Рэнд и Рук подъехали и остановились рядом, поднимая на лоб защитные очки, и Лансер с Ланком по пятам показался из-за гребня. Скотт оглядел себя. Лилово-пурпурный «парадный» комбинезон с шевронами его подразделения, Марсианского Корпуса, был чист и заправлен должным образом, ржаво-красные берцы надраены чуть не до блеска. Знаки отличия, пуговицы, петлицы, портупея, кобура с бластером – конечно, на строевом смотре он бы, скорее всего, схлопотал наряд вне очереди, но всё равно неплохо для того, кто странствовал так долго.
Скотт и его товарищи по команде обменивались сдержанными, почти застенчивыми поздравлениями, когда Энни встревожено вскрикнула.
– База! Посмотрите!
Они оглянулись, чтобы взглянуть на базу, которую уже осветило Солнце, перевалившее через горный хребет, и его свет, искрясь на заснеженных пиках, озарил небольшую долину, которая была домом освободительной армии Земли.
Но то, что они увидели, был не дом, а скорее кладбище. Военно-транспортные космолёты лежали распотрошённые, словно разбившиеся яйца. Повсюду валялись части разрушенных и искорёженных машин. Ряды припаркованных «Альф» были издырявлены и уничтожены прежде, чем наземная обслуга и пилоты смогли добежать до них. «Робовоины» и аэротанки, САУ и большегрузные транспортёры лежали на земле как сломанные игрушки. Теплеющий бриз нёс зловоние смерти.
Долина была заполнена сломанными и оплавленными фюзеляжами, почерневшими обломками, обгорелыми человеческими фигурами и развороченными фюзеляжами самолётов. Покачнувшись, Скотт подступил к краю склона, глядя дикими глазами на открывшуюся перед ним картину, и вцепился обеими руками в свои волосы.
Рассеивающийся туман только усугубил зрелище.
– Я не верю… Этого… этого… не может быть… ЭЙ!!! ЕСТЬ КТО ЖИВОЙ!?!?! – закричал он на всю долину, надеясь, ему хоть кто-нибудь ответит. Он выхватил бластер и разряд за разрядом стал пронзать воздух над собой. Другие сидели в своих машинах и потрясённо переглядывались. Скотт Бернард, теперь уже единственный уцелевший из Экспедиционной армии, опустил бластер в безсильной руке, упал на колени и зарыдал.
Армия освобождения Земли! Туман стал её саваном, и крылатые пожиратели мертвечины каркали над ней похоронную песню.
Один за другим друзья Скотта слезли с машин и собрались вокруг него.
Они разбили лагерь среди руин монолитных конструкций базы, чьё назначение уже невозможно было определить. Ланк вскрыл их последние припасы, а Энни развела костёр. Скотт потерянно бродил в стороне.
Он присел в тени издырявленной трёхствольной лазерной турели, смотря в пространство невидящими глазами. Наконец, подошёл Рэнд с листом пластика, на котором лежал стандартный армейский паёк и кружка суррогатного кофе, и поставил их перед Скоттом.
– Слышь, Скотт, хватит хандрить. Поешь, пока в обморок не хлопнулся. – Заявил он наигранно-беззаботным тоном. Скотт и бровью не повёл.
Рэнд развернулся, чтобы уйти, затем вдруг на секунду оглянулся:
– У тебя в подчинении целый отряд, о котором надо думать, – сказал он серьёзно. Затем ушёл, хрустя армейскими ботинками по песку и гравию, щедро засыпавшему пермапластовое покрытие территории базы. Скотт невидяще смотрел на поле смерти.
Сидя у походного костра, Рук старалась придать голосу уверенность и оптимизм. Хотя «бодрение» было не тем, чем она обычно занималась, но все остальные, казалось, уныли дальше некуда.
– Эй, народ, у меня отличная идея. Почему бы нам сейчас не обшарить весь этот хлам?
Лансер, гладя в свою тарелку, будто искал там алмаз, медленно перемешивал свою порцию ложкой:
– В самом деле, мы можем найти что-нибудь полезное для нас. Боеприпасы, запасные части, продовольствие, оружие. Быть может, даже Протокультуру.
Каждый слегка содрогнулся, понимая, какими ужасными будут поиски. Ланк поперхнулся сигаретным дымом.
Вернулся Рэнд.
– Как он? – спросил Лансер, глядя на отдаленную фигуру, сидящую, обхватив руками колени.
Рэнд накинул капюшон куртки на голову.
– В столбняке. Конкретном.
Лансер решительно поставил свою тарелку на землю.
– Ну же, Скотт! Мы попусту тратим время!
Рэнд удержал Лансера за руку:
– Ээм, я… мне кажется, что неплохо бы осмотреться и пособирать, что нам пригодится. А вдруг Скотт сможет отсюда связаться с кем-нибудь.
Как и остальные, Лансер прочитал по глазам Рэнда, что тот имел в виду. В следующий момент они все встали и заторопились в разные стороны в поисках припасов. Когда Рэнд, оставляя за собой слабый вихрь из пепла и песка, отправился вглубь базы, Рук поехала за ним.
Это Роботек-кладбище было странным местом для совместной «экскурсии», но что касается Рэнда, то он был только «за». Так получилось, что он решил для себя, что безполезно пытаться сблизится с экс-королевой байкеров. Она горожанка, а он – деревенщина-Старатель. Спасибо хоть, что она чётко дала ему понять, что не считает его «плохишом». Рэнд старался не показать своего удивления, когда она пристроилась к нему борт-в-борт. Их шины оставляли параллельный парный след среди руин зданий и обломков техники.
Они медленно двигались, осматриваясь по сторонам. Он сбросил капюшон, поднял на лоб очки и оглянулся на Рук, восхищаясь её изящными формами, скрывающимися под обтягивающим красно-белым комбинезоном.
– Почему ты поехала? – крикнул он, не желая включать передатчик гарнитуры. – Я не к тому, что меня это напрягает или типа того.
Она нахмурила брови и мотнула головой назад, заставив гриву белокурых волос облепить её веснушчатое лицо:
– Там слишком мрачно.
Они вплотную объехали перевёрнутый разбитый танкер. Рэнд начал:
– Знаешь, я… Эйййй!
Они резко затормозили на обрыве, выглядевшим, как край речного каньона, проложенного дренажными каналами. Там в некотором отдалении стояло поселение – или, во всяком случае, остатки поселения. Пробитые крыши, развороченные стены, и общий безжизненный вид сказали им, что село разделило судьбу Экспедиционного корпуса.
– НА ПОДХОДЕ ДВА НАРУШИТЕЛЯ, – сообщил голос Регис своим воинам. – ОСТАВАТЬСЯ В УКРЫТИИ!
Скауты и Солдаты в индивидуальных боевых доспехах припали к земле, выставив наружу только оптические сенсоры. Рэнд и Рук въехали в узкий переулок.
Рэнд ехал по улицам, громко зовя оставшихся в живых, невзирая на то, что он мог привлечь внимание совсем нежелательных существ. Но на поиски у них было совсем немного времени, а ему претила сама мысль оставить без помощи любого уцелевшего, в особенности ребёнка или раненого. Рук впечатлилась рвением Рэнда, но придержала своё мнение при себе. Она тоже звала уцелевших.
Они слезли с мотоциклов рядом с единственным более-менее целым зданием – большой гасиендой. Похоже, она оказалась слишком близко к точке рандеву, и её обитатели тоже были вырезаны. Поголовно вырезаны. Но Рук и Рэнд уже очерствели к подобным сценам.
Они поискали вокруг гасиенды, не говоря ни слова и избегая встречаться взглядами, когда Рук унюхала что-то странное и прошла туда, где обвалилась одна из стен, открывая прямой проход в остатки сада. Она прошла через небольшой садик, и опустилась на колени рядом с какой-то странной и желеобразной, похожей на дохлую медузу, субстанцией, которая тянущейся плёнкой покрывала растительность на площади в пару квадратных метров. Она была в 2-3 пальца толщиной и лежала на траве как экзотическая скатерть.
Рук склонилась к ней ближе.
– Осторожно, – заволновался Рэнд, неуверенно держа оружие. Но она прикоснулась к субстанции, и тут же, зашипев от боли, отдёрнула руку обратно.
– Чёрт, эта дрянь обожгла меня! И нефиг лыбиться, балбес!
– Ну я же сказал «осторожно».
Вдруг она внезапно встревожилась, как самка, почувствовавшая неосознанный страх за свой выводок. Её голос зазвучал так мягко и так душевно, что у Рэнда слегка повело голову.
– Как ты думаешь, Инвиды ещё где-то поблизости? – почти прошептала она.
Он пожал плечами. Она встала и сделала несколько шагов вглубь сада. Он смотрел, как зачарованный, на протоплазменную плёнку, но сейчас он не мог отвести глаз от очертаний её комбинезона, формы стройных ног, водоворота невесомого водопада волос...
– Я осмотрю снаружи. Ты проверь внутри дома. – Она вытащила бластер, и Рэнд вернулся с небес на землю. Его собственный бластер, в конфигурации «автомат», с плечевым упором и установленными на ствол дополнительными кольцевыми усилителями разряда, был уже у него в руке, полностью заряженный. Он пролез через трещину в стене, стараясь думать только о странном прозрачном желе.
Краткая вспышка расширенного сознания, как будто его разум соединился с чьим-то другим, заставила его вздрогнуть. Почему я чувствую себя так, как будто это уже было раньше? Мысль пришла непрошеной и смущала его.
Он услышал звук сзади, откуда-то из сводчатой темноты гасиенды. Может, какой-то кусок штукатурки надумал упасть именно сейчас, а может, какое-то живое существо наткнулось впотьмах на кучу мусора.
Рэнд, подняв к плечу бластер, осторожно пошёл в направлении звука. Почти в центре внутреннего дворика он увидел ещё один кусок «желе», чьи изгибы блестели, как звёзды в ясную ночь. Он напряжённо вспоминал, что это могло напоминать ему, пока тихо шёл дальше по гулким переходам здания.
Оно выглядело как… как… Но образ ускользал от него.
Он слышал ещё один звук. Он высунулся из-за угла с бластером, уже вскинутым к плечу и снятым с предохранителя.
– СТОЯТЬ! Только дёрн… тольк… что за?..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Даже Занд с его сознанием, расширенным под воздействием употребления Цветка Жизни, не мог предвидеть ничего подобного. И снова Протокультура Формировала события.
Ксанду Риим. «Чужак дома: биография Скотта Бернарда»
Она сидела в потоке солнечного света, который лился на неё сверху, как благословление Небес. Её руки были скрещены на обнажённой груди, длинные тонкие пальцы сжимали плечи. Она пустыми глазами смотрела на свет.
Её волосы были ярко-рыжими, почти как у него самого, но длиной до талии и пышные, как лисья шкура. Её кожа была такой бледной, что, казалось, просвечивала, тело было настолько хрупким, как только может быть у женщины. Крупные капли прозрачной желеобразной субстанции блестели на её теле, как звёзды в ясную ночь.
Рэнд остолбенел, потом запоздало понял, что он чуть инстинктивно не выстрелил в неё. Он также осознал, что она была совершенно голой. И очень красивой, сидя под мягким, почти ласкающим потоком света, льющимся на неё сверху.
– ^%$!!! Это... Прошу прощения! Он перевёл взгляд на своё оружие и сконфуженно отвёл его в сторону. Затем, вздрогнув, быстро отвернулся от неё со странным для деревенщины-Старателя чувством смущения: – То есть, мне очень жаль!
Она подняла взгляд на странную фигуру, выйдя из своего «транса».
– Аххх… Хммм?
Вконец растерявшийся, Рэнд пытался привести мысли в порядок. В Пустошах, откуда он был родом, если бы его обнаружили с обнажённой женщиной в такой двусмысленной ситуации, для него последствия были бы ужасны. В особенности, если бы их обнаружили её родственники мужского пола.
Он вздрогнул, не отрывая глаз от потрескавшейся штукатурки на стене:
– Простите, я не хотел напугать Вас! Но… Вы можете простудиться, если будете так сидеть. Вы знаете… Эммм… Не поймите меня неправильно… – Он старался не смотреть на неё. – У Вас есть какая-нибудь одежда?
Она не знала, кем или чем она была. Она смотрела на существо, или объект, который находился рядом с ней и издавал шумы. Следуя внедрённой программе, она повторила:
– Одежду... одеть?..
– Да, точно: какое-нибудь пла… плат… – У него начались проблемы с заиканием, и ещё большие проблемы, чтобы удержаться от того, чтобы не таращиться на неё.
– Какое-нибудь пла… плат, – повторила она сбивающимся голосом.
В этот момент примчалась Рук:
– Рэнд! Мне показалось, или я слышала голоса?
Она затормозила, а он уже махал руками, пытаясь заслонить ей ситуацию:
– Ээ… Не подходи ближе! Я не думаю, что ты захочешь это увидеть, эээ… Нам надо бы вернуться к «Цикл»…
Но она уже увидела голую женщину, и выражение удивления на её лице через пару секунд сменилось возмущением.
– Прекращай вести себя как идиот! – Она отпихнула его в сторону и склонилась над молодой женщиной, которая дрожала и переводила взгляд с неё на него, очевидно, в состоянии шока.
Рук крутанулась вокруг и свирепо сгребла Рэнда за воротник, хорошенько встряхнув:
– Ты, животное! Как ты мог сделать такое?
– Эй, послушай! Я нашёл её вот так вот! На ней вообще не было ничего надето! – Он был поражён гневом в её глазах, поражён, как она могла подумать про него что-то подобное. Однако ещё более его удивило нечто ещё, что он, кажется, там увидел. Это был взгляд отчаяния, как будто Рэнд предал её, предал какие-то чувственные расположения, которые она питала к нему.
Она отпустила его и начала стаскивать с себя выцветший охотничий жилет, подходя к молодой женщине:
– Держу пари, что не была, ты, извращенец! – Она встала на колени и мягко обернула жилет вокруг плеч женщины.
– Скажи мне, – спросила ласково Рук, – как ты здесь оказалась?
– Как… оказалась… – повторила Ариель.
– Это всё, что она делает, – осторожно заметил Рэнд, – Повторяет за тобой!
Рук обернулась на него:
– А теперь сбавь обороты и поясни, о чём ты тут лепечешь.
Рэнд пожал плечами.
– Наверное, она потеряла память.
Рук обдумала это:
– Ты хочешь сказать, в результате контузии?
Молодая женщина безучастно разглядывала солому, на которой сидела. Сверкающих капель, покрывающих её тело, стало меньше.
Рэнд ехал впереди, Рук следом, с испуганной молодой женщиной, закутанной в её жилет.
Их отслеживали оптические сенсоры полудюжины Солдат и Скаутов.
– СИМАГЕНТ ВНЕДРЁН, – прозвенел им голос Регис. – СОПРОВОЖДАЙТЕ И НАБЛЮДАЙТЕ. ПОКА ИЗБЕГАТЬ ЛЮБЫХ КОНТАКТОВ!
Энни волновалась за Скотта, и осталась, когда остальные разошлись на поиски. Несколько её попыток разговорить его были встречены гробовым молчанием. Пока Солнце поднималось в зенит, она праздно осматривала лежащий поблизости изуродованный корпус корабля, косясь одним глазом на Скотта. Он, не шевелясь, сидел под орудийной башенкой, смотря в пространство.
Что-то яркое попалось ей на глаза.
– Эй, Скотт, посмотри, что я нашла! – Она качнула находкой за цепочку. – Кулон! Правда, прелесть?
Он даже не посмотрел в её сторону. Лучшие чувства Энни были так оскорблены, что она бросила блестящую вещицу туда, где нашла, затем несчастно села в пыль, глаза её заполнились слезами.
Но мгновением спустя её отвлекло приближение «Альфы» Скотта, сохраняющей конфигурацию «Страж». Энни вскочила на ноги, и с улыбкой замахала рукой в воздухе.
– Эй, Лансер!
Несколько секунд спустя Лансер спрыгнул из кабины. Энни побежала ему навстречу:
– Все хорошо? Нашёл Протокультуру?
Он просиял, отбрасывая назад длинные фиолетовые локоны:
– Кое-что получше! Дай-ка я скажу Скотту.
Она поторопилась следом, взволнованная, даже не зная, что за новость нёс Лансер.
– Скотт! Сейчас я тебе такое скажу!
Лансер остановился перед молодым лейтенантом.
– Скотт, слушай… – и замер, поскольку Скотт даже не поднял на него глаз.
Они стояли и ждали. Наконец, Скотт безконечно устало вздохнул, и безразлично спросил, по-прежнему глядя в землю:
– Что ещё?
Но прежде, чем Лансер начал говорить, они услышали смех возвращающегося Ланка и гудки его грузовика:
– Эй, народ! Вы только посмотрите! Это потрясающая штука!
Он пронёсся мимо них, остановился, брызнув пылью из-под покрышек, и выпрыгнул из грузовика. Скотт заинтересовался Ланком не больше, чем Лансером, но Лансер и Энни навострили уши.
– Вы не поверите! – довольно смеялся Ланк. – Это новый тип «ТрансТека», который я раньше не видел! – Он помахал инструкцией по эксплуатации: – Видите? Это устройство подстыковывается к корме «Альфы», и может удвоить или утроить радиус действия и огневую мощь! Это называется… эээ…
Он пробежал глазами по техописанию. Но Скотт всех удивил, когда безразлично подал голос:
– Он называется «штурмовик «Бета»».
Раздался хор удивлённых «Что?», Ланк поднял глаза, воскликнул «Точно!», и вновь углубился в техописание. ««Бета»» получила незначительные повреждения, и он уже успел устранить большую их часть, посетив склад МТО. Он открыл одну из схем техописания и показал Лансеру и Энни.
«Бета» была больше и выглядела более громоздкой, чем «Альфа». Это была «машина грубой мощи», которая могла действовать самостоятельно и мехаморфироваться в «Робовоина» и своеобразного «Стража».
Теперь настала очередь Лансера. Он нашёл пару «Альф», которые можно было восстановить до боеспособного состояния, учитывая огромные количества «запасных частей», лежащих вокруг.
– С четырьмя истребителями и четырьмя «Циклонами» мы запросто выпинаем Инвидов из нашего старого доброго мира! – мечтал вслух Ланк.
Энни изобразила собой победный парад:
– Скотт, это так здорово! У нас достаточно огневой мощи, чтобы превратиться в маленькую армию!
Скотт угрюмо посмотрел на неё:
– Четыре паршивых истребителя? – Издевательски переспросил он, – Да что они могут сделать против Инвидов? Люди, которые погибли здесь, были полноценной АРМИЕЙ, разве вы не понимаете? Никто не понимает? Это были лучшие части адмирала Хантера! И всё, чего мы добьёмся – кончим так же, как они! – Он неистово ударил кулаком по изуродованной бронеобшивке корабля.
Он ненавидел себя за свои слова. Он провёл всё утро, стараясь понять смысл дальнейшей жизни и ненавидя себя, в том числе за то, что он один остался в живых из всего полка, смерть, когда Смерть забрала его дорогую Марлин во время попытки высадки. Потом эти его донкихотские странствия по разорённой Земле с сумасшедшей мечтой победить существ, которые завоевали целый мир. И его охватило отчаяние, которое теперь окутало его, как ватным одеялом: все его надежды рухнули! Надо сказать им горькую правду, что это всё было его ошибкой, и они должны будут отсюда идти своими путями, поскольку это лучшее, что они могут сделать...
Энни ударилась в слезы, а большие кулаки Ланка сжались до хруста. Он стал немного походить на рассерженную гориллу.
– Так, значит. Бернард! Ладно. Тебе очень плохо, все твои сослуживцы погибли. Мы понимаем тебя, и тоже, знаешь ли, не прыгаем от радости. Но зачем срывать зло на Энни?
Ланк шагнул ближе:
– Встань. – Его кулаки размером с телячий окорок поднялись на уровень пояса.
Но между ними встал Лансер, рядом с Ланком выглядевший хиляком, хотя все они видели Лансера в бою и никогда бы такого про него не сказали.
– Ланк, прекрати. Утешь Энни, прошу тебя. Я поговорю со Скоттом.
Ланк поколебался, затем послушал совета. Лансер подошёл и присел на корточки рядом с опять впавшим в безразличие Скоттом.
– Пожалуйста, не говори ничего. Просто послушай. Мы все – с тобой, и мы всё готовы следовать за тобой в борьбе против Инвидов, потому что ты – и мы – последний шанс, который остался у рода человеческого. Но если ты всё бросишь сейчас, то отряд развалится, потому что ты – единственный из нас, кто знает, как уничтожить Рефлекторный Центр. Теперь я хочу, чтобы ты вспомнил то, что ты сам говорил нам: мы все – солдаты, и мы должны выполнять свой долг, невзирая на цену, которую придётся заплатить, независимо от того, что происходит.
Глаза Скотта, в которых до сих пор плавал шок от увиденного, медленно открылись и сфокусировались. Ланк, чувствуя отвращение, повёл Энни прочь, чтобы начать работу над «Альфами», найденными Лансером. Лансер пошёл за ними, снова оставив Скотта наедине со своими мыслями и чувствами.
Нет способа победить Инвидов. Ты безумец, а теперь ты заразил своим безумием других.
Он потерял счёт времени, пока внезапный блик света не попал ему в глаза. Это было Солнце, отразившееся от кулона, который выбросила расстроенная Энни. Такие безделушки были популярны среди личного состава Марсианского Корпуса и других подразделений Экспедиции. Это натолкнуло его на внезапную мысль, и он вытащил из-под кителя медальон, который Марлин дала ему, когда они виделись, ещё не зная того, в последний раз. У него в руках лежал плоский, в форме сердечка, металлический изумрудно-зелёный кулон с кроваво-красной голо-бусиной в центре, не очень дорогая вещица сама по себе, но невыразимо ценная для него.
Нажатием он включил его, и медальон раскрылся тремя лепестками. Воздух над голо-бусинкой исказился, заволновался, и там возникла фигура Марлин примерно двадцати сантиметров в высоту. Её униформа с короткой юбкой и ботинками открывала длинные стройные ноги. Она была стройной и изящной, бледной, с большими глазами и длинными каштановыми волосами. Для стороннего глаза просто симпатичная девушка, ничего выдающегося, но безконечно прекрасная в глазах Скотта.
Программа начала проигрывать послание с середины.
… Любовь моя, я принимаю твоё предложение всем сердцем. Я не могу выразить тебе, что оно значит для меня, или как долго я мечтала, что ты сделаешь его. Да, Скотт. Я буду счастлива провести свою жизнь рядом с тобой…
Он просмотрел сообщение целиком только однажды, в кабине истребителя, сразу, как только она дала ему медальон, с радостью, подобной вспышке сверхновой. И спустя тысячи лет и километров Марлин вновь признавалась ему в любви, но теперь на фоне разбитой и погребённой в песке и пепле техники Земли.
Он сжал медальон в кулаке, закрывая его, прерывая сообщение. Марлин! Вдруг до его слуха донёсся звук мощного двигателя. Он поднял голову. На их стоянку возвращался БТР с Рук за баранкой, Энни нервно вертелась на заднем сиденье, а Рэнд ехал следом на «Циклоне». «Альфа» буксировала угловатый истребитель «Бета». Скотт заметил Ланка в кабине «Беты»: здоровяк-солдат как авиатехник имел достаточные навыки и мог пилотировать истребитель в спокойных условиях, но всё равно предпочитал землю. Но кто это там, на месте стрелка БТР?
Он присмотрелся внимательней и подпрыгнул, не веря тому, что он увидел.
!?!Марлин!?!
Волосы были другого цвета, но лицо, кожа, глаза – сама её фигура и осанка – могли принадлежать только его погибшей возлюбленной.
Это, наконец, случилось. Я окончательно свихнулся.
– Выглядит так, как будто она только учится говорить, – закончила рассказ Рук, – но она учится очень быстро.
– С ней, должно быть, произошло нечто невообразимо ужасное, – произнёс Лансер мрачно.
Энни всхлипнула, и вытерла глаза свисающим рукавом комбинезона.
– Да, я тоже так думаю!
– Инвиды сделали это с ней, можете не сомневаться, – мрачно подал голос Рэнд.
Лансер убедился, что с молодой женщиной внешне было всё в порядке. Не было никаких признаков ушибов, ран или сексуального насилия.
– Мы должны доставить её в какой-нибудь город, где ей, может быть, смогут помочь.
Симагент неотрывно глядела на Скотта, нервируя его настолько, что он мог только мельком бросать на неё дрожащие взгляды и опять утыкаться в землю. А теперь, продолжая глядеть на него, она задрожала и со стонами опустилась на колено, стиснув голову руками. Скотт не мог избежать чувства, что это имело некоторое отношение к нему. Или я просто хочу верить в это?
Казалось невозможным, что кто-то может быть настолько похожим на другого человека. Он совершенно не верил в чудеса, но начинал думать, что придётся – потому что не было другого логического объяснения.
Но времени на размышления не осталось: несколькими секундами спустя воздух задрожал от утробного гула, и бойцы, развернувшиеся на звук, увидели, как из-за разбитого лёгкого крейсера вертикально поднимаются машины Инвидов.
Инвиды построились в боевой порядок и начали медленно приближаться, скользя примерно в десяти метрах над поверхностью. Рэнд и Рук бросились к «Циклонам». После секундного замешательства Ланк и Энни встали на колени, чтобы поднять молодую женщину, пока Лансер торопливо одевал Роботек-доспехи для своего мотоцикла.
Рэнд приостановился и оглянулся на Скотта, который всё ещё стоял столбом:
– Шевелись же, Скотт! Поспеши!
Лансер на бегу схватил Рэнда за руку и дёрнул за собой:
– Забудь о нём! Беги к своему «Циклону»!
Рэнд бросил на Скотта ещё один ожесточённый взгляд:
– Трепло, – бросил он, и побежал догонять Лансера.
Ланк и Энни заставили Ариель пригнуться за корпусом разрушенного крейсера. Три «Циклона» устремились навстречу врагу. «Нам повезло, что они не начали стрелять сразу », – думал Лансер: – «На открытом месте они бы перестреляли нас как куриц ».
Скауты и Солдаты открыли заградительный огонь по приближающимся «Циклонам». Аннигиляционные диски струились из их наплечных пушек, выплёскивая фонтаны щебёнки, металла и огня из руин и остатков техники.
Скотт неподвижно наблюдал. Часть его хотела сражаться, а другая часть его просто хотела со всем покончить. Он чувствовал безконечную усталость, тяжесть всей крови и боли этой войны на своих плечах, и хотел здесь и сейчас принять свою неизбежную судьбу. Потом понял, что женщина встала из-за рваной бронеплиты корпуса.
Она, казалось, собралась разрыдаться. Она вылезла из закутка, куда её затолкал Ланк, и шла, словно лунатик, по горячему песку. Она глазами, полными слёз, смотрела на приближающихся Инвидов. Ланк выскочил за ней и хотел потянуть обратно, но близкий разрыв двух дисков отбросил его кубарем назад.
– Эй, ты что, смерти ищешь? – выкрикнул Скотт, затем до него дошло, что его, стоящего на открытом месте, могли спросить о том же.
Ланк и Энни, вжавшись в армопласт, переждали вражескую очередь, затем опять подскочили к ней, стараясь утянуть её в укрытие. Но она стояла, как замороженная, пока Инвиды приближались, прочёсывая потоками аннигиляционных дисков всё вокруг. Она прижала обе руки к ушам и кричала, кричала…
Скотт смотрел на её лицо. Такое же лицо могло быть у Марлин, если бы кричала она. Звук проник в каждую его клетку. Это был крик, который он вспоминал тысячи раз – её последний предсмертный крик.
Марлин!
Прежде чем он понял, что делает, он уже сидел в кабине «Альфы», поднимающейся в воздух, в нейрошлеме, и пристёгивал ремни безопасности. Скотт мехаморфировал «Альфу» в конфигурацию «истребитель», широко разведя в стороны крылья для манёвренного атмосферного боя.
Теперь он знал, за что сражаться.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Человек человеку в большинстве своём – волк, предатель и враг. Но, чёрт возьми, давайте уж в самом деле попробуем вытащить наш старый мир из задницы. Это всяко лучше, чем сидеть на жопе ровно и маяться от безделья.
Рук
Три Скаута устремились на Скотта в плотном V-образном строю. Он выпустил по правому ракету «воздух-воздух» и сделал вираж мимо падающего комка дыма и огня, пока оставшиеся двое метнулись в разные стороны в противоракетном манёвре.
Он пробежал глазами по МФИ. Компьютеры целеуказания и наведения выполнили захват. Он выпустил залп боеголовок малого радиуса действия. Один из Скаутов рванул в сторону, и весь залп ракета за ракетой достался в голову его товарищу.
– Так… Кто следующий?
Третий Скаут атаковал его, выпуская из наплечных пушек очередь за очередью. Он прижал клешни под брюхо, чтобы уменьшить лобовое сопротивление и увеличить скорость полёта. Скотт полоснул его очередью из пушки, встроенной в корневой наплыв, но промазал.
Как они умудряются маневрировать с такой скоростью?
Но он понимал, что им повезло. Им всем очень повезло. Удивительно, что Инвиды, поймав их врасплох на открытом пространстве, тут же не сожгли их.
Он крутил дуги и петли, стараясь зайти Инвиду в хвост для верного выстрела.
Рэнд с визгом шин развернул свой «Циклон» на 180°, лавируя из стороны в сторону под ливнем из песка и щебёнки. Аннигиляционные диски безпрерывно молотили слева и справа по местам, где он находился секунду назад. Солдат с лязгом шагал за ним, растопырив когти, направив обе наплечные пушки на него. Рэнд успел сделать только один выстрел из установленной на оси переднего колеса ракетной установки, одновременно сыпя проклятьями, что не успел одеть бронекостюм. Потом он вместе с «Циклоном» воспарил в воздух, когда близкий разрыв аннигиляционного диска грохнул рядом с ним.
Он с ударом, выбившим воздух из лёгких, упал в мелкую воронку и, выплёвывая песок и ругательства, ожидал когтя, рвущего его на две-три части, или диска, который превратит его в золу. Вместо этого гром в небе заставил его выглянуть наружу: Солдат взлетал вверх, направив стволы на Скотта, промелькнувшего над ним.
Скотт потерял из прицела Солдата, поскольку последний Скаут сам повис у Скотта на хвосте и едва не взорвал его близкой очередью.
Рэнд, отдышавшись, встал в яме, вытер грязь с лица и, подражая герою одного из его любимых довоенных фильмов, погрозил кулаком небу: