Первой вещью, которую Скотт осознал, когда пришёл в себя, была чудовищная головная боль. Следующей вещью было то, что его глаза не могли сфокусироваться должным образом, даже принимая во внимание факт, что он глядел через забрало шлема. Он ощутил, что лежит на животе. Перед собой он увидел вытянутую собственную руку в бронеперчатке «Циклона».
Он застонал, попытался согнуть пальцы. Они только шевельнулись. Он увидел, что он лежит на... на земле. В грязи.
Он попытался оглядеться. Его голова дрожала, когда он пробовал поднять её. Его глаза реагировали уже лучше, но то, что они говорили, было совсем непонятно.
Гигантские папоротники с Праксис… Нет, подождите секунду... Нет, не там... Это же совсем другая планета... Мы на Земле...
Ничего похожего на Землю, что он видел или слышал о ней. Это выглядело... первобытным. Где мы? В болоте? Как так получилось?
Скотт разглядел, что Рэнд растянулся в паре метров от него на небольшой песчаной косе.
Скотт со стонами пополз к нему, надеясь, что боль, которую он чувствовал в боку, не была вызвана сломанным ребром.
– Рэнд! Рэнд, ты жив? – Он затряс «старателя» за наплечник бронекостюма. – Ну же, дружище, скажи что-нибудь!
Рэнд начал немного шевелиться. Через внешние микрофоны Скотт услышал сдавленный тонкий стон. Он посмотрел поверх Рэнда и увидел в нескольких метрах от них по песчаной косе Энни, которая делала слабые попытки сесть. – Энни, ты не ранена?
Она внезапно села, её глаза были широко распахнуты, но в них не было испуга. Она удивлённо моргала на окружающий их подземный мир.
– Что со мной произошло?
– Мы на дне ямы, – ответил он. В этот момент Рэнд начал приходить в себя. – Тише, тише, дружище…
Но Рэнд, шатаясь, поднялся на ноги:
– Мы что, где-то поворот пропустили?
Он потряс головой, чтобы немного её прочистить. Его взгляд упёрся в папоротник, с которого свешивались семена. Цикады, комки мха, хвощи... Большие и просто агромадные, маленькие и почти микроскопические. Несколько дальше он разглядел какие-то хвойные деревья, гинко, и ещё что-то.
Что это за ископаемый лес, чёрт побери?
Энни услышала звук, напоминающий бормашину дантиста, и инстинктивно пригнулась, когда «это» почти сразу усилилось и словно бы застрекотало прямо у неё над ухом. Через мгновение рядом с ними пролетела стая странных насекомых, которые не проявили никакого интереса или страха к людям. Их двойные крылья махали с такой скоростью, что превращались в расплывчатые серебристые пятна.
– Стрекозы! – воскликнул Рэнд. Но это были стрекозы длинной с его руку, с соответствующих размеров крыльями, и более медленные, чем их современные копии.
Энни, видя, что они не проявляли желания попробовать её на вкус, с восхищением засмеялась и сделала вслед ними несколько шагов, вода плескалась вокруг её лодыжек.
Скотт и Рэнд трансформировали свои экзоскелеты обратно в мотоциклы-«Циклоны».
– И вода… Такая хорошая и теплая! – проговорила Энни. Она тянула носом: воздух здесь был густ и наполнен запахами, тяжёл от гниющей растительности и примитивной жизни.
Сейчас Энни, наверное, чувствовала себя как Алиса в Стране Чудес, и она восторженно хлопнула несколько раз по поверхности воды, поднимая радужные брызги.
– Ребята, почему бы нам не искупнуться?
Она продолжала пытаться соблазнить их на купание, когда позади неё поверхность воды взволновалась, забурлила, и оттуда быстро начало подниматься что-то большое.
– Энни! Сзади! – выкрикнул Скотт. Его голос, пройдя через внешние динамики, звучал несколько нечеловечески.
Двое мужчин соскочили с мотоциклов и бросились к воде, на ходу вытаскивая бластеры. Энни встала, как вкопанная, когда из-под воды в фонтане брызг вынырнула чешуйчатая голова размером с небольшую рыбачью лодку. Она открыла рот и показала густой частокол толстых белых острых зубов и явный голод. Память Рэнда подбросила странное слово. Эогиринус [2]???
Куски разорванной плоти кое-где застряли в «его» зубах, и оттуда смердело смертью и болотами, в которых «оно» жило. Энни отстранённо подумала, что через шлемы Скотт и Рэнд не чувствуют запахов.
Скотт и Рэнд всеми правдами и неправдами старались получить чёткую директрису. Это было очень трудно, поскольку между ними и монстром находилась Энни, стоящая столбняком, словно загипнотизированная мышь перед гремучей змеей. Они оба были вооружены короткоствольными версиями бластеров Н-90, непревзойдёнными пока образцами ручного оружия «пистолетного» типа, но их огневая мощь была мало полезна, когда Энни маячила в прицелах.
Монстр быстро приближался. Рэнд видел, что его тело было широким и плоским, напоминающим большого крокодила с тупой широкой мордой. Без сомнения, опытный охотник на береговую добычу. В точности, как говорили книги.
– Энни, убирайся оттуда!!! – отчаянно взвыл Скотт. Она сделала несколько неуверенных шагов назад и шлёпнулась на зад на влажный песчаный берег. Она смотрела в голодные, безпощадные глаза, которые, как она могла видеть, смотрели на неё не иначе как на очередной кусок пищи. Она ничком бросилась на песок в тот момент, когда существо встало на дыбы, чтобы кинуться на неё. Неоново-синяя молния, треща ионизированным воздухом, мелькнула над ней.
От близкого луча H-90 в горячем воздухе на неё дыхнуло ещё большим жаром. Рэнд стрелял с пистолета с изготовки «по-винтовочному» для максимальной точности, как научил его Скотт. Монстр шарахнулся в сторону, когда разряд впился в него. Куски плоти взрывались, когда свирепый жар выстрелов превращал жидкость в клетках в перегретый пар, рвущийся наружу. В ранах не появлялось никакой крови, вместо этого зияющие кратеры в монстре имели вид пропечённого мяса. Зловоние горелой плоти и внутренностей сделало атмосферу ещё менее приятной.
Монстр извивался и корчился. Визжа и ревя, он молотил воздух толстыми когтями, клацая челюстями во вспышках выстрелов. Неспособный понять, что случилось, он, однако, знал, что умирает. Его гнев сотрясал воздух, первобытный лес и застойную воду озера. Монстр рухнул обратно с могучим всплеском, содрогаясь в агонии.
Энни продолжала кричать, пока Скотт, и Рэнд тянули её за шиворот спиной вперёд к берегу.
– Мятка, он не покусал тебя? Не покусал? – спрашивал Скотт с тревогой.
Она, кажется, немного пришла в себя:
– Н-н-нет, но почти. И не зови меня «Мятка», хорошо, Скотт?
Он протянул ей руку:
– Ладно. Давай, вставай. – Но не успела она подняться, как Рэнд подпрыгнул и завопил так, что внешний динамик затрещал от перегрузки, указывая пальцем:
– Вон его друзья!
Ещё трое таких же всплыли из глубины и наперегонки заторопились к первому, который ещё судорожно подёргивался, и начали отрывать огромные куски плоти, рыча и свистя друг на друга. Скотт где-то слышал, что настоящие земные аллигаторы обычно оставляли свою добычу гнить, если она была слишком большой, чтобы заглотить её сразу. Здесь не было ничего подобного. В несколько секунд плоть, кости, кровь, и внутренние органы перемешались с бурлящей водой.
Рэнд сглотнул:
– Мне думается, они понятия не имеют о салатах.
– Только посмотрите на них, – испуганно выдохнула Энни.
В этот момент один из трёх оторвался от кровавого пира и пронзительно зашипел на них, вперившись тем же безжалостным голодным взглядом.
– Они смотрят на нас! – закричала Энни.
– Этих мы подстрелим, а если выплывут уже девять? – спросил вслух Скотт, ни к кому конкретно не обращаясь. Даже Роботек-оружие имеет свои пределы. Он схватил Энни за руку. – Убираемся отсюда! Живей, живей!
В следующий момент они вскочили на мотоциклы, и два «Циклона» устремились прочь. Энни снова ухватилась за Рэнда, шины автоматически сбросили давление, приспосабливаясь к мягкой почве. Эогиринусы, толкая друг друга, выскочили на берег, но слишком поздно.
– Вроде оторвались, – сообщила Энни, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться. – Я не думаю, что они могут далеко бегать.
– Но откуда они взялись? – пробормотал Скотт.
Рэнд пристально глядел вверх. Небо не содержало никаких признаков энергетического поля, вместо этого над их головами плавал низкий серый туман. Они пересекли пересохшее русло, миновали высокий, странно выглядящий подлесок из хвойных, цикад и древовидных папоротников.
– Затерянный Мир, – тихо проговорил он.
Лансер смотрел на Рук с надеждой, пока та вылезала из кабины оставленного истребителя «Альфа». Пусть у неё будут хорошие новости! Пусть она найдёт хоть что-нибудь!
Но когда Рук остановила свой «Циклон» рядом с его, Лансер уже выслушал отрицательный доклад по радиокоммуникатору бронекостюма.
– Я съездила на север и сделала двухкилометровый круг. Нигде ни следа их.
Под конец её сообщения появился Ланк на своём оливково-сером БТР-грузовике. – Если они и повернули назад, то их следов там нет, – сообщил он.
Это ставило вопрос другим ракурсом. «Циклон» Скотта уехал, но нигде не было следов от его шин. Но могли ли они мехаморфироваться в «Боевую Броню» и улететь, не связавшись с товарищами по команде?
Быть может, их следы кто-то стёр преднамеренно? Это было достаточно легко сделать на такой почве.
– Они лучше знают, что делать! – выкрикнул Лансер. – Рэнд мог поступить необдуманно, и Энни была достаточно легкомысленной, но Скотт, обученный офицер и командир отряда, никогда не будет просто так, за здорово живёшь, игнорировать свои обязанности.
Было только одно объяснение, которое могло придать смысл ситуации. Появление Инвидов.
– Может, кто-нибудь из нас разведает путь? – спросил Рэнд, пока два «Циклона» ехали сквозь жуткий пейзаж подземного мира. – У меня на сегодня было достаточно сюрпризов.
– Держимся вместе, – отрезал Скотт.
– Ладно. Есть идеи, куда нам ехать? – Все приборы здесь оказались безполезны.
– Без понятия, Рэнд. Но лично что касается меня, то подальше от всех этих рептилий… Эй, сбрось скорость! Там что-то впереди. Как будто конец тропы.
Они остановились на речном берегу. Перед собой они видели нагромождения скал в сотни метров в высоту, убегающие направо и налево, насколько хватало глаз.
– Тупик! – выкрикнула Энни. – И утесы, и потолок сливаются.
Это было верно. Сквозь туман над головой прорывались участки каменного потолка гигантской пещеры, который сливался со стенами.
– Мда… Здесь не выйдем, – резюмировал Скотт.
– Может, да, а может, нет, – поправил Рэнд. – Глянь туда.
Там был какой-то провал в стене, зев туннеля или пещеры, открывающийся значительно выше «пола» пещеры:
– Это может стать нашей кроличьей норой, – сказал Рэнд. – Это стоит осмотреть.
Скотт не смог найти возражений. Двигатели их мотоциклов взревели.
Регис заметила, что в одной из её Ям Происхождения творилось что-то неправильное. Из Рефлекторного Центра её сознание соединилось с развитым разумом Осуществителя, который следил за передвижениями трёх Человеков.
Единственный оптической сенсор Осуществителя вспыхнул интенсивно красным, когда их сознания объединились. / ЗАГРЯЗНИТЕЛИ В ЯМЕ! / – её сердитая мысль прошла волной через Осуществителя и его собратьев, присматривающих за Ямой. / ЕСЛИ ЗЛОУМЫШЛЕННИКИ НЕ БУДУТ НЕЙТРАЛИЗОВАНЫ, ЭКСПЕРИМЕНТ БУДЕТ ИСПОРЧЕН! /
Но она сделала паузу, прочитав цепочку рассуждений Смотрителей Ямы. Они были Земной биоматерией и, учитывая широкие руководящие принципы Регис, они были полноправными кандидатами на включение в Ямы. Но они были Человеками, они были вооружены современным оружием и передвигались на механических транспортных средствах. Современная эпоха в пещере анахронизмов и древних монстров!
Однако, использование машин и оружия могло бы дать лучшее представление о способностях существ, которые она развела здесь, под поверхностью Земли. И будет проверена ценность их вклада в Финальную Эволюционную Форму Инвида.
Да. Пусть всё продолжается, как есть. Во всяком случае, пока все необходимые наблюдения не будут сделаны. Существа в пещере, скорее всего, уничтожат посторонних, и это будет наиболее информативно. Если же нет...
Будут другие тесты.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
У Фэй Рэй [3], наверное, было так же!
Фраза, приписываемая Энни Лабелль.
В «Записках на бегу» Рэнда есть несколько важных замечаний относительно этой истории:
«Я встревожился ещё больше, когда понял, что этот туннель оказался искусственным. У него был низкий сводчатый потолок, но размеры и пол позволяли нам гнать на мотоциклах вперёд и вперёд.
Очевидный факт, что кто-то специально сверлил туннель, нервировал меня, но давайте будем честными: вообще всё в этом подземном Зале Ящеров меня нервировало. Скотт, по всей видимости, тоже отметил явно искусственное происхождение туннеля, но мы, не сговариваясь, ни словом не упоминали об этом вслух, потому что не хотели, чтобы у Энни случилась истерика.
Так что мы просто ехали вперёд по туннелю. Фары «Циклонов» пронзали темноту, но высвечивали перед нами только голые скальные стены, потолок и пол. Мне даже захотелось написать что-нибудь на стене. Я давно перерос возраст настенного графоманства, но соблазн был велик.
– Держись крепче! – бодрил я Энни. – Я верю в этот туннель! Он станет нашим ходом наружу! – если даже она понимала, что я вру, она оказалась достаточно тактична, чтобы не возражать.
Но она в самом деле указывала на пятно яркого света, к которому мы приближались:
– Эй, погляди туда!
– Мы сделали это! – в радиоголосе Скотта звучало настоящее облегчение, что меня несколько удивило. Я-то считал, что парень, который большую часть своей жизни провёл в космическом корабле, не будет ощущать клаустрофобию так, как её чувствовали мы, но мне думается, что ощущение сотен метров камня и земли над головой тоже не слабо давило на него.
– Я знал это! – воскликнул я, несколько опережая события, – Теперь наши неприятности закончились!
Внезапно пол туннеля пошёл вниз. В следующий момент наши мотоциклы оказались в воздухе, падая на пышную растительность внизу.
Но мы отлично умели использовать возможности наших машин, хотя мне потребовалось много времени, чтобы как следует изучить матчасть «Циклона», а у Скотта было маловато практики в окружающей среде земного типа: то-то он здорово расшибся при посадке неделей назад. Мы, не мехаморфируясь, врубили прыжковые ускорители. Я следил, чтобы Мятка не потерялась с заднего сиденья, и плавно приземлился на лазурном снопе пламени ускорителей.
Земля, на которую мы приземлились, сперва показалась вполне нормальной, только из неё торчали странные валуны, похожие на лопасти вентиляторов. Земля слегка «плавала» под нами, но не было ничего, с чем бы не смогла справиться удивительная Роботек-техника. Если бы у меня было открыто забрало, то, возможно, я почуял бы запах. Энни, мне кажется, ещё очухивалась после посадки.
Мы поздравили друг друга с благополучным выходом, когда земля под нами пришла в движение. Мы приземлились в середину стада большущих тварей с парусами на спинах! Непосредственно перед тем, как мы прыгнули на ускорителях из этого ада, я бросил взгляд в глотку одной из них и увидел там два тупых широких резца. Мне кажется, это был диметродон[4], но как Вы понимаете, я их не разглядывал особо тщательно, и не могу сказать наверняка.
Скотт взвыл что-то типа «опять эти грёбаные динозавры!», но мы уже были в безопасности. Напуганное стадо дружно убежало в темноту джунглей.
Сгущались сумерки.
Мы смотрели им вслед, чтобы удостовериться, что они не надумают перекусить перед сном, но я случайно взглянул в другую сторону и уловил движение.
– Эй, там Инвид! – вырвалось у меня. Но что бы там ни было, оно уже скрылось.
Скотт решил, что я схожу с ума, и мы обменялись несколькими ядовитыми замечаниями. Нахождение так глубоко под землёй и абсурдная ситуация вокруг выбивали его из колеи. Но потом он немного успокоился и уже другими глазами осмотрелся вокруг:
– Не исключаю, что они как-то в этом замешаны. Я думаю…
Скотт прерывал мысль, когда заметил, что Энни прыгала то туда, то сюда, ускакав от нас уже на несколько метров в сторону. Она балансировала, махая руками как ветряная мельница, сняв кепку, переступая ботинками на большом пятнисто-белом овальном предмете, который перекатывался под ней. Она рассмеялась и крикнула:
– Эй, посмотрите на меня!
Это была типичная реакция Мятки на то, чему мы были свидетелями, своего рода самозащита сознания, уводящая её мысли от творящегося вокруг безумия. Когда я увидел, что она делала, я смог только подумать «О мой бог!», и потянулся к своему Н-90. Скотт завопил ей, чтобы она убиралась оттуда.
Энни рассмеялась ещё громче, пока не осознала, что что-то большое надвигалось на неё сзади – и быстро! Я судорожно вскинул оружие. Возможно, этот дасплетозавр[5] не был размером с двух «Робовоинов», стоящих друг на друге, но в тот момент мне показалось именно так.
Наверное, он был удивлён, увидев, что Энни играет с его яйцами. Я могу только предположить, что он только что отложил их и не успел замаскировать кладку. Дасплетозавр был быстр, подвижен и ярко окрашен. Он в точности соответствовал описанию палеонтологов прошлого: башня из костей и мускулов в блестящей красно-розовой чешуе. Его зубы напоминали заострённые бейсбольные биты.
Я открыл по нему огонь одновременно со Скоттом. Твёрдостью духа лейтенант мог дать фору кому угодно: он стоял на месте и продолжал выпускать выстрел за выстрелом в чудовище, пусть даже оно на первый взгляд никак не реагировало на ранения.
Если ты, читающий эти строки, сидишь где-нибудь в безопасности и уюте, я скажу тебе: ты чувствуешь себя совершенно иначе, когда на тебя неудержимо надвигается животное размером с древний карьерный самосвал, и ты можешь ощущать его запах, а от твоих лучших выстрелов оно как будто отмахивается. Как тут не сбежишь? Но у меня не было выбора, потому что Скотт Бернард неколебимо стоял впереди меня, и без перерыва стрелял. Так что я тоже стоял на месте.
Если тебе осталось жить микросекунды, и события сплавляются в один комок, потому что ты вот-вот умрёшь, твоя жизнь для тебя вдруг обретает невыразимую ценность. И неважно, насколько паскудной она была у тебя раньше.
Нам отчасти повезло, что динозавр был таким здоровенным, что не мог быстро маневрировать. Я старался стрелять ему в голову, надеясь, что я смогу выбить ему глаза или даже повредить мозг. Монстр ревел и надвигался на нас. Но H-90 были разработаны с возможностью применения их против машин Инвидов, и никакой живой организм, даже размером с тираннозавра, не мог пережить огня, который мы обрушили на него.
Мы рубили лучами ему по ступням, ногам, груди, голове – по всему, куда могли чувствительно попасть, пока оно выло и лязгало зубами. У Энни нашлись силы выйти из столбняка и отскочить в сторону, когда дасплетозавр рухнул на собственную кладку, давя яйца, обугленный и умирающий, так и не поняв, что его убило.
Я устроил головомойку Энни, которая стояла с белым лицом, кающаяся и клянущаяся никуда больше не отбегать, когда я опять заметил знакомые формы:
– Эй, Скотт! Я заметил Инвида!
Но Инвид опять скрылся прежде, чем Скотт, не смотрящий в сторону Энни, или она сама успела обернуться. И сразу же Скотт и я заспорили снова. Да, он очень быстро замечал их «наверху», но почему-то продолжал считать, что я не могу делать то же самое «внизу». Или ты доверяешь своим товарищам по команде, или нет.
Конечно, Мятка тоже высказала своё пустое мнение, как говорили древние. Она была уже достаточно напугана и, понятно, желала, чтобы я не видел Инвидов за каждым деревом.
Уже, наверное, четвёртый раз за день я сдержал резкие слова, которые я хотел ему высказать. Я знал, что армейские принципы оценки обстановки, которым учили Скотта, были завязаны на подтверждённые доклады разведки и прочий мусор, но я или был его товарищем по команде, или не был. Я просто сменил тему.
– Я не могу помочь, если ты испугана, малышка, – сказал я Энни, отворачиваясь от Скотта с безразличным видом. – Я тоже боюсь. Но они были там, и они – всё ещё там, и они ждут нас.
Я только не мог связать в единую схему происходящее вокруг нас. Доисторическая биомасса, и Инвид, который не нападал. Безсмыслица какая-то.
Но я видел, что хотя бы дал Скотту повод для размышлений.
…Глядя на огонь, который мы развели на пляже прохладного озера, Энни почувствовала себя в несколько большей безопасности. Но я всё же не забывал смотреть по всем направлениям, ожидая банды годзилл[6], спешащих на вечеринку. Скотт кашлял от дыма, но согласился с Энни, что огонь бодрит.
Я снял свой бронекостюм и распаковал набор выживания в надежде поймать ужин. На поверхности мы бы, наверное, для скорости бросили пару гранат в воду, и рыба сама всплыла бы к нам кверху брюхом. Но здесь такой поступок был крайне неосмотрителен – взрыв наверняка прозвучит для обитателей местных вод как гонг к их ужину.
Так что я нервно примостился на скале, нависавшей над водой, каждые полсекунды поглядывая в сторону глубокой воды. Но всё же я сельский житель, и делал такие вещи сотни раз. Довольно скоро у меня была поклёвка.
Я дёрнул и вытащил наружу яростно бьющую хвостом тварь, чьё рыло было сплошь усеяно иголками. Какой-то пресноводный пигмей-ихтиозавр[7], бабушка которого подверглась слишком сильному радиоактивному облучению, как мне кажется. Я бросил его вниз на песок. Скотт и Энни подбежали, чтобы узнать, что было не так.
Они подбежали, поскольку увидели, как я начал махать руками, бегать вокруг добычи и бормотать несуразицу. Масштаб времени сводил меня с ума.
– Эта рыба должна быть вымершей, по крайней мере, шестьдесят пять миллионов лет назад. Те птерозавры и прочие твари… Тоже!.. Тоже!..
Энни смотрела на меня глазами, похожими на две полные луны:
– А… а почему они живы?
– Не имею ни малейшего представления, – медленно покачал головой Скотт
– Знаете, я могу только гадать, что ещё может там плавать, – сказал я.
Где-то вдали мы услышали тяжёлый гулкий всплеск. Он напомнил мне китов в довоенных фильмах про природу. Только это точно не было китом, потому что оно мычало, как гудок большегрузного трактора.
– По крайней мере, Энни может поспать, – произнёс Скотт устало некоторое время спустя, когда мы с ним сидели в круге света костерка. Мы собирались, сменяясь, нести дозор всю ночь, и сейчас была его очередь заступать на дежурство.
Мы сумели отговорить Энни от дежурства, пообещав, что она будет завтра в разведке. А на самом деле мы не хотели оставлять её наедине с собой и не доверяли ей оружия. Даже Скотт согласился, что ей надо выспаться. Она, лёжа на спине, тихо посапывала, надвинув на лицо кепку, сложив руки на животе. Я пожал плечами:
– Дети… Ничто их не волнует.
Мы приканчивали последний кусок нашей невозможной рыбы, и Скотт невесело усмехнулся:
– Твой аппетит тоже не сильно встревожен. – Я продолжал жевать, глядя на огонь, приводя в порядок мысли.
– Эй, Рэнд! Есть кто дома?
– Я слышу тебя очень хорошо, Скотт. Я просто пытаюсь пристроить одно к другому.
Он что-то пробурчал и пересел на другую сторону костра. Он, наверное, думал, что я всё ещё дуюсь на него за то, что он не поверил мне насчёт Инвидов.
Я вспоминал всё то, что с нами случилось с того момента, как мы упали в яму, независимо от того, что это было. Огонь помогал легче представить энергетический экран, через который мы провалились.
Скотт вырос в Космосе и сравнительно немного знал о Земле. Энни же… Она была просто Энни. Но одна из главных вещей, из-за которых я стал вести жизнь Старателя – книги. Книги, фильмы… История Земли, Человеческого рода. История, которая привела меня к тому, кем я стал, если это звучит не слишком хвастливо.
Нет, Скотт практически ничего не знал о древнейшей истории Земли (практичность военного образования), но я прочитал об этом небольшую библиотеку. Какому ребёнку не интересны динозавры? И я видел достаточно, чтобы понимать, что мы оказались в огромном салате: палеозойские растения, мезозойские рептилии… Всё было в куче и перемешано между собой так, как будто кто-то ждал, чтобы что-то всплыло к вершине.
Здесь было несколько заболоченных участков типа того, где мы оказались вначале, в то время как сотни, или даже тысячи квадратных километров Зала Ящеров, казалось, были поймой, с сезонными перепадами воды. Мы понятия не имели, как создатели управляли этим. Но эта их возможность казалась неудивительной, по сравнению с настолько огромным местом, где жизни травоядных существ вращались вокруг потребности медленно и постоянно кочевать в поисках пищи, и постоянной потребности плотоядных животных преследовать их и охотиться за ними.
Мы видели динозавров не больше бурундука, и настоящих тяжеловесов. Большинство или даже все биологические ниши были заполнены, включая даже маленьких прячущихся млекопитающих.
Мы видели тварей, которые проверяли на прочность работы Острома[8], Хорнера[9], Бэккера[10] и прочих крупнейших палеонтологов. У стегозавров[11], оказывается, только один ряд костистых пластин на спине. Они знали, я надеюсь?
Мы натыкались на теплокровных динозавров-эндотерм! Бронтозавры оберегали свою молодь, передвигаясь, как стадо слонов. Я видел огромных самок утконоса, показывающих материнский инстинкт, которые кормили и защищали только что вылупившихся птенцов. Конечно, у нас не было времени смотреть на роды бронтозавров: мы были малость заняты, держась подальше от вечно голодных пожирателей мяса.
Хищники были теплокровны, и поэтому должны были много есть. Они были стремительны, очень агрессивны и всегда не прочь пожрать. Я видел стаю быстрых дейнониксов[12], передвигающихся на птицеподобных задних ногах, напавших на гораздо большего по размерам тенонтозавра[13]. Дейнониксы просто разорвали неспособного ничего противопоставить такой атаке гиганта на части и заживо сожрали его.
Энни прятала глаза за моей спиной, а я был очарован, даже при том, что у меня эта сцена вызывала отвращение. Но я решил, что в будущем постараюсь по возможности уберечь её от подобного зрелища.
У нас было несколько стычек с плотоядными. Скотт теперь может похвастаться, что он единственный в Человеческой истории Человек, который убил тираннозавра[14] – он завалил его двумя ракетами «Скорпион» с передних пускателей своего мотоцикла. Мы пока находились в относительной безопасности, но что будет, когда у нас закончится энергия и боеприпасы?
Я, вероятно, последний член легендарного «Кинг-Конг клуба», прошедший строгие письменные и устные экзамены, и доказавший свою любовь к этому фильму. Но, несмотря на мою общепризнанную преданность тварям из стоп-кадров, я желал в последующие часы, чтобы «Циклоны» были машинами для телепортации. Мне кажется, мы бы сделали для этого всё. Вы бы тоже.
Я не могу забыть запах крови там. Если вы когда-нибудь сильно ранились или работали в госпитале в «травме», вы поймёте, о чём я. Свежая кровь. Разлившаяся. Вытекающая. Её запах настолько заполнял там всё, что клянусь, я как будто был закутан в кровавые бинты.
Однако, не в этом я пытался разобраться, пока сидел той ночью у костра, смотря в огонь, под блеющими, хрюкающими и рыгающими звуками пахицефалозавров[15]. Я прикидывал устрашающий размер искусственного мира вокруг меня.
Человеческий род, даже в своём предвоенном могуществе, не имел мощи или знаний, чтобы создать этот Затерянный Мир. Было очевидно, кто стоит за этим.
Но какой Инвидам резон строить этот музей истории Земли? Тогда я прекратил думать об Инвиде, которого я мельком увидел, как о Солдате, и попытался представить его в другой роли. Скажем, смотрителя парка? Охрана святилища, быть может?
– Ну разумеется! – вскричал я, и Скотт сел, протирая глаза, смотря на меня. – Это место – одна большая лаборатория! – продолжал я. – Теперь я начинаю понимать! Это же просто фантастика!
– А я не начинаю понимать, – зевнул он. – Сначала и помедленней.
Он был прав. Я заставил себя говорить медленно и обоснованно, хотя слова хотели рваться из меня неудержимым потоком.
– Я уверен, что это испытательный полигон Инвидов. Они проигрывают с историю жизни на Земле, от начала времён до сегодняшнего дня!
Были ли другие арены, где организмы Третичного периода боролись за выживание, или основные Земные формы жизни видоизменялись с далекоидущим намерением, для некоего возможного будущего? Не было времени описывать весь ход моих рассуждений. Я, как мог, своими словами описал, как я видел ситуацию.
– Они занимаются эволюционными экспериментами – клонированием и генной инженерией! Дарвинизм на конвейере!
– Ты напился?
– Если бы! Послушай, Скотт: Инвиды намеревается сделать Землю своим домом, потому что здесь Цветок Жизни нашёл наилучшее место, правильно? Ты же мне сам рассказывал, как они заморочены на эволюции. Так вот, прежде чем они выберут заключительную физическую форму – или формы – они её проверят, изучат!
Скотт встал с видом «хорошо-теперь-подожди-секунду», в успокаивающем жесте подняв руки.
– А теперь и мы – часть эксперимента, – кричал я ему, не в силах сдерживаться. Жаль, что Энни придётся узнать плохие новости… – Они используют нас как… как подопытных морских свинок, именно поэтому Инвиды держатся в стороне и наблюдают, не показываясь на глаза и не нападая!...