Наша "традиционная" марксистско-позитивистская критика традиционных текстов, как правило, говорила о том, что действительно назвать реалии мира, познать и осмыслить мир традиционный текст не мог, так как его мифометафорическая составляющая по своей природе представляла собой ук-
===
===
лонение от правильного знания о мире. Можно признать, что этот текст — знаковая процедура сообщения блага, но нельзя в действительном смысле говорить о нем как о знанческой процедуре, так как знание — это только то, что объективно достоверно, то, что объективно раскрывает действительность.
Миф может выражать знание о действительности, но в нем велика доля фантазии, вымысла, это фантастическое отражение действительности. Метафора же как бы усиливает это фантастическое отчуждение от действительности, так как является языковым оборотом, выражающим сравнение или преувеличение.
Эта критика справедлива в том смысле, что мифометафорическое знание не тождественно знанию рационально-логическому. Она верна в том случае, если под знанием мы понимаем только знание рационально-логическое, в конечном итоге знание теоретическое, знание точных и естественных наук. Верно также и то, что в мифе присутствует элемент фантазии, игры, шутки, аллегории и т. д.
Но это не означает вместе с тем, что мифометафорический текст не выражает действительность так, как она существует объективно, а текст точных или естественных наук выражает действительность так, как она существует объективно.
Почему? Потому что все тексты, особенно если они точные тексты, суть своего рода ирреальные реальности.
Возьмем пример самого точного текста, например топографическую карту. Чтобы ее прочитать, ориентироваться по ней, необходимо обладать специальными навыками, специальным знанием расшифровки этого текста или обратиться к человеку, знающему топографию, потому что местность на карте дана не так, как она существует объективно, а символически. Эти символы необходимо расшифровать, и в этом акте десимволизации будет раскрыто объективно-чувственное содержание данного топографического текста.
|
|
Аналогично обстоит дело с текстами, выражающими социологические, экономические, математические модели действительности, текстами точных и естественных наук, содержащих модели физического мира. Даже если у нас нет необходимых знаний, чтобы расшифровать эти модели, мы прекрасно понимаем, что реальное содержание "находится" в этих текстах не непосредственно, а символически. Там же, где присутствуют
===
===
символы, всегда присутствует и нечто сверхпространственное, сверхвременное и в этом смысле сверхтелесное, сверхчувственное. Причем это не мистика, а самая что ни на есть реальная реальность.
Для того чтобы прояснить это, вернемся к рассуждению, которое мы уже приводили. Целостный образ объекта восприятия предмета или явления имеет чувственную и нечувственную стороны. Этот образ складывается одномоментно, целостно, интуитивно в результате работы сознания, способного понимать образный ряд цвета, звука, вкуса, запаха и т. п. и как конкретную ограниченную вещь, как тело, и абстрактно, как не имеющий границ, но вполне определенный образ.
В знаках текста эта способность представляется слитно, она не разделяется, более того, эта способность может быть представлена только в тексте.
|
|
Человек может указать на конкретную вещь и в своем сознании представить образ этой вещи, понять ее абстрактно. Человек может разделить двумя актами — актом действия (указание) и актом сознания (представление чистого образа, формы) — абстрактное и конкретное. В тексте происходит слияние двух этих моментов. В этом слшсле текст и есть человеческая культура, человеческой культуры не может быть без текста, так как в тексте культурная способность человека находит свое выражение, только в тексте может быть соединено образное и чувственное, абстрактное и предметное.
Рассмотрим обратный, по отношению к тому, что мы приводили выше, пример. Путешественник попадает в незнакомую местность, и у него возникает необходимость свериться с картой. Он расшифровывает карту на местности, десимволизирует ее, соотносит топографический знак с конкретным ручьем, холмом, лесом.
Что представляет собой текст в этой ситуации? Текст представляет собой символическое соединение чувственной и сверхчувственной сторон предмета.
Соответственно у нас существуют как бы три части мира человеческой культуры. У нас есть идеальная область знаний о предметах, у нас есть конкретные предметы, в том числе предметы культуры, и у нас есть текст, который соединяет все это и сообщает нам об этом.
===
===
Обобщая, мы можем сказать, что вербалъно-знаковая символизация культуры, т. е. текст, есть момент соединения предметной и непредметной сторон человеческого мира. Всякий способ разумно-духовной организации пространства имеет такие символические моменты соединения предметной и непредметной сторон мира, природных тел и вещей культуры.
|
|
Я хочу подчеркнуть, что это свойство символизации представляет собой объективнейшее качество, одно из самых главных качеств человеческого мира, которое, конечно же, не зависит ни от аберрации сознания, ни от субъективных особенностей восприятия, ни от рациональности или нерациональности текста. Мир человеческой культуры в основе своей текстологичен в буквальном смысле этого слова, т. е. имеет текстовую структуру.
Любой текст, мифометафорический или логико-рациональный, соединяет в своем символическом поле чувственную и сверхчувственную стороны предметов и явлений, т. е. имеет внутри себя какую-то внетелесную субстанцию. В тексте имеются знаки этой субстанции, которые требуют расшифровки специалиста, человека, знающего в чем здесь дело.
А что это такое — знать, в чем здесь дело? Прежде всего это означает обладание недоступным для других, закрытым, т. е. эзотерическим, знанием. Тут мы, изучающие традиционную культуру, тоже видим что-то очень знакомое. Как и в случае с традиционным текстом в условиях техногенного общества, мы видим, что разгадывание символов записи действительности, имеющей объективно чувственно-сверхчувственный характер, происходило и происходит в течение всей человеческой истории как знатоком жертвоприношения, так и "жрецом" науки.
В этой связи необходимо отметить вклад B.C. Семенцова в интерпретацию текстов жертвоприношения, который выявил ментально-знанческий компонент жертвы, определявшийся формулой "кто так знает". Эта формула указывала на знатока, расшифровывавшего символизм жертвенного текста7.
Не развивая эту тему, необходимо подчеркнуть, что роль того, "кто так знает", будь то жрец, богослов, эзотерик, ученый, в процедуре правильного прочтения текста, т. е. в процедуре выявления объективной действительности, содержащейся в текстах, сводится к расшифровке знания "ирреальной реальности", соединяющего чувственную и сверхчувственную стороны предметов.
===
===
В мифометафорических текстах проще увидеть символическую "ирреальность", так как сам текст соткан из точечных единств языка и мифа, в рационально-логических текстах — теоретическую модель, так как наша система образования ориентирована на такие модели.
С точки же зрения положения текста в культуре мы видим здесь одну и ту же символическую процедуру раскрытия знака сообщения блага. Часто эта знаково-знанческая процедура (как в нашей "Гите") выражена метафорой, разыгрывающей драму бытия и долженствования, которая повествует о том, что было, что есть и что должно быть по природе вещей.
===
===