Фета часто называют «чистым лириком». Литературовед Н. Скатов писал, что суть его таланта «в уловлении мимолетных впечатлений от явлений природы». Фет не поэт отвлеченных мыслей и не поэт какого-либо глубокомысленного воззрения. У Фета поэтическое чувство является в «простой, домашней одежде». Самую существенную сторону его таланта составляет необыкновенно тонкое, поэтическое чувство природы. Чувство природы у Фета наивное, светлое, младенчески-радостное, можно сравнить только с чувством первой юношеской любви. В самых обыденных явлениях природы он умеет подмечать тончайшие мимолетные оттенки, эфирные полутоны, недоступные для живописи и которые может воспроизводить одна только поэзия слова – и никакая другая.
Боткин. Стихотворения Фета. Достоевский писал, что стихи Фета «полны такой страстной жизненности, такой тоски, такого значения, что мы ничего не знаем более сильного, жизненного во всей нашей русской поэзии», что в этих стихах предстает не прошлое, но «будущее, вечно зовущее, вечно новое, и там тоже есть свой высший момент, которого нужно искать и вечно искать, и это вечное искание и называется жизнью». Здесь ярко и точно определена принципиально романтическая природа лирики Фета. И с этой точки зрения она, конечно, открыто противостояла просветительской лирике Некрасова.
Кожинов «Книга о русской лирической поэзии 19 века». Творчество Фета знаменует новый этап в развитии русской романтической поэзии. На этом этапе поэтическая возвышенность в сочетании с откровенным прагматизмом является характерным проявлением романтического жизнетворчества. Прагматизм Фета был обусловлен не только заботой о себе самом, но и о своей музе. К нему рано пришло понимание того, что романтический поэт беззащитен перед миром. Поэт должен сам разумно сотворить свою судьбу. По мысли Ф., велик тот поэт, который ради свободного общения со своей музой нашел прочную защиту от мира. Он убежден, что создание своего прочного мира – тоже творческая задача. Не случайно во всех стихотворениях Ф., посвященных музе, декларируется идея независимости поэта. Ф. даже решается сравнить свое поэтическое слово с "божественной властью" ("Муза", 1887). Фетовский дуализм (поэт-прагматик) – это и есть проявление романтической свободы. У Ф., как у всякого поэта-романтика, жизнь и творчество неразрывно связаны.
В 1850е активно формируется романтическая поэтика Ф. В основе этой поэтики – фетовская натурфилософия, выражающая зримые и незримые связи человека и природы. Стремясь охватить их во всем многообразии, Ф. создает целые циклы стихотворений: то, что не удавалось полностью воплотить в одном, тут же переходило в другое стихотворение. Развитие одной темы – главное организующее начало фетовских циклов и прежде всего таких, как "Весна", "Лето", "Осень", "Снега", "Гадания", "Вечера и ночи", "Море". Пантеистические пейзажи Ф. за счет циклизации сливаются вместе, образуя единый символический пейзаж, который выражает уже состояние человеческой души. Это состояние характеризуется тем, что романтический герой Ф. стремится слиться с запредельным. Только жизнь в запредельном дает возможность ему пережить состояние абсолютной свободы. Но в это запредельное человека ведет природа. Растворяясь в природном мире, погружаясь в самые таинственные его глубины, герой Ф. обретает способность видеть прекрасную душу природы. Самый счастливый миг для него – ощущение полного духовного слияния с природой.
Два противоположных мира (земного и небесного) у Ф. всегда сопряжены, в результате чего возникает трагическая коллизия: земная жизнь олицетворяет смерть, небесная – жизнь. Эту коллизию Ф. полностью воплотил в фантасмагории "Никогда" (1879), где художественной доминантой проходит образ мертвой земли: "А ты, застывший труп земли, лети, / Неся мой труп по вечному пути".
Поэзию Ф. отличают музыкальность, разнообразие ритмов и звуков. Он извлек из силлабо-тонической системы все возможные ритмические потенциалы, совершенствуя ее метрические формы. Это совершенствование осуществилось за счет поразительной согласованности метра и поэтического синтаксиса, когда почти каждая стопа имеет свой синтаксический аналог. В синтаксисе появляются свои ритмические доли, создающие дополнительный музыкальный эффект. В результате возникает особая, именно фетовская музыкальность, когда музыкальная интонация, порожденная поэтическим словом, обретает способность жить вне этого слова (особенно это характерно для цикла "Мелодии"). Отсюда и определение стиля Ф. как " напевного стиля " (Б. М. Эйхенбаум).
Скатов Н. Н. «Далекое и близкое». Фет занимает совершенно особое положение в русской поэзии второй половины 19 века. Общественная ситуация в России тех лет подразумевала активное участие литературы в гражданских процессах, то есть парадность стихов и прозы, а также их ярко выраженную гражданскую направленность. Некрасов дал начало этому движению, заявив, что каждый писатель обязан «отчитываться» перед обществом, быть прежде всего гражданином, а потом уже человеком искусства. Фет этого принципа не придерживался, оставаясь вне политики, и заполнил, таким образом, свою нишу в поэзии той эпохи, поделив её с Тютчевым.
Современники о Фете:
Некрасов: Смело можно сказать, что человек, понимающий поэзию и охотно открывающий душу свою ее ощущениям, ни в одном русском авторе после Пушкина не почерпнет столько поэтического наслаждения, сколько доставит г-н Фет».
Боткин: «Мы считаем г. Фета не только истинным поэтическим талантом, но явлением редким в наше время, ибо истинный поэтический талант, в какой бы степени ни проявлялся он, есть всегда редкое явление: для этого нужно много особенных, счастливых, природных условий…».
Белинский: «Из живущих в Москве поэтов всех даровитее г-н Фет».