И я, холоп твой, тотчас послал по того толмача и взял перед себя, чтоб на очной ставке уличил ево, что им он говорил про войско и что мне говорил про мунгальцов. И роспрашивал ево при боярине, говорил ли им такие речи или нет? И он говорил так [что такие им речи] (Текст утрачен, восстановлен на основании статейного списка Н. Г. Спафария (см. там же, л. 80).) говорил / л. 247 / нарочно для того, чтоб отведал от них, что они против того учнут говорить. И я, холоп твой, ево роспрашивал: от себя ли он те речи вымыслил или хто ево научил? И он сказал, что от себя говорил, а хотел тебе, великому государю, службу показать, а нихто ево не учил.
И после того боярина спрашивал: в которое время те речи подьячему и людем ево говорил? И боярин сказал, что после отпуску товарыща ево в царство на другой день. И я, холоп твой, ему говорил, что в тот же день приходил ко мне и объявил, что слышал от подьячего и от людей, что ты послал к мунгальским тайшам, чтоб приехали с войском убить нас и грабить, а я на нево плевал и не верил, потому что не слыхано на свете, что послов без причин убить. А как слышал боярин, и смеялся много и говорил, что такого лукавства еще [514] не слыхал, что в одно время хотел меня и их обмануть и смутить. И спрашивал ево боярин: откуды он слышал про мунгальцов? И он говорил, что ему сказал подьячей да люди ево.
И боярин говорил: естьли бы я, холоп твой, был малодушной и верил ему и нарежался б оборонятись от мунгальцов, а они бы видели, что мы готовимся, и чаели, что подлинно войско за нами идет, как он им сказал, и так бы меж себя беду бы учинили и ссоры напрасно. Также говорил, что то дело не токмо делати, но и помышляти нельзе, потому что как Федор Байков был у них с посольством, а по Амуру была война меж их и русских людей, однако ж де Байкову ничего не учинили, и естьли бы он не упрямился, всякая бы ему честь и удовольствование было. А ныне ино думать нельзя, чтоб нас в чем вредить. И при том на приклад молвил, взяв волос один ис соболей шубы, что хотя и вас полтораста человек убили б, однако ж де столько б скудость людей учинилось Белому царю, сколько скудость моей шубы от того волоса, потому что мы желаем дружбу завесть, а не войну, и хотя б была меж нами война, а ты б приехал посольством, и тебе никакое насильство не учинилось, как и ныне, потому что бугдыхан желает славу добрую / л. 248 / и дружбу держать со всеми. И иные многие речи говорил.
И я, холоп твой, ему сказал, что и он человек разумной, что тому вору не верил, и мочно то дело им проведать, есть ли где наше войско и чем войско кормится и кони, для того — пора зимнея, и обманом и внезапно наступают с войском воры, а великие государи прежде объявляют причины войны и после воюют.
И он говорил, что то дело истинно и бугдыхан так делает, и в прошлых годех послал лист к тебе, великому государю, для того, и писал, что даурские казаки твои ли, великого государя, люди или самовольные воры лучи, которые и прежде сего воевали по Амуру? И ожидал отповеди от тебя, великого государя, и как бы не было ныне ведомости и посольства через них к бугдыхану, что они твои, великого государя, люди, так бы и их воевали, как и прежних по Амуру.
И я, холоп твой, ему говорил, что те прежние по Амуру ходили без твоего, великого государя, указу самовольно, и для того не искал их великий государь к бугдыхану ни грамотою, ни посольством, ни войною; а нынешние даурские остроги все поставлены по его, великого государя, указу не для вредительства бугдыхановым людем, только для оберегания есачных иноземцов.
И он говорил, что то истинно так было, что тогда по Амуру многих языков поймали ис казаков, и они также говорили, что они по Амуру воюют без указу великого государя, да и про нынешних даурских казаков Сеиткул и иные бухарцы и татары, которые приходят чрез степь ис Тобольска в Китай торгом, то ж де говорили, что они живут в Даурах без указу великого государя. Однако ж де они им не верили и для подлинной ведомости в прошлых годех писали лист к тебе, великому государю. И ныне чрез мое, холопа твоего, пришествие без сумнительства верят, что даурские казаки живут в Даурах по твоему, великого государя, указу.
А про вора того толмача, которой те речи говорил, сказал я, холоп твой, что велю ево казнить по достоинству смертию, для того, что он хотел смутить двух великих государей и государства их. / л. 249 /
И он говорил, что и у них для такие вины смертию казнят. А про нево бил челом гораздо, чтоб здесь в их государстве смертию не казнил ево для того, что чрез нево, боярина, объявилось воровство ево, и [515] буде казнен будет здесь, тогда и ему не честно будет от своих людей и от наших, и он не хочет никому причина смерти быть; только здесь мочно ево наказати иным наказанием и послати в твое, великого государя, государство, и там как ты, великий государь, укажешь.
И после того потчивал ево и подарил, и он после того пошол в юрту свою.
А вора того накрепко пытал не по однижды, чтоб он сказал, хто ево научил и для чего такие несущие речи говорил. И он с пытки говорил все одно, что пьянским обычаем те речи китайцом говорил и устращал их войною, потому что однижды били ево. А иные никакие речи не объявлял. И для того я, холоп твой, торговым наказанием наказал ево и дал ево в руки Игнатью да казаком, которые поворотясь назад чрез Албазин в Нерчинской, чтоб ево в Нерчинском посадили в тюрьму до моего, холопа твоего, приезду, потому чтоб не объявились на него и иные какие речи. Однако ж де, государь, есть и природная вражда меж богдойцов и никанцов, как меж поляки и черкасы. И для того тово толмача богдойские не любили, потому что он с холопи их с никанцами водился, и он породою никанец же. А ныне война великая меж богдойцов и никанцов, и была ненависть на него от них. И о том потому, едучи он, боярин, сюды ис царства, спрашивал сына боярского, которого я посылал: никанской толмач, которой в прошлом году был с Гаврилом, есть ли с послом? И от того времяни и мы и они все в подзрении были от него. И говорил я боярину, что тогда еще хотел сослать в Албазин, а опасался от него, чтоб он не чаел, что для того сослали, чтоб он не объявил ему — дружба или недружба у нас на уме есть. И боярин сказал, что разумно зделал, что ево не сослал, а буде бы / л. 250 / сослал ево, тогда тот бы конечно [по]чаел.
А марта в 29 день, на другой день, призвал меня, холопа твоего, ехать гулять на реку Наун, ловить рыбу и зайцов. И я, холоп твой, с ним ездил, и рыбы и зайцов поймали много, потому что здесь в Науне ловят белуги самые великие, которые ходят из моря Амуром-рекою, и иные морские рыбы есть же. И опять гораздо бил челом, чтоб вора здесь не казнили. И я ему говорил, что сошлю ево в Нерчинской, и там твой, великого государя, указ будет.
А апреля в 2 числе поехал боярин из того села верст з 20 встретить товарыща своего, потому что у них обычай: почитают указ государя своего и не ждут на месте, а встречают далече. А со мною, холоп[ом] твоим, оставил одного воеводу, чтоб мне не скучно было, покамест он опять приедет.
И апреля в 8 день приехал ко мне, холопу твоему, Мангутей-воевода и спрашивал у меня: оставил ли я каких людей назади, и будет ли хто за мною или нет? И я, холоп твой, догадался, что он для того спрашивает, что можно они видели каких людей наших, едучи сюды по степе, и опасаютца, чтоб не было от нас война, и для того спрашивают. И того ради отповедь им учинил, что от меня никаких людей не осталось, только мочно идут люди от великого государя с каким указом или идет человек, которого я посылал для ради рыбей кости в Якуцкой острог (потому, государь, что слышал, к бугдыханову величеству кости рыбья в поминках зело благоприятны, только бы были большие, та от тебя, великого государя, были поставлены с Москвы, только зело малы, и для того я посылал в Якуцкий сына боярского и покупал самые большие, которые и боярин видел здесь и удивился), и ныне из Нерчинского острогу отпустил того сына боярского прикащик, как ему о том приказано было, а иных не чаю быть. И он, [516] Мангутей, говорил, что к ним навстречю послал многих людей, и как будет ведомость, и боярин их учнет о том объявит мне.
И апреля в 10-м и в 11 числах / л. 251 / приезжали от боярина многижды и роспрашивали накрепко, какие руские люди идут за тобою, потому что они зело смутились и опасались, чтоб не была война. И я им по-прежнему то ж говорил, что иных людей моих не ожидаю, и речь свою с прежним ни в чем не рознил, потому что видел, что они людей своих стали збирать и были в великом подзрении.
И апреля в 12 числе прислал боярин ко мне в полночь денщика Посольского приказу, а с ним послал сына боярского ленского да одного нерчинского тунгуса Гайтимурова роду. И они сказали мне, холопу твоему, что послано было от тебя, великого государя, с Москвы в прошлом во 183 году из Сибирского приказу коробья с лекарством за мною, холопом твоим, с рейтаром, и ис Тобольска боярин и воевода с ним, райтаром, послал сына боярского, чтоб они сустигли меня, холопа твоего, недоезжая до царства, и они приехали в Нерчинской и не сустигли; также и он приехал из Якуцкого острогу с рыбьею костью в Нерчинской же. И из Нерчинского Павел Шульгин, для их малолюдства, дал в провожатых 15 человек казаков да вожа тунгуса, и ехали они тем же путем, которым я ехал. И никаких людей до китайских рубежей не видали, опричь намясинских мужиков, которые задержали их 5 дней и хотели их убить и грабить, только старики их, которые были у меня, холопа твоего, и они им убить их и грабить не велели и говорили, что посол опять сюды возвратится ж, и тогда нам от него где схорониться. И дали им корм и подводы, отпустили и сказали им: как будет посол назад, и тогда чрез посла станем платить великому государю есак. И как приехали они в китайские порубежные люди в Каргачины, и они учали бегать от них. И тогда про них извещали боярину и насилу устояли и розговорили меж себя, что они идут добрые люди, а идут от тебя, великого государя, ко мне, холопу твоему, з добрами делами. И прощались у них наперед ленской сын боярской да вож тунгуской ко мне, холопу / л. 252 / твоему. И они взяли их и привезли к боярину, а боярин прислал их ко мне. И как были они у боярина, и вожа тунгуса роспрашивал накрепко про войско: идет ли за послом какое войско, или стоит в Нерчинском, или и идет где? И он божился по своему, что нет ни слуху ни про какое войско. И боярин говорил ему, что я послу верю во всем, только для того спрашиваю, чтоб здешние подданные люди слышали от того тунгуса и они б потому ж верили б.
И в том числе посылал я, холоп твой, к боярину подьячего и толмача и говорили ему: для чего он в таком подзрении бывает, что вой-око идет, и мне не верит, и людей твоих, великого государя, взял прежде к себе, а не отпустил ко мне, холопу твоему, чтоб я к нему послал; а ныне видит как я, холоп твой, им сказал, что идут от тебя, великого государя, с лекарством да с костью рыбею.
И ему о том гораздо стыдно стало, и говорил, что то дело не от него учинилось, только от порубежных их людей от простых, которые не знают обычая. Однако ж де, государь, не задержал он их при себе ни часу и отпустил ко мне, а достальных велел привесть ко мне напрямо.
И апреля в 13 день приехал он, асканама, в то ж село назад, где я, холоп твой, поставлен, и пришол ко мне в юрту со всякою учтивостью, весел, и объявил, что бугдыханово величество, желая дружбу и любовь подтвердить с тобою, великим государем, посылал наскоро указ с товарыщем своим к нему, чтоб меня, холопа твоего, со всеми [517] твоими, великого государя, служилыми людьми с полутораста человеки взять в царство с великою честию наскоро, и ямы по дороге строены везде, чтоб нигде замешки не учинилось. Только товарыщ ево заболел и остался отселе в полуторе днище, а указ бугдыханов прислан к нему полной — нас взять. Только еще здесь будем, покамест на небе луна / л. 253 / будет полна, и тот день счасливой, се есть апреля 17 число, и в тот день однаконечно совсем поедем, и как будем в царстве, и тогда нам всякое удовольствование и честь будет. И меж розоговоров сказал он мне, холопу твоему, что есть иной путь из Нерчинского в царство, блиско в тритцатой день поспевают, которые знают, чрез Далай-Озера 6, а здешней путь кругом идет, а до их людей из Нерчинского дойдет в восьмой день, и путь ближе и безопасен.
И нарочно забавился у меня, разговоря про розные дела, покамест приехали и достальные твои, великого государя, люди, которые приехали с лекарством и с костью рыбею. И я, холоп твой, призвал их к себе при нем, и коробью с лекарством роспечатал, и кость рыбью ему показал. И он тому зело удивился, что ис такой дальней страны дошли в целости с лекарством склянки. И я ему говорил, показав лекарства и кости: се войско наше, о котором вы безпрестанно спрашивали. И гораздо ему о том было стыдно. Только говорил: хотя и спрашивали, не для себя, а для простых людей, чтоб они не спужались и верили. И потом бил челом, чтоб выбрали ис тех лекарств и послали бы с человеком моим, которой ево больново мазал, к больному товарыщу, где он остался, чтоб ему чем пособил, потому что зело болен. И я, холоп твой, того ж числа выбрал ис тех лекарств и послал человека своего к больному товарыщу ево. А про кони и для верблюдов, бережения ради, велел оставить людей небольших моих. А мы все до царства поедем на подводах, и мочно поспеть в царство в 28 дней.
И апреля в 14 день приехал подьячей, которой был в царстве, и был у меня, холопа твоего, и сказал то ж, что и боярин. А замешкались в царстве 7 дней для того, что не было кому докладывать в Посольском приказе бугдыханову величеству в неприбытие здешнему боярину; и для / л. 254 / того в-ыном приказе дело было, и от того замедлилось. А ожидают нас в царство и с честию принимать будут.
А апреля в 15 день приехали из Албазинского острогу здесь на Наун ко мне, холопу твоему, 5 человек албазинских казаков проведать про меня, холопа твоего, и про посольство, как совершилось, также и с небольшим торгом, и сказали, что готовили в Албазинском 2 дощаника ехать Амуром на реку Зию для есачного збору. И я, холоп твой, им здесь наказал и в острог писал, чтоб они есачных китайских ничем не обидили и есак не брали и в поход не ходили б до тех мест, покамест, бог даст, и с чем посольство нынешнее совершится, для того, что нет ни одного дня, чтоб боярин и воеводы не пеняли на албазинских в обидах.
И понеже здесь в китайском рубеже многое время задержки учинились и многие розговоры и дела были меж мною и китайцы, которые для множества в отписку писать невозможно, и для того я, холоп твой, с сею отпискою послал нарочно нерчинского сына боярского Игнатья Милованова с товарыщи, с толмачем да с подьячим, которые и ныне посланы были от меня, холопа твоего, в царство известить. И он, Игнатей, и в начале, как послан лист к тебе, великому государю, от бугдыхана, и ныне здесь до отпуску моего со мною был же, и про все, что учинилось здесь, слышал и видел, и обо всем, о чем ты, великий государь, изволишь указать роспрашивать ево про здешние [518] дела, ведает же. А что выше сего писал я, холоп твой, про него, что воеводы сказали, что он неладно им сказал, что буду весною, а не зимою, и для того учинилось замедление, то все были вымыслы их, чтоб меня, холопа твоего, задержать здесь до приезду боярсково. А как он сам ис царства приехал, и они говорили, что у бугдыхана была радость и для того замедлились с отповедью, а для забвения послали ево, Игнатьевы, роспросные речи под сею отпискою 7.
А сию отписку велел я, холоп твой, подать и ему, Игнатью, явитца в Посольском приказе боярину Артемону Сергеевичю Матвееву да дьяком думному Григорью Богданову, Ивану Евстафьеву, Василью Бобинину, Емельяну Украинцову.
ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 2, 1674 г., д. № 1, ч. 2, лл. 203—254. Подлинник.
Список включен в статейный список Н. Г. Спафария (там же, оп. 1, кн. 4, лл. 46—86 об.).
Опубл.: Ю. В. Арсеньев, Статейный список посольства Н. Спафария в Китай, СПб., 1903, стр. 9—43; Николай Милеску Спафарий, Сибирь и Китай, Кишинев, 1960, стр. 292 — 334.
Комментарии
1. Спафарий имеет в виду новогодний праздник «Начала весны» («Чуньцзе»). Он отмечался по лунному календарю и длился с 1 по 15 число 1-й луны, переходя в «Праздник фонарей» («Дэнцзе»). По европейскому календарю китайский Новый год приходится на январь, февраль, а окончание его на март (см. И. Г. Баранов, Китайский Новый год, — «Вестник Маньчжурии», Харбин, 1927, № 1, стр. 1-14).
2. В данном случае Спафарий не различает маньчжурский и китайский языки. Грамота была написана по-маньчжурски и по-монгольски, так как делопроизводство во второй половине XVII в. велось только на маньчжурском языке, а монгольский язык был принят в переписке между Россией и Китаем в XVII, XVIII и начале XIX в. в качестве третьего официального языка.
3. «Воевода большой наунский» — это, по всей вероятности, цзянцзюнь Северной Маньчжурии, местопребыванием которого до 1676 г. был город Нингута. «Меньшой воевода» — очевидно, фудутун, обитавший в селе Букей, на берегу Нонницзяна, где позднее был основан город Цицикар (см. В. П. Васильев, Описание Маньчжурии, — «Зап. ИРГО», кн. XII, СПб., 1857, стр. 27-28).
4. См. коммент. 63 к док. № 183.
5. Даудов Василий Александрович (первоначальное имя Алимарцал Бабаев), выходец из Персии. С 1654 по 1667 г. был толмачом в Посольском приказе. В 1667, 1669, 1672 и 1679 гг. ездил с посольствами в Константинополь.
Спафарий указывает на посольство 1672 г., когда Турции была объявлена война и войска Ромодановского в 1673 г. начали действовать на левобережной Украине.
6. Имеется в виду путь от оз. Далайнор (Хулуньчи) на юг по реке Орчун-Гол к оз. Буир-Нур и далее по Монголии к рекам Йхэ-Дээрэн-Гол и Шара-Гол (Внутренняя Монголия), а затем через верховье Луаньхэ либо к воротам Губэйкоу, либо к Калгану (Чжанцзякоу).
7. В книге Посольского приказа о посольстве Н. Г. Спафария после расспросных речей И. Милованова (см. док. № 207) вписан следующий текст:
«И я, холоп твой, божиею милостию и твоим великого государя счастием поехал отселе в царство апреля в 17 день и со мною, холопом твоим, поехали всяких чинов людей 156 человек. Также и с сею отпискою того ж числа отпустил к тебе, великому государю, Игнатья с товарыщи» (ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 1, кн. 3, лл. 304-305).
По-видимому, это окончание несохранившейся отписки Н. Г. Спафария, написанной позднее публикуемого документа, а именно 17 апреля, при выезде посольства из Букея. Возможно, что приводимый текст является частью шифрованного письма, о котором говорится в статейном списке.
№ 210
1676 г. между июня 17 и августа 31 *. — Отписка тобольского воеводы П. В. Шереметева в Посольский приказ об отъезде посольства Н. Г. Спафария из Нерчинска
(*— Датируется по упоминанию числа в тексте и наименования 184 г. «нынешним»)
/ л. 277 об. / Государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и государю благоверному / л. 278 / царевичю и великому князю Иоанну Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государю благоверному царевичю и великому князю Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, холопи ваши Петрушка Большой Шереметев, Ивашка Стрешнев, Федька Протопопов, Гришка Михайлов челом бьют.
В нынешнем во 184 году июня в 17 день писали к нам, холопем вашим, из Нерчинского острогу тобольской сын боярской Павел Шульгин:
В нынешнем во 184-м октября в 22 день писано к нему ис Тобольска в Нерчинской острог, что по вашему великих государей указу и по грамоте прислал / л. 278 об. / с Москвы до Тобольска Николай Спафарий, а ис Тобольска отпущен для ваших государевых дел в Китайское государство в посланниках наскоро, и ему б, Павлу, велеть к приезду посланника Николая Спафария с товарыщи изготовить подводы и суды и судовые снасти и кормщиков и гребцов, сколько человек ему будет надобно, из руских людей, а не из иноземцов, а как он, Николай, в даурские остроги приедет, и ему б тотчас, дав подводы и суды и судовые снасти и кормщиков и гребцов и чего, сверх того, ему, Николаю, для водяного или верхового / л. 279 / пути понадобитца, отпустить ево из даурских острогов безо всякого задержанья. Да того ж де числа и Николай Спафарий писал к нему, Павлу, в Нерчинской острог з дороги з Байкаловского моря, чтоб ему, Николаю, изготовил он, Павел, подводы и провожатых итти до Китайского государства через даурские остроги, да и навстречю де ему из Нерчинского острогу прислал [519] служилых людей и подводы; да он же б де, Павел, послал от себя наскоро в китайской порубежной город х китайским воеводам человека добра, чтоб он известил им, что от вас, великих государей, идет с вашею / л. 279 об. / великих государей любительною грамотою х китайскому богдоханову величеству через даурские остроги посол, и он послал о том для ведомости в Китай, и готовили б подводы и что надобно по обычаю, чтоб ему никакова замедления не учинилось.
И он де, Павел, по вашему великих государей указу послал из Нерчинского острогу в китайской порубежной город на Наун-реку х китайским воеводам нерчинского сына боярского Игнатья Милованова да казаков Стеньку Яковлева, Авдокимка Алексеева ноября в 9 день, а велели им, китайским воеводам, сказать, что от вас / л. 280 / великих государей, с вашею великих государей грамотою к китайскому богдохану идет посланник дворянин Николай Спафарий, а с ним ваших государских всяких служилых людей человек со 100 и больши, и они б про то ведомость китайскому богдохану учинили и подводы б им и что надобно по обычаю готовили и встретили ево с подводы на дороге, где пристойно. А он де, Павел, навстречю ему, Николаю, посылал из Нерчинского острогу для обереганья вашей великих государей казны сына своево Василья, да 40 человек служилых людей, да для подъему 23 лошади да 5 верблюдов. / л. 280 об. /
И приехал де он, Николай, в Нерчинской острог декабря в 4 день в целости и подвод просил многих, 70 верблюдов да 100 лошадей, а подорожной своей ему не показал. А в Нерчинском остроге ваших великого государя лошадей было мало, а верблюдов не было. И он де собрал в Нерчинском остроге с нерчинских служилых людей 9 верблюдов да 50 лошадей, да с ясачных иноземцов 33 лошади, да ваших великих государей лошадей, которые по ево, Николаеву, выбору пригодились, дано ему 13 лошадей. / л. 281 / А нерчинские служилые люди (которые збирали по себе лошади и верблюды), радея вам, великим государем, чтоб ваша великих государей служба не остановить, лошади и чего ему, Николаю, по ево запросу было надобно, и на строенье кречатом, и конские кормы, и иную всякую мелкую служилую рухлядь покупали дорогою ценою, И что было ему по тобольской указной памяти, а по ево, Николаеву, запросу надобно, в Нерчинском остроге из вашие великих государей казны давано. Да по ево ж де, Николаеву, запросу с вашею великих государей казною и для китайские службы послал он, Павел, с ним, Николаем, / л. 281 об. / в Китай сына своего Василья, да нерчинских служилых 30 человек, да толмача, да 2-у человек вожей. И отпустил их, Николая с товарыщи, на подводах из Нерчинского острогу декабря в 19 день нынешняго 184 году в целости.
ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 1, кн. 3, лл. 277 об.— 281 об. Список.
№ 211
1676 г. не ранее октября 11 * — Отписка тобольского воеводы П. В. Шереметева в Посольский приказ о возвращении посольства И. Милованова в Тобольск
(*— Датируется по упоминанию числа в тексте)
/ л. 301 / Государю царю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и государю [520] благоверному царевичю и великому князю Иоанну Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государю благоверному царевичю и великому князю Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, холопи ваши Петрушка Большой Шереметев, Ивашко Стрешнев, Федька Протопопов, Гришка Михайлов челом бьют.
В прошлом во 183 году марта в 30 день в грамоте отца вашего государева блаженные памяти великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, ис Посольского приказу / л. 301 об. / за приписью дьяка Василья Бобинина писано в Тоболеск к боярину и воеводам к Петру Михайловичю Салтыкову с товарыщи: будет посланник Николай Спафарий ис Китай или едучи Сибирью о каких делах учнет к вам, великим государем, присылать безо всякого мотчания, чтоб вам, великим государем, о том о всем было известно.
И в нынешнем во 185 году октября в 11 день писал к нам, холопем твоим, ис Китайского государства посланник Николай Спафарий и прислал ис Китайского государства даурских сына боярского Игнатья Милованова да казака Игнашку Калистрата, а с ними прислал / л. 302 / письмо, зашито и запечатано в китайке (См. отписку Н. Г. Спафария из Букея (док. № 209)). И то письмо послали к вам, великим государем, к Москве мы, холопи ваши, с теми ж сыном боярским с-Ыгнатьем Миловановым с товарыщем, а на Москве велели им явитца и письмо и отписку подать в Посольском приказе.
ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 1, кн. 3, лл. 301-302. Список.
№ 212
Между 1679 г. сентября 1 и 1681 г. августа 31 *. — Отписка селенгинского воеводы И. Власова в Сибирский приказ о товарах, оставленных Н. Г. Спафарием у селенгинского служилого человека Ивана Афанасьева
(*— Датируется по совпадению времени правления царя Федора Алексеевича, воеводства И. Власова и пребывания К. А. Яковлева во главе Сибирского приказа)
/ л. 34 / Государю царю и великому князю Феодору Алексеевичу, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу холоп твой Ивашка Власов челом бьет.
Прислана твоя великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, грамота из Сибирского приказу за приписью дьяка Семена Румянцева в Селенгинск ко мне, холопу твоему: по челобитью Николая Спофария велено мне, холопу твоему, ево Николаевы товары, что он оставил, едучи ис Китайского государства, в Селенгинском у служилого, человека у Ивашка Афонасьева 10 юфтей кож красных, 250 лан серебра, 16 рысей с лапы поротых, полчетверта меха бельих шитых, 54 соболя в косках, пуд полосьма фунта кости рыбья зуба, 4 зеркала, трои очки, 8 ножей усольских у него, Ивашка, взять и прислать к тебе, великому государю, к Москве в Сибирской приказ.
И казака Ивашка Афонасьева я, холоп твой, в Селенгинском не заехал. А по скаске селенгинских служилых людей десятника казачья [521] Мишки Каласарева с товарыщи он, Ивашка Афонасьев, до моего приезду в Селенгинском умре. А товары, которые де у него покинул Николай Спафарий, по памяти из Енисейска / л. 35 / отосланы с ним, Ивашком, в Енисейск. А сколько де чего было, того сказали не ведают. А жена ево ивашкова вдова Прасковица сказала: которой де товар Николая Спофария был у мужа ее, и тот де товар принет в Енисейском у мужа ее, Ивашка, весь сполна. И подала мне, холопу твоему, отпись за рукою енисейского целовальника Гришки Кандакова.
И я, холоп твой, взяв с той отписи список, послал к тебе, великому государю царю и великому князю Феодору Алексеевичу, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, к Москве под сею отпискою. А отписку, государь, и список велел подать в Сибирском приказе боярину князю Ивану Борисовичю Репнину, да стольнику Кирилу Аристарховичю Яковлеву, да дьяком Семену Румянцеву, да Льву Ермолаеву, да Саве Таркову.
ЦГАДА, ф. Иркутская приказная изба, оп. 2, д. № 95, лл. 34-35. Отпуск.
№ 213
1680 г. января 2. — Запись в приказе Царевой мастерской палаты о покупке у Н. Г. Спафария китайских тканей
/ л. 1 / 188-го генваря в 2 день. По указу великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, заплачено Николаю Спафарию за 12 аршин отласу китайского черного большой руки по 30-ти алтын за аршин, итого 10 рублев 26 алтын 4 деньги, а тот отлас взят у него в прошлом во 187 году, и пожаловал великий государь тот косяк бояроне Анне Петровне Хитровой. Приказал деньги выдать стряпчей с ключей Михайло Тимофеевич Лихачев.
Запись в росходную книгу.
На л. 1 об.: За атлаз китайку черной за 12 аршин по 30-ти алтын за аршин, итого 10 рублев 26 алтын 4 деньги, взял я, Николай Спафарий, и росписался.
ЦГАДА, ф. Оружейная палата, д. № 18911, л. 1, Подлинник.
№ 214
1683 г. декабря 31. — Память из Посольского приказа в Казенный приказ о награждении Н. Г. Спафария 1
/ л. 1 / Лета 7192-го декабря в 31 день. По указу великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, окольничему Семену Федоровичю Толочанову с товарыщи. [522]