Да велено, господине, в Новом Енисейском остроге роспахать государева пашня, и тебе б на государеву пашню на семена для заводу послати в Новой Енисейской острог к Максиму Трубченинову с Ондреем же Шарыгиным да с Васильем Тюменцем из государевых житниц 20 четей ржи, 10 четей ячмени, 20 четей овса, да на семена крестьяном, которым пахати государева пашня, 10 четей муки в государеву казенную медную осьмину. А буде в государевых житницах хлеба сколько не будет, и тебе бы велеть взять взаймы у служивых и у жилецких всяких людей, а што у кого / л. 74 / возьмут, и о том велеть отписать в Тоболеск. И те им запасы ис Тобольска пришлют з большими запасы вместе. А как, аже даст бог, на весну лёт скроетца, и тебе бы, господине, велеть те запасы грузити в суды, в каковых можно дойти до волоку, до Макутцково острогу, и в каковых мошно им поднятца со всеми людьми. А нагрузя в суды хлеб, отпустити Ондрея Шарыгина и Василья Тюменца со всеми людьми, которые с ними посланы ис Тобольска и ис Томи отпущены в Китайское государство и в Енисейской острог, не замотчав, тотчас, дав подводы по подорожной за льдом с первою крою. А в которую меру хлеб мерен, и тебе б, господине, с той меры зделав спуск, послать к Максиму Трубчанинову за своею печатью с Ондреем же Шарыгиным. Да сколько хлеба отпустишь и какова у спускные меры печать, и о том к Максиму велеть отписать. А одналично б, господине, тебе семенной хлеб в новой Енисейской острог послать, штоб государева пашня развесть и в том / л. 74 об. / государю учнити прибыль. А которого числа Ондрея Шарыгина и Василья Тюменца ис Томского города отпустишь, и што с ним в новой Енисейской острог на семена (В тексте слова на семена повторены дважды.) хлебных запасов пошлешь, и о том о всем велеть отписать в Тобольск.
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. № 17, № 59, лл. 73-74 об. Копия XVIII в. с подлинника.
Частично опубл.: Ф. И. Покровский, Путешествие в Монголию и Китай сибирского казака Ивана Петлина в 1618 г., — «Известия отделения русского языка и словесности имп. Академии наук 1913 г.», т. 18, кн. 4, СПб., 1914, стр. 267; Отдельное издание, СПб., 1914, стр. 11.
Комментарии
1. Ф. И. Покровский ошибочно датирует этот документ 1617 г., относя его к периоду подготовки посольства В. Тюменца и И. Петрова к Алтын-хану (см. Ф. И. Покровский, Путешествие в Монголию и Китай сибирского казака Ивана Петлина в 1618 г., СПб., 1914, стр. 10-11).
В данном случае речь идет о второй экспедиции в Китай, подготовленной тобольским воеводой И. С. Куракиным, вероятно, еще до возвращения И. Петлина. У нас нет документальных данных о дальнейшей судьбе этой экспедиции, однако можно предположить, что отправление, ее было задержано в связи с прибытием в Томск И. Петлина с послами Алтын-хана. Позже, когда были получены грамоты из Посольского приказа томскому воеводе И. Ф. Шаховскому и тобольскому воеводе М. М. Годунову, эта поездка, вероятно, была отменена совсем.
№ 31
1620 г. январь *. — Челобитная томских казаков И. Петлина и А. Мадова, поданная в Посольский приказ, о награждении их за поездку в Китай 1
(*— Датируется временем приезда И. Петлина и А. Мадова в Москву (см. Н. Ф. Демидова, В. С. Мясников, Первые русские дипломаты, в Китае, М., 1966. стр. 28))
/ л. 275 /Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьют челом холопи твои сибирского города казаки Ивашко Петлин да Ондрюшка Мадов. [97]
В прошлом, государь, во 126 году посылал нас, холопей твоих, твой государев боярин и воевода по твоему государеву указу алтыновых послов проводити до Алтына-царя, а от Алтына-царя велено нам, холопем твоим, итить и проведать про Китайское государство. И мы, холопи твои, до Алтына-царя посла проводили, а от Алтына-царя шли до Китайского государства 5 недель, и голод и нужду терпели, и всякой скором ели. И проведав мы, холопи твои, про Китайское государство, и пришли к тебе, государю, к Москве и принесли х тебе, государю, Китайскому государству чертеж и роспись и грамоту от Тайбуна-царя (См. док. № 24.). И за ту службу мы, холопи твои, не пожалованы твоим царским жалованьем.
А Василий Тюменец ходил к Алтыну-царю, и ему дано твоего государева жалованья за службу: 2 сукна лундыш, да камка, да чарка серебряная, да 2 рубля денег в оклад пребавлено в веки. А мы, холопи твои, перед Васильем ходили вдвое и втрое от Алтына-царя.
Милосердный государь царь и великий князь Михаила Федорович всеа Русии, пожалуй нас, холопей своих, за наше службишко и за терпенье, и за голод, и за всякую нужу, чем тебя, государя, бог возвестит, чтоб мы, холопи твои, впредь твоей царской службы не отбыли. Царь государь, смилуйся, пожалуй.
На л. 275 об. помета: Выписать, почему ходили [по государеву] указу и что дано прежним.
ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1, 1637 г., д. № 2, лл. 275-275 об. Подлинник.
Опубл.: «Советские китаеведение», 1958, № 1, стр. 148-150; «Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1636», М., 1959, № 38, стр. 89.
Комментарии
1. «Челобитная» была подана И. Петлиным, очевидно, сразу же по прибытии в; Москву. Однако «Челобитная» и «Выписка» из нее (см. док. № 32) были обнаружены в Монгольских делах, относящихся к 1637 г. Вероятно, эти документы были затребованы для справки, когда в Москву прибыло очередное монгольское посольство, и потом подклеены к столбцам 1637 г.
«Челобитная» подана от имени И. Петлина и А. Мадова, возглавлявших экспедицию. Об остальных участниках поездки мы имеем лишь весьма скудные косвенные известия. Так, например, в начале мая 1620 г. монгольские послы, приехавшие в Москву вместе с Петлиным, били в Посольском приказе челом о долгах, сделанных в Москве спутниками Петлина. В дошедшей до нас записи челобитной сказано:
«Томского города казака Ивана Петлина товарыщ Петрушка взял у лабы на Москве рубль денег, а хотел ему за тот рубль принесть 2 сабли, и он ему сабли не принес, побежал с Москвы.
Да у лабина товарыща у аманата взял тюменской казак 12 хвасты собольи за полполтину денег, а имя ему Микитка, живет в Тюменске, а ехал он с томским казаком з Борнашем, да тот де Микитка взял у киргизских послов 5 пар соболей, а у ково он взял, имя ему Пепшик. Тот же тюменской казак Микитка взял у биликтина посла у Зороктымангис трое соболей, да у ево ж человека у Чормы взял 2 лисицы, да у алтынова посла Доанги взял шубу сурочью, да у киргизского посла Доалтычана полтина денег.
Да тобольской казак Ондрей до алтынова посла взял лисицу красную».
На л. 60 под текстом имеется отметка: «И тот казак на Москве, и ныне на кабаке пропился» (см. ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 2, 1619 г., д. № 1, лл. 59-60. Отпуск).
Упоминаемые здесь казаки Петр и Андрей (Мадов), несомненно, были участниками путешествия в Китай; Бурнаш, вероятно, Никонов, сопровождавший в Москву и обратно послов Алтын-хана, приехавших вместе с В. Тюменцем и с И. Петлиным.
№ 32
1620 г. январь *. — Выписка в доклад, составленная в Посольском приказе, о награждении томских казаков И. Петлина и А. Мадова за сопровождение послов Алтын-хана и за поездку в Китай
(*— Датируется на основании док. № 31)
/ л. 276 / Бьют челом государю царю и великому князю Михаилу Федоревичю всеа Русии Томского города казаки Ивашко Петлин да Ондрюшка Мадов (См. челобитную (док. № 31).):
В прошлом де во 126 году посылал их на государеву службу из Сибири боярин и воевода князь Иван Семенович Куракин да дьяк Иван Булыгин провожать к Алтыну-царю ево алтыновых послов, а от Олтына-царя велено им итить и проведать про Китайское государство. И они де Алтына-царя послов до Алтына-царя допровадили, и у Алтына-царя были, а от Алтына-царя шли они до Китайского государства степью 5 недель, и идучи голод и всякую нужу терпели, и души свои осквернили, в говейно мясо от нужи ели. И в Китайском де государстве они были, и про все проведали, и роспись и чертеж Китайскому государству ко государю к Москве с собою вместе (В подлиннике слово вместе повторено дважды.) / л. 277 / привезли. И от тоей [98] де службы одолжали и платьишко поободрали, а государевым де они жалованьем ничем за тое службу не пожалованы. А которые деи наперед сего посыланы были к одному Алтыну-царю Василей Тюменец с товарыщи, и те деи за тое службу государевым жалованьем пожалованы. И государь бы царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии их, Ивашка и Ондрюшку, за тое их службу пожаловал своим государевым жалованьем и денежною и хлебною прибавкою, как государю бог известит. / л. 278 /
А в памяти ис Казанского дворца за приписью дьяка Федора Опраксина написано:
Государева жалованья томским казаком Ивашку Петлину денежной оклад 7 рублев с четью, хлеба 6 чети с осьминою муки ржаные, четь круп, четь толокна; Ондрюшке Мадову денежной оклад 7 же рублев с четью, 5 чети с осьминою муки рженые, осьмина круп, осьмина толокна. / л. 279 /
А в отписке из Сибири, из Томского города, боярина и воеводы князя Ивана Семеновича Куракина да дьяка Ивана Булыгина нынешнего 128 году ноября в 10 день написано:
В прошлом во 126 году посылали они, боярин и воевода князь Иван Семенович Куракин да дьяк Иван Булыгин, ис Томского города провожать к Алтыну-царю послов ево — казаков Ивашка Петлина и Ондрюшку Мадова и велели им, быв у Алтына-царя, проведать про Китайское государство. И они деи, Ивашко и Ондрюшка, государю служили и к Алтыну-царю алтыновых послов проводили, и в Китайском государстве были, и Китайскому и Лабинскому / л. 280 / и иным государствам, жилым и кочевным, и великой реки Оби и иным рекам и дорогам росписи (См. док. № 26.) и чертежи с собою привезли. Да с ними ж пришли в Сибирь от Алтына-царя и из Лабинского государства и из Киргизские земли послы. И они того Ивашка Петлина ко государю к Москве с росписьми и с чертежом послали наперед, а послов, которые с ними пришли, после его шлют ко государю вскоре. И только государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии казаков Ивашка Петлина да Ондрюшку Мадова за тое их службу своим государевым жалованьем пожалует. / л. 281 /
И выписано на премер:
В прошлом во 124 году посыланы были на государеву службу к Олтыну-царю Тарского города атаман Васька Тюменец да литовского списку десятник Ивашко Петров, и им дано государева жалованья в приказ: Ваське Тюменцу 15 рублев, Ивашке Петрову 13 рублев, да им же по чарки, по 2 рубли чарка, да по камке, да по тафте, да по 2 сукна добрых лундышных; да им же прибавлено к старым их окладом к денежному окладу по рублю, к хлебному, ко ржи, х крупам, к толокну, по чети; да им же дано за изрон и что они давали Алтыну-царю сабли и самапалы: Василью Тюменцу 19 рублев, Ивашке Петрову 15 рублев.
На л. 281 под текстом помета: Государь пожаловал Ивашку за службу и за изрон 25 рублев, другому 20 рублев, да по камке, да по сукну человеку, да и в оклад по рублю, да по чети муки, да по осьмине круп и толокна четь.
ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1, 1637 г., д. № 1, лл. 276-281. Подлинник.
Опубл.: «Советское китаеведение», 1958, № 1, стр. 150-151; «Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1636», М., 1959. № 39, стр. 89-91.
№ 33
1620 г. май * — Грамота из Посольского приказа тобольскому воеводе М. М. Годунову о нецелесообразности завязывания отношений с Монголией и Китаем и о разведывании сведений о них 1
(*— Подобная же грамота, посланная томскому воеводе И. Ф. Шаховскому, датируется 7 мая (см. «Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1637», М., 1959, № 44, стр. 97-99))
/ л. 65 / От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Тоболеск боярину нашему и воеводе Матвею Михайловичю Годунову да дьяку нашему Ивану Шевыреву.
В прошлом во 125 году в генваре писано от нас в Тоболеск к боярину и воеводе ко князю Ивану Семеновичю Куракину да к дияку к Ивану Булыгину о ссылке с Алтыном-царем и с Китайским государством, что мы, великий государь, приговорили з бояры нашими с Алтыном-царем и с Китайским государством ссылке не быти, а розведывать про них велено всяких вестей подлинно, сколь оне землями своими людны, и каков у ково город и сколь великий, и с которыми городы оне меж себя в совете и в ссылке, и какова у них вера, и как оне наши великие государства перед иными государствы и перед своею землею почитают, и воюютца ль оне с которыми государствы, и будет воюютца, и с которыми государствы воюютца, и каковы у них бои, и сколь сильны, и каковы у них обычьи, и какие у них товары, и с которою землею их земля сошлась, опричь нашие и Колматцкие / л. 66 / земли? А будет мочно, и им и нарочно к Алтыну-царю и в Китайское государство велено послать не посольством и не от себя, ис казаков или ис каких людей ни буду, затеяв, бутто ненароком отколе к ним вышли. И у них бы им быти, и их землю и обычей и городы видети, и о всем их против нашие грамоты роспросити. Да что про Алтына-царя землю и про Китайское государство проведают, и о том велено им отписать к нам подлинно, а отписки велено отдавать в Посольском приказе 2. И боярин князь Иван Семенович Куракин да дьяк Иван Булыгин о том о всем к нам в Посольской приказ по нынешней 128 год по генварь ничего не писывали.
А от Алтына-царя да из [Мугаль]ские земли пришли к нам, великому государю, послы лоба Тархан с товарыщи да с ними ж Киргизские земли послов 2 человека. И мы тех алтыновых и лобиных и Киргизские земли послов пожаловали, наши царские / л. 67 / очи видеть им дали. И, пожаловав их нашим царским жалованьем, отпустили назад в их земли, да и к Алтыну-царю наше царское жалованье с послы ево послали есмя. И как те послы к вам в Тоболеск придут, и вы б, тем послом дав подводы и корм, до Томского города отпустили их в их земли не задержав, и прово/ л. 68 /дить их ис Тобольска послали, до коих мест пригоже, как преж того посылывали их провожать. А вперед бы есте с Алтыном-царем и с Китайским и с Мугальским государством без нашего указу ни о чем ссылки не даржали, потому что те государства дальные и торговым людей ходити от них в наши государства далеко; а Алтын-царь кочевные орды люди воинские, и нашим государствам прибыли от него, кроме запросов, никакие нет и вперед не чаять. А розведывали б про те государства всяких вестей против прежнего нашего указу, как о том писано от нас к боярину нашему и воеводе ко князю Ивану Семеновичю Куракину да к дияку к Ивану Булыгину. [100] А в Томской город от нас о том... отписано: вперед с Алтыном-царем и с Китайским и Монгольским государствы о послех ссылатца не велено.
И будет только вперед от Алтына-царя или ис Китайского и из Мугальского государства учнут приходить к вам в Тоболеск послы или посланники собою (Далее зачеркнуто: а не по вашей ссылке.), и вы б велели им быти в съезжую избу и их роспрашивали подлинно: для каких дел пришли, / л. 69 / и о чем государей их у нас, великого государя, будет прошенье, и хотят ли государи их быти под нашею царскою высокою рукою, и какую нам дань давать учнут, и грамоты с ними есть ли, и о каких делех или что с ними будет словесной приказ? О том бы есте о всем роспрашивали их подлинно и писали к нам к Москве с нарочными гонцы, а тем послом или гонцом велели побыти у себя в Тобольску и приставов к ним приставили и корм велели давати до нашего указу, будет в них по их роспросу почаете каково доброва дела и государьствам нашим прибыли. А без нашего есте указу / л. 70 / тех послов к нам к Москве не отпускали. А будет у тех алтыновых и у лабинских послов, которые учнут вперед к вам в Тоболеск приходить, по их роспросу, каково доброво дела и государьствам прибыли не почаять, а учнут приходить только о своих запросех или о помочи каких наших ратных людей, и вы б им отказывали; что вы о том о всем отпишете к нашему царскому величеству, а без нашего указу ответу учинити не пригоже, и что вам впредь о тех делех будет наше царское повеление, и вы о том к ним ведомо учините грамотою своею с своим гонцом или с кем пригоже. А сказав им то, отпускали б есте их назад в свои земли не мешкая и без нашего указу, а много их в Тобольску не держали, и того остерегали накрепко, чтоб они Сибирские земли не розсматривали. Корм бы, естье и питье, в Тобольску и в дорогу на отпуске давали невелико, как им мочно сытым быти (Далее зачеркнуто: чтоб им в корму и в питье нужи не было.). Да о том бы есте о всем писали к нам к Москве, что б нам про все было ведомо, а отписки велели отдавать в Посольском приказе дьяком нашим думному Ивану Грамотину да Саве Романчюкову. А в Томской город к воеводом о том о всем от нас писано ж.
А как нынешние алтыновы и Биликты-лобы и киргизские послы приедут к вам в Тоболеск, и вы б послали к ним на подворье подьячего или сына боярсково добра, а велели у них у всех пересмотрить пищалей и самопалов. Да что у них пищалей и самопалов найдете, и вы б то все велели у них поймать, чтоб однолично оне никаких пищалей и самопалов из нашего государства в свою землю не провезли. А послом бы есте велели сказать... и взяты за то оне, что провезли в наше государство украдом, а ни в котором городе не объявя.
Писан на Москве лета 7128-го мая в... (Число в тексте опущено.) день.
На л. 70 под текстом отметка об отправлении: Послана с приставом з Бурнашом.
ЦГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1, 1619 г., д. № 1, лл. 65-70. Отпуск.
Комментарии
1. Так как из переговоров с Тархан-ламой и из грамоты Шолоя Убаши-хунтай-джи, присланной царю Михаилу Федоровичу, было видно, что Алтын-хан отнюдь не считает себя подданным московского царя и относится к нему, как равный к равному, предлагая заключить военный союз и установить постоянные дипломатические и торговые связи, московское правительство решило проявить известную осторожность. Было решено не допускать в Москву монгольских, калмыцких и других послов без предварительного согласия центрального правительства. Следствием этого решения и явилась данная грамота, отправленная из Посольского приказа с Бурнашем Никоновым тобольскому воеводе М. М. Годунову. В тот же день была послана грамота томскому воеводе И. Ф. Шаховскому (см. Ф. И. Покровский, Путешествие в Монголию и Китай сибирского казака Ивана Петлина в 1618 г., СПб., 1914, стр. 45-46).
2. См. приговор боярской думы от 31 декабря 1616 г. (см. док. № 10).
№ 34
1629 г. позднее марта 1 *. — Из доезда красноярских казаков Н. Хохрякова и Аники Андреева к киргизскому князю Ишею. — Сообщение о событиях в Китае
(*— Датируется по упоминающейся в опущенной части текста дате наказной памяти (см. Ф. Миллер, История Сибири, т. II, М.-Л., 1941, стр. 351))
/ л. 131 об. / [...] Да он же, Ишей, сказывал, что ездил он к Алтыну с ясаком и слышал де у алтыновых людей: пришел де из-за Китайского царства стороны царь, и воюет де китайского царя, и городы емлет, а называетца — «я де неверным царем всем царь», а называют ево Дучюн-кан 1, а ево де имени не знаем; и Лабинское царство взял, и Жолтых мугалов взял, и иные де городы и улусы поймал, а будет де и Алтына-царя воевать; а царьством емлет и воюет, а в них не живет. И говорит де / л. 132 / он так: государь царь русской велик и славен, да я де велик под ним, а больше де нас нет. А бой де у нево огненой и лучной и копейной и всякой, и люди де у него всякия. А городы, которые не может взять приступом, и он топит водою. А царства, которые емлет, и он де царей и князей казнит и их детей, а черных людей оставляет в царствах, а служилых людей с собою емлет. А к Алтыну де царю пришли выходцы от нево, а сказывают: от нево де мы шли 20 дней [...]
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 17, № 113, лл. 131об.—132. Копия XVIII в.
Опубл.: Г. Ф. Миллер, История Сибири, т. II, М.-Л., 1941, стр. 352.
Комментарии
1. Под именами Дучюн-кан, Дечен-кан, чахарский Дючин-хан, Дючина-царь, Дючин-хан, Чахар-кан в русских архивных документах фигурирует чахарский Лигдан-хан (1604-1634), стремившийся подчинить себе монгольских феодалов и создать а Южной Монголии централизованное государство для борьбы с маньчжурским нашествием. Вряд ли можно согласиться с Н. П. Шастиной, которая считает, что сообщения русских документов о войне «царя Чагира с Китайским царством» относятся к действиям Лигдан-хана против маньчжуров, вероятно речь шла все же о минском Китае.
В «Истории Минской династии» («Минши») Лигдан-хан известен под именем Худуньту. В 1628 г. он со своими войсками внезапно вторгся в пределы Китая в районе Сюаньфу и Датуна. Положение было настолько серьезно, что император лично прибыл на границу. В 1629 г. Худуньту вновь совершил набег на область Яньсуй, и минский двор вынужден был вступить с ним в соглашение. Очевидно, об этих набегах и стало известно администрации сибирских городов.
В 1634 г. Лигдан-хан потерпел поражение от войск маньчжурского хана Абахая и вскоре умер (см. Д. Покотилов, История восточных монголов в период династии Мин 1368-1634, СПб., 1893, стр. 213-217; «История Монгольской Народной Республики», М., 1954, стр. 144; Н. П. Шастина, Русско-монгольские посольские отношения XVII в., М“ 1958, стр. 32-33).
№ 35
1629 г. ранее июля 2 *. — Отписка красноярского воеводы А. Дубенского тобольскому воеводе А. Н. Трубецкому с сообщением слухов о захвате Китая Дючен-ханом
(*— Датируется по отметке о подаче)
/ л. 524 / Государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всеа Русии воеводам князю Алексею Никитичю, Ивану Васильевичю, Семену Васильевичю, Емельяну Евсивьевичю Ондрий Дубенской челом биет.
В нынешнем во 137 году посылал я в Матарскую землицу казаков Ивашка Тимофиева, Первушку Драчева, Потапку Иванова, толмача Лаврушку Селиверстова. И в нынешнем же во 137 году майя в 11 день тот Ивашко Тимофиев с товарыщи приехали из Матарские земли и сказали в съезжей избе: идет де из-за Китайского царьства царь неведомо какой, а называют ево Дючюн-кан, а имени ему не знают, и Китайское царьство взял, и Лабинское государьство взял же, и Алтына де царя розвоевал, а будет де мугал воевать, а называетца де — «я де неве[р]ным царем всем царь, один де велик государь царь руской, да я де другой царь, а больши де нас двух нет никово», а хочет де итти до руских городов 1.
На л. 524 об. отметка о получении: 137 июля в 2 день привез тобольской пешей казак Ивашко Лукьянов.
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 74, л. 524. Подлинник.
Комментарии
1. Имеется также отписка в Сибирский приказ томского воеводы П. Пронского, в которой сообщаются аналогичные сведения, полученные от Ивана Тимофеева с товарищами (см. ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 74, лл. 471-474).
№ 36
1631 г. март. — Из статейного списка посольства томского сына боярского Казыя Корякина к Алтын-хану. — Сообщение о событиях в Китае 1
/ л. 394 / […] И Казый велел Алтыну говорить: сказывает он, Алтын, что Чагир-кан брат ему; и где он, Чагир-кан, преж сево кочевал, и давно ль с ним, с Алтыном, роскочевался, и роскочевався, в которых местех кочевал, и давно ль с ним, с Алтыном, Чагир-кан в недружбе, и [мно]/ л. 393 (Листы перенумерованы в обратном порядке.)/гие ль с ним, с Чагир-каном, воинские люди, и какие у них бои?
И Алтын сказал: отец де Чагирканов кочевал от нево, Алтына, своею ордою, и как де отец ево умер, и он, Чагир-кан, остался мал, и почала де ему быть от окольних орд обида, и он де от обиды, покиня отцовскую орду, с невеликими людьми отшол за моря тому де лет с 15 и больши. А как де Чагир-кан взмужал, и за морем / л. 392 / собрався с людьми, пришол в отцовскую орду, и с теми своими и отцовской орды с людьми те свои немирные земли, от ково ему была обида, поймал, и Китайское и Лабинское государства взял. И ныне де с ним, с Чагир-каном, сказывают, люди многие, а бой де у нево лучной и копейной и огненой. И стоит в Китайском государстве.
И назавтрее тово послов своих и с ними Казыя и с[лу]живых людей от себя отпустил и приказывал ко государевым воеводам, что он однолично под государевою царскою высокою рукою быть рад навеки неотступен, и с послы своими ко государевым воеводам приказывал то ж, и шерть за себя, за Алтына, и за всю свою орду великому государю дать велел. / л. 391 /
Да Казый же, будучи у Алтына в кочевье, сверх алтыновых речей, розведывал про Чигир-кана всякими мерами. И проведал Казый, что есть в алтынове кочевье от Чагир-кана утеклец. И Казый велел того утеклеца призвать к себе в тай киргишенину, которой в то время был у Алтына, Адайку. И Адайко того утеклеца х Казыю привел, и Казый того утеклеца роспрашивал: ис коих он мест от Чагир-кана ушол, и которой орды Чагир-кан, и многие ль с ним люди, и какие у них бои, и в которых местех ныне Чагир-кан с людьми своими стоит, и которой у них язык?
И утеклец имя себе сказал Тетеймиргай, двора де он Чагирканова, а ушол от Чагир-кана из Еушубинского государства 2, а ходу де до Алтына от Еушубинского государства месяц, и Алтыну де Чагир-кан брат, вера и язык с Алтыном одна. А прежде сево качовал Чагирканов отец своею ордою, и как де Чагирканов отец умер, а он, Чагир-кан, остался мал, и от обиды сторонных орд с невеликими людьми ис кочевья своего отшол за море тому лет с 15. А как взмужал, и он из-за моря пришол на старую отцовскую орду, и от которых орд была ему обида, и те орды поймал войною, и Китайское и Лабин/ л. 390 /ское государство взял, и хотел ити и на Алтына. И учал де быть у Чагир-кана голод 3, потому что с ним люди многие, и он де, Чагир-кан, со всеми своими воинскими людьми из Еушубинского государства воротился в жилые места х Китайскому государству. А бой де у Чагир-кана вогненой и лучной и копейной, а по смете де у Чагир-кана воинских ево [103] людей тысеч с 30 [и боль]ши. А я де от Чагир-кана побежал для голоду ж, а за морем с ним не был [...]
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб, 74, лл. 394, 393, 392, 391, 390. Подлинник. Весь статейной список на лл. 402-390.
Опубл.: Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1636», М., 1959, № 86, стр. 170-171.
Комментарии
1. Казый Карякин был послан томским воеводой Иваном Татевым к Алтын-хану, чтобы собрать сведения о Лигдан-хане: «И Китайское и Лабинское государства взял ли, и будет взял, и каким обычаи взял — приступом ли, или подкопом, или водою вытопил?» (ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 74, л. 43 в).
Казый Карякин побывал у Алтын-хана, вел с ним переговоры о шертовании его русскому царю и привез первые подробные сведения о Лигдан-хане. Казый Карякин, как и следующие русские послы в Монголию Яков Тухачевский и Дружина Огарков, вел переговоры со вторым Алтын-ханом Западной Монголии, — Бадма Эрдени-хунтайджи или Гомбо Эрдени-хунтайджи, старшим сыном Шолоя Убаши-хунтайджи (см. ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 74, л. 43/в; Н. П. Шастина, Шара Туджи — Монгольская летопись XVII в., М.- Л., 1957, стр. 167).
2. Вероятнее всего, под Еушубинским государством (Еушибинской землей) подразумеваются ойратские ханства Западной Монголии. Посол Алтын-хана Байгал Байсаев-бакши сообщил в конце 1631 г. томскому воеводе И. Ф. Татеву: «...побежали де было от нево, от Чагир-кана, 9 человек полонеников, и те де люди Еушибинские земли и язык де у них колмацкой, а Еушибинская де земля смежно с Лабинскою землею, а Лабинская де земля по сю сторону Китайского государства... А с Китайским де государством смежно Лабинская земля, да Еушубинская, да Жолтые Мугалы» (см. «Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1636», М., 1959, стр. 164).
3. Эти сведения о голоде в войсках Лигдан-хана подтверждаются и китайскими источниками. В 1628 г. датунский губернатор Чжан Цзун-хэн представил императору доклад, в котором говорилось: «Чахары подошли к границам областей Сюаньфу и Датун, к местности Синьчэн, отстоящей от Датуна на расстоянии всего 200 ли. Они оставались там с лишком 3 месяца и не осмеливались произвести вторжение. Из этого можно заключить, что они, вероятно, голодны и бедны, как мы сами, и жили на деньги, которые получали от нас. Теперь в течение двух лет они не получают ничего, и потому средства их иссякли, они все проели, лошади у них устали, и земля их покрылась трупами, как травой. Теперь чахары смотрят на то, чтоб вступить в соглашение, так же, как люди ожидают урожая...» (Д. Покотилов, История восточных монголов в период династии Мин. 1368-1634, СПб., 1893, стр. 216-217).
№ 37
1631 г. ноября 2. — Из записи приема в Томске посла монгольского Алтын-хана бакши Байгала Байсаева. — Сообщение о событиях в Китае