны. Ядро было больше двадцати километров в диаметре. Для Человеческого глаза он бы напомнил сверхбыструю фотографию первого момента взрыва водородной бомбы.
Кое-где в пересечениях «паутины» располагались меньшие купола и служебные узлы, хотя некоторые из них были до четырёх километров в диаметре.
Глубоко в недрах Рефлекторного Центра, в его «сердце», находился шар чистого образования Протокультуры. Эта испещренная прожилками бронзовая сфера, внутри которой плавали тени Формирования Пути, ответила на желание Регис. Молния сверкающего света сорвалась с тёмной поверхности, и над сферой расцвёл огромный костёр Протокультуры.
Регис говорила, и её «дети», половина Рода Инвидов, слушали её речь. Благодаря невероятной обильности Цветов Жизни, которую обезпечила Земля, дети Регис увеличились в числе, и недавно вылупившиеся личинки Роя должны были быть осведомлены о своей судьбе. Внутри шара Её воля оправлялась пляшущим огнём Протокультуры.
– ЖИВЫЕ СУЩЕСТВА ЭТОГО МИРА РАЗВИЛИСЬ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНО УДИВИТЕЛЬНОЕ МНОГООБРАЗИЕ ТИПОВ И ПОДТИПОВ…
Образы выходили из Пламени: паук, утконос, лебедь, крыса, Человеческая женщина…
– МНОГИЕ ИЗ НИХ УЗКО СПЕЦИАЛИЗИРОВАНЫ, НО ВЕСЬМА УСПЕШНЫ. ДРУГИЕ БОЛЕЕ ФУНКЦИОНАЛЬНЫИ ПРИСПОСОБЛЯЕМЫ, НО ТОЖЕ ПРОЦВЕТАЮТ. ЗЕМЛЯ – МЕСТО, КОТОРОЕ ИЗБРАЛ ЦВЕТОК ЖИЗНИ. И ПОЭТОМУ ЗДЕСЬ ИНВИДЫДОЛЖНЫОСТАТЬСЯ ЖИТЬ НАВСЕГДА. ДЛЯ ЭТОГО МЫДОЛЖНЫНАЙТИ ВЫСШУЮ ФОРМУ ЖИЗНИ, ПОДХОДЯЩУЮ К НАШЕМУ СУЩЕСТВОВАНИЮ ЗДЕСЬ, И ПРИНЯТЬ ЭТУ ФОРМУ.
Повсюду в её планетарных владениях Инвиды останавливались, чтобы слушать свою Королеву. Немногие Инвиды могли самостоятельно вспомнить давние дни на Оптере, до Зора, когда Инвиды жили в довольстве и радовались жизни. Другие, более молодые Инвиды, помнили те дни через расовую память, которая была частью силы Регис.
На Оптере, поглощая Цветы Жизни, Инвиды экспериментировали с преобразованием самих себя, и постигали Путь Эволюции, что частично было научной работой, частично религиозным обрядом. И, с мощью Протокультуры и её властью Формировать Пути, они стремились глядеть сквозь настоящее и видимое: вглядывались в тайны Вселенной, исполняя превосходящие все представления планы Бытия.
Те дни ушли, но они настали снова, когда Цветы расцвели на Новой Оптере – Земле. И с требованиями нового Бытия, Регис были определены и утверждены новые пути эволюции.
– ЧТОБЫВЫБРАТЬ ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ ФОРМУ, КОТОРУЮ МЫПРИМЕМ ДЛЯ НАШЕЙ ЖИЗНИ ЗДЕСЬ, В НАШИХ ЭКСПЕРИМЕНТАХ ПО БИОИНЖЕНЕРИИ МЫИСПОЛЬЗУЕМ ЯМЫПРОИСХОЖДЕНИЯ, КАК МЫДЕЛАЛИ НА ПРАКСИС.
Ещё больше теней заплясало в неземном костре чистой энергии.
– МЫКЛОНИРОВАЛИ СУЩЕСТВ ИЗ ВСЕХ ЗНАЧИМЫХ ЭР ИСТОРИИ ЭТОЙ ПЛАНЕТЫИ ИЗУЧАЕМ ИХ ПОЛЕЗНЫЕ ЭВОЛЮЦИОННЫЕ ЧЕРТЫ. МЫТАКЖЕ ИЗУЧИМ ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ С БЫВШЕЙ ДОМИНИРУЮЩЕЙ ФОРМОЙ ЖИЗНИ, ЧЕЛОВЕКАМИ.
Её словно не принадлежащий телу голос возвысился, звеня подобно гимну, проникая в каждого Инвида на социальной лестнице её Рода, начиная от примитивной амёбообразной гаметы трутня до наиболее развитого Осуществителя.
– КОГДА-ТО ДАВНО ИНВИДЫСОВЕРШИЛИ ВЕЛИКУЮ ОШИБКУ, ПОВЕРИВ ЛЖИ ИНОРОДЦА. ДОВЕРИЕ, СОТРУДНИЧЕСТВО, … – Её голос задрожал – в этом последнем грехе была повинна одна Регис.
– … ЛЮБОВЬ…
И любовь, которую Зор вытянул из неё, была отражена её мужским партнёром, Регентом, в виде психотической ненависти и ксенофобии. Благодаря этому Регент преднамеренно и развращённо спускался ниже и ниже по эволюционному пути к чудовищности и безумию, отдаваясь аморфной первобытной злобе. Но другая половина Рода Инвидов, его Детей, тем не менее поклонялась ему.
Регис усилием воли привела свои взбурлившие чувства в ледяное спокойствие. Её мысленный голос зазвучал снова.
– МЫЗАПЛАТИЛИ ЗА БОЛЕЗНИ РОСТА! СКИТАНИЯМИ, ВОЙНАМИ, СМЕРТЯМИ И ЛИШЕНИЯМИ! И КАК ТОЛЬКО МЫОБНАРУЖИМ ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ ФОРМУ, СООТВЕТСТВУЮЩУЮ ЭТОЙ ПЛАНЕТЕ, МЫПРИМЕМ ЭТУ ФОРМУ, И МЫСОХРАНИМ НАШ НОВЫЙ ИСТОЧНИК ЦВЕТКА ЖИЗНИ, И СДЕЛАЕМ ЕГО ВЕЧНЫМ. НАША РАСА ОБРЕТЁТ ВЫСШЕЕ МОГУЩЕСТВО, КАК ЭТО И ДОЛЖНО БЫТЬ!
Но она оградила своих детей от её предчувствия, которое никогда не покидало её мыслей. Здесь, на Земле, планете, которую выбрал сам Цветок, доминирующая форма жизни была представлена видом Зора.
И снова Регис чувствовала себя раздираемой на тысячу путей, пусть даже тянущихся в одном направлении. Есть ли несчастье, приносящее больше горя, чем любовь?
Рэнд склонился над рулём своего боевого мотоцикла «Циклон», когда Энни нагнулась к его голове и завопила так, что он услышал её сквозь рёв мотора, вой ветра и глушащего эффекта его Роботек-бронекостюма.
– Посмотри, там Скотт, на десять часов!
Рэнд уже видел, как сине-белая «Альфа» вертикально снижалась на струях синего пламени. В здешнем лесу было не много полян подходящего размера. И уж тем более в радиусе по крайней мере двухсот километров не было ничего, более-менее подходящего под взлётно-посадочную полосу для тяжёлого истребителя.
Инженеры, которые снабдили истребитель возможностью вертикального взлёта и посадки, конечно, знали, как важна эта способность будет в обычных боевых действиях. Но Рэнд иногда задавался вопросом, догадывались ли они, насколько безценна будет эта способность для группки нищих партизан, которыми только и могла сейчас бороться Земля.
– Вижу его, – крикнул Рэнд назад Энни, вместо того, чтобы сказать, что он и так следил за Скоттом и глазами, и на МФИ «Циклона». Рэнд не любил признавать это, но и у него в сердце появилось мягкое чувство к симпатичной сумасбродной кипучей юной энергии, которая безкомпромиссно заявляла, что она тоже часть отряда.
Энни настояла на том, чтобы ехать с ними к Рефлекторному Центру. Она была готова на равных со взрослыми делить невзгоды, риски и ответственность. Рэнд отметил, что её чувство собственного достоинства в результате сильно возросло и, поворчав для порядку, признал, что не будет возражать против её компании. Скотт и остальные сдались, возможно, по той же причине, что они никогда не допытывались у мелкой рыжеволосой бестии её настоящего возраста, с крайним возмущением каждый раз заявлявшей другим, что ей шестнадцать.
Вы могли так же принять Энни за её неизменный оптимизм, и заручиться всей возможной помощью и поддержкой от неё, или рискнуть разрушить отважный образ, который она изображала, пробивая себе место в этом опасном, отчаявшемся мире.
Теперь же она колотила кулачками по броне Рэнда:
– Поворачивай туда, поворачивай!
– Водила на заднем сиденье. – Беззлобно огрызнулся Рэнд, но повернул на маршрут, и с небольшой скоростью покатил на сигнал Скотта. – Мы примерно в десяти минутах от тебя.
Голос Скотта ответил по тактическому радиоканалу:
– Хорошо. Пока никаких признаков Инвидов, но мы можем обследовать район, пока остальные добираются сюда.
Ни они, ни их приборы не заметили в тусклой темноте леса наблюдающую за ними двуногую массивную форму, напоминающую комбинацию крейсера и насекомого из видений сумасшедшего.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ну, круто! Мы зависли на борту лодки Харона!
Замечание, приписываемое Энни Лабелль[1] Скоттом Бернардом
Следуя за своими разведчиками, Лансер, Рук и Ланк ехали долгой и опасной дорогой. Лансер, полностью облачённый в технолаты, ехал в авангарде на «Циклоне» в своей мужской воинственной ипостаси. Он твёрд и уверен в себе, – думала про себя Рук Бартли, – испытанный водитель и смертоносный воин.
Рук, так же в полном Роботек-бронекостюме, только что догнала их на своём красно-белом «Циклоне», удостоверившись, что за отрядом никто не увязался и можно отставить тыловое охранение. Она оставила Лансеру вести их «колонну», и убедилась, что у Ланка тоже всё в порядке.
Как всегда, у могутного высокого экс-солдата, за рулём его любимого грузовичка-внедорожника, было всё в норме. Бросив взгляд на Ланка, можно было легко решить, что от него нельзя ждать глубокомысленных заключений. Его низкий лоб и густые бакенбарды, которые завивались у него под глазами, делали его похожим на пещерных людей из старых комиксов.
Но любой, кто беседовал с ним, или смотрел в его проникновенные глаза, или видел вещи, которые он делал, ремонтируя и обслуживая технику, понимал, почему народная мудрость предостерегает судить по внешности.
Что касается Рук, для неё всё ещё оставалось странным, что она едет вместе с ними, пусть даже Скотт настоятельно звал её в отряд. Все остальные говорили, что у них есть свои дела, и союз временный. Она до сих пор для себя не прояснила, зачем она с ними. Было слишком просто сказать, что она разделяла опасности, трудности, радость побед и горечь поражений с ними, как она делала это с другими раньше. Она продолжала ждать подходящего времени, когда она снова может отделиться и ездить, как одиночка.
Конечно, ещё есть Рэнд...
«К чёрту Рэнда!» – рыкнула она про себя.
Со своей позиции в тенях вековых деревьев, Солдат-Инвид продолжал следить за движением колонны. Пока что эти формы жизни двигаются в правильном направлении, и их не надо направлять.
Ближайшая Яма Происхождения была логично расположена у самого лёгкого прохода через горы. Ловчие были приведены в готовность, запущена обычная схема добычи образцов. Машина спокойно и медленно снизила уровень, её двигатели затихли, и она погрузилась в ожидание надлежащего момента.
– Ну вот, Энни! – внешние динамики шлема Рэнда придавали его голосу металлический оттенок. – Скотт, как всегда, по графику.
Конечно, как же иначе? Скотт, правильный и чёткий, единственный оставшийся в живых после гибели его авиаполка, перестал бы быть самим собой, опоздай он даже на несколько секунд.
Энни высунулась из-за плеча Рэнда, глядя, как «Альфа» Скотта опускается на поляну. Она натянула на глаза козырёк бейсболки с большими буквами «E.T.», протянув «Хммм».
Она старалась голосом не выдать своего облегчения. Хотя она сама влезла в головной дозор, ей намного лучше ехалось рядом с Ланком в грузовике (или БТР, как Ланк неизменно называл его, так как его машина была бронирована и, конечно, могла «транспортировать» людей). Энни не была даже вооружена. От оружия её воротило.
Но теперь у неё не осталось поводов для волнений, потому что всё заканчивалось. «Альфа» переключилась в конфигурацию «Страж» для вертикального приземления.
Колпак кабины отошёл назад. Скотт, облачённый в Роботехнический бронекостюм, вылез на корневой наплыв, ухватился за него и спрыгнул на землю.
Энни осматривала окружающие деревья и сгущающийся в глубину леса мрак между ними, когда Рэнд с брызгами песка и земли лихо затормозил рядом со Скоттом, немного обсыпав его самого.
– Я так думаю, это означает, что мы остаемся здесь, э? – Она была вынослива, несмотря на её возраст, но она большую часть своей жизни провела в посёлках и бывших городах. Леса её нервировали.
Скотт обошёл сзади вокруг ног «Стража» и открыл бронестворку грузового отсека.
– Я возьму свой «Циклон», и мы более детально обследуем район, пока остальные едут к нам.
Он вытащил наружу компактный контейнер, который под его руками развернулся и трансформировался в «Циклон». Он было подумал приказать Энни ждать в кабине истребителя, но у неё был особый дар влипать в неприятности, так что он отверг мысль.
– Пошли.
Скотт и Рэнд поехали прочь по пересохшему руслу, ища возможность выехать из него и двигаться по пересечёнке. Разведка редко может обнаружить что-нибудь заслуживающее внимания, двигаясь только по дороге, кроме как тогда, когда не станет слишком поздно.
Действуя как разведчик для своих, так же, как и Скотт для своих, Солдат-Инвид следил за своими целями.
Обычно Инвиды не нападали на Людей, если добыча специально не преследовалась или расход Протокультуры не мог оправдать результат. Однако, в данном случае грозные военные машины Регис охраняли определенную область и «пасли» экземпляры живых организмов в Яме Происхождения. Люди вошли на их территорию. По какому-то недосмотру насчёт Людей «пастухам» не было дано никаких определенных приказов, и поэтому Солдаты просто наблюдали за незваными гостями, как и за любой другой местной формой жизни в их зоне ответственности, и приняли самостоятельное решение, что они также станут объектами эксперимента.
Солдат держался от Людей на безопасном расстоянии, но один из лучей заходящего солнца, проникший сквозь крону, бликнул на выпуклости его брони. Или, быть может, Скотт Бернард «шестым чувством» на опасность, неизменно вырабатывающимся у любого участника боевых действий, прожившего достаточно долго, просто почувствовал, что за ними следят.
Скотт отъехал в сторону и остановился, готовый запустить последовательность, которая объединит его «Циклон» и Роботек-бронекостюм в смертоносную боевую машину. Рэнд тоже остановился. Энни, вцепившись в него ещё крепче, побледнела.
– Скотт, что случилось? – вызвал Рэнд его по радио.
Скотт медленно покачал головой:
– Я уверен, что я видел там какое-то движение. Во-он там, сзади.
Но может ли это быть Инвид? Скаут ли, Солдат – они же должны немедленно напасть, как только обнаружат Людей с Протокультурой.
– Не говори мне, что за нами следят! – вскрикнула Энни на Скотта, ее нижняя губа предательски подрагивала. – Инвиды не могут быть везде! – Она попыталась полностью сомкнуть руки вокруг бронированного живота Рэнда.
Вопреки его генетическому программированию, Солдат отодвинулся глубже – в соответствии с особыми инструкциями, данными Стражам Ям Происхождения. Здесь было большое количество образцов современных форм жизни, могущих взаимодействовать с клонированными чудесами Регис.
И рядом ждал Ловчий.
– Успокойся, Мятка, – голос Скотта звучал удивительно спокойно, хотя волосы остальных стояли дыбом. Он использовал уменьшительно-ласкательное прозвище, данное командой Энни – «Мятка», за её любовь к мятным конфетам – чтобы успокоить её. – Мы должны удостовериться в безопасности района прежде, чем остальные доберутся сюда. Или ты хочешь увидеть, как они попадут в засаду? Нет? Хорошо. Рэнд, держись ближе. И прикрой меня слева.
Мотоциклы тронулись, урча Протокультурными двигателями.
Солдат подался назад, припав к земле, почти не оставляя следов. Поскольку они развернулись, он оставил свою добычу. Здесь, вокруг Ямы Происхождения, везде были Ловчие, ждущие, чтобы поглотить экземпляры.
Скотт внезапно стал сомневаться, правильно ли он поступил, что не отправил Энни и Рэнда назад, прикрывая их отступление огневой мощью «Циклона».
Но он понимал, что его товарищи находились неподалёку. Время шло, и Рук, Лансер и Ланк были уже рядом. Надо сперва предупредить их, а затем аккуратно отойти самому.
У него никак не получалось связаться с ними по радио, и он не мог сказать, виноват ли ландшафт или это Инвиды глушат связь. Он высмотрел возвышение впереди и направился туда, надеясь на выход из «радиотени».
Какая-то тень двинулась по вершине холма – значительно б о льшая, чем медведь или какое-либо другое порождение Земли, что ходило по её поверхности. Тень направлялась в другую сторону и, судя по всему, не заметила приближение разведчиков – но она двигалась туда, откуда должны были появиться Лансер с остальным отрядом.
Засада! Теперь Скотт не сомневался. Он коротко газанул и сделал рукой сигнал Рэнду, чтобы Инвиды не смогли перехватить передачу. Песок выглядел ненадёжным, но это не имело значения. Два «Циклона» были полностью вооружены, и на этот раз, похоже, отряд подловил Инвидов с их спущенными железными штанами.
Он собрался отдать приказ, чтобы Рэнд высадил Энни у ближайшего укрытия, а затем следовал за ним. Они потихоньку подкрадутся и атакуют. Но в этот момент под ними разверзлась земля.
Всё, что Скотт успел заметить, был взмах массивной сиренево-коричневой, текстурой похожей на холстину створки примерно двадцати метров шириной и семи метров толщиной, с обратной стороны словно поросшей густыми пурпурными волосами, или щупальцами, потому что в тот ужасный момент Скотт видел, как они шевелились в разных направлениях.
Казалось, что в земле открылся рот монстра, готовый проглотить их. Но хотя Рэнд был в этот момент очень испуган отвратительным зрелищем, он понял, куда они попали. Волчья яма! Самая древняя из всех ловушек!
Зев Ловчего был ужасен, и загибался внутрь себя и вглубь четырьмя лепестками от центра.
Все правила о правилах радиообмена исчезли как роса под полуденным солнцем, и Скотт и Рэнд слышали по радио только вопли ужаса друг друга. По внешним динамикам они слышали только крик Энни.
Нам не суждено победить, пришло в голову Скотту, пока «Циклоны», крутясь, падали вниз в глубокую тёмную шахту, которая влажно блестела, как стенки пищевода. Седоки «Циклонов» инстинктивно держались за свои машины, Энни вцепилась в талию Рэнда. Они падали в темноту, и окно света у них над головой исчезло, когда четырёхлепестковые «створки» Ловчего закрылись за ними.
– Переключайся в «Боевую Броню»! – заорал Скотт по радио так, что у Рэнда чуть не лопнули барабанные перепонки. Скотт перещёлкнул дублированные переключатели на рукоятках под большими пальцами, но что более важно, отдал соответствующий мысленный приказ, считанный рецепторами его нейрошлема. Он знал, что Рэнд сделает то же самое. Но в тот момент Рэнд почувствовал, что Энни оторвалась от него и полетела в сторону в мощных воздушных потоках ямы.
Мехаморфоза. Это был термин, введённый доктором Эмилем Лангом ещё до Первой Войны Роботек для описания процесса, напоминающего техно-оригами изменения формы.
В первый момент процесса в стонущих воздушных потоках Ловчего кувыркались двое молодых людей в бронекостюмах и их мотоциклы.
В следующий момент стороннему зрителю показалось бы, что «Циклоны» стали лейкоцитами, уничтожающими своих наездников как инородные частицы организма Ловчего, когда облепили их со всех сторон своими компонентами. Механизмы разделялись на функциональные узлы, чтобы встать на предназначенные им места вокруг бронекостюма, превращая его в экзоскелет, усиливая защиту и физическую силу своих хозяев. Колёса мотоциклов свелись вместе и переместились назад, справа и слева от энергоблока и реактивных ускорителей, защищая эти жизненно важные элементы боевого снаряжения с обоих сторон, и одновременно не мешая операторам двигать конечностями и применять свой арсенал.
Но даже реактивные ускорители в их костюмах не могли помочь им против огромной пустоты, лежащей под ними и над ними, до крышки ловушки. Им оставалось только падать вниз.
Их броня сможет как-то смягчить падение… Но тут Рэнд услышал тонкий жалобный крик, и до него внезапно дошло, что не все они были защищены.
– Держись, Энни!
Это был прецизионный бросок, возможный только благодаря Роботехнологии. Но они падали очень быстро, и даже если просто подставить под неё бронированные руки, они просто разорвут милую горластую рыжеволосую душу команды на три или, что более вероятно, на гораздо больше частей.
Но как бы то ни было, Рэнд уравнял их скорости и очень нежно поймал её.
Он открыл шлем, отбросив возможные последствия для себя, и прижал Энни к себе так, чтобы её бледное лицо оказалось как можно ближе к его лицу, и мысленной командой увеличил воздухоподачу в шлем, чтобы она тоже могла вдохнуть. Его костюм прилежно трудился, отбирая воздух из компрессора реактивного ускорителя.
Её маленькие пальцы двигались, сжимая нашейник его шлема... но она была жива, она могла дышать. Рэнд обнимал её, прижимая к себе, оберегая, как мог. Ни прыжковые ускорители Рэнда, ни Скотта не могли остановить их падения, которое, кажется, подчинялось не только гравитации и воздушным потокам. Скотт не был даже уверен, что они падали прямо вниз
Рэнд, находящийся ниже, вдруг крикнул:
– Скотт! Посмотри! Там внизу какой-то красный свет, и мы падаем прямо туда! Значит, всё же здесь есть дно!
Освещённая область на дне шахты? Лавовый бассейн? Свет переливался и дрожал, как будто в струях раскалённого воздуха.
– Самое лучшее, что мы можем сделать, это не плюхнуться туда! Врубай движки на полную!
Рэнд и Скотт одновременно дали прыжковым двигателям полную тягу, Энни застонала и вскрикнула от перегрузки. Но ускорение было слишком велико, и в следующий момент они погрузились в адский огонь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Кранеберг, историк технологии Америки (Северной), когда-то сказал – в форме Первого Закона – «Технология, ни положительна, ни отрицательна, но нейтральна».
Правильно. Все три пункта.
И ещё – вездесуща.
Из заметок Скотта Бернарда
– Что???
Скотт поразился, что не изжарился живьём. Вместо этого, оранжево-жёлтый свет разлился вокруг него, Энни и Рэнда, отражаясь от их брони и забрал шлемов.
Свет казался живым, шевелящимся, как в тазу, полном угрей. На концах этих «угрей» находились похожие на узлы образования, напоминающие колючки-скрутки на колючей проволоке. Дальше они сливались в слои, приобретая вид цветочного поля на закате. Сияние усиливалось, окутывало их.
Их забрала поляризовались, защищая глаза, в то время как несчастная маленькая Энни зажмурила глаза и спрятала лицо на бронированной груди Рэнда. Скотт сверился с показаниями датчиков, но они показывали чёрти что.
– Я… Я думаю, что мы находимся в каком-то энергетическом поле.
– Потрясающе! – выдохнул Рэнд. Внезапно свечение оказалось позади них, и они словно свалились в чернильное море – или им так показалось, поскольку их забрала ещё не просветлились. – Мы пошли прямо через это! Мы рядом с поверхностью?
– Хотелось бы знать, – Скотт напряжённо вглядывался сквозь медленно светлеющее забрало. Было темно, как в бочке. Мысль об зубчатых уступчатых скалах заполнила его холодным отчаянием.
– Всю энергию на прыжковые ускорители… – проговорил он, и в этот момент они рухнули в воду с оглушительным плеском.