/ л. 467 / Государю царю и великому князя Михаилу Федоровичю всеа Русии холопи твои Сенька Клубков Масальской, Ивашко Кабыльской, Митька Жеребилов челом бьют.
При прежних, государь, стольнике и воеводах при князь Иване Ромодановском с товарыщи присылал в Томской черных колмаков Тойчи-тайша 1 посланников своих бити челом тебе, государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, чтоб ты, государь, тово Тайчина-тайшу пожаловал, велел бы ево принять под свою государеву царскую высокую руку и чтоб ему повольно было своих улусных людей с скотом и с мяхкою рухлядью посылать торговать под Томской город. И те ево, Тайчины-тайши, посланники в Томском городе за своего Тайчина-тайши и за весь ево тайчин улус шертовали, что тайше их Тайчину и всего ево, тайчинову, улусу тебе, государю, служить и прямить и во всем тебе, государю, добра / л. 467 об. / хотеть и никокава дурна не думать.
И в прошлом, государь, во 148 году сентября в 28 день по той ево, Тойчи-тайши, шертованию послали мы, холопи твои Ивашко да Митько, до моего, холопа твоего Сенькина, приезду в Черные Колмаки к тому ж Тойчин-тайше и к его улусным людей тарского конного казака Омельку Вершинина да с ним в толмачех городового толмача бухаретина Ермометка Шагалакова да казанскова гулящаго человека татарина Алыбайка. И велели мы, холопи твои, тому Омельке Вершинину с товарыщи, пришед в Черные Колмаки, и говорить Тайчин-тайше и ево, Тайчиным, улусным людей, чтоб он со всем своим улусом по прежнему своему шертованью праведу свою подкрепил, дал бы шертьсвою вновь, что ему, Тайчи-тайше, и со всем своим улусом, на чем наперед сево шертовал тебе, великому государю, служить и прямить и во всем добра хотеть, и под твои государевы сибирские городы и остроги и на твоих государевых ясачных людей войною не приходить, и на промыслех и на проездах твоих государевых руских людей и татар не побивать и не грабить, / л. 468 / и никакого дурна ни думать, и с скотом и со всяким своим товаром улусных своих людей под Томской город присылать торговать, и он бы, Тайчи-тайша, со всем своим улусом на твое государево царское жалованье был во всем надежен, люди б ево приходили с товары под Томской без всякие боязни, обиды им и тесноты под Томским от твоих государевых ни от каких людей не будет. И приветчи ево, Тайчю-тайшу, к шерти, и што ево Тайчины-тайши будут против ево, Омелькиных, речей ответ, и ему, Омельке, те ево, Тайчины, речи писать на список, и ехать ему, Омельке, с товарыщи в Томской город, и те Тайчины речи подать и самим им явитца в Томском городе в розряд перед нами, холопьми твоими. И тот, государь, Омелька Вершинин с товарыщи со 148 года по нынешней по 151 год сентября по 20 день в Томской не бывали.
И в нынешнем, государь, во 151 же году сентября в 20 день пришол из Черных Колмаков тарской казак Омелька Вершинин, в Томской приехал один без товарыщев своих. И мы, холопи твои, тово служилово человека Омельку Вершинина перед собою / л. 468 об. / в розряде поставить [120] велели и ево роспрашивали: посылан он, Омелька, был ис Томского в прошлом во 148 году в Черные Колмаки к тайше Тайче и к ево, Тайчиным, улусным людем для твоево государева дела, привести Тайчю-тайшу и со всем ево, тайчиным, улусом под твою государеву царскую высокую руку, а приветчи и выговоря ему речи по наказной памяти и што ево, Тайчины, речи против наказной памяти будут, и ему было, Омельке, с товарыщи ехать в Томской не мешкая; и он, Омелька, был многое время, 3 годы, ниведомо где, и ныне он приехал в Томской откуды, и где такое многое время был, в коих улусех, и где ево, Омелькины, товарыщи Ермометка и Алыбайко?
И тот Омелька перед нами, холопьми твоими, в роспросе сказал:
Держал де ево Тайчи-тайша у себя в улусе 2 годы сильно 2, и после де того посылал Тайчи-тайша ево, Омельку, и товарыщев ево с своими людьми с торгом в Трухменкала 3 и в китайские и в украиные городы и в Бухары и в Казачью / л. 469 / орду 4. И в тех де, государь, оне царствах были, в китайском в украинном городе в Сюмени 5, да в бухарских в двух городех в Самаргане да в Ташкене. А от Тарского де, государь, города до Тайчина улуса, х которому тайше он, Омелька, ис Томского посылан был, конем езду со вьюки 3 месяца, а от Тайчина улуса да Трухменского государства тяжолым ходом со вьюки месяц, а от Трухменсково де государства до китайских порубежных городов, в котором городе они, Омелька, были, ходу со вьюки ж на конях 3 недели 6. А город де каменной, добре велик. А от того де порубежного города да того города, где сам Китай, государь, царь живет, конем езду месяц 7. А тот де город, где китайской царь живет, добре велик, сказывают, от стены до стены поперек города конем день езду. А товаров де, государь, в Китайском всяких много, и овощ огородной руской и немецкой всяко[й] родитца. Да от Тойчинова ж де улуса да Казачьей орды ходу месяц, а от Казачьей орды да Бухары езду 3 недели. А как де, государь, они, Омелька, из тех царств и орд пришли назад в Тайчинов улус, и Тайчин де, государь, тайша ево, Омельку, из своего улуса в Томской и отпустил не задержав 8. А товарыща де ево Ермометку толмача Тайчи-тайша отпустил с своими людьми с торгом в Бухары, / л. 469 об. / а отпустит де ево, Ермометку, Тайчи-тайша в Томской весною нынешнего ж 151 году. А товарыща ж де ево казансково татарина Алыбайка убили колмаки, промеж собою дрались. А Тойча де, государь, тайша по своей вере шертовал, что ему со всем своим улусом тебе, великому государю, служить и прямить и добра хотеть и никакова дурна не думать, и под Томской город с торги приходить, и вперед де он, Тойчи-тайша, на твое государево жалованье во всем надежен. И ему де, Амельке, с товарыщи у него, Тайчи-тайши, для твоего государева жалованья корм был доволен и никакой обиды и тесноты ни в чем не было. Да и во всех де, государь, царствах и ордах твое царское величество высоко прехваляют и называют тебя, великого государя, преславна и грозна. Да ему ж де, государь, Омельке, говорили китайские люди в порубежном китайском городе, где они торговали: как бы де ты, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, указал послать своих послов к их китайскому царю, и они б де, китайские люди, тех твоих государевых послов от тех своих украинских городов да китайского их царя не то чтоб чесно допровадить, для б де твоево царсково величества на головах понесли, а китайскому де царю про твое царское величество гораздо ведомо, твоим де царским величеством славою угрозою китайской царь похваляетца 9.
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 17, № 243, лл. 467-469 об. Копия XVIII в. с отпуска.
Комментарии
1. Тойчи-тайши (Дайчин-тайша, Тайчин-тайша) — крупный ойратский феодал, торгоут, сын Урлюка. Основной район его кочевий — река Яик. Неоднократно угрожал набегами Астрахани, в летнее время в 1638 и 1639 гг. подходил к сибирским городам.
2. Вероятнее всего посольство было задержано в связи с тем, что Дайчин уезжал в Джунгарию на съезд 44 монгольских владетельных князей, созванный в 1640 г. по инициативе ойратского Батур-хунтайджи. Задачей этого съезда было урегулировать взаимоотношения между отдельными феодалами и создать коалицию для объединенной борьбы против маньчжурского нашествия. На съезде было принято так называемое Степное уложение — свод монголо-ойратских законов, который оформил феодальные права и привилегии князей и дворянства, а также правовое положение ламаистской церкви, как важной составной части феодального общества.
3. Турхменкала, или Туркмен-Кала — город в Туркмении.
4. В 1641 г. Дайчин кочевал под Бухарой, очевидно, в это время он и решил отправить торговый караван в среднеазиатские государства и «китайские украиные городы» По-видимому, присутствие в торговом караване Дайчина представителей Русского государства поднимало престиж тайши у соседних народов (см. С. К. Богоявленский, Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в., — «Исторические записки», 1939, № 5, стр. 98).
5. Сюмень — по всей вероятности, это город Синин, крупный торговый центр на западной границе Китая в период правления династии Мин.
6. Очевидно, в данном случае Вершинин слишком далеко относит на восток границы «Трухменского государства», включая в него не только другие среднеазиатские владения, но и государства, находившиеся на территории современного Синьцзяна.
7. От Синина до Пекина около 3,5 тыс. км. Так что и здесь Вершинин почти вдвое сокращает время, необходимое для переезда.
8. После возвращения Вершинина Дайчин-тайша в том же 1642 г. отправился на богомолье в Лхассу. Маршрут его поездки, вероятно, должен совпадать в основном с маршрутом Вершинина, так как через Синин пролегала важная дорога, ведшая к Кукунору и в Тибет (см. С. К. Богоявленский, Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в. — «Исторические записки», 1939, № 5, стр. 79).
9. Это известие перекликается с сообщением в грамоте императора Сыцзуна царю Михаилу Федоровичу (док. № 24) о том, что еще при Шэньцзуне «от великого государя торговые люди приходили торговать».
Для получения грамоты Вершинину не нужно было самому ездить в Пекин, она могла быть написана представителями сининской администрации, или же, если Вершинин достаточно долго оставался в пограничном районе, прислана по запросу тех же китайских чиновников. Последнее скорее всего. Вершинин, по-видимому, зимовал в Китае. Если учитывать, что он приехал в Томск в сентябре 1642 г., то из Китая он должен был выехать в апреле или мае. Таким образом, неудобные для пути зимние месяцы он провел в Синине. Этого времени было вполне достаточно для того, чтобы сининские чиновники связались с Пекином. Хорошая осведомленность о первом приезде русских, проявленная при составлении второй грамоты, говорит о том, что в Пекине были какие-то документы (впоследствии утраченные), поднятые в связи с приездом Вершинина.
№ 53
1645 г. ранее мая 2 *. — Грамота монгольского Алтын-хана царю Михаилу Федоровичу о причинах разрыва отношений и об отказе пропустить русских послов в Цинскую империю 1
(*— Датируется по времени приезда в Томск посла Алтын-хана ламы Тархана, привезшего грамоту (см. Н. П. Шастина, Русско-монгольские отношения в XVII в., М., 1958, стр. 57))
/ л. 680 / Список с листа Алтына-царя.
Божиею милостию Московские земли великий государь, Белой царь и великий князь Михайло Фёдорович, Кангинские земли Канган Мулгун и Большая орда Алтын-царь здорово. В правую сторону в Тангуцкую землю ходил молитца 4 года, и пришол здорово. И прислал Тархан-лабу проведать про государево многолетное здоровье. И что преже сего был отец мой Алтына-царя з государем в утверженье, а после де отца своего я, Алтын-царь, з государем царем тож в утверженье. Первое де посольство от государя был сын боярской Казей, а с тем де Казеем от Алтына-царя был в послех Байгал-бакши. Да после де Казея был в послех Яков Тухачевской, да с Яковом де были посланы два хонжины. / л. 681 / Да после де тово присланы были к нему, Алтыну, государевы послы Степан Греченин, а с тем де Степаном посланы были от нево Алтына послы Мергень Дега. А утвердили де на том, что было без престанно промеж собою пословать, отец де ево и учитель Алтына-царя Даин Мергель-ланзу да Дурал-табун дали шерть в мое место. А после де тово прислан был сын боярской Василей Старков, да с ним де отпущен был от Алтына Будат-бакши. И в посольстве де нашем от тово Василья и от Будал-бакши смута учинилася, а за тем де Будат-бакши помешка: пришол и сказал, что де они не пожалованы. И я де ево спрошал: за што де ты не пожалован? И он де сказал: Василий де сказал, что де ты, Алтын-царь, дары государевы велел лабе да Дуралу отнять сильно. А прежде сего я, Алтын-царь, дары, которые присланы были от государя, не отъимывал силою. И Василей де поху/ л. 682 /лил, на меня то солгал. И в том бы де государь велел сыск дать в той смуте, будет я у Василья те дары отнял. И о том де, буде Василей учнет спор держать, и государь бы де прислал для оправки Якова Тухачевского или Степана Греченина для справки с тем Васильем. И как де их пришлете, и я де роспрошаю и к тебе, к государю, отпишу.
А наперед сего писано от государя к нему, Алтыну, о послах, что государь хотел послать послов, чтоб тех послов провесть в Китайское да в Тангуцкое да в Юрчицкое земли, и я де было хотел провесть. И я де хотел подыматца в 2 места молитца, и послал в Томской купить бумаги и серебра Мергень Дегу, и ево в Томском городе воеводы засадили, да што де с ним послали продать, и то де у него оставили. И то де по государеву ли указу или де своим произволом засадили и животы взяли? Да о том де, что государь укажет.
Да за то, что грамоту ево Алтына-царя за расмотренье 50 соболей да 5 бобров.
Да посол Тархан-лаба з двемя кашевары.
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 455, лл. 680-682. Список.
Комментарии
1. Эта грамота была доставлена в Томск прибывшим туда с посольством Тархан-ламой, а затем направлена в Москву. Она осталась без ответа, и Алтын-хану не удалось восстановить прерванные отношения с Московским государством.
№ 54
1647 г. июня 29. — Сказка в Енисейской приказной избе енисейского казачьего десятника Константина Иванова с товарищами о посольстве к монгольскому табуну Турухаю
/ л. 359 /155-го июня в 29 день. Приход служилых людей Енисейского острогу десятника казачья Костьки Иванова да служилого ж человека Ивашка Самойлова да новоприборново человека Ивашка Ортемьева к мунгальскому князю Турокаю-табунану 1 з государевым жалованьем, з бобром, да с выдрою, да с рысью, да с собольми с парою, да сукна лазоревого вершек. И против того он, князь, чем государю бил челом и что им, служилым людем, толмачем говорил:
Князь Турокая-табунан против царского величества, государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии и жалованья встал, в которое время государя нашего они, служилые люди, про государево величество и жалованье ему, князю, речи говорили, слушал и государево жалованье у них, у служилых людей, бобра и выдру и рыси и соболи и вершек, принял и поднял на голову, и государю нашему царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии поклонился. И после того у них, у служылых людей, он, князь, спрашивал: для де чево государь ваш вас к нам послал — земли ли де нашей и нас проведывать и смотреть?
И служилые люди Костька с товарищы ему, князю Турокаю-табунану, про государьское величество государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии речь говорили, что государь их, служылых людей, по своему государеву величеству и милосердому жалованью послал в свою государеву заочную вотчину в Сибирь, а велел им государь наш царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии служылым людем итти из Енисейского острогу с атаманом с Васильем Колесниковым и с служилыми людьми в новую землю на Байкал-озеро и проведать про серебряную руду и про серебро, где та серебряная руда есть, и как ис той серебряной руды / л. 360 / серебро делают, и в котором государстве или в которой земли, и какие люди у той серебряной руды живут, и как ис той серебряной руды они серебро делают.
И князь Турокай-табунан государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии служилым людем по ево государеву указу про серебреную руду и про серебро сказал, что де у него серебряной руды нет, а есть де серебряная руда у Богды-царя 2, и серебро; а которое де царство, того он им, служилым людем, не сказал. И им де тот царь по их вере силен, и серебра де у них много. А снаряд де у него — пушки медные большые и всякое огняное оружье есть потому ж, как де и у вашего государя. А про нашего государя он, Турокай-табунан, слыхал от Китайского государства, что де ваш государь грозен и силен 3. И велел им, служилым людем, он, князь Турокай-табунан, ехати к мунгальскому царю Чичину 4 для того, что он, Турокай-табунан, под его рукою, а ведает де про него, царя Богду, он, мунгальской царь Чичин.
Приход служилых людей к мунгальскому царю Чичину. Он Турокая-табунана с его вожы ехали, а встретил их ево царев посольской дияк, а спрашивал де их потому ж, что и Турокай-табунан. И служилые люди ему, цареву дьяку, говорили, чтоб им к мунгальскому царю [123] Чичину итти. И мунгальской царь Чичин их, служилых людей, к себе в то время взять не велел, а велел им дати юрту добрую и честь.
Да на другой день ево ж царев дьяк им, служилым людей, сказал: только де у них есть от их государя подарки, и он де их велить к себе призвать. И служилые люди государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии по его государеву указу говорили, что государь наш своих государевых служилых людей велел к ним, иноземцом, посылать, не бояся их, потому что государь наш царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии надо всеми неверными и непокорными цари грозен и силен, а послал де наш государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Русии / л. 361 / обладатель и самодержец, свое государство жалованье, однорядку сукна голубово, да 3 бобра, да 3 выдры, да вершек сукна красново дати ему, мунгальскому царю, посылкою, а не в подарки.
И мунгальской царь Чичин велел их, служилых людей, вести к себе, а идучи им велел, видя юрту свою, перед нею кланятися и садитца на коленках. И служилые люди милостию небесного царя и паметуя ево государево царево я великого князя Алексея Михайловича всеа Русии крестное целованье и милость, не бояся его, мунгальского царя, слова, к нему не пошли и государева жалованья ему посылки не дали.
И мунгальской царь Чичин велел государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Русии самодержца их, служилых людей, по... поить и кормить довольно, а изо... Да им же велел дать... в сажени... потому, что они руской государевы указные ж печатные сажении аршина не знают, и велел их от себя проводить ко князю своему Турокаю-табунану с честию бережно. А на походе они, служилые люди, у царева ж дьяка про серебряную руду и про серебро спрашивали, где та серебряная руда и серебро есть. / л. 362 /
И царев дьяк им, служилым людей, про тое серебряную руду и про серебро сказал, что де серебряной руды и серебра есть у Багды-царя много в горах в каменю, а для де береженья у той серебряной руды живут у него, царя, доброво дельново конново войска людей по 20 000 с оружьем беспрестанно, а одежа их — куяки железные под камками и под дорогами, а кони у них потому ж под железными полицами, а бой их огняной всякой пушки и всякой наряд, так же, как де и у вашего государя, а берегут де твое серебряную руду у него, Богды/ л. 363 /царя, от Китайского и от нашего Мунгальского государств, а наш де мунгальской царь посылает к нему, Богде-царю, по тое серебряную руду менять собольми, а ломати де им, мунгальским людей, велят тое серебряную руду самим мерою, а лишка де им ломати не велят, а словут де те люди желлинцы, которые тое серебряную руду берегут 5.
Приход служилых людей от мунгальского царя Чичина к Турокаю-табунану. И Турокай-табунан им, служилым людей, честь воздал потому ж, и дал им, что принести к нашему государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии золота усичек да чашку серебряную. А ходят де от него, мунгальского царя Чичина, по тое серебряную руду к Богде-царю в одну сторону 3 месяца коньми. А ныне де он, Турокай-табунан, для нашего государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Русии самодержца, посылает по тое серебряную руду к Богде-царю с собольми полтораста человек на велбудах / л. 364 /. И государю нашему царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии он, князь Турокай-табунан, с своими улусными людьми хочет быть покорен. И отдал он, Турокай-табунан, нашему государю своих улусных людей 2000 человек и ясаку с них впредь себе имати не хочет. [И о]ни служилые люди, взяли с тех Турокая-[табунана люд]ей [124] государю 50 соболей... (Утрачено 3 строки.) турокаевых людей до Баргузина-реки устья к атаману к Василью Колесникову 3-е человек. И пришед, они Костька Иванов да Ивашко Артемьев, отдали золото, чашку серебряну ему, Василью. А Ивашко Самойлов идучи от мунгальского царя назад, на дороге умер... (Рукоприкладство по склейкам неразборчиво.)
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 308, лл. 359-364. Подлинник.
Комментарии
1. Большинство советских монголоведов считает, что Турухай-табунанг был главой особой этнической группы табунгутов, кочевавших в районе р. Селенги (см. «История Бурят-Монгольской АССР», т. 1, Улан-Удэ, 1954, стр. 151; Н. П. Шастина, Русско-монгольские посольские отношения XVII века, М., 1958, стр. 62-65).
2. Искаженное слово «богдохан». Так именовались маньчжурские императоры.
Первые сведения о князе Богдое были принесены русскими землепроходцами в 40-х-50-х годах XVII в.
Походы в районы Байкала и Амура, центром отправления которых стал Якутский острог, сильно расширяли представление местной администрации как о местном населении, так и о населении соседних земель. Однако некоторые из получаемых сведений носили несколько фантастический характер и не соответствовали действительности. Так, нереальной фигурой являлся и князь Богдой, о котором говорило бурятское и даурское население (см. коммент. 1 к док. № 58).
Ранние сведения о нем находили в расспросных речах якутского письменного головы В. Д. Пояркова, который во время своего похода по Амуру летом 1643 г. от даурского князя Доптыуля услыхал о хане Борбое (по-видимому, искаженное «Богдое»).
Наиболее подробные данные о Богдое были получены Е. П. Хабаровым во время его похода по Амуру летом 1650 г. из рассказа сестры даурского князя Лавкая Моголчак:
«И у того де князя Бокдоя была она, баба, в полону и видела у того князя Бокдоя города Богдой большей и башен много, весь земляной, а в том де городе лавки есть, торгуют всякими узорочными товары, и ясак де тот князь Бокдой збирает со всех даурских князей. И у него де, у князь Бокдоя, в земле родитца золото и серебро и всякие узорочные товары и камение дорогое, да есть де у него ж, у князь Бокдоя, огненной бой, пушки и пищали и сабли и луки ядринские и всякое оружье навожено золотом и серебром, а в светлицах де у него, у князь Бокдоя, и казенки серебряны золочены, ис чево пьют и едят, все сосуды серебряные и золотые, а соболей де, государь, много горазд. А пониже того Бокдоева города великая река Нон впала в великую реку Амур с правую сторону, и по той де реке приходят суды большие с товарами, а ис которых городов те суды приходят, и про то она сказать не ведает. А еще того князя Бокдоя сильнее есть кан. А круг де того города великие люди пашенные, всякого скоту многое множество» (см. «Дополнения к Актам историческим», т. III, СПб, 1848, № 72, стр. 261).
Вряд ли можно согласиться с предположением П. Т. Яковлевой, что здесь речь идет об эвенкийском князе Гантимуре. У Гантимура не было огнестрельного оружия и, тем более, множества пушек. Он никогда не именовался ханом и его влияние не распространялось на народы, жившие по нижнему течению Амура.
Трудно сказать, кто именно скрывается под именем «хана Борбоя», вполне возможно, что это маньчжурский хан Абахай, скончавшийся в 1643 г. В первой половине XVII в., когда русские вышли в бассейн Амура, большая часть южных районов Маньчжурии была захвачена основоположником маньчжурской династии Нурхаци, который создал здесь государство Цзинь и провозгласил себя ханом. В 1626 г. Нурхаци перенес столицу в Шэньян. Сын его, хан Абахай, в 1636 г. принял титул императора, дав своему государству новое название Цин. В 1636-1643 гг. он вел непрерывные войны с Китаем.
При малолетнем сыне его Фулине (цинском императоре Шицзу, девиз правления Шуньчжи) государством правил его дядя — регент Доргунь (см. П. Т. Яковлева, Первый русско-китайский договор 1689 г., М., 1958, стр. 30; С. В. Бахрушин, Казаки на Амуре, Л., 1925, стр. 10-11; В. П. Васильев, Сведения о маньчжурах во времена династий Юань и Мин, СПб., 1863, стр. 68-75; «Очерки истории Китая», под ред. Шан Юэ, М., 1959, стр. 485-492).
3. Эти слова Турухая-табунанга перекликаются с сообщением китайских чиновников Вершинину: «...твоим де царским величеством славою угрозою китайский царь похваляется» (см. док. № 52).
4. Чичин, т. е. Цецен-хан, — один из наиболее могущественных феодалов Северной Монголии (Халхи). Его полное имя Шолой Далай Сэцэн-хаган (см. Н. П. Шастина, Шара Туджи — монгольская летопись XVII в., М.-Л., 1957, стр. 166).
5. Эти сведения о добыче серебряной руды подтверждаются и другими источниками. С древних времен в Северо-Восточном Китае близ города Телинсяня добывалось очень много серебра, так что Телинсянь назывался тогда Иньчжоу (серебряным округом). После воцарения в Китае Цинской династии добыча серебра была запрещена под тем предлогом, что «счастливую землю, в которой началась династия, нельзя беспокоить» (см. В. П. Васильев, Описание Маньчжурии, отдельный оттиск из т. XII «Записок РГО», СПб., 1857, стр. 49-50).
№ 55
1648 г. октября 20. — Расспросные речи в Тобольской приказной избе енисейского сына боярского И. Похабова о поездке к Цецен-хану и о попытке проехать от него к князю Богдою 1
/ л. 3 / 157-го октября в 20 день. В Тобольску в съезжей избе боярину и воеводе Ивану Ивановичю Салтыкову, да стольнику и воеводе князю Ивану Семеновичю Гогарину, да дьяком Дмитрию Карпову, да Третьяку Васильеву енисейской сын боярской Иван Похабов в роспросе сказал:
В прошлом де во 154 году послан он был из Енисейсково острогу вверх по Енисее и по Ангаре рекам выше Брацкого острошку, и до Осырез, и до Беленю, и до Иркута, и до Байкала-озера, и до Баргузина, и до Силенги-реки. А велено ему на тех реках или где пригоже поставить острошки и укрепить всякими крепостьми, и из тех острошков с тамошних иноземцев имать на государя ясак, и проведывать у них всяких вестей и серебра; и будет у них серебро проведают, и у них и того велено проведать, где они то серебро емлют и сами ли ево плавят; да будет они где серебряную руду укажут, и ему велено те сереб/ л. 4 /ряные руды досмотрить и описать подлинно — много ли ее будет, и взять тое руды на опыт. Да ему ж де велено проведать далече ли от Байкала озера Китайское государство.
И он де, Иван, приехав на Байкал-озеро, взял на реке Иркуте в аманаты иркуцкого князца Нарея, и с улусных ево людей и с Термиева улусу взял на государя ясак. Да на нем же де Нарее видел пояс навожен по железу серебром, и спрашивал Нарея откуда к ним серебро идет или они езо сами делают? И Нарей де казал, что серебро де к ним идет из Мугальские земли от Цысана-кана, а к Цысану де откуд идет или в Цысанове земле родитца, того ему не сказал.
Да он же де, Иван, посылал з Байкала-озера служилых людей Федьку Говорина с товарыщи 14 человек для проведыванья людей, которые государю не послушны и ясаку с себя не дают. И шли де они нартами ис Куптуга до Погромные речки 12 ден, и нашли на той речке цысанова зятя Турукая-табуна улусы кыштымов 4 юрты, и учали де их призывать к государской милости, а говорили им, чтоб они ему, великому государю, давали с себя ясак. И те де кыштымы ясаку с себя не дали и учали с служилыми людьми битца. И служилые де люди их побили, а жен и детей у них ясырем в полон взяли, да у них же де [125] взяли мяхкую рухляди 34 / л. 5 / соболи. И к нему, Ивану, тот полон и соболи привели. А иные де кыштымы ушли к Турукаю-табуну с вестью. И тот де было они ясырь и соболя поделили по себе.
И Турукай де табун прислал к нему, Ивану, тобольсково стрельца Якуньку Кулакова, которой посылай з Байкала-озера от атамана от Василья Колесникова к Цысану-кану для проведыванья серебряные руды наперед ево, а товарыщ де ево толмача Ганьку да охочево человека Ваську Власова оставил для веры у себя. А велел ему, Ивану, говорить: будет они не отдадут ему, Турукаю, ясырю ево и соболей, и он толмача и охочево человека Васьки из своей земли не выпустит и их побьет. И он де, Иван, у служилых людей ясырь и соболи взял и пошел с тем ясырем и с собольми к Турукаю-табуну и служилых людей 14 человек, которые в полон ясыр поймали, и тобольскова казака Якуньку Кулакова, которова к нему для того ясырю и соболей Турукай присылал, с собою ж взял. И шли де они до тово Турукая-табуна на лыжах 15 ден.
А как Турукаю с ясырем пришел и поднес к нему государева жалованья 5 пар соболей да 2 аршина с четью сукна аглинсково красново, говорил ему: для чево он царского величества людей Якуньку Кулакова с товарыщи у себя задержал? И Турукай де табун ему сказал: задержал де он государевых людей для того, что погромили ево улусных людей и ясырь поймали, и будет / л. 6 / ясырь и соболи отдадут, и он де государевых людей Якуньку Кулакова с товарыщи от себя отпустит. И он де, Иван, Турукаю-табуну ясырь и соболи отдал, а Турукай де табун государевых служилых людей Якуньку Кулакова с товарыщи ему, Ивану, отдал. Да Турукай же де взял у него, Ивана, сильно топорок да натруску с порохом, да у казака взял пищаль.