И в нынешнем во 159 году твои царя Шамшакановы князи князь Лавкай, да княж Шилгин, да княж Албаза, да княж Атей, да княж Десаул, да княж Балбулай, да княж Гбучюдар, да княж Янорей, да княж Исенал государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии ратных людей побить хотели и бои многие ставили. И от государя нашего ратного бою ваши люди стоять не могли. И [134] тебе б, царю Шамшакану, против государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии ратнево бою не стоять, и с ево государя нашего людьми не битца, и государя нашего тем не прогневить, и велеть дань давать серебром и золотом и самоцветным каменьем и узорочными товары и мяхкою рухлядью, что у вас в вашем государстве родитца, по вашей силе, как бы вам в мочь.
А здесь в его / л. 3 / государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии в одном Сибирском государстве ратных руских людей многое множество. Да у государя ж нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии в Якутцком остроге вверх и вниз по Лене и по иным сторонным рекам в ево государеве в вечном ясачном холопстве якуты и тунгусы и юкагири — многие люди, и ратному бою навычны, и государю нашему царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии на изменников и на непослушных людей в походы готовы и рады битца за государя нашего часто, не щадя голов своих. И самому тебе, царю Шамшакану, чаем, ведомо, потому что государя нашего царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии ясачные тунгусы с вами в советех живут без боязни и с князь лавкаевыми улусными людьми сходились с Олекмы на шильских и на амурских вершинах.
ЛОИИ, ф. Якутские акты, карт. 12, стлб. 14, лл. 1-3. Черновик.
Опубл.: «Журнал для чтения воспитанников военных учреждений», 1840, т. 27, № 105, стр. 91-94; «Сын Отечества», СПб., 1840, кн. 1, стр. 120-122; «Акты исторические», СПб., 1842, т. IV, № 31/IV, стр. 72-73 (опубл. по копии XVIII в.).
№ 61
1652 г. не ранее августа 1 * .— Из отписки приказного человека Е. П. Хабарова якутскому воеводе Д. А. Францбекову о походе по р. Амуру
(*— Датируется по упоминанию числа в опущенной части текста)
/ л. 271 об. / Список с отписки слово в слово.
Государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии воеводе Дмитрию Андреевичу Францбекову да дьяку Осипу Стефановичу бьет челом холоп государев с великия реки Амура, с усть Зии-реки, ис Кокориева улусу приказной человек Ерофейко Павлов Хабаров с служилыми и с вольными охочими людьми, с новоприборными доурскими служилыми людьми челом бьет [...] (Здесь и далее опущены части отписки, содержащие описание похода отряда Е. П. Хабарова из Албазина вниз по Амуру с 2 июня 1651 г. Дальнейшие события относятся ко времени 5—6 июня.)
/ л. 272 / И мы того же дни набежали на тот Гуйгударов город о закате солнца в ленских стругах под тот Гуйгударов город. И тот Гуйгудар-князь, да с ним были 2 князя и богдоевы люди, улусные мужики все выехали против нас на берег, и нас не стали к берегу припущать [...] И как те князья в город засели, а богдоевы люди с ними, з даурскими людьми, в городы не засели и выехали на поле далече [...] [135]
/ л. 273 / И в кои поры у нас драка была, и те богдоевы люди по полю все ездили и бою нашего з дауры смотрели, а к нам, казаком, не стреляли. И мы у тех ясырей про тех богдоевых людей роспрашивали: для чево де они, богдоевы люди, те приехали к вам, и много ли их, богдоевых людей? И тот ясырь сказал нам то: живут де у нас богдоевы люди по 50 человек беспрестани для ясаку и с товары до иных людей своих до перемены 1. И мы у тех баб роспрашивали: для чево де они с вами в городе не сидели и за вас они не приставали? И тот ясырь то сказывает: даурские де люди наши князья Гуйгудар с товарыщи взял их [в] город к собе на пособь, и они, богдоевые люди, то им сказали: «Гуйгудар! Нам де царь наш Шамшакан не велел с рускими людьми дратись».
И назавтрее тое драки те богдоевы люди послали к нам в город ис поля своего человека богдойского, и тот мужик пришел к нам в город к государьскому величеству честно, и стал говорить своим языком китайским. И у нас того языка не знаем, / л. 273 об. / тех толмачей нет, лише переводом те даурские бабы сказывают, что де наш царь Шамшакан нам с вами дратись не велел, наш царь Шамшакан [велел] нам с вами, с казаками, свидеться чесно. А у того мужика богдойского платье на нем камчатое все, и на голове у него малахай соболей. А про иное у него, мужика богдойсково, у нас ростолмачить некому, а тот мужик говорил с нами долго. И яз, Ярофейко, тому богдойскому мужику честь воздал, и подарки государевы давал, и отпустил ево, богдойскова мужика, честно в свою Богдойскую землю [...] (Опущено описание дальнейшего похода по Амуру и зимовки в Ачинском городке.)
/ л. 277 / И марта в 24 день (1652 г.) на утреной зоре сверх Амура-реки славные ударила сила и ис прикрыта на город Ачанской, на нас, казаков, сила богдойская, все люди конные и куячные. И наш казачей ясаул закричал в городе, Андрей Иванов служилой человек: «Братцы казаки! Ставайте наскоре и оболокайтесь в куяки крепкие!» И метались казаки на город в единых рубашках, на стену городовую. И мы, казаки, чаяли, ис пушек из оружия бьют казаки из города, ажно бьет из оружия / л. 277 об. / и ис пушек по нашему городу казачью войско богдойское. И мы, казаки, с ними, з богдойскими людьми, войским их, дрались из-за стены з зори и до сход солнца. И то войско богдойское на юрты казачьи пометались, и не дадут нам, казаком, в те поры протти через город. А богдойские люди знаменами стену городовую укрывали нашего (Так в тексте.). И у того нашего города вырубили они, богдойские люди, 3 звена стены сверху до земли. И ис того их великого войска богдойсково кличет князь Исиней царя богдойского и все войско богдойское: «Не жгите и не рубите казаков, емлите их, казаков, живьем!» И толмачи наши те речи князя Осенея услышали, и мне, Ярофейку, сказали. И услыша те речи у князя Осенея, и оболокали мы, казаки, все на ся куяки. И яз, Ярофейко, и служилые люди и вольные казаки помолились Спасу и пречистой владычице нашей Богородицы и угоднику христову Николе чудотворцу, и промеж собою прощались. И говорили то слово яз, Ярофейко, и ясаул Андрей Иванов и все наше войско казачье: «Умрем мы, братцы казаки, за веру крещеную, и постоим за дом Спаса и пречистыя и Николы чудотворца, и порадеем мы, казаки, государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Русии, и помрем мы, казаки, все за один человек против государева недруга, а живы мы, казаки, в руки им, богдойским людем, мы, казаки, не дадимся!» И в те стены [136] проломные стали скакать те люди богдоевы, и мы, казаки, прикатили тут на городовое проломное место пушку большую медную, и почали ис пушки по богдойскому войскому бита, и из мелково оружия уча ли стрелять из города, и из-ыных пушек железных бити ж стали по них, богдойских людях. Тут их, богдойских людей, и силу их всю божиею милостию и государьским счастьем и нашим радением их, собак, побили многих. И как они, богдои, от того нашего пушечного бою и от пролому отшатились прочь, и в та поры / л. 278 / выходили служилые и вольные охочие казаки 156 человек в куяках на выласку богдойским людям за город, а 50 человек осталося в городе. И как мы к ним, богдоем, на выласку вышли из города, и у них, богдоев, тут под городом приведены были 2 пушки железные. И божиею милостию и государьским счастием те 2 пушки мы, казаки, у них, богдойских людей, и у войского отшибли. И у которых у них, богдойских людей, у лутчих витинов, огнено оружие было, и тех людей мы побили и оружье у них взяли. А которые на выласке казаки 156 человек, и радеючи государю и помня крестное целованье, не щадя лица своего, против государевых недругов и дралися с ними, богдойскими людьми, мы, казаки, саблями. И божиею милостию и государьским счастьем и радением и промыслом твоим Дмитрей Андреевич да Осип Стефанович и мы, казаки, тех богдойских людей на выласке многих побили. И нападе на них, богдоев, страх великий божий, и милостию Спаса и пречистые владычицы Богородицы и святаго угодника христова Николы чудотворца, и покажися им сила наша несчетная, и все достальные богдоевы люди прочь от города и от нашего бою побежались врознь. И мы, казаки, у них, богдоев, языков переимали. Да у них же, богдоев, отбили мы, казаки, 830 лошадей з запасы хлебными. Да у них же, богдоев, отбили 17 пищалей скорострельных, а те их пищали по 3 ствола и по 4 ствола вместе, а замков у тех скорострельных пищалей нет. Да у них же отбили 2 пушки железные да 8 знамен богдойских.
И тех языков яз, Ярофейко, роспрашивал накрепко. И те языки в роспросе мялися. И стал говорить язык царя богдойского служилой человек Нюлгуцкого города, именем Кабышейка. И тот стал говорити:
Яз де вам скажу всю, казаком, свою правду, чево де таить про вас пришла де к нам весть осенесь, с усть Шингалу-реки приехали де дючерские / л. 278 об. / мужики в Нюлгуцкой город, и пришед де те дючерские мужики к нам, ко князю Исинею, да к Иведакамафе, да Тамфимафе, что де седят в том Нюлгуцком городе, посланы от царя богдойского посаженика от Учурды. И те дючерские мужики росплакались и говорят де, что де приехали руские люди и нашу де землю всю вывоевали и вырубили, и жен наших и детей в полон взяли, и мы де [с] своими людьми дючерскими и Дючерскою землею собиралися и на них ходили, на город напускали не на великие люди, да тут де нас мало не всех побили, и нам де против их стоять немошно, и вы нас обороняйтя, а не ставите нас оборонять, и мы им станем ясак давать. И князь Исеней с товарыщи об том описывал в Надымны в город к царю Учурве, и посылали с отписками богдойского служилого человека, и ходил де месяц наскоре. А ходить из Нюлгуцкого города в тот город в Надымии степью в правую сторону. И на дороге, идучи мимо, 2 города, город первой Лабе, а другой город Тюмень, и те городы все каменные, а юрт в том городе по 1000-у, по 2 и по 3, а иные юрты каменные. И в том городе в Надымнах сидит царь Учурва, а посаженик тот царь Учурва царя богдойсково Шамшакана. И как тот служилой человек приехал от царя Учурвы, и прислал он грамоту, и велено де итти князю Исинею с товарыщи, и велено де собрать войско великое, и велел итти на вас, [137] казаков, и вас, казаков, велел иных побити, а иных велел живых казаков взяти и к себе поставити в землю с оружьем вашим казачьем. А князь Исиней с товарыщи собирал войское свое наскоре из Нюлгуского города, пошло нас из Нюгуцкого города 600, а с нами было пушек 6, да 30 пищалей, да 12 пинарт. А пинарты глиняныя, а в тех пинартах порох кладен, а кладено порох в тех пинартах по пуду, и те де пинарты подносим / л. 279 / под стены городовые, и стены городовые и башни ломаем. Даур (В тексте Даяркар.) с нами было 500, да из Манзанского улуса людей было с нами 420 человек, да дючеров было с нами со всей реки сот с 5 и больши. А тот де улус Манзинской стоит от нас на полудне от сего, и тот де улус на одной стороне реки, а юрт в улусе с 1000, а на другой стороне Шингалу против того улус стоит таков же. А ехали де мы из Нюлгуцкого города до ся мест 3 месяца на конех, а коней было у нас, имая с собою на 2-х человек 3 лошади. А от нашего де города стоит Нюлгуцкого города больше, а около де того города живут Мовгена сведенцы даурские люди и тунгусы. И те мужики хлеб пашут на царя Шамшакана и овощи водят. И от того города Мавгена дорога в Богдойскую землю к царю Шамшакану. А яз де, мужик, родом Никанской земли. А наша де земля Никанская (Напротив на полях: Nikani.) от Богдойской земли стоит на востоке, река де есть в нашей земли Бучен порубежная, а пала та река своим устьем в море. А людей по той реке много, а людям тем зов никаны, лица у них черные, бородаты. А другая де река есть неподалеку, имя ей Шунгуй, а по той де реке живут никаны ж многие люди, да город де на той реке стоит, а в том де городе живет царь никанской Зюлзей. Да иные де городы по той реке есть многие все каменные. А бережемся мы от богдойского царя, что де нас богдойской царь Шамшакан, никанских людей, в пределех воюет, а всей земли овладеть не можит, потому что та Никанская земля несказано велика. А никанской де царь ясаку никому не дает. Да в той же земли Никанской в нашей родится золота и серебро, и жемчуг в раковинах находят в реке, и каменье дорогое. Да в нашей де в Никанской земле родятся шелки розные, / л. 279 об. / а делают из шелков из тех камки и отласы и бархоты, а бумагу де хлопчатую сеют, а ис той бумаги делают кумачи.
И яз, Ярофейко, того мужика роспрашивал: при коковые де то золото и серебро месте родится? И тот мужик сказал:
Родится де то золото и серебро — есть де река, пала из болот, а впала устьем в море, а та река невелика, на той реке есть камень, и в том де каменю та золотая гора. А ломают ту руду золоту ломами железными, и у той де золотой руды стоит город каменной, да и служилые люди живут многие на той же реке пониже того камени. В той реке находят в раковинах жемчуг, да и серебро на той реке родится. Да и в-ыных местах (Слово местах повторено в тексте дважды.) в той Никанской земли серебро родится во многих местах, а золото родится в одном месте. И ис той де Ника[нс]кой земли во всей орде в Богдоеву землю золото и серебро и шелк и камки и всякие узорочья. А в-ыных землях яз де не слыхал про золото и про серебро, что родится, опроче Никанские земли.
И роспрося тех языков, круг того Ачанского города смекали, что побито богдоевых людей и силы их 676 человек наповал. А нашие силы казачьи от них легло, от богдоев, 10 человек — служилых двое да вольных казаков 8 человек. Да переранили нас, казаков, на той драке 78 [138] человек, и те от ран оздоровили. И кого убили у нас, казаков, и кого переранили, тому роспись под сею отпискою [...] (Опущено описание похода отряда Е. П. Хабарова вверх по р. Амуру с 22 апреля по 15 июня и встречи его с отрядом Т. Е. Чечигина.)
/ л. 281 / [...] И 1как добежали до города Турончина и Толгина, и под тем городом и улусом тех иноземцов призывали. Они блиско не ездят. Ис под тех улусов дорога в Богдоеву землю [к] царю Шамшакану. Что, Дмитрей Андреевич и Осип Степанович, ведено по государеву указу и по наказной грамоте выбрать из войсково 10 человек и отдать служилому человеку Третьяку Ермолаеву, хто ему люб, и он, Третьяк, излюбил и выбрал и роспись подал. И яз, Ярофейко, против росписи ему, Третьяку, из войска людей тех дал 10 человек. И выбрав велено ему, Третьяку, итти в Богдойскую землю в посланниках. И яз, Ярофейко, тех даурских людей призывал и того Третьяка им давали, и они блиско не едут и его, Третьяка, с товарыщи не емлют. И яз равно тут стоял 4 недели, и те иноверцы и блиско не едут. А что у нас есть аманаты их, и яз тем аманатам Туронче з братом говорил: для чево де тово Третьяка твои люди не возьмут и к царю к Шамшакану не везут? Он то говорил: как де им взять, стала де земля с вами топере задралася, и вы де многих богдоевых людей побили, да и нонече де к вам будет войское богдоево большое, тысяч 10 и больше, и как де взять нашим людем / л. 281 об. / того Третьяка с товарыщи? Их де к вам не отпустят, и вы де нас побьете [...] (Опущена часть документа с описанием ухода от Е. П. Хабарова отряда С. Полякова.)
И яз, Ярофейко, велел толмачом призывати к государскому величеству, и посланника Третьяка Ермолина на руки давал вести к царю Шамшакану. И они то говорят: как де к вам ехати, что де вы обманываете, сказывал де нам толмач Костка, что де вы хотите нас переимать и нам он правду сказал, велел отъехать даурам и дючерам, да и нонче де те ваши люди поплыли вниз, и нашу землю громят, какие де от вас послы? Отнюдь де мы к вам нейдем, да послов де ваших не возьмем. А в Даурской земли на усть Зеи и на усть Шингалу теми людьми сесть не смеем, потому что тут Богдоева земля близко, и войско приходит на нас большое с огненным оружьем и с пушками и с мелким оружьем огненным, чтоб государеве казни порухи не учинить и голов казачьих напрасно не потерять. И летом по той реке Амуру ходим, и тех иноземцев под государское величество призываем, а которые непослушны и непокорны, и тех громим, а к зиме сплываем вниз. А теми людьми, Дмитрей Андреевич да Осип Степанович, той земли овладеть неможно, потому что та земля многолюдна и бой огненной, а из той земли и с той реки Амура без государева указу сойти на иные реки не смеем [...] (Опущена часть документа с сведениями о сборе ясака, о заведении пашни на берегах р. Амура и его притоков и др.)
[...] А буде иноверцы того Третьяка на поруки возьмут и где годно будет, и яз его с посланники отпущу [...]
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 30, № 104 лл. 271 об.—273 об., 277-279 об., 281-281 об., 284. Копия XVIII в. со списка.
Опубл.: «Дополнения к Актам историческим», т. III, СПб., 1848, № 102, стр. 359-361, 365-371.
Комментарии
1. Утверждение пленных о длительном пребывании маньчжуров в Гайгударовом городке не подтверждается другими русскими и маньчжуро-китайскими источниками. Его следует рассматривать, как дипломатическую уловку, с помощью которой отдельные местные феодалы пытались уклониться от уплаты ясака.
№ 62
1652 г. августа 30. — Расспросные речи в Посольском приказе калмыцкого посла Кушучинея о Даурии и граничащих с ней государствах
/ л. 301 / Список с колмытцких роспросных речей слово в слово.
160-го августа в 30 день. Государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии указал роспросить колмацкого посла Кушючинея про реку Амуру и про Даурскую землю, что по той реке Амуре, и про реку Нон и про Шемшекана-царя и про Алака-Бутура-кана царя: слыхал ли он про те реки и про Даурскую землю и про тех царей; и будет слыхал, и сколь далече от их кочевья, и х Китайскому государству те земли сколь блиски, и в которую сторону от них те государства — на восток ли или на запад или в ночь, и какие у них товары, и городы у них есть ли, и хлеб у них сеют ли, и серебро родитца ли, и гора у них серебреные руды есть ли? / л. 302 /
И калмытцкой посол в Посольском приказе в допросе про реку Амуру и про Даурскую землю сказал, что он про то слухом слышал, а сам не знает потому де, что та Адаурская земля от них далеко, ходу от них года с 2, а ходила де княгиня их Гунжа 1 по своей вере в ту сторону молитца, и люди де ее, которые с нею ходили, / л. 303 / про Даурскую землю сказывали, что та земля за Китайским государством к Востоку, и городов де в той Адаурской земле много, а живут все китайские люди, и владеет ими китайской царь 2, а хлеб де там родитца ль того не ведает. А про серебряную де гору он слыхал, что в той Одаурской земле за Китайским государством такая гора есть, сербряную руду копают ис тое горы снизу и сверху, потому де та гора сербреная и словет. А про Алака-Бутура-кана царя и про Шемшекана-царя он не ведает и слухом де он про них не слыхал.
Да говорил посол: приказывала де с ним калмыцкая княгиня Гунжа, чтоб царское величество пожаловал ее, велел к ней прислать саблю да 100 корольков красных больших, да красного сукна, чем изба кочевная оболочь; а что де будет против того царскому величеству годно у ней или в Китайском государстве, и она де по его царского величества указу однолично тем промыслит тотчас. / л. 304 / Да она ж де, княгиня Гунжа, приказывала с ним, что, служа она царскому величеству, пропускает в Тоболеск и в-ыные его царского величества сибирские городы бухарцов многих людей со многими товары улусами своими, и от того де царскому величеству в его государеве казне в пошлинах ж идет с них многая прибыль, и про то б де ему, великому государю, было известно.
И дьяки говорили, чтоб она, Гунжа, и вперед царскому величеству тем служила, а к ней, Гунже, государская милость будет.
Да посол же говорил: будет де изволит государь послать в Китайское государство своих царского величества купетцких людей, и она де, Гунжа, / л. 305 / для его царского величества тех купчин велит проводить до Китайского государства с великим береженьем, и корм и подводы и провожатых велит давать, сколько надобно, а нужи тем купчинам ни в чем никакой не будет, и опять назад тех купчин, как пойдет из Китайского государства, примет и до Тобольска велит проводить; а только де царское величество велит к ней, Гунже, послать посланника своего для своего государева дела, ино б де пожаловал государь, указал [140] к ней послать в посланниках того ж Тобольского города сына боярского Семена Полозова, которой прислан с ним ныне в приставех, а он де, Семен, у ней, Гунжи, бывал, ис Тобольска присылали ево к ней воеводы, и тамошней путь ему за обычей. / л. 306 /
И диаки сказали: кого де изволит царское величество к ней, Гунже, послать для своего государева дела, и в том ево государская воля.
Дьяки ж говорили: калмыцкие тайши, которые кочюют блиско Московского государства, Дайчин да Лаузан тайши Урлюковы, ссылка у Гунжи с ними бывает ли, и тово ли они родства?
И посол сказал: отец де их Урлюк-тайша ей, Гунже, брат был, а они де, Дайчин-тайша да Лаузан-тайша, ей племянники и кочюют де от ней далеко, в четырех месецех и больши, а меж себя они / л. 307 / посланники о любви ссылаютца; а муж де ее Куйши-тайша 3 владеет ныне Мугальскою землею, да там де он в Мугальской земле и живет, а она де, Гунжа, кочюет ныне з детьми своими и с пасынки и с племянники себе улусами.
А про то де она, Гунжа, приказала имянно царскому величеству известить, что слышит она, как чинятца убытки сибирским городом от дюрбетов да от торгоутцов и от царевичей, и она де царевича Девлет-Кирея 4 с людьми возьмет к себе и учнет ево держать в крепких местех, а сибирских городов воевать не даст.
И дьяки говорили, чтоб она, Гунжа, тем царскому величеству послужила, того Девлет-Кирея-царевича, поймав, прислала к его царскому величеству к Москве, и то б было верно и служба б ее была явна, а царское де величество за то ее, Гунжу, пожалует своим царским жалованьем.
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 455, лл. 301-307. Список.
Комментарии
1. Княгиня Гунжа — старшая жена князя хошоутов Куйши.
2. Понятие Даурия чисто русского происхождения. Для 50—60-х годов оно было достаточно расплывчатым и охватывало не только оба берега Амура, но также обширный район к югу от него вплоть до Китайской стены. В сведениях монголов имеются в виду именно эти глубинные районы. К концу века с расширением географических знаний значение термина постепенно сужается. Русской Даурией стал называться только левый берег Амура.
3. Куйши (Куйша, Гуши, Гушей) — хошоутский тайша. В 1630 г. вместе с Далаем кочевал на Каракуме, в 1633 г. появился в верховьях Иртыша. В 1637 г. поссорился с Урлюком. В 1639 г. вновь кочевал вместе с Далаем. В 1643 г. у Куйши опять разгорелась ссора с Урлюком, которому он угрожал войной (см. С. К. Богоявленский, Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в., — «Исторические записки», 1939, № 5, стр. 100).
4. Девлет-Гирей (Девлет-Кирей) — царевич сибирских татар, сын Чувака. В своей политике по отношению к Московскому государству опирался главным образом на калмыцкую помощь, кочевал вместе с калмыками.
В 1639 г. послал в Москву посольство с просьбой о принятии его в русское подданство. Однако в связи с изменением обстановки в степи отказался от принесения шерти и даже угрожал походом на Уфу.
В 1649 г. Девлет-Гирей и его племянник Кучук отправили посольство к уфимскому воеводе для проверки известия о крещении отца Кучука Аблая и с целью получить разрешение царевичу Кучуку поехать в Москву для свидания с отцом.
В 50—60-х годах XVII в. с именем Девлет-Гирея и Кучука связаны враждебные действия против Московского государства (см. Н. В. Устюгов, Башкирское восстание 1662-1664 гг., — «Исторические записки», 1947, № 24, стр. 45-48).
№ 63
1652 г. ноября 23. — Память из приказа Большой казны в Сибирский приказ о присылке для допроса бухарцев Сеиткула Аблина 1 и Ежбаба Сеитова
Лета 7161-го ноября в 23 день. По государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу боярину князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяком Григорью Протопопову да Третьяку Васильеву.
Государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии указал прислати в Приказ своей государевы Большие казны бухарцов Сеиткула Аблина да Ежбаба Сеитова для допросу торгового промыслу.
И по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу боярину князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяком Григорью Протопопову да Третьяку Васильеву учинити о том по государеву указу.
Под текстом припись: Дьяк Аникей Чистого.
На л. 690 об. помета: Сыскать и послать их.
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 1056, ч. 2, л. 690. Подлинник.
Комментарии
1. Аблин Сеиткул — в русских архивных документах именуется «бухаретином». Первое упоминание о нем встречается в тобольской таможенной книге 1640 г. Это запись об уплате пошлины за продажу кож.
Как и все тобольские «бухарцы» Аблин располагал земельными владениями в окрестностях Тобольска, о чем свидетельствует судебное дело Аблина с тобольскими татарами, разбиравшееся в 16521653 гг. в Тобольской приказной избе.
Вероятно, Аблин принимал активное участие в торговле с Китаем по торговому тракту через Сучжоу. Именно этот «торговый промысел» и заинтересовал Приказ Большой казны. Приезд в Москву торговых бухарцев с китайскими товарами послужил поводом к подготовке торговой миссии Ф. И. Байкова, направлявшегося сначала в Тобольск, а затем в Китай (см. А. М. Филиппов, Новые данные о посольстве Сеиткула Аблина, — «Советское китаеведение», 1958, № 2, стр. 135-137).
№ 64
1652 г. ноября 30. — Память из приказа Большой казны в Сибирский приказ об отпуске вместе с Ф. И. Байковым тобольских служилых людей
/ л. 689 / Лета 7161 ноября в 30 день. По государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу боярину князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяком Григорью Протопопову да Третьяку Васильеву.
Бил челом государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии Федор Байков: сказана ему государева служба ис Приказу государевы Большие казны в Сибирь в Тоболеск отпущать ис Тобольска в Китайское государство з государевою казною тобольских детей боярских и казаков и татар и всяких чинов людей, которые годятца в государеву службу; и государь бы ево пожаловал, велел с ним с Москвы отпустить Тобольского ж города, которые били челом государю в Китайское государство, и велети им ехати за государевою казною вместе в Тоболеск. И на челобитной ево помета думного диака Лариона Лопухина: государь пожаловал, велел отпустить с Федором Байковым, да и там быть им с Федором же Байковым, и иных ему давать в Тобольску из руских людей и ис татар, которым дело за обычей. И ныне по государеву указу / л. 688 / велено с Москвы ехать в Сибирь ибыть у государева торгового промыслу с Федором Байковым тобольскому татарскому голове Петру Ярыжкину да бухарцом Сеиткулу Аблину да Ежбабу Сеитову.
И по государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу боярину князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяком Григорью Протопопову да Третьяку Васильеву о тех людех, кому ехать с Москвы з государевою казною с Федором Байковым в Тоболеск и ково ему посылать в Китайское государство, учинить по государеву указу.
По склейке и под текстом припись: Дьяк Аникей Чистого.
На л. 688 об. справа: Справил Петрунька Васильев.
ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 1056, ч. 2, лл. 689-688.
№ 65
Не ранее 1652 г. * — Из отписки енисейского воеводы А. Ф. Пашкова в Сибирский приказ о населении по р. Шилке
(*— Датируется на основании отписки А. Ф. Пашкова от 25 июня 1654 г. о посылке в 160 г. сына боярского П. Бекетова на р. Шилку (см. ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 344, ч. 3, л. 572))
/ л. 4 об. /. Сибирский приказ, стлб. [...] (Начало и конец документа утрачен до снятия с него копии.) острогу для твоего государева ясачново збору за рекою Шилкою в области Китайского государства. И подданные ево живут де в тех землях не воинские люди, мужики торговые и рукодельные [142] люди, и всяких дорогих узорочных товаров у них много, и хлебные де, государь, пашни пашут большие, и твоево де, государь, царского величества добре страшны и опасны, и за рекою Шилкою збирают на тебя, государя, ясак с тех же людей, которые дают с себя ясак китайскому царю и поданным ево. И Китайского де и Богдойского государства ясачные зборщики с ними, служилыми, сходятца и тем твоим государевым служилым людем никакие обиды не чинят. И только, государь, Китайского государства и иных тех землиц люди, которые под ево областью, твоего царского величества были нестрашны, и оне б твоих государевых служилых людей ясачных зборщиков, за рекою Шилкою взяв, отвели х царю своему.