"Чтобы быть поэтом истинно народным, – писал Добролюбов в 1858, – надо проникнуться народным духом, прожить его жизнью, стать вровень с ним, отбросить все предрассудки сословий, книжного учения, прочувствовать все тем простым чувством, каким обладает народ". Именно таким "выражением народной жизни, народных стремлений" стала поэзия Некрасова.
Впервые именно в прозе Некрасова звучит народная речь – как контрастная параллель риторически напыщенному романтическому слогу. Просторечный говорок старого нищего, предлагающего приют обманутому идеалисту, уже приоткрывает нам облик народного поэта, знающего быт и психологию людей "простого сознания": "– Плохой ночлег на улице… – Слышь, как ветерок-то гудит – ветерок-то с моря: проберет хоть кого… Вишь, ты как дрожишь… Пойдем к нам… у нас не больно красиво и просторно, зато тепло… переночуешь, а там куда хочешь ступай себе".
Современники Некрасова единодушно отметили, что в стихах, где лирическое "я" поэта входит в соприкосновение с крестьянским бытом, звучит действительно народная, живая речь: "он не сочиняет ни речи, ни сочувствий" (Григорьев). Для Некрасова было естественным вступление в народный мир через точное, буквальное воспроизведение крестьянских говоров. Именно их он привлекает в стихотворении "В дороге". Здесь повсюду рассыпаны диалектизмы:
Понимаешь-ста, шить и вязать
На варгане играть и читать…
Иначе создается народный колорит в другой "удивительной песне" Некрасова – "Огородник" (1846). В этом лирическом повествовании о недолгой любви "хозяйской дочери" и простого крестьянина звучит та же мысль, что и в стихотворении "В дороге" – мысль о несовместимости человеческого счастья с противоестественными отношениями социального неравенства. Но в "Огороднике" тягостная мысль смягчается песенной интонацией, оставляющим впечатление приволья четырехстопным анапестом. Это первый лирический опыт Некрасова в освоении фольклора. Чуковский отметил приемы, которые использует поэт, стремясь воссоздать народно-песенный колорит: "Тут и отрицательные параллелизмы:
|
|
Не гулял с кистенем я в дремучем лесу,
Не лежал я во рву в непроглядную ночь…
Тут и двойные слова, свойственные песенному стилю: "я давал, не давал", "расплетал-заплетал", "круглолиц-белолиц", "целовал-миловал", "мужику-вахлаку". Тут и такие фольклорные постоянные эпитеты, как "ясны очи", "белая рученька", "золотой перстенек", "буйная голова", "кудри – чесаный лен", "краса-девица", "словно сокол гляжу".
Лирика Некрасова и в будущем постоянно обнаруживает тяготение к устному народному творчеству. В этом отношении поэту удается достичь художественного совершенства ("Дума", "Зеленый шум", "Орина мать солдатская", цикл "Песни"). Но и в стихи, далекие от крестьянской темы, так или иначе входит столь любимая Некрасовым простонародная речь. Даже в пору смертельного недуга говорить о своем душевном состоянии поэту помогает фольклор:
Я примеру русского народа
Верен: "В горе жить –
Некручинну быть" –
И, больной работая полгода,
Я трудом смягчаю мой недуг.
Как пишет Чуковский, собственный стиль Некрасова так часто переходил в народный и наоборот, что их почти невозможно разграничить. Еще ярче эта особенность проявилась в предреформенные 50е годы.
|
|
В эту пору тема народа перестает быть отчасти "этнографической" и приобретает черты самобытной художественности, характерные для лирики Некрасова в целом.
В 1856 вышла вторая книга лирики Некрасова, которая принесла ему известность в самых широких общественных кругах. С этой книги, объединившей лучшее из написанного за семнадцать лет, начинается его слава народного поэта. Сборник открывался программным стихотворением " Поэт и гражданин ", которое продолжало пушкинскую и лермонтовскую традицию драматизированной диалогической формы, демонстрирующей пересечение отдельных мнений ("Разговор книгопродавца с поэтом" Пушкина, "Журналист, читатель и писатель" Лермонтова). У Некрасова выведенный "вовне" диалог явно имеет черты исповедальности, обнажающей неразрешенную драму в истерзанной противоречиями душе поэта. Двуголосие, которое не распадается, но и не склоняется к победе лишь одного голоса, уже было испытано Некрасовым в раннем стихотворении "Разговор". Теперь, в "Поэте и гражданине", сталкиваются установка на многоголосие и открытая тенденциозность социального звучания: пафос гражданственности победительно действует на погрязшего в рутине жизни, а когда-то героически настроенного преобразить ее Поэта. Но итога все же нет и не может быть (стихотворение заканчивается многоточием), а сама проблема, данная уже заглавием, представляется Некрасову заведомо трагической. Гражданин с болью признает, что должно отказаться от призвания быть художником "в годину горя": "Когда свободно рыщет зверь, / А человек бредет пугливо". Поэту необходимо разрешить сомнение: "Пускай ты верен назначенью, / Но легче ль родине твоей…" – но, как хорошо понимает автор стихотворения, в глубинах души которого развертывается самый спор, – что бы ни выбрал Поэт, он не будет вполне удовлетворен своим выбором. Как позднее сформулировал Некрасов мучительное для него противоречие между жизнью и поэзией.
41. Жанр поэмы в творчестве Н.А. Некрасова 1850-х годов: "Саша", "Белинский", "Несчастные", "Тишина". Ученые о жанре поэмы в творчестве Н.А. Некрасова